– И это все? – спросил я через четверть часа, когда Иванос умолк.

– До последнего бита.

Он не темнил. Пока он выворачивал карманы своей памяти – включая и его мик, – я на всякий случай, одолев блок, все-таки забрался в него и следил: как сказано, доверяя – проверяй. Конечно, у него наверняка была какая-то информация, защищенная так, что я не мог к ней подступиться; но тогда я, во всяком случае, должен был почувствовать сверхзащиту. Но ее, по моим ощущениям, не было. Похоже, Иванос был действительно откровенен. И не потому, вернее, не только потому, что и Лючана, и я не были ему безразличны и наша судьба – а я даже в уме не делил ее надвое – его затрагивала не только как судьба не самых плохих разведчиков, но и просто как достаточно близких ему людей. Но еще и по той причине, конечно, что работа делалась нами всегда в интересах и его Службы, а не только нашей личной.

Он рассказал все; но в этом «всем» не заключалось почти ничего такого, что могло бы мне пригодиться.

– Скудно живешь, брат, – сказал я ему.

Он не стал возражать – да и нечем было. Вместо этого заявил:

– Так или иначе, теперь ты знаешь все о том, что мы собираемся делать и чего не собираемся. К сожалению, первое относится ко второму, как единица к… ну, скажем, к десяти тысячам. – Он слегка развел руками, словно извиняясь за отсутствие достижений. Я даже пожалел его: ведь то же самое ему пришлось – или еще придется – докладывать и высокому, даже – высочайшему начальству, а оно не любит, когда перед ним лишь разводят руками.

– Не скажу, чтобы я тебе завидовал, – проговорил я.

– Взаимно. Во всем есть свои хорошие и плохие стороны. Моя семья хоть сидит дома. Только не пытайся сожалением закончить разговор. Поскольку долг платежом красен – теперь моя очередь слушать.

Я и без этого приглашения понимал, что мне тоже придется проявить откровенность.

– Слушаюсь, аксакал. Мои первоначальные предположения: это атака. Нормальная психическая атака. Мы ведь только что разобрались с одной такой: подчинение психики личностей и масс при помощи семян уракары. Сорвалось. Теперь похожая попытка предпринимается с использованием какого-то другого метода.

– То есть ты полагаешь…

– Полагаю, – кивнул я, – что на самом деле люди, попавшие туда даже по доброй воле, сообщают оттуда своим ближним не о том, что действительно происходит, а то, что им внушают. Не забудь: если не все мы, то большинство из нас воспринимает окружающий мир только через собственные ощущения. А повлиять на наши ощущения, подменить их другими – дело, известное и тысячелетия назад. Откуда мы знаем, как все там выглядит? От твоего агента. Если в его психику вторглись и заставили видеть не то, что есть на самом деле, но то, что им нужно, – он и увидит, и честно доложит обо всем, что он – как он полагает – видит.

– Ты что думаешь, Ра, мы послали бы людей без установки в них самой серьезной защиты?

– Конечно, такое мне и в голову не пришло бы. Но только уровень серьезности защиты – понятие весьма относительное. Уж поверь мне: в этих делах я не одну собаку съел, а самое малое – свору. «ХроноТСинус» – контора более чем серьезная, на нее пашут не какие-нибудь мозги второй свежести, но элитные. С самым серым веществом в Галактике. И вполне допускаю, что – в определенном месте и времени – нападение смогло оказаться сильнее защиты. Не впервой.

– Допустим, – согласился Иванос. – Но это – наш человек. Пусть – наши люди. Но все остальные?

– А я имею в виду не индивидуальную атаку. Не впрыскивание чего-нибудь в вену. Атака массовая. О способе пока соображений нет, разобраться в этом можно будет только на месте.

– Ладно. Пусть они это делают. А смысл? Зачем им это?

– Об этом тоже знаю не больше твоего. Ясно только, что какой-то смысл есть – во всяком случае, с их точки зрения. Допустим, в порядке бреда – им захотелось или потребовалось срочно заселить планетку, создать из ничего нормальный обитаемый мирок, чтобы «ХроноТСинус» мог официально объявить себя государством, членом Федерации… Опять-таки: зачем – не знаю. Сидя тут, ничего не могу сказать. Кроме одного: у человека, стремящегося к подчинению и использованию чужой психики, с собственной не все в порядке, и даже очень. И цели его – или их – могут настолько выходить за пределы нормальной логики, что угадывать тут – дело бесполезное.

– Скажи, Ра: а как обстояло с защитами у Лючаны? От наших она отказалась – заверила, что закрыта наглухо.

– Мог бы и не спрашивать.

– Иными словами – на твоем уровне, так? Но это значит, что если смогли пробить или обойти ее блоки, то и тебя может постигнуть то же самое?

– Неуязвим только господь, – ответил я, – и еще, может быть, избранные – единицы за всю нашу историю. Наверняка атакуют и меня. Но, как ты догадываешься, я буду рыпаться. Можно предположить, что твоих людей просчитали еще до их появления на планете; значит, метод ХТС обладает дальнодействием. А это уже дает мне кое-какие шансы – во всяком случае, на этапе проникновения туда.

– То есть ты окончательно решился идти на прорыв?

– Смешной вопрос, – пожал я плечами. – Разве Лючана уже вернулась?

– А ты уверен, что она захочет тебя видеть? Уезжая, она этого не говорила.

– В это я поверю, только услышав от нее самой, – и то не сразу, а сперва установлю, что она не находится под чьим-то влиянием.

– Тебе виднее. Нам нужно оговорить необходимое обстоятельство: ты идешь на это по своей инициативе и как частное лицо (я кивнул). Поэтому мы не вправе и не в силах давать тебе конкретные задания. Но поскольку ты используешь нашу поддержку, не крути головой, допуск-то ты принял, а это уже немалая помощь тебе, да и кто знает, из какой сутолоки придется тебя вытаскивать именно нам. Потому что Лючана сейчас тебя страховать не может. А мы постараемся не мозолить тебе глаза. Так вот, напоминаю, чтобы ты не запамятовал: поскольку мы тебя поддерживаем, вся информация, не относящаяся целиком и полностью к твоим семейным делам, принадлежит Службе – и будет доставляться нам при первой же возможности – в реальном времени, а не в виде постоперационного отчета.

– До него еще дожить бы, – проговорил я потому, что именно так в тот миг подумал.

– Безусловно. Поэтому прими добрый совет: не добирайся туда путями Лючаны. Не исключено ведь, что использованные однажды трассы эти Синусы больше не выпускают из-под контроля.

– Подумаю. За совет спасибо, но я еще поверчу это в голове.

– Верти. Далее: новые коды, имена, все прочее…

– Благодарю. Только ничего этого мне не нужно.

– То есть как? Пойдешь с голыми руками? Ну, знаешь ли…

– Я не сказал, что с голыми. Пока еще не знаю с чем. Но мне ясно одно: события, о которых мы говорили, прецедентов не имеют. Что и как делают люди на Уларе – видимо, тоже. В ХТС не идут проторенными путями. Значит, и я должен действовать таким же образом: так, как никто из наших коллег еще не работал. Как именно – ну, кое-какие предварительные наметки, конечно, есть, надо только пошлифовать детали – в них ведь, как известно, и укрывается дьявол. Так или иначе – буду ее искать. И найду. Обязан. Должен же я хоть однажды вытащить Лючану – после того, как меня она выручала столько раз. И вытащу. Даже если сразу после этого она пошлет меня ко всем чертям и еще подальше. Это семейное дело, ты прав, генерал. Но и принципиальное: нельзя позволять всякому отребью, даже сверхбогатому, такому, как Элюр Синус, вмешиваться в наши семейные отношения – а ведь он именно так и поступил. Что же касается информации – будь уверен: поделюсь всем, до последней запятой.

– Значит, снабжать тебя ничем не надо?

– Спасибо, нет. Что нужно – у меня, думаю, есть, а чего нет – значит, без него смогу обойтись. И последнее: связь лично с тобой?

– В пределах возможности.

– Имеешь в виду, что люди умирают не только находясь в поле?

– И это тоже. Поэтому – не лично мне, а вот ему. – Он коснулся пальцем аппарата сверхзащищенной ведомственной ВВ-связи, которую Синус не контролировал.

– Ага, – сказал я. – Ну, конечно…

И еще несколько ничего не значащих слов проговорил я – очень медленно, в то время как рассудок мой в эти секунды заработал на полную мощность.

Связь через ВВ-сеть Службы. Это может означать лишь одно: что генерал не собирается ближайшее время проводить в своем кабинете. А если не здесь, то – в поле.

Ему поручено разобраться со всей этой линией. Командовать всеми работами, связанными с Уларом. Командовать можно и сидя за столом. Но он, как и я, всю жизнь исповедует такой принцип: за столом хорошо разрабатывать операцию. А когда приходит час осуществлять ее – лучше быть на месте, в центре событий, потому что неизбежно придется корректировать старые и принимать новые решения, и делать это нужно быстро, полностью владея обстановкой. Нет сомнений: он тоже собрался куда-то в те края. Ну а в таком случае… Пусть наши цели не вполне совпадают, но путь к достижению их, похоже, один и тот же.

– Понял, – закончил я тянуть время. – В таком случае позволь дать совет. Каким бы глупым он тебе ни показался.

– Ну, рискни.

– Я выскажу просьбу, а ты – это и есть мой совет – выполни ее.

– Брось, брось. Ты, я уверен, вернешься благополучно, и не один…

– Ты, должно быть, решил, что я попрошу тебя стать моим душеприказчиком? Как говорится – не дождетесь! А прошу я вот чего: возьми эту вот штучку…

И я протянул ему обойму с полудюжиной кристаллов – кое-что из того, чем я развлекался на Трешке. И принялся объяснять, что к чему.

Он слушал меня – сперва серьезно, затем стал иронически усмехаться, потом снова посерьезнел, сдвинул брови, глядя мне в глаза. Когда я умолк, Иванос еще подумал и лишь потом медленно кивнул:

– Ладно. В конце концов – почему бы и нет? Как говорится, в жизни нужно испытать все. Пусть будет по-твоему. Я все запомнил, да и, – он усмехнулся, – записал тоже, для верности. Может, и вправду пригодится.

– Риска практически никакого, – подхватил я охотно. – Тем более что твоя аппаратура не слабее моей. Вот и спасибо. Счастливо оставаться, капрал, или кем ты там был тогда…

– Успехов, посол, – улыбнулся Иванос в ответ. – Постараюсь не спускать с тебя глаз. Благоприятных тебе встреч.

Я подумал, что лучшего пожелания он не смог бы найти.