Из дневника Юрия Лонго

Жизнь — это ловушка для дураков. И мы все туда попали.

Хочу опубликовать свои дневники.

4 сентября 2004 года. Москва.

Рукопись — это видеозапись души.

2 сентября 1992 года.

Может, это старческий маразм — вспоминать, что было

давно и не помнить, что было вчера?

Каждый человек — это маленький мирок, в который

нельзя просто так ворваться:

— На, почитай мою тетрадь!

1998 год.

Господь многое мне дал. Три года работы с Юрием Лонго и пять его дневников, а в них больше десяти лет его жизни. Дневники известного человека интересны многим, но понять до конца ценность именно этих дневников, как ни странно, смогут не все. Преимущественно те, кто лично знал Юрия при жизни, а не экранного Лонго. Хотя удивлены в большей или меньшей степени будут все. На первый взгляд может показаться, что они не только до банальности просты, но местами даже примитивны. Большое количество не очень значительных, отрывочных высказываний, казалось бы, не создают впечатление целостности этих дневников. Но только на первый взгляд. Всё дело в том, что Юрий вёл дневники, не методично сидя за письменным столом, а возил с собой по всему миру и подчас урывками, на коленке записывал примечательные мысли, идеи, впечатления, наблюдения, изменения внутреннего состояния души. Большое количество ежедневников, блокнотов и школьных тетрадей различной толщины — вот дневники Юрия Лонго. Впервые прочитав их, точнее, представленную здесь часть его дневников — с 1990 года по 2004 год, я, знавшая и наблюдавшая его последние три года практически изо дня в день, была не просто удивлена, а буквально сражена и обескуражена тем, насколько практически незнакомый человек открылся передо мной. Два совершенно разных человека. Конечно, я и раньше догадывалась, чувствовала, что внутренне он другой — не эпатажный и авантюрный, а, наоборот, застенчивый и нерешительный с людьми вообще и с женщинами в частности. Я часто поощряла и старалась вытащить на поверхность эти его другие, настоящие, качества. И в повседневной, не экранной жизни он действительно был другой, прорывался сквозь поставленный им же самим защитный экран, но то, что я открыла для себя в его дневниках, превзошло все мои ожидания и предположения.

Парадокс заключается в том, что сам Юрий не считал себя экстрасенсом — он всегда считал себя только артистом. Это я, работая с ним последние три года, считала era колдуном, потому что реально видела его магические способности, проявляющиеся и непосредственно в работе, и просто в реальной, каждодневной жизни. Именно об этом и рассказывается в моей первой книге «Юрий Лонго и его женские тайны». Есть такое слово, как «заигрался». Так вот именно это с Юрой и произошло. Я уверена, что независимо от того, верит человек в магию или не верит, но, если он, как Юра, одевает эту личину и играет постоянно, не выходя из образа, на протяжении очень долгого времени чью-то роль, то и становится тем, кого играл. Эта роль становится его жизнью, его плотью и кровью. В результате игра в магию в действии имеет реальное воплощение. Таков закон Вселенной. Не зря в актёрской среде говорят, что «не так трудно войти в роль, как из неё выйти».

Никто не любит чувствовать себя обманутым. Особенно в таком масштабе, в рамках всей страны и за рубежом, да ещё на протяжении столь долгого времени! Людям теперь сложно просто и добродушно посмеяться над собой и оценить размах Юрия. Гениальный размах гениального человека!!! Постфактум всегда всё кажется просто и обыкновенно. А попробуй в реалиях того времени — додумайся и воплоти! Если ещё к тому же учесть, в какой период это было сделано — почти в советское время, когда нам с детства внушались незыблемые стереотипы, что все и во всём должны быть одинаковыми — и мысли, и поведение, и одежда, и многое другое, когда шаг вправо, шаг влево приравнивались к преступлению и всеобщему порицанию. Люди вообще не любят «выскочек», людей, одарённых свыше; всегда легче «казнить» и занизить роль другого, чем поработать над собой. Но роли и мага, и трупа были сыграны гениально!

Для меня странно, что люди не понимают совершенно элементарную вещь, лежащую на поверхности, и считают, что, если Лонго реально не оживлял человека 22.12.1990 года, то он вообще не маг, что он все пятнадцать лет только обманывал и играл роль мага. На самом деле, в любой профессии, будь то парикмахер, врач, учитель или тем более колдун, чтобы тебя заметили, нужно совершить нечто из ряда вон выходящее, выделиться из толпы таких же профессионалов своего дела, а для этого просто необходимо непременно совершить что-то экстраординарное, из ряда вон выходящее. На рядовых делах ни в одной профессии, к сожалению, далеко не уедешь. И если у человека есть честолюбие, он старается вырваться из серой обыденности своей профессии. Экстраординарный поступок и повседневная работа — принципиально разные вещи. Ау людей в этом плане в этой логической цепочке просто патологический сбой.

Политики же не стесняются тех пиар-ходов, когда, к примеру, фотографируются в бане… Это был макет предстоящей операции, процедуры оживления трупа, которую Юрий собирался провести в недалёком будущем, а для начала просто показать, как это может быть. Банально и примитивно думать, что, если оживления, как такового, не было, то Юрий, стало быть, просто ничего не умеющий шарлатан.

Сейчас каждый месяц выходят толстые книги с разоблачением всех фокусов и Копперфильда, и Кио, все секреты раскрыты, делайте, если у вас есть семьдесят миллионов долларов и аппаратура. А ребята без денег, без аппаратуры, безо всяких приспособлений, без ассистентов, без всего, на голом месте делали чудо, а чудо стоило три копейки. Молодцы, изобретали!

У каждого свой путь. Пешка не проходит в дамки за секунду. Она проходит долгий путь. Её уважают. Так почему же думают, что Юрий Лонго так просто из проводников поезда Москва — Тында вышел в лидеры своего колдовского дела? Он прошёл свой путь, и, поверьте, его не пройдёт слабый человек. А что там и как — не нам судить.

А если уж начинать с начала его творческого пути, то сначала Юрий работал массовиком-затейником на турбазах и в санаториях под Адлером. Позже — в Москве и Балашихе, тоже массовиком-затейником, в клубах и парках. В частности, в Парке Культуры и Отдыха имени Горького. Вот уже потом — фокусником в Москонцерте, в это время познакомился со своим первым учителем, фокусником и гипнотизёром Львом Корнеевым. Но гипноз у Юрия поначалу не пошёл. Гипнозом в то время начал заниматься Геннадий Гончаров, сейчас руководитель Московской школы гипноза. Позже и Юрий занялся гипнозом (смотрел, как работает Гончаров). И вот уже после этого стал Белым магом Юрием Лонго.

Что касается самой деятельности, то, когда люди вступают в какие-либо взаимоотношения, они несут взаимную ответственность за их результат. На приём к Лонго людей никто насильно не тянул. Всегда в первую очередь спрашивать надо только с самого себя. Попробуйте добиться в жизни чего-либо с нуля без денег и связей, тогда станет ясно, нужны для этого таланты или нет.

Всё гениальное просто. Лонго сумел в рекордно быстрый срок и с минимальными затратами — без каких-либо особых специальных навыков, больших денег и мощной раскрутки — стать всемирно известным человеком, на что у людей уходит по полжизни. Да и мужчиной он был выдающимся. Но это без комментариев. Лучше прочитать книгу.

Хотелось бы сделать акцент ещё и на таком немаловажном факте: правды ради надо сказать, что распространённое мнение о том, что за помощью к магическим силам обращаются исключительно слабые люди, которые не могут самостоятельно решить свои проблемы, уже давно устарело. Больше всего на свете я не люблю стереотип и банальность. Всем известно, что подобное во многом притягивает подобное. Маг по сути своей является сильной, волевой личностью, который стремится повелевать другими людьми. Точно так же и на приём к нему приходит человек, не просто не слабый, а, наоборот, стремящийся продавить ситуацию, которая в силу каких-либо причин не решается собственными силами в индивидуальном порядке.

И вот сейчас, уже после смерти, к нему этот артистический обман вернулся, потому что с таким вопросом, со смертью шутить нельзя. Игры со смертью никогда не приводят ни к чему хорошему. Смерть всегда останется в выигрыше. Она просто временно даёт человеку фору. Вообще с судьбой можно играть до поры до времени, а потом судьба начинает играть с тобой. Сначала обманул он, а с завещанием обманули его. Только сделать с этим он уже ничего не может, менять себя и окружение надо было при жизни, а расплачивается за это его единственная дочка Юля. Теперь, на этом показательном примере, я знаю совершенно точно, что дети отвечают за грехи своих родителей. И от того, как мы (все те, кто с Юлей на этом судебном процессе) поступим и какими принципами будем руководствоваться на протяжении этого судебного дела, которое продолжается уже почти два года, и зависит тот главный факт — кто победит не в суде, а в конечном итоге. Я глубоко уверена, что ложь и стяжательство победить не могут!!! Я практически никогда не прошу Господа вынести решение в пользу той или иной стороны. Я прошу сделать так, как в действительности хотел того сам Юрий Лонго. Как могла женщина, которая девятнадцать лет унижала дочь Юрия и при его жизни, и после его смерти, получить от него такое огромное состояние и при этом заявлять «Я ещё молодая. Хочу ещё успеть своего ребёнка родить»? По моим понятиям, это немыслимо!

Пока идёт суд, говорить о поддельности или неподдельности завещания можно только предположительно, с той или иной долей вероятности. К тому же поддельность завещания, если таковая имеется, ещё нужно уметь доказать, а иначе… принимайте то, что есть в реале. К сожалению, люди — асоциальны во многих своих проявлениях. И что касается того, чтобы прийти на суд, считают это грязным делом и полагают, что, если не придут, то останутся в стороне от этой грязи, не запятнают себя. Нас, собственно, предупреждали, что помогать будут «посторонние», а свои — все «в кусты». Так всегда бывает. С одной стороны, многое свидетельствует о том, что таких намерений об оставлении всего имущества Елене Лонго у Юрия никогда не было. Более того, Елена, по свидетельству (негласному) некоторых его друзей, на протяжении долгого времени и сама, и через них пыталась влиять на этот процесс, на принятие решения в свою пользу. С другой стороны, Юрий Лонго, будучи очень авантюрным во всех проявлениях человеком (и касательно работы, и личной жизни) любил смотреть на реакцию людей в ответ на свои неожиданные и экстравагантные поступки, смотреть, как в связи с этим меняется поведение человека, остаётся ли человек сам собой или приспосабливается, подстраивается под него, или начинает пытаться «затягивать узлы».

Владимир Цукерман, директор «Музея трёх актёров» — Никулина, Вицина, Моргунова, подвёл в этом вопросе очень показательный итог:

— Разве будет человек отдавать миллионное наследство какой-то женщине, с которой жил всего пять месяцев и то десять лет назад и был в разводе?» Я никогда не поверю, что он мог подписать хоть что-либо кому-либо, кроме дочери. Хоть убей меня. Если уж только совсем «все жилы из него вытянуть». Я свою дочь никогда не предам, какая бы красавица-женщина у меня ни была.

А вообще книга искренняя и чистая. Я считаю, что главное не только и не столько что написано, но главное — как написано. Можно написать о человеке не очень хорошо, но, читая, не будет создаваться негативное мнение. Старалась писать обо всех и хорошее, и плохое, начиная с главного героя и заканчивая самим автором. Ну, или почти обо всех.

Из дневника Юрия Лонго

Большое ностальгически-творческое путешествие по Москве

Продолжение звонков по телефону как символ успеха, в кавычках. Не надо жить для публики. Надо жить для себя.

Зимой бляди не нужны. Зимой можно кататься (на горных лыжах — прим. А.М.). Москву можно любить как женщину, как человека, как какую-то красивую или не красивую, сложную вещь. Москва — это такой город, в котором можно найти всё. Да всё, что угодно: женщину, работу, призвание, цель, себя, всё, что вы хотите. Москва — это как живой биологический объект, организм, который всё время находится в движении, какое-то огромное облако, которое постоянно вибрирует, излучает, рождает, поглощает и убивает. Москва — город, которым, скажем, можно любоваться, можно ненавидеть его, любить, оставаться равнодушным, потому что, вряд ли, кому это удавалось сделать, наверное, многие Москву любят и ненавидят одновременно, потому что от любви до ненависти, как известно, один шаг. Но, тем не менее, гудят-звенят телефонные линии, работает Шайтан-машина. Шайтан — машина под названием «Интернет», соединяя души одиноких людей или деловых людей, что собственно одно и то же, что не мешает им быть одинокими. Огромный город, город разбитых надежд и воплощённых идей. Супер красивый город с грязными улицами, немытыми подоконниками, грязными тротуарами, заплёванными лавочками, разбитыми. Супер красивый город с добрыми и злыми людьми, с массой бомжей и алкоголиков. 2-х больше, остальные просто любят выпить. Масса пивнушек, красивых театров, жутких ресторанов. Почему жутких? Да потому что жутких. Многообразие и однообразие одной и той же жратвы. Тучи казино и… (?) обманщиков, которые обирают ежедневно обычных глупцов или богатых русских. Вот такая она Москва, господа! 19 лет мне даже позвонить было некуда.

Когда я спросил Мережко (в 70-х годах), когда он приехал: «Как было в Москве?», он ответил: «Былоскушно…» Удивительно просто, «было скушно в Москве…». Я думаю, что тогда в Москве, тогда, как раз было весело, да и сейчас не скушно, но сейчас развратно ещё к тому же. И скушно может быть к тому же тогда, когда человек сам себя не развлекает, как сказал Кононов. Вообще, Москва — странный город. Весёлый, интересный, замечательный, он имеет зеркальную поверхность, как впрочем, и зелёный чай. Как ты относишься к этому городу, так и он к тебе. Устаревшая фраза «Москва слезам не верит» это — чушь. Не верят слезам негодяи, подлецы и всё такое прочее. Сейчас включу чайничек и буду пить зелёный чай и думать о Москве. Конечно, Москва забирает здоровье, безусловно. Я заплатил за своё имя в этом городе собственным здоровьем. Я не знаю, пожалею ли я об этом или нет, но, по-моему, другого выхода у меня не было, а некоторые отдают не только своё здоровье, но и свою жизнь, чтобы стать хоть каким-либо известным, знаменитым человеком. Вот такие дела.

Москва мне всегда нравилась её старыми переулками. Мой любимый переулок Столешников. Я часто об этом говорил своим друзьям, своим девицам, с которыми гулял по центру, всегда показывал этот переулок, Столешников, Тверскую, раньше улицу Горького. Привык уже называть Тверскую Тверской. Хорошо, что Столешников не переименовали. Вот Чехова не переименовали, Большую Дмитровку. Мне нравилась улица Пушкинская, теперь уже, по-моему, она как раз Дмитровка. Очень нравился угол Пушкинской и Столешникова, оттуда начиналось моё восхождение завоевания Москвы. В этом странном (?) переулке, Столешникове, там, где букинистический и ювелирный, была такая арочка. Входишь в эту арочку, входишь во двор, где-то между 75–80 гг. был такой деревяный домик, 2-х этажный, так вот там я занимал весь 2-й этаж. Жил я там нелегально. Кто мне мог дать весь 2-й этаж? Я жил очень интересно, у меня собиралась молодёжная тусовка, их называли хиппи или «старая система», или же «просто творческая молодёжь», которая занималась в театральной студии «Обелиск». Там мы жили, пили портвейн, там мы занимались, курили, дружили, веселились и т. д., в общем, жизнь бурлила великолепной струёй. Так начиналась «Моя Москва».

Сейчас мои взгляды несколько изменились, но моя любовь к Москве никогда не пропадала. Любовь к ней. Никогда. Иногда она мне надоедала чисто внешне, за настроение, но моя любовь к ней никогда не пропадала. Я возвращался с такой любовью к ней! Очень много ездил. В своё время ужасно много ездил, но возвращался с такой любовью. Я ехал с Внуково, Домодедово, с вокзалов — с Курского, Казанского, Рижского. Я возвращался в Москву и шёл в центр, встречался с Людкой, мы куролесили с ней по Москве или, как сейчас говорят, тусовались, брал сухого вина или что-нибудь покрепче, или просто бутылочку портвейна, иногда попадали в какой-то недорогой ресторан и гуляли. Любили Москву, наслаждались ею. И вот сейчас что осталось? Осталось только изредка, изредка, когда ты встречаешься с Москвой просто так, потому что этот город нравится тебе. Ты растворяешься в нём, растворяешься с каким-то близким тебе, который тебя не напрягает, идёшь в центр и неизвестно тебе, куда ты идёшь, зачем идёшь, бесцельно шатаешься по улицам, по старой Москве, по центру и наслаждаешься городом.

Это, конечно, редкое, уникальное явление — наслаждаться городом. Люди, конечно, бегут по ночным клубам, по ресторанам, какая там у них модная тусовка?., и всё такое прочее, а вот наслаждаться городом — это редкая вещь. А наслаждаться городом — это не значит потребительски к нему относиться. Просто любоваться старыми переулочками, старыми домами, простыми людьми, обычным народом, который тусуется просто так, без денег, без друзей или с друзьями. В компании молодые, старые, дворники, бомжи тусуются просто по Кировской, по Тургеневской, по Дзержинке, по Кузнецкому мосту.

Странно, очень много бродяг сидят, нахлобучившись, в центре, мрачно подперев столбы на самой центральной улице. И знаете почему? Я долго думал, почему же они не идут куда-нибудь по подъездам, по чердакам, подальше от людского глаза. Оказывается, вот почему. Это было очень тяжело мне понять. Чтобы их не избили. Атам же подростки ходят, наркоманят. В каком-нибудь безлюдном месте убьют, отрежут нос, руки, ноги, уши и т. д. — то, что показывают в криминальной хронике по телевизору. А он сидит себе спокойно в центре, где очень много ходит милиции. С дубинками. Ну, милиция проверит документы или, в крайнем случае, изобьёт дубинкой. Всё. И он сидит себе спокойно и попивает из своей фляжечки; сидит так и медитирует на старую Москву.

Приехал я в Москву с одной целью — посетить Третьяковскую Галерею. Сходил я в неё и был ошарашен. Я приехал только в Третьяковскую Галерею и посетил её ещё раза два и всё. После этого был ремонт — в течение 10 лет она была закрыта для обычных людей, и забыл как-то об этом музее и очень долго туда не ходил. А сейчас постоянно тянет туда. Как-то был летом в Лаврушинском переулке в прошлом году, в 1999, и так защемило. Там такие красивые места, такие старые домики. Трудно говорить беспредметно о

Москве, но живёт она в сердце у каждого, и у каждого она своя. Это единственный живой город в России, ночной, дневной, утренний, всякий, который живёт в России после 12 ночи. Все города умирают после 12 ночи, спят. Я был во многих городах и даже южных. Скушно было. Москва — живой город, очень живой. У меня здесь много друзей, разных друзей, хороших, плохих, но они — мои друзья. И соединила меня с этими друзьями — это Москва. Много очень женщин, любимых, нелюбимых, порочных, недоступных, доступных — это тоже Москва.

Кстати, сегодня 1 — й день календарной зимы, как говорят дикторы, 1 день декабря 2000 г. До Нового года остался месяц.

Москва создана для тусовок, любви и наркотиков. Москва не создана для мудрости, для философии, для труда, для работы. Москва создана для гнилой политики, для гнилых политиканов и для тусовок, для выпендрёжа, для понтярского населения. Это Москва. Итак, Москва вначале 2000 г. Пиво «Золотая бочка». Реклама на телевидении, на улице, в ушах, шары надувные парят над облаками, на земле и в воздухе, написано на земле, на ширмах зданий, на заборе. Реклама везде. Господа, вы скоро обалдеете от этой рекламы. А что дальше? Балдежи, секс, наркотики и всё? И всё? И всё. Мишура. Вряд ли это мишура, если эта мишура у тебя в сердце, если эта мерзость у тебя в глазах, если эта грязь у тебя на лице! Как же это может пройти, как же может отсеяться и остаться чистота? Если чистоты нету, её не было в ближайшие 10 лет, не было её, этой чистоты. Чистота осталась в воспоминаниях и в слабой надежде, Бог его знает на что. Может быть, эта надежда у каждого живёт в сердце, но это же невозможно отъединить, потому что каждое сердце одиноко, одиноко.

Москва. Начало 2000-го года. Скоро Новый год, и наступает 21-й век. Уже и не металлический век, а виртуально-извращённый век. Всё виртуально: виртуальна жизнь, виртуальна любовь, виртуальны деньги. Еда не виртуальна осталась; еда, сортир, дерьмо не виртуально, всё остальное — виртуально. Как хорошо, что я застал время без виртуальной реальности! Да уж, оппа!

Москва 2000-го. Всё те же названия улиц — Гиляровского, Пушкинская, Чехова, Большая Дмитровка, Столешников. Всё те же названия, всё те же лица, но искажены от ужаса, и ментальность другая. Нет одиноких пар на улицах, гуляющих при Луне, да Луны-то, собственно, нет. Есть искусственные звёзды, на всех деревьях развешены гирлянды — искусственные звёзды. Рестораны, казино, зазывающие к себе. Прогресс не остановить, его можно украсить частичкой живой души. Москва 2000 г.