Когда я окончательно устану, когда я окончательно опомнюсь — я встану и уеду всем составом куда-нибудь на севернейший полюс, где ледяные древние просторы, бесчеловечно холодно и люто и нет хороших мальчиков, которых беречь я не умею абсолютно. А может быть, я сделаюсь монашкой; займусь простыми, честными трудами, заброшу идиотские замашки, положенные благородной даме, и стану далека душой и телом от этих терпеливых и красивых и любящих меня — как я хотела, и это-то всего невыносимей. Под небом цвета выцветшей извёстки, как сонные туристы едут к морю, уеду я в посёлок Белоозёрский и стану петь в церковном местном хоре, и жить одна, — не стану вить я гнёзда, и это никому не выйдет боком. Я буду петь. И небо содрогнётся, когда направлю я любовь на Бога.