У него в арсенале — сто тысяч баек и умных лекций, неисчислимое множество комбинаций, под два метра самоиронии, есть чем хвастать. Он ей, сразу видно, в отцы годится, только вот досада — с ним интересно. Он встречает её в метро в восемнадцать тридцать, ей бы надо бояться — она смеётся. Он берёт её за руку, будто ведёт над бездной; за секунду ей делается семнадцать, потом тринадцать. То ли опыт возьмёт своё, то ли юношеские амбиции. Он называет её радисткой, она же его — «отец мой». В ресторанчике снова свободно то самое место; ей бы надо бояться, она смеётся — «имена твоих жён запоминанию не поддаются». За соседним столиком часто вытягиваются лица. А она откидывается в кресло, на секунду глаза закрывает — видятся ей две птицы, соколы-сапсаны с аспидным опереньем; каждый видит в другом добычу и кружит в недоумении, изворачиваясь, не давая кругам сужаться. Главное — не приближаться. Не приближаться.