и, когда последние камни осыплются вниз, шурша, с развалин старого храма, стихнет гул, рассеется дым, и останется только смотреть, как по небу катится огненный шар, — чужой человек из-за холма вдруг тебе принесёт воды когда однажды тебя начнёт сторониться последний друг, любовь твоя сделает вид — ничего не помнит, не знает и ни при чём, ты будешь лежать, один на земле, на осеннем сыром ветру, а чужой человек из-за холма укроет тебя плащом когда ты вернёшься домой — другим, каким быть хотел всегда, — когда на тебя начнёт коситься странно родная мать, отец перекрестится и вполголоса скажет: «пришла беда», чужой человек — достанет флейту и станет тебе играть ты не прощаясь покинешь дом и наскоро свяжешь плот, — он помчит тебя дальше и дальше, порогами горных рек, к воротам холодного ноября, где станет тебе тепло; ведь на плоту вас будет двое — ты и твой человек.