Мой напарник — исконный, породистый одиночка; шрамы, перстни, наколки и седина в висках. Ничего, на самом-то деле, не помню точно, до сих пор не пойму, как стала ему близка. Мой напарник знает, откуда здесь дует ветер, где зимуют раки и где они ждут весны. С ним непросто шутить, в особенности о смерти. Он не носит ножа, так как знает, что делать с ним. Рядом с ним я щенок, восторженный и нелепый, карамельная девочка в шёлке и кружевах. Так он смотрит в мои глаза и сбивает пепел, что не знаю, как я вообще до сих пор жива. У него высокие скулы, стальные нервы — но в груди цветут эдельвейсы, крылья режутся за спиной. Помню, я была чьей-то женой, и почти примерной; он сказал: «Бросай это дело, идём со мной».