Роберт Килхеффер
В поисках теней
[18]
Антологии канадской и австралийской фантастики
Nothern Stars : The Anthology of Canadian Science Fiction, edited by David G. Hartwell and Glenn Grant, Tor Books, 384pp, $21.95
Alien Shores : An Anthology of Australian Science Fiction, edited by Peter McNamara and Margaret Winch, Aphelion Publications, 603 pp, $15.00 (Aphelion Publications, P.O.Box, North Adelaide, South Australia 5006).
Можно много спорить об истоках научной фантастики — был ли это «Франкенштейн» Мэри Лелли или журнал «Удивительные истории» Хьюго Гернсбэка, «Другие миры» Сирано де Бержерака или даже «Правдивая история» Лукиана из Самосаты. Где бы ни зародилась научная фантастика, можно с уверенностью сказать, что её бурное развитие в XX веке в первую очередь обязано американской и британской разновидностям.
Практически все известные имена в истории научной фантастики XX века принадлежат США и Великобритании: Азимов, Хайнлайн, Херберт, Кларк, Ле Гуин, Боллард, Олдисс, Дилэни, Стерджен, Стейплдон, Типтри и другие. За исключением Жюля Верна, чье влияние неоспоримо, американские и британские писатели лидировали.
Но и в других странах всегда существовали, и даже процветали НФ-сообщества. На протяжении многих лет отдельные произведения, написанные на других языках, постепенно стали проникать на страницы наших журналов и на прилавки наших магазинов. «Макмиллан» опубликовал серию советской НФ в конце 70-х — начале 80-х годов, включая антологии рассказов и романов Бориса и Аркадия Стругацких (наиболее известных американскому читателю российских авторов). Также публиковались антологии японской, китайской и голландской НФ, переводы рассказов таких писателей, как Вольфганг Йешке и Коно Тенси. Недавно Жерар Клейн был опубликован в таких известных изданиях, как серия «Полный спектр издательства Бэнтам», «Мировая сокровищница НФ» Дэвида Дж. Хартвелла и даже в этом замечательном журнале «F&SF», который вы держите в руках.
В то время как НФ других народов получает некоторое внимание, НФ из-за более ближних рубежей иногда теряется в общем потоке. В таких странах, как Канада и Австралия, где преимущественно говорят на английском языке, НФ-сообщества тоже успешно существуют. Не то чтобы их игнорировали, все-таки последний Всемирный Конгресс по НФ состоялся в Виннипеге, и гораздо больше издателей нашли канадские авторы, чем их итальянские, чехословацкие и тайваньские коллеги. Но в то же время, их редко выделяют в особую разновидность, может быть из-за того, что такие писатели, как Грэг Иган, Уильям Гибсон, Джордж Тернер и Элизабет Вонарберг настолько уже известны в Соединенных Штатах, что как-то забываешь о том, что они являются самыми популярными и наиболее удачливыми представителями сообщества писателей, читателей и любителей НФ у себя на родине. (Причина также в том, что большинство из них, кроме Вонарберг, пишут на английском языке, от чего становятся неотличимыми от их британских и австралийских коллег.)
Творчество канадских и австралийских писателей гораздо чаще рассматривается как часть американской и британской НФ, чем как отдельное направление.
(Тут мы могли бы пуститься в дискуссию о том, что лучше — делить писателей по месту рождения, национальности, полу и т.д., или же рассматривать все их поле деятельности как некий непрерывный способ существования без ссылок на такого рода категории. Но здесь нет никакой необходимости это делать. Обсуждение творчества Игана и Тернера в контексте австралийской НФ не хуже или лучше; это просто один из подходов, на который не каждый решится. Что же, мы попробуем такой подход.)
«Северные звезды» — солидный сборник рассказов современных канадских писателей-фантастов. В него входят 25 рассказов, а также отрывки из двух романов взятых из разных источников, включая канадскую антологическую серию «Тессерэктс» и франко-канадский журнал «Солярис». Из книги сразу становится ясно то (для тех, кто сомневается), что НФ в Канаде — это серьезное и жизнеспособное явление. Первое, что американский читатель может для себя отметить — это обилие уже знакомых имен: Уильям Гибсон, Эндрю Уэйнер Элизабет Вонарберг, Дейв Дункан, Спайдер Робинсон, Роберт Дж. Сойер и многие другие. Сразу же — из оглавления становится очевидным, что канадская НФ — это сила, с которой нужно считаться.
К тому же, эти известные имена представлены здесь пожалуй, своими лучшими произведениями. Неоцененный по достоинству рассказ Уильяма Гибсона «Зимний рынок», который не принадлежит к числу его знаменитых «Sprawl Stories», демонстрирует все качества, сделавши его самым успешным писателем-фантастом 80-х: его острый стиль, его искусство создавать зримые образы его чувство меры в передаче диалога, его тонко ощущение значимых тенденций в обществе и культур конца XX века. Это позволяет ему превратить повествование об индустрии развлечений и самопрограммируемом бессмертии в компьютере (которое на сегодняшний день кажется чуть претенциозным) в волнующее и неотразимое действие.
«Дом возле моря» Элизабет Вонарберг — сильный рассказ-самопознание о мире генетических мутаций и искусственно сконструированных людей. В «Далеких сигналах» Эндрю Уэйнер предлагает хитрый и очень разумный подход к теме о приеме наших старых телепередач инопланетянами. В своем рассказе «Под другой луной» Дейв Дункан создает совершенно иное ощущение, не присущее его популярным романам-фэнтэзи. Это мог бы быть эпизод из «Англо-саксонской хроники», если бы не странное изменение героев, которое становится все более и более очевидным в процессе развития рассказа. «Людские слабости учитываются» Слайдера Робинсона — нетипично серьезная повесть, исследующая чувства, которые многие канадцы испытывают по отношению к нахальным бесчувственным южным соседям.
Другая черта, характерная для сборника «Северные звезды», это то, как много в нем хороших рассказов, написанных писателями, не особенно известными в США. Первым обращает на себя внимание рассказ «Ниша» Питера Уолтса. Это напряженное повествование о манипуляции сознанием, причем стоит отметить, что это первый (и до сих пор единственный) опубликованный рассказ Уолтса. Кендэс Джейн Дорси, которая заслуживает большего читательского внимания, чем до сих пор, внесла свой вклад, написав повесть «(Познавая) пол машины» о компьютерных хакерах, искусственном сознании и, конечно, чувственности. Ее стоит поместить в одном ряду с Пэт Кэдиган за привнесение долгожданной женской перспективы в почти исключительно мужской киберпанковый клуб. Хидер Спеарс предлагает нашему вниманию рассказ «Одна», в котором речь идет об отчуждении и, в конечном счете, примирении в том мире, где двухголовые люди — норма. В рассказе «Похищенные огни» Ива Менара есть что-то от рассказов Джина Вульфа с его аурой мифологической значительности и способом раскрытия с двух различных, но взаимодополняющих сторон.
С таким багажом хороших произведений сборник «Северные звезды», несомненно, осуществил свое главное предназначение — как говорит один из составителей, Грант, во вступлении: «Показать миру, что жизнь, полная событиями, кипит в канадском НФ-мире довольно давно и которая за последние десять лет действительно начала пускать пары перед тем как набрать ход». Очевидно, что Хартвелл и Грант пытаются определить, что специфически канадского в фантастике этой страны в отличие от прочих, в особенности от американской и британской. Грант заявляет: «Я верю, что наша НФ действительно обладает такими чертами». Он и Хартвелл включили в сборник «Северные звезды» два очерка о канадской НФ (Джудит Меррил и Кендэс Джейн Дорси) и также приложение, где перечисляются все существующие призы и лауреаты канадской НФ. Кроме того, перед каждым рассказом есть обширное вступление. «Северные звезды» уже не просто антология… Это манифест.
Итак, существует ли, собственно, канадская НФ? Судя по рассказам из этой книги, ответ не сразу очевиден. Во вступлении к рассказу Роберта Чарльза Уилсона «Баллады на три четверти» цитируются соображения из Энциклопедии НФ о «великой канадской теме пространственной отдаленности и отчуждения». Но кажется, что в этом сборнике мало подтверждений этой мысли. Рассказ Слайдера Робинсона демонстрирует негодование канадцев против Соединенных Штатов довольно открыто, и некоторые рассказы (Элизабет Вонарберг, Дональда Кингсбери и Хидер Спеарс) посвящены общей теме отчуждения скорее в более личном смысле, чем в пространственном. Но я не думаю, что рассказов об отчуждении какого-либо сорта здесь больше, по сравнению с прочими антологиями современной американской и британской НФ.
Недавняя документальная книга о Канаде «Разрыв: грядущий конец Канады и ставка на Америку» замечает, что северное сознание и ощущение простора лежит в основе канадского национального духа, и это чувство на самом деле проявляется в ряде рассказов. Рассказ «Внешний порт» Гарфилда Ривза-Стивенса выражает презрение стойких лесных жителей к мягкотелым горожанам юга. В «Зимнем рынке» Гибсон задает место действия в первой строке: «Здесь часто идут дожди. Есть такие зимние дни, когда совсем не видно света, а только всепобеждающая серость сумерек. „Memetic Drift“ Гленн Грант, „Счастливые дни в старом Чернобыле“ Клода Мишеля Прево, „Помни“, — говорят мертвые» Жана-Луи Труделя, «Бульвар звездной пыли» Даниэля Сернина и остальные произведения отображают похожую атмосферу почти лишенных света пустошей, хотя в некоторых рассказах действие разворачивается в холодной городской среде. Повсюду ощущается тяжелое присутствие нависших снежных облаков. Но все же это не единственный элемент, который присутствует во всех или почти всех рассказах. Поэтому трудно утверждать, что чувство «севера и пространства» является определяющим для канадской НФ.
Во вступлении к рассказу Ива Менара отмечаются «тенденции к лиризму и употреблению расширенной метафоры, граничащей с аллегорией, в квебекской НФ», и это, по моему мнению, немного ближе к сути дела. В общем вступлении Гленн Грант цитирует Дугласа Барбура, который замечает, что канадской НФ часто удается устоять перед призывом сирены для того, чтобы отдаться материям более утонченным и, в конечном счете, более стоящим внимания.
Во многих рассказах, опубликованных в «Северных звездах», есть склонность к лаконичному, несколько созерцательному наблюдению и описанию, и вместо классического сюжетного построения конфликта, достигающего разрешения, ход повествования в них почти не меняется на протяжении всего рассказа. В «Бульваре звездной пыли» Даниель Сернин следует за своим усталым главным героем по двум сюжетным линиям (одной в настоящем времени, другой — в прошлом) сквозь бесконечные карнавалы его жизни в постапокалиптическом городе будущего, где масса досуга: «Образ за образом. Я не вижу, как они приходят и как уходят. Я живу всего лишь в очень ограниченном настоящем, которое исключает какую-либо последовательность. Для кайфа закурю-ка я еще одну.» Сернин дает нам сцены, образы, описания чувств и действий; один раз или дважды появляется намек на метафоричную значимость, но сюжета, подобного тому, с каким мы привыкли встречаться в американской фантастике, нет. В «Счастливых днях в старом Чернобыле» Клода Мишеля Прево происходят события, умирают люди, повсюду битвы и несчастья, но все это связано с каким-то вечным настоящим, наподобие времени повествования у Сернина, как если бы нам удалось лишь заглянуть одним глазком в мир будущего, но последовательного повествования как такового нет.
Как замечают составители, эта тенденция к относительно бессюжетным рассказам, основанным на переливах настроений, является одной из самых популярных среди квебекских писателей, но не единственной. В «Возвращении» Джона Парка человек открывает правду о своем прошлом, но это в его обстоятельствах не приводит к существенным переменам. Рассказ начинается с того, как он смотрит на игру в крикет из своего дома в разрушенном музее и кончается там же: «Он повернулся и отправился пешком обратно в музей на Стокхаузен-сквер». Рассказ Спайдера Робинсона выражает сильные чувства, но не представляет никакого решения центральной проблемы — беспорядочного замещения людей на Земле инопланетянами, которые используют их тела в течение некоторого времени, а затем оставляют за ненадобностью. Так же в рассказе «Женщина Полночный Ветер» Теренса М. Грина есть движение сюжета, но почти ни на один из поднятых вопросов нет ответа в конце произведения. Рассказ намеренно лишен разрешения конфликта. Тем не менее, все-таки есть очень много рассказов, которые противоречат этой тенденции не позволяют нам остановиться на ней как отличительной особенности канадской НФ. Это рассказы с традиционно сильными сюжетными линиями и структурой. «Совсем как в старые времена» Роберта Дж. Сойера, «Баллады на три четверти» Роберта Чарльза Уилсона, «Ниша» Питера Уоттса, «Подсчет даров» Джеймса Алана Гарднера — рассказов с обычным построением сюжета здесь так же много, как и лирических рассказов.
(Один интересный вопрос, на который я не могу ответить — это насколько отличается квебекский стиль от остальной НФ на французском языке. Я не читаю по-французски и в переводах мне попадалось не особенно много французских произведений, чтобы высказывать какие-либо суждения. Но мне кажется, что если франкоканадская НФ тенденция совпадает в основных признаках, за исключением сюжета, тогда тем более вряд ли стоит считать эту тенденцию отличительным критерием канадской НФ.
Другое наблюдение во вступлении Гранта кажется мне самым универсальным из всех обобщений, предложенных для канадской разновидности НФ. Он замечает, что в Канаде, «даже больше, чем в Британии, НФ и „настоящую“ литературу разделяет преграда более низкая, и потому многие канадские писатели, включая даже самых известных, находят довольно удобным дрейфовать в главном течении, не стесняясь заходить в окрестные заводи. Мы счастливы оседлать волну, набегающую на их берега». Я думаю, что его сравнение более всего подходит для обозначения черты, свойственной большинству рассказов в этом томе. В них проявляется неопровержимое влияние литературных приемов современной литературы, даже отсутствие сюжета, о чем упоминалось выше, может быть объяснено таким образом. Повествование в одиннадцати рассказах идет в настоящем времени. Это обычный литературный прием приближения к восприятию читателя. У других авторов сборника также проявлялись необычные приемы повествования. Рассказ «Помни, — говорят мертвые» Жана-Луи Труделя обрамлен пассажами в настоящем времени, настраивающими читателя на нужный лад. «The Byrds» Майкла Дж. Коуни — сюрреалистический, необычный рассказ, причем за ним идет «Растворимая рыба» Джоэля Шампетьера — еще более странный и нетрадиционный. Очень немногие из этих рассказов могут похвастаться ясным, без прикрас стилем, столь ценимым читателями американской НФ. Хидер Спеарс начинает свой рассказ «Одна» так: «Самые первые воспоминания Тасман были не из приятных. От света не скрыться — она лежит в прозрачной кювете и за ней наблюдают». Такое вступление вы едва ли встретите у Азимова или Кларка, скорее всего, оно более напоминает Ле Гуин и других сторонников литературности в НФ.
Нет ничего удивительного в том, что Спеарс публикуется так же активно в «обычной» литературе (ее перу принадлежат девять поэтических сборников), как и в НФ. Некоторые другие писатели, представленные в сборнике «Северные звезды», тоже имеют вес за пределами НФ. Два романа Теренса М. Грина хоть и несут на себе все приметы НФ, были опубликованы без грифа НФ как обычные романы. За свой вклад в художественную литературу писатель получил гранты от Совета по делам искусств Онтарио и Канадского Совета. Даниель Сернин является редактором журнала, посвященного детской литературе, за что отмечен премией. Но даже те авторы, которые полностью ассоциируются с НФ, склонны избегать общепринятых прямых повествовательных форм. К примеру, рассказ Кендэс Джейн Дорси начинается с прямого обращения к читателю: «Обнаженная женщина работает за компьютером». Что вас больше привлекает?
Если даже в «Северных звездах» и сделан упор на специфику канадской НФ, то она предстает как слияние характерных для фантастики мотивов и сюжетов с традиционными литературными формами и ценностями. И хотя в сборнике объединены рассказы очень высокого качества, из него становится понятным, почему именно канадская разновидность НФ не смогла глубже проникнуть на американский рынок. Не случайно то, что рассказы самых признанных авторов в этом сборнике наиболее похожи по стилю на американские. Можно даже нарисовать график: чем менее знакомо имя автора, тем больше вероятность, что его произведения будут выполнены в оригинальной манере, по сравнению с американской. Лиричные, медитативные, играющие на настроении читателя произведения, должно быть, являются «более стоящими» для читателей, как например, рассказы Дугласа Барбура, но определенно им трудно найти покупателя в США.
Значит ли это, что они сами по себе не хороши? Конечно нет. Это как раз является частью замысла сборника «Северные звезды», и это главная причина, по которой надо читать сборник. Пересеките всего одну границу, зайдите к соседям — канадская фантастика предложит вам неповторимые ощущения.
Сборник «Чужие берега», как и «Северные звезды» предлагает широкий выбор современной НФ еще одной англоязычной страны — на этот раз Австралии. Составители Питер Макнамара и Маргарет Уинч собрали 29 рассказов (22 не издававшихся ранее и 7 переизданий) лидирующих писателей-фантастов в стране, и хотя они не пытались представить австралийскую НФ как отдельную разновидность, как это сделали Хартвелл и Грант, их выбор говорит так же много, как сборник «Северные звезды» о НФ в Канаде.
При взгляде на оглавление возникает другое ощущение по сравнению с «Северными звездами». Здесь мы сразу встречаем несколько знакомых имен: Джордж Тернер, Грэг Иган, Дамьен Бродерик, Розалин Лав, Терри Доулинг — но большинство из них едва ли известны в Соединенных Штатах. Лишь Джордж Тернер и Грэг Иган известны здесь не меньше, чем Уильям Гибсон, Чарльз де Линт, Роберт Чарльз Уилсон и Гарфилд Ривз Стивенс.
Тем не менее, рассказы австралийских популярных авторов в целом не хуже, чем рассказы известных канадских писателей. «Цветущая мандрагора» Джорджа Тернера (не публиковавшаяся ранее) повествует о контакте в старой доброй традиции. Тернер мастерски передает ощущение иноземного восприятия, причем разумное инопланетное растение и его зеленая технология (включая космический корабль из дерева) представились мне просто очаровательными. Ничего более увлекательного я не встречал давно. Фактически трагическая концовка столь сильно действует в значительной степени из-за того, что инопланетное растение такое симпатичное и интригующее.
«Ласка» Грэга Игана (опубликованная прежде в журнале «Фантастика Азимова») соединяет эстетическую теорию и генетическую инженерную психологию, что влечет за собой странные и вызывающие тревогу результаты. Ближе к концу рассказ отдает некоторой дешевизной, но во всем остальном — это страшноватая история, рассказанная с превосходным мастерством. В «Волхвах» — еще одно переиздание — Дамьен Бродерик представляет трогательную историю человека, ищущего истины и спасения, причем придуманный им фон, где в космосе действуют иезуиты, напоминает книги Роберта Силверберга и Джеймса Блиша, и, надо сказать, Бродерику удается справится не хуже.
«Голубой яд» Розалин Лав (из журнала «Эйдолон» #6) навевает настроение, похожее на то, что присутствует в отмеченном наградой рассказе Конни Уиллис. «В Риальто», где представлен искаженный и сумасбродный взгляд на научную конференцию, полную личных интриг и странный событий. В «Тихом спасении Энди по прозвищу Дом» (из сборника «Австралийские рассказы» #26) Терри Доулинг предлагает совершенно отличный от его серии «Blue Tyson» тип рассказа. Это волнующая история о психическом больном и докторах, которые хотят ему помочь. Автор задается вопросом, избегая при этом банальности: «Что есть психическое здоровье? Следует ли лечит того, кто счастлив по-своему, только потому, что этот кто-то не похож на нас?»
Как и в «Северных звездах», в австралийском сборнике хорошие рассказы не обязательно написаны известными авторами. К непредвиденному бедствию (но совсем другого рода, чем «Парке Юрского периода») приводят попытки клонировать вымершее животное из семейства китовых в рассказе «Миоценовая стрела» Шона Макмаллена (чей первый роман «Голоса на свету» был недавно опубликован издательством «Афелион»). «Долгожданные драконы» Стивена Дэдмэна — впечатляющий рассказ о взаимодействии двух различных культур, совершенно иной по сравнению с рассказом Тернера о контакте. Он едва ли не лучший в книге. Кэрол Номархас предлагает нашему вниманию «Горизонт души» — мастерски написанный рассказ о космических приключениях в далеком будущем. В своем рассказе «Конец Земли» Лиан Фрам развивает довольно абсурдную идею — что, если бы поверхность земли вместе с городами начала плавно сползать в море? На базе этой идеи она создает чуткий и грустный рассказ.
В сборнике «Чужие берега» много хороших произведении, но в целом, то хорошее, что в нем есть, сильно отличается от достоинств рассказов сборника «Северные звезды». За исключением вещей Бродерика, Дэдмэна, Лав и еще нескольких, рассказы в этом сборнике обладают избытком наивности и неконтролируемым прямым повествованием, которых избегают канадские авторы — какая-то неприкрытая литературная дерзость, характеризовавшая НФ Золотого Века. Крайне мало повествования в настоящем времени, да и начало, подчас, обескураживает своей непосредственностью: «Последовавшая за войнами Пико война Атто (которые вместе известны как Информационный конфликт и в человеческой, и в электронной истории), была одной из самых скучных на памяти нынешнего поколения», — Крис Симмон начинает свой рассказ «Смотрящий-на-Луну крушит кости». «MPR Crusoe» Фрэнка Брайнинга — абсолютно старомодный рассказ о роботе, трудящемся в космосе, и его искусных попытках выпутаться из затруднительной ситуации — начинается так: «Космический специалист по сборке металлоконструкций, проходящий испытательный срок Многофункциональный Робот #5 отключил реактивный двигатель на спине и страшно медленно начал спускаться с высоты в семьдесят метров». Некоторые авторы начинают свои рассказы с простого сообщения времени и/или места.
«Мнемоническая чума» Билла Доддса начинается так: «10:75 утра по местному времени» (из сборника «Горизонты НФ»). «Человек, который похитил тело Мэрилин» Курта фон Тройана начинается со слов «Четверг, 9, 1999.» «Кей и Фил» Люси Сассекс тоже начинается: «Полночь, 1961, Пойнт Райес в штате Калифорния.» Возможно, лучший пример относительно неискушенного австралийского стиля и огромного контраста с рассказами в «Северных звездах» — это весь в буффонной манере заключительный рассказ сборника) «Крэш Джордан в мире искусства Дронго» Джефс Харриса, который начинается и кончается выходом газа из тела. Начало такое: «Крэш Джордан рыгнул.» Какой газ он выпустил в конце, я умолчу.
Если отличительным признаком канадской НФ было стирание границ, то духу австралийской НФ присущ энтузиазм и откровенная неуклюжесть, которые характерна для многих произведений в «Чужих берегах». Может показаться, что я негативно оцениваю их, но это не значит, что эти рассказы плохо написаны или что они устаревшие или стилизованные «под старину». В них чувствуется раскованность без той сознательной искусственности языка, так свойственной канадской НФ (как впрочем, американской и британской). Чтение «Чужих берегов» было почти что утешением, еще одним открытием той радости, которую я чувствовал, когда впервые читал старые антологии рассказов 30-х и 40 годов Гроффа Конклина. Австралийские писатели по преимуществу наслаждаются вызывающе антилитературным наследием НФ, неумолимо придерживая добродетелей прямого повествования и захватывающего сюжета. Они как глоток свежего воздуха после литературности «Северных звезд».
Но все-таки, прочитав более 600 страниц, я стал немного уставать от избытка чистого повествования нуждающегося в метафоричности и хотя бы намеке на более глубокий интеллектуальный смысл — мысленно возвращаюсь к рассказам Бродерика и Дэдмэн побольше бы таких. Я бы не хотел каждую неделю читать по тому таких рассказов. А все-таки здорово, что эти непосредственные рассказы могли тронуть меня. Я уж думал, что потерял способность воспринимать НФ без ее современной литературной утонченности, по крайней мере, с прежним удовольствием, но «Чужие берега» напомнили мне о безудержной силе первофантастики. И даже если со мной такое произошло, хотя я обращаюсь с большей охотой к Джину Вулфу, чем к Эандо Биндеру, то это довольно хорошая рекомендация для «Чужих берегов».