Илья убрал оружие, вошел в кухню. В темноте у окна стояла Наташа, в руках у нее был то сверток, то ли пакет.

– Вот, – она поставила его на стол, развернула, и Илья едва не лишился рассудка от одуряющего запаха жареной картошки.

– Ешь, это я сама готовила, – Наташа достала с полки тарелку, выложила в нее картошку, – давай скорее, а то остынет.

Илья медленно, как во сне, сел за стол, схватил вилку, и застыл в таком положении. Есть хотелось зверски, но он не мог вот так, забыв по оставшихся в «муравейнике» друзей, в одиночку слопать все.

– Спасибо, я не голоден, – на эти слова Илья потратил остатки сил.

– Ешь, ешь, не выдумывай, – строго сказала девушка, – не переживай, не тебя одного накормим. Ромка сейчас тушенку принесет, и вот еще, это он тоже тебе велел отдать.

Она достала с полки объемистый пакет, поставила его на подоконник.

– Крупа какая-то, варить придется. Вода у вас есть? А кастрюля? А правда, что вы в болото провалились, а там пришельцы дохлые? – она говорила без умолку, не оставляла времени на ответ. Но Илья все равно говорить не мог – он был очень занят. Картошка исчезла в одно мгновение, тарелка, а за ней и сковорода опустели. Наташа собрала посуду, поставила в мойку и села за стол напротив Ильи.

– Чая нет, извини. Газ давно отключили, хорошо, что электроплитка осталась, на ней готовим. К нам даже соседи ходят, по очереди. У вас там холодно? Здесь и отопления почти нет, Ромка сказал, что так и батареи лопнуть могут. Как ты думаешь, долго нам еще так… – она не договорила, отвернулась к окну.

– Нет, не долго. Потерпи, скоро они уберутся отсюда, и все будет по прежнему, – очень уверенно и твердо сказал Илья, и добавил:

– На следующую зиму их точно тут не будет.

– А мы будем? – Наташа ринулась к мойке, включила воду, и долго ждала, пока из крана польется тонкая дрожащая струйка. Она принялась мыть тарелку, но Илья почти вырвал ее из рук Наташи.

– Дай, я сам.

От ледяной воды свело пальцы, но Илья оттер остатками моющего средства застывший жир, вымыл и сковороду.

– Конечно, будем. Куда же мы денемся из своего города? Нет, мы точно останемся здесь, а твари эти вернутся назад, к себе, в свой хлев. – Илья подышал на сжатые кулаки, спрятал их в рукава. – Что у вас тут? Роман нам ничего не говорит, ругается только.

– Ничего хорошего, – Наташа тоже натянула рукава пуховика на ладони, поежилась от холода, посмотрела на Илью. Они сидели друг напротив друга как две нахохлившиеся совы на еловых ветках. Только вместо леса вокруг них был огромный наполовину вымерший город, и тишина в любой момент могла разорваться криками или звуками выстрелов.

– Потерпи, – сказал Илья, – потерпи еще немного. Весна уже скоро, мы найдем… – но договорить не успел, входная дверь открылась, и в кухню ввалился Роман.

– Все, пошли, некогда рассиживаться. Вот, с собой возьмешь, там консервы и барахло кое-какое. Если с размером не угадал – извините, другого ничего в хозяйстве не осталось, все запасы выгреб. И под ноги в следующий раз смотрите, – он бросил Илье тяжелый почти полный рюкзак.

– Давай уберем, – Наташа вскочила, схватила пакет с крупой и аккуратно сложила его в рюкзак. Илья закинул его за спину, неловко потоптался на пороге. Надо было что-то сказать на прощание, но не было ни слов, ни мыслей.

– Ладно, пока. Спасибо тебе, – Илья ляпнул первое, что пришло ему в голову.

– Пока, – очень тихо ответила Наташа и отвернулась.

– Давай домой, мать волнуется, – подогнал ее брат, и почти вытолкал из квартиры Владимира Николаевича. Илья тоже вышел на площадку, смотрел Наташе вслед. Она быстро поднялась по лестнице вверх, обернулась, попыталась что-то сказать, но передумала, убежала в свою квартиру.

– Бегом, уже почти утро, половина пятого, – Роман едва не столкнул Илью с лестницы, – мне еще в комендатуру к шести топать, а потом вас искать. Да шевелись ты! – шепотом рявкнул он на зазевавшегося Илью.

Они сбежали вниз по лестнице, выбрались из подъезда, побежали обратно, к дорожке через пустырь. Илья чувствовал себя законченным идиотом, он видел, что все сделал неправильно, не сказал нужных слов и вообще вел себя с девушкой, как полный кретин. Это сжигающее изнутри чувство стало таким мощным, что Илья едва не повернул назад, чтобы извиниться перед Наташей за все свои грехи – прошлые, настоящие, а заодно и попросить индульгенцию на будущее. Но они с Романом уже остановились перед хорошо знакомой высоткой, дальше путь был только один – через ограду промзоны в «муравейник».

– Все, дальше сам топай. Завтра не приходите, послезавтра. Попробую узнать, что за дом такой, да еще и под усиленной охраной. Может, их в городе штук десять.

– Вряд ли, – возразил Илья, – с того времени в центре города зданий почти не сохранилось.

– С того времени, с того времени… С какого времени? Ладно, выясню. А вы пока про часы подумайте, умного этого, Антона своего спроси. Может, он чего знает. Ну, и я попытаюсь… И точку смените, если еще раз вас там найду, сам поубиваю, чтоб не мучались. Все, давай. – Роман вместо прощания хлопнул Илью по плечу, скрылся в темноте. Илья помчался к забору, остановился рядом с лазом, перекинул рюкзак через плиту, пробрался сам. До «муравейника» он добежал за считанные минуты, вломился в теплое, даже показавшееся уютным помещение.

– К нам пришел Дед Мороз, он подарки нам принес, – приветствовал его Антон. – Принес? Или мы тебя съедим, а косточки выплюнем.

– Принес, принес, – Илья разворошил рюкзак, вытащил продовольствие и одежду, – всем принес.

– С Новым годом! – поздравил его Антон, – сегодня первое января.

– Да ладно? – Илья опешил от такой новости, и ему стало жарко от накрывшей его новой волны стыда. Это была новогодняя ночь! И что он сделал, что сказал, как повел себя! Илье хотелось снова провалиться во вчерашнее болото, и уже не вылезать из него до бесславного конца своих дней.

– Я кретин, – поделился он с Антоном своим горем, – ты не представляешь, какой я кретин.

– Возможно, тебе виднее. Мы есть будем? На новогодний ужин я не рассчитывал, но на праздничный завтрак имею право…

Илья бросил пакеты и свертки, уселся у стены, закрыл глаза. И пока все оживленно суетились в соседней комнатенке, он сидел так, и клял себя последними словами за свою глупость. И не заметил, как уснул в тепле.

– Ладно тебе, – Антон бесцеремонно растолкал Илью, – иди, мы там оставили…

– Нет, спасибо. Я не хочу, – второй раз за сутки отказался Илья от предложенного угощения, – ешьте сами.

– Ну, смотри, твое дело, – Антон уселся на подоконник, принялся в свете гаснущего дня рассматривать шлем древнего воина. Потом бросил его обратно на стол.

– Между прочим, новый год на самом деле наступит только через два с половиной месяца, – поделился Илья новостью, – и нам нужно кое-что успеть сделать.

– А поподробнее можно? – Антон с любопытством воззрился на Илью.

– Можно. Остальные где?

Максим и Андрей незамедлительно явились на зов Антона. Илья, стараясь не запутаться, пересказал им все, что узнал за такую странную и насыщенную новогоднюю ночь. Он умолчал только о встрече с Наташей, но о пожелании Ольги безжалостно уничтожать оккупантов, поведать не забыл. Эти слова вызвали в слушателях особенный энтузиазм и желание немедленно приступить к активным действиям.

– Кто знает, как выглядят солнечные часы? – поинтересовался Илья.

– Ну, я знаю. Толку-то? Надо сам дом найти и на месте уже смотреть – они разные бывают. Циферблат может быть в виде чаши, или плоский – на фасаде дома может быть любой. В центре стержень обязательно, от него падает тень. Да вы сразу поймете, что это именно они, – ответил Антон.

– Когда пойдем? Завтра? – Максим был готов отправиться в экспедицию немедленно, но Илья остановил его:

– Нет, Романа надо ждать, он обещал точно узнать, что это за дом, где находится. Идти днем придется, иначе мы ничего на стенах не разглядим. Да еще если там и охраны полно, то близко подойти точно не сможем.

– Ага, а на подступах – минные поля, – то ли пошутил, то ли предсказал Андрей.

– Запросто. Если все действительно зависит от этих часов, то все может быть. В любом случае надо ждать.

Минных полей рядом с домом не оказалось, во всяком случае Роман, по его словам, ничего подобного не заметил.

– Не, там все гораздо хуже. Во-первых – ров выкопали вокруг дома, с трех сторон асфальт раздолбили, всем коммуникациям кирдык пришел. Во-вторых – за рвом ограда с колючкой, может и под напряжением, потом охранники с собаками. Это только то, что со стороны видно, а внутри что творится – сказать не берусь. Меня самого чуть не пристрелили, отгоняют всех, покойники прямо на снегу лежат, и, похоже, давно. – Роман замолчал ненадолго, потом договорил:

– Не знаю, честное слово не знаю, что сказать. Туда не подойти – это не обсуждается. Я что успел – рассмотрел, но ни черта не понял. На стенах лепнина всякая, круги, квадраты. Попробуйте сами, только очень тихо и очень быстро. Подошли, посмотрели – и бегом назад. Если дом – тот самый, будем думать дальше, если нет – искать. Но, скорее всего, это он и есть, судя по тому, что там рядом делается.

– Как подойти-то? Если уж ты не подобрался, то нас точно не подпустят, – Илья заметался по комнате консьержки, пнул ногой многострадальный стул. – Нет, мы, конечно, сходим, погуляем там, но толку?

– Погоди психовать. Там недалеко два здания есть, одно очень близко, через дорогу, вернее, через ров. И еще одно, подальше, но из его окон можно и фасад рассмотреть, и другую стену. Скрутите со «снайперки» оптику, в дома эти по-тихому зайдете, посмотрите.

– А с четвертой стороны что? – это подал голос Антон. Он по привычке копался в давно и хорошо изученной куче макулатуры, искал, что бы такое почитать.

– Памятник там писателю какому-то и площадь с клумбами. Была. А сейчас… – Роман стукнул кулаком в стену, поднялся на ноги, – она сказала, что часы на фасаде или на крыше. Фасад вы рассмотрите, крышу вряд ли. Но все равно постарайтесь. Идти лучше от кольцевой станции метро, там домов жилых нет, магазины и офисы бывшие, пустые сейчас. Там даже твари эти редко шастают, но все равно – толпой не идите, лучше по двое, по обеим сторонам улицы. В нужном доме, который на фасад смотрит пролом в стене сверху до низу – там газ взорвался, разворотило все. В пролом этот и по лестнице на четвертый этаж, дальше увидите. Отходить будете тем же путем, темноты дождитесь и бегом назад. Все, пошел я. Наталье что передать? Привет? – спросил вдруг Роман, и посмотрел на растерявшегося Илью.

– Ну, да, конечно, – промычал не успевший найти нужные слова парень, – обязательно.

– Ладно, нормально все будет, – Роман попытался улыбнуться, но получилась лишь кривая вымученная гримаса. – А вы подумайте, если что с вами случится, как я ей об этом расскажу? Ну, все, разбегаемся пока, завтра жду, с отчетом.

– А если мы прицел скрутим, ему ничего не будет? – волновался Антон по дороге к забору, – как стрелять-то, если что?

– Да не переживай ты так, может, собьется только немного, но это не страшно. Попросим Романа, он его обратно привинтит, – как мог, успокаивал друга Илья.

По территории завода бежать пришлось далеко, к самому старому и давно заброшенному цеху. Это здание было построено очень давно, им пользовались, как складом всяческого хлама. Зато в помещении оказалось почти теплым и очень светлым – окна в нем были огромные.

– Неси, – скомандовал Илья, и Антон неохотно выкопал из-под груды рухляди винтовку, дрожащими руками отдал ее Илье. Максим и Андрей наблюдали за операцией со стороны, помогали только советами. Наконец, оптический прицел был благополучно снят, Илья вернул ослепшую винтовку Антону:

– Ничего, это ненадолго. Больше мы на нее покушаться не будем, пусть ждет своего часа.

– Да ладно, бери, пользуйся, – проворчал Антон, пряча винтовку.

За забор вышли в темноте, снова пролезли по трубе, выбрались у ангаров. Антон с опаской оглядывался по сторонам и даже несколько раз попробовал на прочность изъезженную колею.

– Не боись, оно дальше было, вон там, – Максим показал Антону в сторону, где недавно простиралось болото.

Илья побежал первым, он смотрел только себе под ноги, готовый в любой момент броситься в сторону. «Воронка смерти» – вспомнил он слова Романа, и хоть тот говорил о других дверях и другой ситуации, это название очень хорошо подходило к ведущим в прошлое провалам. Из них в почти цивилизованную и относительно спокойную жизнь вторглось то, чего страшится любой человек – сама смерть. Давно покинувшие эту землю люди каким-то непостижимым образом получили возможность разрушить будущее, и незамедлительно ею воспользовались.

За спиной послышался рев мощного двигателя, Илья обернулся на бегу – по дороге несся огромный внедорожник. Едва различимое в темноте, над ним развевалось огромное полотнище, дальний свет разрывал мрак. Машина промчалась мимо ангаров и скрылась.

– Снова катаются, – как-то особенно задумчиво произнес Антон, – надо бы еще раз с ними пообщаться… Заодно и винтовочку опробовать…

– Потом пообщаешься, сейчас времени на них нет, – отозвался Илья, но мысль об опробовании «снайперки» показалась ему очень привлекательной.

Они быстро добрались до здания торгового центра, постояли в утреннем полумраке, прислушались. Но, как и в прошлый раз, здесь не было никого, издалека доносились крики и вой. И уже полз издалека запах тухлятины, гнили и канализации – занятые оккупантами территории медленно, но верно превращались в общественный туалет. Мимо страшно молчавших пятиэтажек пробежали быстро, выскочили ко двору, в котором нашли свою могилу патрульные. И тут над городом поплыли гулкие, тяжелые звуки – захватчикам сыграли побудку, для них начался новый светлый день. А для людей это время было запретным, и каждый, вышедший утром из своего дома, не мог быть уверен в том, что вечером вернется обратно.

По улицам двигались, как велел Роман – Антон и Максим шли впереди, Илья и Андрей немного отставали, пробирались через сугробам и груды отбросов по другой стороне улицы. Все постоянно осматривались, Илья прислушивался к городским звукам, стараясь уловить признаки приближения полицейской машины. Но здесь колея на дороге была очень узкой и заснеженной, тут не проезжали очень давно. Дальше стало еще хуже – колея исчезла вообще, дорога превратилась в узкую извилистую тропу между нависшими над ней, как утесы, домами. Идти пришлось друг за другом, и каждый раз, прежде чем свернуть в сторону, Антон осторожно выглядывал из-за угла дома. Потом махал всем рукой, и первым шел вперед. Илья замыкал шествие, непрерывно оглядывался. С верхних этажей домов уже неслись вопли и обрывки тявкающей речи, рядом что-то упало в снег.

– Скажите спасибо, что мы торопимся, – сквозь зубы пробормотал Илья, борясь с желанием выстрелить в первую попавшуюся грязную рожу.

Здесь тропа между домов закончилась, дальше дороги не было – улицу преграждал завал из бетонных обломков. Илья посмотрел вверх – над ними, словно обломанный зуб, громоздилась обломанная вершина высотного здания. Пришлось пробираться по смерзшимся обледеневшим осколкам, хорошо, хоть никто не орал сверху и не норовил запустить в голову чем-нибудь тяжелым.

К названной Романом одной из кольцевых станций метро подошли к полудню. Здесь было уже оживленно, захватчики, как уродливые злобные карлики шипели людям вслед, кто-то взвизгнул что-то на диком языке, попытался подбежать к людям. Шедший перед Ильей Андрей с высоты своего роста посмотрел на духа и брезгливо оттолкнул назад, в толпу соплеменников. Те заволновались, загудели, попытались применить свой излюбленный прием – взять людей в кольцо, но Илья им такой возможности не дал. Он просто схватил одного самого ретивого бандерлога за ворот то ли халата, то ли длинного пальто и швырнул в объятия сородичей.

– Что такое? – обернулся на шум Антон, притормозил, выбрал жертву, и вместе с Максимом отбросил с дороги еще одну визжащую тварь.

– Пошли, некогда, – Антон царственно махнул рукой, призывая следовать за собой.

Вой и проклятия раздались вслед людям, но ни одна тварь не посмела преследовать их.

– Держитесь, сволочи, – прошептал Илья, – . Даже если эти часы окажутся ни причем, я поговорю с вами лично. Вернее, не только я.

– Видели, как они одеты? Хламиды какие-то, черт знает что, – поделился своими наблюдениями Антон. Илья тоже заметил, что внешний вид захватчиков изменился, и люди выделяются среди них в первую очередь одеждой.

– Это не хламида, это свита, верхняя одежда. Может быть распашной и глухой. Шьется из сукна, часто с подкладкой и цветной окантовкой по краям рукавов, и по подолу, и вороту. Но у этих только рвань какая-то, смотреть противно, – слова Андрея заставили всех остановиться, Максим же громко фыркнул.

– А ты откуда знаешь? – удивился таким глубоким познаниям в области истории костюма Антон, но Андрей не ответил, покосился на расплывшегося в улыбке брата.

– А он ролевик у нас. Кем ты там в последний раз был? Эльфом? Гномиком? – от души издевался над братом Максим. Но тот неожиданно спокойно и с достоинством ответил:

– Я тебе сто раз объяснял – не ролевик, а реконструктор. Это две большие разницы. Мы в занавески не заворачиваемся, и мечи у нас настоящие. Ну, почти. И костюмы тоже реальные, надо чтобы все эпохе соответствовало. Но я только в одном проекте поучаствовать успел, прошлым летом, еще до войны… – Андрей загрустил.

Рядом что-то упало в снег, Илья едва успел отскочить в сторону. Отогнанная стая снова подбиралась к людям, в них уже летели первые камни.

– Пошли, потом поговорим, – Илья растащил готовых сцепиться братьев, но они еще долго переругивались на ходу. Но скоро всем пришлось замолчать – дорога исчезла, потом пропала и тропа. И почти не чувствовался запах стойбища дикой орды – это и был тот самый бывший деловой район, о котором говорил Роман. Здесь и правда было очень тихо, даже слишком. Однообразные серые бетонные монстры с выбитыми панорамными окнами высились по обеим сторонам одной из главных улиц города – престижной и полной дорогих магазинов в прошлом. Сейчас от них остались только разбитые стекла витрин и мерзость запустения внутри. Илья с Андреем снова перешли на другую сторону улицы, прикрывали двигавшихся впереди Антона и Максима. Андрей первым заметил дом, о котором говорил Роман – полуразрушенное взрывом здание стояло немного в стороне от дороги, пряталось за своими помпезными соседями. Непонятно, как до сих пор уцелело это невзрачное старое строение среди новеньких офисных центров, расплодившихся по городу, как поганки после дождя.

– Вон он, – Андрей, указал рукой на развалину, – стены нет почти, нам туда.

Все рванули в нужную сторону, перебрались через кирпичные обломки, осмотрелись. Дом раскололся, как перезревший арбуз, трещина разорвала стену и фундамент. Сквозь края разлома виднелись перекрытия и лестничные марши, на ступенях лежал снег.

– Ух, ты, смотрите! – Максим осторожно, боком пробирался к разрушенной стене, – здесь что-то есть, под землей!

Все подошли к нему, смотрели себе под ноги. Взрыв потревожил старый, на совесть сделанный фундамент, грунт просел, стены дома покосились. И рядом с одной из них в толще земли показался то ли проход, то ли лаз – он заманчиво и страшновато чернел на белоснежном фоне. Илья присел рядом с входом в подземелье, осмотрел выложенные красным шершавым кирпичом своды подземного хода, пролез немного вперед. Дальше была темнота и неизвестность, но воздух тут не был затхлым, тянуло только сыростью. Но не гнилой и кислой, как в захваченных кварталах, а туманом, сырым камнем, и даже намокшей под дождем травой.

– Вылезай, кладоискатель. Все равно там уже давно ничего нет, только время потеряем, – слова Антона заставили Илью очнуться, выбраться назад. Максим и Андрей уже стояли на ступенях нависшей над провалом лестницы, призывно махали руками.

– Пошли, – заторопил Илью Антон, и они побежали к близнецам.

Здание было старой постройки – потолки низкими, а двери и окна узкими, как бойницы. Особенно Илью поразили кованые перила и мозаичный пол из мелких белых и коричневых плиток на лестничных площадках. И если бы не взрыв, стоять бы этому дому еще лет пятьдесят, не меньше – настолько основательно и добротно был он выстроен.

– Четвертый этаж, вот он. Так, что тут у нас? – на площадке предпоследнего этажа первым оказался Антон. Он осторожно осмотрелся, пригнулся, подбежал к стене у окна, прижался к ней спиной, дождался остальных. Илья повторил его маневр, только затаился под узеньким, как насест, подоконником.

– Ну, что? – шепотом спросил он Антона, и протянул ему снятую со «снайперки» оптику. – Видишь их?

Но Антон отвечать не торопился, он словно прилип к стене, смотрел в крохотное мутное окошко молча, и впечатлениями делиться не спешил. Илья потерял терпение, привстал, выглянул из-за холодной плиты и застыл от удивления и едва не выронил прицел на холодный камень.

– Как после бомбежки, – еле слышно проговорил Максим, и Илья был полностью с ним согласен. Дороги больше не существовало – шестиполосный проспект исчез в городских недрах, обломки дорожного покрытия громоздились смерзшимися грудами по краям не рва – пропасти, из заледеневшей земли торчали обломки труб разного диаметра и обрывки кабелей. Дальше начиналось заграждение из колючей проволоки, за ним Илья рассмотрел фигуры вооруженных людей и собак, их лай далеко разносился в морозном воздухе. Костров было так много, что огненная стена представляла собой еще один барьер. По углам периметра стояли вышки, на них тоже находились охранники, и, как смог рассмотреть Илья, еще и прожектора. И в центре этого великолепия скромно стоял небольшой трехэтажный дом – темно-красный, с белой лепниной по карнизу и стенам. Это было именно то место, о котором говорила Ольга, и проклятые часы находились здесь. Илья понял, что ее отец был абсолютно прав, и прав во всем, и духи будут охранять этот дом как самое дорогое.

– Что за дом притих, погружен во мрак, – это очнулся Антон, отобрал у Ильи прицел, припал к окуляру, – позвольте взглянуть…

– Ну, что там, что? – Илья требовал подробностей, но Антон не торопился с выводами. Наконец, он оторвался от созерцания осажденного дома, передал оптику Илье:

– Непонятно, ничего не видно. На фасаде точно ничего похожего нет, если только вон та доска между окнами второго этажа. Но в середине шест должен быть, а я его не вижу, посмотри ты. Ищи очертания трапеции, она похожа по форме на крышку гроба, не ошибешься, – корректировал действия Ильи Антон.

– Вижу, – хрипло ответил Илья, он нашел то, о чем говорил Антон – белую, хорошо заметную плоскую «крышку», и на ней можно было разглядеть очертания странных фигур – неправильных, кривых крестов, непонятные символы и знаки, среди которых преобладали черепа людей и животных, астрологические символы. Вся конструкция находилась точно над входной дверью, створки ее были приоткрыты. Илья пытался рассмотреть, что делается там, внутри, но не сумел. Крышу тоже разглядеть толком не удалось, он заметил только почти в самом ее центре «тарелку» – спутниковую антенну. Зато были отлично видны заложенные кирпичом две двери и решетки на всех окнах. Пришельцы превратили дом в настоящую крепость.

– Да, непонятно. – Илья отдал прицел Максиму, тот отпихнул в сторону брата, и приник к окуляру. Андрей очень тихо и грязно ругался, и рвал оптику из рук брата.

– Пошли назад. – Илья собрался идти к лестнице, когда его остановил сдавленный крик Андрея. Он завладел, наконец, прицелом, рассмотрел «крышку гроба», выжженную зону отчуждения рядом с домом, но увидел то, чего не заметили другие.

– Что такое? – Антон отобрал и Андрея оптику, снова посмотрел в окно. – Скоты, сволочи, – он разразился такими ругательствами, что Илья сразу бросился назад.

– Дай, – он отнял прицел у Антона, принялся осматривать охранников, собак, ограду из колючки, ров… И увидел то, что привело в ярость и ужас остальных – перед глыбами асфальта на снегу лежали люди. Илья рассмотрел четверых, еще трое лежали немного в стороне. «Давно лежат» – вспомнил Илья слова Романа. Людей убили только за то, что они посмели подойти слишком близко и посмотреть, что происходит в их собственном городе. Илья повернулся, посмотрел чуть дальше, туда, где, по словам Романа, была площадь с клумбами. И тут же опустил прицел, отвернулся.

– Видел? – глухо спросил Антон, и Илья кивнул в ответ.

– Ты, конечно, как хочешь, но я схожу к ним, объясню кое-что. А дальше – как получится. – Антон снова внимательно изучал окрестности. Илья успел заметить на одном из зданий рядом с площадью то ли черный, то ли темно-зеленый флаг. Это была одна из комендатур, и именно туда собирался наведаться Антон. А рядом, там, где когда-то росли цветы, стояла виселица, и на ней неподвижно висели три мертвеца.

– Мы тебя проводим, – не отрываясь от окуляра, тихо сказал Илья, – один не пойдешь.

– Да пожалуйста, – с готовностью согласился Антон, – я не против.

Илья рассматривал перекопанную площадь, пытался найти самый короткий и безопасный путь к комендатуре, потом передал оптику Антону.

– Площадь можно обойти вон за теми домами, там, вроде, пусто. Потом до памятника добежать, там постамент широкий, пересидеть можно, потом мимо… – Илья запнулся, он не мог произнести ни слова «виселица», ни «повешенные». Но Антон отлично его понял:

– Ну, да, так и сделаем. Дверь в комендатуре с торца, они нас не заметят. Подойдем в темноте, все по-быстрому сделаем, и бегом домой, – он говорил так спокойно, будто они собирались не напасть на набитое полицаями здание, а отнести туда документы для оформления загранпаспорта. Илья не чувствовал ни волнения, ни страха, его очень удивляло только одно – почему все – Антон, Максим и Андрей – не видят огромного, существенного недостатка в его плане? Ведь путь от пустых зданий до памятника пролегал по открытому пространству, которое наверняка простреливалось с ближайшей вышки за колючкой. Но все словно сговорились не обращать на это внимание, каждый сосредоточено думал только об одном – о мести. О мести и расправе над предателями, продавшимися захватчикам за жирный кусок и возможность пожить еще немного.

– Хорошо бы кого-нибудь и них рядом повесить. Вернее, не так – этих снять, а парочку полицаев вздернуть, – мечтал Антон, снова рассматривая окрестности. Наконец, грянул первый удар рынды, ей ответила следующая, за ней еще и еще, и над городом снова поплыли тяжелые низкие звуки.

– Как по покойнику звонят, – пробормотал Максим, и этот звон действительно был похож на похоронный.

– Ну, все. Пора, – Илья посмотрел на стоявших перед ним людей, – мы с Антоном заходим внутрь, вы ждете на улице. Там на всех хватит, – пресек Илья попытку Андрея возразить ему, – будете следить, чтобы в спину нам не стреляли. Отходить будем от дверей комендатуры направо, там парк был недалеко, за ним вход на станцию метро. Отсидимся там, под землю они не полезут. По тоннелям пройти можно, утром далеко будем.

План отхода был безупречен, и с ним согласились все. О том, что их может встретить у павильона метро, и как они попадут внутрь, Илья старался не думать, он очень надеялся на то, что все получится. Быстро, без суеты спустились с четвертого этажа вниз, Илья снова подошел к входу в подземелье.

– Коллектор, наверное. Или что-то вроде подвала. Дом старый, здесь, наверняка, бомбоубежище было или что-то в этом роде. – Антону тоже не давал покоя ведущий в неизвестность подземный тоннель, – не до него сейчас, а жаль. Я бы слазил.

– И я бы тоже, – хором отозвались Андрей и Максим.

Темнело очень быстро, приходилось внимательно смотреть себе под ноги, все постоянно оступались на обломках, Илья несколько раз приземлился на колено. Они подобрались к развалинам на другой стороне площади, потом благополучно пересекли узкую улицу, обошли еще одно здание и остановились. Илья осторожно выглянул из-за угла здания, и тут же шарахнулся назад – в глаза ему ударил яркий мощный луч прожектора. С вышек следили за подступами к охраняемой территории, оттуда порывами ветра приносило звуки голосов людей и лай собак. По изрытой смерзшейся земле шарили лучи сразу двух прожекторов, на стенах мертвых зданий плясали багровые всполохи костров.

– Ползти придется, – прошептал Илья, – смотрите, вон там спрятаться можно, и вон там. Если двигаться быстро, то успеем. Давайте за мной.

Он дождался, когда яркое бледно-желтое пятно уберется в сторону, и пополз к ближайшему завалу – груде асфальтовых обломков. За ним пошел Максим, потом Андрей, Антон догнал их уже возле укрытия.

– Так, пока все отлично, посидим, подождем, – Илья вжался в землю, все замолчали, словно бродивший над их головами бледный беспощадный луч мог реагировать на человеческий голос. Свет померк, Илья незамедлительно воспользовался этим, проскользнул ужом по рытвинам, затаился за следующим завалом.

– Все здесь? – прошептал он из темноты, и после переклички пополз к памятнику. Скоро все оказались за мраморным постаментом, здесь можно перевести дух и осмотреться. Илья посмотрел вверх, на пригорюнившегося в бронзовом кресле классика. Тот страдальчески хмурился, и одновременно злился на все сразу – холод, войну и притаившихся у пьедестала людей, оторвавших его от размышлений о смысле мироздания. Направо Илья посмотрел только один раз, и больше в ту сторону старался не поворачиваться. Мощный луч выхватывал из темноты место казни и троих повешенных. Но дальше уже начинался мрак, светились только окна комендатуры, и путь туда пролегал мимо виселицы.

– Отлично, нас если и заметят, то не сразу, – прошептал Антон, – а мы за это время многое должны успеть. Надеюсь, там будет хоть один патрульный, мне хватит.

– О других подумай, – ответил ему Илья и достал пистолет, приготовился к последнему броску. Прожектор отвернулся, где-то за спиной раздались несколько одиночных выстрелов.

– Бегом, – Антон первым промчался мимо повешенных, Илья несся за ним. Братья не отставали, бежали рядом, тихо ругались сквозь зубы. Все, цель была достигнута – им удалось преодолеть опасное открытое место, операция входила в завершающую стадию. Рядом с комендатурой стояло несколько автомобилей, и внедорожник с привязанной к накладке переднего бампера собачьей головой заметили сразу. На крыльце курили и разговаривали несколько человек.

– В окно бы чем-нибудь бросить, – прошипел Антон, – отвлечь их.

Андрей бросился выполнять его пожелание – отбежал в темноту, исчез и через несколько мгновений из мрака раздался звон битого стекла и крики. Полицаи кинулись с крыльца в помещение, но не добежали – умерли одновременно. Илья спихнул трупы с крыльца, подобрал автоматы, бросил один Антону, и приготовился. Ждать долго не пришлось – полицаи бежали им навстречу, толпились в дверях и нарывались на автоматные очереди. Скоро вход оказался заблокирован убитыми, но этого Илье показалось мало.

– Сюда! – крикнул он Максиму и Андрею, – будьте здесь, если кто-то полезет – стреляйте!

А сам вместе с Антоном бросился к разбитому окну, влез через него в комнату, выключил свет и прижался спиной к стене рядом с входной дверью. Антон оказался рядом, они постояли так, прислушиваясь, и замерли – по коридору кто-то шел. Сначала Илье показалось, что это несколько человек, но нет – дверь приоткрылась, и в темную комнату ворвался кто-то огромного роста, закутанный в вонючие бараньи шкуры. И тут же упал на пол – Илья и Антон выстрелили одновременно.

– Вот он, скотина, – Антон пнул труп патрульного, перевернул на спину. И снова мир исчез, сжался крохотную яркую точку, время почти остановилось. Илья отбросил автомат, обыскал убитого, вытащил из-под шкур и тяжелых одежд нож.

– С волками жить, по-волчьи выть – Илья исполосовал лицо монстра, воткнул нож в грудь, вытащил, ударил еще раз. Но вырвать обратно не смог – клинок застрял намертво. С улицы послышались выстрелы, и Антон схватил Илью за рукав:

– Все, пошли скорее, надо уходить! – но Илья не слышал обращенных к нему слов. Он пытался вытащить нож, рвал его из мертвого тела, одежда на трупе пропиталась кровью, ее капли попали Илье на лицо.

– Сейчас, – хрипел он, – сейчас пойдем, еще один раз…

– Да брось ты, пусть так валяется, – идея Антона понравилась Илье, он пнул окровавленный труп еще раз, схватил автомат, выбежал в коридор. Антон короткой очередью прикончил бежавшего им навстречу полицая, Илья распахнул дверь одного кабинета и выстрелил наугад, Антон расправился с полицаями в соседней комнате. Скоро весь этаж был зачищен, наверху все было тихо. Илья расколотил прикладом окно в холле, выпрыгнул на снег. Максим и Андрей бросились к нему, Антон приземлился рядом.

– Трое выскочили, потом еще двое, к машинам побежали. Мы их достали, там лежат, – размахивал пистолетом Максим, показывая на скопище автомобилей перед зданием.

– Молодцы, все правильно. Валим! – Илья отшвырнул бесполезный уже автомат, побежал прочь. Он торопился как можно скорее убраться от комендатуры, и не зря – уже несся со всех сторон вой полицейских машин, на стенах зданий показались красно-синие всполохи. Отступали организованно и быстро по заранее известному маршруту. Вернее, знал его только Илья, остальные мчались за ним в темноте по кривым занесенным снегом улицам. Прятаться в темноте было легко, автомобили давно отстали, Илья остановился, чтобы перевести дух, но сразу же рванул дальше. Вой сирен сменился собачьим лаем, по следу беглецов пустили свору псов, и те быстро настигали жертв.

– Скорее! – Илья постоянно оглядывался, поджидал остальных, и снова мчался вперед. Они бежали мимо пустых темных зданий, сворачивали во дворы, пересекали узкие улицы. Но псы были уже близко, и, обернувшись, Илья увидел силуэты самых резвых. Он остановился, выстрелил несколько раз, две шавки упали в снег, забились в агонии. Остальная стая притормозила ненадолго, задержалась, и Илья воспользовался передышкой.

– Стреляйте! – заорал он и, не целясь, выстрелил в центр своры, раздались еще выстрелы, и псы отступили. Но визг умирающих тварей и лай их живых собратьев снова перекрыл вой сирен, останавливаться было нельзя.

– Бегом! – Илья снова побежал вперед, но зацепился ногой за что-то, упал, ободрал ладони об острые камни и песок. Илья вскочил, лихорадочно огляделся – везде, куда хватало глаз, росла высокая трава и группки низкого кустарника. В лицо ударил горячий ветер, взметнул с земли песок, швырнул его людям в лицо. Максим отвернулся, рывком развернул брата, Антон уже выталкивал обоих к серебряному туманному кольцу.

– Дверь! – Илья со всех ног помчался к далеким заснеженным развалинам, чувствуя на бегу, как снова наливается огнем и сдавливает виски, обруч, закрываются глаза. «Там нельзя задерживаться ни на секунду» – вспомнил он слова Ольги, и помчался так быстро, как только смог. Боковым зрением Илья успел заметить чью-то тень в разросшихся низкорослых кустах, рядом мелькнула еще одна, третья… Задумываться над этим было некогда, Илья вырвался за пределы кольца, выскочил за разделяющую века тонкую полоску, и еле удержался на ногах.

– Вы чего встали, бегом! – проорал он, но тут же замолк, как подавился собственным криком. Из «двери» медленно и царственно выходили огромные, похожие на гигантских кошек звери. Их светло-рыжая шерсть в темноте под убывающей луной казалась пепельной, из залитой солнцем саванны они грациозно выпрыгивали на снег, исследовали новые территории. Гнавшие людей псы заскулили, попятились назад, но уйти не успели. Кошки ринулись на них, и в считанные секунды растерзали собак. От удара мощной лапой один ротвейлер отлетел на траву, задергался в конвульсиях и издох с распоротым животом, рядом упала овчарка с разорванным горлом. Гигантская кошка подошла к добыче, обнюхала недоверчиво и подняла голову, посмотрела на людей.

– Мама, – отчетливо и громко произнес Андрей, – это кто? Откуда? Это у него что – зубы?

Клыки у зверя были выдающиеся – сантиметров тридцать или сорок, но сама тварь была не очень крупной – метра полтора в холке, не больше. С коротким хвостом и пятнистой шкурой она была похожа на рысь, но Илья точно знал, что таких клыков у рыси быть не может.

– Бежим! – попытался крикнуть он, но в горле пересохло, губы отказывались подчиняться. Этот противник был вдвое, втрое опаснее людей, убежать и скрыться от него было невозможно. Выход остался только один – Илья поднял руку с зажатым в ней пистолетом, но не успел даже прицелиться. Кошка прыгнула на него, и тут же упала назад – это выстрелил очнувшийся от столбняка Антон. Но и полицаи уже подошли близко, они бежали, орали что-то и кошки бросились на них. Прицелиться так же никто не успел, раздались только вопли ужаса и крики боли – звери рвали людей, защищая свою новую территорию от непрошенных гостей.

– Скорее, скорее, – торопил всех Илья, ситуация снова повернулась в их пользу, и грех был этим не воспользоваться, – валим, пока звери заняты.

Но те словно подслушали его – развернулись, бросили неопасных уже полицаев, и ринулись преследовать живых. Илья выстрелил несколько раз в первую тварь, она упала, покатилась через голову по траве, оставляя за собой кровавый след. Антон тоже стрелял, но тут заорал Андрей:

– Там еще, еще несколько, бежим! – и первый рванул в темноту к пустым домам. Илья посмотрел на край перехода – оттуда крались еще несколько чудовищ, готовились к прыжку. Но «дверь» уже начала закрываться, над ней повисло легкое облачко, и границу времен сумели преодолеть только две саблезубые кошки. От этого легче не стало – всего зверей стало пятеро, и смерть сородичей только подогрела их агрессию. Они, как и духи, уже считали эту территорию своей, и собирались уничтожить любого, кто посягал на их владения. Кошки прекрасно чувствовали себя в новом мире, и не обратили внимания на то, что «дверь» уже закрылась. Сейчас вся их первобытная мощь была направлена на одно – уничтожить «конкурентов».

– Уходим! – это кричал уже Антон, он толкнул Илью, потащил за собой братьев. Все помчались прочь по заснеженной улице, лавируя среди снежно-мусорных завалов. Но исход гонки можно было предсказать заранее – даже в городе эти приученные брать измором добычу хищники были в своей стихии. Уйти от такой погони можно было только одним способом – убить зверей, но для этого надо было остановиться. Илья обернулся, потом выстрелил наугад, но промазал.

– Патроны побереги! – крикнул ему Антон, и сам выстрелил на бегу.

Впереди показались деревья сквера, Илья уже видел ведущие в подземный переход и в к входу на станцию метро ступени. Он бросился туда, поскользнулся, скатился вниз и едва не выронил пистолет. Все мчались следом, Андрей тоже упал, приземлился рядом с Ильей. Кошки сунулись, было, следом, но после первого же выстрела отпрянули назад. Илья вскочил на ноги, бросился к входу на станцию, промчался мимо пустых разбитых киосков и наткнулся на мощную стальную преграду – закрытую гермодверь.

– Назад, – заорал он, – наверх, скорее! – и первым побежал вверх по обледеневшим ступеням. Из ставшего ловушкой подземного перехода нужно было выбираться любой ценой. Налет на комендатуру, убитые полицаи и служебные псы разъярили оккупантов, сейчас в городе нет ни одного безопасного места. И точно – первым, что увидел Илья, оказавшись на поверхности, был полицейский автомобиль. Но, к счастью, он не двигался, никто не выскочил оттуда, не стрелял. Да и некому было остановить людей – полицаев растерзали кошки, им было все равно, с кем расправляться, человеческие игры их не интересовали. Илья прицелился, но выстрелить не успел – его потащил за собой Антон:

– Некогда, сматываемся, пока они заняты, – и Илья опустил пистолет, побежал следом за всеми. Они мчались через заселенные духами кварталы, перепрыгивали и огибали мусорные кучи, старались не провалиться в зловонные ручьи и лужи на дороге. Запах от них поднимался такой, что Илья уже всерьез опасался, что его вырвет. И ни одна тварь не выглянула из окна, все духи сидели глубоко в норах и ждали рассвета.

– Догоняют, – Максим обернулся на бегу и прибавил скорость, но долго так продолжаться не могло, люди задыхались от длительного бега и вони, требовалась передышка. А первобытные кошки устали не знали, они шли по следам беглецов, настигали добычу. Над головой что-то знакомо загрохотало, Илья увидел, как по дороге навстречу ему несется широкий яркий бледный диск. Илья не успел сообразить, что происходит, и оказался пойман в ловушку – над ними летел вертолет. Кошки тоже сбавили прыть, пошли осторожнее – их не напугало, скорее, удивило странное, несвоевременно взошедшее солнце. Илья ослеп от яркой вспышки, бестолково крутился внутри светового пятна, не видя перед собой дороги.

– Сюда! – орали откуда-то сбоку Андрей и Максим, а Антон выскочил то ли из двери, то ли из разбитого окна и поволок Илью за собой в укрытие. Но было уже поздно – их заметили, беглецы дали обнаружить себя и оказались загнанными в западню. С вертолета стреляли, сразу три кошки мертвыми упали на снег, две умчались прочь. Вертолет полетел за ними, в грохот винтов влились звуки автоматных очередей, и рядом с помещением бывшего ресторанчика затормозила первая полицейская машина. За ней следом подкатила вторая, третья – полицаи стремительно оцепили район, из машин выпрыгивали люди в бронежилетах и касках, рассредоточивались за машинами.

– Все, друзья. Мы в ловушке, – Антон чуть приподнялся над подоконником, но увидеть ничего не успел, сразу плюхнулся обратно. В стене напротив образовался ряд круглых рваных отверстий.

– Еще посмотрим, – отозвался Илья. Он прополз между перевернутой мебелью, добрался до кухни, увидел дверь, толкнул ее, но открыть не смог. Попробовал выглянуть в окно, и едва успел пригнуться – в него стреляли сразу трое. Выход из здания был один, и его караулила свора полицаев, издалека снова несся собачий лай.

– Поесть там ничего не нашел? Жаль, могли бы умереть сытыми, – встретил вернувшегося из разведки Илью Антон.

– Извини, мы сегодня на диете. Там вторая дверь, но она забита наглухо.

– Делать нечего, встретим их здесь. Не худший вариант, – Антон улыбнулся, глядя прямо перед собой.

– Не худший, – снова согласился с ним Илья, уселся спиной к стене, положил на колени пистолет. Пять патронов плюс еще один магазин – итого тринадцать, счастливое число. Один нужно оставить, так, на всякий случай. Значит, есть возможность уложить двенадцать человек, и если не промажут остальные, то… Надежда на спасение была настолько крохотной, что ее не стоило воспринимать всерьез. Илья понимал, что для того, чтобы достойно встретить полицаев, такого скромного арсенала недостаточно.

– Интересно, я уже лимит чудес по жизни выбрал, или у меня осталось в запасе еще одно? – тихо спросил сам себя Максим.

– Скоро узнаешь, – откликнулся брат.

– Может, и не одно, – Илья подобрался к входной двери, попытался выглянуть наружу и сразу отпрянул назад. Раздались выстрелы, и в стене напротив образовались два довольно крупных отверстия. Илья, не глядя, выстрелил в ответ, и довольно улыбнулся, услышав крики и ругань.

– Не попал, – прокомментировал его выходку Антон, снова попытался выглянуть наружу, но сразу плюхнулся на пол. Максим и Андрей вжались в стену, потом тоже сползли на осколки – полицаи стреляли все одновременно, треск десятка автоматных очередей не смолкал почти минуту. А наступившая следом тишина оглушала сильнее выстрелов, Илья пытался расслышать хоть что-нибудь, но тщетно. Тогда он рискнул, снова выглянул наружу, но там не было никого. Вернее, осталась только полицейская машина, дверцы ее были открыты, салон пуст. Илья почти выполз из укрытия, чтобы получше осмотреться, но кто-то дернул его за штанину, заставляя вернуться обратно.

– Куда вылез? – прошипел Антон, – жить надоело? Их там целая… – и замолчал, глядя куда-то мимо Ильи.

– Пропусти-ка, – Антон бесцеремонно оттолкнул друга локтем, пополз к выломанным створкам, осторожно выглянул наружу, Илья не отставал.

– Что там? – торопили их оставшиеся в зале близнецы, – что случилось? У них патроны закончились?

Неизвестно, закончились у полицаев патроны, или нет, но полицаям сейчас было не до загнанных в ловушку людей. Кривая, заваленная мусором и снегом, дорога пропала, на ее месте высились удивительные, никогда не виданные Ильей сосны невероятного золотого цвета. Он рассматривал неестественно яркую кору, ветви и хвою сосен, и вдруг понял, что эти деревья мертвы. Их мощные корни прочно удерживали стволы и кроны над землей, не давали деревьям упасть. На земле не росло ни одной травинки, подножия сосен покрывал густой плотный слой опавших рыжих игл. И ни ветерка, ни птичьих голосов – ничего, лес был мертв.

– Кладбище, – прошептал рядом Антон, – настоящее кладбище. И куда ведет эта «дверь»? А самое главное – кто здесь живет, хотел бы я знать?

– Не буди лихо, – еле слышно ответил Илья, о тех, кто обычно живет на кладбищах, не хотелось даже думать. Он почти переполз через порог, осматривался – ржавый лес захватил огромное пространство, колоннада ровных сосновых стволов уходила далеко в обе стороны. От «дверей» Илью сейчас отделяла только узкая полоска грязного, усыпанного стреляными гильзами снега и бордюрный камень. Дальше начиналось другое время, другой мир и другая жизнь. В тишину мертвого соснового бора ворвались крики и звуки выстрелов, Илья торопливо пополз назад, Антон медлил.

– Смотри, там кто-то есть! – крикнул он, и Илья остановился, всмотрелся в залитый солнцем лес. Между покрытых позолотой стволов бежали люди, но кто это был – полицаи или духи – разобрать с большого расстояния было невозможно. Люди приближались очень быстро, и скоро их одежда – черная форма одних и грязные лохмотья других все расставили на свои места. Полицаи окружали кого-то, заставляли покинуть жутко молчащий рыжий лес, выгоняли на снег. Кто-то из полицаев упал на рыжий ковер, да так и остался лежать под мертвыми деревьями. А через тонкую мутную светящуюся в утренних сумерках грань перепрыгнули четверо, один из них тонко вскрикнул и упал, рядом с полицейской машиной. К нему подбежал второй, помог упавшему подняться на ноги, и Илья разглядел, что это женщина. Поддерживающий ее мужчина обернулся, крикнул что-то окружившим их полицаям, и Илья услышал нормальную, обильно сдобренную ругательствами человеческую речь.

– Да это же люди, в смысле обычные, не духи, – Антон забыл об опасности, попытался подняться, но Илья был начеку:

– Стой, куда! Здесь лежи, – он потащил Антона назад, и тот неохотно подчинился. Но тут же головной боли добавили близнецы – они изнемогали от любопытства, и, презрев опасность, тоже выбрались из укрытия.

– Назад, все назад, – шепотом орал Илья, – быстро, в окно все увидим, камикадзе фиговы!

На его призыв откликнулись без энтузиазма – разинувших от удивления рот Максима и Андрея пришлось силой тащить в зал. Антон уже занял лучшее для обзора место перед выбитым огромным окном, браться шустро поползли к нему. Илья остался у порога, он затаился за створкой двери, чуть приоткрыл ее и замер, вжавшись в ледяной пол.

Полицаи то ли забыли о сидевших в ловушке людях, то ли решили, что они все равно никуда не денутся, и переключились на новых жертв. Три человека стояли на коленях, в затылок каждому упиралось дуло автомата. Женщина сидела на снегу, обхватила обеими руками вывихнутую или сломанную лодыжку и тихонько плакала. Орали все одновременно, хрипели рации в машинах, над домами пролетели два вертолета, осветили лучами прожекторов золотой мертвый лес и скопище людей рядом с ним. Илья увидел искаженное болью острое худое лицо женщины и еле сдерживался, чтобы не начать стрелять в спину полицаям.

– Почему? – рявкнул кто-то из толпы, – почему это произошло?

Но в ответ раздалась ругань, ее заглушили выстрелы, и три человека с простреленными затылками упали в снег. Женщина вскрикнула, зажала себе обеими руками рот, полицаи обернулись на голос, обступили ее. Женщина сжалась, попыталась отползти к кромке времен, тонкому дымному кольцу, но ее схватили за волосы, потащили назад. Она закричала, ее ударили, отшвырнули к машине.

– Ты что скажешь? – гаркнул кто-то из полицаев, толкнул ее еще раз, он вскрикнула слабо и заговорила:

– Почему? – кричала она сквозь слезы, – почему? Да потому что какая-то находившаяся на боевом дежурстве обкуренная тварь нажала не на ту кнопку, и «Тополь» с ядерной боеголовкой полетел туда, куда и был должен – в цель! И разнес один небольшой городишко за океаном. И с той стороны ответили, – она попробовала подняться на ноги, но застонала от боли, – и так ответили, что мало никому не показалось! Но это было даже хорошо! Да, хорошо! И знаете, почему? – она обвела окруживших ее полицаев безумным взглядом – потому, что передохли все нанявшие вас грязные скоты, и на земле остались только люди, вот почему! Именно люди, а не эта черная мразь! Довольны? Вам не уйти, ждать осталось недолго! – Илья вздрогнул от ее слов. «Они замкнули настоящее на прошлое и лишают нас завтрашнего дня. Или уже лишили» – вспомнил он разговор с Ольгой. Да, ее отец был прав во всем – впереди людей ждет каменный век, только дикари теперь будут биться не мечами и копьями, а ядерными «дубинками».

– Врешь! – заорал один из полицаев, – ты врешь, сука, этого не может быть! – он выстрелил женщине в лицо, и та упала на спину. Полицай пнул ее труп, обернулся к остальным, коротко и неразборчиво произнес что-то. Они подняли мертвое тело, понесли куда-то к домам, и тут «дверь» начала закрываться. Ржавые, насквозь пропитанные радиоактивной пылью сосны, и неподвижно лежащие среди них полицаи медленно исчезали, таяли в сизом мороке, гасло далекое солнце. Улица и дома медленно проступали в мрачных ледяных предутренних сумерках, золотой свет исчез. На снегу остались лежать три трупа – выжившие после глобальной ядерной катастрофы люди погибли в своем собственном прошлом.

Лучшего момента для бегства было не придумать, Илья вскочил на ноги, прижимаясь к стене дома, прокрался вдоль нее к окну.

– Быстро, уходим! – прошептал он, пробежал немного вперед, дождался остальных. Они промчались вдоль фасада дома, свернули за угол, побежали к двухэтажному серому зданию. Сразу за ним находилось несколько старых пятиэтажек и превращенный в помойку двор между ними. Идти туда было нельзя – духи своими воплями наведут на след беглецов полицаев, да и небо уже светлело, приближался рассвет.

– А разве тополя летают? – почему-то шепотом спросил на бегу Андрей, – по-моему, она что-то напутала.

– Если это то, о чем я думаю, то да – летают. И еще как. Странно, что ждать пришлось так долго, давно уже должно было случиться что-нибудь подобное, – крикнул в ответ Антон. – Ждать осталось недолго… Сколько, интересно?

– Зато духи все передохли, а это хорошо, – напомнил слова женщины запыхавшийся Максим, – может, стоит попробовать самим? Найти где-нибудь ракету, небольшую, шарахнуть ею по дому…

– Знаете, почему они передохли? Если с нашей стороны запустили «Тополь», то в ответ из-за океана прилетела не одна ракета, а штук десять. Или двадцать. И одна из них уничтожила город, а заодно с ним дом и часы. Вот почему, – поделился своим открытием Илья.

– Да уж, не то, что от дома – от города, наверное, только воронка осталась, – согласился Антон.

– Ну, что, дальше куда? – он подбежал к дверям здания, рванул на себя одну створку, но открыть не смог.

– Зараза! – с досады он грохнул рукоятью пистолета по металлическому полотну, дернул за ручку еще раз.

– Можно в окно попробовать, – предложил Максим, но план его никуда не годился. Это снова был верный путь в тупик, никто не знал входов-выходов из этого здания, оно могло стать ловушкой. Позади взвыли сирены полицейских машин, нужно было торопиться. Полицаи скоро будут здесь, они знают, что у беглецов было очень мало времени, и уйти далеко они не могли. А если по их следу снова пустят собак, то все закончится очень быстро. Илья лихорадочно соображал, что им делать – даже если они снова попытаются укрыться в одном из зданий, то сколько еще они так продержатся – час, два? И что потом – пуля в затылок? Но это вряд ли – духи и полицаи слишком злы, чтобы позволить им так легко умереть. Но делать было нечего, и Илья решился:

– Давайте! – он побежал в обход здания, присматривая подходящее окно. И остановился, схватился за пистолет – навстречу ему бежал человек. Завидев Илью, он тоже остановился, потом махнул рукой и крикнул негромко:

– За мной, скорее! – развернулся и побежал прочь, к неприметному, почти утонувшему в сугробах облезлому сооружению. Илья оглянулся на Антона, близнецов, потом, не раздумывая, побежал по следам человека. Тот уже ждал их около небольшого то ли окна, то ли двери, когда-то закрывавшая ее решетка валялась рядом. Стены и крыша будки были покрыты жутковатого вида уродливыми рисунками и непонятными надписями.

– Это вентшахта, спускайтесь вниз по лестнице, потом вперед до первого поворота направо, – скомандовал человек, и скрылся внутри. Илья двинулся за ним, посмотрел в темноту, но лестницы не увидел.

– На стене! – крикнул откуда-то из глубины успевший уже уйти далеко человек, и Илья заметил вмурованные в стену вентшахты металлические скобы.

– Быстрее! – торопил его Антон, его слова заглушил грохот винтов летевшего над головой вертолета. Раздумывать было некогда, Илья шагнул в шахту, схватился за ледяную толстую скобу и начал спускаться вниз. До дна сооружения он добрался быстро, отбежал немного назад, дождался идущего за ним Максима.

– Пошли, посмотрим, что там, – прошептал Илья, и осторожно пошел по узкому коридору, касаясь руками стен. Сзади благополучно приземлились Андрей и Антон, догнали их.

– Сюда! – раздался впереди знакомый голос, Илья налетел на выступ в стене, выругался, вернулся на верный курс. Впереди было светлее, и через несколько шагов Илья оказался в широком с высокими потолками подземном коридоре. В тусклом свете мерцавших над головой ламп Илья смог рассмотреть их спасителя. Невысокий, давно небритый мужчина лет пятидесяти отошел немного в сторону, пропустил всех вперед.

– Бомбоубежище, строили еще до войны, потом модернизировали. Я – Виктор, – прочел вводную лекцию и представился он. – Нас тут всего десять человек живет, места полно, твари эти сюда не суются. И выходов навалом, очень удобно. Пойдемте. – Он снова махнул рукой и пошел по коридору.

– Иногда, для того, чтобы спасти свою жизнь нужно просочиться через канализацию, – заметил Антон,

– Это была вентшахта, – поправил его Илья, и Виктор обернулся на ходу:

– Именно, мы ее как один из выходов на поверхность используем. Убежище для больницы строили, потом то ли забыли про него, то ли бросили. Зато нам все очень пригодилось. Вода есть, дизельный генератор остался, топливо тоже. Система фильтрации воздуха отлично работает, даже сухари какие-то древние в пакетах сохранились, и тушенка. Но ее выкинуть пришлось – банки вздулись. Жалко, – вздохнул проводник.

– Еще бы, – хором поддержали его близнецы, – очень жалко.

– Духи вас не трогают? – поинтересовался Илья, – не лезут?

– Нет, они нас боятся, – улыбнулся Виктор, – еще тогда, в самом начале, когда все случилось, сбежались мы сюда, еще всех ходов-выходов не знали. Бродил я тут по помещениям, территорию исследовал. И нашел ящики с противогазами, прорву ящиков, штук тридцать. Открыл один, взял парочку противогазов, иду назад. И слышу – голоса за спиной, собаки эти по-своему тявкают. Ну, вроде двое только. Ладно, думаю, сейчас. Отошел в кишку одну – там тупик и гермодверь – надел противогаз, подождал, пока твари эти поближе подойдут, и вышел из-за угла. Ну, все, говорю, я – ваша смерть, молитесь, уроды. Что с ними стало! – Виктор захохотал во весь голос, – заорали, на колени упали, задницы отклячили, а головой об пол бьются. А я им – кайтесь, сволочи, кайтесь, сейчас я вас судить буду, по закону гор! Потом думаю – на фиг они мне тут сдались? Сдохнут еще, что с ними делать? Пошли на хрен отсюда – говорю тогда – катитесь, а противогаз не снимаю. Так они все поняли, рванули прочь, а я – за ними, не отстаю и ору что-то, стихи, кажется. Чуть не задохнулся тогда. Они меня на шахту эту и вывели, полезли по стене, я в темноте даже сначала не понял, куда это они. Потом поорал им еще вслед, противогазы на скобы повесил и ушел. А потом видел как-то – они всем скопом у будки собрались, воют, поют, воду на стены льют и хрень всякую углем рисуют.

– Это они так бесов изгоняли, а ты у них вроде черта, – предположил Антон.

– Думаешь? И очень хорошо, пусть боятся. С земли нашей нас согнали, так мы их из ада достанем, из преисподней, – пообещал Виктор.

Они стояли на развилке – вправо и влево уходил еще один коридор, но уже меньше по размерам, чем тот, по которому только что прошли люди.

– Там комната дизельного генератора, комната для продуктов и комната с вентиляционным оборудованием. Там – основная часть, кроватей полно, и сортиры. Работают! – показывал свои владения Виктор.

– На случай ядерной войны строили, если что – мы сразу сюда, – откликнулся Максим, а Илья тут же вспомнил слова убитой недавно полицаями женщины о том, что финал близок.

– Не, не получится. Залегание очень мелкое, гермы не противоатомные, а потому тонкие, – разочаровал Максима Виктор, – снесет в первые секунды. Но зато от скотов этих пока спасает. Пойдемте, я вас с остальными познакомлю, – Виктор свернул направо, вошел в первую же дверь.

Все двинулись за ним, переступили через высокий порог и оказались в очень просторном и холодном помещении. Его надвое разделяла «баррикада» из огромных деревянных ящиков, из-за стены доносились приглушенные голоса.

– Вот тут и живем, там у нас девочки, – Виктор махнул рукой в сторону перегородки, – а мальчики здесь.

Места и в самом деле было полно, металлические кровати с пружинными сетками стояли вдоль стен в два ряда, как в казарме или больничной палате. Илья плюхнулся на ближайшую, пружины жалобно скрипнули, сетка прогнулась чуть ли не до пола.

– Выходите, чего вы там как тараканы попрятались! Это наши, не бойтесь! – проорал Виктор, и на его призыв из-за перегородки осторожно выбрались остальные жители подземелья. Три старика, две бабки-пенсионерки, сразу напомнившие Илье Полину Андреевну, заплаканная бледная женщина лет тридцати и двое детей – мальчик и девочка. Они прятались за мать, робко рассматривали чужаков.

– Там еще одна бабушка, она с кровати встать не может, парализованная, – пояснил Виктор, – мы ее на руках сюда притащили. Ее из квартиры во двор выкинули, она ночь на асфальте пролежала. Думали, все, умерла, но нет, крепкая бабуля оказалась, только ноги отказали, – пояснил Виктор, и сказал уже громко:

– Вот, знакомьтесь. Люди, так сказать, из тьмы внешней, где плач и скрежет зубов. Они, в отличие от нас, по норам не прячутся, а делают полезную и важную для всех нас работу. Прошу любить и жаловать, – Виктор отошел к стене, давая возможность гостям и старожилам хорошенько рассмотреть друг друга. Старики, а особенно бабки смотрели настороженно, но женщина уже не плакала, а дети с любопытством разглядывали гостей. Но кроме Виктора проявить гостеприимство никто не торопился, в комнате повисла тяжелая плотная тишина. Илья поднялся с жалобно пискнувшей сетки, сказал негромко:

– Мы сначала тоже прятались, долго. Потом устали, надоело. Потом еще кое-что произошло, пришлось стрелять. Не волнуйтесь, мы скоро уйдем, пересидим здесь до ночи, если вы не против, – сказал Илья, повернулся к Виктору.

– Где мы день переждать можем? Незачем людей беспокоить, им и так несладко пришлось, – Илья направился к выходу из комнаты, Антон уже вышел в коридор.

– Подождите, оставайтесь тут, места много, – это сказала женщина, и бабки одобрительно закивали головами, – простите нас, мы не можем предложить вам ничего, кроме вот этого, – она обвела рукой помещение. Еды почти нет, только остатки НЗ, которые мы нашли тут. В комендатуру никто из нас не ходил, документы у всех пропали, вернее, остались в квартирах. Я вообще с детьми гуляла, когда они к нашему дому подъехали, стрелять по людям начали. Еле-еле убежать успела, как сюда попала – не помню, хорошо, хоть живы все остались. Муж тогда утром на работу уехал, я его больше не видела, – она всхлипнула, убежала за перегородку, дети потянулись за ней.

– Оставайтесь, оставайтесь, – в один голос запели бабки, старики поддакивали им, и Илья вернулся обратно, снова уселся на ноющую сетку. Антон, Максим и Андрей попадали на соседние кровати.

– Еды и, правда, нет, – развел руками Виктор, – сухари только, глаза на них уже не глядят. Вы спите, я вас разбужу, когда оттрезвонят. Здесь выход удобный есть, на территорию хлебокомбината, только лестница почти развалилась. Зато там лесопарк рядом, уйти сможете. Отдыхайте, – он вышел из комнаты. Старики вышли вслед за ним, на половине «девочек» все было тихо.

– Спите пока, я покараулю, – тихо сказал Илья, но ему не ответили. Он обернулся – все давно и крепко спали. В коридоре и комнате погасли тусклые лампочки, мимо прошмыгнули бабки, утопали куда-то по коридору. Илья уселся на кровати поудобнее, на всякий случай достал пистолет, положил его себе на колени, приготовился ждать. Тишина в подземелье была потрясающей, слышалось только, как дышат спящие, и капает где-то вода. Ползли минуты, Илья отчаянно боролся со сном, несколько раз вставал, ходил между кроватей, прислушивался, потом возвращался назад. Он уже решил растолкать Антона и немного поспать самому, когда кто-то вышел из-за перегородки и тихо зашлепал по полу. Илья хотел вскочить, спрятать пистолет, но не успел – его застали почти врасплох.

– Это пистолет? – требовательно спросила подошедшая девочка.

– Да, – ответил Илья, – пистолет. Настоящий, из него можно стрелять.

– А ты стрелял? – это подключился ее брат, в темноте Илья смог рассмотреть, что дети очень похожи друг на друга, и разница в возрасте между ними была не больше года.

– Да, много раз, – ответил он, и быстро убрал оружие.

– Ты их убьешь? Всех? И мы сможем вернуться домой? – настырная девчонка наседала на Илью, требовала немедленного ответа.

– Я постараюсь, – шепотом честно пообещал Илья, – мы постараемся.

– Хорошо, только поскорее, – она уселась на кровать рядом с Ильей и приказала ему:

– Спи, мы будем вас охранять. Васька, – скомандовала она младшему брату, – иди и стой у двери. Если что – кричи.

– Хорошо, – мальчишка исчез в полумраке, занял боевой пост у входа в комнату.

– Тебя как зовут? – Илья еле сдержался, чтобы не улыбнуться, произнося эти слова.

– Маша. Спи, тебе надо отдохнуть. Врагов много, а вас мало. Все, закрывай глаза, – велела она.

– Хорошо. – Илья выполнил распоряжение. «Это минут на пять, не больше. Сейчас им надоест, и они уйдут» подумал он, и сон тут же оплел его липкой прочной паутиной, заставил смириться, утащил в темноту.

Виктор, как и обещал, разбудил их сразу после «отбоя». На всякий случай решили подождать еще немного, и выбирались из бомбоубежища поздним вечером, предварительно долго прощались со всеми его обитателями.

– Что делать, время такое, нельзя теперь по-другому, – хором говорили старики и бабки, им вторила невидимая из-за перегородки парализованная старуха, – вы уж поосторожнее, их вон сколько, а вас четверо всего.

– Ничего, будем побеждать не числом, а уменьем, – хорохорился Антон, Илья только улыбался его словам. Наконец, Виктор прервал церемонию прощания:

– Все, все, хорош болтать, людям идти надо, – объявил он, – пошли, выход покажу.

– Ты обещал, – напоследок сказали хором брат и сестра.

– Я все помню, – серьезно ответил Илья, и повторил – я постараюсь.

Виктор повел их по кривому коридору, несколько раз свернул. Они прошли мимо темных пустых комнат, из них пахло сыростью и плесенью, потом под ногами захлюпала вода.

– Прорвало что-то, найти не могу, – пробормотал Виктор, – боимся, как бы нас не залило. Что делать тогда будем – даже не знаю. Жалко, что у меня оружия нет, давно бы пару-тройку тварей отстреливал каждый день.

– А потом они бы сюда собак пустили или пару гранат с газом закинули. Чтобы ты тогда делал? – спросил Антон.

– А противогазы нам на что? – искренне удивился Виктор, и все рассмеялись.

– Нет уж, сидите тут тихо, пока все не закончится. Дети, старики – не вояки, ты о них сперва подумай, а потом уж геройствуй, – подвел итог беседе Илья. Они уже стояли перед «половинчатой» гермодверью, состоявшей из двух равных кусков: верхнего и нижнего. Зазор между ними был как раз такого размера, что в него мог пролезть не очень упитанный человек.

– Дальше наверх, только быстро, лестница того гляди рухнет, – скомандовал Виктор, и первым скрылся в темноте. Илья побежал за ним, лестничный пролет неприятно и жутко покачивался от каждого шага, что-то нехорошо поскрипывало внизу. Наконец, он оказался наверху, рядом с Виктором, вдохнул ледяной воздух. Максим, Андрей и Антон благополучно выбрались следом.

– Вон туда идите, там забор решетчатый и невысокий, перелезть легко. Дальше гаражи начнутся, разберетесь. Я сам этой дорогой сюда прибежал, машину там бросил… – тяжко вздохнул Виктор.

– А нас как заметил? Тоже здесь вылез, или из той будки? – поинтересовался Андрей.

– Нет, вас с другой стороны, там выход в подвал есть, я там часто бываю. Магазинчик недалеко был, я там нашел пару раз кое-что съедобное, но давно. А тут пальба, крики, я и пошел посмотреть. Вижу – звери, люди, лес какой-то непонятный, потом ты выскочил, – Виктор посмотрел на Илью. – Ну, я так и подумал, что вы сюда побежите, больше все равно некуда, сам назад рванул, еле успел.

– Спасибо, – сказали все хором, Илья уже осматривался по сторонам, выбирал маршрут.

– Вам спасибо. Все, пацаны, давайте. Мочите скотов этих, чтоб ни одна пуля мимо них не пролетела. Эх, мне бы с вами… Долго они еще тут хозяйничать будут, как считаете?

– Месяца два еще потерпи, не больше, – твердо и уверенно ответил ему Антон.

– Ладно, попробуем. А вы, если что случится – то сразу сюда, здесь вас ни одна тварь не отыщет, – напутствовал их Виктор, когда они уже побежали к несерьезной решетке забора.

Илья быстро сориентировался на местности, повел всех за собой. По темным зловонным улицам бежали почти всю ночь, прятались от полицейских машин и круживших над городом вертолетов с включенными прожекторами.

– Ищите, козлы, ищите, – шепотом злорадствовал Максим, – фиг найдете. Мы к вам еще не раз в гости придем.

– Ага, они тебя уже ждут, стол накрыли, – в тон ему ответил Андрей.

– Ой, как есть хочется! У нас там осталось что-нибудь? – спросил Максим.

– Вроде, да, пара баночек, – Антон даже щелкнул зубами, произнося эти слова, – разогреем их…

– До дома доберись сначала, – осадил его Илья, он сам от голода еле держался на ногах. К заветному забору добрались под утро, промчались через знакомый двор, где бросили трупы патрульных, обошли опасное «болотистое» место. Уже давно прогремел первый удар рынды, а над крышами домов показался огненный край солнца, когда все пролезли под забором и, не сговариваясь, рванули к теплому обжитому «муравейнику».

– Роман нас поубивает, – пробормотал на бегу Илья, – чтоб не мучались. Но бежать дальше не было сил, ночной короткий сон не помог, дал лишь временную передышку. Все ввалились в теплое помещение, Илья сорвал с себя бушлат, бросил его на пол рядом с батареей и упал на «матрас».

– Все, ребятки, меня нет, – только и смог проговорить он, и тут же отключился.

Все пришли в себя только поздним вечером, и первым делом быстро доели остатки продуктового запаса.

– Пошли сдаваться, – Антон оделся, собрался и Илья.

– Мы скоро, – пообещал он близнецам, – ведите себя хорошо.

Но скоро не получилось. Над территорией завода кружили вертолеты, по снегу шарили лучи прожекторов, грохотали лопасти винтов. До дыры в заборе пришлось добираться почти полчаса, постоянно прячась от «всевидящего ока».

– Разлетались, – бурчал Антон, – а если ведьма на метле в вас врежется, что делать будете?

– Им ведьмы не страшны, там же не духи, а люди, – ответил Илья. Они в очередной раз вжались в стену, спрятались в густую тень от крыши какого-то здания.

– Да, в самом деле. Все, погнали, – Антон первым рванул к забору, воспользовавшись образовавшейся темнотой. Желтое пятно уплыло в сторону, грохот лопастей немного стих. Через щель между плитами забора пролезли очень быстро, побежали к домам. В нейтралке по-прежнему все было тихо, пустые многоэтажки жутковато чернели на фоне лилового ночного неба.

– Поздравляю, спалились вы. Герои дня, блин. Вы чего туда полезли, народные мстители? Вас теперь каждая собака, вернее, скотина в городе знает. Полюбуйтесь. – Роман подал Илье сложенный вчетверо серый лист, щелкнул колесиком зажигалки.

– А ты фотогеничный, и Макс тоже. Я плохо получился, Андрюху вообще почти не видно, молодец, сообразил, – комментировал Антон мутные мелкие фотографии с камеры слежения.

Илья рассматривал портреты – сам он получился лучше всех. Их засняли в холле, в тот момент, когда они выбежали из коридора после расправы над патрульным. На снимке Илья смотрел вперед и вверх, Антон что-то говорил, отвернулся в сторону, от чего лицо его получилось немного перекошенным. Максим тоже, смотрел прямо перед собой, как в фотостудии, Андрей очень удачно разглядывал что-то у себя под ногами.

– Ну, кто из вас мне объяснит? – Роман жаждал подробностей.

– Не могли мы так просто мимо пройти, там же рядом… – начал Антон, но Роман перебил его:

– Я знаю, что там рядом, видел. Ты знаешь, сколько виселиц по городу понаставили? У каждой комендатуры стоит, и не одна. У нас только пока нет, да и то, думаю, ненадолго. И ты теперь рейд по всем устроишь? Давай, ваши рожи им теперь хорошо известны, весь город этими картинками оклеен. Тебя на каждом углу ждать будут, и не только днем. Вертолеты видел? – Антон кивнул, Илья же пытался разобрать напечатанные мелким шрифтом строчки.

– А это еще что? – спросил он, стараясь вникнуть в смысл диких, непонятно что обозначавших слов. «Данною нам властию мы такового противника извергаем, и проклятию предаем, от стада отсекаем, ибо гнил он и непотребен. А кто не уразумится, и не возвратится в правду покаянием да будет смерти предан. Железо, камни и древеса, да разрушатся, и да растлятся, а проклятие наше да не будет не разрешено, и растлено». – Это что за чушь? Я ничего не понял.

Илья крутил в руках листок с фотографиями и странными словами, потом отдал его Антону.

– От какого еще стада? Я им что – овца, стадом ходить? Я похож на овцу? – на всякий случай спросил он Илью.

– Не похож. Про смерти предан – это понятно, вопросов нет. – Илья и Антон уставились на Романа.

– Крепко вы им насолили, ребятки. Это анафема – изгнание, проклятие. Круче наказания у них нет, дальше только виселица или костер. Если поймают, конечно. Вас еще и в колдовстве обвинили, я слышал, что звери там какие-то из-под земли выскочили, порвали многих. Вот тут поподробнее, пожалуйста. – Роман поудобнее устроился на стуле, приготовился слушать.

– Анафема! Отлично, как они нас боятся, оказывается! – Антон с довольным видом бережно убрал листок в карман. – Остальным показать надо, пусть тоже порадуются. Не зря сходили, не зря, – продолжал радоваться он.

– Что за звери? – напомнил Роман.

Илья коротко пересказал ему о том, как на их пути открылись сразу две «двери», только одна вела в очень далекое прошлое, туда, где человек еще ходил на четырех конечностях, а вторая – в будущее, и не столь отдаленное.

– Они собак за нами пустили, звери эти вовремя появились, порвали всех. Иначе бы не ушли, – закончил рассказ Илья. Потом поведал о нюансах рейда на комендатуру и о живущих в бомбоубежище людях.

– Не слабо, – отозвался Роман, – а с ножом у тебя что получилось? По обратке вырвать не смог? Это бывает, сам один раз так попал. Контакт был внезапный, положение неудобное – лицом к лицу, в цейтноте. В доме еще оппоненты, если выйдут на шум – стрельба начнется, а нам это ни к чему было. Мне товарищ напротив достался молодой, не жирный, но обдолбанный, а потому не резкий, закрыться или уйти не смог. Удар был сильный, чуть сверху вниз, обратным хватом, дистанция корта. Туда клинок вошел нормально, обратно заклинило. И я тоже вот так, как ты, на нервах, раз рванул, два, потом успокоился, раскачал клинок, пошевелил вокруг оси, потом вправо-влево, край раны чуть отжал и выдернул. Главное – не торопиться, действовать сильно, но медленно. Ладно, это так, лирика. Про дом что скажете? Часы эти видели? – перешел к основному вопросу Роман.

– Вроде, видели, – ответил Илья, – только странные они какие-то, доска с фигурками. Наверное, часы внутри дома или на крыше. Но туда не попасть, пристрелят.

– А я вам сразу сказал. Да, еще узнал, что из наших – людей в смысле, там никого, только духи. Все три этажа охраной набиты, а что снаружи делается, вы и сами видели. Мысли какие-нибудь есть? – он посмотрел сначала на Антона, потом на Илью.

– Нет, – мужественно сознался тот, – нет мыслей. Я не знаю, что делать. Туда даже на вертолете не добраться – на подступах сшибут. Поможет только ядерная война, – вспомнил слова убитой женщины Илья, – все этим, в конце концов, и закончилось. Придется ждать.

– Обалдел совсем? Чего ждать – когда нас всех тут накроет? Нет уж, нам только этого не хватало. Думайте, думайте, – набросился Роман на пригорюнившихся Антона и Илью, – должен быть выход, ищите.

– Ну, а ты что бы сделал? – ни мыслей, ни тем более предложений у него не было, и Илья пошел ва-банк, – твои действия какие? Мы, правда, не знаем, и вряд ли чего-нибудь путное придумаем, а времени нет.

– Я что бы сделал? – Роман, казалось, ждал этого вопроса, – все бы вам на готовенькое… Ладно, слушайте. Я бы нашел точно такой же дом, или очень похожий, чтобы они по одному проекту построены были, и полазил там в спокойной обстановке денька два-три. Изучил бы все ходы-выходы, планировку внутреннюю, двери, окна и все такое. Чтобы когда на сам объект вошел, не пришлось бы под выстрелами по этажам носиться, а сразу в нужное место двигать. Вот что бы я сделал.

– В спокойной обстановке, – повторил Антон, – в спокойной… Когда этот был дом построен? Понятно, неизвестно.

– Тебе уже сто раз говорили, что никто не знает, когда на нем появились часы, – напомнил Илья.

– Да помню я. Сейчас не об этом. На фасаде там что-то непонятное. Может быть – часы, а может – просто украшение. Но в любом случае снаружи до них точно не дотянуться, значит, придется лезть внутрь. А что там – мы тоже не знаем. Тогда у нас только один способ. – Антон замолчал, сделал вид, что не замечает вопросительных взглядов Ильи и Романа.

– Так, хватит нам тут загадки загадывать – неуверенно пригрозил Роман, – давай свою версию, чтобы я мог ее в клочки порвать. Озвучивай, – он наступал на Антона, загнал его в угол, на кучу макулатуры.

– Правда, хорош темнить, колись, – встрепенулся Илья, – времени же нет, забыл что ли?

– Ладно, ладно. Вот вам моя версия – нужно снова пойти к этому дому, только не сейчас, а в прошлое. И, как ты говоришь, – Антон покосился на Романа, – в спокойной обстановке все тщательно исследовать. Потом вернуться сюда и… Ну, вы меня поняли. Другого выхода я не вижу. Что скажете? – Антон посмотрел сначала на Романа, потом на Илью.

– Что скажу? Дурь полная, вот что. Как ты в прошлое попадешь, вернее, в какое? Как ты узнаешь, что это именно та эпоха? Может, тот дома этого там вообще нет, построить не успели. А если это снова будет лес радиоактивный, болото или саванна первобытная? С кошками саблезубыми? Но идея хороша, жаль, что нереализуема, – потоптался для верности на осколках версии Антона Роман и замолк.

– Погоди, с этим как раз все просто. Я, например, точно помню ту «дверь», которую в первый раз увидел. Там лес был, и из него люди вышли. И среди них тот, главный… – Илья не договорил, его перебил Роман.

– О! Совсем забыл! Обезьяна эта, которая твой знакомый, каждый день в этот дом таскается, как на работу. Машина за ним приходит, утром увозит, вечером… – Роман замолк, в глазах его снова появился вспыхнувший на мгновение нехороший блеск.

– Машина, – повторил он тихо, – машина его отвозит и привозит. За рулем патрульные, рядом два джипа охраны, ну, это не проблема, это решаемо… Машина, как я сразу не сообразил! Это наш шанс! Все, ребятки, одна попытка у нас точно есть! – Роман едва не кричал от вскипевшей в нем радости и жажды крови, – один шанс из ста, но надо попробовать…

– Чего пробовать будем? – Илья набычился, все вокруг, кроме него, выдвигали отличные идеи, но в их суть посвящать забывали.

– Тварь эта главная каждый день по одному и тому же маршруту ездит – дом-работа – я точно знаю. Улицы заранее очищают, они даже своих гоняют, а уж про людей вообще молчу – стреляют без предупреждения. Сначала один джип проносится, потом сам едет, второй замыкает. И так каждый день, утром – после третьего удара рынды, вечером – перед первым. Мы ему водителя поменяем, – подмигнул Илье Роман, – соображаешь? Привезем, куда надо, а в случае чего, дружком твоим и прикроемся. А дальше – как карта ляжет, тут уж не угадаешь.

– Да, но план дома все равно нужен. Вот привез ты его, а дальше что? Куда бежать? – Илья попытался сбить с толку Романа, но тот выдал железный контраргумент:

– Если все так просто, то вы этот план и составите. Пройдете через нужную «дверь», найдете дом, осмотритесь. Нарисуете все подробно, и сразу возвращайтесь. Чтобы там ни было, пятьсот лет назад, но против автомата кишка у них тонка будет. Бронежилеты есть у вас? Ну и отлично. Ничего, ничего, дойдете, – уничтожил он в зародыше попытку сопротивления Антона против броников, – целее будете. Про «двери» вы все знаете – зашел, и бегом в сторону. А я вас провожу и встречу, мало ли чего.

– Здорово! – искренне восхитился результатом их мозгового штурма Антон, – просто здорово! А как ты ему водителя поменяешь? – но Роман ответом его не удостоил, бросил только:

– Попрошу. Я слово волшебное знаю, никто еще не отказывал. А за руль сам сяду, и доставлю в лучшем виде, – в голосе Романа прозвучали очень скверные, тусклые нотки, и Илья решил прекратить дискуссию.

– Ладно, значит, завтра сходим туда, где я их в первый раз встретил… – и осекся под пристальным взглядом Романа.

– Завтра, послезавтра и через неделю вы будете очень тихо и очень смирно сидеть в своем схроне. Ты хоть представляешь, что с тобой сделают, если поймают? В городе вся полиция по тревоге поднята, облавы, все закоулки прочесывают, а он – завтра сходим! Когда я скажу, тогда и пойдете! И без глупостей, – в глазах Романа снова показался мутный холодный блеск, и Илья решил, что лучше не спорить и со всем соглашаться.

– Хорошо. Только нам опять есть нечего… – пробормотал он еле слышно, посмотрел в сторону.

– Потерпите до завтра. Будут вам харчи, мало, но будут. Все, погнали, – он легко вскочил на ноги, – я еще поспать бы сегодня хотел, хоть немного. А вы – по норам, и не высовывайтесь, сам к вам приду. Где вы сейчас отсиживаетесь?

Илья и Антон беспомощно посмотрели сначала друг на друга, потом дружно уставились в потолок. Роман все понял и без слов.

– Дураки, сколько вас учить можно, – бессильно выругался он, – как вы до сих пор живы – не пойму.

– Дуракам везет, – пискнул Илья, и тут же принялся оправдываться:

– Там тепло, не знаю почему, но батареи еще теплые, жить можно…

– Опять дурак. Зимой жить можно и в лесу, и в горах, а у вас там столько мест, где крыша над головой есть. Костер хоть потолка разводите, никто не увидит. Уходите оттуда, я уже вас просто прошу, или, честное слово, побью. Мне на вас на всех сил хватит, – как-то очень спокойно договорил Роман, и Илья понял, что он не шутит.

– Хорошо, точку сегодня же сменим, там недалеко цех бывший, без окон, этажей в пять высотой, серый, страшный. Туда пойдем, там, на третьем ярусе комната без окон есть, зато не холодно, – сдался Илья, – там нас ищи.

– Ладно. Вы уж постарайтесь, до весны дотяните. Одному мне это дело не провернуть. Расходимся, хватит на сегодня. – Роман поднял воротник куртки, вышел из подъезда и исчез в темноте.

– Нет, ну как он это делает, а? – в который раз восхитился его ловкостью Антон, – вот же ужас, летящий на крыльях ночи. Представляю, что он патрульным скажет, и на каком языке…

– Ты лучше о другом подумай, – оборвал его Илья, – как мы тот дом искать пойдем. Ведь вышли-то они тогда из леса, а нам в город попасть надо.

– Чего тут думать? Идем в лес, ищем тропу, выходим по ней куда-нибудь, осматриваемся. Если города поблизости нет – возвращаемся. Не вижу, в чем проблема. Тем более, мало ли что раньше на том месте было, может, до города недалеко, – уверенно развеял все страхи Ильи Антон.

– Может, – согласился тот, – идти надо и смотреть.

– Ага, жди теперь отмашки. Нам неделю или две тут как в клетке сидеть придется, – недовольно пробурчал Антон.

– Ничего, пусть сначала успокоятся. Мы их и вправду сильно разозлили, да еще и демонов из преисподней вызвали, – напомнил Илья о листовке с анафемой.

– Жаль, что так мало. Приручить бы такую кошечку и выгуливать ее по ночам среди домов, где эти скоты живут, выпускать, как корову на пастбище. Чтобы сама себе пропитание искала, – мечтал Антон, пока они бежали к забору.

– Жалко тигру, отравится еще. Да и не пойдет она в помойку. Кошки – звери чистоплотные, – разочаровал его Илья.

Место дислокации сменили немедленно. Пришлось будить заснувших братьев, собирать вещи и короткими перебежками пробираться к огромному пустому цеху. По дороге поведали близнецам о созревшем плане и способах его реализации. Но обсудить толком не успели – в комнате на третьем ярусе было так холодно, что пришлось срочно искать «дрова». К счастью, в одном из темных закоулков цеха Максим обнаружил остатки деревянной тары и груду промасленного тряпья. Их притащили наверх, сложили и подожгли. Все уселись вокруг костра, протянули ладони к огню.

– Ничего не получится, – выдал вдруг Андрей, – нас там, в прошлом в смысле, сразу раскусят.

– Что значит – не получится? – опешил Илья, – кто раскусит?

– Как – кто? Местные, конечно, те, кто там живет. Они как тебя увидят, сразу решат, что ты демон, или что-нибудь в этом роде. Вспомни, как ты духов от нормальных людей отличал? По какому признаку? – ответил Андрей.

– По какому? Да выглядели они, как уроды последние. Низкие, кривые, косые, у кого руки нет, у кого глаза. Да и одеты черт знает во что…

– Вот! Вот видишь! Во что одеты! Ты сразу понял, что они не наши, – торжествовал Андрей, а Илья понял, что весь их прекрасный продуманный план летит к чертям. В самом деле, соваться в средневековье в джинсах и бронежилетах было бы, скажем так, неразумно.

– М-да, встречают по одежке, как я мог забыть, – пробормотал Антон, – мы там как белые вороны окажемся, на нас будут показывать пальцем. И тихо тогда точно не получится, все будут в курсе наших передвижений. Нет, так не пойдет. Шлем у нас есть, но этого явно недостаточно. Нужно где-то их тряпки добыть.

– Есть один выход, – неуверенно предложил Максим, – выследим четверых духов, грохнем их по-тихому, берем тряпки и…

– Я их шмотье на себя не надену, – категорически отказался Илья, – оно воняет и вшивое. И вам не советую. И выходить нам никуда нельзя, забыл уже?

– Да нет, помню. Но как по-другому то? Где ты балахоны эти возьмешь? – Максим покосился на брата.

– А что я? Я шить не умею, да и не из чего. Сукно нужно или лен плотный. Где я его возьму? – отнекивался Андрей, и тут же огорчил всех еще больше:

– К тому же знать нужно, для какой эпохи костюм шьется. Там нюансов и деталей – уйма, чтобы достоверности добиться, столько всего знать надо… Вообще, сначала посмотреть бы неплохо, в чем они там ходили, – высказался Андрей.

– Посмотреть не получится, – напомнил приказ Романа Антон, – вспоминайте, как они выглядели, вернее барахло их. А ты, – Антон повернулся к Илье, – особенно напрягись. Ты духов как раз там и встретил, куда мы собираемся. Ну, давай, давай, вспоминай.

– Легко сказать, – Илья снова поднес ладони к огню, – я плохо помню. Мне тогда два раза по голове дали, и все, привет. Очнулся уже ночью. Да ты себя вспомни, как они тогда выглядели? На детской площадке, откуда я тебя домой тащил.

– И я не помню, – тихо признался Антон, – обрывки только. Бегут толпой, огни далеко. А дальше все как у тебя – провал в памяти.

– Ну, не голые же они оттуда выходили, хоть что-то на них было надето, – пытался выяснить подробности Максим, – те, которых мы в первый раз грохнули, тоже, по-моему в свитах этих были. Или нет? – он с надеждой посмотрел на брата.

– Да, правильно, – подтвердил тот, – я, правда, их разглядеть хорошо не успел, но очень похоже.

– Так чего тогда выдумывать? Одежка эта – как балахон, с поясом только. Накинул сверху на броник, никто и не заметит, издалека за своих сойдем. А близко к себе мы никого не подпустим, нам главное к дому подобраться, обследовать там все и быстренько уйти, – сделал вывод Антон.

– Ага, все так. Дело за малым – тряпки эти найти. И, желательно, чистые, – вернул беседу в конструктивное русло Илья, – а там уж мы с ними разберемся.

– Вечно ты все испортишь, – расстроился Антон, и все надолго замолчали.

Илья смотрел на догоравшие обломки тары, почти превратившиеся в головешки, пошевелил тлеющие угли носком ботинка.

– Картошечки бы туда кинуть, – тихо себе под нос пробормотал Максим, – и с солью ее потом…

– Нет картошки, давно всю слопали, – безжалостно напомнил ему Андрей, и тут же, без перехода, добавил:

– Если что-то нельзя сделать самому или отнять у кого-нибудь, то можно украсть или купить. Я видел по дороге, когда к дому тому шли, что-то вроде лавок у них есть. Там тряпки эти продавались, я заметил.

– Украсть – это хорошо, это наш метод. Но для этого надо в город идти, а нам тут сидеть велено, – пустился в рассуждения Антон, – а вот насчет купить – это посложнее будет. Во-первых, на какие деньги? – и тут же замолчал, его перебил Илья.

– С этим, как раз, все просто. Деньги есть, самые настоящие. Думаю, что им понравится. – Илья, как фокусник, вытащил найденную когда-то на месте «киносъемок» монету, подкинул ее на ладони. – Вот, пожалуйста. Кто в магазин пойдет?

Желающих не нашлось. Все по очереди рассматривали тускло блестевший в отблесках догорающего костра кругляш, зачем-то пробовали металл на зуб.

– А хватит? – усомнился в ценности старинной монеты Антон, – может, это на наши деньги десять копеек.

– Может. А если там за копейку корову купить можно было? – парировал Илья, – вдруг, нам еще и сдачу дадут?

Проверить это можно было только одним способом. Поздним вечером следующего дня явился злой и уставший Роман, долго изучал монету и о чем-то думал. Потом выгреб из необъятных карманов три банки тушенки, кинул их радостному Андрею.

– Да, об этом я как-то не подумал, – пробубнил он, продолжая рассматривать металлический «блин». – Ладно, посмотрим, что можно сделать. Не жалко? – спросил он Илью, – старинная ведь, дорогая, наверное.

– Не жалко, – быстро ответил он, – мне эта старина уже знаешь где? Вот-вот, именно в этом месте. Если дорогая, так это ж хорошо – тряпок на всех купить можно. И не жадничай, бери, что поприличней, – напутствовал он Романа.

– Из сукна лучше, из толстого, – консультировал Андрей, – если по подолу или по краям рукавов вышивка будет, то это ничего, нормально. Они раньше так носили…

– Какая еще вышивка? Обалдели тут совсем? – еще больше разозлился вконец запутавшийся Роман, – куплю и Наталье отдам, пусть крестиком там чего-нибудь сообразит, если так надо.

– Это необязательно, – попытался отыграть назад Андрей, но Роман был неумолим.

– Сказал – вышивка, будет тебе вышивка. Цвет какой? Рисунок? Ах, без разницы… Ну, тогда я пошел, а вы сидите. И тихо чтобы, погулять по ночам только и за забор ни шагу. Я вам уже говорил, – Роман посмотрел на каждого по очереди, – всегда в голове держите, что если что – у вас и могилы не будет. В общем, ваше здоровье – в ваших руках. Пока, партизаны. – И сбежал по гремящей металлической лестнице вниз, пропал в темноте.