Пейри стоически перенесла неприятную для неё процедуру, когда Стос, подтаскивая к ней, одного за другим, здоровенных арнисалов, клал на её живот один край этого плотоядного полурастения, полуживотного, проделывал отверстие в их толстой, эластичной коже и выдавливал из них густой, тягучий, зеленовато-янтарный сок, полный шелковистых волокон. Успокоился он только тогда, когда весь объем тела арнисы был заполнен этим соком от кончиков пальцев на ногах и до самой макушки с гривой черных волос, которые не распадались на пряди и были единым, шелковисто мягким монолитом.

К её удивлению плоть арнисалов, похожая по своей консистенции на то густое машинное масло, которым были заполнены посадочные колонны Тигана, не доставляла ей никакого беспокойства и энергид распределился в её теле очень равномерно. Она смогла легко встать с травы и обратила внимания на то, что теперь ей гораздо легче удавалось контролировать форму своего тела. Ей даже ходить стало намного легче, так как каркасное энергетическое поле уже не требовало столько энергии для всяческих движений.

Теперь Пейри с небывалой легкостью сделала то, что до этого момента давалось ей с таким трудом, — создала внутри себя вагину, почти не отличимую от настоящей и даже полость рта с такими же зубами, как у Стоса. Однако тот, посмотрев на светлеющее небо, крепко обняв её не стал заниматься с ней сексом, как того желала она, а лишь взлетел над кустарниками и полетел к её кораблю. Она даже обиделась от такого невнимания к себе с его стороны, но когда, войдя в спальную, он тотчас повел её к кровати, обрадовалась.

Однако, радость арнисы была преждевременной, поскольку тот лег на кровать, заставил её лечь на него сверху, вытянуться и лежать недвижимо. Этот тип немедленно выпустил из своего живота, который после его странного ужина был покрыт толстым слоем жира, шесть длинных трубок, вошел ими внутрь её тела и принялся что-то там делать. Что именно, Пейри смогла понять только через шестнадцать часов, когда она, внезапно, острой вспышкой ощутила своё новое тело, которое чутко реагировало на каждое прикосновение, на тепло и прохладу, на малейшее дуновение ветерка, могло слышать и видеть без помощи сканеров, и даже могло дышать полной грудью.

К слову сказать, Стос всё-таки воспользовался тем, что она сделала себе влажную, горячую вагину и вошел в неё точно так же, как он это делал с Лулуаной Торол, но вел себя совсем по другому. Таким образом он просто сканировал её тело изнутри. Как бы то ни было, но когда всё было окончено, Пейри поняла, что теперь она не только обрела тело красивой девушки, но и прочный скелет внутри него, а потому ей тотчас захотелось заняться сексом с этим удивительным, совершенно непостижимым и, скорее всего, гениальным человеко-арнисом, но он, убрав из неё свои трубочки, спал крепким сном.

Наступил поздний вечер и ей ничего не оставалось делать, как оставить своего создателя в покое. Скатившись с него, Пейри увидела, что он вновь стал таким же, каким возлег на её кровать-раковину впервые, — стройным и мускулистым. Это поразило арнису более всего. Ведь это означало только одно, Стос вобрал в себя плоть арнисал только для того, чтобы сотворить ей это прекрасное, сильное тело. Она тесно прижалась к нему и неумело поцеловала его в щеку, которая оказалась солоноватой на вкус.

Это напомнило Пейри о том, что белковые существа умеют есть и пить. Для начала она приоткрыла рот и, слегка высунув свой розовый язычок, ухватилась за него пальцами. Он был тёплым и скользким. Потом она легонько постучала зубками и решила, что пора бы ей перекусить, как это делала Лулуаной Торол. Подумав о том, что блюда землян, возможно, окажутся для неё слишком уж чуждыми, она, скользя попой по гладкому, прохладному шелку, подобралась к краю кровати и спустила ноги на серебристый, губчатый пол. От этого арниса даже вздрогнула, таким приятным показалось ей прикосновение фальшивого песка к её изящным ступням. Подбежав к решетчатой панели, огораживающей её спальную, над которой шли по кругу обзорные экраны, она негромко сказала:

— Тиган, изготовь мне зеркало, я хочу посмотреть на себя.

На это у старого, доброго старого Тигана ушло всего минут пять и вскоре в открывшийся в полу люк он подал большое, трёхстворчатое зеркало, изготовленное из трёх огромных, овальных раковин, которые они нашли на дне моря на какой-то безымянной планете, на которой ещё не было никаких разумных существ. Взглянув в зеркало, Пейри так и ахнула от восторга, увидев в нём высокую, красивую девушку с роскошной гривой черных, шелковистых и блестящих волос. Всё в ней осталось точно таким же, как на фотографиях одной девушки, которые она нашла в отчёте Лулуаной.

Радостно улыбаясь, она подошла к лифту и Тиган опустил её этажом ниже в то помещение, в котором он выстроил для неё и Стоса несколько больших комнат, заполненных всеми теми механизмами и предметами, которые Лулуаной Торол советовала иметь каждой человеко-арнисе. Поскольку Пейри не хотелось испытывать их на себе без надлежащего инструктажа, то она ограничилась лишь самым безопасным на вид приспособлением, которое называлось ванна-джакузи и потребовала:

— Тиган, немедленно приготовь мне ванну. — Помедлив, она негромко попросила его — Тиган, объясни мне, что такое, ванна-джакузи и расскажи, как ею нужно пользоваться.

Тот не только приготовил своей хозяйке ванну, но и толково объяснил зачем она нужна, так что вскоре Пейри нежилась в горячей воде и чуть ли не стонала от удовольствия от гидромассажа и аэрации. Пожалуй, она провела бы в ванне всю ночь, если бы не вспомнила о том, что поднялась с постели только потому, что захотела что-либо съесть. Выбравшись из ванны, она пошла на кухню, оставляя мокрые следы на гладком пластике, имитирующем камень. Войдя в это помещение, она задумалась, так как в нём предметов было намного больше, чем в ванной комнате и большинство из них она видела первый раз в своей жизни.

И тут ей снова пришел на помощь Тиган, который знал предназначение каждого предмета, так как он сам все их и изготовил. Пейри, как и собиралась сделать это с самого начала, попросила своего опытного мажордома принести ей спелый олон, так на самом деле назывался плод дерева, названного Стосом арбузным и налить в самый большой бокал его сока, что и было сделано Тиганом в считанные минуты. Отважно взяв в руки высокий бокал, в который помещалось добрых полтора литра сока, она отважно сделала большой глоток, но из этого не вышло ничего хорошего.

Какой-то болезненный спазм внезапно перехватил горло Пейри и она, громко закашляв, выплюнула изо рта вкусную, сладкую влагу с приятным ароматом. Бокал выскользнул у арнисы из рук, упал на стол, а затем и на пол, залив шипящим соком и стол, покрытый красивой тканью, и безукоризненно чистый пол, покрытый пластиком под цвет дерева. Арниса схватилась за горло и грудь, испачканные липким, сладким соком и испуганно вскрикнула. Тотчас позади неё раздался негромкий, ласковый и чуть насмешливый голос Стоса:

— Что, моя девочка, ничего не получается? — Подойдя к ней, он крепко поцеловал её полуоткрытые губы, проникая языком в рот арнисы своим языком и щекоча ей язычок, после чего, прервав поцелуй, принялся целовать шею и груди Пейри, приговаривая — Сладкая моя, я ведь только-только начал превращать тебя в человеко-арнису. У тебя сейчас работает только сердце, лёгкие и одна маленькая кучерявая штучка, ну, и ещё разумеется, твое тело уже имеет кровеносную и нервную систему, мозг, ну и много ещё чего, но ты пока что не можешь жить самостоятельно. Девочка моя, сейчас я брошу чего-нибудь на зуб и мы пойдём с тобой в ванную, а потом поднимемся в спальную и займемся, наконец, чем-нибудь полезным.

На зуб Стос бросил всего ничего: здоровенный батон полукопченой колбасы, целую буханку бородинского хлеба, грамм четыреста белужьей икры, килограммовый ломоть швейцарского сыра, семь штук сырых яиц, запил всё полутора литрами сливок, да, ещё и тяпнул небольшой стопарь коньяка вдогонку. Проделав это с чудовищной быстротой и притопывая ногой от нетерпения по полу, залитому соком, он вскочил со стула, тоже облитого соком и потащил ошеломленную арнису в ванную комнату, где с хохотом залез в ванну, подхватив Пейри на руки.

Арниса, поднимаясь в лифте на руках у этого смеющегося здоровяка, гладила рукой по его животу, бережно ощупывая пальцами бугорки, оставшиеся на нём вместо удивительных трубочек, давших ей такое красивое тело. Только теперь она осознала, что сделал этот большой и сильный мужчина. Поначалу, она подумала о том, что Стос, вновь, положит её на себя и его трубочки войдут к ней в тело через крохотные узелочки, которые она сразу и не увидела на своем животе, но на этот раз все вышло совершенно иначе.

В эту ночь Пейри, наконец, познала что такое секс и любовные ласки мужчины. Узнала она и что такое оргазм, о котором с таким восторгом говорила в своем отчете Лулуаной Торол, из-за которого ей захотелось стать женщиной. Её любовник был неутомим и чрезвычайно изобретателен, а то тело, которое он ей дал, было ненасытным и невероятно требовательным. Порой, она поражалась тому, в каких только положениях не находились их тела и всегда ей от этого было необычайно приятно, но верхом её наслаждения стал тантрический секс, хотя в тот момент они почти не двигались.

Вместе с этим откровением к ней пришло и то состояние, которое Лулуаной называла сном, а когда они проснулись, то вся спальная комната была залита ярким светом золотого Люста и они снова занялись сексом. Теперь Пейри уже не хотела ничего иного, как иметь рядом с собой такого же парня, который отдавал бы ей всего себя без остатка, да, ещё и шептал на ухо такие приятные слова. Свою прежнюю жизнь она уже даже не хотела вспоминать и теперь думала о том, что было с ней раньше, как о чём-то пустом и бессмысленном. В её голове с необычайной настойчивостью вертелась одна и та же мысль, которая не давала ей покоя: — "Зачем быть звёздной путешественницей, если рядом с тобой нет настоящего мужчины?"

Когда они поднялись с постели, то первым делом Стос выдохнул из себя большой с посланием для всех остальных людей и арнис, которые совершили посадку на островках экваториальной зоны Сиспилы и готовились приступить к самоделению, которое было древним анахронизмом. После этого его Моня сделал ему подробный доклад, сопровождая его множеством таких словечек, от которых Стос громко хохотал и у него даже выступили слёзы из глаз.

Кое что было для Пейри из этого доклада понятным и даже очень смешным, но она так и не сообразила, что означала его фраза: — "Утром пришкандыбал этот старый поц Ардалейн с твоей стриженой, но ему, похоже, тут было тёмно бздеть и он турнул все эти закопченые летающие скивародки подальше от экватора, так что теперь, Резиныч, над всей Испанией безоблачное небо." Главное, что она услышала от Мони, так это то, что ещё никто из девушек-арнис и мужчин-арнисов не обрел такого же прекрасного тела, какое было у неё, и не испытал всех радостей секса. Поэтому Пейри тоже выдохнула из себя посланца и пустила его лететь к ближайшему кораблю.

Стос приказал Моне общаться с их друзьями и они пошли сначала в ванную, а потом на кухню, которая благодаря Тигану вновь блистала чистотой. Там создатель её тела приготовил себе такое множество блюд из мяса животных и рыбы, что арниса, поначалу, даже не поверила, что он всё это сможет съесть. Однако он не только управился с ними очень быстро, но и её заставил выпить целых три бокала сока из плодов олона. Сначала, арниса боялась сделать первый глоток, но Стос так глянул на неё, что у неё похолодело внизу живота и она быстро выпила сок, из которого с шипением выходил энергид.

После этого они пошли нагишом гулять по острову и Пейри было очень приятно бегать по упругой, гладкой траве, кувыркаться по ней вместе со своим любовником-создателем и ездить верхом на его широких плечах. Правда, ей всё время хотелось заняться с ним сексом, но тот не торопился делать этого, а потом она почувствовала странное, почти болезненное ощущение в своём животе. Оказалось, что она просто проголодалась. Вот теперь ей по-настоящему захотелось жареного мяса, которое Стос уплетал с таким аппетитом, но тот сказал ей, что мясные блюда пока что будут не под силу её желудку.

Они снова сорвали с дерева плод олона и пили его сок, который тугой струйкой бил из его упругого бока. И на этот раз они выпили весь сок из этой огромной ягоды, хотя, всё-таки чуть ли не треть его пролилась на их тела и они сделались липкими и сладкими, что, однако, вовсе не помещало Стосу заняться с ней тантрическим сексом прямо на траве. Самым удивительным Пейри показалось то, что её желудок, переполненный соком, очень быстро всосал его.

На этот раз тантрический секс длился не так долго, как ей того хотелось и она чуть не расплакалась, но Стос быстро успокоил её и сказал, что очень скоро произойдет одно маленькое, но очень важное событие, которое ей нужно будет пережить, присев на корточки за кустом потому, что такие вещи не следует делать на виду друг у друга. Как только Пейри ушла за куст инала и присела, вскоре из неё стала тугой струйкой выливаться остро пахнущая жидкость и она снова вспомнила отчет Лулуаной Торол. У неё это произошло намного позднее, чем у Пейри и она снова поразилась той скорости, с которой происходило её собственное перерождение.

Сразу после этого события они снова пошли к морю, но не к заливу, а на другой берег, и долго купались в нём. Пейри не умела плавать, но Стос быстро научил её держаться на воде и купанье очень понравилось арнисе. Правда, нырять он ей не разрешил, да, и сам не стал, хотя мог вообще жить под водой, как обитатели того подводного мира, который развивался на планете, имеющей такое смешное местное название Швуусп. К вечеру они вернулись к заливу и как только стемнело, Стос снова вытащил на берег двух арнисалов. Теперь Пейри уже сама проделала в коже одного из них маленькую дырочку и досыта напилась вкусного и такого питательного сока.

К полуночи они вернулись на Тиган и Моня долго рассказывал им о том, какого шороху они навели на всех арнисов планеты Сиспила. Они чуть с ума не посходили узнав о том, что звёздный путешественник Станислав Резанов в столь короткий срок превратил арнису в человеко-арнису, да, ещё такую красивую и способную быть полноценным существом, которому отныне доступна любовь. Все их друзья, которые сейчас находились на островах, были вне своих кораблей и доили арнисалов. Кое-кто из них, по словам Мони, был вне себя от злости и грозился набить ему морду. Громче всех вопила и ругалась самыми последними словами его горячо любимая, драгоценная Лулу. Вторым в этом списке шел Генри.

После этой ночи дни пошли так быстро, что Пейри даже растерялась. В основном это происходило потому, что каждый день, а то и два-три раза на день происходили знаменательные, на взгляд Стоса, события, связанные с её физиологией. Порой, они буквально сутками лежали в кровати и занимались тантрическим сексом, но в это время кровь этого мужчины смешивалась с кровью Пейри и они становились единым целым. В такие моменты она с необычайной четкостью видела каждую клеточку своего нового тела, наполненную до краев энергидом и получала огромное количество информации о себе самой и о том, что сделалось доступным для неё.

Самое главное, что поняла Пейри, — она теперь была не только бессмертным существом, но ещё и обрела просто невероятную силу, сделалась подлинным исполином. В ней снова проснулся дух звёздной путешественницы и она хотела облететь один за одним все те миры, в которых уже побывала, и передать всем тем существам, за чьей жизнью наблюдала тайком, дар Земли. Такие пустяки, как иные жизненные формы, арнису совершенно не волновали. Ведь что такое форма по сравнению с разумом? Да, ничто, пустяк и не более.

Прошел всего лишь месяц и произошло главное событие, которого с таким волнением ждал Стос. В одно прекрасное утро простыня её кровати оказалась испачкана кровью. Этот странный мужчина вопил и прыгал так, что Тиган чуть не завалился набок. Он снял сиреневую простыню с кровати, велел Тигану вырезать этот кусочек ткани с большим пятном засохшей крови, запаять его в пластик и хранить в самом надёжном месте, так как придёт время и Пейри обязательно вспомнит об этой реликвии и захочет взглянуть на неё.

В этот день он сказал ей, что вскоре им придется расстаться, так как ему осталось сделать последнее, закрепить всё достигнутое на генетическом уровне. До этого, по его словам, Пейри Стан была девушкой из пробирки без роду и племени, а стало быть была совершенно лишена индивидуальности. Он велел поднять в навигационную рубку его стальной сейф с биоматериалами и компакт-дисками. Их у него было много, более пяти миллионов штук. Весь день она только и делала, что рассматривала на обзорном экране фотографии и видеофильмы, которые во всех ракурсах и позах показывали ей самых красивых девушек Земли. Одну из них она должна была выбрать в качестве своей биологической матери. На мужиков она смотреть категорически отказалась, сказав Стосу:

— Стасик, уж если мне не суждено быть твоей женой, то пусть ты будешь моим физиологическим отцом. Хотя бы так ты останешься со мной навеки.

Стос улыбнулся и ответил ей:

— Хорошо, моя сердоликовая девочка, пусть будет так.

Сказав это, он достал из сейфа пробирку с тем биоматериалом, который был ему нужен и принялся готовить раствор для внутривенной инъекции. Тиган к этому времени уже успел изготовить небольшую установку, в которой можно было очень быстро вырастить нужное количество генного материала, содержавшего в себе как хромосомы девушки-донора, так и его собственные. Процесс этот растянулся на несколько часов и когда все, наконец, было готово, они снова легли на кровать и в который уже раз занялись тантрическим сексом, который полностью раскрывал все их способности и давал им возможность контролировать биологические процессы даже на молекулярном уровне.

Пейри выбрала себе биологическую мать очень похожую на неё и потому через двое суток, взглянув в зеркало, нашла себя ещё более красивой, так как на неё смотрели добрые, лучистые серо-голубые глаза Стоса. Правда, она уже хорошо знала и то, что в минуты гнева они могли становиться такими ледяными и колючими, что ей сразу же делалось не по себе и хотелось куда-то спрятаться или тотчас броситься к нему на грудь и постараться поскорее сделать так, чтобы он снова стал улыбаться, а взгляд его потеплел.

После этого Стос наблюдал за ней ещё пять дней, но спали они теперь порознь и девушке было непонятно, как это ему удается никак не реагировать на то, что она разгуливала перед ним нагишом. Она не смогла его соблазнить даже на дне моря, а ведь секс под водой нравился ему более всего. Уже на третий день она поняла, что этот тип просто непробиваем, а потому пришла к завтраку одетой в джинсы и топик, чем доставила ему огромную радость.

Они пробыли вместе ровно сорок пять дней и за это время Пейри стала совершенно другой. Она помолодела душой и теперь на очень многие вещи смотрела глазами Стоса, а ещё она научилась у Мони всем тем словечкам, которые её отец никогда не решался произносить при ней. Зато ей очень нравилось то, как он, разговаривал с кем-либо из своих друзей, особенно с Севкой или Генри. Когда она пыталась говорить так с ним, он очень обижался, зато с Лулу можно было болтать нисколько не стесняясь острых словечек и всяких выражений, которые Стос называл неприличными или того хуже, ненормативной лексикой. И это злило Пейри, ведь с Ардалейном он разговаривал исключительно одними такими словами, лишь изредка перемежаемыми междометиями, да, ещё предлогами, правда, только наедине или по радиоментальной связи и тогда ей, лишь изредка, удавалось подслушать их разговор.

В любом случае, как бы они друг друга не обзывали, оба были очень довольны результатами. Сама же Пейри жалела только о том, что всё произошло так быстро и в день расставания даже расплакалась. Она улетела на Тигане, а Стос остался на остове Ромштайс вместе с Моней и полудюжиной больших контейнеров и больше всего её бесило то, что уже очень скоро на этот остров опустится другой корабль с какой-нибудь глупой арнисой и её отец примется создавать ей тело. Впрочем, когда она выходила на орбиту, то подумала о том, что эта дурёха будет отныне её родной сестрой, а потому решила дождаться завершения этого процесса и обязательно встретиться с ней.

Пейри решила взять себе неделю отпуска прежде, чем пересесть в чей-нибудь корабль. Тем более, что ей уже назначил свидание Далейн, который был чем-то похож на Стоса, да, и взгляд его серых глаз был таким добрым, что у неё даже душа в пятки уходила. Пейри, поначалу, показалось странным, что он назначил свидание ей, а не какой-нибудь блондинке, похожей на Лулу, но, как только он вошел к ней на корабль с букетом белых цветов, она всё поняла. Ведь этот парень не просто хотел трахнуться с ней, а втрескался в неё по уши.

Стос лежал на большой кровати и крепко сжимал в своих объятьях мирно спящую и тихонько похрапывающую во сне Лулу. Позади было чуть более года и всё это время он провел на островке Ромштайс практически безвылазно. Девять его умных и очаровательных дочурок ударно трудились на неблагодарной ниве преображения арнис, а одна, самая мурая, Пейри, взяла, да, и родила за это время горластого, вредного пацана, которого назвала Стасиком и теперь жила вместе со своим хитромудрым муженёчком, Далейном, на небольшом острове. Тот даже построил для неё своими руками дом. Остров тут же переименовали и он назывался теперь островом Станислава и стал самым посещаемым местом на всей Сиспиле.

Все, кому не лень, стремились прилететь туда и полюбоваться на то, как молодая мама сидит в кресле-качалке на веранде и кормит грудью крепенького младенца. Папаша в это время всегда сидел на ступеньках и исподтишка показывал кулак каждому, кто приближался к его дому ближе, чем на двадцать метров. Стос был единственным, кому не только позволили войти в дом, но и были искренне рады. На всех остальных, включая своего собственного родителя ещё с доисторических времен, Ардалейна, молодой папаша глядел волком.

За этот год произошло многое. Корабли коалиции, прочно занявшие свое место на суточной орбите, похоже, встали на ней навечно и «Гластрин» стал приблизительно тем же, чем была в американском фантастическом сериале станция «Вавилон». Все остальные ещё хоть как-то были подвержены ротации. Те зёрна, которые некогда были брошены в благодатную почву во время проведения вредительской операции «Шашель», дали благодатные всходы и уже через несколько месяцев все экипажи этих кораблей были практически идентичны по своему внешнему виду, так как девять звёздных народов начали брататься уже на следующий день после отлета Стоса.

Большая часть народа постепенно, по кораблику в день, откочёвала в свои миры, но им на смену тотчас прилетели другие и вставали на боевую вахту. По всей галактике Мистайль полетели гонцы, разносить радостную весть о прибытие на Сиспилу древних богов, которые ныкались до этого времени на планете Земля, расположенной в такой дали, что туда могут пройти только самые лучшие навигаторы. Звёздный адмирал Тьювель Руус-Болсан, самолично узурпировавший высшую военную власть в этом секторе галактики, донельзя облегчил свой суперкрейсер, разобрал все корабли и ариарцы быстренько наклепали новеньких серебристых дисколетов.

Он грозил быстрой смертью всякому, кто сунется в звёздную систему Люста на военном корабле и пропускал к Сиспиле только те корабли, которые прибывали сюда за помощью и привозили с собой что-нибудь полезное. Хранители Сиспилы, наконец, въехали в то, что же это за зверь такой, межзвёздная торговля и стали робко спрашивать у самых матерых торгашей Мистайля, ариарцев, как бы им заполучить те или иные товары. Всё, что они запрашивали, доставлялось немедленно и к тому же даром, ведь Сиспила платила за это самую высокую цену в галактике, даровала звездным народам свои знания, которые считались абсолютными, хотя и не были самыми полными.

Отныне человеко-арнисы Сиспилы знали, чем они могли, и, главное, хотели помочь всем страждущим, из-за чего по всей галактике с невероятной скоростью стала расползаться во все стороны новая раса, — раса человеко-арнисов. Стос, которого это всё интересовало самым живейшим образом, просто балдел от того, что даже некоторые негуманоиды с такой лёгкостью соглашались перековаться. Хорошо ещё, что сиспильские человеко-арнисы в этом деле не пасовали перед трудностями и без особого труда сумели даже существ, похожих на огромных скорпионов, превратить в здоровенных парней и девчонок, которые, по старой привычке, любили шастать голиком.

Впрочем, с лёгкой руки его первой дочурки Файдиляр на «Гластрине», ставшем огромным космическим отелем, чуть ли не все дамы щеголяли едва одетыми, но непременно в драгоценностях, в изящных кандалах и с цепочками, прицепленными к нижним губкам, ну, а самые экстравагантные особы, весьма затейливо подстригали свои хохолки и наносили на эти интимные части тела такой фантастический макияж, что только стой, держись и не падай. Да, и на самой Сиспиле это поветрие тоже стало, мало-помалу, входить в моду. Так что самым ходовым товаром в звёздной системе Люста стали драгоценные металлы, камни, и косметика, особенно та, которую привозили с Земли, которая была жутким дефицитом. Ещё одним ходовым товаром был полный комплект материалов, необходимых для постройки дисколета.

На Сиспилу весь этот пипл спускался очень редко и, как правило, только тогда, когда кто-либо из арнисов, устав стоять в очереди, допетривал, что какой-нибудь ариарец, шейданец, миноец или кассинтиец ничем не хуже землянина сумеет справиться с процессом сотворения нового тела. К тому же на Сиспиле началось новое поветрие, — все арнисы узнав о том, что младенца следует вынашивать во чреве целых девять месяцев, тотчас бросились самоделиться и уже через три недели после рождения Стасика их число удвоилось, а затем, какой-то месяц спустя, приросло ещё на два миллиарда гаком.

Происходило это потому, что теперь каждому арнису по достижении пятилетнего возраста полагался свой сосбственный корабль, взрослели эти энергетические существа уже через год, а самым здоровенным арнисам было по силам произвести энергетическое самоделение раза три подряд, с промежутками всего лишь в месяц. Поэтому чадолюбие арнисов старой закваски, сдерживаемое дефицитом конструкционных материалов, наконец, нашло свой выход.

Кое-кто из человеко-арнис из-за этого даже взвыл чуть ли не во весь голос, ведь это, по их мнению, означало чуть ли не пожизненное рабство. Хотя, по большому счёту, каждый из них мог улететь куда угодно в любой момент. Так уж получилось, что теперь вокруг Сиспилы нарезали круги тысячи транспортников из сотен миров галактики Мистайль, капитаны которых получили от правителей своих миров строжайший приказ, отдавать землянам и арнисам все, что они только не попросят у них в знак своей величайшей признательности.

Это Стосу тоже было легко понять уже потому, обитателей галактики Мистайль в ближних галактиках, где звёздные народы не страдали от дегенеративных мутаций, встречали с особым почтением и даже заискивающе смотрели им в глаза и всячески лебезили перед этими красавцами и красотками. Поговаривали, что уже в нескольких галактиках тоже, правда, пока что помаленьку, начался процесс перековки. Так что не ровен час, прилетят они с Лулу куда-нибудь, спустятся с корабля, пробежаться по магазинам, а там везде знакомые рожи, словно они и не улетали с Земли. Там, к его полному удовлетворению, дела тоже шли довольно неплохо. Третьей мировой войны пока ещё не случилось и колония человеко-арнис помаленьку росла.

Около двух сотен арнис, получив координаты галактики Млечный Путь и планеты Земля отправились туда, но вскоре вернулись, привезя с собой около двадцати тысяч человеко-арнис. На Сиспилу прилетели на своих собственных кораблях Менахем, Роза, забастовщик Митяй и несколько кай-кай канаков с острова Тумареа. Каждый привёз с собой сотни по три, не меньше, своих клевретов. Стос, как ни силился, смог понять только Менахема, которого, попросту, выжил с острова Изя. Остальных он отказывался понимать, поскольку за этот год устал, словно престарелый бык-производитель.

То, что ему сразу же удалось найти самый быстрый, экономичный, и, без сомнения, самый приемлемый с точки зрения элементарных удобств способ сотворения белкового тела, получило наивысшую оценку не только у землян, но и у всех арнис Сиспилы. Это действительно было большой удачей уже только потому, что, пожалуй, только такой способ преображения устраивал всех арнис без исключения. Отчёт Лулуаной изучил практически каждый из них и лишь самые отважные арнисы соглашались на столь длительный и нудный процесс.

Та скорость, с которой ему удалось превратить Пейри из энергетического существа в биологическое, сохранив при этом все достижения арнис, совершенно меняла дело. После этого даже самые ярые скептики сочли для себя преображение вполне возможным, а сам процесс, при котором им уже не требовалось входить в тело своего второго родителя, чтобы уже из него перейти в своё будущее тело, показался им очень элегантным и благородным. Ведь это было действительно истинное преображение, возвышенное и утончённое, а не какое-то унизительное, пошлое клонирование.

К клонированию все арнисы без исключения, в отличие от учёных Земли, относились с презрением и подчеркнутой брезгливостью. В незапамятные времена Хранители Сиспилы получили от одной гуманоидной цивилизации предложение, дававшее их народу клонированные белковые тела, но чуть ли не с гневом отвергли его. Поэтому, даже уважая Лулуаной Торол за её подвиг, очень многие видели во втором самоделении явные признаки клонирования и потому отвергали его, как совершенно неприемлемое. То, что произошло с Пейри Стан, полностью меняло дело уже только потому, что она, выбрав для себя пол, с первого часа и до последнего оставалась самой собой.

Её отчёт, который был намного короче отчёта Лулуаной, стал на Сиспиле бестселлером и теперь хранился в информатории каждого арниса. Их нисколько не смущало то, что в ход пошли даже арнисалы, как и не смущали их его чисто физиологические аспекты, связанные с функционированием внутренних органов белкового тела и выделениями. Более того, арнисы прониклись к Стосу огромным уважением за то, что он заранее предупреждал Пейри о грядущих событиях и говорил об этом так деликатно.

Нисколько не отвратила арнис от преображения и перспектива очень частых сексуальных контактов с человеко-арнисами, добровольно взявшими на себя роль учителей и наставников, так как они прекрасно понимали то, что секс является важным элементом преображения. К тому же они сочли секс людей с Земли куда более возвышенным и благородным, чем такие же отношения, бытующие у звёздных народов, как в их собственной галактике, так и во множестве других. Правда, на эту тему они не очень то распространялись, опять-таки благодаря тому, что и Стос, и другие земляне никогда не говорили о своих собственных интимных отношениях. Так что достоянием гласности стали только два отчета, — Лулуаной Торол и Пейри Стан, которые сразу же были отнесены арнисами к числу чисто научных и очень важных трудов.

Хранители Сиспилы, будучи опытными политиками, которые не хотели терять власть на своей планете, быстро смекнули, что им нужно теперь делать и моментально объявили начало новой эпохи — Эры Преображения. Начаться-то эта эра началась, но вот сами Хранители повели себя несколько странно. Для этих пройдох почему-то стало очень важным провести процесс преображения не со своими соплеменниками, которые немедленно включились в работу, а именно с землянами. Пожалуй, единственным исключением была Лулу, но и тут всё было не так просто, так как на неё положили глаз все Главные Хранители, а это были ещё те типы. На слова Стоса о том, что их Верховный Главарь был преображен ариаро-арнисой, они отвечали ему с издёвкой в голосе:

— Ну, и что, это же была твоя первая дочь и к тому же Ардалейн был просто вынужден спешить, чтобы занять старинный дворец правителя Сиспилы.

Стос этой бандой прожженных политиканов и продувных бестий был сразу же причислен чуть ли не к рангу святых. Те Хранители, которые то ли сами решили стать бабами, то ли таким было секретное постановление их кагала, преобразившись с ним, в отличие от Пейри, тотчас селились в столице Сиспилы. Ну, а, поскольку, все они выстроились в очередь, то и ему приходилось напрягаться изо всех сил. Творить белковые тела из энергетических тел он уже насобачился так, что начав процесс с доения арнисалов с наступлением темноты уже наутро он лежал в постели объятьях обалденной красотки, хотя еще вчера вечером с тоской смотрел на нелепую куклу.

Но, увы, все остальное по прежнему занимало не менее тридцати двух дней и ещё никому не удалось управиться быстрее и с этим ничего нельзя было поделать. От того, что секс был неотъемлемой составляющей частью процесса перерождения, Стос не мог отмахнуться при всём своём желании в силу того обстоятельства, что только таким образом как мужчинам, так и женщинам, удавалось с максимальной точностью контролировать этот сложнейший биологический процесс. Это был своеобразный модус вивенди и тут хочешь не хочешь, а приходилось терпеть и пахать в койке, как проклятому, изо дня в день своим членом «настраивая» организм перерожденной арнисы на нормальное физиологическое функционирование, обучая её при этом всем премудростям секса.

Нет, он был согласен продолжать свои тяжкие труды, да, и трахаться ему не надоело, но его бесило то, что каждая Хранительница, которая прилетала к нему на остров, на котором он даже колышка в землю не вбил, тотчас заявляла ему, что хочет стать ещё одной его дочерью. Так что Стос уже был по уши сыт своим отцовством. Ему впору было выбрасывать белый флаг и просить пощады. Хорошо ещё, что десятая арниса, прилетевшая на остров пять недель назад, клятвенно заверила Стоса в том, что не собирается становиться ещё одной его дочерью.

Она была настолько милостива, что, заполучив от него изрядную дозу энергида, позволила взять отпуск и улететь со своего острова к Лулуаной, которая, как и Митяй, сбежавший с Земли, взяла и объявила забастовку, вытолкав к чертям собачьим очередного Главного Хранителя. Она тоже зверски устала, в основном от секса, но прилёту Стоса обрадовалась так, что не слезала с его рук добрых три дня и из спальной они тоже почти не выходили, а потому Люстрину пришлось сделать выгородку, чтобы установить в ней ванну и туалет. Завтраки, обеды и ужины, которые обрели вполне приличные объемы, он, получив в подарок от Тьювеля дюжину пустоголовых роботов, готовил сам и подавал их наверх.

Лулу очень соскучилась по своему Стасику за этот год и теперь не хотела расставаться с ним даже на каких-то несколько минут. Девушка так надоело делать новые тела, что она потребовала от Стоса спрятать свои сосуды глубоко внутрь тела, чтобы ничто не напоминало ей об этом. Но, не смотря на это, когда подошел благоприятный период, она не стала беременеть, чтобы выключиться из игры, как это сделала однажды Пейри. Впрочем, эта дуреха залетела из-за элементарной неопытности и это её прощало. Лулуаной же требовался лишь отпуск и хорошая разрядка в постели с любимым.

Ардалейн, узнав о забастовке Лулу, жутко взбесился, но не на неё, а на Главных Хранителей, коих насчитывалось триста душ и все они, как один, хотели непременно стать мужиками только в объятьях этой девушки. После той вздрючки, которую он устроил Сенату Сиспилы, некоторые их этих гнусных и похотливых типов тотчас откочевали к дочерям Стоса, кое-кто пристроился в очередь к Эллис, Розе, Ульте, Ирен и Магде, но семеро самых главных засранцев упрямо стояли на своем.

В итоге Ардалейн сдался и был вынужден тайно обратиться к Звёздному Отцу Сиспилы за помощью, чтобы не лишиться, ненароком, своего президентского кресла. Между ними только что состоялась беседа и Стосу было предложено уговорить Лулу обслужить семерых этих козлов, после чего им обоим были не только обещаны тайные высшие знания Сиспилы и должности Главных Хранителей, но ещё и бессрочный отпуск вместе с самой полной навигационной картой всей Вселенной.

Стоса больше всего интересовали тайные знания и карта, так как свою должность Главного Хранителя он тотчас передал Вилли. На это Ардалейн согласился даже не моргнув глазом и теперь оставалось только одно, — уговорить Лулу не капризничать и убрать со своего острова автоматические зенитные орудия, стрелявшие каким-то совершенно диким и невероятно губительным антиэнергидом. Эта красотка так разозлилась на Главных Хранителей, что пообещала пристрелить каждого, кто только сунется на её островок со всякими глупостями.

Хотя ему и не нравилось то, что его возлюбленной приходилось ублажать всех этих типов, ничего поделать он не мог, всё равно кто-то должен был заниматься этим и превращать энергетических существ, эгоистов и снобов, в нормальных человеко-арнис. В конце концов все они прекрасно знали куда летят, а также зачем, и Лулуаной Торол, прямая виновница этой экспедиции, была ничем не лучше каждого из них. Да, и главари Сиспилы вполне могли иметь право выбора. Ведь что ни говори, а все они были тем самым цементом, который скреплял это странное сообщество. Впрочем он сам в отличие от Ардалейна, который, как и все прочие человеко-арнисы, ударными темпами преображал какую-то юную, прелестную арнисочку, вовсе не сомневался в том, что она продолжит свою подвижническую деятельность.

Было позднее утро и Люст поднялся над океаном Тимли довольно высоко. Люстрин давно уже приготовил им завтрак и пара его позолоченных роботов замерла возле сервировочного столика-мармита, словно дневальные подле тумбочки. В открытые окна спальной сквозь лёгкие занавеси порой залетал ветерок, приглашая их на прогулку, но, видимо, как всегда, тщетно. На этот раз, спустившись на Сиспилу, Лулу вовсе не обуревало желание пройтись пешком по улицам её древних городов, давным-давно законсервированных арнисами до лучших времен. Кроме своего возлюбленного девушку сейчас ничто не интересовало и потому, едва проснувшись и ещё не открыв глаз, она тотчас стала искать его губы своими.

Только спустя час они поднялись с постели, чтобы, приняв ванну вдвоём, приступить к завтраку. Люстрин на этот раз превзошел самого себя и приготовил им несколько новых блюд из сиспильской дичи и умудрился пожарить мясо так, что оно не утеряло энергида. На охоту, разумеется, он не ходил и мясо уртера, животного похожего на кенгуру с оленьими рогами, было выращено в биореакторе. Этот парень уже научился генерировать реликтовое излучение Вселенной, а потому у него не было никаких сложностей с тем, чтобы создавать продукты полностью идентичным тем, которые давала человеко-арнисам Сиспила.

Стос прямо-таки млел от восторга глядя на то, как быстро Лулу с аппетитом уплетает за обе щечки сочный ростбиф из уртера с жареной картошкой и молодыми побегами какого-то растения. Правда, его несколько насторожило то, что его девушка, управившись с куском нежно-розового мяса с золотистой поджаристой корочкой, тотчас попросила себе добавки втрое большего размера. Похоже, что она собиралась завершить свой отпуск и вернуться к обязанностям Матери Сиспилы, как теперь её торжественно величали во всей галактике Мистайль. Попросив Люстрина налить ему бокал прасковейского муската, он, наконец, спросил:

— Лулу, так чем же тебя так достал Рувайлан Триор?

Та, не переставая есть, ответила:

— Да, тем же, чем и все эти старые козлы.

Стос высоко поднял брови и девушка, быстро прожевывая нежное мясо, стала рассказывать ему короткими фразами в промежутках между очередным куском ростбифа, которое она запивала молодым божоле:

— Стасик, ты не представляешь себе… — Очередная порция мяса и большой глоток вина — Какие они все идиоты. — Глоток вина — Им всем, ведь… Даже и в голову не пришло… Взять и выбрать себе приличное тело, чтобы появиться в нём… Передо мной… Поначалу, мне это даже понравилось… Но, потом… Стало… Надоедать. — Быстро покончив с мясом, она заговорила более длинными фразами, размахивая ножом и вилкой — Стасик, понимаешь, им действительно всё по барабану! Они прилетают на этот чертов остров и первым делом требуют, чтобы я тотчас прибежала к ним на корабль, как будто у меня своего нет, и принялась демонстрировать им свою картотеку. Да, ещё и начинают выяснять, кем был на Земле их донор. Портовые грузчики их, видите ли, не устраивают. Им подавай каких-нибудь принцев крови, да, аристократов, чтобы не уронить своего достоинства. Но, что хуже всего, дня через три они снова начинают вредничать и требовать всё переделать. Господи, Стасик, какие же они зануды. Я даже не представляю себе, кто захочет иметь с ними дело в будущем, ведь им постели нужна какая-то безмолвная и покорная рабыня, а не нормальная женщина. Ты, спрашиваешь, чем меня достал этот придурок Рувайлан? Хорошо, я отвечу тебе. Этот кретин, когда я пришла на его корабль, даже не соизволил превратить свою навигационную рубку в приличную спальную! Более того, он принял меня в своем кретинском силовом скафандре сидя в этой своей кормушке, словно жирная, здоровенная свинья в луже. Ну, и что я должна была после этого делать? Знаешь, милый, в тот момент я, почему-то, позавидовала Сизифу из древней сказки землян. Того парня боги хотя бы наказали за дело, но мне-то за что такие мучения?

Стос, улыбнувшись девушке, ответил:

— Лулу, мне, отчего-то, кажется, что ты сама виновата во всем. Если бы ты взяла и послала первого же хама к козе в трещину, то всем остальным было бы неповадно корчить из себя падишаха на троне. Кстати, девочка моя, а как ты, обычно, одеваешься, когда к тебе прилетают эти типы?

Лулуаной пожала плечами и сказала:

— Никак. Зачем мне одеваться во что-то, когда я приступаю к преображению? По-моему, это совершенно излишне.

Стос поднялся из-за стола и подошел к ней сзади. Положив руки на плечи Лулуаной, укрытые шелковым японским халатом нежно бирюзового цвета, вручную расписанного тёмно-синими иероглифами, который ей подарила одна очаровательная японочка, освобожденная Изей из какого-то борделя в Сингапуре, он поцеловал её в макушку и сказал смеясь:

— Девочка моя, вот в этом-то и заключалась твоя главная ошибка. Ты вместо того, чтобы сесть в драгоценном наряде на троне и заставить каждого из этих типов приползти к тебе на коленях, сама пришла к ним, да, к тому же, ещё и нагой. Вот они и возомнили себя черт знает кем. Лулу, любимая, для того, чтобы полностью рассчитаться с Сиспилой, тебе нужно преобразить еще семерых старых болванов. Так что хватит тебе плодить моральных уродов и выслушай меня внимательно, если ты хочешь, чтобы все остальные Главные Хранители стали нормальными мужиками. Все они сейчас парятся в своих летающих кастрюлях над южным полюсом потому, что этот ваш новоявленный президент Бульон-Ардальон запретил им спускаться на Сиспилу до тех пор, пока ты не наберёшься сил для дальнейшей работы. Ну, что, ты будешь послушной девочкой, любовь моя? Зато после этого ты станешь в этой банде единственной Главной Хранительницей и мы сможем улететь с Сиспилы на все четыре стороны.

Лулуаной Торол, которой было стыдно за своё поведение, молча кивнула головой и Стос принялся втолковывать ей и Люстрину что им потребуется в самое ближайшее время.

Сутки спустя Стос, лежа на роскошном ложе в корабле Хранительницы Мирайны, которая за это время, даже без его помощи, успела превратиться в роскошную, блондинистую красотку с белым телом, внимательно всматривался в обзорный экран. Хотя он и занимался при этом тантрическим сексом с арнисой, чьё тело было очень похоже на человеческое и полностью состояло из плоти арнисалов, это не мешало ему наблюдать за тем, какая сцена в этот момент разыгралась на борту Люстрина в большом, ярко освещенном лучами Люста, зале.

Лулуаной Торол, уперев кулачки в бока, поставив ноги на ширину плеч, гордо и независимо стояла возле настоящего перламутрового трона-кресла, богато украшенного золотом, серебром и цветными эмалями, одетая в наряд из жемчуга и драгоценных камней. Её стройные, длинные ноги, обутые в туфельки на высоких каблучках, были закованы в ажурные золотые кандалы, густо обсыпанные бриллиантами, изящная, бриллиантовая цепочка которых поддерживалась на уровне коленок двумя изумрудными подвесками, спускающимися от оттянутых вниз губок девушки, которые она покрыла серебристо-зелёными тенями для век. По обе стороны от этой белокурой Клеопатры стояло по пять здоровенных, позолоченных парней, одетых в черные шальвары и жилеты синей кожи, расшитые серебром и жемчугом, с портативными генераторами антиэнергида в руках и вид у всех был такой суровый, что тут уже было не до смеха.

Перед Лулу, протянув в мольбе вперед руки, стоял на коленях тот самый вздорный Рувайлан Триор, здоровенный, но какой-то неказистый, да, к тому же, синеватый и полупрозрачный, моля Мать Сиспилы дать ему ещё одну попытку, чтобы превратить свой проклятый, тупой и непослушный энергид в точную копию того тела, которое она для него выбрала. Он клялся и божился, что на этот раз все получится так, как надо и божественной Лулуаной Торол не будет противно смотреть на него, презрительно сморщив свой носик. Та устало махнула рукой и Главный Хранитель тотчас принялся дорабатывать свой внешний вид, пытаясь привести его в соответствие с образцом, — каким-то здоровенным креолом, чьи фотографии были видны на стене-экране напротив большого окна.

Поскольку в теле Мирайны уже почти полностью была выстроена нервная система и даже головной мозг, через которые она уже стала получать в свое сознание импульсы наслаждения, ему приходилось сдерживать себя, чтобы не рассмеяться. Зато все остальные человеко-арнисы, которые видели всё это, хохотали во весь голос. Ржал над мытарствами бедного Рувайлана и Ардалейн, также лежавший вместе со своей подружкой на здоровенной кровати в своём президентском дворце. Именно он и потребовал от Люстрина, чтобы тот организовал этот закрытый телерепортаж. Стос вовсе не счёл это кино излишним.

Пятая попытка оказалась удачной и минут через двадцать Лулуаной позволила неофиту встать. Она царственно протянула ему свою руку и тот приник к ней губами, после чего девушка вышла из зала и направилась к лифту. Рувайлан семенил рядом с ней и громко благодарил её за проявленное великодушие и терпение. Теперь, по замыслу Стоса, этому типу предстояло на своих широченных плечах донести свою царицу до рощи арбузных деревьев, чтобы та смогла напитать его тело соком прежде, чем наступит ночь и её верные золотые нукеры примутся доить арнисалов. Второй трон с пышными подушками, больше похожий на оттоманку на высоких, изящно выгнутых ножках, стоял на берегу большой лагуны — остров Лулу представлял из себя самый настоящий атолл — в лагуне которого кишело множество здоровенных арнисалов.

До вечера было ещё далеко и потому Лулу, взлетев в воздух и набросив на мощную шею Рувайлана свои подвески из продолговатых изумрудов, осторожно, чтобы не порвать кандалов, опустилась к нему на широкие плечи, уселась поудобнее и тот, стараясь шагать ровно, понёс свою звёздную повелительницу к высокому олону, растущему поблизости. Лулу это дерево не понравилось, так как плоды на нём, на её взгляд, еще недостаточно созрели и она погнала своего скакуна к следующему. Погоняв Рувайлана по атоллу с полчаса и нагуляв себе аппетит, она, наконец, вернулась к первому дереву и сорвала огромный, круглый, винно-красный, перезрелый плод.

Разложив своего красавчика, который за это время уже освоился в новой форме настолько, что сделался настоящим мужчиной, к тому же возбужденным, Лулу поставила плод на его широченную грудь и прилегла на этом парне, в котором было больше двух метров роста, чтобы полакомиться сладким соком. Тело Рувайлана впитывало в себя этот сок, как губка и быстро наливалось жизненными соками и поэтому становилось золотисто-смуглым, с красноватым отливом. Его повелительница была щедра и пила мала сока, почти всё отдавая своему парню.

Самое интересное началось с наступлением темноты, когда Лулу, сняв с себя драгоценности, велела огромному арнису отнести её на берег лагуны, где уложила его на трон-оттоманку и золоченые нукеры принялись сноровисто заливать в него сок арнисалов. Сама же Лулуаной, ловко оседлав этого смуглого, черноволосого типа и, крепко сжав его бока своими белыми коленками, совершая тазом кругообразные движения, тотчас принялась делать из него человека. К утру она покончила с процессом преображения занялась с ним такими сексуальными играми, что Стосу сразу же расхотелось наблюдать за ними и он попросил Мирайну выключить телевизор к чертовой матери. Но та не торопилась делать этого и когда он попросил её во второй раз, вдруг, обратилась к нему с просьбой:

— Стос, ты можешь сделать меня такой же девушкой, как земная мать Лулуаной Торол, божественная Эллис?

Гладя Мирайну по белокурым, длинным волосам, он ответил ей ласковым голосом:

— Да, моя прелестная девочка. Биопробы Генри и Розы у меня есть и это не составит особого труда.

— Нет, Стос, ты меня не понял! — Воскликнула Мирайна и торопливо добавила — Я вовсе не это имею в виду. Среди Хранителей уже давно ходят слухи о том, что Эллис не только самая красивая девушка, но и ещё самая… Ну, как бы тебе это объяснить, Стос. Ну, она такая девушка, что все те арнисы, которых она преобразила, уже больше ни о ком не думают кроме неё. Видно Эллис знает что-то такое, что делает её намного выше всех остальных девушек. Я не знаю что это, Стос, да, и никто из сиспильских девчонок тоже, но ты должен это знать, ведь это вместе с ней ты сотворил Мать Сиспилы. Вот я и прошу тебя, мой любимый, чтобы ты даровал мне такую же власть над всеми мужчинами Сиспилы. Звёздные путешествия мне давно уже надоели, ведь я очень долго была Дарителем, зато на Сиспиле и особенно на «Гластрине», с каждым днём становится всё больше и больше красивых мужчин, которые очень привлекают меня. Вот где я вижу настоящий простор для такой уставшей от путешествий женщины, как я, мой любимый.

Подивившись столь странным желаниям Мирайны и такой высокой оценки прежнего ремесла своей бывшей любовницы, которая сутки назад перебралась в столицу поближе к брату, Главному хранителю Сиспилы, и, поселившись в настоящем дворце, вместе со своим мужем перешла на семейный подряд, Стос задумался. В принципе он уже давно был готов к чему-либо подобному. Ещё при подлёте к Сиспиле они провели маленькую радиоментальную конференцию и приняли решение давать арнисам только то, чего они сами желают.

Сам он, частенько, если не постоянно, нарушал это правило и всех своих дочерей сделал очень искушенными в искусстве любви девушками, но, при этом ему ещё и удалось научить их главному, — высоко ценить ум, доброту, нежность, талант и упорство мужчин. Он настроил их всех на то, чтобы они были, прежде всего, женами и возлюбленными тех парней, которых они полюбят и которые ответят на их чувство. Может быть именно поэтому все его дочери были очень дружны между собой и теперь так любили Пейри, ведь она первой нашла своё счастье с Далейном. Тут же все обстояло иначе. Громко вздохнув, он встал с кровати и медленно подошел к книжному шкафу. Взяв с полки изрядно потрепанную книгу, он вернулся к Мирайне и, положив книгу на кровать, сказал ей:

— Ну, что же, моя маленькая, тогда нам придется начать с самых азов. Правда, я сразу же предупрежу тебя, эти знания вовсе не являются тайными. И Лулу, и все мои дочери не хуже Эллис владеют искусством обольщения, тут все обстоит значительно серьезнее, чем ты думаешь. Но, всё равно, для начала открой эту книгу и просмотри картинки.

Мирайна, широко улыбнувшись, быстро схватила большую книгу в коленкоровом переплёте, на обложке которой было вытеснено название, — "Кама Сутра", и принялась перелистывать страницы. Брови её выгнулись дугой и она радостно заулыбалась. Похоже, что это было как раз то, о чём тайком шептались простые арнисы, решившие стать женщинами.