Расслабилась от массажа и… позорно уснула, так уютно спалось, к хорошему быстро привыкаешь, вот ведь понравилось спать в объятьях. Разбудили поцелуями:
— Сонюшка, фейерверки проспишь, наши уже все на крыше, ждут!
Потянулась к нему:
— Скажи, это всё не сон? Как-то нереально?
— Нет, — меня опять поцеловали, — твой кот уже пригрозил, что явится тебя будить!
Маги превзошли сами себя — фейерверки были невозможно красивые, в небе появлялись всякие цветы, звезды, потом пошли сказочные персонажи, везде свистели и кричали люди, и, напоследок, на небе появилась картинка:
Димандан+Зиналия с сердечками по бокам — ага, кот старался.
— Ещё б написал: до гроба, дураки оба, — Диму, муж мой очень долго и неприлично гоготал, кот же подозрительно косился на меня.
Ладно, всем понравилось, «романтично как» — выразилась Лукерия, а детишки были на седьмом небе.
— Тётя Зинуша, я всегда знал, что ты наш человек, ить пока б до папани дошло, что я тако же хочу с тобой рядом пройтися, ить не чужой, — нашептывал мне, сидевший на каком-то ящике, Артемий. — Ты молодец, я давно знал, что Величество тебя не упустит!
— Откуда же?
— Ай, я не ведовой? — он помялся, — ты папане-то не скажешь ли?
— Зуб даю!
— Так мы с Любавою иногда подслушивали, чего они придумают в «деле охмурения», кот так говорил, надо ж было подмогнуть имя. Ещё когда они с Таши вино пили и ругалися, А Величество сказал — не отступлюся от ей.
Теперь уже неприлично смеялась я.
— А Лучик? — еле выговорила сквозь смех.
— Не, он положительной, мои-от родители всегда его в пример ставют, а у меня не получается, инда в жо… ой, в одном месте шило есть. — Увидев, что Антипа направился к нам, шепнул, — не продавай, ужо!
Я опять закатилась, хохотал и Дим, услышавший последние слова Артёмки.
— Хорошо, я спрошу Мстидара, думаю, он не будет против — взять тебя с собой в Мачор!
— Не пустют ить, поди? А, батюшка?
— Ить на тебя управы-от нету, смогешь ли вести себя како следоват?
— Зуб даю!
— Посмотрим ужо.
— Что вы так с ним веселились? — полюбопытствовал Дим.
— Растёт Громоданова смена, ох и ушлый дитёнок, на самом деле, не кот ли его родитель? — опять смеялась я.
День получился праздничный, насыщенный, волшебный — даже мой серьёзный мужичок, теперь наш, захлебываясь, делился впечатлениями:
— А когда обруч опускался, я немного испугался. А Мстидар нас на руки взял, а потом такккой волшебный ветер поднялся и вас закружил, так красиво было, я потом нарисую, А когда на вас накинули платок, вверху на потолке пантера появилась на чуть-чуть, никто не видел, все на вас смотрели, а я почему-то увидел, она мне подмигнула. Мама, я тоже так со своей женой буду к обручу подходить?
— Да, сынок!
— Эх, — вздохнул ребёнок. — Повезло папе, у него такая клёвая ты, а я-то где такую отыщу?
— Отыщем, сыночек, ещё лучше найдем!
— Не, лучше не бывает! Я знаю!
— А мы поищем, — папа поцеловал его, — смотри, Любава уже давно спит, засыпай и ты!
— А что-то я своего красивого не наблюдаю?
— Сказал, что не будет мешать, у нас брачная ночь, чтобы не… завидовать пошел к девочкам.
— Небось, сказал — не подслушивать?
— Типа этого, какие же вы с ним… слово такое ваше…
— Приколисты?
— Точно!
За волшебным днём случилась и волшебная ночь, наполненная нежностью, тихим шепотом, ласковыми прикосновениями. Мы открывались и открывали друг друга, не было никаких преград — когда-то слышала выражение «каждый человек-это маленькая вселенная» — вот и происходило слияние двух вселенных. Мне с моей недоверчивостью было удивительно и волнительно получать такую безумно бесподобную смесь — нежности, обожания и любви! Перехватывало дыхание и хотелось взамен отдать столько же, если не больше. Это была действительно Божественная ночь, мы вместе улетали куда-то ввысь, вместе видели «небо в алмазах», дышали одним дыханием на двоих, где-то на уровне инстинктов осознавая, что именно требуется в тот или иной момент.
— О чём задумалась, звёздочка моя иномирская?
— Да странно как-то всё, я в глубине души была уверена, что ты женишься на ком-то, очень переживала, как воспримут такое дети, до последнего не верила, что могу вызвать даже небольшой интерес у тебя…
— Стёпка прав — он мне давно сказал, что убедить тебя будет не просто, но… я… стараюсь.
— Да, как бы после таких стараниев, опять парочка не завелася детишков!
Он крепче прижал меня к себе:
— А какие дети получатся… ммм… Пока мы не определим, какова наша совместимость сейчас, после принятия тебя обручем, деток не будет, хотя… Любава и Лучик усиленно по секрету от мамочки, просят братика или сестричку — у Артёмки вот есть, а нам тоже хочется.
— Обещал?
— Обещал! Мне тоже хочется, я ж так много пропустил в их жизни.
Я приподнялась и нависла над ним:
— Вот как вас всех назвать? Даже дети и те… — он как-то ловко подмял меня под себя, и теперь уже он диктовал свою волю… а я… и не против. — Откричавшись и отлетав в очередной раз — только и сказала, — утром оба прибегут будить родителей, давай оденемся.
Оказывается так славно и сладко просыпаться на плече у незаметно ставшего необходимым мужчины, под вопли и поцелуи деток! Неужели мне привалило такое счастье? Где-то в глубине души шевелился недоверчивый червячок сомнения, но глядя на три родные сияющие мордахи, загнала его подальше.
Когда после завтрака котище не появился, начала волноваться, уж очень необычным было его поведение. Дим как-то уловил мое волнение:
— Что?
— Да Стёпка, странно как-то, не идёт, уже должен десять раз довести меня…
Дим вышел на крыльцо, переговорил с одним из мгновенно появившихся охранников. Не успела убрать посуду, как, деликатно стукнув и спросив разрешения войти, пришел охранник с котом…
Да, много чего я видела, но такого…
Весь взъерошенный, расхристанный и пьяный (пьяный??!!) в дымину кот, висел колбаской на руках мужчины. У меня пропали слова…
— Э-э-э-э… а что? Боже!
Эта наглая… животина, открыв один глаз, пробормотала:
— Прр ппвал тббя.
— Чего?
Тяжкий вздох.
— Проппп вал те… бя, — и захрапел.
Я возмущенно пыхтела, пытаясь справиться с эмоциями, а Дим рыдал от смеха. Охранник, держащий кота, изо всех сил пытался сдержать смех, когда я забрала эту храпящую тушку, он, выйдя на улицу, долго ржал, всхлипывая: «Ой не могу!»
Положив гада на кровать, села рядом с ржущим Димом и спросила:
— Может, выгнать его, ведь обнаглел! Спасибо, дети не видели! — и, фыркнув как Муська, тоже засмеялась, даже заржала, от смеха заболел живот.
Вытерев слёзы, спросила:
— Чего эта… нехорошая личность могла напиться? Насколько я знаю, вино и прочие алкогольные напитки он пить не стал бы.
— Вот у Громодана и спросим, — кивнул Дим на подходившего к двери грозного начальника.
Пили мы, оказывается, настойку рьян-травы, сначала пристойно-культурно, общались в людской компании, но чем больше настойки попадало на котовый язык, тем хуже он себя вел, орал какие-то блатные песни, порывался на разборки:
— Слышь, пойдем, выйдем! — цеплялся к чем-то не понравишимся ему двум представителям Малиша — жадные торгашеские натуры, чурбаны, хачики… потом пошли козлы… остальная речь состояла из русского общеизвестного… Видя, что ему никто не перечит, сплюнул и пошел к Храму, гонять котов… в общем, по земным меркам, статью за хулиганство в пьяном виде обеспечил.
Забирал его оттуда ошарашенный Антипа, тоже не находящий слов:
— … ить… да как жа… — их-то и встретил посланный на поиск кота охранник.
— Ваше Величество, может быть, вы сможете наказать его?
— Ага, пятнадцать суток и понижение в звании до рядового, — пробормотала я, — ВДВэшник, блин, только в фонтане не искупался и арбуз об башку не бил, вот уж действительно — русский неукротимый дух!
Что-то карябало меня в этой истории… что-то было не так… рьян-трава… так-так… Зять за ней мотался в Малиш… так-так…
— Дим, эта ваша рьян-трава, она ведь редкость?
— Да, а что ты… Громодан?
— Понял, исчезаю!!
— Не дергайся! От Громодана ещё никто не уходил безнаказанно, тут скорее всего, попытка собрать компромат на тебя, думали кот под действием травы что-то да выболтает, а он у нас истинный ВДВэшник, в разборки полез (про ВДВ подробненько выспросили меня). Малиши со своей многомудростью сели в лужу, у меня есть теперь чем их прижать, кот невольно помог. А за рьян-траву спрошу жёстко, как кот скажет, мало не покажется.
Унесла храпящую… в дальнюю комнату, позорище такое.
— Собирайся, Звёздочка моя, нам чарфи надо проводить, они сегодня отплывают!
На пристани народищу было, не протолкнуться, помимо вещей, продуктов, какого-то оборудования, к чарфи отплывали несколько магов, целителей и отряд воинов.
— Воины для охраны магов, что будут обследовать тщательно весь Крайний материк на предмет неожиданных находок, типа струджей, — пояснил Дим.
Ланда низко поклонился Повелителю:
— Ваше Величество, позволь выразить тебе большую благодарность, признание и верность всего народа чарфи. — Дедулька благодарно прижал руки к сердцу, — народ твой истинно красивый, вместо одного судна, пришлось арендовать три, опять же оплатили аренду твои поданные, чарфи никогда этого не забудут. Поверь, преданнее нас у тебя не будет народа, а подрастет младое поколение и получишь ты воинов не хуже твоих Когтей! Чарфи теперешние добро и заботу оценят, как полагается. Народ Лиарда, — он повысил голос, — мы благодарим вас и желаем дальнейшего процветания всем!
Ланда поклонился во все стороны. Потом тихонько сказал:
— Фухх, утомился, торжественно говорить. Повелитель, ты со своей семьей и друзьями, всегда более чем желанный гость у чарфи, поверь, мы сумеем удивить вас! — И хитро взглянув на меня, произнёс, — не печалься, девица. Коту твоему это наука необходима, злее и внимательнее будет! На-ка вот тебе для него зелье, скажи… — он замялся, подбирая нужное слово, — во… болвану, что рьян-трава сажает сердце с первого раза, а ему необходимо быть рядом с Лучезаром постоянно. Высшие силы и Богинюшка не случайно его возле малыша с рождения определили, Хранителем! Пусть зелье пьет в течение месяца, иначе… плохо будет! А ты, Повелитель, разберися с травой этой, накажи всех!
Дома Лучик сидел возле Стёпки.
— Мама, ему так плохо, у него, — голос ребёнка дрогнул, — очень болит сердечко!
— Сейчас, сыночка, дедушка ланда дал лекарство для него, неси плошку и воду!
— Гад гадский, прибила бы, — пока не слышит сын шепнула я. Накапав в плошку зелье, поставила под нос. Вылакав всю воду, кот опять уснул.
— Пойдем сынок, пусть спит!
— У нас сегодня новый предмет стал…танцевальный, классная мама сказала, что будем учиться танцевать и ещё какому-то етикету, а Артёмка вредничал, не хотел отпускать Цветку с другими, а тогда она ему сделала замечание, что возле Наследника должны быть друзья настоящие. Артёмка подумал и исправился, ещё к нам пришел новенький мальчик, его папа тоже генерал, настоящий, он мне понравился. Мы с ним задумчивые задачки первыми решили. Пожалуй, я с ним тоже буду дружить. У нас в классе все ребятки хорошие, Любава слышала, дядя Тархун сказал, что какой-то костяк для моего… слово забыл… чего кружится… создан.
Любава была в восторге от танцев, с её-то энергией, тут же стала показывать их мне, потом немного позанимались, потом подурачились, потом папочка пришёл, ещё подурачились.
Пошла посмотреть на чудо-юдо, он лежал уткнувшись в лапы.
— Жив ли, Степанушка?
— Дурачок… ты имела в виду?
— Заметь, не я это сказала!
Горестный вздох и тишина.
— Самое хреновое, что трава эта с первого раза сажает сердце, ланда велел каждый день, месяц пить его зелье, иначе труба тебе… Остальное Величество тебе расскажет, попозже! Там Вася круги с обеда нарезает, наверняка что-то важное.
— Зови!
Впустила Ваську, пошла к детям, ни в жисть не признаюсь коту, что, глядя на него, похолодела от мысли — а вдруг сердце его не выдержит? «Не каркай, зараза, не каркай!» — зашипела сама на себя.
Мявкнул Вася, явно звал.
— Меня?
Оказалось, Дима. Поговорили, и мой мужчина, чмокнув меня, умчался, обещая все рассказать, как появится.
Пришел Лучик в пижаме:
— Можно я к Стёпке пойду? Он болеет, я его обниму и пожалею?
— Иди в свою кроватку, принесу его сейчас.
— Ребёнка совсем запугал, уснуть не может, иди, успокаивай! — Перенесла на удивление молчаливого кота к сыну, уснули в обнимку.
Сама же начала дергаться не на шутку, пришёл Таши:
— Я на минутку. Героя посмотреть, ланда велел за ним приглядывать, сказал, что первые дни будет депрессия у него.
— Таши, он совсем не мой сегодня, Лучик сказал, что у него болит сердце, уже паниковать начинаю.
Таши сходил в детскую.
— Да сердце в норме, он в печали большой.
— Мне его печаль до лампочки, лишь бы не болел, я ведь не представляю себя без этой… наглой морды. Таши, не врёшь?
Рыжик посмеялся:
— Вы такие смешные и так трогательно боитесь друг за друга, и смешно ругаетесь, прикалываясь. Буду каждый день проверять, побежал ужо, женушка моя, в силу своего положения, всегда дома, я стараюсь рядом быть… ух… — он зажмурился, — какой из меня папа, одна дурь, поди, ещё хлеще Артемия дитё будет.
Я потрепала его за вихры.
— Ты будешь изумительный папа, поверь, тебя детишки, все без исключения, обожают.
После его ухода посмотрела на спящих, погладила дурня по башке, чмокнула в нос — жалко так стало… Села в уголке любимого всеми дивана и начала делать наброски вспомнившихся платьев, увлеклась и не заметила, что Дим сидит напротив и смотрит на меня.
— О, ты давно пришёл?
— Минут пятнадцать как, я, наверное, не перестану на тебя любоваться, ты такая разная все время, сейчас, вот, сосредоточенная, с котом ироничная, с детками нежная и внимательная. А со мной… и под, и над… любящая, надеюсь?
Я смущенно улыбнулась…
— А слова нужны? Интуиция ничего не говорит?
— Она громко так кричит, что две половинки идеально подошли, наверное?
— Именно что!
Вместо ужина, ужинали меня. Очень уж быстро у меня образовалась Димозависимость, я никак не могла наглядеться на него, руки и губы, не успокаиваясь, постоянно исследовали это великолепное тело, многочисленные шрамы не давали покоя — их надо было постоянно погладить, потрогать, поцеловать.
— Попала, Зинуша, как кур в ощип!
— Похоже, не я одна.
— Почему-то я никак не могу насытиться тобой, может, иномирский приворот какой-то?
— Ты же знаешь — я амагическая, это у вас тут такое может быть.
Опять надолго выпали из реальности… Отдышавшись, спросила:
— Что там с этой гадостью для котов?
— Как и думали — Малиш, уж больно их Правителю хочется иметь нас всех в кулаке, всё пытается компромат завести. Под видом купцов отправили ушлых шпионов, они же понадеялись, что рьян-трава развяжет язык приближенному к верхам коту… развязать-то развязала. Вот сейчас Малишский Правитель скачет, как укушенный за задницу, через два дня у нас с тобой приём, а он… в загаженных штанах, скажем так. И не появиться нельзя — оскорбление всех устоев и обычаев, и появиться, как бы, стрёмно. Да, как говорит Стёпка, на хитрую попу есть болт с винтом — ужас, милая, я боюсь что-то такое выдать на приёме. А БКС вчера за Стёпкой присматривали, Вася-то как чуял, послал котиков для охраны, когда Антипа его утащил, котики проследили за «купцами», и вывели они их на интересную лавку с бытовыми артефактами. Там такая небольшая комнатенка внизу имеется, интересная, не только рьян-травы настойку нашли, делать начали… наподобие, гадость, только уже для людей… Громодан там разбирается, скорее всего, если ниточки потянутся в Эфффирию и Рудию, будет большой алярм всему Малишу. Отставкой Правителя не обойдётся, мы накоротке уже посовещались, кот твой — нечаянно сумел зацепить большую пакость. Премию надо выписать, наверное, ему…
— Орден за заслуги во всё пузо не помешает! Дим?..
— Мм?
— Ты под утро с отрастающей щетиной похож на пирата.
— Про пирата ночью завтра расскажешь, подробненько! Сейчас поспим чуток!
Утром подхватилась посмотреть, как там кот — едва зайдя, встретила напряженный взгляд.
— Шипеть будешь?
— Сердце твое как? Ланда сказал, что эта дрянь-рьянь очень сильно сажает сердце. Пошли на кухню, пусть досыпают дети.
Кот, какой-то непривычно молчаливый, улегся у плиты.
— Хреновато, не буду скрывать, мысли разные навестили, упаднические, тебя вроде хорошо пристроил, Муська тоже при муже, а вот Лучик и БКС… но, надеюсь, поскриплю ещё. Может, сбегать на озеро, не, лучше в Тилью. Не, пожалуй, надо поинспектировать своих котиков, найду косяки, проорусь, глядишь, и пройдет депрессуха, как-то тошно мне. Надо же, родная валерьянка совсем по-другому действует. Зато смотрю, ты расцвела, будь мужиком, ох и замутил бы с тобой!
— Но, но, мутильщик, — с порога сказал Дим, — моё, не трожь.
— Так ить и моё тоже, я на земле шесть лет на второй подушке спал, даже мысли не возникало, что будет ещё кто-то рядом с ней. Да, собственники мы все, мужики!
— Пей лекарство, собственник, а то Любава больше хвост наращивать не будет, и станешь старо-облезлый!
— Ты, Зин на грубость нарываешься? Все, Зин, обидеть норовишь?
— Ну-ка, ну-ка, это что? — заинтересовался Дим.
Мы и исполнили, с хрипом и завываниями а-ля Высоцкий, заодно и детей разбудив.
— А чё, все равно в школу пора.
Я выдохнула, отошел мой кот.
Позавтракав, разбежались все. Детки в школу. Дим и кот на службу, я в швейный дом. Там, как всегда, было много мелких проблем. Пока их решали, пока просмотрели новые эскизы, время к полудню подошло.
— Зина, иди, смотри платье на прием, если что, все претензии к Стёпке, мы с ним вдрызг разругались, пока выбрали.
Если смотреть сквозь капельку воды на солнце, то она будет необыкновенно красиво играть всякими оттенками, вот так и платье…
— Нравится?
— Да! Великолепно! — Это знаменитая мачорская «Утренняя роса». Подними подол, видишь, ткань кажется прозрачной, а на теле она как бы туманной дымкой с изнанки покрывается, текучая такая картинка на платье будет. Это Мстидар принес, ещё когда ты была… больная. Да, да, малышке тоже платье сшили, как же без этого.
Пришёл кот.
— Как тебе платье? Я не перестарался? Тогда пошли во дворец с домомучительницей знакомиться. Да, знаю. Знаю, самому этот дворец на фиг не нужен, крыс там много, да не, не хвостатых, двуногих. Выводим потихоньку, котишки работают, Громодан благодарности шлет. Не, вроде, нормальная тётка, но строга… сама увидишь… А чего нам после этого струджа можно испугаться? Вот, пришли. Величество, иди, знакомь ба… э-э-э… дам, я пока по хозяйству прошвырнуся…
Домомучительница мне понравилась. Высокая, статная, женщина, примерно моих земных лет, вежливо поклонилась, сказав:
— Управительница Гариллия к Вашим услугам.
— Давайте немного поговорим, пообщаемся. А потом уже про услуги.
У дамы удивленно поехала вверх идеальная бровь.
— Да, где бы вы хотели пообщаться, в будуаре?
— А давайте пройдем на кухню, там наверняка найдется чай с чем-нибудь вкусненьким?
Теперь на меня совсем удивленно уставилась.
— Д-да, конечно! — ну, не говорить же ей сразу, что мне этот дворец, как рыбе зонтик нужон, меня вполне устраивает мой домик, без всяких чужих, льстивых и абсолютно ненужных людей.
Кухня мне понравилась, видно было, что работающие здесь люди знают свое дело, все сверкало чистотой, а в дальнем углу был устроен уютный закуток, куда я и пошла.
С диванчика спешно встала пара представительных мужчин — главкухарь и его зам, представились они.
— А не найдется ли у вас что-нибудь на десерт?
— Конечно, Ваше…
— Давайте вы меня называть будете… госпожа Зиналия!
Через несколько минут стол был уставлен всякими блюдами.
— Садитесь с нами. Я хочу вас расспросить про приемы. Что для них готовится, как и когда подается?
Все трое обстоятельно пояснили все нюансы. Все отработанно, привычно, каждая делегация за свои столом.
— Так-так… А давайте мы их всех удивим!
— Чем же? Этикет…
— А мы сюрпризом сделаем им необычный стол, фуршетный, и новые закуски подадим?
Мужички скептически хмыкнули, но когда я начала объяснять, чего хочу, азартно заговорили, домомучительница, сначала сидевшая с каменным лицом, тоже не выдержала… Когда Дим пришел за мной, то застал жаркие разговоры, уточнялись мелкие детали. Все было обговорено, главкухарь записывал рецепты салатов, выпечку с утра организуют мои кондитеры из Тильи, которых вечером приведут сюда.
— Дорогая, у нас детки вот-вот придут, а ты даже не осмотрела дворец, на предмет понравится тебе или нет?
— Ваше Величество, с такой Управительницей здесь не может быть что-то плохо!
Галлирия покраснела.
— Спасибо, госпожа Зиналия, но я бы хотела, чтобы Вы всё проверили.
— Завтра, к обеду прибегу. Сейчас пора — дети ждут!
Все трое низко поклонились.
За дверью Дим хмыкнул и сказал:
— Однако ты смогла мою неподкупную и никого к себе близко не подпускающую Галлирию покорить, послушай:
«..Не ошибся Повелитель и обруч тоже, какая женщина!» — главкухарь… «наконец-то этот гадюшник приобрел хозяйку, наведем мы с ней порядок здесь!» — и тяжелый вздох троих: «ей не напоют в уши, всякие Тингры… Карши…»
— Это что за звери такие, Тингры?
— Да, как Стёпка скажет — лизоблюды, традиции… кто бы их побрал, при дворе обязана быть знать, — передразнил он кого-то… — вот они и отираются здесь…
— А мы их потихоньку выдавим отседа, неча чужой хлеб есть, — проворчала я.
Дим улыбнулся.
— У вас с котом точно получится! А если ещё котики кого метить зачнут… нечаянно…
Дома две пары ждущих глаз с порога уставились на папочку:
— Звёздочка моя, мы ненадолго к Саллии, там дельфины весь день свистят, что-то видимо случилось, а их помощь уже было неоценимая, мы сбегаем?
— Поосторожнее там!
Он поцеловал меня.
— Даже и не сомневайся!
Явившийся следом кот полез на колени:
— Ты, это… я как бы паразит, но нет худа без добра… завтра на приёме нас с тобой постараются малость зацепить, а мы их ниже плинтуса… ты ничему не удивляйся в моем поведениии, я как бы ещё от дурман-травы не отошедши… мы ихним же салом да по мосалам… тайны следствия выдать, сама понимаешь, не могу… но чтобы ты в позу не вставала… упреждаю. Что-то друган не появляется, ить соскучилсси ужо я по нему.
— Друган твой, похоже, в шоке!
— Ладно, помирюся… я вот задумался как-то… наверное, мы с тобой все-таки хорошие люди. Смотри, какие у нас друзья рядом… ведь, как говорится, скажи мне, кто твой друг… Я чёт по Муське соскучился, и по внучкам, давай, после приема хоть вечером туда сгоняем? А там, через неделю в Мачор, интересно… — зевая во всю пасть, вслух подумал кот, — какие у них там кошечки?
— Стёп, ты же видел барсовых кошечек, ты им на одну лапу.
— Не, я про мелких… пойду ужо, подрыхну чуток, до деток.
Приготовила ужин, повозилась с цветочками. Начинало уже смеркаться, когда заявились мои дорогие с какими-то свертками, счастливые и гомонящие:
— Мамочка, мамочка, дельфинчики сказали, что вы со Стёпкой их спасители, что они вас очень ждут, и что… папа как?
— …бесконечно признательны, — подсказал папа.
— А ещё, а ещё, — тараторила Любава, — они всем нам подарки надарили, смотри, какие.
Деткам дельфины принесли великолепные огромные ракушки, необычной формы, внутри покрытые перламутром. Лучик уже сообразил из них сделать какую-то красивую фигуру. Для Таши какие-то травы и сундучок обросший водораслями и ракушками. Папочке и барсу огромному — что-то в больших футлярах, явно долго пролежавших на дне морском. Котке какую-то цепочку с небольшим кулоном в виде капельки. Вилику и воинам, оставшимся в живых, по какому-то маленькому мешочку, и, наконец, мамочке, — шкатулочка небольшая.
— Давай скорее Таши позовем и посмотрим все вместе, что там, мы честно-честно завтра встанем без писков.
Едва не подпрыгивая, ждали Таши, тот пришел с погрузневшей Вирушкой — дети и кот ждали…
— Так, — Таши первым делом ухватил травки морские, — это же… ай, да дельфы… это же травка не имеет цены… несколько капель её настоя поднимают почти ушедших за грань.
— Таши, а шкатулка?
Он осторожно, магически проверил её. Потихоньку, чтобы не повредить, открыл и опять восхищенно присвистнул: амулеты… древние… давно утерянные.
— Ох, нет слов у меня!
Пришла очередь длинных футляров. Опять осторожные манипуляции — долго пролежали на морском дне, надо предельно аккуратно с ними — и открылась красотень для мужиков — великолепные какие-то два меча или как там ещё… опять тишина, и дружный восхищенный вздох.
— Это же работа великого, непревзойденного оружейника Ваттария!
Дим с благоговением дотронулся до одного.
— Парные клинки, зачарованные на владельца… их же никто не видел, они каким-то неведомым образом исчезли после того, как были полностью готовы?
Он осторожно взял клинки в руки, потом вытащил их из ножен и провел рукой снчала по одному, а потом и по другому лезвию. Мы с изумлением наблюдали, как сначала от одного, потом и второго клинка на руке у Дима появились порезы, по капельке его крови попало на клинки, они на мгновение засветились серебром, и Таши выдохнул:
— Признали тебя, Величество!
Лучик сказал:
— Таши, они велели сказать тебе: «человеку с волосами как у светила, спасшему нашего вожака, скажи, рожать его самка должна у нас. Их дочь, рожденная в море, очень нужна всему морскому народцу!»
— Вирушка, у нас в мире практикуются роды в воде, считается так легче рожать, дельфины не зря так сказали.
— Будем думать!
— Стёпа, тебе эта капелька не даст отравиться и съесть какую-то гадость, ещё она отразит весь негатив и возвернет его тому, кто прислал.
Кот замурлыкал:
— Как жаль, что на них как на Муське не покатаешься, а то бы ух… какой же русский не любит быстрой езды…
Осторожно проверив мешочки — тоже обереги, Таши взял шкатулку для меня:
— Думаю, украшения!
Так и оказалось — серьги, кольцо, колье и маленькая диадема — всё с жемчугом «Слеза моря».
Доченька замерла в восторге…
— Мамочка?
Улыбнулась.
— Конечно, сережки сразу тебе, да и корона-диадема, явно, тебе больше подойдет, пополам?
Взвизгнув, дочка повисла на мне:
— Я всегда знала, что ты самая лучшая мамочка на свете! А там в сумке ещё есть ракушки красивенные, и какие-то амулеты что ли, дельфинчики Луче сказали, для всех ваших друзей и маленького хулигана.
С утра пораньше заявился Антипа:
— Разостроился, не хотелося тебя видеть, ить дар речи потерялся у меня от непотребства твоёго, а к вечеру сумление возникло — не должон друган тако себя весть, еле до утра дотерпелося.
— Пра-авильно подумалося тебе, пра-авильно, только подробности потом будут, пока спецоперация не закончена, умолчу.
— От ить каков, подлец, спецоперация у ево, — счастливо вздыхал Антипа. — Ребятишков на вечер заберу, от меня и в школу пойдут назавтра, мой-от фулюган достал, — «ты папаня, как жмот, всё мы к ним ходим, а оне тожеть у нас гостювать должны», точно, в шпионские дела отдам, какой их него ведовой, с домом-от надо уважительно, а энтот…
— Не скажи, у него уже ловко получается, — посмеялась я, они с Любавой вас, заговорщиков… несколько раз подслушивали, ты только меня не выдай, ведь зуб давала, у него ума хватит — потребует зуб выбить!
— Ай, правда? Ну, значицца толк из ево будет какой-нито. Надоть проверить на каком-то доме, попробую, порадовала ты меня, Зинуша, ой порадовала! А дочушка истинная ведовая, спокойная, и почти не плачет, от ить како бывает, такие разные детишки от одного отца и матери.
Повосхищался дельфиньими дарами, поохал, а увидев амулеты, вцепился в один трясущимися руками, и начал его осматривать:
— Богинюшка! Энто ить… истинно ведовской… он ить пропавший, ещё мой батюшко сокрушался, у их тогда много сразу амулетов пропало, у магов-от, кто-то спёр, оне искали долго, но беспользительно, пропал тогда один из магов-от, ждали, что гдей-то да объявится, а оно, вишь како вышло, утопила его похоже Богинюшка во гневе-то. А и правильно, не тяни лапы к чужому. Поклонюся всему дельфиньему роду и истинно возблагодарю, теперя ведовскому роду нет переводу!! Истинно тако надо было вам с котом здеся появиться, одно только, что ведовской род в жинь вернули, — он полез целоваться к коту. — Зинушу ить остерегаюся, Величество всегда хмурится, не удумал бы чего, — хитро блеснул глазками на Дима, жующего блины.
— Тебе — да не доверять? Ты самый надежный!
Пошла переходом в Тилью, к Каллен на массажи-протирания, должна же вечером сиять. Но сначала к Муське-ржание донеслось издали, летела ко мне галопом, облизала всю, морду на плече подержала, а я стояла и любовалась жеребятками:
— Мусь, какие они у тебя красивые!
Подросшие, такие ладные, тонконогие, с кудрявыми гривами и хвостами они умиляли.
Подошел Зять.
— Иди, мальчик, и тебя обниму!
Погладила жеребяток, сказала, что днями придем с ребятками и, под огорчённый вздох обеих, пошла наводить красоту.
Пока занимались мною, выслушала все местные новости, порадовалась за кметову дочку — замуж вышла, у Куземы серьезные намерения — приглядел себе одну из швей, ждёт, когда мы со Стёпкой одобрим, ребятишкам его вроде нравится. У Муськи очень красивые жеребятки, только смотрят все издали, близко боятся подходить, уж больно папаша злой. На горе почти разобрали завал, ждут одного из сильнейших магов, чтобы скрепил все кусочки статуи и тогда Тилья станет совсем знаменитой!
Вся благоухающая и воздушная прошла сразу во дворец, на кухне все кипело и шкворчало, порадовалась за поваров. Никакой суеты. Все занимались каждый своим делом, порядок соблюдался, что добавляло плюсов главкухарю. Гариллия повела в зал, где будет приём-банкет, красотень, все было на своих местах, везде порядок.
— Всё очень хорошо, спасибо Вам!
Та присела в поклоне:
— Рада вам служить, госпожа Зиналия!
— Вот проведём этот приём и конкретно поговорим, что делать дальше со всем этим, — я обвела рукой вокруг, — жду от вас дельных предложений, уверена, у вас их имеется множество, выслушаю и подумаю над каждым, даже если кажется, что абсурд.
— Даже так? Я подумаю!
Проводила меня до кабинета Повелителя, у того при виде меня, загорелись глаза:
— Арди, я ненадолго вышел!
Деда наш, спрятал улыбку:
— Да, Ваше Величество!
— Как вы пахнете, мадам, ммм… — меня, нацеловывая, подталкивали к столу, — кто-то обещал мне показать всякие места для удовольствия… стол не подойдет?
— Ещё как подойдет, на подгибающихся ногах только дойти бы…
— Ножки отчего подгибаются… ммм?
— От того и подгибаются, что нестерпимо хочется… Дим, ты… полог поставь… весь дворец переполошу… — задыхаясь только и успела сказать я.
Проверка моего массажа получилась уж очень качественная.
— Мы с тобой с ума сошли?
— Нет, просто никак не насытимся, оголодавшие сильно!
— И как мне тепрь выходить, вся помятая, что Арди подумает?
— Арди подумает, что мы заказ на сестренку усиленно выполняем, обещал же! Вечером, после приёма, продолжим всякие разные позы и места пробовать, должен же я знать иномирские штучки, любопытно и… иди уже, ведь опять не выдержу, вон, диванчик тут не опробованный стоит!
Арди улыбался.
— Рад за вас, об этом я и мечтал! Заслужили оба! Уверен, вечером ты затмишь всех, нет, не одеждой, а сиянием своим, — он осторожно поцеловал меня в щёку.
— Так-так, а чего это Вы мою жену целуете?
— Кому жена, а кому и дочка, единственная, обожаемая! Беги, Зинуша, вечером увидимся.
Мой невозможный мужчина, как же мне повезло с ним! С такими мыслями я летала по дому, собрала деткам домашнюю одежду для гостювания, накормила их и Лукерию, пришедших из школы, отправила с охранниками к Антипе.
Луша полюбовалась на платье, потом начала мне делать причёску, возилась долго, но конечный результат изумил и восхитил:
— Лушенька, ты волшебница!! — Та разулыбалась, — вот главный оценщик придет… посмотрим… что он скажет.
Главный оценщик не замедлил появиться.
— Звёздочка моя ясная, какая ты у меня, не-не, красивая, изумительная, я говорил тебе, что люблю тебя?
— Одевайтесь ужо, Ваше Величество, времени-то у нас совсем мало!
Когда Дим, одетый в новомодный костюм, пошитый все тем же Юллисом, вышел ко мне, я приуныла.
— Что? — этот, как-то на уровне подсознания чувствующий меня, мужчина, мгновенно просёк мое настроение.
— Величество, мне страшно рядом с тобой даже идти, ты такой… сексуальный.
— Глупышка, иди сюда, — он подвел меня к большому зеркалу. — Смотри!
— А, и правда, неплохо смотримся!
— Все в зале мне обзавидуются, твоим сияющим глазам. По ним ведь видно, что женщина счастлива и удовлетворена… ммм… не совсем, правда, время маловато прошло, но я стараюсь… а ты ничего не видишь! Я попрошу Стёпу тебе всё пояснить… он доходчиво тебе скажет.
Посмеявшись, перешли во дворец. Все сияло и сверкало в зале приемов при свете искрящейся люстры, ощущение сказки не покидало, в простенках между огромными окнами вились необычные лианы с красивыми цветами, фуршетные столы так и манили к себе, необычные с необычной сервировкой, но все стойко держались — ждали нас, хозяев приема.
— Его Величество Повелитель Димандан Лиардийский с Её Величеством Зиналией Лиардийской! — объявили нас. Чуть слышно шепнула:
— Во, завернули! Мне до Величества, как до Китая пешком!
Дим хихикнул:
— Не смеши, мы должны быть пока очень серьёзными!
Торжественно зашли в зал и поднялись на небольшое возвышение. Началась официальная часть — представление первых лиц государств с супругами. Первыми подошли наши друзья — князь и княгиня Мачорские, наклонив головы, оба улыбнулись и подмигнули нам. Дальше Эффирийские Повелитель с женой, у этого взгляд был изучающий, а пухленькая, знакомая по свадьбе Коськи, жена улыбнулась. Правительница Рудии (та, что прочили Диму в жены) с супругом, мне сразу понравилась, с интересом поглядев на меня, чуть слышно сказала:
— Рада искренне за вас, и за себя тоже, нам сказочно повезло, мы нашли свои половинки.
Понравились отрешенные азардцы — этакие наши «горячие» финские люди.
И, наконец, Малиш… что сказать? Торгаш с Черкизона, не иначе, жирный, с масленным взглядом, он, казалось, ощупал меня, жена же его — типичная наша восточная женщина, только паранджи не хватает. Затем пошли по-нашему министры иностранных дел, потом начались обязательные танцы.
Вот я поплевалась про себя! С каждым Правителем надо было один раз станцевать, очень славный Рудийский муж вел меня аккуратно и бережно, великолепный танцор Венцеслав тоже пришелся по душе, азардец все-также отрешенно танцевал, но вальс мы с ним станцевали неплохо. Эффириец тоже оказался умничкой, свое внимание не навязывал.
«Ну, Зина, держись — торгаш на очереди!» Увидела важно восседавшего на высоком стуле кота, значит всё в порядке. Ощущение потных липких ладоней на спине заставляло с трудом удерживать маску вежливости на лице. Этот… пытался что-то сказать, я, извинившись, сказала, что музыка громкая, еле слышно, хотя до этого с Венцеславом слышала всё.
Еле дождалась конца танца и тут же попала в родные объятья. Пригласили всех на фуршет, гости пробовали диковинные блюда, удивлялись, восхищались, что-то нравилось, что-то не очень. Опять зазвучала музыка, Дим не отпускал меня от себя ни на секунду, немного потанцевали, постояли, посмеялись с князем и княгиней — тема у нас общая, наши ученики, поговорили про их проделки, потом меня плотно обступили эффирка, малишка и правительница Рудии — их интересовало все про фуршет и необычные блюда. Посмеялась про себя — все были в восторге от нашего «Оливье»-Ай лав ю, (который во всем нашем мире остальные называли — русский салат). Понравился министр Азарда, длинный, худой, как жердь, он довольно долго не отходил от еды — не кормят бедолагу, похоже. Вечер плавно приближался к концу.
Началась как бы заключительная часть вечера — подарки нам на наше торжество. Азард, Рудия, подарили великолепные ювелирные украшения мне, какое-то необыкновенное оружие Диму — шепнул, что он коллекционирует холодное оружие уже лет десять. Эффирия — какие-то необыкновенно красивые и легкие ковры и скакуна, мачорцы — по щенку редкой породы собак и необыкновенно красивую одежду, вытканную и вышитую знаменитыми мачорскими мастерицами, стоила такая красота бешеных денег.
Напрягся мой кот:
— Зин, чтобы не случилось, держи морду кирпичом, ща будет мой выход.
Торгаш долго распинался, восхваляя нас цветисто и нудно, подарил набор посуды, шикарной чеканки и вдруг сказал:
— И поскольку, молодой жена не всегда может ублажить свой муж, мы для Повелител приготовили особый подарка, — он хлопнул в ладоши, и в зал вплыли пять восточных девушек, одетые в прозрачные костюмы — ну, точно, наш восток. — Эти сладкоголосый пэри будут всегда услаждать твой слух, глаза и всё осталной, — наглая рожа с ехидством смотрела на меня, — послюшай и посмотри на них. Самый красивый девушки Малиша, искусные, обученый всему, пэрсик прямо.
На его жену было жалко смотреть. Она пошла пятнами и опустила голову.
Заиграл на тутошней флейте ещё один торгашеского вида, и эти девушки начали танцевать, самая первая была на самом деле очень красивая, грациозная — у мужиков от таких сносит крышу на раз, но вот взгляд был стервозный, она свысока смотрела на меня и крутилась перед нашим носом, предлагая себя, казалось прямо тут. Зато последняя, совсем юная девчушка, явно чувствовала себя неуютно. Девы извивались, у мужиков загорелись глаза. Эх, не видели они наших танцев.
А Дим… шептал мне на ухо:
— Милая, я жду не дождусь, когда мы дома окажемся, мне так понравилось, что ты меня назвала сексуальным. Стёпка говорил, что в вашем мире, ой какие затейницы водятся, мно-о-ого чего знают, жажду когда покажешь чё-нить сладенькое. Ну их, этих пэри, они пустые и жадные, не ревнуй. А эта, искусница. Обученная. Он что, её попробовал? Не, порченный товар не стал бы дарить, а… понял, это другим способом пробовал… хи-хи.
Танец закончился, девы распластались на полу в ожидании…
Тут вступил Стёпа:
— Что обученные девы, это хорошо. Что пэрсик, тоже, а умеют ли твои красотки возле шеста танцевать? Не знаешь, как? Минус однако. Поскольку Повелитель только что обрёл избранную и у него идет медовый месяц, я как член семьи, а это слышал весь Лиард, неженатый-холостой, беру этих пэри себе в гарем. А что, девочек таких у меня ещё не было! Вот эту, — он подошел к самой юной, — беру любимой женой, — возьми же меня на руки, о, Гюльчатай, и скажи: «господин назначил меня любимой женой!»
Девчушка покорно повторила. Я пыталась сдержать смех.
— Этих подучим, — он кивнул на трех других, — будет балет «Тодес». А вот старшенькую… старовата она, прямо скажем, старовата… я, пожалуй, сразу замуж отдам, здесь же!
— Э-э-э, дарагой, эт подарок!
— Это уже мой подарок, что хочу то и ворочу. Мужики, есть желающие эту обучено-проверенную пэри замуж взять, за символическую плату?
Мужики загудели, начали перешептываться.
— Шутишь ведь, кот?
— Нет. Не хотите, завтра у Когтей торг устрою!
— Я возьму, — вышел худой министр Азарда, — мы люди холодные, она горячая. Что-то да выйдет!
— С тебя, — кот подумал, — чисто символически, один рупий!
Девица с исказившимся от ненависти лицом рванула к коту. Он очень спокойно сказал:
— Я кот, у меня имеются когти, личико после моей ласки тебе не восстановит ни один маг! — и вытянул лапу с выпущенными когтями.
Та резко затормозила и, зарыдав, начала выкрикивать проклятья. Досталось всем, особенно Малишскому торгашу — девица в гневе вывалила всю подноготную. Печально… готовили красотку для постельно-шпионских утех, обещали, что Повелитель не устоит и чуть ли не с приёма утащит её к себе, и будет она любимой и желанной, а эта пришлая жена, куда-то денется, или зачахнет от ревности.
Дяденька-жердяй закинул извивающуюся и плюющуюся пэри на плечо и вышел.
Дим, очень вежливо и тактично сказал:
— Думаю, Правителю Малиша здесь не место! Извинения не принимаются!
— Девочки, — обратилась я к женам Правителей, давайте-ка пойдем, носики попудрим, — уловив при этом благодарный взгляд Дима, — а мальчики пусть посплетничают!
Надо же было как-то разрядить напряженную обстановку после неприятного инцидента.
Пошли в небольшую уютную комнатку, низенькие диванчики со множеством подушек так и манили присесть. Расположились, и все выжидающе уставились на меня.
— Спрашивайте, нас здесь пятеро, надеюсь, мы все прекрасно понимаем, что дальше этой комнаты наш разговор не уйдет.
Начала Правительница Рудии — Налина:
— Зиналия, а вам не было страшно, что ваш супруг клюнет на эту красавицу?
— Доля риска, конечно, была, мужики — они все, в сущности, коты… У нас с ним все на полном доверии, я верю ему, он мне. Надеюсь, так и будет! Да, и судя по тому, что он долгое время ждал меня, и у него не было женщин… хи-хи-хи, котики следили за ним очень пристально, опять же если ты дорожишь своей половинкой, размениваться на внешний лоск не станешь. Да, есть уникально красивые, но важна, по-моему, суть, что у тебя внутри. Вот, сегодняшний пример красоты, пустой внутри, тому подтверждение.
Эффирийская жена вздохнула:
— А если ты ему уже приелась…
— Зачем ему показывать свою печаль, найти занятия по душе и с головой в них окунуться, наоборот, заденет, что именно Вы на него не обращаете внимания. Как это, он такой весь из себя… павлин, и вдруг жена отдалилась, занята не им…
— Вышивать? Стихи писать? Это уже приелось!
Я засмеялась.
— Ни в коем случае! Театр, танцы, спорт — самой, конечно, хорошо, но не лучше ли заняться патронажем? Помочь своим местным талантам выйти на высокий уровень, получить признание и известность во всех странах?
И всё — мы выпали из реальности надолго. Я рассказывала про танцевальные ансамбли, про то, что деткам надо прививать навыки и умения с детства. А уж чемпионаты и олимпиады… короче, дамы все воодушевились, а княгиня вдруг сказала:
— А почему бы нам не создать такое содружество нас пятерых? Ведь вместе мы много дадим нашим странам, зачем замыкаться в себе, пусть жители общаются и знают о своих соседях побольше!
— Именно это я и мечтала сделать! Какие вы умнички, девочки, вместе мы ух, сколько сумеем сделать нужного! Да и мужья будут больше ценить, ведь слабая изнеженная, капризная жена — это одно, а когда жена ещё и выслушать, и посоветовать сумеет… да нам цены не будет… Какой мужик поменяет нас таких, ну, как в еде, мы — это первое, второе, компот и ещё… дессерт вкуснейший, а эти красотки все, как бутерброды, красиво украшенные, а со временем приедается сухомятка-то.
Посмеялись. Налина задумчиво сказала:
— Как же Димандану повезло с Вами!
— Это звёзды так сошлись, или Богинюшка решила, мне тоже с ним очень повезло, он такой славный папочка и муж!
— А вот, насчёт папочки, — хитро прищурилась княгиня, — наверняка, нужно ещё деток?
Засмеялась:
— Работаем над этим!
И опять пришлось отвечать на вопросы, скажем, интимного характера, пояснила что ни разу не спец, но кой чего новенького привнесла. Дамы мои раскраснелись и полностью расслабились, даже флегматичная азардка ИрУша заразительно смеялась.
Вот таких нас и увидели мужья, приятно удивленные.
Расставались хорошими друзьями, азардский Повелитель Лунд, целуя мне руку, сказал:
— Вы сделали что-то невозможное, я такую жену не узнаю.
— То ли ещё будет!
Проводили гостей, Галлирия тут же появилась — я махнула рукой:
— Все в ваших руках, мы домой, завтра увидимся, — муж подхватил меня на руки, и мы, наконец-то, оказались дома.
— Что ты сделала с дамами, ведь улыбку Ируши даже муж давно не видел — у них долгожданный ребенок родился слабеньким и через несколько часов умер, вот она и закаменела, а тут улыбается?
— Всего лишь заинтересовала всякими делами на пользу государства, неча сидеть и киснуть, а Ирушу надо с ландой свести, дедулька мудрый. Надеюсь, сможет помочь?
— Какая ты у меня… самая… умная… самая… сладкая…
— Величество, дай «Утреннюю росу» снять, жалко же такую красоту…