Демид по приезду полностью ушел в заботы и хозяйственные дела, но проскальзывала какая-то неудовлетворенность, как говорил молодой Хазанов — «Чего-то в супе не хватало». Заморачиваться не стал, рядом же был Мик, в сентябре сходил вниз, поговорил с Маринкой, увидел её мальчишек. Несмотря на их малый возраст, в силу своих испытаний, наверное, как-то сразу понял — у мальчишек совсем не детские взгляды. Но они ему понравились, такие маленькие мужички.

А Маринка не порадовала — вся кислая, как поздняя осень, занудная, пасмурная… Пообещал в ноябре прийти опять поговорить с ними. Да и решил занять себя делом, дни становились короткими, вот и надумал научиться плести всякие короба-корзинки из лозы. Надо было прикупить красок, да и поговорить захотелось, скучновато стало без собеседника — собеседницы, то есть.

Как обрадовались ему и Мику пацаны, Демид даже оторопел. А мужики сразу взяли быка за рога:

— Дядя Демид, мы вот пока мамки нет, очень Вас просим — приезжайте к нам с Миком на Новый год?? Мамка наша вся такая грустная, мы её всё стараемся развеселить, а она никак.

Демид подрастерялся:

— Да я как-то и не думал до лета приезжать.

— И дед велел Вам сказать — мы и до весны рады будем, если Вы у нас поживете, места много, для Вас и для Мика хватит!

— Ничего не обещаю, ребятки, с Миком будут проблемы.

— Вы если надумаете, нам на телефон сообщение скиньте, мы так хотим маме сюрприз сделать! Телефон такой… — едва продиктовали, хлопнула входная дверь.

— О, мама пришла! — мальчишки тут же перевели разговор на Мика.

Маринка влетела в комнату, не раздевшись, и такой радостью озарилось её лицо, что у Демида что-то защемило в душе.

— Демид, Микушка, как я рада вас видеть! — она торопливо скинула куртку, бросила на диван сумку и шапку, подвинув мальчишек — села рядом с ними. Долго разговаривали, ребятня рассказывали обо всем: про школу, про деревню, про козу, Маринка только изредка добавляла пару предложений, в комнату заглянул Коля:

— Чижики, вы на занятия что ли не идете??

— Ой, дед, думали, время мало!!

— Здорово, Демид, как ты? — спросил Коля.

— Здравствуйте, все нормально!

— Извини, мужиков забираю — на тренировку надо.

Валик и Петька нехотя попрощались и ушли.

— Колись, что опять случилось? — строго спросил Демид.

— С чего ты взял?

— А то не вижу, сидишь, как прокисшие щи!

— Да вроде все нормально! — неуверенно сказала Маринка. — Втянулась в работу, сыновья при мне.

— А все-таки?

— Да тоска меня какая-то гложет. Представляешь — горы, поляна наша, домик, даже банька — снятся постоянно. Проснусь, полежу, ну, думаю, сейчас-то точно ничего уже не будет сниться, а не тут-то было — вторая серия пошла.

То я цветы ищу какие-то новые, то с Миком бегаю, то дрова складываю. Никогда не думала, что буду скучать по горам, по вам с Миком, твердо уверена была — дома забуду все, как страшный сон. Ничего подобного! Вы как там?

— Да как всегда, все в порядке, задумали вот народным творчеством заняться, пришли кой чего подкупить, краски в основном.

— Демид, ты рисовать задумал?

— Хмм, а это мысль, помнится, в школе у меня пятерка была по рисованию. Маринка, ты мне идею подкинула, — оживился Демид. — Ну, чего ты опять поникла, как завядшая лебеда.

— Ну и сравнения у тебя — щи прокисшие, лебеда завядшая! — Маринка даже обиделась.

Демид заулыбался:

— А как иначе тебя из пасмурно-осеннего настроения выводить? Здесь-то пару деревьев спилили бы, глядишь, и кина не увидела во сне, и киснуть забыла как. Вон, ребятня какая боевая, ты должна им соотвествовать.

— Умеешь ты утешить!

— На том стоим! Иначе никак! — коротко ответил он.

— Пытаюсь! — вздохнула Маринка.

Поговорили ещё с часок, Маринка спохватилась:

— Ой, заговорила я тебя, пожалуйста, переночуй у своего приятеля — ведь не успеешь засветло дойти.

— Не пойду сегодня, надо завтра бумагу поискать на чем рисовать.

Маринка неожиданно для самой себя выдала:

— Я так по вам скучаю, мне вас очень не хватает! — и смутилась.

Демид широко улыбнулся:

— Помнится, я тебе говорил, что горы так просто и не принимают, и не отпускают от себя.

— Наверное, ты прав, только, большое всегда видится на расстоянии.

Маринка немного повеселела после разговора, это приметил даже Коля и задумался:

— Чем чёрт не шутит, вот бы у Маринки с этим таким дельным мужиком чё вышло?? — И одернул сам себя:-Молчи, старый хрен, не сглазь!

Демид, вернувшись к себе, занялся сначала плетением — в сотый раз радуясь, как замечательно — есть интернет, и любую инструкцию, причем, пошаговую, можно найти на все, что хочешь. Начал с маленьких поделок, пару раз переделывал, вроде получилось неплохо, подставки под кастрюли, кружки на стол, плетенки под хлеб, маленькие корзиночки, оплел бутылки — одну сделал с ручками типа кувшина, усмехнулся:

— Вот Маринке и кувшин — на голове носить.

Задумал сплести стулья и столик, а по весне сколотить навес и устроить уголок отдыха, как-то взгрустнул:

— В таком уголке хорошо сидеть вдвоем… с Маринкой бы вот… Стоп, Демушка!!Тебя не туда потянуло!!

А в душе что-то зудело, какое-то беспокойство, сначала не понял, потом дошло — месяц остается до Нового года, и как-то не особо празднично будет ему возле елочки одному.

— Может, узнать как этого бандита везти, что требуется? Надо сходить, пока снега нету, разузнать. Мало ли…

Столкнулась случайно Маринка с Шуриком, тот давно порывался увидеться, но она не испытывала желания — все её те «друзья» были в далеком прошлом.

Маринка озадачила Колю обменом той отсуженной квартиры:

— Пап, я туда под дулом пистолета не пойду. Давай обмен найдем, или продадим совсем.

— А Валику чего?

— Валику дом отпишем, захочет — продаст или обменяет на квартиру. Мы не вечные, мальчишки пока вырастут — много чего изменится. Сам знаешь, в одно мгновение все может перевернуться. А дом… от столицы недалеко, все есть — москвичи с удовольствием купят. А мамина квартира… она ни ей, ни мне впрок не пошла. Трудно сказать, было ли так, но похоже — те телефонные проклятья родственников бабулиных, хозяйки той квартиры, имели под собой конкретную основу — вот и прилетело и ей, и мне.

Коля подумал-подумал:

— Марин, давай тогда, как продадим, Тамарке её долю отдадим, ну на хрен, чтобы ещё и внукам чего прилетело?? Остальные чижикам на счет на проценты, а?

— Да, только ты сам с ней будешь общаться.

А Шурик… Он искренне обрадовался ей:

— Марин, как ты похудела, такая тростиночка стала — класс!

— Спасибо!

— Марин, пойдем кофейку попьем или пивка?

Маринка поколебалась:

— Ладно, кофе, согласна.

— У нас тут кафешка новая открылась «Гнездышко», там чизкейки вкусные делают, пошли?

Шурик оживился, что-то смешное рассказывал, а Маринка была где-то в параллельном мире, вроде, вот рядом с ним, даже улыбается, в то же время — бесконечно далеко.

— Марин, мы оба тогда накрутили, давай, может, станем… поближе общаться? Я с пацанами дружу. Как, ты подумай?

— Никак! — честно ответила Маринка. — Давно хочу сказать тебе — не держи зла на ту идиотку-Маринку, она там осталась.

— А эта Маринка, она чего хочет?

— Не поверишь — почти ничего, кроме сынов.(И Демида с Миком, и той поляны — мысленно добавила про себя.)

— Я тебя не тороплю, понимаю — досталось, но если что — я вот он.

— Хорошо, спасибо, Шурик, но вряд ли. Нет, нет, дело не в тебе, во мне, тут до бабули одной пошла, а в подъезде кто-то травку покурил, я только вдохнула… как меня выворачивало! Так вот и от мужиков, не тошнит конкретно, но внутри все сжимается.

— На все нужно время. Петька в первые дни тоже был… — Шурик замолчал, увидев как судорожно дернулась Маринка.

— Это мое пожизненное наказание!!

Шурик начал рассказывать что-то веселое, пытаясь отвлечь Маринку, та вежливо улыбалась, но в мыслях была далеко.

— Пойдем, Марин! — вздохнул Шурик. — Извини, я на любимую мозоль наступил. Но ты, это, имей в виду, надо будет — зови, чем могу — помогу.

— Хорошо, — Маринка четко знала — не позовет, незачем. Он хороший, добрейший, но…

У мальчишек начались контрольные, они ждали каникулы, елку, подарки. В школу на собрания и всякие мероприятия так и ходил дед, он мог и поворчать на них, и шлепнуть по заднице, они только хохотали на его ворчание.

А Маринка… один раз только отмахнулась от какого-то вопроса и все — сын опять закрылся. Валик, тот наоборот — старался её поддержать, поясняя, что все это временное, пройдет.

— Мам Марин, Петька, он тогда сильно-сильно испугался, вот сейчас у него это проявляется, иногда. Он тебя, честно-честно, любит, но…

— Что, Валик, но?

— Побаивается!

Маринка болезненно скривилась:

— Я никогда себе это не прощу!!

А после двадцатых чисел оба оживились — приходили из школы радостные, все о чем-то шушукались, не посвящая в свои секреты ни её, ни деда. Маринка и не заморачивалась — скорее всего, подарки готовят. Подарок, общий приготовили своей бабуле — сходили с дедом и Маринкой на базар, долго выбирали, и купили ей пуховую шаль.

— Опять станет рыдать как маленькая и говорить: «Зачем мине?» — бурчал Валик.

— А мы её закутаем в шаль, и пусть ворчит! — азартно блестел глазами Петька.

Снег в этом году все как-то не удерживался. Нападает вроде прилично, затем пара дней оттепели, каша под ногами, сырость, нежелание высовывать даже нос из дома, а горах зима…

Перед самым Новым годом, дня за четыре, Маринку по пути с работы остановили два земляка Дильшота-«Пиривет передал для жина».

Нисколько не испугавшись, Маринка спокойно сказала:

— Никому я никакая не жена, будете приставать, напишу заявление, и депортируют вас.

Те что-то заворчали, Маринка, удивляясь самой себе, громко заорала:

— Люди добрые, помогите, грабят!

Середина дня, центральная улица — народу в предновогодней суете много. Тут же мальчики-чурбаны были окружены молодыми ребятами, вышедшими дружной компанией из «Макдональдса», а из торгового комплекса спешили два полицейских.

Маринка пробыла в отделении два часа, прозвонилась Чаплинскому, он появился через час, подписав заявление Маринка ушла, сказав:

— Мне от них нужно только одно — чтобы не подходил ко мне никто с приветами.

Дома потихоньку сказала Коле, он весь день матерился себе под нос. Решили предупредить Валика, парнишка внимательный, пусть поглядывает по сторонам. Петьке такое сказать, это только опять будет дергаться.

Дядь Вова позвонил к вечеру:

— Марин, мальчики оказались понятливые, никому не захотелось из-за какого-то козла быть депортированными, не переживай, не подойдут. Забей сразу вот эти два телефона, в случае даже подозрительной рожи звони, ребята в курсе, отреагируют.

— Спасибо, дядь Володя, извините за мои проблемы!

— Нормально, приезжайте к нам второго-третьего с пацанами. Мы тут горушку раскатали, мои внуки, Костаревы с Арсюшкой, вы, деда прихватывайте — ледяную крепость построим, шашлычков сгондобим.

— Спасибо, скажу своим! — Сама точно не пойдет, а ребятишки с дедом — им в удовольствие будет.

Елку нарядили, искусственную двадцать восьмого числа, Петька посмеялся, вспомнив, как до школы наряжал елку с бабой Галей десятого декабря, деловито считая, что так быстрее дед Мороз придет.

Маринка приготовила всем троим связанные джемперочки, по большому пакету конфет-шоколадок, купили с дедом в складчину ребяткам одинаковые планшеты.

Новый год решили встретить в городе, а с третьего числа ребята с Колей поедут в деревню до окончания каникул.

Баба Шура категорически отказалась приезжать — у неё же хозяйство, а Новый год она с соседками встретит, чуть-чуть. Приедут её дорогие, тогда ещё раз встретят!!

Тридцатого мальчишки вместе с дедом ушли пошляться, Маринка занималась хозяйственными делами. Время проскочило быстро, стемнело, а мужики все не шли. Набрала отца:

— Вы где есть?? Темно уже?

Он как-то торопливо ответил:

— Скоро будем, мы у Костаревых задержались

. -Понятно! — Маринка сделала маску на лицо, но что-то сильно устала, начала задремывать, спохватившись, быстренько смыла её и заснула.

Спалось так славно, слышала сквозь сон, как пришли мужики, что-то шумно обсуждая, но проснуться, хотя она и бормотала ребятам:

— Немного посплю и встану! — не получилось.

Зато проснулась ни свет ни заря, пошла на кухню, потихоньку начала возиться, отварила все овощи на салаты, вытащила размораживаться мясо и рыбу, сделала бисквитное тесто, поставила выпекаться коржи. На запах проснулся только отец.

— Где вы вчера так долго были?

— Да погуляли, потом Марка с Арсюхой встретили, ну и завалились к ним — там, сама знаешь, Лидка быстро не отпустит. Пока посидели, поперетирали с Марком за жизнь, пацаны во что-то там заигрались, не, не в планшете — Арсюха им какие-то китайские позы показывал, вот и явились поздно. Автобус ждали, то-сё, а ты спишь. Будить пробовали, бормочешь чего-то, сказала, отстаньте, вот и спала до утра. Мясо как отойдет, я им займусь, ты это, не грусти — Новый год же, всю хрень в этом оставим!

День прошел в суете, к вечеру мужики заставили Маринку пойти отдохнуть, мальчишки взялись вырезать фигурки из фруктов, приглушили орущий во всю мочь телевизор, а Маринка, прикрыв глаза, с такой острой тоской вспомнила, как они встречали этот год… Так ясно встала перед глазами с любовью наряженная необычными игрушками елочка, что она едва не застонала, осознав — именно эти двое, Демид и Мик ей так, оказывается, нужны.

— Но выбрала жизнь здесь, дома, что уж скулить?? Хотя, нигде тебе, идиотке не место. Там, у Демида-тоска по сыну, по цивилизации была, здесь, наоборот, и впрямь — ущербная какая-то!!

В комнату зашел кто-то из сынов, скорее всего Валик.

— Вот ведь, мамшка его… пацан же чудесный, понимающий, первый помощник во всем, а как к теплу тянется??

— Валик, что?

— Мам, уже одиннадцатый час пошел.

— Встаю, сын, встаю. — Мама Марина, я вот все спросить хочу, ты только не обижайся… Дед Коля, он сразу меня внуком считать стал, а ты меня… просто так… сыном называешь, ну, вроде как, мы с Петькой братья — так и надо?

— Иди сюда! — Маринка притянула своего нечаянного второго сына, крепко обняла. — Валик, я неважная мать, много чего накосячила, много о чем ой, как жалею, что сделала! Не ласковая, вот из депрессняка никак не выползу, но вы с Петькой… ты у меня-за старшего сына, однозначно, я, если ты ещё не заметил, всегда с тобой первым советуюсь. И, прости меня, я сейчас немного тебя зацеплю, но мать твою… башку назад ей завернуть хочется, как и мне тоже.

— Не, мама Марин, моя, она, — он помолчал, — ну, я обузой ей всегда был, нежеланной.

— Ты — и обуза? — Маринка чмокнула его в макушку. — Ты, как дед постоянно говорит — надёжа наша. И, Валик, я даже жалею, что ты так долго где-то не с нами жил.

Ребенок теснее прижался к ней:

— А я, знаешь, как боялся тебя вначале? Думал, ты скажешь — вали в детдом, у меня свой сынок имеется!

— Ага, как же, я только прилетела, едва выехали из аэропорта, дед твой тут же сказал — «Валик мой внук, и ты не смеешь его обидеть!!» А я и не собиралась, особенно, когда увидела, как Петька от меня шарахается, а ты наоборот. Не бойся, Валик, ты для меня сын старший — навсегда.

— Ох! — ребенок счастливо вздохнул. — Я тебя тогда просто мама стану звать, как Петька.

Петька как услышал, открыл дверь:

— Вы скоро там нашепчетесь?

— Иди сюда на минуточку, — позвала Маринка.

Петька подсел с другой стороны:

— Раз уж у нас с Валиком случился откровенный разговор, то и ты должен знать тоже. Петь, Валик — он для меня как старший сынок, а ты младшенький!

— Ты на самом деле так будешь всегда говорить? — недоверчиво спросил Петька.

— Почему говорить, считать так и любить вас обоих — я без вас теперь совсем пропаду!

— Мы вот задумали с Валиком… Мам, ты узнай, можно ли так?? — зашептал сын. — Вот смотри, Валику в этом году уже паспорт получать, он так хочет вместо Захарова стать Носовым и Николаевичем, по деду. Вот бы получилось, для деда нашего сюрприз!! Мам, он совсем другой теперь, дед Коля. Я, когда сюда шли, так боялся, что он станет опять, ну, пьяницей, а он такой больной, худой, старенький стал и сильно нас любит!!

— Вы там, чё, примерзли все? — заглядывая, недовольно забурчал дед. — Обнимашки устроили, а я чё, вам чужой? — с явной ревностью спросил Коля.

— Не, дед, ты у нас самый мировой! Мы тебя сильно любим, одевайся, мам!

Маринка накинула симпатичную, выбранную мальчишками блузку, одела брючки, причесалась и, выйдя, попала под внимательные взгляды трех пар глаз.

— Ой, это что, красиво как? — перевела Маринка их внимание на стол.

— Это мы в инете нашли, как необычно фрукты нарезать.

— Сказочно просто! — восхитилась Маринка. — Умнички вы мои!

Стол уже был накрыт, для мужиков охлаждалось детское безалкогольное шампанское, Коля беззлобно ворчал:

— Дожил, Николай Иванович — детское шампанское пить будешь, ещё бы бутылочку с соской!

— Дед?? — встревожился Петька. — Ты??

— Да не боись, это я по-стариковски ворчу! Не, я вас на выпивку не поменяю. О, Шурка звонит!

Поздравили свою бабулю, твердо обещая приехать завтра к вечеру.

— Не, мам, дед, мы к Костаревым потом поедем, а бабуля, она там одна, мы к ней хотим!

— Ну вот завтра и рванем на последнем автобусе.

А минут без десяти-пятнадцати в квартиру позвонили, открыл Валик и завопил:

— Дед Мороз? Ты к нам? Но мы же уже не мелкие??

Дед Мороз чего-то там прогудел, зашел, поздоровался со всеми, поздравил с наступающим и как-то огорченно вздохнул:

— Новый год придется на улице встречать, ещё столько подарков не разнес!

— Нет, дед Мороз, посидишь немного с нами, а потом уже и пойдешь! — решительно взяла его за рукав Маринка.

— Так, ребятишки — вот вам подарки! — дед Мороз достал из мешка большие коробки, а потом как-то лукаво взглянув на Маринку — ватная борода и густые брови не позволяли даже цвет его глаз увидеть, добавил:

— А для вашей мамы у меня тоже подарочек имеется, специальный!!

Подошел к входной двери, чуть приоткрыл её, и к Маринке стрелой метнулось что-то рыже-коричневое, налетело на неё уронило, поскуливая и повизгивая, стало вылизывать лицо.

— Микушка? — ахнула Маринка и изо всех сил обняла своего нечаянного, такого любимого пса. Она заливалась слезами, нацеловывая его, пес взвизгивал, слизывал её слезы, а дед Мороз сняв бороду, усмехнулся:

— А меня вот так не обнимут наверное??

— Демид? Демид?! Боже мой?? Это, правда, ты??

— Мама, три минуты осталось, вон, уже Президент говорит!

— Да, да, — торопливо ответила Маринка, не сводя сияющих глаз со своих подарков — Демида и Мика, вытерев лицо, ухватила бокал с шампанским — откуда только и взялось нормальное, она не видела, да и мало чего сейчас замечала. Её такие родные, самые лучшие Демид и Мик — вот они!!

Глядя на счастливую Маринку, радовались и мальчишки, а Коля приглядывался. Они же не говорили Маринке, что вчера, то есть уже позавчера — полдня проторчали в аэропорту, встречали Демида с Миком. Как они все трое волновались, хотя и знали, что Демид выйдет не скоро — Мика-то в салон самолета нельзя было, летел в спецотсеке, пока его заберешь, пока вещи выгрузят. Да и кто знает, как перенёс пес такое путешествие. Когда Мика вывели, Демид только и сказал:

— Потерпи, дружище, скоро Маринку увидишь!!

А слово «Маринка» для Мика было волшебным, пес встряхнулся и резво потянул Демида вперед. Потом уже Демид расскажет Маринке, как приучал Мика к поводку и наморднику — опять же приговаривая:

— Нельзя иначе, к Маринке без этой упряжи не пустят! — и терпел пес, понимая.

Мальчишки, завидев Демида с Миком, дружно ломанулись к ним навстречу, притормозили, глядя с восторгом на собаку, а пес, обнюхав их и учуяв знакомый родной запах Маринки, завилял хвостом, принимая их. Точно так же был обнюхан и Коля, а в машине, где эта гадость-намордник был снят с него, он позволил себя и гладить, и обнимать ребятишкам. Конечно же поехали к Костаревым, Демид сразу сказал, что сюрприз должен так и остаться сюрпризом. Коля уже отметил, что мужик в полпинка с внуками подружился. Пацанам он тоже пришелся по душе, а уж «пес-смесь бульдога с носорогом», но ума великого, восхитил всех.

Лида и Арсюшка, оба сказали, что хотели бы такого вот умнейшего пса завести, может быть, Демид озадачится скрещиванием Мика?

— Явно в его крови чья-то благородная кровь затесалась! — утверждающе сказал Марк.

— Да, есть в нем от азиата, а так он по-таджикски «Точик-декхони», типа деревенский, но он не чисто деревенский — смесь. Я разговаривал с теми, у кого есть настоящие азиаты — похож по повадкам, окрасу, да затесалась вот чья-то кровь, явно мать была приблудная. А мне кроме этого бродяги никакой другой пес и не нужен, мы с ним оба бедолагами были, когда встретились.

В целом Коле этот мужик был по душе, но надо было приглядеться как они с Маринкой общаться станут.

Вот и увидел, Маринка сияла, глядя и на собаку, и на Демида. Псу, правда, больше обнимашек досталось, но Демид — мужик серьезный, не будет же он слюнявиться как Мик. Куда делась его немногословная, унылая девка — она сияла как люстра, хохотала, тормошила пацанов. И отпускала Колю тревога:

— Надо с мужиком конкретно поговорить! — подумал он, споро одеваясь.

Салюты пускать и потом на центральную площадь собрались все. Пес опять удивил, спокойно сидел у ног Демида в этом шуме и грохоте, а на площадь не пошел — уперся всеми лапами. Не нравилось ему многолюдье, да и перелет тоже сказывался. Коля радостно потер руки:

— Вы, это, идите. А мы с мужиком — домой, я чего-то уморился, да и пес отдохнет.

Мик беспрекословно пошел с Колей, там они ещё посидели-поговорили, Коля рассказывал ему свои опасения и тревоги, всплескивал руками, матерился от души, а Мик внимательно слушал.

— Во, какой ты понятливый, я кому бы ещё вот так-то вывалил все? Ладно, давай спать, наши-то под утро, поди, прибредут!

Пришли все в четвертом часу утра, радостные-полусонные. Пацаны тут же удолбились, а Маринка с Демидом сидели на кухне, негромко переговриваясь, потом Демид шепотом позвал Колю:

— Николай Иваныч! Извини, но заснула Маринка, где она спит-то?

Коля встал, посмотрел на безмятежно спящую Маринку, показал, где её диванчик. Демид отнес её туда, прикрыли одеялом.

Дед спросил:

— Ты это, как, сильно спать-то хочешь?

— Да не особо!

— Пойдем, чё-то перекусим и малость поговорим!

Поставили чайник, Демид заварил своих привезенных травок, и сидели мужики, негромко разговаривая. И Коля решился:

— Я, это, мужик простой, финтить не умею, ты тоже не пацан зеленый — женись на моей дурехе, а?

— Зачем? — не понял Демид.

— Ты только не отказывайся сразу, выслушай хотя бы. Вот смотри: она как приехала, понятно, что до хрена чего испытала, но из неё как чё вынули, робот или автомат какой. Я, хрен её знает, сколько проживу, вон, когда Петька пришли, думал, все — кони двину, на Скорой увозили, а пацаны ещё не выросли! Шурка? Она баба славная, но тоже и возраст, да и не наша она… чё случись, пацанов ей не оставят. Вот и боюсь, на кого их троих оставлять-то? Не, я тебе их не навязываю, но Маринка сегодня такая радостная — первый раз за все время. С Петькой-то до сих пор напряг у них есть, он все понимает, а вот засел в нем тот страх, он по сию пору с ней вдвоем никуда не идет. Психолог сказал — детские страхи, они запоминаются. Я б её, ту, сучку паршивую, прибил, а эту… жалко, слов нет, как. То что досталось ей — это, наверное, хорошо, а вот пацан… ну я отвлекся. Смотри, пацаны к тебе враз потянулись, ещё тогда, когда по скайпу разговаривали, моя — она только и ждет когда вы с ней поговорите, оживает тогда дня на три. Может, ты все-таки решишься? Я понимаю, ты там привык. Я бы её без звука к тебе отправил, да вот пацаны. Валерка… он такой надежный, но лет-то ему маловато, чё случись?? Я до трясучки боюсь, вот помру — она не справится, ну, как не справится, крыша поедет, наверное, слишком уж она убитая стала. А пацаны? Да, я свой интерес имею, но смотри: жена она тебе станет — даже не верная, она совсем мужиков не воспринимает сейчас, полностью! Вон, Шурик круги нарезает, а она даже не смотрит на него, хотя парняга неплохой совсем. А вы приехали — я её и не узнал сегодня — сияет, что стоваттная лампочка. А ещё… может, и кого родите нам?

— Ну, Николай Иваныч, ну, стратег!

— Будешь тут стратегом — здоровьечко-то свое пропил хорошо, а сейчас за пацанов и Маринку дергаюсь. Она противная была, сейчас — полностью другая стала. Веришь, ни разу не поругались, как явилась, а до этого… — Коля махнул рукой и горестно вздохнул, — жили как-то грешно, после смерти Галинки, вот и получили оба… Они когда пропали, у меня сущий ад был, мечтал только сдохнуть. Помолчал, повздыхал. — Ладно, заговорил я тебя, ты меня извини, что я сразу так, но ты мне и пацанам сильно по душе, а уж пес твой… слов нету!!

Пес, мирно дрыхнувший в углу, поднял голову, зевнул, и опять умостился досыпать.

— Я тебя не тороплю, ты присмотрись к ней, она же вся в тебе и Мике. Ладно, пошли, я тебе на диване Валеркином постелил — он у нас пока для гостей. Купили сразу по одинаковому дивану обоим, чтобы эти, проверяющие, не цеплялись, да Петька один — совсем плохо спит. Вот и стоит этот диван пока.

Демид, пожелав деду Коле спокойного утра, тут же заснул, а Коля сидел и думал:

— Может, зря он так мужика ошарашил?

А потом махнул рукой:

— Чё вокруг да около ходить? Мужик взрослый, пусть думает, детей своих нет, может, и решится? Там, в горах, хорошо, но ведь не пацан зеленый, тоже к полтиннику приближается. А тут, глядишь, ребятенка родят. Что будет!!