Во время прогулки Морошкин подошёл к Яшке.
— Мы с тобой дружим? — спросил он.
— Ну? — не то согласился, не то не согласился Яшка. Он ждал, что Морошкин скажет дальше.
Морошкин спросил:
— Тебе тайну можно доверить?
— Тайну? — Яшка обрадовался, пальцы у него растопырились, глаза засверкали. — Говори, какую тайну? Скорей говори!
— У меня собака есть, — сказал Морошкин.
— Откуда взялась?
— Купили.
— За сколько?
— За тыщу рублей.
— За тыщу? — Яшка даже взвизгнул от удовольствия. Не часто можно увидеть собаку за тысячу рублей. — Покажешь? — спросил Яшка.
— Даже дать могу. Ненадолго, конечно. На день или два.
— Врёшь! — удивился Яшка. — Взаправду дашь?
— Взаправду.
— Когда?
— Да хоть сегодня. Из садика придём, и дам.
— Эй, ребята, чего я знаю! — закричал Яшка и побежал к песочнице.
А Морошкин, очень печальный, побрёл по аллейке, мимо кустика, вдоль забора, всё дальше и дальше. Ему было горько, что он отдаёт любимую собаку Яшке. Вечером, когда мама и папа разошлись: мама — учиться в техникум, а папа — следить за порядком на улице, Морошкин сел перед своей собакой на пол.
— Вот мы и расстаёмся! Ты уходишь от меня к Яшке. Но это ненадолго. Ты потерпи немного, день или два. А я всё время буду думать и что-нибудь придумаю.
И, погладив бархатные уши собаки, Морошкин сказал:
— А теперь пошли!
Они вышли и стали медленно подниматься по лестнице.
Яшка стоял возле полуоткрытой двери и переминался от нетерпения с ноги на ногу, так ему хотелось поскорее увидеть собаку.
— Вот эта?! — разочарованно спросил он у Морошкина, когда тот вместе с собакой поднялся на площадку. — Вот эта за тыщу рублей? Такая замухрышка?
Услышав слово «замухрышка», Морошкин повернулся было и собрался домой, но, вспомнив про маму и папу, возвратился обратно.
— Что она маленькая, это ещё не значит, что она замухрышка.
— Самая настоящая замухрышка и есть, — сказал Яшка. — Кто такую собаку за тыщу рублей продаёт?
— Тыщу рублей за такую собаку — немного, — сказал Морошкин. — Я бы больше отдал.
— Она дрессированная, что ли? — недоверчиво спросил Яшка. — Пусть лапу даст. Или на задних ногах походит.
Было видно, что Яшка уже раздумал брать к себе собаку.
— Она гораздо лучше, чем дрессированная, — сказал Морошкин.
— Пограничная, что ли? — спросил Яшка.
— Лучше, чем пограничная.
— В кино, что ли, снималась? — спросил Яшка, уверенный, что такую собаку никто в кино снимать не станет.
— Нет, — признался Морошкин.
— Так чего же ты говоришь: лучше, лучше! Сам не знаешь, чего лучше!
Яшка совсем собрался уходить и стоял уже по ту сторону порога.
— Она читать умеет. И писать, — сказал Морошкин.
— Вот эта? — удивился Яшка. — Читать и писать?
Он снова вышел на площадку и, присев на корточки, принялся рассматривать собаку.
— Ладно, — сказал он. — Давай её сюда!
И, взяв собаку под мышку, он скрылся за дверью. Морошкин остался на площадке один. Внизу хлопнула дверь, и весёлые голоса мамы и папы раздались в пролёте лестницы. Мама и папа возвращались.