Каждый из нас столкнётся с задачей, решить которую можно будет только в одиночку. Это будет страшно и захватывающе, и именно в этот мо-мент Вы разберётесь в том, кто Вы есть.

Картина исчезла, но туман по-прежнему окутывал нас. Елизара застыла в нерешительности, словно собиралась ещё что-то сказать, но никак не решалась. Магия истощила её силы. На лице залегли тени, а в зелёных глазах появился на-мек на слёзы. Елизара провела ладонью по лицу. Она боролась сама с собой в своём нежелании показывать слабость.

Я протянула к ней руку, но Елизара отпрянула. Я не была её дочерью, а она не была моей матерью. И ей не было нужно утешение. Родство требовало что-то большее, нежели общую кровь.

Я вглядывалась в туман, окружавший нас, и стала замечать, как в нём про-носятся картины. Прошлое или будущее. Чьи-то желания и мечты. Несбывшиеся надежды. В этом водовороте чужих воспоминаний и желаний я ощутила собст-венную беспомощность, но была не в силах отвернуться.

Вот осень. И листья опадают под силой ветра. Этот вальс из золотого, красного и оранжевого невозможно забыть.

Вот счастливая пара. Должно быть это их свадьба. Они улыбаются друг другу. Я никогда не видела кого-либо более счастливого, чем они. Присмотрев-шись к парню, я узнала Ярослава. Девушка рядом с ним казалась мне смутно зна-комой, хотя я готова была поклясться, что не видела её прежде.

В памяти всплыла старая фотография. Две сестры. Одна — моя бабушка, а вторая — в этой мечте или воспоминании была с Ярославом.

Они любили друг друга…

— Да. Он полюбил её, как только увидел. Я говорила, что интрижка с чело-веком до добра не доведёт. Но разве он слушал.

— Что произошло? Я слышала, что Марину загрызли волки… — и картина полностью восстановилась в моей голове.

— В полнолуние они не могут себя контролировать. Чувства, эмоции — всё это теряет смысл. Остаётся лишь голод. Побочный эффект нашего почти совер-шенного опыта.

Мне вдруг стала понятна ненависть Ярослава. Елизара говорила спокойно, в голосе сквозило безразличие, словно не её сын пострадал.

Она нас не любила. Почему? Возможно, мы были для неё обузой. Или она винила нас в чём-то. А может мы действительно всего лишь эксперимент двух бо-гов?

— Злата, всё не так как кажется. Я могу попробовать тебе объяснить.

Она подошла ближе. Я видела грусть, мелькнувшую в её глазах, но мою злость это нисколько не уменьшило.

— Я постараюсь понять.

— Знаешь, все миры кто-то создал. Боги, такие, как мой отец, ведают ста мирами. Сто королевств. Они создали их, они за них отвечают. Но и мир богов кто-то создал. А потом придумал и жителей для этого мира, не забыв наделить их самостоятельностью. А мы уже придумали людей, Хронус в противовес придумал вампиров. Боги дали людям то, чего были лишены сами…

Она замолчала, давая мне шанс самой догадаться. Но мне ничего не при-ходило в голову. И чтобы не выставить себя полнейшей невеждой, я промолчала.

— Так мой отец создал меня. Ему очень хотелось ребенка. Люди могут про-должить свой род, а боги лишены этой милости. Существует материя. С помощью неё можно создавать новую жизнь. Жизнь, которой не было до этого. Из неё сде-ланы души, из неё сделано абсолютно всё в этом мире. Мы создали Ярослава и его брата первыми, надеясь, что они отчасти смогут отвлечь наших преследовате-лей. Но они не смогли. Моему отцу было всё равно на то, что мы создали новое существо. Новый вид, которого доселе на земле ещё не было. А потом, когда схватили Хронуса, я поднялась в те горы, и, желая отомстить всему миру, создала тебя. В тебе есть необычайная сила Злата, именно поэтому лес избрал тебя.

— Значит этот зов?.. — я проглотила собственные слезы. Я не понимала ни-чего. Мне нужно было время для того, чтобы всё осознать.

— Лес призывает свою новую богиню. Место не должно пустовать. В этом мире не должно быть пробелов.

— Я могу отказаться?

— Да, но тогда ты умрёшь. Лес будет преследовать тебя во снах, и зов будет доводить до безумия. Я помню, что было в первое время. А потом меня лишили силы, и все прекратилось. Тебе решать, Злата.

Она замолчала. Пошло много времени, прежде чем мы заговорили вновь. Она сказала, что для того, чтобы вступить в свои обязанности, я должна умереть. В конце лета будет особая луна. И тогда моя жертва не будет напрасной. Она ска-зала, что это может исцелить и Эрика, и Ярослава. И всю их стаю. Лес станет прежним, таким, каким он и должен был быть изначально.

— Почему я должна тебе верить? Может быть, это очередная ловушка.

— Ты не должна мне верить, Злата. Но ты сама знаешь, что я говорю правду. Загляни себе в душу. Ты ведь слышишь этот зов.

— А как же Хронус? Разве ты не хочешь освободить его?

— Если он покинет темницу, то уничтожит все миры. А это не то, чего я хочу.

Тогда я оказалась на распутье. Хотя меня и мучили сомнения, решение было вынесено. Я не собиралась убегать от своего предназначения. Я не собира-лась губить близких мне людей. А ещё я осознала, что осталась совсем одна, мне больше не откуда было ждать помощи.

Знаете, всё же долг в то время был для меня превыше всего. Я никогда не задумывалась о богах, как о чём-то реальном. Я не думала о том, что будет со мной там, даже когда приняла решение.

Но если мне в любом случае суждено умереть, то пусть это будет так.

Туман развеялся. Мы снова были в комнате. Ничего не изменилось с мо-мента нашего исчезновения, хотя нет, изменилась вся жизнь. Я сразу же увидела Ярослава. Он стоял чуть в стороне и явно нервничал. Мне захотелось его обнять. Я сморгнула не вовремя подступившие слёзы и подбежала к брату.

Несмело обхватила его плечи руками.

Я ожидала, что он оттолкнёт меня, но Ярослав лишь крепче прижал меня к себе.

Всё, что я делаю — это и ради тебя тоже. Я защищу вас всех, я никогда вас не брошу. Клянусь.

Реакция Ярослава на моё решение была предсказуемой. Я думала, что он кого-нибудь убьёт в порыве гнева, поэтому на всякий случай отошла подальше.

— Ты спятила! — первое его восклицание. Потом было много брани, затем затишье. Он замолчал, но лишь потому, что случайно сломал что-то. Дальше я уже не слушала.

Он, мой брат, был странным созданием. Иногда он казался совершенно бесчувственным, а временами его в буквальном смысле разрывали эмоции. Он мог, вернее хотел, казаться полным ничтожеством, но на самом деле таким не яв-лялся.

Я знала, что раньше он совершал ужасные вещи, и этому не было оправда-ния. Но ещё я знала, насколько он одинок, и это объединяло нас.

Я чувствовала с ним связь. Она была не похожа на то, что возникло между мной и Эриком (полное, безграничное эмоциональное слияние), но я чувствовала необычайное родство. Его кровь тянулась к моей, и наоборот.

Я почти не знала его, но казалось, что могу рассказать о нем абсолютно всё.

Если моя жертва избавит его от проклятия, то она уже не будет напрасной.

Я вспомнила Марину, и мне захотелось расспросить Ярослава. Но я знала, что это причинит ему сильную боль. Что было между ними в прошлом? Неужели он её так сильно любил?

А что же такое любовь? Сила или слабость? Есть ли на земле, что-то силь-нее её? В то время я не знала ответы на эти вопросы. Я не могла понять, почему одни люди любят других. Мне казалось, что для любви нужно что-то особенное. Но это не так.

Любовь — это определённо сила. Но сила эта является и величайшей слабо-стью. Она может разрушить мир, она может создать его заново.

И пока Ярослав пытался меня разубедить, а точнее он говорил, что посадит меня под замок, я думала о том, что мне так и не удалось никого полюбить. Я не узнала, какого это парить высоко над землёй и чувствовать, что тебе ничего не нужно в мире, кроме того другого человека. О как же это прекрасно! Любить кого-то, любить до последней минуты, до последнего вздоха! Любить до нена-висти, до самоотречения!

— Я всё решила, Ярослав, ты меня не переубедишь, — я была полна решимо-сти. Я больше не колебалась, хотя и не была готова к тому, что ждало меня там. Проблемы решались по мере поступления.

Я вернулась домой ближе к утру. Ярослав не собирался сдаваться. Я нико-гда не слышала, чтобы он так много говорил, так убеждал. Но его мольбы разби-вались о каменную стену. Я не собиралась менять решение.

— А как же Эрик, как же твоя семья? — последняя попытка, но я лишь пока-чала головой.

— Они поймут, это и для их блага тоже, — что-то внутри меня дрогнуло, ко-гда я говорила это. Они не поймут — вот в чём правда. Они будут искать тысячу причин, приведших меня к этому решению, но никогда не найдут настоящую.

Да и от моей семьи почти никого не осталось.

Когда мы, наконец, пришли домой, я сразу же легла в постель и уснула.

Призраки не проникали в мое воспалённое сознание. И я была благодарна им хотя бы за это.

«Лес никогда тебя не отпустит. Он тебя выбрал. Ты умрёшь, если выбе-решь иной путь, и ты умрёшь, если выберешь этот путь. Тебе лишь дано выбрать собственную гибель».

Я проснулась рано, но чувствовала себя поразительно бодрой и полной сил. Я улыбнулась, представив, как могу провести этот день. Меня переполняла любовь к жизни.

Я не знала, что именно в этот день, моя жизнь изменится навсегда.

Отступление

Ярослав отдал бы собственную жизнь для защиты Златы. Вот только его жизнь была никому не нужна.

Он злился, ему хотелось крушить всё подряд, но он сдержал в себе этот порыв.

Злата была такой упрямой! Он орал, упрашивал, молил. Но всё это было бесполезным. Разговор с Елизарой не пошёл на пользу его сестре. Злата узнала что-то важное. И это «что-то» повлияло на её решение.

После того как Злата вернулась домой, он сразу же отправился к Елизаре. Чтобы попытаться найти способ спасти Злату. Но бывшая богиня даже не пустила его на порог.

Она лишь жестоко посмеялась над ним, послав призрака Марины.

Сердце Ярослава болезненно сжалось, когда он увидел призрачный силуэт. Он уже снова не мог контролировать себя, рука его непроизвольно потянулась к призраку девушки.

Но всё, как и прежде. Его пальцы поймали лишь воздух.

— Госпожа не может тебя принять, — и она снова растаяла, словно снежинка на ладони.

А Ярослав так и продолжал стоять, смотря на старый дом, вспоминая со-бытия минувших лет.

Сколько времени должно пройти, чтобы зажили старые раны? На это никто никогда не сможет дать точного ответа. Всё зависит от самого человека и от глу-бины раны. Иногда нужно совсем немного времени, иногда и вечности бывает мало…

Тень была рада. Всё шло согласно плану. Если хочешь чего-то добиться, нужно уметь планировать, ждать, рисковать. Нужно уметь играть чужими жиз-нями, переставлять их, как пешки. Можно ли сравнить жизнь нескольких пешек с целями, которые считаешь великими? Конечно, нельзя.

Если ты слишком долго живёшь на земле, то чужие жизни перестают иг-рать для тебя важную роль. Жизнь — это просто жизнь. Разменная валюта в ци-ничном мире.

Тень должна начать более жестокую игру. Всё и так затянулось.

Память была жестокой к Ярославу. Словно всё было только вчера. Полная луна. Забвение. Кровь. Море крови. Её растерзанное тело. Он — убийца. Она — ан-гел. Он убил ангела. Ангел погиб из-за своей веры в убийцу.

Как странно, что он отчётливо помнил два момента их отношений: первую встречу и её смерть. Начало и конец неотвратимо связаны друг с другом.

Лина пришла к Елизаре. Она стояла на пороге и не решалась постучать в дверь. Она боялась. Никогда не знаешь, что потребует Елизара в обмен на услугу. Никогда. Это может быть совсем не значительная вещь, а может… Лучше даже не думать о втором варианте.

Дверь отворилась. На пороге стояла Елизара. Блеск в зелёных глазах не предвещал ничего хорошего.

— Так-так, поразительно, кто пришёл ко мне за услугой, — бывшая богиня улыбнулась.

— Я… Мне нужно…, - но Елизара прервала Лину.

— Я знаю, что тебе нужно, дитя ночи. Вопрос лишь в том какую цену ты готова заплатить.

— А чего ты хочешь? — Лина чувствовала, что её не ждёт ничего хорошего.

— Ты должна уйти, я дам тебе лекарство, и ты навсегда покинешь лес, деревню, — она замолчала на пару секунд, а затем добавила, — Рому.