А давай сбежим, и ты расскажешь мне секрет, что связывает нас с то-бой. Узы между нами становятся всё крепче, хотя мне и не понятна их суть. Но, может быть, ты расскажешь? Потому что я не знаю, что делать дальше. Но если весь мой мир будет уничтожен, я хочу знать правду. Прежде чем окунусь в этот омут.

Я отсутствовала дома около пяти часов. И мне долго пришлось объяснять близким, где я была. Конечно же, я сказала лишь часть правды, прикрыв ложью самую опасную и страшную главу. Ложь, словно красивая скатерть, которой за-крывают уродливый стол. Я не стыдилась собственного вранья.

Я не могла позволить кому-то волноваться обо мне. Ведь это такое беспо-лезное занятие.

Оленёнка определили в старый сарай, там я приготовила ему тёплое и чис-тое место. Мне нужно было придумать ему имя и найти подходящую еду.

Он перестал меня бояться, но к другим людям относился плохо. Они пу-гали его и заставляли нервничать: он метался и издавал жалобные звуки при каж-дом приближении незнакомцев.

Оленёнок остался без дома и семьи. И я чувствовала с ним связь. Словно он был моим родственником или близким другом. Мы оба были одиноки.

Я чувствовала ответственность за него, хотя даже не представляла, как нужно ухаживать за детёнышем дикого животного. Мне предстояло многому нау-читься.

В тот же день у меня случилось видение. Я видела, как мир поглощает огонь. Как умирают тысячи людей. У огня было имя, кто-то направлял его, но я не видела лица чудовища, способного сотворить такое.

Я плакала, когда ведение прекратилось. Моё тело била дрожь. Я понимала, что картина, увиденная мной, не разыгравшееся воображение. Это, скорее всего, произойдёт на самом деле. И тогда никто не спасётся.

Рома сразу же заметил моё состояние, стоило ему только ступить в мою комнату. Иногда мне казалось, что он чувствует меня на расстоянии.

Он не стал ничего говорить, спрашивать. Это всё был бы лишним и ненуж-ным. Он просто подошёл и обнял меня.

Рома гладил меня по голове, и это успокаивало.

Иногда мне хотелось, чтобы он всегда был рядом.

На следующий день я отправилась к подруге моей бабушки — тёте Оксане, у неё были коровы, и по утрам она продавала свежее молоко. Я поспешила: мне нужно было много, чтобы накормить оленёнка и оставить какое-то количество для нас.

Мне пришлось немного подождать во дворе.

Я смотрела, как резвятся маленькие дети, и меня охватила зависть. Я была лишена этого, я не могла просто так играть со своими друзьями (да и друзей у меня, кроме брата не было). Слишком много тайн хранило моё тело, слишком опасным было моё сознание.

А дети — эти беззаботные существа — бегали друг за другом, играя в какую-то незнакомую мне игру, попутно мучая толстую, чёрную кошку.

Я думала о своём ведение, об огне. Неужели они все погибнут? Неужели не найдётся силы, способной остановить этот кошмар?

— Бери, дорогая, — тетя Оксана вышла из дому, — пусть твоя бабушка сего-дня ко мне зайдёт.

Я поблагодарила женщину и отправилась домой. Мне не хотелось возвра-щаться, поэтому шла я медленно.

Каждый здешний домик был достаточно стар, но при этом ухожен. Разва-лин здесь не было и в помине.

И хотя всё вокруг выглядело довольно мило, мне, по-прежнему, казалось, что мы застряли во времени, потерялись в пространстве.

— Злата! — я обернулась и увидела Эрика.

Первое, что я почувствовала, — страх, второе — волна холоднокровного уп-рямства.

— Ты не пришла вчера, — он подошёл ко мне на пару шагов поближе и за-мер. Его глаза, невероятные, невозможные глаза смотрели на меня с насмешкой. Как он смел так смотреть на меня? Мне хотелось отомстить ему, унизить, но я была… собой. Замкнутой, доброй, тихой девочкой.

— Я знаю, — мне хотелось бросить ему вызов. Заставить понять, что я не безвольная кукла, а сильная личность, способная противостоять ему и любому другому существу из его мира. Но чем больше я старалась, тем больше казалось, что я слишком слаба.

Уйти — это был единственный, разумный выход. Я так и сделала, но Эрик быстро догнал меня и схватил за руку.

Моя попытка вырваться из его стальной хватки не увенчалась успехом. Между нами завязалась безмолвная борьба. И пока было не ясно, кто из нас ока-жется победителем, а кто проигравшим.

Но Эрик никогда не играл по правилам. И я это поняла, когда он неожи-данно резко притянул меня к себе. Его попытка поцеловать меня вызвала лишь раздражение и злость. Я оттолкнула его и влепила пощечину. Сама от себя такого не ожидала, да и Эрик, похоже, тоже.

Но мои эмоции на мгновение вышли из-под контроля, всё-то безумие, что я так отчаянно скрывала, вылезло наружу.

Он выглядел настолько растерянным, и я невольно усмехнулась. А пока он не успел очухаться, я направилась в сторону дома.

Эрик снова нагнал меня, но на этот раз не дотрагивался. Похоже, он усвоил урок.

Я хотела сказать ему, чтобы он шёл своей дорогой, но он заговорил пер-вым:

— Не бойся, я всего лишь тебя провожу. Давай понесу.

Молоко я, разумеется, ему не отдала, такого доверия он ещё не заслужил.

— Знаешь, ты себя слишком сильно льстишь. Ты не такой уж и страшный, чтобы тебя бояться.

— Ты в этом так уверена? Так почему же тогда не пришла вчера?

— У меня были неотложные дела.

— Да ладно, я тоже вчера не пришёл, потому что был уверен в том, что ты отклонишь моё предложение.

Я удивлённо посмотрела на него, желая знать правду он говорит или нет. Но увидела лишь его глаза, которые полностью поглотили мою душу, которые могли погубить меня.

Я подумала о том, как этот парень связан с моими снами, что означало его присутствие в них?

Неожиданно пошёл дождь. Хотя почему неожиданно? На небе целый день гуляли тучи. Его крупные капли падали мне на лицо, заставляя забыть обо всех земных проблемах. Я любила дождь, особенно такой — тёплый и сильный. На ми-нуту я закрыла глаза. А когда открыла их, то увидела, что Эрик, словно заворо-жённый смотрит на меня. В его глазах было столько всего: безумие, жажда, неж-ность, интерес.

Я недоуменно уставилась на него, не зная, что мне дальше делать. Что ска-зать? А нужно ли говорить что-то вообще?

Я боялась того, что скрыто в этом человеке. Я была почти уверена в том, что он мог запросто кого-нибудь убить. Но распространялось ли это на меня? Жаждал ли он моей смерти?

Было что-то такое в Эрике, что-то роковое, неподвластное судьбе, именно это и манило меня. Опасность. Тайна. Понимание.

И тут всё разрушилось.

— Злата! — я повернулась и увидела, что ко мне со всех ног бежала Оля. Как же мне хотелось уйти, проигнорировать её. Но это было не вежливо.

На моём отношении к этой девушке сказывалась ревность к Роме. Я боя-лась лишиться брата, боялась, что в его жизни появиться кто-то, кого он будет любить сильнее, чем меня. Кто-то, кто заставит его покинуть нашу семью.

Она подбежала ко мне вся запыхавшаяся.

— Здесь был Эрик? — мне хотелось сказать ей, что он и сейчас здесь, но обернувшись, я поняла, что парень исчез.

— Да, а что? — я была в смятении. В полном, невероятном смятении. Выхо-дит, что кое-кто тоже не хочет, чтобы нас видели вместе.

— Чего он хотел от тебя? — Оля выглядела настолько высокомерной, что мне захотелось ей нагрубить. Но я сдержала в себе этот порыв. Ну, наполовину.

— Не твоё дело, — это всё что я сказала, прежде чем развернуться и уйти.

Я ещё немного бродила по улицам, наслаждаясь покоем и безопасностью. Возможно, безопасность никогда не была настоящей, но иногда приятно хотя бы на мгновение почувствовать себя защищённой. Можно было подумать о жизни за пределами этого мира, о той жизни, которую я так неожиданно потеряла на не-сколько месяцев. Можно было подумать о невероятном, притягательном парне, у которого секретов больше, чем у меня. И который опаснее, чем все опасности этого мира. А лучше запретить себе о нём думать. Он загадка, которую мне не стоит разгадывать.

Действительно ли Эрик и тот волк в лесу одно и то же существо? Или это всего лишь мои догадки и воображение сделали своё дело? Даже если всё это было правдой, вопросов от этого меньше не становилось. Те волки не похожи на обычных оборотней. Они были чем-то другим. И что пугало меня больше всего в этой жизни — они были очень похожи на меня. Между нами существовала связь иного рода, словно мы были порождениями одного начала и одного конца.

С такими мыслями я подошла к дому. Мне почти удалось открыть калитку, но еле заметное движение в тени деревьев отвлекло меня.

Я увидела человеческую фигуру. Присмотревшись, я поняла, что это был Эрик.

— Ты что, преследуешь меня?! — воскликнула я.

На моих губах заиграла глупая улыбка, словно я была рада видеть его. И пусть он думает, что так оно и есть. Игра, которую я собралась вести, требовала от меня массы усилий. Он должен поверить в то, что я не поняла, кто он.

— Мы вроде, как не договорили, — он тоже улыбнулся мне искренне и радо-стно. Похоже, не я одна хранила в себе талант к актёрской игре.

— Не надо было так неожиданно исчезать.

— Ты же не хочешь, чтобы на тебя собрали компромат. Так что я защитил твою честь.

— Так ты теперь рыцарь? — я подошла ближе. Теперь можно было разгля-деть, что в глазах Эрика плясали смешинки. Должно быть в моих тоже. На какой-то момент, это был всего лишь небольшой миг, но мы являлись зеркальным отра-жением друг друга.

— Совсем нет. Напротив, я был бы не прочь сделать с тобой много самых разных вещей, которые рыцарю делать не стоит, — он тоже подошёл ближе.

— Хам.

— Но ты флиртуешь со мной. Значит, у меня есть шанс.

— Я… Нет… О чём ты… — пара слов и я полностью смутилась. Сначала не по-настоящему, а потом взаправду. Должно быть, краска нахлынула на моё лицо, когда я осознала, что Эрик прав. — О чём ты хотел поговорить?

Мне нужно было срочно перевести тему. Мы ступили на скользкую и опасную тропу, которая мне совсем не нравилась.

Эрик сразу же стал серьёзным. Он несколько секунд смотрел на меня, а за-тем произнёс:

— Не ходи больше в лес, — я старательно отводила взгляд. Не хотелось, чтобы он смотрел в мои глаза и видел, как я взволнованна. Но выходило у меня это плохо. Каждый мой жест говорил о сильном волнении.

Меня не удивили слова Эрика, напротив они подтвердили мои догадки.

— И как ты узнал, что я была там? — я подняла голову, и в моих глазах чита-лась непоколебимая решимость.

— Я думаю, ты и сама это знаешь, по крайней мере, догадываешься, — я кивнула. Можно было не говорить об этом напрямую, но мы оба знали правду.

— О боже! Что с твоей рукой?! — по его правой руке тела кровь. Алая, тёп-лая, прекрасная кровь текла по его мраморной коже.

— Всего лишь порезался, — он заговорщицки подмигнул мне, словно у нас с ним была общая тайна.

Я вспомнила, как набросились в лесу на белого волка его собратья. Если я права, то тот волк и был Эриком. Остальные раны на нём похоже зажили, но…

— Идём со мной, я перевяжу тебе руку.

— Мне послышалось или только что ты действительно пригласила меня к себе? — он выглядел удивлённым, да и я тоже была поражена своему поступку. Но забирать свои слова назад не собиралась.

— Идём, я два раза приглашать не буду, — парень покорно пошёл за мной.

Знаю, с моей стороны было глупостью звать его домой. Тем более Рома куда-то ушёл. И я оставалась с Эриком один на один, к тому же до сих пор не по-нимала, опасен ли он. Но это существо спасло меня, а это был весомый довод.

— Снимай куртку, — приказала я.

Он, похоже, хотел снова пошутить в своей манере, но я предупредила его взглядом.

Его рука выглядела ужасно. Я подавила в себе рвотный позыв, увидев та-кое количество крови. Те раны, которые мне приходилось обрабатывать раньше, никогда не были настолько глубокими.

Я аккуратно стирала кровь, стараясь не смотреть парню в глаза. Но Эрик не сводил с меня пристального взгляда. Он будто о чём-то размышлял. Возможно, над моим сегодняшним поступком, а может быть о чем-нибудь ещё. Не то чтобы я хотела знать его мысли, мне просто было интересно.

Время тянулось невероятно долго. Такова уж его особенность: когда чего-то ждёшь, он тянется долго, когда хочешь, чтобы что-то длилось вечно, то время протекает так, что не успеваешь ничего понять. Но оно никогда нам не помогает.

Близость Эрика пугала меня. То, что он не был человеком, приводило меня в ужас.

Пьянящий запах хвои, заполнил кухню. Запах леса и свободы.

Я облегчёно вздохнула, когда перевязка закончилась.

— Благодарю, леди. Может, встретимся завтра? — он с надеждой посмотрел на меня.

— То, что я перевязала тебе руку, не значит, что… — но он не дал мне закон-чить.

— Я знаю, но мы можем встретиться, как друзья. И я отвечу на твои во-просы, — он говорил таким завораживающим голосом, что я не могла не согла-ситься, — успокойся, ты не интересуешь меня ни в качестве жертвы, — он подошёл ближе, и я ощутила его горячее дыхание на своей коже, — ни в качестве девушки, — он провёл пальцем по моей щеке, — у тебя есть то, что мне нужно, Злата. Идём со мной, и я покажу тебе совсем другой мир.

С этими словами он ушёл. Он не стал дожидаться моего ответа, он пони-мал, что если я захочу с ним встретиться, то сама найду его. Эрик давал мне ил-люзию свободы выбора, и я была благодарна ему за это.

К тому же я мечтала узнать хотя бы часть правды.

К черту осторожность. Я должна рискнуть.

В доме никого не было, и я бесцельно шныряла по большим комнатам. Изучала этот удивительный склеп.

Пару раз брала мобильник в руки, набирала номер мамы. Но связи здесь действительно не было. Будто мы провалились в другой мир.

Я зашла в комнату бабушки, хотя знала, что это не вежливо. Но мне было интересно, какова жизнь моих родственников.

Нас ни разу не приглашал зайти сюда. Значило ли это, что там было то, что мы не должны видеть?

Нет, совсем нет. Некоторые люди считают свою спальню чем-то личным, и им неприятно, когда там находятся посторонние.

Но, тем не менее, я, наверное, нарушила тысячу правил этикета и зашла в комнату.

Она была просторной и мрачной. И холодной. Старый комод из красного дерева и большая кровать. Огромной зеркало в посеребрённой раме прислонено к стене. На комоде стояла фотография в рамке. Я подошла ближе. На чёрно-белой фотографии запечатлены две улыбающиеся девушки. Они были немного похожи друг на друга: улыбками, чертами лица. Только одна немного старше другой. И в той, что старше я признала свою бабушку.

Но кто же та вторая девушка? Сестра? Или другая родственница?

Мама никогда не говорила о том, что у бабушки есть (была) сестра.

Я вышла из комнаты с чувством пустоты. Клубок мыслей роился в моей голове, но ни одна из них не могла обрести ясной формы.

— Расскажи мне о нашей семье, — бабушка готовила ужин, а я помогала ей.

Я заметила, как она напряглась, всего на мгновение замерла.

— Что ты хочешь знать? — голос её звучал спокойно. Но моя просьба чем-то напугала её, либо обратила назад, в прошлое, причем не очень приятное.

— Мне интересно узнать, что-нибудь о нашей семье, о моём отце, есть ли у нас ещё родственники? — мама никогда не говорила бабушке, что я приёмная дочь. Однако Рома тоже ничего не знал о своём отце. Мама не любил о нём вспо-минать.

— Твой отец… Я не знала его, твоя мать забеременела после того, как сбе-жала.

— Отчего она сбежала? — я придвинулась ближе, всё внутри меня предвку-шало раскрытие очередной семейной тайны, но ответ моей бабушки был доста-точно прост.

— От самой себя, от этого места. Она не хотела навсегда застрять в де-ревни. В месте, где нет никаких перспектив. Ты спрашиваешь про других родст-венников. У нас их нет. У меня была младшая сестра, но она умерла, очень давно, — я видела, как больно ей это говорить. Как в глазах её появились тени грусти, — впрочем, это было очень давно.

Она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла вымученной.

Ночью мне приснился удивительный сон, так сильно похожий на реаль-ность.

Я проснулась от лёгкого шороха. Я никогда не закрывала окно полностью, и прохлада прокралась в комнату.

В темноте я увидела чью-то фигуру, неожиданно оказавшуюся рядом со мной. Сумрак ночи скрывал от меня лицо незваного гостя.

Я хотела закричать, но незнакомец зажал мне рот ладонью.

— Это я, не бойся, — это совсем меня не успокоило. Напротив, я начала вол-новаться ещё сильнее. Но потом отчего-то решила, что всё происходящее всего лишь сон.

Эрик понял, что я успокоилась, и убрал руку.

— Что ты здесь делаешь? Это мой сон, — прошептала я, внимательно рас-сматривая Эрика. Во сне можно себе это позволить. Во сне ничего не страшно.

— И почему же я не могу быть в твоём сне?

— Тебя и так слишком много в реальности. Общество здесь не слишком разнообразно.

Мой ответ позабавил его. Он ухмыльнулся (до чего самодовольна была его ухмылка!) и погладил меня по голове. Я невольно сравнила, как совсем недавно Рома сделал то же самое. Но прикосновения моего брата были направлены на то, чтобы успокоить меня. А прикосновения Эрика на то, чтобы показать его власть.

Он склонился надо мной. Я чувствовала его дыхание на щеке.

— Прости меня, Злата, но я не могу больше ждать, — с этими словами его губы коснулись моей шеи. Острые клыки поцарапали кожу.

Я закрыла глаза в предвкушении чего-то. Силы покидали меня. И, в конце концов, я уснула, ощущая на своём теле его сильные руки. Меня затянуло в омут. Но разве можно уснуть во сне?

Отступление

Жажда росла в нём с каждой минутой. Так сильно хотеть крови нельзя. Нельзя так желать. Он сходил с ума, не находил себе места.

В его горло словно лили расплавленное железо. Ему было больно, и хоте-лось кричать в голос от этого. Никогда прежде он не терял рассудок, но теперь Эрик оказался в опасной близости от черты. Перешагнув эту черту, он уже нико-гда не сможет вернуться назад.

Он прожил долгую жизнь, но всегда мог контролировать жажду. Конечно, он убивал, много убивал. Но жажда крови почти никогда не побеждала в нём.

Злату убивать нельзя, он знал это. Если верить пророчеству, то она может помочь.

Но пророчества всегда туманны. И Злата может оказаться не той единст-венной спасительницей.

Тем более Ярослав сделает всё, чтобы помешать ей. Ему не нужно спасе-ние, ему нужна она.

Ещё одна одинокая душа, не стремящаяся разрушить проклятие. Потому что он жил с ним всю жизнь, он не знал, что может быть иначе.

Жажда, любовь, кровь, родственные узы…

Как разобраться во всей этой путанице, если нет никакого способа прове-рить?

Быть может, стоит испить её крови?

Один укус, но можно ли будет остановиться? Как не сойти у ума, вкусив её крови?

И боль. Разве можно причинить Злате боль? Разве можно причинить боль настолько невинному существу? Он не желал этого. Стоило вспомнить, как трога-тельно она заботилась о нём, несмотря на то, что каждый раз, когда он прибли-жался к Злате, в её душе вспыхивал гнев. Это не то, чувство, что он хотел вызвать в ней, но только оно пока было возможно.

Эрик хотел, чтобы Злата доверяла ему. Бесконечно. Возможно, он хотел её дружбы. Он хотел прикоснуться к тому свету, что таила её душа, чтобы отчасти смыть ту тьму, что всегда присутствовала в нём.

Он хотел поверить в то, что не все люди жестоки, что не все они про-дажны.

— Как же ты сейчас жалок, — Ярослав всегда любил появляться неожи-данно.

— Шёл бы ты отсюда к чёртовой матери, — Эрику вовсе не хотелось воевать со своим вожаком.

— Эрик, ты стал почти что человеком. Снова вспоминаешь, какого это — чувствовать?

— Не твоё дело. Убирайся! — для Ярослава это всего лишь игра. Ему нрави-лось издеваться над другими. Тем более Эрик помешал его планам.

— Ладно, как скажешь, человек, — в его устах последнее слово прозвучало, как ругательство, — но знай, что Злата всё равно уйдёт со мной.

— Я так не думаю, — Эрик обернулся, ему удалось подавить гнев, — знаешь, чем всё закончится? Злата снимет проклятие, тогда я убью тебя, стая будет моей, а если наша милая спасительница будет жива, то она станет моей рабыней. Как тебе такой исход?

Он видел, как зол был Ярослав. И ожидал нападения, но ничего не про-изошло. Ярослав просто ушёл.

Конечно, Эрик блефовал насчёт Златы. Ему просто хотелось вывести во-жака из себя. Как только всё закончится, он отпустит девушку.

Но сначала испьёт её крови, разрушит связь. Ему не нужны были привя-занности.

Его удивила реакция Ярослава, он надеялся своими словами завязать хо-рошую драку, но ничего не вышло.

Они могли бы вечно пытаться убить друг друга, но никто из них не довёл бы дела до конца.

А вдруг он пошёл к Злате?

Злата…

Он мог бы спрятать её навсегда. И тогда все планы рухнули бы в пропасть. Ярослав мог даже убить её, чтобы навсегда стереть угрозу с лица земли.

Злата. Злата. Злата.

Ему нужно срочно увидеть её, убедиться, что с ней всё в порядке. Хотя ра-зум и говорил Эрику, что это крайне глупо.

Но снова голос рассудка был заглушен странным влечением, которое рож-далось в крови. С каждой минутой потребность увидеть Злату возрастала, он больше не мог находиться вдали от неё.

Эрик бросился в ночь. Он никогда не бегал так быстро. Неведомая сила вела его до дома Златы, он почти физически ощущал близость другого существа.

А вот и знакомый дом!

В несколько прыжков Эрик добрался до её комнаты. Ему повезло, что окно не было закрыто.

Злата была одна. Это радовало, потому что будь в комнате с ней ещё кто-то, он бы порвал его на части.

Девушка вполне себе мирно спала.

Эрик подошел ближе, всматриваясь в красивые черты лица. Интересно, ка-кая она? Такая же шлюха, как и все, или всё же чистый ангел? О чем она думает? О чем мечтает?

Нужно было быстрее уходить, но что-то держало его, не давало сдвинуться с места. Он всматривался в её лицо, надеясь увидеть то, что навсегда перечеркнут его жалость к ней.

Девушка чему-то улыбнулась во сне. Это вывело Эрика из оцепенения.

Он уже хотел уйти, когда она проснулась.

Между ними состоялся незначительный диалог. Похоже, девушка думала, что спала. Он не стал её разубеждать в этом.

Его сознание полностью затмили похоть и жажда крови. И он решил удов-летворить хотя бы одно из своих желаний.

Злата закрыла глаза, как раз в тот момент, года Эрик склонился над ней. Он прошептал что-то, но слова были пустыми, лишёнными смысла.

Он клыками коснулся её нежной кожи. Но в последний момент остано-вился. Голос в голове умолял не перешагивать эту последнюю черту, после кото-рой не будет уже ничего.

Эрик покинул Злату, оставив после себя лишь холод и невысказанное обе-щание.