Березниковцы сражались на всех фронтах Великой Отечественной. Многие из них вошли в летопись войны и покрыли себя неувядаемой славой. Летчик Сергей Данщин еще в августе 1942 года вместе с другими экипажами начал бомбить Берлин. Это был легендарный налет. Он показал всему миру мощь нашей бомбардировочной авиации, которая заставила приутихнуть лживую фашистскую пропаганду о так называемой молниеносной войне и крахе Советской России.
Путь к Берлину в тот полет лежал через сплошную облачность и проходил при грозовых разрядах. Только над территорией Германии погода стала лучше. Здесь были реже облака, а на подходе к Берлину небо оказалось чистым. Ярко светила луна. Лишь изредка серая дымка закрывала землю.
Советские самолеты появились над Берлином, когда все полагали, что война от столицы фашистской Германии недосягаемо далеко. Тут-то и обрушились на город серии бомб. А вслед за ними полетели листовки.
Беспокойно шарили лучи прожекторов, беспрерывно били зенитки. Но массированный налет дезорганизовал противовоздушную оборону врага.
«Комсомольская правда» 1 сентября 1942 года писала:
«Когда под крыльями самолета Сергея Даншина (правильно — Данщина) показались военные заводы Сименса, химический, артиллерийский, пороховой заводы, ничто уже не смогло помешать экипажу прицельно, с разбором бомбить эти объекты. Через сплошную огневую завесу пронесся крылатый мститель. Штурман нажал кнопку бомбосбрасывателя раз, другой, третий. Улетая, штурман видел: на земле полыхали три огромных пожара.
Ему хотелось петь».
В этом же номере «Комсомольской правды» был помещен большой групповой снимок вернувшихся с боевого задания летчиков. Первым на снимке стоял и улыбался коренастый Сергей Данщин.
Налет на Берлин — девяносто четвертый боевой вылет отважного летчика из Березников. После завершения Сталинградской битвы, когда ему присвоили звание Героя Советского Союза, у него было уже 139 вылетов, из них 129 ночных. Он участвовал в Орловско-Курской операции, бомбил скопление фашистских войск и техники, делая по два-три вылета в сутки. В ночь на 11 сентября 1943 года Сергей Петрович Данщин при выполнении боевого задания под Орлом пал смертью храбрых.
В архиве Министерства обороны СССР есть личное дело Героя Советского Союза Геннадия Ивановича Братчикова. На нем стоит гриф: «Хранит вечно». В графе «Постоянное место жительство и адрес семьи» записано: «Пермская область, Березники, ул. Пятилетки, 2, кв. 6».
Его имя золотыми буквами выбито на стене в Генеральном штабе Советской Армии среди имен выдающихся советских разведчиков Рихарда Зорге, Льва Маневича, Николая Кузнецова.
Находясь четыре года в тылу врага, разведывательная группа Братчикова, известная под псевдонимом «Овин», передала в центр более 450 ценных сообщений о передвижении войск противника, о формировании новых армий и укреплений.
Донесения группы «Овин» были в числе тех первых донесений, которые помогли высшему командованию заранее разгадать замысел врага под Курском.
Бывший начальник разведки Центрального, а затем 1-го Белорусского фронтон генерал П. Н. Чекмазов, под началом которого и работала группа «Овин», как никто другой, знает цену каждого доставленного ему донесения. Вот одно из них:
«Доктору». Польские друзья из Жиромин и Рыпин сообщили: 30.9. в Рыпин из Бродница прибыло 11 эшелонов с живой силой и техникой дивизии «Герман Геринг», переброшенной из Германии. Кроме того, на железнодорожной станции Рыпин стоят три эшелона немецких средних и тяжелых танков. «Овин».
По заданию командующею фронтом ночью в указанное место вылетели советские бомбардировщики, и от отборных фашистских войск ничего не осталось.
Вот и судите сами,— говорит Петр Никифорович Чекмазов,— сколько жизней наших солдат сберегло одно короткое донесение, если враг с его грозной техникой был разбит на дальних подступах к фронту.
«Доктор» при оказии посылал разведчикам ободряющую весточку вроде этой:
«Действуйте и дальше так, как вам подсказывает русское сердце. Всей вашей работой довольны. Будьте бдительны... Вы делаете великое дело. «Доктор».
А тем временем немецкие части пеленгации и подслушивания сбивались с ног, разыскивая в тылу 2-й полевой армии местонахождение подозрительной радиостанции. Из ставки фюрера приходили полные негодований депеши по поводу утечки секретных сведений советскому командованию. Но разведчики были неуловимы, как призраки, и без устали работали на третье завершающее сражение. Группа Героя Советского Союза Г. И. Братчикова была в числе тех групп, которые помогли нашей армии выиграть три крупнейших сражения: грандиозное сражение под Курском, битву за Белоруссию, Висло-Одерскую операцию.
Бесконечно жаль, что сам «Овин» не дожил до конца решающего сражения, сложив голову на польской земле в декабре 1944 года.
Обессмертила свое имя и комсомолка Вера Бирюкова. Впервые Вера была заброшена в тыл врага в качестве радистки и переводчицы в январе 1943 года. В Кировоградском диверсионном отряде, совершавшем рейд по южным степям Украины, она безупречно выполняла свой долг и проявляла примеры безграничной отваги. Свидетельства тому — представление к награде, ходатайство командира о присвоении ей звания младшего лейтенанта и отзывы боевых друзей.
В одном из боев Вера была тяжело ранена. После госпиталя она побывала дома и вернулась в часть. Оттуда Вера написала матери письмо, и больше о ней ничего не было известно восемнадцать лет.
Десантную группу, в составе которой была Вера, постигла неудача. Сильный ветер отнес грузовой парашют в село — о чем стало известно румынским жандармам, начавшим немедленно прочесывать лес. Приземлившимся десантникам пришлось сразу же вступить в бой.
Вот те первые документы, составленные по горячим следам погибшей группы. Они хранятся в партийном архиве Черновицкого областного комитета КПСС и публикуются впервые.
«Заключение по отчету о боевой деятельности в тылу противника партизанского отряда им. Чапаева за период с 14 января...
...13 января отряд в полном составе был выброшен на самолете с парашютами в тыл противника в районе леса, 35 км юго-восточнее Могилева-Подольска. В момент приземления 3 человека: Штомпель, Дидусенко и Бирюкова получили ушибы и временно выбыли из строи. От удара была повреждена радиостанция. В результате связи со штабом не было.
...Партизаны, подпустив противника на близкое расстояние, 30—40 метров, открыли огонь из всех видов оружия. В неравном ожесточенном бою пали смертью храбрых командир партизанского отряда Примак и радистка Бирюкова.
...Несмотря на численное превосходство противника, партизаны, проявив стойкость и мужество, уничтожили до 100 солдат и офицеров противника...»
Показания жителя районного центра Сокиряны Черновицкой области В. М. Ярчуки, 1886 года рождения:
«13 январи я заступил на дежурство в примарии (сельсовет, волость.— Прим. В. М.) в качестве посыльного. На второй день моего дежурства привезли двух убитых партизан... На следующий день привезли еще. Все убитые были в теплой одежде, на ногах меховые сапоги (унты), в числе убитых была девушка. Когда с нее сняли шапку-ушанку, на ее лицо упали локоны светлых волос...
...Жители села Романковцы, привезшие убитых, рассказывали о храбрости девушки-партизанки, которую тогда привезли. На предъявленной мне фотографии Бирюковой Веры я ее узнаю. Это действительно была Бирюкова. О Бирюковой говорил мне ездовой старик, привезший ее, что она была вместе с тяжело раненным партизаном, которого переносила, и вела бой. Целый день подразделение фашистов охотилось за партизанкой и никак не могло ее взять. Уничтожив восемь фашистов и четырех ранив, партизанка осталась без единого патрона, и она была тяжело ранена. Фашисты набросились на нее, чтобы взять в плен. Партизанка выхватила гранату у фашиста и подорвала себя и трех фашистов...»
Местные жители свято чтут память о бесстрашной девушке из Березников. Ее имя овеяно дымкой легенды. О ней сложена песня. Урочище, где она держалась целый день одна против сотни фашистов, люди назвали ее именем задолго до решения сельского Совета.
Вера Бирюкова погибла 14 января 1944 года, когда зримо вырисовывалась победа.
Победа! Тогда через нее виднелись все дороги в будущее, дороги, на которые судьба не всем сулила выйти живыми. На полях сражений Великой Отечественной войны пали смертью храбрых 2437 березниковцев. Среди них — первый стахановец города Иван Жемчужников, первый секретарь горкома комсомола Аркадий Красноборов, комсомолка Любовь Беседина... и 2434 других простых и скромных гражданина Березников.
Вечная им память и сыновний поклон от нас, живущих.
Высоким был и трудовой подвиг березниковцев.
Если фронт полагался на тыл, то тылу рассчитывать было не на кого, кроме как на самого себя. Право, на кого еще могли надеяться Березники, если южные Донецкий и Славянский содовые заводы оказались на оккупированной территории и Березниковский содовый завод остался единственным в стране? И не только содовый. В отчетном докладе горкома ВКП(б) на X городской партийной конференции в апреле 1943 года говорилось:
«Вся продукция наших химических заводов идет на фронт или в отрасли промышленности, обслуживающие фронт,— танковую, авиационную, вооружение и боеприпасы.
Химические заводы города дают стране до 54 различных химических продуктов, из них 16 видов дают только Березники.
Достаточно сказать, что лишь одного продукта, производимого на одном из наших предприятий, хватает для снаряжения 1,5 миллиона 75-миллиметровых шрапнельных снарядов ежесуточно.
...За время войны заводы освоили производство 26 новых продуктов».
Город принял более сорока тысяч эвакуированных и разместил на своей территории несколько перевезенных с юга страны предприятий. Прибывший из Одессы завод имени Г. И. Петровского уже в 1942 году давал продукцию фронту.
В небывало короткий срок — за год — был построен Березниковский магниевый завод. Люди работали до изнеможения. Инструктор стахановских методов труда Василий Федорович Овчинников на кладке стен выполнял задание на тысячу сто пятнадцать процентов. А его напарник Петр
Николаевич Огарков за одиннадцать часов уложил 22 тысячи кирпичей, что составляло четыре с половиной вагона. В результате такой работы цех № 14 был возведен в течение шести месяцев, тогда как в довоенное время подобный цех строили не менее двух лет. Цех № 6 соорудили за тринадцать дней вместо пяти месяцев.
Большую помощь строителям оказали жители города. Они постоянно выходили на субботники, копали траншеи под фундаменты цехов, расчищали кустарники, корчевали пни, рыли землянки для жилья. Объем земляных работ составил 650 тысяч кубических метров земли.
Доставленные из Запорожья мотор-генераторы преобразовательной подстанции пришлось возвращать из небытия. Случилось так, что при отступлении их не успели эвакуировать и, облив бензином, подожгли, а когда наши войска наступление фашистов приостановили, обгоревшие машины погрузили и отправили в Березники. Эти-то моторы и были возрождены, так как лучших генераторов ждать было неоткуда — выпускавший их Харьковский завод находился уже за линией фронта.
Пуск завода приурочили к двухлетию Великой Отечественной войны — к 22 июня 1943 года. Преобразовательная подстанция приняла первый ток. Кочегары разожгли топки вращательных печей, пришедших в движение. А когда полился расплавленный карналлит, крановщица Фаина Белоус залила его в электролизные ванны, где в солнечного цвета бликах, всплывая кверху, начал рождаться серебристо-белый металл. Старейшие ванщики В. М. Дзюба и П. Ф. Бармак зачерпнули его ковшами и разлили по изложницам. На остывших первых слитках магния рабочие написали: «Смерть немецким оккупантам!»
Карналлит магниевому заводу поставлял Соликамский калийный комбинат. Но сырья не хватало, доставка его затруднилось большим расстоянием между городами. Поэтому на территории законсервированного Березниковского калийного комбината был построен карналлитовый цех. В шахте, как и на других предприятиях, работали преимущественно женщины, взявшие на себя непосильный шахтерский труд. Вот их имена, достойные быть выбитыми золотыми буквами на руднике Первого Березниковского калийного комбината: М. П. Ноздреватых, 3. П. Казакевич, Т. М. Чупина, А. М. Кухарь, Н. В. Тимошенко, Л. И. Бурковская, Н. Г. Таскаена, Ложкина, Меркушева, Утробина, Язева, сестры Романовы и многие-многие другие.
Именно этим труженицам шахты посвятил свое стихотворение поэт Алексей Решетов, который знает, что такое горняцкий труд.
Город не только вырабатывал нужную фронту продукцию, но оказывал ему и денежную помощь, перечислив в фонд обороны 10 408 тысяч рублей из личных сбережений граждан.
Город помогал восстанавливать пострадавшее от войны народное хозяйство. Только в апреле 1943 года в фонд помощи Сталинграду было собрано 757 529 рублей и отправлен 21 вагон различных предметов обихода.
Вот один из документов того трудного для страны времени:
«ПРИКАЗ
по Березниковскому магниевому заводу
от 12 апреля 1943 года.
Для оказания помощи гор. Сталинграду, наравне с решением основных производственных заданий,
ПРИКАЗЫВАЮ:
§ 1
Начальнику ОТС т. Елисееву выделить одну тонну кровельного железа для изготовления из него ведер, тазов и проч. как средствами завода, так и на стороне.
§ 2
Начальнику РМЦ т. Акименко приступить к изготовлению со сроком окончания 20 апреля с. г.:
ведер 100 шт. из кровельного железа
тазов 50 шт. »
корыт 15 шт. »
кружек 100 шт. из белой жести
печных кочерег 100 шт. из отходов.
§ 3
Начальнику стройконторы т. Нурок в апреле месяце изготовить:
табуреток 30 шт.
простых столов 10 шт.
деревянных граблей 30 шт.
вешалок стенных 30 шт.
§ 7
Готовую продукцию сдать ОТСу, а последнему отправлять отдельными партиями в установленном порядке.
И. о. директора БМЗ — СТРЕЛЕЦ»
Березники оказывали помощь возрождавшимся из пепла Горловскому химическому и Донецкому содовому заводам, Рубежанскому химкомбинату и взяли шефство над восстанавливающимся Таганрогом.
В январе 1942 года Березники приютили у себя Ленинградский театр юного зрителя. Бывший режиссер театра, заслуженный деятель искусств УАССР, доцент Евгения Константиновна Лепковская в своих воспоминаниях с благодарностью пишет о Березниках.
«Когда мы, ленинградские тюзяне, собираемся вместе и вспоминаем прошлое, неизменно звучит один вопрос: «А помнишь Березники? Нашу баржу?» И не бывает случая, чтобы на лицах не появилась улыбка. Не бывает. «О... о... Березники... Замечательное время!»
Замечательное?.. Подумать только! Это говорят люди, испытавшие горечь первых месяцев блокады со 125 граммами хлеба, с бомбежками, перенесшие потери близких, жившие в постоянной тревоге за судьбу своего Отечества, за судьбу своих детей,— говорят о самих тяжких годах нашей страны, о годах войны.
В чем же дело? Почему такая реакция при слове «Березники»? Ответ на этот вопрос и простой и, в то же время, не простой.
«...Мы прибыли в Березники. Это было 2 января 1942 года. Мороз свыше 40 градусов, все покрыто высоким снегом, от дома к дому проходили по прорытым в снегу траншеям в человеческий рост. Рассматривать город нет времени, а главное — сил. Поместили нас в бараках, так как город не был готов к приему такой большой группы людей.
Уже не помню, на второй или на третий день нас собрало наше руководство, чтобы информировать о положении дел и мобилизовать нас на самую разнообразную работу, необходимую для открытия театра. Ясно, что мы после блокады и трудного пути были не в очень-то бодром состоянии. Но надо было отстаивать честь театра, его будущее, жизнь каждого из нас. И, собрав свои силы, мы взялись за то, чтобы Дворец культуры, в котором мы будем играть, к дню открытия выглядел бы празднично, чтобы наш спектакль уютно лег в новую колыбель — совсем иную, чем в Ленинграде, спичечную коробку, словом, чтобы все было ладно. И через 11 дней березниковцы вошли в теплый, ярко освещенный театр.
...Спектакль прошел горячо, «на взлете». Зрители и не заметили, что перед ними играли полуголодные, полубольные люди. Они были очарованы спектаклем, как определила городская газета и сами зрители.
С этого дня началась для нас другая жизнь. Спектакль был окружен вниманием города. Систематические ежедневные репетиции следующих спектаклей, поиски нового репертуара, ежевечерние
спектакли.
И моя повседневная работа приобрела особый смысл, стала еще горячей, еще целеустремленней. Возможно, что это сказалось не только на качестве репетиций и спектаклей, но и на выборе репертуара. Может, поэтому и появился у меня и «Далекий
край» И. Шварца... и «Фронт» А. Корнейчука, который я ставила еще по тексту, напечатанному в «Правде», и «Давным-давно» Ф. Гладкова, и «Генерал Брусилов» И. Сельвинского.
Может, тогда, в минуту волнения, родились образы, вылившиеся потом в песню, подаренную городу при прощании.
«Когда грохочут пушки — музы молчат»,— гласила старая поговорка. Но грохотом пушек народа, который вел священную освободительную войну, эта старая истина опрокинута.
В дни войны музы встали в строй вместе с народом!
Так, конечно, чувствуют и все мои товарищи тюзяне.
Вот почему наши лица всегда освещает улыбка при слове Березники».
...1417 дней и ночей шла Великая Отечественная война. Но время до дня Победы мерилось не сутками, а расстоянием до Берлина.
И наступил день, когда пришли к логову фашизма.
30 апреля у здания рейхстага разгорелся смертельный и решительный бой.
В этом бою отважно сражались воспитанники березниковской комсомольской организации майоры Сергей Петрович Щилоносов и Михаил Алексеевич Щепин.
Два года спустя на страницах городской газеты первый из них вспоминал: «В ночь с 28 на 29 апреля наша часть пошла на штурм рейхстага. Минометы и артиллерия, установленные в ближайших домах, беспрерывно уничтожали врага. Переправившись через канал, мы закрепились на строительной площадке в нескольких метрах от имперской канцелярии.
После 15-часового боя и штурма мы ринулись вперед и захватили входы в рейхстаг».
В те же самые минуты батальон майора Щепина 171-й Краснознаменной Идрицко-Берлинской дивизии вел бои в подвалах рейхстага, выжигая огнем фашистских смертников, а над почерневшей громадой рейхстага развевалось политое кровью Знамя Победы. И как тут не вспомнить поистине пророческие слова Николая Островского, который еще и марте 1935 года писал березниковским комсомольцам «Когда надо будет взяться за оружие, то вы покроете себя неувядаемой славой и укрепите своими руками красные штандарты в Берлине...»
В штурме вражеской столицы участвовали березниковцы — братья Безугловы Петр Лукьянович и Афанасий Лукьянович, Вахрин Сергей Георгиевич, Евусяк Владимир Семенович, Зуев Никита Сергеевич, Змеев Назар Игнатьевич, Зверев Павел Иванович, Токмаков Федор Павлович, Ушаков Василий Федорович, Хомутов Константин Александрович, Шибанов Виктор Николаевич.
А потом была победа. В город стали возвращаться воины. Правда, не все. Первыми вернулись девушки — защитницы Москвы,— зенитчицы, прожектористы и аэростатчицы. И встречал их, как и провожал, секретарь горкома партии С. Н. Трудов. Это была единственная команда, вернувшаяся с войны в полном составе. В других демобилизованных командах и партиях многих солдат недосчитались. Не вернулись две тысячи четыреста тридцать семь человек, в том числе восемь женщин.
Колосятся хлебами поля былых сражений. Поднялись из пепелищ возрожденные города. И не тускнеют красные звездочки на обелисках солдатских могил, разбросанных на тысячах верст по Европе. Не забываются подвиги павших, и жизнь продолжается.
Март 1979 года. Москва. Музей Вооруженных Сил СССР. В одном из залов выстраиваются на торжественную линейку учащиеся школы № 26 города Березники для встречи с бывшими разведчиками из группы «Овин», которой командовал их земляк Герой Советского Союза Г. И. Братчиков.
В зал один за другим входят разведчики — заместитель командира отряда В. И. Бояринцев, почетный радист Советского Союза С. Г. Мазур, разведчики Д. Я. Гончаров, В. У. Маро, связные отряда Г. В. Яковенко, М. И. Кот, В. И. Марановский, бывший заместитель командира партизанского отряда имени Щорса С. Г. Росстальной. В сопровождении писателя О. А. Горчакова входит генерал П. Н. Чекмазов, возглавлявший разведку Центрального, а затем 1-го Белорусского фронтов, кому все четыре года адресовались донесения группы «Овин». Здесь же присутствует жена Г. И. Братчикова — Н. М. Тихомирова.
Начинается перекличка. Отзываются те, кого в годы войны знали по псевдонимам «Гончар», «Олень», «Олекса», «Белый», «Доктор». Когда называют разведывательную кличку командира — «Овин»,— присутствующие чтят память Г. И. Братчикова минутой молчания.
Идет литературно-художественный монтаж. Учащиеся вручают ветеранам войны букеты цветов и шахтерские каски с написанными на них псевдонимами разведчиков. Почетный радист Советского Союза из отряда «Овин» С. Г. Мазур, он же «Олекса», передает в дар школьному музею Г. И. Братчикова редкую реликвию — карманные часы, по которым он в строго установленное время передавал сводки в штаб фронта,— и к ним подробную инструкцию о том, как собирались, составлялись, кодировались и передавались радиодонесения. Тут же созревает план. Разведчики приглашают учащихся совершить поход по пути их троп в лесах Черниговщины и Белоруссии. Директор школы В. Г. Гришин, классный руководитель, заслуженная учительница РСФСР Э. А. Кобелева и учащиеся с благодарностью принимают это приглашение.
Москва. 9 мая 1981 года. Сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева.
После митинга студенты, преподаватели и приглашенные идут в парк высаживать аллею памяти. Среди гостей академии, где когда-то училась бесстрашная радистка Вера Бирюкова, делегация из Березников. В ее составе школьная подруга Веры Виктория Дмитриевна Грушецкая, племянница партизанки — тоже Вера и тоже Бирюкова (по мужу — Лебедь), директор комсомольского музея Березников Светлана Сидорова, работница азотнотукового завода Таисия Журавлева, старшая пионервожатая школы имени Горького Ирина Симуськова, а также студентка академии, уроженка Березников, Екатерина Овчинникова. Березниковцы привезли с собой саженцы уральских елочек трехлетнего возраста. Когда начали посадку, первое деревце посадил легендарный летчик, Герой Советского Союза, ответственный секретарь Советского комитета ветеранов войны Алексей Петрович Маресьев.
На экранах Березников шел фильм «Особо важное задание», посвященный трудовым будням одного авиационного завода в годы Великой Отечественной войны. В кинотеатре «Мелодия» перед премьерой новой киноленты на сцену вышли ветераны труда Березниковского химического комбината — бывший начальник фронтового цеха Я. М. Верблюнский, мастер смены Е. Г. Шамаева, аппаратчик А. М. Тынинкин. Но какое отношение они имели к фильму? Оказалось, что самое прямое: их цех был единственным в стране поставщиком дефицитного продукта — металлического натрия,— без которого не мог вступить в строй ни один авиамотор.
Трудовой ритм фронтового комсомольского цеха по рассказам ветеранов выглядел примерно так: откинув голову назад, чтобы уберечь лицо от ожога, девушка движением ломика приподнимала крышку сборника ванны. Из нее, сопровождаемый оглушительным хлопком, вырывался сноп пламени. Специальной ложкой аппаратчица выбирала металл. Ложка за ложкой — и очередное ведро заполнялось серебристым металлическим натрием. Работа была до предела напряженной, опасной, требующей максимальной осторожности и расторопности.
В заключение вечера выступил кандидат технических наук Я. М. Верблюнский, создавший в годы войны это уникальное производство, освободившее нашу страну от импорта остродефицитного продукта.