Ни Ариэль, ни Сильвио не заставили себя ждать, и в назначенный час все втроем вышли из тени деревьев яблоневого сада в северном направлении. Настроение царило приподнятое: Ариэль предвкушала интересное приключение, Сильвио шел на встречу с Мэрилин, а Миа не терпелось увидеть Марка.

Друзья собрались достаточно быстро: незаметно стащить запасы еды из кладовок и раздобыть теплую одежду не доставило Ариэль никакого труда — кто знал, что за погода ждала их в том неизвестном далеке, куда они собрались?! Сильвио же позаботился о крове. Он смастерил из плотной ткани что-то наподобие палатки — ее можно было легко собрать и разобрать по мере необходимости; также он запасся огнивом, факелами, ножами, и многими другими предметами, назначение которых понимал только сам Сильвио. Возможное, кое-что из этого было данью его слабоумию, но Миа почему-то доверяла этому "слабоумию" больше, чем здравомыслию некоторых своих знакомых из прошлого.

Не успели друзья ступить на голую каменистую почву за садом, как неожиданно сильный порыв ветра заставил их согнуться чуть ли не пополам и даже закрыть глаза, а когда ветер стих, Сильвио, Ариэль и Миа обнаружили, что находятся они посреди бескрайнего поля желтых благоухающих трав. Беспричинная радость охватила путешественников — хотелось петь и плясать, пока хватит сил! Но эта радость быстро прошла, стоило друзьям оглянуться назад и увидеть плотную стену тумана на том месте, где раньше сверкал на солнце пряничный домик миссис Чилии. Ну что ж, вот теперь их дорога по-настоящему началась, и путь назад был отрезан. Ярко светившее ранее солнце куда-то исчезло, и даже вечно радостная Ариэль растерянно поежилась и поспешила прижаться к Сильвио — все же с мужским плечом рядом было надежнее. Но дорога оставалась дорогой, и раз вышли в путь, надо было идти вперед. Друзья переглянулись, не сговариваясь, взялись за руки, и пошли навстречу желтым травам.

Поначалу все были настороже, то и дело, ожидая исчезновения еще чего-то столь же существенного, как и их дом, но поле не спешило пугать своих путешественников, и со временем всеобщее напряжение улеглось. За ним, правда, последовало разочарование — друзья шли уже довольно долго, но вокруг них ничего не менялось — бескрайнее полотно трав одинакового цвета, однотонно затянутое дымкой небо, ни ветра, ни птиц, ни бабочек…

После разочарования пришла усталость. Миа уж было начала жалеть, что не поискала другой более удобный путь, Ариэль всерьез подумывала о том, чтобы вернуться с повинной, полагая, что эта затея с побегом точно не сойдет ей так легко с рук, как прошлые шалости. Только Сильвио уверенно шел вперед, воспринимая монотонность и физическую усталость как справедливую плату за исполнение своих желаний.

Уставшие больше от своих невеселых мыслей, чем от дороги, друзья расположились на ночь в сделанной Сильвио палатке на теплых одеялах, выкраденных Ариэль из-под самого носа у горничных. Уснули сразу, но что это был за сон! Все трое беспокойно ворочались на своих узких ложах, мучимые кошмарами. Ариэль снились уютные комнаты ее родного дома, беззаботная жизнь, пусть занудная и скучная, но ведь когда-то она все там сделает по-своему! А потом вновь и вновь девушка оказывалась по ту сторону тумана, и слышала громовой голос миссис Чилии, которая выгоняла ее навсегда, и Ариэль в слезах брела по ненавистному ей теперь желтому полю. Миа в своих снах металась между Марком и новой жизнью и корила себя за то, что вообще согласилась на всю эту авантюру. Казалось, она могла быть рядом с Марком и без всего этого… Почему она раньше не увидела в нем своего героя? Сильвио не мог себе простить, что отпустил мисс Мэрилин одну в смертельно опасное путешествие. Но ведь он просто не успел добежать! И снилось юноше, что он бежит изо всех сил, и каждый раз натыкается на закрытую дверь. Он стучится в нее, бьет кулаками и даже пытается высадить ногами, но дверь как ни в чем ни бывало остается на месте, а Мэрилин все время оказывается по ту сторону!

Проснулись все, наверное, еще более уставшими и измученными, чем заснули, и еще не выходя из палатки, почувствовали — что-то в окружающем пространстве изменилось, и не в лучшую сторону. Первым выглянул Сильвио и тут же заполз обратно — на его лице отразилось сильнейшее недоумение.

— Мост! — только и смог сказать он, и Ариэль тут же недовольно фыркнула, давая понять, что ничего другого кроме околесицы от Сильвио ожидать и не приходилось.

Она тут же резко отдернула полог палатки и всем друзьям открылась совершенно неожиданная картина. Миа вдруг показалось, что она находится в кино, а полог палатки — это всего лишь рамки экрана, и на нем показывают престранный фильм. Действительно — не было и намека на бесконечное желтое поле, приютившее их вчера вечером. Насколько хватало глаз вокруг громоздились только красно-серые валуны разных размеров, а меж валунов росли редкие колючие кусты. Прямо перед взором зачарованных путешественников открывался вид на очень длинный мост, нависший над пропастью, и не видно было ему ни конца, ни края.

Ариэль закрыла рот руками и заплакала, будто испугалась, что вместе со словами, которые она могла сейчас сказать, потеряются остатки смелости. Миа побледнела — ей тоже было не по себе. При мысли, что придется идти через мост, тошнота подступала к горлу — она очень боялась высоты! Сильвио единственный сохранил полное присутствие духа, он просто вышел из палатки и осмотрел их новый мир.

Солнце там было таким же красно-серым, как и камни вокруг, небо неправдоподобно низким, а мост — непомерно высоким. Странный мост это был, однако. Он состоял из ступенек, которые уходили вверх и далеко вперед. Мост имел перила — ажурные завитки металла причудливо сплетались в листья, цветы, плоды, а иногда даже и лица — удивленные и испуганные, будто в своих изящных изгибах перила запечатлели чью-то последнюю агонию. Пропасть была сплошь покрыта туманом — дна не разглядеть… Только сейчас друзья поняли — вернуться назад уже не получится — ведь неизвестно, как они сюда попали!

Но понемногу девушки успокоились и тоже вышли из палатки, осматривая местность вокруг. Как ни страшно было идти вперед, но дорога назад не привлекала никого, и, в конце концов, друзья остановились перед мостом, внимательно изучая необычное сооружение. Ступеньки были узкими — по ним мог идти только один человек, наличие перил сначала обрадовало друзей, но потом это преимущество им показалось сомнительным — завитки сочетались с острыми пиками, они легко могли поранить человека не хуже мясницкого ножа, если оступиться или потерять равновесие и неосмотрительно опереться на них. Однако, выискивать дополнительные недостатки никому не хотелось, и друзья начали сборы и приготовления к своему первому шагу на этой страшной переправе.

Миа была необычно бледна, но решительна. Она помнила, что ей говорила Аль, и помнила, что ее путешествие не из легких, но до этого дня почему-то думала, что самое трудное осталось позади. Она была одна, она не знала, что делать, она не знала, что ей нужно. Ей удалось найти друзей, или, по крайней мере, единомышленников — и она обрадовалась, решив, что и дальше все будет так же просто. По крайней мере, так она считала в солнечном мире, наполненном весной, но в серо-красных камнях былая уверенность куда-то исчезла. И если между ней и Марком лежит такая пропасть, то не разумнее будет ли отступить и вернуться туда, где намного теплее и уютнее, чем в этой богом забытой земле? Зачем из кожи вон лезть и погибнуть, так ничего ему не сказав? Но Миа слишком хорошо знала, что никогда не отступит назад. Даже если она не достигнет того, к чему так стремится, то хоть часть дороги будет пройдена так, как нужно. Будет ли это много или мало? Неизвестно… Девушка знала точно, что это будет правильно. Миа больше не стала спорить сама с собой, решение было принято! Теперь силы ей понадобятся для другого!

Ариэль, напротив, оставалась в растерянности. Роль героя ее никогда не привлекала, ей не нужны были великие поступки. Мелкие шалости — да, но откуда же она знала, что их поход — такое серьезное дело? Развернуться и пойти назад — она не найдет сама дорогу. Остальные же, как пить дать, пойдут вперед — стиснутые губы Сильвио и Миа говорили сами за себя. Друзья уже приняли решение и это решение не в ее пользу. Чем ей плохо было дома?! Сейчас, пожалуй, Ариэль и не смогла бы ответить на этот вопрос. Она вообще с трудом понимала, как попала в это чудовищное место. Ариэль, которая привыкла, что всегда все происходило так, как она хотела, почувствовала, что ее мир дал заметную трещину. Она не знала, что с этим делать — подчиняться ситуации она не умела, а поменять что-то сейчас просто не могла. Предательская паника все ближе и ближе подбиралась к горлу девушки, и, страшась, что она вот-вот потеряет голос, Ариэль в отчаянии выкрикнула:

— Я ни за что не пойду туда! Мы все погибнем! Вы что не видите?

Сильвио и Миа не промолвили ни слова. Они продолжали смотреть на мост — две недвижимые фигуры перед пропастью. Друзья взялись за руки, и казалось, еще миг — и они сделают вместе первый шаг, но не по мосту, а вниз — ко дну пропасти. Волосы и платье Миа развивались на ветру, рубашка Сильвио трепетала как флаг капитуляции, в широко открытых глазах Ариэль они уже не стояли на краю, а парили где-то в красном небе. Времени бояться и жалеть себя, несчастную девушку, уже не оставалось — ей пришлось сделать невозможное и подбежать прямо к краю обрыва, чтобы ухватить за одежду друзей, занесших уже было ноги для смертельного шага над пустотой.

— Хорошо, хорошо, я пойду с вами! — рыдала Ариэль, которая сама чуть не умерла от мысли, что могла потерять обоих друзей, обнимая ничего не понимающих Сильвио и Миа, казалось только очнувшихся от долгого сна.

— Почему ты плачешь? Что случилось? — как ни в чем ни бывало поинтересовалась Миа сонным голосом.

— Почему я плачу? Да вы чуть было не угодили в пропасть! — Ариэль почти кричала.

Миа озадаченно нахмурилась — она никак не могла вспомнить, что произошло между ее решением идти по мосту и моментом, когда Ариэль зачем-то повалила их на землю. Не могла вспомнить, пока не услышала разочарованный голос Сильвио:

— Там была Мэрилин… Я видел ее, а теперь она снова ушла…

Сильвио в отличие от девушек не мучился вопросом выбора, идти по мосту ли нет, ему было все равно, куда идти, лишь бы встретиться с Мэрилин. О смерти он не думал, просто не знал, как о ней думать, и все. Да и жизнью своей тоже не особо дорожил. Вот только стоило взглянуть юноше на мост, как виделся ему там ускользающий силуэт. Сильвио даже и не сомневался, что это Мэрилин, да вот никак не мог разглядеть лица. И в тот самый момент, когда силуэт неспешно заскользил по ступенькам моста к нему, и Сильвио уже было настроился узнать в нем любимые черты, на них зачем-то набросилась Ариэль, и все закончилось…

? — Ты видел Мэрилин??? — недоуменно задали девушки в голос один и тот же вопрос.

Миа помолчала, и будто, не веря своим словам, добавила:

— А я видела Марка!

— А я видела вас! Сами чуть привидениями не стали! — Ариэль тоже не преминула поделиться своими впечатлениями, — но в отличие от некоторых не жалею, что это все закончилось!

Миа перестала слушать друзей и отошла в сторону. В ее голове звучал голос Аль, предупреждающий о чем-то, но вот только о чем? Мысли девушки путались — ах, как некстати было это затмение и галлюцинации, когда им так надо поспешить к Марку и Мэрилин! Но о чем же говорила Аль? Это было чем-то важным, что могло им пригодиться сейчас. Ответ все не приходил.

После бурных обсуждений, в которых участвовал даже Сильвио, огорченный очередным исчезновением Мэрилин, путешественники пришли к выводу, что их преследовали смертельно опасные галлюцинации. Друзья невольно поглядывали по сторонам, словно ожидали увидеть злодеев все это подстроивших. Но мир вокруг был пуст, спокоен и уверен в себе. Не давая времени друг другу на дальнейшие раздумья, все не сговариваясь принялись собирать оставшиеся вещи — вопрос, идти или не идти вперед, уже не обсуждался. Предполагая, что галлюцинации — это их первое испытание, друзья поддержали предложение Ариэль обвязаться веревкой, пока они будут преодолевать мост. Все же дополнительная связь с товарищем в этом неопределенном мире казалась не лишней.

Вскоре наши герои тронулись в путь. Сильвио шел впереди, за ним Миа, последней была Ариэль. Идти было на удивление легко и спокойно. Ожидавшие любого подвоха поначалу, друзья быстро успокоились, Сильвио даже стал насвистывать какой-то незатейливый мотив. Туман потихоньку рассеивался, скупое солнце пробивалось сквозь красноватые тучи. Пару раз Миа показалось, что она слышит пение птиц, но, повертев головой по сторонам, и ничего не увидев, решила, что это очередная, на сей раз безобидная, галлюцинация. Только Ариэль не позволила себе расслабиться. Странное дело — из двух сестер, она была самой беззаботной и непоседливой, а из критических ситуаций всегда приходилось спасать Мэрилин. И тогда, в доме миссис Чилии, когда Мэрилин чуть не скатилась в пропасть, охотясь за цветочками, ей на помощь подоспела именно Ариэль; и когда Мэрилин хотела пуститься в плавание по Северному морю на почти истлевшей лодке, снова Ариэль пришлось вытаскивать ее полуживую из тумана — благо по чистой случайности она оказалась рядом. Миа была ничуть не лучше ее сестрицы, — такая же безнадежная вера в небылицы и пренебрежение к собственной жизни. Вот и сейчас Ариэль оставалась настороже, с некоторым раздражением наблюдая повеселевшие лица своих друзей. Те совсем осмелели и, не переставая, крутили головами по сторонам.

Но пока опасения Ариэль казались напрасными — так испугавший их с самого начала мост не проявлял никаких признаков враждебности.