Ир-Дар очнулся от кошмара еще засветло, когда звезды спорили с полоской рассвета за свое место на небе. Зерван добрался и до его снов — наглый старикашка выманивал у него ребенка, а рядом стояла беззащитная Ягла с умоляющим взглядом, и он никак не мог ей помочь. В бессилии и злости он кричал и кричал на Зервана, а тот лишь ухмылялся его тщетным потугам…
Ир-Дар посмотрел на небо — оно оставалось спокойным и безразличным к его переживаниям. Юноша оглянулся по сторонам — друзья безмятежно спали. Он остался один.
Раньше он любил одиночество — ему всегда было о чем подумать, он с удовольствием созерцал природу какой бы она ни была — дождь, ветер, буря, мертвая жара. Ир-Дар часто ходил на охоту и ночевал под открытым небом или под навесом из веток, и привык находить общий язык с окружающим миром. Но теперь все вокруг стало окружающей войной. Если этот мудрый мир допустил появление такого уродца как Зерван, то теперь могло произойти все, что угодно. Звезды, казалось, уже ненадежно держались на небосводе, и солнце как-то неуверенно поднималось из-за горизонта. В такие минуты оставаться одному было невыносимо: упади на его плечи небо — как он сам справится с этим? Ощущение новое и неприятное. Ир-Дар загнал его подальше, в самую глубину своей смелой души, надеясь, что она найдет способ справиться с этим.
Еще вчера вечером перед привалом они обнаружили временную воронку, в которую и собирались "нырнуть" сегодня все вместе. Выслушав истории друг друга, путешественники уже не сомневались, что связаны не только похожими лицами, но и какой-то одной неведомой им пока целью. Да, конечно, спасти Юма было сейчас очень важно, но за этим стояло еще множество других важных вещей, которые, правда, пока не складывались в единую картинку мозаики, а лежали отдельными блестящими фрагментами. Сильвио хотел больше всего увидеть Мэрилин, просто увидеть и все. Ариэль тоже скучала по Мэрилин и мечтала ее вернуть, но кроме этого сама хотела стать лучше и показать, что способна не только на глупые проказы. Миа стремилась к Марку, с каждым днем привязываясь к нему все больше и больше. Ир-Дар, гордившийся своей красавицей женой и ребенком, как гордится охотник шкурой убитого медведя редкой породы, проникся к ним такой нежностью, о которой и не знал, что она существует.
Объединенные своими маленькими и большими стремлениями, они без особых уговоров, все как один, согласились последовать сквозь воронку за Ир-Даром, куда бы она ни привела. Предложение Ир-Дара вывести их на безопасный путь, и отправиться искать Зервана самому, было с возмущением отвергнуто: Ариэль фыркнула, Сильвио замахал руками, всполошился, хотел что-то сказать, но от волнения начал заикаться и, в конце концов, оставил свои попытки выразить бурлящие эмоции, а Миа спокойно сказала Ир-Дару, что они пойдут с ним. Голос девушки был тихим, но стальные нотки непонятно откуда взявшиеся в его звучании не оставили Ир-Дару выбора — он всегда уважал силу и возразить просто не посмел.
Итак, солнце наконец-то разогнало звезды и заняло свое законное место на небе. Сильвио и Ир-Дар уже успели развести костер, а Миа с Ариэль колдовали над завтраком. Бог знает, куда их занесет очередное приключение, — неплохо там оказаться хотя бы сытыми. По молчаливому согласию друзья не говорили о серьезных вещах — очень скоро они вынуждены будут говорить, думать и переживать только об этом. Сейчас же со всех сторон сыпались шутки, веселые замечания и забавные истории Ир-Дара о его охотничьих похождениях.
Но когда последний глоток чая был допит, все как-то быстро погрустнели, молча собрали оставшиеся вещи, затушили костер и цепочкой отправились по направлению к воронке. Чтобы не потеряться во временных переходах, договорились, что Ир-Дар будет думать о Зерване, а они — об Ир-Даре.
* * *
И снова Миа летела по сводчатым коридорам, конца и края не было ее поворотам, спускам и подъемам… дважды она видела рядом Сильвио и Ариэль, но на очередном зигзаге они потерялись, и она осталась одна. Монотонность движения привела ее в какое-то сонное состояние и Миа начала грезить. Все чаще ей виделся Марк, она хотела догнать его, но никак не успевала это сделать. Пару раз ей казалось, что она сидит в какой-то пещере. А через несколько секунд она снова ощущала движение — путешествие продолжалось.
Ее полет прекратился неожиданно и в полной пустоте. Да, да, это не было преувеличением — Миа действительно окружала полная пустота без верха, низа, права или лева. Пространство было ни светлым и не темным, в нем отсутствовали ориентиры и краски. Привыкшая к разным переделкам на своем пути, Миа поначалу не удивилась и не испугалась — она просто крепко зажмурила глаза, основательно их потерла, и лишь тогда снова осмелилась взглянуть на мир. Но трюк не удался. Это была не галлюцинация и не краткий переход — похоже, пустота оказалась конечным пунктом их назначения.
Миа попыталась кого-то позвать, но звука своего голоса так и не услышала, он полностью поглощался окружающим пространством, не успев даже сорваться с губ. И тогда девушка заметалась в панике — бессмысленное занятие в ее положении, но ведь и вектора у ее действий теперь не было вовсе. И только лишь истратив все силы, и в изнеможении опустившись (или провалившись?) куда-то на воздух, Миа начала думать. Они все следовали за Ир-Даром — мысли их должны были держать крепче любой веревки, а значит все прибыли в одно и то же место. Но где же тогда остальные? Возможно, что и рядом, но она по какой-то странной закономерности не могла их видеть. Миа шаг за шагом стала вспоминать, что предшествовало их входу в воронку, будто отматывая пленку своей жизни назад. Вот они сосредоточенно подходят к месту воронки, и Сильвио бормочет что-то странное за ее спиной. Что же он говорил? Миа было никак не вспомнить. Потом их последнее чаепитие у костра. Когда Ир-Дар улыбался, он становился неотличим от Марка, и Миа жадно впитывала его образ, запоминала каждую мелочь, и мечтала о встрече с ее Марком. Девушка запасалась грезами на будущее, как путешественник запасается вещами перед долгим путешествием.
Миа так погрузилась в мечтания, что и не заметила, как пространство вокруг стало приобретать очертания и краски. Снова было утро, уютно потрескивали дрова в костре, напротив, на огромном валуне сидел Ир-Дар. Вот только вместо улыбки на его лице застыло выражение крайней озабоченности.
— Ты тоже все это видишь? — задала странный вопрос галлюцинация, и Миа вынуждена была снова прибегнуть к трюку с протиранием глаз.
Но трюк и на этот раз не сработал, и девушке пришлось признать, что условия игры изменились.
— Что все? — Миа решила на всякий случай много не говорить, чтобы не показаться уж совсем тупой, признавшись, что она ничего не понимает.
— Ну, костер, меня, степь? — не унимался Ир-Дар.
— Да, вижу! Только вначале была пустота, и я уж заволновалась, что я застряла там навсегда, а потом появился ты…
— Я, кажется, догадался, где мы. В Замке Вневременья — логово Зервана. Враска мне говорила, что большую часть времени он обитает именно здесь, здесь же и проводит свои гадкие опыты.
— Но здесь же ничего нет! — удивилась Миа.
— Здесь есть мы, и будет то, что мы захотим видеть! — шустро сказал Ир-Дар явно довольный тем, что у него нашелся ответ на вопрос Миа. — Этим и пользуется Зерван — он придумывает какую-то очередную гадость, крут ее здесь и так и этак, а потом уж издевается над простыми смертными. Но нет худа без добра — мы можем попробовать так же!
— Так что это все мы придумали? — Миа обвела рукой вполне натурально выглядящий костер, Ир-Дара, чахлые кусты сбоку от полянки их привала.
— Придумали? Нет, просто подумали об этом. Ты верно вспомнила, как мы сидели у костра… да и я думал… думал об этом… — Ир-Дар вдруг замялся и опустил глаза.
— А почему других нет? — не унималась Миа.
— Но ты же думала не только о костре?
Ир-Дар поднял на Миа глаза — чего только там не было — смех, нежность, сила, но и щемящий страх потери, — Миа хорошо разглядела все эти оттенки настроений, ведь у самой в душе творилось то же самое.
— Это все потому, что мы так похожи на наших… на наши половинки… — девушка хотела было сказать на "наших любимых", но почему-то осеклась, это слово ей показалось сейчас слишком опасным, — когда я смотрела на тебя тогда, я вспоминала о Марке и представляла, что ты — это он…
Ир-Дар подошел совсем близко к Миа и взял ее руки в свои.
— А мне хотелось думать, что ты — это Ягла, и когда очутился в пустоте, сразу же вспомнил о ней, то есть о тебе… нет, о вас обеих… Я так хотел бы, чтобы…
Увы, окончание фразы Миа так и не довелось услышать — окружающий их мир стал снова меняться. Исчезла полянка, Ир-Дар и Миа повисли над пропастью — они крепко держались друг за друга, не желая больше в одиночку скитаться по пустоте. С молниеносной скоростью перед ними проносились все этапы их путешествия, но ни одна картинка не хотела превращаться в твердую реальность и друзьям только и оставалось, что ждать и наблюдать, чем же это все закончится.
* * *
Сильвио знал, что ему надо было сосредоточиться на Ир-Даре, чтобы не потеряться по дороге, но он, конечно же, думал о Мэрилин. Он и сам не заметил, как мысли потекли в привычном русле — вот Мэрилин гуляет в саду, вот она улыбается ему, вот что-то говорит на прощание, вот она в своей комнате ставит в вазу розу, которую он ей только что подарил…
Движение закончилось и Сильвио очнулся от грез. Он приоткрыл глаза, на всякий случай, как и Миа, протер их, а потом и вовсе распахнул. Перед ним стояла вполне живая и настоящая Мэрилин, хоть и немало удивленная. Причем находилась она в своей комнате, вот только без розы…
— Сильвио! Как я рада тебя видеть! — Мэрилин бросилась обнимать поваренка, и расцеловала его в обе щеки.
Сильвио захлестнула волна счастья. Сейчас ему и умереть было не жалко! Шутка ли сказать — Мэрилин его поцеловала! И не гонит от себя, все спрашивает о чем-то. Пригодится ей еще Сильвио, сослужит службу!
— Как ты здесь оказался? Ведь это же замок пустоты во Вневременье Зервана — сюда так просто не попадешь! Ты за мной пошел? Я так и знала, что меня не отпустит мир миссис Чилии просто так… А что сталось со всеми у нас… ну, у нас дома? Как они? Как Ариэль?
Мэрилин не могла остановиться, вопросы сыпались, как из рога изобилия.
А Сильвио был рад стараться поделиться своей историей. Из него, правда, получился не очень толковый рассказчик, но Мэрилин умело задавала наводящие вопросы и через полчаса знала обо всех приключениях их компании. Девушка вкратце рассказала и о своем путешествии, умолчав лишь о нежных чувствах к Альтару.
При упоминании об Ир-Даре, который отважился открыто противостоять Зервану, она приободрилась — значит, Альтар будет не одинок в своем таком сложном задании. Но вот только, где он? Похоже, что сюда он пока еще не добрался…
В этой повисшей в пустоте комнате Мэрилин провела где-то около двух дней — благо на комоде стояли часы, которые пока еще отмеряли реальность стрелками, и девушка делала отметки на двери, когда обе стрелки вновь возвращались к двеннадцати.
— Что же нам делать, Сильвио? Нам отсюда никак не выбраться! Я уже пробовала…
Вопрос Мэрилин так и остался без ответа — Сильвио, казалось, был занят какими-то своими мыслями.
Девушка действительно честно испробовала все, до чего могла дотянуться ее фантазия в полной пустоте. Она попыталась вернуться обратно, используя уже известный метод представления в уме того места, куда надо попасть. Но ничего путного из этого не вышло. Стоило ей вспомнить ту избушку, где они с Альтаром виделись последний раз, как тут же появлялся хохочущий Зерван и исчезал вместе с картинкой. Он просто потешался над ее попытками! Зато любой уголок ее пряничного домика, выплывал из пустоты как по заказу. Однако, как ни хотела Мэрилин вызвать таким способом кого-то из своих знакомых, это тоже у нее не получалось. Девушка начинала понимать, что значит по- настоящему лишиться свободы — у тебя было все, чтобы не умереть от голода и холода, но не было возможности куда либо двигаться и делать то, что считаешь нужным. Когда она по своему желанию бродила по лесам и полям за ее домом, ей казалось, что она в клетке — но та клетка была вольным ветром по сравнению с ее теперешним положением…
Мэрилин снова подняла глаза на Сильвио и мысленно повторила все тот же вопрос: "что же нам теперь делать?"