Теперь самое время возвратить мысль читателя к вопросу, поставленному в начале нашего повествования: «С чего же начинается Библия?».

Ответом на этот вопрос является первая фраза первой главы книги «Бытие», которая звучит следующим образом: «В начале сотворил Бог небо и землю » (Быт. 1, 1). Такое начало не имеет аналогов в «священных» книгах других мировых религий. Так, Ригведа («веда гимнов») – один из древнейших индо-иранских и вообще религиозных текстов в мире (датируется 1700–1100 гг. до Р. Х.) – начинается с восхваления и обращения к богу Агни; Авеста – древнеиранский религиозный литературный памятник и главная священная книга в зороастризме, у древних мидян и персов и современных парсов и гебров (создана в пер. пол. I тыс. до Р. Х.) – начинается с подобного Ригведе обращения к «Мудрому Властелину» Ахура-Мазде; Коран – священная книга мусульманского мира (написанная в нач. VII в. по Р. Х.) – открывается молитвой к Аллаху, Господу миров, милостивому и милосердному, царю в день суда. Таким образом, только Библия переносит мысль читателя в архаичную древность, приоткрывает завесу таинственности и показывает, что же было в начале всего и Кто это все сотворил.

Почему же автор «Бытия» уделяет такое внимание тому, что было в начале? Для ответа на поставленный вопрос необходимо обратиться к древнееврейскому оригинальному тексту Св. Писания, а, также к его древнейшему переводу на греческий язык – Септуагинте. В еврейском тексте словосочетание «в начале» передается словом «береши́т», вначале которого стоит еврейская буква «бет». «По преданию, эта буква имеет такое начертание, потому что она как бы отгораживает «то, что наверху» – т. е. превышающее пределы человеческого восприятия, «то, что внизу» – т. е. не достигающее пределов восприятия, и то, что было «до» мироздания», – отмечает известный отечественный гебраист Д. В. Щедровицкий.

В греческом переводе мы видим существительное αρχή (arhe), которое имеет весьма широкий спектр значений – это и начало, основание, происхождение, а также – первопричина, основа, принцип. Именно над выяснением того, чем является первоначальное arhe, понимаемое как первопричина всего существующего, напряженно трудились умы лучших представителей древнегреческой философии. Ответы, как мы помним, были самые разнообразные. Так, один из первых древнегреческих философов Фалес (VI в. до Р. Х.) говорил, что этим arhe является вода, его продолжатель Анаксимандр под arhe понимал апейрон (безграничное и вечнодвижущееся), Анаксимен считал, что это был воздух, а Гераклит – огонь, Парменид говорил о бытии, а Демокрит – об атоме. Затем были протоны, нейтроны и электроны, а впоследствии и современные кванты. Библия же указывает, что в начале Бог сотворил небо и землю, следовательно, до начала творения существовал сам Бог. Это утверждение перекликается с Прологом Евангелия от Иоанна, где вполне определенно говорится, что «в начале было Слово», а Слово (Логос) всегда в православной традиции отождествлялось с Богом-Сыном. Таким образом, Первоосновой всего существующего является сам Бог – Творец мира. Но из чего создана Вселенная, из какого первоматериала? Ответов на этот вопрос, как мы уже смогли убедиться, было достаточно много, но православная традиция дает, наверное, самый парадоксальный – мироздание было сотворено из ничего (по латыни – creatio ex nihilo).

 

Творение мира из ничего

Creatio ex nihilo – общепринятый научный термин, между тем его авторитет только подтверждает скудость человеческого языка. Выражение ex nihilo антиномично, но в то же время о сотворенном бытии невозможно сказать иначе. Первый стих Священного Писания «В начале сотворил Бог небо и землю» (Быт. 1, 1) является догматом Православной Церкви, сформулированным на I Вселенском Соборе в Никее в 325 г.: «Верую во Единого Бога Отца, Вседержителя, Творца небу и земли, видимым же всем и невидимым». Таким образом, христианство считает космическое пространство, звезды и планеты, животных, растения и человека, а также саму материю не извечно существующими, а имеющими свое начало из ничего.

Вообще религиозная система Древнего Востока широко представлена учением о сотворении Вселенной. Верования древних народов неизменно связывали вопрос о происхождении мира с учением о Боге. Религиозно обусловленная зависимость космологии от теологии выражалась в двух различных представлениях о создавшей мир Высшей силе. С одной стороны, это представление о Боге как о художнике, который создает мир из готовой материи. С другой – вера в Творца мира из ничего. На Востоке первое представление было характерно для всех языческих народов, второе – для последователей богооткровенной религии (иудеев).

Творение из ничего – это очевидный рубеж между Божественным Откровением и языческими легендами Древнего Востока.

Защищая догмат о творении, Церковь указывала в качестве аргумента на особенность священного текста книги «Бытие», в частности на еврейский глагол бара́, имеющий строго определенное значение. В оригинальном языке священного текста для выражения понятия «изготовление из имеющегося материала» применяется глагол а́са. Для обозначения нового творения, в том числе и «творения из ничего» употребляется глагол бара.

Глагол бара присутствует не только в сказании о творении мира, но и в других местах Библии (Ис. 40, 28; 43, 1; Пс. 148, 5; Исх. 34, 10 и др.) употребляется исключительно тогда, когда субъектом действия выступает Сам Всевышний; при этом никогда не указывается на материю, из которой что-либо творится. «Посему, – говорит митрополит Филарет (Дроздов), – сотворение должно понимать таким действием, которое не предполагает никакого вечного вещества, из которого бы тварь была устроена, и никакой силы вне творящего».

Автор книги «Бытие», используя также глагол аса, повествует о происхождении светил, которые возникают как разные формы уже ранее существующей материи (созданной Богом из ничего). Напротив, глагол бара Моисей использует во всем повествовании о сотворении мира всего три раза, когда говорит о творении принципиально нового – о небе и земле, о душе живой и о человеке. Кроме того, глагол бара всегда используется только в отношении деятельности Бога.

Таким образом, термин «бара» означает творческую деятельность, единственно принадлежащую Богу, которая приводит в бытие из несуществующего, из возможности в действительность, и не предполагает никакого ранее существующего вещества, никакой деятельности вне силы Творящего. Следовательно, в самом библейском тексте изначально заложено принципиальное различие между сотворенным и созданным, что наиболее четко усматривается при возникновении человека: его душа творится (бара), а тело создается (аса).

 

Цель сотворения мира

Но какова же была цель творения мира с позиции его Великого Творца? Какой же была, выражаясь современным языком, творческая «программа» Бога? Для ответа на этот непростой вопрос предоставим слово тем людям, которые еще в древние времена посвятили всю свою жизнь не только служению Творцу Вселенной, но и вдумчивому изучению Его Откровения, содержащегося в Библии.

«Он создал все сущее не для своей пользы, потому что не нуждается ни в чем», – утверждает святитель Иоанн Златоуст (†407 г.), поскольку вся сотворенная Вселенная ничего не прибавила к полноте Всемогущего Бога. Творение «из ничего» – действие, свободное от всякой необходимости. Бог творит мир свободно, не по необходимости, а исключительно по Своей благости. «Все сделал Господь ради Себя», – говорит премудрый Соломон (Притч. 16, 4). «Ради Себя» означает здесь: для того чтобы все соответствовало Ему, чтобы все тварное стало сообразно Творцу. Если же не было необходимости, которая бы извне понуждала Бога творить мир, то это значит, что мир творится исключительно из любви и свободы. Святитель Григорий Богослов († 390 г.) пишет об этом так: «Поскольку для Благости недовольно было упражняться только в созерцании Себя Самой, а надлежало, чтобы благо разливалось, шло далее и далее, чтобы число облагодетельствованных было как можно больше (ибо сие свойство высочайшей Благости), то Бог измышляет… мир – вещественный и видимый». В этом же ключе рассуждает и преподобный Иоанн Дамаскин: «Так как благой и преблагой Бог не удовольствовался созерцанием Себя самого, но по преизбытку благости Своей благоволил, чтобы произошло нечто, пользующееся Его благодеяниями и причастно Его благости, то Он приводит из несущего в бытие и созидает из невидимого видимое».

Таким образом, цель творения – призвание творения в Божественную жизнь, а значит, возведение его в реальность божественного бытия Святой Троицы, которая есть Любовь.

Идем далее. Под словами «небо и земля» из первого стиха Библии многие Отцы Церкви понимают первотворение (Григорий Богослов † 389 г., Амвросий Медиоланский † 397 г., Епифаний Кипрский † 403 г., Иоанн Златоуст † 407 г. и др.).

Еще одно понимание этого места говорит о первоначальном различии автором книги «Бытие» высшего духовного мира, или мира ангельского, который обозначается словом «небо», и собственно первоосновы всего материального, которое выступает в библейском повествовании под определением «земля». Известный православный богослов В. Н. Лосский так говорит по этому поводу: «Небо и земля первого дня – это не то небо и не та земля, которые мы видим, ибо наше видимое небо появляется лишь с «твердью» второго дня, или даже со «светилами» четвертого, а наша видимая земля – с отделением в третий день суши. «Небо и земля» первого дня означают всю вселенную, мир видимый и невидимый, умозрительный и вещественный. Небо – это вся беспредельность духовных миров, объемлющих наше земное бытие, это бесчисленные ангельские сферы. Книга Бытия упоминает о них, но затем как бы перестает ими интересоваться и говорит лишь только о земле. Несколько кратких указаний на эти духовные миры встречаются, как вехи, в обоих Заветах, но эти упоминания никогда не получают развития… Это относительное умолчание Св. Писания знаменательно. Оно подчеркивает центральное значение Земли, оно определяет некий геоцентризм. Это не остаток какой-то примитивной космологии, космологии, не соответствующей нашей послекоперниковской вселенной. Геоцентризм здесь не физический, а духовный: Земля духовно центральна, потому что она – плоть человека, потому что человек есть… существо центральное – то существо, которое объединяет в себе чувственное и сверхчувственное и потому с большей полнотой, чем ангелы, участвует во всем строе «земли» и «неба».

Поэтому именно здесь, в первом стихе Библии, прор. Моисей приоткрывает начало главной творческой схемы Бога: от Земли как духовного «центра» Вселенной (геоцентризм) – к сотворению человека как венца всего творения (антропоцентризм).

Следующий стих книги «Бытие» звучит следующим образом: «Земля же была безвидна и пуста, и тьма над бездною, и Дух Божий носился над водою » (Быт. 1, 2).

Как хаос, в котором находились все элементы мироздания до возникновения света, понимаются слова Моисея о «безвидности и пустоте» (tohu wabohu) Земли. Это был хаос – то неопределенное состояние бытия, которое св. Истин Философ († 165 г.) определил как «бесформенное вещество», а Климент Александрийский († нач. III в.) – как «первобытный хаос»; это был именно тот первобытный беспорядок, в котором потенциально заключалось все, но в действительности еще ничего не было. И вот из этого хаоса по мановению Божественной воли, в постепенном порядке начинает возникать ряд творений. Все творение, по библейскому повествованию, было совершено в течение шести дней.

 

Творческое слово 

В структуре библейского текста присутствует специальная формула: за каждым выражением «и сказал Бог» следует описание того, как это повеление осуществляется. Созданное Богом является объектом одобрения. Святитель Филарет (Дроздов) полагает, что выражением «сказал Бог» изображается переход от всеобщего приготовительного действия Творческой силы к действительному образованию особливых видов тварей. Изречение Творца – это есть Его решительное изволение.

Библейское выражение «И сказал…» очень антропоморфично. Антропоморфизм библейской речи о делах Божиих – единственный возможный способ раскрытия перед человеком тайны творения мира. Только путем уподобления божественного творческого акта нашей человеческой мысли и деятельности бытописатель может открыть перед нами картину (модель) происхождения всего материального мира.

 

Так называемые «дни творения»

Далее Шестоднев геоцентрически повествует о том, как развертывалось сотворение мира; эти шесть дней – символы дней нашей недели – скорее иерархические, чем хронологические. Отделяя друг от друга созданные в первый день элементы, они определяют концентрические круги бытия, в центре которых стоит человек, как их потенциальное завершение.

« И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил Бог свет от тьмы » (Быт. 1, 3–4).

Это первое повеление Бога. Его слово вторгается в элементы и вызывает первое «оформление» бытия – свет. Свет был сотворен в первый день, что указывает на его фундаментальное место в иерархии бытия. Интересно, что свет занимает особое место в символике большинства религий. Свет это то, что освещает и освящает, открывает сокровенное, дает знание, указывает путь. Бог производит полярность света и тьмы. Эта тьма принадлежит к тварному бытию, это не ничто, это плодотворная реальность. Она выражает утробную тайну плодородия, принцип тайны жизни, тайны, свойственной земле и чреву, всему тому, что рождает жизненную субстанцию.

« И сказал Бог: да будет твердь посреди воды, и да отделяет она воду от воды. И создал Бог твердь, и отделил воду, которая под твердью, от воды, которая над твердью. И стало так. И назвал Бог твердь небом. И был вечер, и было утро: день второй » (Быт. 1, 6–8).

Предметом творения второго дня является твердь. Ее сотворением полагается разделение между водой, которая под твердью, и между водой, которая над твердью. Если не учитывать космологических представлений древних евреев, то данный отрывок первой главы книги «Бытие» оказывается недостаточно ясным.

Исходя из ряда параллельных мест Ветхого Завета, упоминающих о тверди, следует полагать, что значение библейского термина «раки́я» – небосвод отражает общее не только для самих евреев, но также и для египтян, шумеров и аккадцев, правда уже насыщенное мифологической тематикой, представление о небе как о твердой оболочке, имеющей вид свода, который удерживает воды великой бездны от проникновения их на землю.

При внимательном рассмотрении текста речь о разделении вод твердью оказывается не в противоречии с современной космологической картиной. В этом отношении помогает греческий перевод LXX, передающий ракия словом στερέωμα. Тогда мысль Быт 1, 7 становится вполне убедительной в указанном плане. Пространство или протяжение – это есть то, что отделяет воду под твердью от воды над твердью. В первом случае говорится о гидросфере (водная среда, покрывающая землю), а во втором – об атмосфере, содержащей испарившуюся воду в виде облаков.

« И сказал Бог: да соберется вода, которая под небом, в одно место, и да явится суша. И стало так. И назвал Бог сушу землею, а собрание вод назвал морями. И увидел Бог, что [это] хорошо » (Быт. 1, 9–10).

Появление земли произошло посредством собрания воды, которая находится под твердью, в определенные места. «Он собрал будто груды, морские воды; положил бездны в хранилищах» (Пс. 37, 7).

В ближневосточных мифах появление первичного земного элемента непременно сопровождалось отождествлением его с каким-либо божеством и не обязательно с живым. По представлениям шумеров из первобытной бездны – богини матери Намму рождается космическая гора, в которой до определенного момента неразрывно пребывают Ан и Ки. В древнеегипетской мифологии также присутствует мотив выделения первичной суши, только не космическая гора, а холм – кочка, вышедшая из недр Нуна. В гелиопольской космогонии с этой кочкой ассоциируется бог Атум-Хепри, в мемфисской – Татен («поднимающая земля») впоследствии слитого в одного персонажа – Пта.

В библейском повествовании о творении органического мира третьего дня используется своего рода классификация царства растений: зелень мелкая; трава, у которой различимо семя; древо. Под этими тремя родами растений, без сомнения, следует понимать всю флору. При этом растения создаются до появления светил.

Творение растительного мира по библейскому космогенезу происходит по изволению Божию: «И сказал Бог: да произрастит земля зелень, траву, сеющую семя (по роду и по подобию ее, и) древо плодовитое, приносящее по роду своему плод, в котором семя его на земле. И стало так. И произвела земля зелень, траву, сеющую семя по роду (и по подобию) ее, и древо (плодовитое), приносящее плод, в котором семя его по роду его (на земле). И увидел Бог, что это хорошо » (Быт. 1, 11–12).

Повеление Творца земле произвести растения связано с тем, что сама земля является необходимой средой обитания данного рода создания. Она не выступает здесь в роли посредника космогонического акта наподобие языческой богини-матери, а служит лишь орудием замысла Бога. Таким посредником не может быть солнце или луна, поскольку их создание относится к следующему дню. В этом кроется очень важная мысль, исключающая зависимость растений от псевдо-творцов – солнца и луны. По выражению святителя Василия Великого: «Солнца и луны еще не было, чтобы не именовали солнце отцом света и не посчитали его зиждителем земных произрастаний».

Еще одним моментом, на который хотелось бы обратить внимание читателя, является последовательность, согласно которой появляется на земле флора: сначала зелень, трава, деревья, т. е. уже вполне совершенные представители своих видов, а уж затем, в перспективе, семена и плоды как производные элементы, необходимые для репродукции изначальных разновидностей флоры. Исходя из этого извечный вопрос науки «Что произошло раньше: курица или яйцо?» в библейской трактовке решается вполне однозначно – и все-таки курица!

« И сказал Бог: да будут светила на тверди небесной для отделения дня от ночи, и для знамений, и времен, и дней, и годов; и да будут они светильниками на тверди небесной, чтобы светить на землю. И стало так. И создал Бог два светила великие: светило большее, для управления днем, и светило меньшее, для управления ночью, и звезды; и поставил их Бог на тверди небесной, чтобы светить на землю, и управлять днем и ночью, и отделять свет от тьмы. И увидел Бог, что [это] хорошо. И был вечер, и было утро: день четвертый » (Быт. 1, 14–19).

Когда бытописатель повествует о сотворении светил, то он избегает их соответствующего наименования и ограничивается лишь упоминанием размеров небесных светил с позиции земного наблюдателя.

Следовательно, автор библейского космогенеза не проводит специальный экскурс по космографии; главное для него – выразить мысль о зависимости небесных тел от своего Создателя и подчеркнуть их безличный характер. Они не божества, а творения, имеющие определенные функции. Повествование исключает возможность ассоциировать творение с некими божествами, осуществляющими якобы абсолютное правление над миром и судьбой человека, – как то широко было распространено на Ближнем Востоке среди языческих народов. В связи с вышеизложенным известный православный публицист диакон А. Кураев пишет: «Библейский рассказ о луне менее поэтичен, он даже совсем не поэтичен. Нет здесь дракона, ежедневно поедающего луну, нет ссыльных богов, нет сложной интриги, но в результате шумерские таблички были забыты на много тысячелетий, и сегодня их читают как простой образец древней литературы. А Библию до сих пор берут в руки как Священное Писание».

« И сказал Бог: да произведет вода пресмыкающихся, душу живую; и птицы да полетят над землею, по тверди небесной. И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их, и всякую птицу пернатую по роду ее. И увидел Бог, что [это] хорошо. И благословил их Бог, говоря: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте воды в морях, и птицы да размножаются на земле. И был вечер, и было утро: день пятый » (Быт. 1, 20–23).

На пятый день Бог творит рыб и птиц: вода, влага (как элемент), получает повеление их произвести. Так устанавливается сближение между существами плавающими и летающими, между водой и воздухом, обладающими свойствами текучести и влажности.

« И сказал Бог: да произведет земля душу живую по роду ее, скотов, и гадов, и зверей земных по роду их. И стало так. И создал Бог зверей земных по роду их, и скот по роду его, и всех гадов земных по роду их. И увидел Бог, что [это] хорошо. И сказал Бог: сотворим человека по образу Нашему по подобию Нашему, и да владычествуют они над рыбами морскими, и над птицами небесными, и над скотом, и над всею землею, и над всеми гадами, пресмыкающимися по земле. И сотворил Бог человека по образу Своему, по образу Божию сотворил его; мужчину и женщину сотворил их. И благословил их Бог, и сказал им Бог: плодитесь и размножайтесь, и наполняйте землю, и обладайте ею, и владычествуйте над рыбами морскими и над птицами небесными, и над всяким животным, пресмыкающимся по земле. <…> И увидел Бог все, что Он создал, и вот, хорошо весьма. И был вечер, и было утро: день шестой » (Быт. 1, 24–31).