- Лёшенька, так кто это такая была? Странная какая-то, - вновь жалобно протянула Оксана, провожая заинтересованным взглядом, удалявшуюся от них в толпу, Киру.
- Ты можешь, хоть раз в жизни помолчать? – нервно выкрикнул Мартынов, невидящим взглядом уставившись куда-то перед собой. Туда, где совсем недавно скрылась та, чей образ преследовал его не одну ночь.
- А почему я должна молчать? – решила проявить характер девушка, - я вообще не понимаю, чего ты так?
- Не понимаешь, так проваливай! – не раздумывая, выкрикнул Лёшка, обернувшись к бармену, выхватил у того из рук открытую бутылку виски, и сделал один большой глоток, надеясь, что вместе с алкоголем придет какое-то облегчение, и янтарная жидкость внесет в кровь спасительное тепло и спокойствие.
В этот миг его раздражало все вокруг. Толпы этих незнакомых и довольных людей, эта противная, грохочущая невыносимыми звуками, музыка, эта игра светотеней… Его раздражала эта девушка, что стояла рядом, и доставала вопросами! Его раздражал даже этот чертов клуб! Все вокруг… Он сам себе был противен!
- Как это проваливай? – возмутилась Оксана, и тут же презрительно фыркнула, пытаясь достучаться до Мартынова, – да у неё ни кожи, ни рожи!
- Сама ты… - Алексей невидящим взглядом окинул девушку с ног до головы, и грустно заключил, - ни кожи, ни рожи.
Глядя сейчас на эту куклу, а по-другому её назвать и нельзя, мужчина искренне не понимал, почему вообще связался с ней? Да, симпатичная, но ведь дура дурой! И дело даже не в образованности. Просто она была какой-то… не такой. В чем-то глупой, недалекой, непонимающей… И плевать на модельную внешность. Плевать на все! Она попросту была не той… К чему тогда все это? Зачем терпел уже не один месяц рядом с собой эту девицу, если она не вызывала совершенно никаких нежных чувств? Да что уж говорить… она не вызывала вообще никаких чувств! Так, своего рода неотъемлемое приложение, что постоянно таскалось следом.
Тогда почему? Зачем ему вообще эта… Оксана? Чтобы, когда вздумается, была возможность ввалиться к ней в любое время дня и ночи и потребовать помощи для получения разрядки? Чтобы всякий раз после этого она предъявляла свои права на него? Чтобы не чувствовать себя одиноким? Черт, да от такой, как она, одиночества не поубавиться! К чему тогда?
А ответ был до невозможного прост. Оксана была полной противоположностью. Киры. Евы. Она была совсем другой. Она должна была искоренить из памяти все, что с ним однажды произошло. Должна была избавить от всех болезненных воспоминаний, что холодным металлом жестких проволок, опутывали сердце. До крови, обнажая внутренние раны… Она должна была избавить от всего этого! Должна была… Боже, какое навязчивое утверждение. И в этом вся проблема. Она должна была это сделать. Но не сделала. И виной тому не сама Оксана. Виной тому, что он сам, по-прежнему, все так же продолжал мечтать о другой женщине. О той, что даже спустя годы занимала в его сердце и мыслях единственно важное место…
- Лёш, ты что? – наконец возмутилась девушка, когда до неё дошел весь смысл сказанной мужчиной, фразы, - ты знаешь, я ведь и обидеться могу.
- А мне глубоко наплевать, - фыркнул равнодушно Мартынов, - Мне на тебя наплевать. Понимаешь?
В этом он не врал. Ему действительно было плевать. Сейчас в особенности.
- Как это? – выкатив глаза, непонимающе переспросила Оксана.
«Ни гордости, ни фантазии» - мысленно заключил Алексей. Ему было даже жаль эту девушку. Но всему, рано или поздно, приходит конец. И, похоже, сейчас пришло время разорвать эти странные, никому не нужные, и никого не обязывающие отношения.
- Оксан, убирайся, а, – спокойно процедил мужчина.
- То есть как это? – ну вот, опять она за свое. Как будто и не понимает ничего…
- Молча! – нервно выкрикнул Лёшка, не в силах больше сдерживать в себе злость. В большей степени на себя, - достала ты меня, понимаешь? Достала!
Хлопнув ладонью по столешнице, Мартынов еще раз, теперь уж точно на прощание, невидящим взором окинул девушку, зная наверняка, что видит её последний раз в жизни. И подхватив с собой бутылку с алкоголем, не дожидаясь какой-либо реакции от Оксаны, поднявшись, быстрым шагом стал пробираться сквозь толпу, в направлении собственного кабинета.
- Черт! – невнятно выругался мужчина, добравшись на ватных ногах до кабинета.
Громкий стук, захлопнувшейся двери.
Алексей машинальным движением ослабил узел галстука, и, сделав несколько глотков виски, с силой запустил полупустой бутылкой в противоположную стену. Громкий стук, разбивающегося стекла… Безнадежно забрызганная алкоголем стена… Сотни никчемных осколков, что безвольно посыпались на пол. Разбитое стекло… Так, и его жизнь, однажды точно такими осколками, рассыпалась навсегда, без какой-либо надежды на восстановление.
Точнее, она была так же нелепо разбита самим Алексеем, как и этот никчемный сосуд.
Запустив пальцы в короткие волосы, мужчина устало прикрыл глаза.
Думал ли он когда-то, что его жизнь превратится в подобный фарс? Что ни что в этом мире не будет приносить удовольствие. Даже некогда любимое дело… Сейчас и оно казалось никчемным атрибутом. Навязчивой и противной мишурой, заставляющей верить окружающих в призрачное веселье… Лишь нелепой попыткой разукрасить жизнь в какие-то иные краски, нежели мертвецки черный. Хоть самые печальные. Серые, темно-коричневые, грязно-болотные… Любые, только бы немного сменить нескончаемую гамму тьмы, что на протяжении последних лет буквально преследовала его.
Странно, но до последнего Алексею казалось, что это выходит. По крайней мере, он уже почти смирился. Смирился с тем, что в его жизни никогда не будет того, о чем он больше всего и отчаяннее мечтал. Когда-то было. Могло бы быть. Но не стало. В один миг. По его вине. Только он сам все разрушил. Именно он. Ни она, ни Кира, ни тем более, кто-то другой. Только он, Алексей был виновником произошедшего!
Если бы Лёшка мог лишь представить, к чему приведет его погоня за собственными амбициями, то еще в то время многое сделал бы по-другому. Если бы только знал… Не было бы тех лет мучения, когда нет права уйти, но и остаться невозможно. Когда все чувства обострены и накалены до предела. Когда всего буквально выворачивает наизнанку. Осознаешь, что любишь, но всецело отдать любимой свою любовь невозможно… И тогда уходишь, потому что здравый смысл говорит, что должен это сделать. Потому что она так же не имеет права страдать по твоей прихоти.
Он сам допустил, чтобы тот круг замкнулся, не позволяя выпустить никого из троих. Разорвать эту бесконечную пытку, прекратить невыносимый фарс. Он хотел, действительно хотел, что-то изменить… Но почему всегда так получается, что только ты попытаешься сделать шаг вперед, находится масса причин, чтобы вместо этого сделать в два раза больше шагов назад, проваливаясь во все более глубокую пучину? Почему все наваливается в один миг, и тогда ты больше не в состоянии противится обстоятельствам? И снова нескончаемый водоворот захватывает с головой, и выбраться, как и прежде, невозможно…
Алексей хотел сделать это. Пытался плыть против течения, но с каждым разом его накрывала все большая волна безысходности. И снова уйти невозможно, и отпустить ту, которую любишь тоже… Снова замкнутый круг.
И неизвестно, как бы долго все могло длиться, если бы не то жуткое известие, что словно снег, свалилось на голову. После этого Лёшка больше не мог продолжать эту двойную игру. Необходимо было либо признаваться, либо уходить, не оглядываясь. Он выбрал второе. Почему? Наверное, попросту, испугался. Нет, не осуждения! Не обязательств! Не того, чтобы лишится всего, что имел! Жалости.
Единственное, чего Алексей действительно боялся с самого детства, это была жалость. Самая простая человеческая жалость, что рано или поздно приходит на смену любых других чувств. Особенно в подобных случаях. Это хуже ненависти, нетерпения, злости. Просто потому, что если тебя ненавидят, то считают, хоть капельку, сильной личность. Просто личностью. Со своими тараканами и бзиками. Пускай плохой, или неприятной, но личностью. Самодостаточной единицей. Как бы там не было, но с тобой считаются. А жалость… она приходит тогда, когда человек кажется настолько ничтожным что ничего другого чувствовать к нему попросту невозможно. Когда людская беспомощность доходит до наивысшей степени никчемности. Вот тогда и находит свой выход безропотное чувство под названием жалость…
Именно это Лёшка не хотел чувствовать на себе больше всего на свете. Потому и боялся, что теперь он окажется на месте той, что не вызывала больше никаких других чувств, кроме сожаления. Нет, мужчина знал, что в первое время ему была бы обеспечена и поддержка и убеждения, что жизнь на этом не заканчивается, но… это было бы лишь в данный момент. А дальше? Через год? Два? Пять? Рано или поздно посыпались бы упреки. Может, не такие зримые и прямолинейные, но они обязательно были бы. От любой женщины. Даже самой любящей и любимой. Упреки, за которыми неизбежно подкралась бы жалость, которой он в принципе не признавал. Да и нужна ли такая жизнь? Ладно, ему, пережил бы как-то. Но любимой? Нет, ей он ни за что не мог пожелать подобной участи.
Вот тогда и сделал выбор. Самый нелепый из всех, что можно было бы сделать. Во благо её. А потом… потом лишился и этого. Остался только этот бездушный клуб, что стал лишь механическим источником огромного дохода, который теперь интересовал мужчину меньше всего, потому что за внешним благополучием внутри была пустота. Идиотская, непреодолимая, и прожигающая изнутри. Пустота, которую уже ничем не залатать и не искоренить…
Как долго он смог бы так жить еще, если бы не случайная встреча с Кирой? Наверное, долго. Все так же и продолжал бы мучиться, скрывая истинные чувства за маской сытости и благополучия ото всех. Даже от самых близких. От знакомых, друзей, даже близкого друга, который едва ли мог догадываться о внутренних терзаниях Алексея… Так почему же именно теперь?
Кира сегодня сказала самую верную фразу – он знал, где её искать. Знал, черт возьми! Знал, что по-прежнему, как и несколько лет назад, она работает в журнале у Максима, куда Лёшка устроил её еще во времена властвования в «Fatal Lady» отчима друга. Так сказать, по знакомству. Знал, что она, как и прежде живет в старой высотке, в непосредственной близости от центра. Все так же на пятом этаже. Знал, потому что неоднократно срывался с постели посреди ночи - своей, чужой, не важно, и ехал к такому знакомому дому. Сидел в машине, не сводя глаз с заветного окошка в надежде увидеть там крупицы света, что дали бы понять дома или нет… А если и посчастливится знакомый силуэт.…
Сколько раз он сдерживал глупые порывы перехватить её у подъезда, когда она ранним утром уходила на работу, чтобы прижать к груди и больше никогда не отпускать. Видит Бог, как же он хотел этого! Но всякий раз сдерживал себя, потому что понимал, что не должен рушить еще и её жизнь. Хватит того, что, как минимум два человека, по его вине, остались с искалеченной судьбой.
Он не хотел еще и Кире такой участи, убеждая себя, что она в силу своей юности, пострадает немного и все-таки начнет жизнь заново. Пускай без него, зато полноценную и счастливую… Он верил, что так будет лучше, и она обретет свое счастье, найдет человека, который сможет подарить ей все то, чего не в силах дать он, Алексей. Что, как бы больно ему не было признавать, но Кира сможет обрести свою настоящую любовь…
Так он думал на протяжении всех мучительно-долгих лет разлуки, до последнего момента. До тех пор, пока не столкнулся нос к носу с ней… Все такая же хрупкая и ранимая, но в то же время другая. Более взрослая, наверное. При этом сильная. Гораздо сильнее его. Мужчина заметил это в её взгляде, когда она с вызовом смотрела на него. В правильности жестов, жесткости движений, резкости слов. Она была уверенной в себе. Самодостаточной. Другой, взрослой женщиной, но в то же время все той же девчонкой, которую он однажды полюбил. Все те же озорные рыжие кудряшки, тот же взгляд янтарных глаз, те же колкости, что она и раньше выдавала, только с большее частой периодичностью. Это было неизменным в ней, не смотря на быстротечность времени. Внутренне она была все той же. Алексей чувствовал. Успел ощутить в мимолетности, когда удалось хоть ненадолго прижать её к собственной груди, когда сжимал хрупкую ледяную ручку… У неё всегда замерзали ладони, когда она нервничала… В тени сожаления и боли, что неоднократно за вечер проскальзывала в её дорогих сердцу глазах…
Пожалуй, именно в этот миг Лёшка окончательно понял, каким глупым был его выбор в прошлом. Он решил все самостоятельно, не дав права выбора Кире. И сегодня, глядя на неё, он понял, что это было напрасно. Потому что трудно было не уловить в ней остатки былых чувств. Она все еще испытывала что-то к нему. Возможно, не ту безумную влюбленность, что однажды подтолкнула её переступить через многие свои принципы, но все-таки… что-то было. Иначе не вела себя подобным образом. Ей было небезразлично, что с ним происходит. Ей хотелось узнать, с кем он теперь, как он… Этот огонек любопытства не мог проскользнуть мимо Алексея. А еще… она все так же ревновала. Теперь возможно, уже не к ней. К так не вовремя явившейся Оксане. Но ревновала. По-прежнему, как и несколько лет назад, не в силах явно предъявить свои права на него, но всем своим естеством показывая, как она нуждается в нем. Как и прежде, если не сильнее. Даже маски безразличия, что она пыталась примерять, не могли этого скрыть. От кого угодно, только не от него.
Мужчина всегда улавливал самое незначительное изменение в её настроении. Всегда знал, что она чувствует, будь то боль и сожаление, радость и счастье, ненависть или все-таки любовь… Всегда мог распознать, что в определенный момент творилось в её головушке и сердце. Каким образом? Он и сам толком не понимал, почему так происходило, что он знал Киру лучше, чем самого себя. Чувствовал? Наверное. Ведь, говорят, когда любишь, то чувствуешь человека, как самого себя. Вот и он чувствовал. Даже тогда, в первую встречу их знакомства он уже многое мог сказать о Кире, невзирая на то, что вела она себя, скажем прямо, не совсем правильно... Даже тогда, за игрой в беззаботность он смог разглядеть в ней беззащитность и робость… Все-таки она никогда не умела притворяться…
Откинувшись на диван, Лёшка, зажмурившись, усмехнулся, окунаясь в воспоминания… Снова, и снова проматывая в голове счастливые мгновения их совместного прошлого… В сотый, тысячный раз за последние годы…
Тот день не представлял для мужчины из себя ничего хорошего с самого утра. А началось все в стандартном режиме предыдущих дней - из ни к чему не приводящего разговора с тестем, который не уставал лишний раз упрекнуть Алексея в беспечности и не способности самому чего-то добиваться. Но к этому мужчина уже давно привык. Все-таки с самого начала их с Евой отношений, ничего хорошего от её родителей ожидать не приходилось. И если Мария Степановна хоть как-то делала видимость, что не имеет ничего против выбора единственной дочери, то Константин Игоревич даже не пытался быть вежливым. Даже при Еве он не лишал себя удовольствия напомнить о никчемности её мужа.
Поначалу Мартынова это смущало и задевало. Злило. Но со временем он понял, что обращать внимания на постоянные упреки нет смысла, и доказывать обратное так же. Чего бы он ни сделал, скорее всего, так и останется для Беловых неприятным приложением к дочери, которое в любом случае придется терпеть, и возможно, рано или поздно принять. Вот уже скоро два года, как Лёшка почти смирился с этой ролью.
Если честно, то мужчину всегда удивляло, как Ева, послушная дочь своих родителей, что всегда прислушивалась к их мнению, в плане выбора спутника жизни ослушалась, и вместо предполагаемого состоятельного и именитого жениха, что ей изначально пророчили, выбрала именно его, Алексея. Наверное, любила? Да, именно так. Иначе, разве можно не имея ни малейших чувств, пойти на связь с парнем из обычной семьи, вопреки мнению и желанию именитых родителей?
Они изначально с Евой были слишком разными. И хоть детство и юность обоих припало на перестройку, образ жизни был кардинально различным. Лёшка хорошо помнил то время, когда родителям, простым рабочим, подолгу не платили зарплату, когда они перебивались сухим хлебом, в то время как состоятельное семейство Беловых, даже в этот период, без зазрений совести и великих трат, моталось по заграницам. Еще бы, когда глава семейства приближенный к властвующей верхушке, то можно не беспокоиться о том, будет сегодня на ужин кусок хлеба, или нет.
И пускай со временем все изменилось, и семья Мартыновых смогла стать более менее на ноги, незримая пропасть прошлого все равно проводила черту между ними. Алексей не смотря ни на что, никогда не сможет забыть того, каково им жилось ранее.
А Ева… она даже не знала, что это такое нуждаться в каких-то элементарных вещах. Она могла лишь нуждаться в новенькой сумочке от Louis Vuitton или платье от Gucci. Никогда не обделенная в финансовом плане, понятия не имела, как может быть по-другому. Напротив, всегда все самое лучшее, самое модное, самое дорогое. Беловы могли себе это позволить. Но, как ни странно, не смотря на все это, Ева никогда не была избалованной или капризной. Всегда добрая, понимающая, сочувствующая. При этом не лишенная внешней красоты. За ней ухаживали детки таких же богатеньких родителей, как и у неё. Да и сейчас бывает, проявляют знаки внимания, только теперь еще более состоятельные и солидные мужчины. Поклонники, чтобы их! Но… она выбрала его. Простого парня, не имеющего за душой ни копейки, по сравнению с ней, зато массу амбиций и планов.
И она никогда не попрекала Мартынова этим, зачастую заступаясь перед отцом. Это стало обычной практикой в последнее время. Но подобное раздражало Алексея. Да, пускай он был не совсем ровня для Беловых, но это не значило, что об него можно вытирать ноги. Он всегда сопротивлялся, всегда возражал. И… черт возьми, всегда умел постоять за себя!
Сегодня был как раз тот случай, когда тесть, заведя старую пластинку, наезжал с возмущениями, а Ева пыталась отгородить Лёшку. И он не выдержал. Вспылил, высказал девушке, что не желает, чтобы она и впредь вела себя подобным образом. Ему надоело. В конце концов, он в их семье мужчина, и может разобраться сам. А Ева… черт, она, можно сказать, впервые в жизни вспыхнула. И еще один скандал. В этот раз с женой. Тоже можно сказать, впервые. Высказала ему все, что о нём думает, в не самой лицеприятной форме.
Почему он вообще думал, что рано или поздно подобного не может случиться? Из-за того, что Ева его любит? Из-за того, что выбрала его из толпы других, таких же как он, или гораздо лучших? Он понятия не имел, что чувствовать в этот момент. Злится? Нервничать? Или выжидать пока она успокоится? Нет, последнее было не в стиле Алексея.
Не смотря на то, что он был не совсем таким, как хотелось отцу Евы, он был личностью. Алексей никогда не говорил, что собирается за счет статуса жены выбираться в люди. Никогда не говорил, и не собирался делать подобного. Он всего планировал достичь сам. Может быть с помощью друга, каких-то личных знакомств, но никак не тестя. Сидеть на шее Константина Игоревича было последним, о чем мечтал Мартынов.
Даже когда Лёшка собрался выкупить клуб, то помощь от Белова была скорее принудительной со стороны жены, которая убеждала, что нет ничего плохого в том, что близкие люди помогают друг другу. А тесть, подливая масла в огонь, настаивал, что эта помощь скорее не для Лёшки, а для Евы, так как не хочет, чтобы единственная дочь нуждалась в чем-то. Тогда Алексей согласился. О чем в последнее время все больше жалел, потому что это становилось лишним поводом для упреков.
Черт, лучше бы он попросил помощи у Макса, или его отчима. Они бы не отказали, но зато не было бы подобных неловких ситуаций. Просто вернул долг со временем и все, а так… Так он тоже потихоньку пытался отдать долг, но… это не избавляло его от вечных грязных намеков Белова о его корыстности.
С силой стукнув по рулю, Мартынов резко затормозил в ночи, сворачивая на стоянку. Даже этот чертов автомобиль – подарок тестя на свадьбу! Еще бы… для него это был бы урон репутации. Зять самого Белова и на общественном транспорте!
Быстро выпрыгнув из автомобиля в ночь, мужчина, окинув взглядом большое стеклянное строение. Клуб «Queen». Его детище. Отрада. Дело всей жизни. Лишь здесь Алексей всегда мог успокоиться и отойти от домашних нервотрепок. Единственное место, где в последнее время ему действительно было комфортно. Наверное, потому что лишь только тут мог чувствовать себя полноправным хозяином, в отличии от их с Евой квартиры, что лишь лишний раз напоминала о его не самом завидном положении.
За почти, что два года мужчине удалось подняться на ноги, и теперь это заведение, пускай пока и было не столь популярным, но Лёшка верил, что через некоторое время сможет составить достойную конкуренцию самым именитым клубам столицы. Во всяком случае, если вспомнить, что заведение представляло собой до Мартынова, то невооруженным взглядом чувствовалась огромная разница. От запущенного и убитого злачного местечка, до уже вполне неплохого заведения с приличным обслуживанием и обстановкой.
Быстро пробравшись вовнутрь, мужчина довольно осмотрелся – пятничный вечер, самый удачный день. Народу не то чтобы не протолпится, но гораздо больше, чем на минувшей неделе. Очень даже неплохо. Если так пойдет и дальше, то по подсчетам, вернуть тестю долги он сможет гораздо раньше назначенного времени.
- С Днем студента! Ура! Народ, гуляем! – звонкий девчачий голосок, скандирующий откуда-то со стороны бара, заставил Алексея притормозить со своими наполеоновскими планами.
Действительно, как он мог забыть? Татьянин день - День студента. Вот откуда столько народу. В этот день по обычаю вылазят праздновать все, даже. Даже самые занудные ботаники. Лёша помнил во многом по личному опыту. Так, что с выводами по поводу большого количества народу он поспешил. Хотя… чем черт не шутит? Может, после этого дня его клуб больше разрекламируют в широких студенческих кругах? В общем, рано пока делать выводы. Нужно ждать. Правда в последнее время мужчина только этим и занимался. Он сделал все возможное, чтобы поднять это заведение, теперь приходится лишь ждать, когда слава о нем разойдется по городу, выполняя свою работу на отлично, а там видно будет…
- За самый классный день в году! – очередной возглас, похоже, все оттуда же, и той же девушкой, снова привлек внимание Мартынова.
Недолго думая, решив оставить свои цепкие осмотры на потом, Алексей стал пробираться ближе к толпе, что разрасталась у бара. Молодые люди довольно гоготали, и чего-то выкрикивали. Что конкретно, Лёшка особо не прислушивался, да и грохот музыки не способствовала хорошей слышимости.
Взгляд мужчины, быстро пробежавшись по скоплению народа, уже давно был прикован к девушке, что очевидно и стала главной виновницей подобной шумихи. По-солнечному рыжие локоны, озорными кудряшками плавно спускались к плечам, подпрыгивая, как пружинки, от малейшего взмаха головой их обладательницей… Раскрасневшееся от веселья, и видимо приличного количества выпитого спиртного, ни чуточку не портило всего впечатления. Напротив, так было даже забавней. Но самым забавным было другое. Девушка рьяно, и пока судя по всему, не особо удачно, пыталась забраться на… барную стойку.
- Ну, помогите, хоть кто-нибудь! – капризно выкрикнула незнакомка, после чего кто-то из толпы подсадил её таки наверх. И вот она уже вовсю отплясывала под ритмы музыки на деревянной столешнице, довольно выкрикивая – ну что все такие скучные?! Танцуем, ребята!
Недоуменный открывшейся перед ним картиной Лёшка понятия не имел что ему делать. С одной стороны, вроде как праздник. Они-то сами чего только не творили в свое время. Но даже это было слишком. А с другой стороны… В его клубе! Пьяная вдрызг девчонка творит черт знает что! И охрана, будто сквозь землю провалилась. Почему ему все приходится делать самому? Ну, все теперь этих идиотов будет ждать жесткий выговор!
Переглянувшись с барменом, что лишь удивленно пожал плечами, всем своим видом показывая, что он не причем здесь, Мартынов снова перевел взгляд на рыжеволосую незнакомку. В какой-то миг, когда она очередной раз махнула головой, их взгляды встретились. На какие-то доли секунды. Но именно в этот миг Алексея, словно током пронзило. Янтарные глаза, в которых плясали смешинки, казалось, пронзили насквозь… Что-то в ней было такое… Не сказать, что она была идеальной красоткой с модельными стандартами. Скорее милой. По-детски забавной. И удивительно, но это цепляло гораздо сильнее всех идеалов.
Но эти её откровенные танцы на столе, перед толпой похотливых юнцов…
Сжав ладони в кулаки, мужчина, уже не намерен был церемониться. Расталкивая возмущенную толпу, он недовольно выкрикнул, обращаясь ни к кому конкретно, и ко всем одновременно:
- Чего вы стоите? Не в состоянии угомонить девушку?- в ответ невнятные и непонимающие возгласы, - Кто с ней пришел?- самый логичный вопрос в данной ситуации. Но снова нормального ответа не послышалось. А рыжеволосая незнакомка, как ни в чем не бывало, продолжала свои зажигательные танцы, пытаясь при этом стянуть с себя кофточку.
Подобного Мартынов стерпеть попросту не мог больше. Оказавшись рядом с девушкой, он мгновенно поймал её за руку, и резко потянул на себя.
- Эй, ты что творишь? – прозвучал возмущенно-недовольный вскрик, прежде чем она смогла приземлиться Алексею прямо в объятия. Но прижавшись к крепкой мужской груди, девушка на миг застыла, и дерзко подняла взгляд на него.
Снова мгновенная битва взглядов, и какое-то странное тепло, что разливалось внутри, при виде этой незнакомки. А еще понимание того, что это веселье, всего лишь показная маска. На самом деле не такая она. Совсем не такая. Ранимая, нежная, даже трогательная в подобном своем состоянии. А еще совсем юная. И немного непосредственная в этой своей юности.
- Это ты что творишь? – выкрикнул нервно Алексей, - это тебе не стрип-бар! Чем ты думала, когда лезла на этот стол?! Приключений на одно место ищешь?! Так ты бы их получила! Да так, что потом мало не показалось бы!
- А чего ты вообще орешь на меня? – наконец, сообразив, что стоит, прижата к незнакомому мужчине, взбрыкнула девушка, пытаясь вырваться, - ты мне вообще никто! Хочу и развлекаюсь! Кто ты вообще такой?!
- Для начала, я хозяин этого заведения! – не отпуская незнакомку от себя, прокричал Мартынов.
- Ой-ой! Я рада, дядя! – передразнила девушка, вспыхнув от возмущения, - а теперь отпусти, я хочу веселиться!
- Ага, чтобы ты здесь весь клуб переполошила? Здесь вообще-то приличное место! – зло сверкнув глазами, то ли от нежелания видеть всякие развратности в своем клубе, то ли от нежелания видеть их именно в исполнении этой девушки, прикрикнул Алексей.
- Да ну тебя, зануда, - все-таки высвободившись, фыркнула рыжеволосая, - пойду в другое место веселиться, раз так!
Схватив с барной стойки бокал с остатками алкоголя, похоже, виски, залпом осушила его, после чего послав Мартынову испепеляющий взгляд, попыталась прорваться, сквозь толпу, видимо к выходу. Но эта попытка потерпела крах, потому как мгновенно сориентировавшись, Лёшка ухватил её за запястье, ловко поворачивая к себе.
- А не рановато ли пить такими порциями? У тебя паспорт то есть?
- Уже два года, как есть! И вообще, может я вас проверяла? – с вызовом бросила незнакомка, - расследование вела! Не такое уж и приличное у вас место, если без зазрения совести продают алкоголь всем подряд!
- С этим разберемся как-нибудь, - пробормотал про себя мужчина, взглянув на ошарашенного бармена - Ты, что одна здесь?
- Какое твое дело? – отвечая вопросом на вопрос, выкрикнула девушка.
- Значит, одна? – настойчивее повторил вопрос мужчина.
- Блин, да Нинка такая зануда! Прям, как ты! – хлопая себя по лбу, воскликнула незнакомка. Выпитый за вечер алкоголь, очевидно, давал о себе знать, и её стало разносить, - зубрилка! Даже в праздник её никуда не вытащить! А Алёнка, свинья, уже куда-то смоталась! Наверняка, компанию нашла себе повеселее! А я чем хуже? Я тоже хочу!
- Ничем, - подвел итог мужчина, сообразив, что душещипательный рассказ ведется о каких-то подругах, которых и след простыл. И это одновременно и злило, потому что оставить близкого человека в подобной ситуации, где куча всяких дураков, способных на что угодно, могут только очень опрометчивые личности. И как-то радовало… Потому что внезапно родилась странная мысль, которую он озвучил быстрее, чему успел сообразить, стоит ли вообще это делать, - Идем тогда, - дернув незнакомку за руку, потащил сквозь толпу зевак, прикрикнув недовольно на ходу – чего уставились? Расходимся по своим делам, развлекаемся и веселимся!
- Ей, куда ты меня тащишь? – пытаясь сопротивляться, завизжала незнакомка, - я никуда с тобой не пойду! Маньяк, чертов! Отпусти, придурок!
- Не ори! – настойчиво одернул мужчина, бросив раздраженный взгляд на девушку, давая понять, что играть с ней он не намерен, - я отвезу тебя домой! Нечего приличным девушкам шляться по ночам по подобным местам!
- С какой такой радости я должна тебе верить? Откуда такое желание заниматься благотворительностью?
- Да не маньяк я, успокойся ты! – презрительно фыркнул Лёшка, сам не понимая, к чему он вообще связался с этой девчонкой, - всего лишь доставлю тебя до дома в целости и сохранности!
Какое ему дело до того, что делает и где шляется, эта непонятная девчонка? Странно, но впервые в жизни он чувствовал, что не должен оставлять все как есть. Впервые в жизни он испытывал такое желание защищать и оберегать, причем совершенно незнакомого человека. Знал бы он в этот момент, что однажды эту рыжеволосую бестию нужно будет оберегать от его самого… Но в этот момент мужчина, даже не догадывался, какие последствия принесет эта случайная встреча…
- И чего тебя понесло на подвиги вообще? – с любопытством пробормотал Мартынов, когда они оказались у гардероба, и девушка, недовольно сопя, рылась в сумочке в поисках номерка.
- День студента вообще-то, - нехотя призналась, не глядя на него.
- Да ты и на студентку особо не похожа, - сунув руки в карманы, Лёшка с интересом наблюдал за тем, как она пытается одеться, - так, девятый класс, вторая четверть.
- Первый курс, второй семестр, - хмуро, поправила рыжеволосая незнакомка.
Действительно, как это он мог спутать? Только на первом курсе, от желания доказать свою взрослость и понтовость, тянет на подобные поступки. Доказать, что вроде уже не школьница, значит можно отрываться, как угодно. Да уж, а девчонка явно не промах. Даже у них на курсе не было танцев на столе с раздеваниями.
Вспомнив о её попытке раздеться, Мартынов невольно скрипнул зубами. Почему-то эта сцена ему совершенно не нравилась. Точнее не нравилась в ракурсе осмотра её остальными.
- И куда только твои родители смотрят? – борясь с внутренним негодованием, бросил первое, что пришло на ум, Алексей.
- А им все равно, - отмахнулась девушка, с гордым видом, не на самых трезвых ногах, направляясь к выходу, - у них работа, экспедиции, исследования. Им интереснее копаться в каких-то африканских болячках негритят!
- Ученые? – с интересом уточнил мужчина, следуя сзади.
- Типа того, - фыркнула незнакомка, и отвернулась с намерением зашагать в сторону, далеко противоположную стоянке.
- Машина вообще-то там, - кивнул в другую сторону Алексей.
- Слушай, чего тебе от меня надо? Если я искала приключений, еще не значит, что я согласная на все девица! И вообще, у меня есть старший брат, если что! – неожиданно развернувшись, девушка поставила руки в боки, и недовольно поморщилась. Так забавно. Так мило, и трогательно, что невозможно было не улыбнуться. И Лёшка улыбнулся, за что в ответ получил еще более негодующее – ничего смешного не вижу!
- Если ты думаешь, что я собираюсь к тебе приставать, то можешь успокоиться, - Мартынов машинально поднял правую руку, показывая кольцо.
- Так ты еще и женатик? – расширив от ужаса глаза, фыркнула девчонка, - тогда вообще ничего не понимаю! Дядя, а жена ругаться не будет за ночные похождения?
- Для начала Алексей.
- Что Алексей? – непонимающе переспросила девушка. Она явно не успевала следить за ходом его мыслей. Да что уж там… Лёшка сам не до конца понимал себя.
- Называй меня не дядя, а Алексей, - пояснил быстро мужчина, усмехнувшись, - не думаю, что я настолько стар по отношению к тебе.
- Сколько? – оценивающе пробежавшись взглядом по Мартынову, резко спросила девушка, - тридцатник?
- Вообще-то двадцать пять.
- Да ладно! – выкатив недоуменно глаза, неверяще выкрикнула все еще незнакомка, - никогда бы не подумала. А выглядишь… - она снова замолчала на полуслове, подбирая правильные слова.
- Старо? – Мартынов расценил молчание на свой счет.
- Солидно, - сумела выкрутиться-таки, - так как твоя жена, ругаться не будет?
- Она на работе, - отмахнулся мужчина.
- Ночью? В… - девушка, вытащив мобильный из кармана пальто, уточнила – в половину двенадцатого? Она у тебя что… того?
- Что того? – вопросительно подняв бровь, непонимающе уточнил Лёшка.
- Ну не знаю… стриптизерша. Или хуже того… кхм… девушка лёгкого поведения… - смутилась незнакомка, опустив взгляд.
- Ахах! – рассмеялся громко Мартынов. Да уж, подобным образом назвать Еву еще никто не смел. Она явно была бы не в восторге от подобного сравнения. И сквозь смех прояснил – нет, телеведущая.
- О, журналистка. Коллега значит, - про себя отметила девушка.
- А ты…?
- Журфак. Журналист печатных изданий.
- Ну, раз мы разобрались, кто есть кто, то может, пойдем в машину, журналист печатных изданий? – предложил Лёшка, - все-таки не лето на дворе.
- Кира, - обиженно пробормотала девушка.
- Что Кира? – непонимающе уточнил Мартынов, и тут же хлопнув себя по лбу, добавил – приятно познакомится.
- Хорошо. Допустим, мне тоже, - слегка улыбнувшись, чуть ли не первый раз за все время их странного знакомства, призналась девушка.
- Так, идем? – протягиваю Кире открытую ладонь, в ответ усмехнулся мужчина.
Игнорируя жест Алексея, девушка прошла вперед, мимо него, предупреждающе бросив:
- Только, чур, не приставать…