Так уж получилось, что лишь незадолго до Олимпийских соревнований раскрыл Пелоп своему молодому другу тайну дальнего прыжка. Тайна показалась Тилону ошеломительной: оказывается, чтобы побить все рекорды на дальность, прыгать нужно было… держа в руках дополнительный груз!

– Но это бессмыслица! – воскликнул Тилон, едва дослушав Пелопа. – Ведь если я возьму в руки груз, мой вес увеличится. А ты говоришь, что я прыгну дальше!

– Не торопись с выводами, мой мальчик, – сказал Пелоп. Сначала проверь и убедись, потом говори.

– Но и так очевидно…

– Очевидность – враг истины, – резко оборвал Тилона старик. С этими словами он вынес из беседки два странных, доселе невиданных Тилоном одинаковых предмета: это были диски, снабжённые по краям массивными округлыми утолщениями. Посредине каждого из дисков было сделано по пять отверстий, в которые можно было пропустить пальцы. К ним подошла Гидона и, взяв у отца один из дисков, умело продела в него пальцы: видно, она умела с ним обращаться. Второй диск взял Тилон и принялся внимательно его разглядывать.

– Диск похож по форме на спартанский щит, – заметил он.

– Верно, похож, – улыбнулся Пелоп. – Только назначение у него другое. Более мирное.

Гидона вернула диск отцу.

– Я сам придумал эту штуку, – сказал Пелоп и щёлкнул ногтем диск. Металл чутко отозвался. – Придумал долгими ночами, когда тело ломит от усталости и побоев. И мечтал осуществить её, когда Зевс поможет мне вырваться из рабства.

– Значит, когда мы встретились в Спарте, Пелоп, у тебя этих дисков не было?

– Они были у меня в голове! И я верил, что испытание подтвердит мою правоту. Потому я и сказал тебе, Тилон, что владею тайной дальнего прыжка. Ни одна душа в мире не знает о прыжке с грузом, – продолжал Пелоп. – Ты будешь первым. Но довольно терять время. Пойдём к скамме!

– К скамме? – удивился Тилон.

Да, юношу ждала ещё одна неожиданность: в течение ночи, пока Тилон отдыхал в селении, неуёмный Пелоп успел соорудить в глубине дворика, за беседкой, настоящую олимпийскую скамму – дорожку для прыжков.

– Когда ты успел, отец? – удивлённо спросила Гидона, остановившись у края дорожки.

– Прямо-таки тринадцатый подвиг Геракла! – восхищённо пробормотал Тилон, разглядывая великолепную скамму.

– Для этого боги даровали мне две вещи: ночь и бессонницу, – довольно улыбнулся Пелоп.

Тилон прошёлся вдоль кромки скаммы – длинной неглубокой ямы, дно которой было посыпано морским песком. Песок был разровнен настолько тщательно, что образовывал идеально ровную поверхность.

– Чем не Евклидова плоскость? – с гордостью произнёс Пелоп, любуясь делом своих рук.

Юноша не мог глаз оторвать от скаммы. Филлион столько раз описывал ему олимпийскую дорожку для прыжков, что Тилон мог в любой момент, закрыв глаза, представить её. И вот она перед ним наяву, длинная-длинная скамма, поблёскивающая под утренним солнцем. Точный прообраз той, на олимпийском стадионе…

Гидона тронула ногой корзину, на дне которой остался песок, принесённый сюда с побережья.

– Зря ты выходил ночью так далеко, отец, – сказала она. Тебя могли заметить. Ты же знаешь: нам всё время грозят. Лучше бы послал меня – я бы обернулась быстрее.

Пелоп махнул рукой:

– Обошлось – и ладно. Приступим лучше к делу.

– Но я не знаю, как с этим прыгать… – произнёс Тилон, растерянно вертя в руках диск.

– Откуда же тебе знать? – согласился Пелоп. – Сначала посмотришь, как буду прыгать я. Постарайся запомнить все движения и постичь суть дела. А потом станем изучать подробности. Для сравнения я первый раз прыгну без груза, так, как это делают все атлеты Эллады.

Пелоп сбросил лёгкую накидку, оставшись в набедренной повязке.

– Отец, но ведь врачи запретили тебе резкие усилия, сказала Гидона.

– Делать нечего, и тянуть больше нельзя, – ответил Пелоп. – Я должен прыгнуть, чтобы Тилон все увидел собственными глазами.

«А ведь он в своё время был, наверно, неплохим атлетом», – подумал Тилон, разглядывая мускулистую фигуру Пелопа, и до сих пор не утратившую стройности.

Пелоп попятился от скаммы, выбирая пространство для разбега.

– Погоди, отец! – остановила его Гидона. – Ты забыл одну вещь, без которой прыгать нельзя.

– Какую?

– Может, ты, Тилон, подскажешь? – лукаво улыбнулась возлюбленному Гидона.

– Не знаю, – сказал юноша.

– А ещё к Олимпиаде готовитесь! – покачала головой Гидона. – Неужели вы не знаете олимпийские правила? Соревнования по прыжкам проводятся обязательно в сопровождении флейты!

– Верно, дочка, Зевсом клянусь! – воскликнул Пелоп.

Тилон почесал в затылке:

– Где её возьмёшь, флейту?

Гидона побежала в дом и через некоторое время вернулась, неся старенькую флейту. Спустя мгновение звуки самодельной флейты полились над двориком, замирая где-то там, над стройными рядами виноградников.

– Ну вот, все в порядке, олимпийские правила соблюдены, произнёс Пелоп. – Теперь, Тилон, смотри. Запоминай с первого раза – на повтор у меня сил не хватит.

Флейта Гидоны звучала все громче, ритм мелодии убыстрялся.

Пелоп разогнался и, оттолкнувшись от края скаммы, прыгнул. Конечно, возраст и растренированность дали себя знать, и прыжок получился весьма заурядным. Пролетев незначительную часть длины скаммы, Пелоп тяжело плюхнулся в песок.

Флейта смолкла. Глаза Гидоны, смотревшей на отца, были полны жалости. Пелоп, однако, ничуть не казался удручённым.

– Что вы так уставились на меня? – улыбнулся он молодым людям, вставая. – Я ведь вовсе не собирался бить олимпийский рекорд. Это дело Тилона, не стану отнимать у него хлеб.

Отметив место, где он приземлился, Пелоп тяжело вылез из скаммы и, прихватив на сей раз оба диска, отправился на стартовую позицию. Здесь он тщательно, не спеша продел пальцы в отверстия дисков, затем помахал ими в воздухе, проверяя, прочно и удобно ли ухватился за груз.

– А теперь – прыжок номер два, вместе с грузом, – громко произнёс он. – Флейту, дочка!

Тилон весь превратился во внимание. Вот сейчас, через несколько мгновений, перед ним раскроется тайна, о которой он думал много лет после памятного разговора у костра с отпущенным рабом…

Держа диски в полусогнутых руках, Пелоп разогнался, как и в первый прыжок. Перед тем как оттолкнуться от края скаммы, Пелоп резко выбросил вперёд обе руки, отягчённые грузом. Казалось, он старался отбросить от себя невидимого противника. Тут же Пелоп очень плавным, пластичным движением отвёл руки назад. Толчок… И Пелоп взвился в воздух. Но на сей раз он взлетел в воздух гораздо выше, словно подброшенный в воздух мощной пращой. Уже в полёте Пелоп совершил несколько волнообразных движений всем телом. «Словно рыба, которая пытается плыть против сильного течения», – мелькнуло у Тилона. Одновременно с волнообразными движениями, с помощью которых Пелоп как бы ввинчивался в воздух, он вновь и вновь перемещал руки с грузом – вперёд, а затем назад, за спину.

Тилон не сумел сдержать возглас восхищения: после второго прыжка Пелоп приземлился на добрый десяток стоп дальше, чем в первый раз, когда он прыгал без груза. Пелоп опустился на пятки, затем рухнул на песок. Гидона отшвырнула флейту и бросилась к отцу. Одновременно с ней к Пелопу подбежал Тилон.

– Что с тобой, отец? – с тревогой спросила Гидона и взяла отца за руку.

Пелоп судорожно, словно рыба, выхваченная из воды, глотал открытым ртом воздух. Глаза его были мутны, искривившееся лицо изображало страдание.

– Сердце схватило… Ничего страшного… – шепнул он и прислонил руку с диском к своей бурно вздымающейся груди. Дай попить, дочка…

Тилон в несколько прыжков достиг беседки и принёс амфору с водой. Пелоп сумел сделать два-три глотка, остальное пролилось на песок скаммы.

– Нельзя тебе прыгать, отец, – сказала Гидона. – Сердце могло разорваться.

– Моё сердце не разорвётся, пока я ему не разрешу, – отшутился Пелоп. И серьёзно добавил: – Мне ведь надо ещё кое-что увидеть, прежде чем уйду в царство теней. И триумф Тилона. И ваше счастье… Ничего с моим сердцем не случится, не бойтесь! В рабстве, в Спарте, мне и похуже бывало.

С усилием поднявшись, Пелоп сделал несколько неуверенных шагов, затем снял с рук диски и не без торжественности протянул их Тилону.

– Надеюсь, этот миг войдёт в историю спорта, – сказал Пелоп, по-особому выговаривая слова. – Передаю тебе, Тилон, эстафету. Не урони её! А ты, Гидона, подними-ка флейту и начинай играть олимпийский мотив!

Тилон несколько раз подбросил на руках оба диска, взятые у Пелопа, затем принялся вдевать в них пальцы, старательно копируя все движения своего наставника, которые запомнил.

– Клянусь Зевсом, молодец. Моя хватка! – похвалил Пелоп, когда Тилон вышел для разбега и изготовился к старту.

Юноша невольно покраснел: похвалы Пелопа были скупы и нечасты, но тем более приятны ему. Придавал ему силы и сияющий взгляд Гидоны, которая близ скаммы играла на флейте. Взгляд любимой был исполнен радостного ожидания и надежды.

…Все вроде было сделано без ошибок: Тилон стремительно разогнался, в конце разбега, как это делал и Пелоп, выбросил руки вперёд вместе с грузом, затем удачно, под нужным углом оттолкнулся от края скаммы и взвился в воздух, одновременно заводя руки назад, за спину, и делая всем телом волнообразные движения.

Однако, когда прыгун опустился на песок, ни Пелоп, ни Гидона не смогли сдержать возглас разочарования: Тилон опустился гораздо ближе своего предшественника. Обескураженный юноша поднялся, сокрушённо покачивая головой.

– Ничего, это с непривычки. Ведь это первая твоя попытка прыжка с грузом! – ободрил его Пелоп.

– Дальше все пойдёт на лад, вот увидишь, Тилон! – горячо поддержала отца Гидона.

Но последующие прыжки Тилона с дисками мало что изменили. Он прыгал снова и снова, а результаты почти не улучшались. Наконец Тилон прыгнул в последний раз и в изнеможении растянулся прямо на песке скаммы. Пелоп только покачал головой, машинально отмечая чёрточкой последнюю точку приземления Тилона:

– Отсюда до олимпийского рекорда как до Олимпа, – произнёс он.

Гидона опустила флейту.

– Может быть, ещё разок попробуешь, Тилон? – с мольбой в голосе сказала она.

Тилон перевернулся на спину.

– Нет смысла, – вздохнул он. – Я уже понял, Пелоп, что твоё оружие мне не по силам.

– Оружие?… – поднял брови Пелоп.

– Помнишь, у Гомера: один герой может поражать своим мечом врагов. А дай другому этот меч – он его едва с места сдвинет… – пояснил Тилон. – Давай уж, Пелоп, я буду прыгать, как все греческие атлеты, – без груза.

– Нет! – загремел Пелоп так, что Гидона вздрогнула. – Ты будешь прыгать с грузом. Причём дальше всех, клянусь Зевсом и всеми олимпийскими небожителями!

– В чём же всё-таки дело? Почему не получается прыжок с грузом? – высказала Гидона вслух мысль, мучившую всех троих.

Они присели рядышком на край скамьи, донельзя удручённые и обескураженные неудачным опытом Тихона. Солнце жгло, но они не замечали зноя.

Неожиданно Пелоп хлопнул себя по лбу.

– Ах я старое бревно! – воскликнул он. – Как я сразу не догадался?! Ведь диски-то рассчитаны специально на меня!

– Что ты хочешь этим сказать? – посмотрел на него Тилон. – Разве диски – это сандалии, которые шьются по ноге?

– В каком-то смысле да, мой мальчик! – сказал Пелоп. – По моим расчётам и предположениям, груз, с которым прыгает атлет, должен составлять в точности одну двенадцатую часть его веса, не больше и не меньше. В соответствии с этим я и заказывал диски мастеру, афинскому кузнецу. А ты, Тилон, намного ведь легче, чем я. Потому мой груз для прыжка оказался для тебя слишком тяжёлым. Вместо подспорья он превратился в балласт…

– Ясно, – расправил Тилон плечи, и Гидона, глядя на него, просветлела лицом.

Юноша вскочил, словно подброшенный катапультой.

– Что же мы сидим? – воскликнул он. – Надо определить мой вес, а затем поскорее заказать новые диски для прыжков!

– Увы, не так-то все просто, мой мальчик, – негромко сказал Пелоп, и вертикальная складка легла на его изъеденный временем лоб. – Вес твой мы определим в два счета. А вот где мы закажем для тебя груз? Эти диски, например, отковал для меня в Афинах первоклассный мастер, да и то возился он с ними довольно долго. Я делал для него эскизы, несколько раз заставлял переделывать готовую работу.

– В селении, где я живу, есть неплохой кузнец… – начал Тилон и осёкся: – Да, конечно, я понимаю: ни тебе, ни Гидоне нельзя появляться в селении. Но ведь и я могу сделать заказ!

– Никогда не думай, что другие глупее тебя. Особенно твои недруги! – резко бросил Пелоп. – Люди селения давно уже наблюдают за нами: я чувствую это кожей, шрамами своими, всем нутром!

– Но, отец, ведь эти металлические диски носят совсем невинный характер, – вступила в разговор Гидона. – У жителей села они не должны вызвать никаких подозрений.

– Ха! Не должны вызвать подозрений! – повторил с горечью Пелоп. – А зачем, скажи на милость, пастуху вдруг понадобились два диска из металла, вполне определённой формы и веса, да ещё с какими-то отверстиями – якобы для пальцев?! Молчишь, дочка? Так я тебе объясню. Ясно же: диски нужны для колдовства, колдовства зловредного. Причём в сообществе с подозрительной парочкой, которая обитает на отшибе, за оградой, и занимается тем, что всячески пакостит добрым людям, насылая на них различную хворь, на поля – засуху, а на скот – порчу! Но дело даже не в этом, – продолжал Пелоп спокойнее, переводя дыхание. – Допустим, мы рискнём – дело того стоит. По твой кузнец, Пелоп, провозится с заказом бог знает сколько времени. А у нас его нет.

Тилон опустил голову.

– Я знаю, что делать! – воскликнула Гидона, прерывая тягостную паузу, и радостно хлопнула в ладоши. Мужчины одновременно посмотрели на неё.

– Кто сказал, что груз для прыжка должен быть обязательно в форме диска? Мне кажется, груз может быть любым: главное, чтобы он составлял одну двенадцатую часть веса спортсмена.

– Продолжай, Гидона! – сказал Пелоп, в глазах которого вспыхнули огоньки интереса.

– Выясни точный вес груза, с которым должен прыгать Тилон. А потом мы подберём этот груз.

– Из чего же мы подберём его? – спросил Тилон.

– Да хотя бы из морских голышей! – воскликнула Гидона. Их у нас сколько угодно за виноградником, близ ограды.

– Голыши… – задумчиво протянул Пелоп. – Возможно, в этом что-то есть. Конечно, самое важное – правильный вес дополнительного груза, с которым прыгает атлет. Но ведь камень держать неудобно…

– Ты можешь предложить что-нибудь лучшее? – сказала Гидона. – Пусть Тилон завоюет на Олимпиаде лавровый венок победителя. Тогда он сможет заказать себе диски для прыжка хоть из чистого золота!..

Не дожидаясь ответа отца, девушка решительно поднялась, подхватила плетёную корзину, вытряхнула из неё наземь остатки песка и побежала в сторону виноградника. Она мчалась легко, словно серна, и волосы развевались от быстрого бега. Вскоре Гидона вернулась, сгибаясь под тяжестью корзины, наполненной морскими голышами. Пелоп, успевший к тому времени определить вес Тилона, забрал у неё корзину и, подойдя к весам, принялся выбирать нужные камни.

– Вот эти подойдут! – сказал он Тилону и протянул ему два одинаковых голыша.

– Спасибо, – поблагодарил Тилон.

– Спасибо скажи Гидоне, которая принесла их, – откликнулся Пелоп.

– Спасибо, Гидона, – повернулся к девушке Тилон.

Гидона улыбнулась:

– Спасибо скажи морю, которое обкатало их.

Тилон прикинул в руках груз. Держать его было не так удобно, как диски, но кисть у Тилона была сильной и цепкой.

– Ну, как этот груз? – спросил Пелоп. – Полегче моих дисков?

– Конечно. Совсем другое дело! – произнёс Тилон и решительно зашагал к скамме. Ему не терпелось испытать в прыжке новый груз.

Над двориком вновь поплыли звуки флейты.

…Первый же прыжок унёс Тилона далеко за все прежние отметки. Гидона и Пелоп в восторге бросились к скамме.

– Здесь около сорока дельфийских стоп! – воскликнула радостно Гидона, промерив прутиком расстояние, которое в прыжке покрыл Тилон.