Счастье было в том, что, прежде чем потерять сознание, Борца успел дотянуться до своего биопередатчика и сжать его. По сигналу бедствия, испущенному угасающим мозгом Борцы, прибыла медицинская служба.

Сам по себе сигнал бедствия не мог еще служить источником особой тревоги. Мало ли что случается с человеком. Он может ушибиться, прыгая с вышки в реку, может пострадать, проводя опыт в лаборатории, наконец, может просто ногу подвернуть, как говорится, на ровном месте.

Здесь, однако, судя по всему, случай был особый…

Борца лежал навзничь, рука его сжимала передатчик с такой силой, что разжать ее удалось с трудом. Пульс почти не прощупывался.

Безликие медики в масках облепили тело Борцы датчиками, и все результаты измерений были незамедлительно транслированы в БИЦ - Большой информационный центр, хранивший в своей памяти симптомы всех людских болезней от сотворения мира.

Медики принялись хлопотать вокруг Борцы. Однако все дежурные меры, принятые ими, успехом не увенчались: привести в чувство Борцу не удалось.

Труп Бузивса в герметическом контейнере направили на клиническое исследование.

- Вот это называется - болезни на Земле побеждены, - хмуро сказал начальник группы, глядя на белое как мрамор лицо Борцы.

- Подождем, что скажет БИЦ, - отозвался помощник.

- Есть еще кто-нибудь в квартире? - спросил начальник.

Помощник покачал головой.

- Когда мы вылетали сюда по сигналу, я успел проверить карточку этого дома, - сказал он и процитировал по памяти: - «Борца, двадцать четыре года, холостяк, окончил Звездную академию, состоит в Карантинной службе, живет один…»

Начальник группы перевел взгляд со своего помощника на опрокинутую вазу и разбросанные цветы.

- Проверьте остальные комнаты, - сказал он. Кто-то нагнулся, чтобы собрать цветы.

- Не прикасайтесь ни к чему! Пусть все остается как есть! - резко приказал начальник.

Едва помощник скрылся за дверью, на руке начальника тонко зазуммерил прибор, похожий на часики: вызвал БИЦ. Начальник приставил мембрану к уху, ловя высокий голос: «У больного человека поражены клетки головного мозга. Состояние угрожающее». Затем послышался треск, скрежет, БИЦ добавил: «Данной болезни в моей памяти не значится», - и отключился.

- Не значится, - вслух повторил начальник. Из спальни донесся возглас помощника, обнаружившего Зарику.

Девушка также была без сознания. Похоже, ее поразила та же болезнь, что и Борцу. Кроме того, на руке имелся глубокий след укуса, залепленный пластырем.

- Обоих немедленно в клинику, - решил начальник. Обведя взглядом всю группу, собравшуюся в гостиной, он добавил: - Все это очень серьезно. Первое дело строжайшая изоляция обоих больных. Второе - строжайшая тайна.

…Тайны, однако, не получилось. По мере того как ночь переходила в утро, в клинику из разных точек города поступали все новые и новые больные. Правда, все эти точки лежали в одной части, к северу от дома, в котором жил Борца, но это мало что объясняло. Уже сколько десятков лет просторные палаты клиники пустовали, и вот они начали заполняться с угрожающей быстротой.

Симптомы у всех были одинаковые: человек шел по улице, либо летел в автолете, либо, наконец, находился дома, и вдруг без всякой видимой причины ему становилось плохо, и он терял сознание. Пульс замедлялся, сходил почти на нет, «замораживались» и прочие жизненные функции. Несколько автолетов, шедших на ручном управлении, разбилось.

По всей видимости, болезнь была чрезвычайно заразна.

Детальное исследование трупа Бузивса ничего не дало. Возбудитель болезни оставался неуловимым.

Благодаря карантину болезнь не перекинулась в другие города Земли. Не было пока что и смертных случаев, но положение больных с каждым часом неуклонно ухудшалось. А ведь с того момента, как были пойманы сигналы бедствия, испускаемые биопередатчнком Борцы, не прошло еще и суток.

- Что это за болезнь? Как ее победить? - спросил председатель Высшего координационного совета у главного медика Земли. Разговор проходил с глазу на глаз.

Главный медик развел руками.

- Все поднято на ноги, но результатов пока не видно, - сказал он.

Председатель побарабанил пальцами по столу. Со всех сторон глядели слепые белки отключенных экранов связи.

- Говорят, Петр Востоков открыл вирус рака в течение одной ночи, - нарушил он паузу.

- Верно, - кивнул медик. - Но этой ночи предшествовали тысячи бессонных ночей, когда ничего не получалось, опыты проваливались и все валилось из рук. Я уж не говорю о колоссальной и необходимой работе предшественников Востокова, о целой армии микробиологов и вирусологов, трудившихся чуть ли не с двадцатого, а точнее - с двадцать первого века…

Председатель вздохнул.

- Все это так, - сказал он, - но у нас нет времени. Никто на Земле не обладает иммунитетом против новой болезни. Неизвестно, как она распространяется. Поэтому все мы сидим на пороховой бочке с тлеющим фитилем. Ну, а что дало вскрытие шимпанзе?

- Ничего.

- Проверьте получше. Возможно, в этой обезьяне собака зарыта… Прошу простить каламбур, - сказал председатель. - Кто еще был в квартире заболевшего?

- Девушка.

- Знаю, - сказал председатель. - Установили уже, кто она?

- Час назад.

- Почему так долго?

- У нее не оказалось биопередатчика. Пришлось проверить все инфоры… Ее зовут Зарика, она с месяц назад вернулась на Землю из глубинного поиска.

- Месяц назад? - Председатель наморщил лоб. - На «Альберте», что ли?

- Да.

- Как же она оказалась без биопередатчика?

- Зарика только позавчера, накануне этого происшествия, вышла из Гостиницы «Сигма», - пояснил медик. - Она получила назначение на биостанцию. Предполагалось, что на биостанции ей и вручат передатчик…

- «Предполагалось»! - перебил председатель. - А почему сразу не вручили?

- Думали, она сразу полетит туда.

- «Думали»! Человек на Земле свободен, волен располагать собой, - сказал председатель. - А что, она освоила в «Сигме» специальность микробиолога?

- Мне сообщили коллеги из «Сигмы»: Зарика очень талантливый биолог.

- Ирония судьбы… - сказал председатель. - Ну-с, а вы не допускаете мысли, что вся эта история может быть связана с «Альбертом»?

- Инфекция, занесенная из космоса?

- В каком-то смысле.

- Непохоже. Зарика прошла в «Сигме» полный курс карантина. Да и потом, почему остальные альбертиане не стали источниками болезни?

Председатель посмотрел на часы и встал.

- Проверьте все же все версии, о которых мы говорили, - сказал он медику на прощание. - Связывайтесь со мной в любое время суток.

- Да, еще одно, - обернулся в дверях медик. - Я хотел бы подготовить несколько летающих клиник-спутников. Возможно, в условиях невесомости болезнь будет протекать легче.

- Разумно, - согласился председатель. - Ваше предложение мы обсудим сегодня… собственно, через несколько минут, на совете. А вы действуйте. И помните: в вашем распоряжении все средства Земли.

Наступили дни грозного испытания для землян. Вся Солнечная система жила сообщениями из наглухо перекрытого города, расположенного в самом центре Австралии.

Лишь через полтора месяца была расшифрована загадка болезни, едва не начавшей шествие по Земле. Виной всему оказалась… старинная табакерка с серебряной инкрустацией, случайно найденная Борцей в одном из отсеков «Альберта». Табакерку капитан затерял, и в течение долгих лет полета табак в ней подвергался воздействию ослабленных космических лучей. В результате болезнетворные микроорганизмы, открытые в табаке Петром Востоковым, переродились, приобрели новые опасные свойства. Однако до реальной опасности человеку было еще далеко. Чтобы вызвать болезнь, возбудители должны были пройти инкубационный период, а для этого им нужно было хотя бы на несколько часов попасть в кровь человека или какого-либо теплокровного животного. Даже если бы капитан отыскал в конце полета свою табакерку, ему бы ничего не угрожало. Парадокс состоял в том, что возбудители, приобретя новые свойства болезнетворности, одновременно стали очень «хрупкими»: температуры тлеющего табака было более чем достаточно, чтобы убить их.

Таким образом, куря трубку, набитую старым табаком, капитан пребывал бы в полной безопасности.

Все сложилось, однако, иначе.

Все кончилось бы благополучно, не возьми Борца щепотку табака, экзотического вещества, которое он решил использовать в своих бесконечных опытах.

Все кончилось бы благополучно, не приди Зарика в гости к Борце.

Все кончилось бы благополучно, не окажись у Бузивса столь скверный характер…

Цепочка событий была такова.

Когда Зарика протянула руку, чтобы погладить Бузивса, шимпанзе укусил ее. Борца ударил обезьяну. В кулаке у него был зажат табак, который от удара частично просыпался. Несколько крупинок его попало в ранку на руке Зарики. Этого оказалось достаточно…

Уже к полуночи вирус вошел в силу. Отныне каждый глоток воздуха в квартире таил смерть. Не для всех, правда. Новый вирус оказался весьма прихотливым в выборе очередного «хозяина», но, уж выбрав, расправлялся с ним по-свойски.

Первой жертвой оказался Бузивс: мозг обезьяны не смог оказать серьезного сопротивления атаке врага.

Потом, перед рассветом, уже пораженный, Борца вышел из лаборатории, в которой ночевал. Его выгнало внезапное недомогание. Теряя сознание, падая, он вышиб оконное стекло, и в гостиную хлынул холодный воздух, вытесняя комнатный.

Ветер в это время дул в северную сторону…

Борца и Зарика, заболевшие первыми, выжили. Долгое время они находились между жизнью и смертью. Их поместили в летающую клинику, где лечили в условиях невесомости.

Общее страдание - болезнь протекала мучительно - сблизило их. Зарика все время рвалась к работе, на биостанцию, до которой она так и не долетела.

- Твое поколение стало слишком беспечным, - часто говорила она Борце. - Мы окружены космическим морем враждебности. Человечество должно быть все время начеку. А вдруг история с эпидемией повторится?

- Не повторится, - решительно мотал головой; утыканной датчиками. Борца. - Слишком уж извилист и невероятен был путь, по которому пришли на Землю возбудители новой болезни. Рассуди сама. Медики рассказывали, что табакерка должна была обрабатываться космическими лучами строго определенное время. Неделей меньше - и возбудители не приобрели бы свои грозные свойства. Неделей больше - и они бы утратили их. Потом - я должен был встретить тебя… Ну, и так далее. Словом, такая цепь совпадений может осуществиться раз в сто лет!

- Раз в сто лет - этого достаточно, - отрезала Зарика.

Зарика и Борца много говорили о будущем, строили планы, мечтали.

С каждым днем, с каждым часом Борца все больше влюблялся в эту удивительную девушку, и ему казалось странным, как он прежде мог жить без нее.

- Скоро на Землю, дружище, - сказал однажды врач, заканчивая осмотр Борцы, и сердце молодого человека радостно дрогнуло.

Выздоровление Зарики подвигалось медленнее, но дела ее тоже шли на поправку.

- Я тебя подожду. Вернемся на Землю вместе, - сказал ей Борца как нечто само собой разумеющееся.

- Хорошо, - согласилась Зарика.

Зарика и Борца жадно ловили известия с Земли, следили за напряженным ритмом ее будней.

- Удобная вещь, - сказала Зарика, залезая в кабину. - Как в старину обходились без автолетов? - улыбнулась она.

- Будем любоваться спящей планетой сверху или поспешим? - спросил Борца.

- Поспешим, - сказала Зарика.

- Тогда держись, - произнес Борца и набрал на пульте киберштурмана координаты биостанции.

Машина вонзилась в стратосферу, чтобы оттуда, описав гигантский угол, спикировать на Крымское побережье.

Борца посмотрел на часы, что-то прикинул на калькуляторе.

- Ты будешь на биостанции в пять утра, - сказал он.

- Побродим сначала немного? - тихо сказала Зарика. - Море посмотрим…

Борца кивнул. Перейдя на ручное управление, он посадил машину высоко в горах, на площадке среди скал, которую обнаружил локатор.

Они отпустили автолет и осторожно двинулись вниз. Ярко светила южная луна. Спускаться было трудно. Помогали корневища кустарников, выступы скал.

Когда внизу блеснуло море, они остановились, чтобы отдышаться.

- Как ты находишь наш век? - спросил Борца. - Сильно изменился мир?

- И да и нет, - сказала Зарика. - Многое стало иным. Многое трудно постичь, да многого я еще и не знаю. Но есть то, что не меняется, и это помогает удержать равновесие. Вот эти горы… Море… Луна, - указала она вверх.

- Горы рушатся, моря мелеют, - сказал Борца.

- В течение миллионов лет. А что для них какой-то жалкий век? Один миг, не больше, - произнесла Зарика. - И сто лет спустя в этих горах так же будет кто-то бродить и над ним будет сиять такая же точно луна…

- Выкупаемся на прощание, - предложила Зарика, и они вновь начали спускаться.

Неожиданно Зарика споткнулась о какой-то предмет. Борца нагнулся и поднял пустую бутылку, бог весть как попавшую сюда. Бутылка была не из пластика, а из древнего стекла. Правда, определить это было не просто, Бутылка, видимо, долгое время пребывала в море, волны обкатали зеленоватое стекло, сделав его матовым.

Светлело.

Зарика взяла бутылку из рук Борцы. Внутри что-то смутно белело.

- Открой, - попросила Зарика.

Борца присел на корточки, пытаясь вытащить разбухшую пробку.

- Такие бутылки раньше были вестниками несчастья, - сказал он. - Моряки, терпящие бедствие, бросали бутылку с запиской в море: авось кому-нибудь попадется.

Наконец просмоленная пробка упала на влажный песок. Борца перевернул бутылку и осторожно встряхнул ее.

- Не разбей, - сказала Зарика.

Из горлышка показалась узкая трубка, перехваченная нитью. Видно, тот, кто перевязывал, спешил: нить в двух-трех местах была оборвана и наскоро связана.

- Письмо, - прошептала Зарика.

Борца потянул узелок, и истлевшая нить рассыпалась. Однако бумага слиплась, и лист не разворачивался.

- Наверно, бумага влажная, - сказала Зарика. - Положи на песок, пусть просохнет.

Но когда через несколько минут Зарика попробовала развернуть трубку, та рассыпалась.

- Что я наделала… - вырвалось у Зарики.

- Воздействие кислорода, - сказал Борца. - Записка пролежала в бутылке слишком долго, и свежий воздух оказался для нее гибельным.

Налетевший порыв ветра разметал по песку истлевшие клочки бумаги.

- Дождался ли он помощи? - спросила Зарика.

Вместе с рассветом пробуждалось и море. Волна стала свежей. Они заплыли далеко-далеко, так что берег был еле виден. Усталые, вылезли на берег и растянулись на песке.

- Биостанция отсюда похожа на ласточкино гнездо, правда? - спросила Зарика.

- Похожа, - согласился Борца.

Он смотрел теперь на мир глазами Зарики - широко раскрытыми, наивными, удивленными глазами. Может быть, это самое драгоценное свойство человека - всему удивляться? Не здесь ли начало всех открытий?

Отдохнув, Зарика села, взяла в руки бутылку. Борца молча любовался тоненькой фигурой девушки.

- Знаешь что? - повернулась к нему Зарика. - Давай снова запечатаем бутылку и бросим ее в море.

- Вестником несчастья?

- Вестником счастья…

- А что мы туда положим?

Зарика, усмехнувшись, вытащила ленту из прически. Затем свернула алую полоску трубочкой и сунула ее в горлышко бутылки.

- Закупорь, пожалуйста, - попросила она Борцу.

Приладив пробку, он размахнулся, чтобы зашвырнуть бутылку подальше.

- Погоди! - остановила его Зарика.

- Что? - спросил Борца.

- Мне страшно… - тихо сказала Зарика. - Я знаю, ты будешь смеяться, назовешь меня суеверной…

- О чем ты, Зорька?

- Не бросай ее, - попросила Зарика. - Я буду бояться, что она разобьется, налетит на скалы… Или просочится вода, и бутылка затонет. А я не хочу, чтобы наше счастье разбилось или пошло ко дну.

- Тогда спрячем бутылку в горах, - предложил Борца.

- Хорошо, - согласилась Зарика.

Поднимаясь в горы, они обнаружили маленькую тропинку.

- Наверно, она ведет на биостанцию, - сказал Борца.

- К Ласточкиному гнезду, - поправила Зарика.

Тропинка петляла, то и дело приходилось хвататься за колючие ветви, чтобы удержаться.

Достигнув площадки с зубчатыми краями, они перевели дух. Над ними нависал Чертов палец, внизу синевой наливалось море.

- Здесь спрячем? - спросила Зарика.

- Здесь, - сказал Борца.

Он осмотрелся, затем подошел к самому краю площадки и приналег на огромный валун, поросший мхом. Камень сначала не поддавался, затем сдвинулся и вдруг с грохотом низвергся, увлекая за собой лавину обломков. На месте валуна осталась вмятина, глубокая и сырая. Несколько ящериц юркнуло в разные стороны.

Зарика положила бутылку с лентой на дно вмятины. Затем они засыпали ее обломками и щебнем.

- Море то отступает, то наступает на сушу, - сказал Борца. - Вдруг оно когда-нибудь сюда доберется?

- Пусть, - махнула рукой Зарика.

Они долго стояли, притихшие. Солнце успело забраться высоко и начало припекать.

- Здесь простимся, - сказала Зарика. - Дальше я сама.

Борца смотрел, как Зарика поднимается по тропинке. Он стоял до тех пор, пока крохотная, еле различимая фигурка не скрылась в Ласточкином гнезде.