Весь экипаж «Валентины» благополучно вышел из анабиотического сна.

По традиции все, кто был свободен от вахты, собрались в кают-компании. Огромный зал наполнился почти до отказа.

Шутки, смех звучали не умолкая. Люди были радостно возбуждены, как всегда бывает после выхода из анабиоза. Пророк с картины, висящей над общим обзорным экраном, смотрел на всех вдохновенными глазами.

– Прошу внимания, – сказал капитан, и гул голосов пошел на убыль. – Мы устали, знаю. Даю всем сутки отдыха, после чего – в путь.

– Прямым курсом к Солнечной, – раздались вокруг радостные голоса.

– Дождались, – вздохнул штурман Иван Гроза, расплываясь в счастливой улыбке. – Как говорится, с попутным ветром. – Его близорукие глаза, выправленные контактными линзами, подернулись влагой и подозрительно заблестели. Штурман вытер их кулаком, не стыдясь счастливых слез.

– Теперь дело за тобой, Ваня, – подмигнул штурман Леон Легран, ядерщик. – Прокладывай курс до самой Земли!

У юного ядерщика кружилась от счастья голова: шутка ли – он в обозримом будущем увидит Землю – родину своих предков. О ней он знал только из сферофильмов, книг да рассказов бывалых валентиновцев. Как раз накануне последней пульсации он смотрел – в который раз! – свой любимый сферофильм о земных геологах, и в памяти юноши были живы яркие картинки их сурового, полного романтики быта.

Люди успели уже вчерне ознакомиться с окрестным пространством, изучили показания приборов.

– Жизнь в окрестностях «Валентины» не обнаружена, – меланхолично констатировал вислоусый начальник двигательного отсека – шеф Леона, и отхлебнул чаю. – Поэтому засиживаться нам здесь нет смысла.

– Нужно обследовать небесные тела, – возразила Ангалора, старший биолог «Валентины».

Ее многочисленные сотрудники, сидевшие справа и слева от девушки, одобрительно зашумели.

– Тоже мне – небесные тела! – пренебрежительно произнес вислоусый, указывая на еле заметную рябь обзорного экрана. – Эти обломки слишком малы, чтобы жизнь могла за них зацепиться.

Анга возразила:

– Есть обломок и побольше.

– Пусть так, – согласился кто-то – Но, по показаниям приборов, на нем нет и следов атмосферы, а значит, – и жизни.

– Из правильных фактов ты делаешь неправильные выводы, – сказала Анга.

– Голубушка, но ведь все приборы в один голос отмечают отсутствие биологической активности, – вступил в разговор капитан. Ему нравилась задиристость Ангалоры и ее фанатичная преданность своему нелегкому делу, которое, кстати, составляло главный смысл полета «Валентины». Но во всем Рябов хотел быть прежде всего объективным.

– Виктор Петрович, – обернулась к капитану Ангалора. – Вы же знаете, что поисковая система корабли запрограммирована на белковые формы. А что, если где-то здесь затаилась жизнь на другой основе?

– На другой основе… – проворчал капитан. – Сотни лет люди бороздят космическое пространство, однако…

– Космос неистощим на выдумки! – запальчиво перебила капитана Ангалора.

– Я – за то, чтобы исследовать астероиды, – поддержал ее штурман.

Капитан пожевал губами.

– Все небесные тела здесь примерно одинаковы, – сказал он. – Сделаем так. Можешь исследовать любой астероид. По выбору.

Ангалора хлопнула в ладоши.

– А с кем я высажусь? – спросила она.

– Команду возьми сама. По выбору. – Планетка побольше явно безжизненна, – начала рассуждать вслух Ангалора. – А из астероидов наибольший интерес представляет, по-моему, самый маленький. Уж больно правильная у него форма. Решено, – тряхнула она головой, – летим на самый малый.

В группу высадки она взяла Ивана Грозу – штурман был ее единомышленником, такой же, как Анга, фанатик «населенного космоса». Ни у кого не вызвала сомнений и третья кандидатура: Леон последовал бы за Ангой не то что на астероид – на край света. Поэтому, уловив его умоляющий взгляд, Анга и ядерщика включила в группу.

– Троих достаточно, – решила она.

Обсуждая текущие дела, люди начали расходиться по своим отсекам, а Ангалора со своей небольшой группой направилась к шлюпке, расположенной в носовой части «Валентины».