…На чешуйчатом потолке медленно погасло темнозеленое зарево. Багровые мятущиеся сполохи побежали по стенам. Комнату затопил розовый дрожащий туман. Багровые вспышки становились все резче и резче, нестерпимо-томительное беспокойство овладело сознанием.
Тонкая белая фигура прошла через стену и присела рядом с ним на ложе.
- Аня!
Огромные неземные глаза заглянули в лицо. И тогда он откинулся назад и сказал: нет! нет!..
- Васенков!
Он проснулся.
Через шторы на окнах в комнату проникал слабый свет начинающегося утра. Аня трясла его за плечо.
- Хм… Ты что? - стряхивая сон, спросил Васенков.
- Напугал меня. Говорил что-то во сне.
- Говорил… Что говорил?
- Не поняла. Будто звал кого-то.
Васенков сильно потер лицо. Внимательно осмотрел потолок. Он сам не знал, зачем ему понадобился потолок. Потом повернулся к Ане.
- Приснилось что-то… А ты чего поднялась? Рано еще, спи… жена.
Он запнулся на непривычном пока слове.
- Я уже выспалась. Я так полежу.
Аня свернулась клубочком у него под боком. В комнате было тепло и тихо. Далеко на проспекте прогудела машина. Забормотало радио на кухне, передавая последние известия. Васенков прислушался. Протянул руку, включил самодельный транзистор на тумбочке у кровати.
- …совершила мягкую посадку на Венеру… - сказал приемник, хрипнул и замолк.
- Вот, черт!
Васенков взял транзистор в руки, нетерпеливо постучал по нему пальцами.
- …при спуске станция передала сведения… давление… кислорода… углекислоты… температура…
Не выпуская приемника из рук и временами поколачивая его, Васенков и Аня дослушали сообщение.
- Значит, необитаемая, - сказала Аня.
- Выходит, так…
- Жаль. Мечту жаль… А может, все же кто-нибудь живет там, а?
- Органической жизни, как видно, нет. Температура высокая. Можно в порядке фантазии предположить существование разумной жизни на другой основе. Не углеводородный белковый, а, скажем, кремниевый мир.
- Кремниевый?.. Это вроде как каменный?
- Да, вроде.
Аня повозилась возле плеча Васенкова.
- Вот бы тебе такую… кремниевую жену.
- Что ты! - сказал Васенков. - Ну зачем мне кремниевую.
И он поцеловал ее теплую и румяную щеку.