— Вечерами мы с Хедикэ слушали музыку, — начал мой друг Геза, в порыве откровенности вздумав раскрыть предо мной душу. — Я вообще-то не меломан, мне, видишь ли, медведь на ухо наступил, но ради Хедикэ я стал любителем музыки. С ней было приятно слушать музыку! Временами мне казалось, будто мы сидим на островке вдали от мира, отключенные от всего, а вокруг волнуется бесконечное море музыки.
Однако отключение было не полным, ибо Хедикэ иногда спрашивала:
— А что происходит сейчас? Ты можешь сказать?
Это значило, она хотела знать, что по-моему происходит в данный момент в музыке. Что выражает мелодия. О чем она говорит своим слушателям. В таких случаях я мог только гадать:
— Началось свадебное шествие…
— Черта с два! — раздраженно перебила Хедикэ. — Приближается буря.
Через несколько минут я воскликнул:
— Восхитительно! Буря всколыхнула море! Какая грозная красота!
— Черте с два! — запальчиво сказала Хедикэ. — Буря утихла, началось свадебное шествие… Ну, а сейчас? Что происходит сейчас?
— Появился цыган с медведем…
— Какой еще медведь? Это французские гренадеры. Свадебное шествие рассеялось…
— Прекрасно1 — вздохнул я с закрытыми глазами. — Кажется, так и вижу перед собой…
— Тише! — шикнула Хедикэ. — Перестань болтать без умолку! Лучше слушай. Как выразительна эта музыка…
— Прости, — перебил я девушку, погладил ее по голове и притянул к себе.
— Оставь, не сейчас, — оттолкнула меня Хедикэ. — Отдадимся целиком музыке!
Откровенно говоря, я завидовал композиторам, потому что они похищали у меня девушку. Хедикэ на самом деле целиком отдавалась музыке. В эти моменты сердце ее билось быстрее, дыхание учащалось, и она покусывала края губ. В наиболее волнующих, страстных местах она даже вскрикивала.
— А что происходит теперь? Знаешь?
— Теперь? Погоди-ка! Гномы танцуют в лесу.
— Черта с два! — сердито сказала Хедикэ. — Это султан, огромный, толстый султан. Не слышишь, как торжественно звучит музыка?
— Ты уверена, что это не гномики?
— Уверена, — ответила девушка. — Прислушайся к литаврам!
— Восхитительно! На языке музыки можно сказать все. Мне кажется, я вижу, как он появляется со свитой придворных…
— Тише! Да не мели ты все время!
— Прости, но ты начала!
— Тсс! Я хочу слушать музыку!
В тот вечер я был в плохой форме: ничего не мог отгадать, не ответил ни на один вопрос. Это сделало меня раздражительным. «Как безбожно длинна эта симфония», — думал я. «Если Хедикэ захочет прослушать до конца все пятнадцать симфоний этого Шнуреггера, я сойду с ума!»
— А что происходит сейчас?
— Сейчас в лесу танцуют гномы.
— Черта с два! — ответила девушка. — Река вышла из берегов. Ударили в набат. Слышишь?
— Ничего я не слышу.
— Ты просто глухой. Вода прорвала плотину…
— А по-моему, это гномики. Гномики танцуют в лесу,
— Т-с-с! Ни слова! Я хочу наслаждаться музыкой!
— Пожалуйста. Извини.
Мы слушали музыку, одиннадцатую симфонию Шнуреггера. А может, десятую. Я постоянно путаю эти два опуса, хотя уже много раз слышал их по милости Хедикэ.
— А что происходит сейчас? — взволнованно спросила она, когда духовые подхватили мелодию, которую вели смычковые.!
— Сейчас я ухожу. Ухожу, и ты никогда больше меня не увидишь!
— Черта с два! Гномики танцуют в лесу, — произнесла с закрытыми глазами Хедикэ и не заметила, как я вышел из комнаты.