Наутро я проснулась совершенно разбитая. Нос опух, а под глазами красовались два огромных синяка, как будто я была единственной, кто вчера на вечере прикладывался к пуншу. Надеюсь, другие выглядят не лучше, но что мне дело до других.

Любой другой выходной я бы с удовольствием провела в постели с книжкой, но сегодня я была полна решимости перевернуть всю крепость кверху дном, но отыскать противоядие.

Для начала я выудила из шкафа свое лучшее выходное платье, затем тщательно причесалась и замазала круги под глазами, а в довершение всего достала из неприметной книги по домоводству все свои сбережения. И если Тигре пришлось потратить свои накопления на оригинальный рецепт, то я своими тратами собиралась уравновесить ее крайне неразумное решение.

Я пересчитала имеющиеся деньги, потом еще раз. И если бы там чего-то не хватало, я удивилась бы меньше.

— Обалдеть, — пробормотала я себе под нос, — в два раза больше.

Я точно помнила, сколько отложила после летней подработки, тем более что это было не так давно. Час от часу не легче. Мало мне проблем с одним влюбленным бывшим другом, так тут еще придется выяснять, кто подложил — на секундочку — в мой тайник лишних денег. Уж точнее пооригинальней, чем красть их оттуда. Если бы родители хотели сделать мне приятное, они бы подарили очередной блокнот или ручку — такое было совсем не в их стиле.

Я оглядела комнату. Кот, конечно же, куда-то исчез, но по-прежнему оставался единственным подозреваемым в этом запутанном деле.

И вдруг в открытое на ночь окно влетел голубь. Это был не обычный почтовый голубь, а самый настоящий голубь-альбинос. Такие водились исключительно в голубятнях знатных особ, и я не хотела даже считать, сколько книг можно было выручить за одну такую птицу.

К лапке голубя была привязана записка, написанная неровным, но милым и ужасно знакомым почерком:

«Доброе утро, принцесса! Надеюсь, ты хорошо спала. Зайду за тобой сразу после завтрака…»

Я оторвалась от записки и фыркнула. Ну надо же, не отстанет от меня даже в этот выходной!

«…Да, я знаю, что у тебя сегодня выходной, но мне бы хотелось пригласить тебя в одно особенное место. Люблю тебя, Лис».

— Бе-е, — скривилась я, — последняя фраза была вовсе не обязательна.

Я заметила, что чернила почему-то были еще очень свежие: на больших пальцах у меня оставались синюшные пятна. Но это значило, что либо голубь у Лиса скоростной, либо он сейчас как раз стоит под моим окном.

Точно шпион, я прижалась к стене и боком стала продвигаться к окну, чтобы проверить свое предположение. Едва я уловила улицу и соседские дома за окном, то тут же дернулась обратно, но и этого мгновения было вполне достаточно. Он меня увидел. И помахал рукой.

Да, пора было признать: мне действительно нравился Лис, и я действительно получала даже некоторое извращенное удовольствие от подобной формы общения. Но порой — то есть всегда — под действием зелья он был слишком навязчивым. Не успевала я позабыть о нем, как он тут же появлялся передо мной во всей красе с этой своей фирменной кривой ухмылочкой.

Нужно просто сделать вид, что я его не заметила. Правильно. Пусть стоит там, сколько его душеньке угодно, а я тем временем выберусь через задний ход.

Но тут внизу хлопнула входная дверь.

Не прошло и пяти секунд, как он уже стоял в дверном проеме, и, в отличие от меня, выглядел просто великолепно, как будто накануне вечером он просто выпил стакан грибной настойки, нанес немного увлажняющего крема на лицо и лег спать.

— Ты уже получила мою записку? — спросил Лис, хотя и заметил ее у меня в руках.

— Нет, — не моргнув глазом, соврала я.

— Тогда я могу воспроизвести ее дословно. Ты же знаешь мою феноменальную память. — Медленно, но верно он двигался в мою сторону.

На самом деле, в этот момент я больше думала о том, как я выгляжу, нежели о том, что мы были в доме совершенно одни и кричать было бесполезно.

— Стой! — испугалась я. — Не приближайся! — И я выставила вперед руки, подражая северным единоборцам. Поза получилась смешная, но, надеюсь, смысл сказанного она смогла донести лучше слов.

Лис развел руки в стороны.

— Ладно, — сказал он. — Не больно-то и хотелось.

Не дойдя до меня всего каких-то несколько шагов, он плюхнулся в кресло. С моих губ сорвался стон разочарования, и он это заметил. Я готова была провалиться на месте со стыда, но время вспять не воротишь.

И тогда Лис снова вскочил с кресла и на этот раз подошел ко мне вплотную. Я бы сказала, даже слишком близко, чтобы я смогла нормально дышать.

— Тин, — он с нежностью погладил меня по волосам, — я откладывал этот разговор все это время, но, видимо, придется поговорить об этом сейчас. Я не знаю, что еще я должен сказать, чтобы ты мне поверила. Разве ты не понимаешь, что я чувствую?

— Ты чувствуешь зелье. — Я едва сдерживалась, чтобы не начать касаться его в ответ. — Это зелье и только зелье. Это оно так изменило тебя, без него бы ты никогда…

Но тут он перебил меня:

— Да! — закричал он, и в его голосе слышались неприкрытая злость и обида. — Это все зелье! Все ты со своим поганым варевом! Со своими чарами, которых раньше у тебя и в помине не было!

— Ты смеешься? — Я не находила в этом ничего забавного.

Его голос внезапно из крика превратился в хриплый шепот.

— Да, я смеюсь, потому что это смешно, моя маленькая волшебница.

А затем, вопреки всяческим обещаниям, он меня поцеловал. Поцелуй был очень мягким, но уже не таким мимолетным, как тот, что я получила от него на крыльце. Воистину, нет ничего прекрасней такой ласки после короткой ссоры, и только что я в этом прекрасно убедилась.

Я не была уверена, что именно так Лис должен был вести себя, выпив зелье. Это должно быть раболепство, а не полная, абсолютная и безраздельная власть над моим сердцем. Казалось, я была единственной, кто вообще попался на крючок.

Знакомо ли вам чувство, когда родители оставили вас дома и поставили на стол полную вазу конфет? Сначала вы тайком тащите одну, потом вторую-третью… И вскоре, плюнув на все, перестаете считать и съедаете все до конца. Именно так я чувствовала себя по отношению к Лису: сначала я всего лишь позволила ему снова войти в свою жизнь, а потом отдала всю свою душу.

Этот парень был для меня как та самая ваза с конфетами. Придя домой, родители, конечно, обнаружат пропажу, и будет жуткий скандал, а потом я запрусь у себя в комнате и буду реветь, пока у меня не кончатся слезы.

— Эй, ты что, плачешь? — Он попытался вытереть мои слезы, но я не позволила и резко отвернулась к окну.

— Глупо, это все так глупо… — бормотала я без умолку.

Я почувствовала, как его теплые руки обнимают меня за плечи и зажимают в объятья, высвободиться из которых я была уже не в силах. В моей вазе оставалось еще несколько конфет, но судя по фантикам на полу, бороться было бесполезно.

— Хочешь пойти ко мне домой?

— Так ты именно это хотел предложить? — Я хлюпнула носом.

— Ну ты же хотела зайти ко мне, и я подумал, почему бы и нет.

Ну почему именно сегодня?!

— Пусти! — Мне удалось вырваться из его цепких лап только благодаря эффекту неожиданности.

— Ты чего?

Теперь уже я уселась в кресло и попыталась успокоиться, однако сердце билось, как сумасшедшее.

— Щекотно, — наконец выдавила я. Не стану же я говорить, что еще немного — и в этом доме вскоре произошло бы изнасилование, где я бы уж точно не выступала в роли жертвы.

Лис старался не выдавать свои эмоции, но было видно, что он немного задет. И зачем он так часто трогает свои волосы, ведун болотный!!! Я прикрыла глаза, чтобы не видеть больше ненавистную физиономию и восстановить дыхание.

— Ты вчера обещал, — как можно более членораздельно произнесла я, — что больше не будешь делать таких вещей, пока я «не готова».

— Отчаянные времена требуют отчаянных мер. И вообще, мама нас уже заждалась.

Парень рывком поднял меня с дивана, закинул на плечо и был таков.

Мама Лиса — в отличие от моей родительницы — ставила в приоритет две вещи: свою внешность и внешность тех, с кем она имела дело. Вы никогда не застанете ее в бигуди, ненакрашенную или в домашних тапочках. И хотя она была гораздо старше моей родительницы, выглядела, признаться, даже моложе, не говоря уже о том, что очень ухоженно. У нее свой небольшой бизнес по изготовлению и продаже амулетов, хотя сама леди Аида предпочитала называть это ничем иным, как «своим маленьким хобби». Правда, по размеру с тем жалованьем, которое получает ее муж, будучи городским главой, это действительно может казаться детским лепетом.

Когда мы с Лисом еще общались, я виделась с леди Аидой достаточно часто, чтобы мы успели проникнуться друг к другу взаимной симпатией. Я слепо восхищалась ее манерами и красотой, а она, в свою очередь, почему-то была уверена, что через пару лет я стану еще прекрасней нее. Ну что ж, errare humanum est, как любит поговаривать профессор Веллинг. (Видимо, с подтекстом, потому что сам он происходил из благородной эльфийской семьи с чистотой крови минимум в семь поколений.)

Я часто ужинала у них дома по воскресеньям. Именно тогда я впервые обратила внимание на старшего брата своего друга в том плане, в котором пятнадцатилетние девочки обычно начинают глядеть в этом возрасте на кого-то из знакомых парней. Герольд был старше, хорош собой и уж точно обращался со мной получше, чем этот пройдоха Лис. Никогда не думала, что мое пристрастие заденет чувства Лиса, ведь он всегда твердил, что мы только друзья и не можем рассчитывать на большее.

— А Герольд дома? — как бы между делом поинтересовалась я. — Не то что бы мне это интересно…

Лис взглянул на меня, словно я была двойным агентом, совсем как в том старом фильме «Лазурный маг», где возлюбленная одного молодого мага в итоге оказалась циноцефалом и сожрала своего драгоценного супруга. Лис же только крепче сжал мою руку и пропустил вопрос мимо ушей.

— Тогда я спрошу у леди Аиды.

Если бы руки Лиса были тисками, то мои несчастные косточки раскрошились бы в мелкий порошок. Кажется, он и сам не заметил, как крепко сжал мою ладонь.

— Нет, Герольд как раз собирался на охоту, — процедил мой возлюбленный сквозь зубы.

— А, и именно поэтому ты наконец пригласил меня к себе? — Я вдруг вспомнила, что с утра еще не держала во рту и маковой росинки, и добавила: — На завтрак.

— Герольд тут вообще не причем.

Кажется, за сегодняшний день я успела вывести Лиса из себя уже дважды. Странно, если учесть, что зелье должно было сделать из него послушную собачонку, но справилось со своей задачей лишь наполовину. Может, это побочный эффект того, что мы оба с ним хлебнули треклятого напитка?

— Тогда мы еще увидимся с ним сегодня? — продолжала давить я, несмотря на боль в руке.

Мы были уже совсем недалеко от его дома, как Лис остановился и взглянул на меня глазами, полными огня. Еще немножко — и он готов был начать плеваться раскаленными углями.

— Юстина, чего ты добиваешься?

— У-у-у! — Я схватила Лиса за щеки и принялась их тискать, словно он был маленьким и очень милым лисенком. — Да ваше величество сердится!

Не знаю, почему у меня было такое хорошее настроение, особенно после того, что произошло сегодня в моей комнате. Хотя нет, наверное, именно поэтому сейчас я готова была летать от счастья.

Лис осторожно, будто я могла укусить, оторвал от лица мои руки, но сам их не отпустил. Мы так и остались стоять, держась за ручки, как влюбленные подростки, несмотря на то, что в нашем возрасте это выглядело уже немного глупо.

Через пару минут отчаянных гляделок Лис, наконец, сдался.

— Ты неисправима, Тина.

Для моих ушей это звучало лучше сотни сладких комплиментов. Я широко улыбнулась.

Если вы еще не поняли, мой план на сегодня был предельно прост: вывести недоразвитого Ромэо из себя, а самой сделать ноги, ведь каждый день был на счету! Может, именно сейчас и именно сегодня объявился таинственный продавец любовных антидотов? В таких вещах медлить означало все равно что сидеть в горной пещере, заваленной снегом, и ничего не делать в ожидании холодной смерти.

Дом, в котором жила семья Лиса, безусловно, не мог идти ни в какое сравнение с нашей жалкой лачугой. (Нет, мы тоже ремонт не из обойных остатков делали, но все же разница была ощутима.) Раньше, когда я еще была здесь частой гостьей, я иной раз задумывалась, зачем Лису и Герольду вообще стремиться стать магами, если в Урге их жизнь могла бы быть слаще доли городского главы с той лишь разницей, что с их наследством можно было не работать до конца дней. Еще внукам и правнукам кое-что перепадет, если братья не увлекутся вдруг азартными играми.

Высокие потолки, белые стены; всюду стекло и мебель из дорогущего мореного дуба. В таком доме вроде бы и чувствуешь себя немного неуютно, но дышалось здесь несравненно легче.

— Позволь, я повешу, — все еще злясь за вопросы о Герольде, Лис не в очень-то учтивой форме стягивал с меня плащ.

— А больше ничего снять с меня тут не хочешь? — шипела я в ответ и пыталась каблуками наступить парню на ноги.

Именно в такой вот нелепой позе нас и застала леди Аида. Мы застыли, не в силах пошевелиться, в то время как хозяйка дома радушно улыбалась. Она была одета в прелестное кружевное платье цвета спелой сливы, а на плачах у нее лежала вязанная шаль. Вроде бы такой безыскусный наряд, но как притягивает взгляд.

— Тина, душенька моя! Я так рада, что ты наконец зашла к нам на чашечку чая! — Даже голос у нее был чертовски приятный, не говоря уже о чистоте речи.

Запинаясь, я все же поздоровалась как следует и даже успела в это же время незаметно оттоптать Лису обе ноги. Но мерзавец даже не поморщился.

Когда мы садились за стол, я заметила, что накрыто было на четверых, и это меня немного озадачило. Встретившись взглядом с Лисом, я поняла, что и он был не в курсе неожиданного гостя.

— В скором времени должен прибыть Герольд. Охота сегодня не удалась, — пояснила леди Аида, намазывая черничное варенье на румяный тост. — И не стоит так дуться, сын. Вообще, если ты будешь продолжать так себя вести, то не удивлюсь, если Тина в итоге предпочтет твоего брата.

Я услышала, как у Лиса заскрипели зубы.

— Здоровая конкуренция еще никому не помешала, — добавила женщина и — наверное, показалось — подмигнула мне.

Даже мама Лиса сегодня благоприятствовала моим планам, так что уже ничего не могло испортить моего настроения в этот день. Все шло так, как мне было и нужно.

Я даже решилась похвалить стряпню леди Аиды:

— Чудесные же у вас выходят пирожные! Особенно те, что с крыжовником! Пальчики оближешь! — В гостях обычно трудно намазывать масло на печенье, не вызвав при этом косых взглядов, так что я переключилась на прочие виды выпечки: — О, и этот кекс с цукатами! Душу бы продала за один только кусочек!

— Я могу дать тебе рецепт, дорогая. А когда ты к нам переедешь, научу тебя готовить все, что только пожелаешь!

Надеясь, что я что-то не так поняла или плохо расслышала, я подавилась кексом и пирожным с крыжовником одновременно, отчего Лису пришлось хлопать меня по спине. Нет уж, удовольствия сделать мне искусственное дыхание я ему точно не доставлю!

— Пере… ехать… куда? — На глаза навернулись слезы, но не от чрезмерных чувств, а всего лишь от переизбытка еды в глотке.

— Оу. — Леди Аида выглядела немного смущенной. Равно как и сам Лис. — Я думала, вы этот вопрос уже обсудили. Лис еще неделю назад сообщил мне, что он собирается предложить тебе перебраться к нам насовсем. Прошу меня простить, если я сказала что-то не то.

— Понимаете, леди Аида, мы с Лисом еще не в таких отношениях. — И я потянулась за очередным пирожным — на этот раз с ежевикой. Конечно же, я тут же пожалела о сказанном, ибо не была уверена, принято ли разговаривать о таких вещах за столом с благородными дамами, даже если ты знакома с этой дамой с пеленок.

— Я думаю, нужно еще немного подождать. В таких вещах спешка совершенно не нужна, — сказал Лис, бесцеремонно вытягивая из-под меня стул. — Мы будем в моей комнате, мам.

Я хотела было крикнуть «Эй, ты никого спросить тут случайно не забыл?», но мне не хотелось огорчать леди Аиду и говорить такие вещи с набитым ртом. Вместо этого я успела ухватить еще несколько зефирин, прежде чем оказалась далеко от ломящегося от вкусностей стола.

— Развлекайтесь! — услышала я добродушный смех хозяйки дома. — А я пока пойду проверю, как там цветы в саду. Немного живительной влаги им не помешает.

Едва леди Аида скрылась из виду, я решила вернуться к прежней линии поведения, ведь тем для неловких разговоров у нас было теперь завались:

— Что, боишься, что я встречусь с твоим братцем?

— Тина, заглохни.

Лис направился прямиком в свою комнату (надо сказать, что за пять лет в ней практически ничего не изменилось, даже плакат популярной когда-то группы «Новорожденные головастики» так и висел на своем месте), а я умудрялась и поспевать за ним, и засыпать вопросами:

— А если ты хотел, чтобы я к тебе переехала, то что бы ты делал с Герольдом? Составил бы мне расписание, когда можно выходить из комнаты? А не боишься, что он будет ко мне приставать? А я к нему?

От такой почемучки у кого угодно заболит голова — на что и было рассчитано — так что Лис, едва ему выдалась такая возможность, тут же плюхнулся на кровать и зажал уши руками.

— Изыди, женщина, — простонал он, но я так просто сдаваться не собиралась: скинула туфли и забралась на беднягу верхом, продолжая балаболить несусветицу:

— А в академии ты бы что сказал, если бы кто узнал, что мы вместе живем? А когда закончится действие зелья, ты меня обратно родителям сдашь? А что насчет твоего обещания меня не трогать?

На последнем вопросе Лис-таки оторвал наконец руки от ушей и очень внимательно на меня посмотрел. Только тогда я поняла, что поза, в которой мы оказались, была самая неприличная из всех, что я до этого ему позволяла. Я попыталась было слезть, но оказалось слишком поздно: Лис крепко вцепился мне в ноги, а затем и вовсе перевернулся, подмяв меня под себя.

«Его мама может войти в любой момент», — твердила я себе, но, кажется, у меня только что не только отключился мозг, но и проснулась тяга к острым ощущениям.

И тут внезапно мне в голову пришел последний, самый страшный вопрос: «А когда ты станешь магом, ты уйдешь из крепости и оставишь меня одну?».

— Тина, послушай. Я не заставляю тебя переезжать ко мне.

А по-моему, очень даже заставляешь.

— И я не прячу тебя от Герольда. Просто… — Он поморщился. — Предпринимаю меры предосторожности.

Ой, Отелло, насмешил мои ступу и помело!

— Я хотел быть терпеливым, но это не так-то просто, — добавил Лис и наконец-то (хотя на самом деле нет) скатился с меня, оказавшись рядом. На миг я подумала о том, каково это, просыпаться с ним каждое утро в одной постели. Если бы не зелье, мне бы такие глупые мысли в голову и не пришли бы! Но теперь приходилось мириться с ними или хотя бы их как-то фильтровать.

Я свернулась клубком и устроилась у Лиса под боком. Не знаю, почему он всегда такой теплый, но с моими вечно ледяными руками и ногами это было весьма кстати.

— Я правда не думала, что творила.

Он приподнялся на локте и недоуменно посмотрел мне в глаза.

— О чем ты?

— О том, что было тогда. Потом я часто спрашивала себя, как я могла сделать так, что наша дружба в один миг перестала что-либо значить, а мы стали общаться, как кошка с собакой. И я очень хотела тебя возненавидеть, но не могла. Каждый раз, когда ты бросал на меня в академии полные презрения взгляды, мне сначала хотелось ударить тебя, а потом попросить за все прощения. Но сейчас это уже не важно: осталось подождать не так долго, и ты станешь настоящим учеником мага, а мне придется идти в бакалею на перекрестке.

— Это была не твоя вина, Тина. По крайней мере, не только твоя.

— Приятно, что ты так думаешь. — Я вымученно улыбнулась и зарылась лицом в его теплый шерстяной свитер.

Наверное, я уснула. Потому что когда открыла глаза, то Лиса рядом уже не было, а на подушке сидел знакомый голубь-альбинос и вовсю на меня таращился, словно не зная, что выбрать: выклевать мне сначала глаза или все-таки печень. Хотя не думаю, что этих маленьких благородных пташек кто-нибудь этому учит.

Мне совершенно не хотелось знать, сколько сейчас времени, потому что я уже точно знала, что операция «найди противоядие» сегодня плавно перерастала в «сохрани голову на плечах». Скорее всего, было уже далеко за полдень, и судя по спрятавшемуся за облака солнцу — где-то в районе пяти. Неужели я могла столько проспать?

Глазами я принялась искать зеркало, но вовремя вспомнила, что это типичная мужская комната, в которой не поощряется уделять слишком много внимания внешнему виду.

И тут я услышала голоса.

Разговаривали в столовой, не очень-то стараясь понизить голос.

— Я с самого начала говорил, что это глупая затея, Лис! И ты это знаешь! Если бы отец узнал…

— Ну да, кто бы тут говорил о глупых затеях! И потом, в отличие от тебя, я не собираюсь делать это вечно. К тому же, не сказал бы, что она ни о чем не подозревает…

Надеюсь, он не имеет в виду меня?

— Ты лжешь Тине уже много лет, и тебе ни разу не пришло в голову, что, может, тебе стоит просто один раз набраться смелости и рассказать все, как есть? Я понимаю твои чувства больше, чем тебе хотелось бы, так что не думай, что если ты будешь продолжать в том же духе, то я буду сидеть, сложа руки.

— Герольд, Лис, вы не могли бы говорить на полтона потише? — Это был третий голос, определенно принадлежавший леди Аиде. Впервые я злилась на ее хорошие манеры: мне позарез надо было узнать, чем закончится этот разговор.

И конечно, говорящие тут же перешли на громкое шушуканье, из которого едва ли можно было что-то разобрать.

Эта ситуация меня, мягко говоря, насторожила. Какие секреты у Лиса могут быть от меня, если случай с зельем — ошибка исключительно наша с Тигрой? Что тут еще может быть неясно? А я-то уж начала думать, что была единственной, кому стоило стыдиться своих поступков.

Больше прятаться в комнате не было смысла — я поправила одежду, взбила руками волосы и вышла в столовую, где как раз накрывали на обед.

— А, вот ты и проснулась, сонная пташка! — Леди Аида всплеснула руками. — Надеюсь, это не мои неотесанные мужланы разбудили тебя своими криками?

Я встретилась взглядом с Герольдом, и тот — все еще разгоряченный после прошедшей ссоры — тут же отвел глаза. Лис следил за ним в оба, чтобы тот случайно не исполнил свои угрозы и не рассказал мне страшную-тайну-которую-Тине-нельзя-знать.

— Нет, что вы. Я совсем не планировала засыпать, но просто так вышло. — Мне так нравилось играть во все эти великосветские манеры, что я тут же вошла в роль. — Признаться, в последнее время меня мучила бессонница, но у вас в доме так уютно, что, понежившись минутку в кровати, невозможно не окунуться в царство снов.

— Я очень рада за тебя, милочка. Думаю, тебе нужно почаще заходить к нам перед обедом.

Леди Аида в задумчивости уставилась на стол, приставив указательный палец к виску, словно решая в уме пример с семизначными числами.

— А, точно! — воскликнула она. — Лис, милый, не хватает еще двух фужеров. Будь добр, сходи, пожалуйста, на кухню.

Когда Лис ушел из столовой, обстановка сильно разрядилась. Мы с Герольдом завязали ничего не значащий разговор, а леди Аида только временами поглядывала на нас и таинственно улыбалась.

— У тебя красивые волосы. — В комплиментах эти два брата-акробата могли уделать любого дон Жуана.

— Спасибо, но никогда не замечала в них ничего особенного

После сотой попытки подольститься к моим глазам, губам и «изящным ручкам» Герольд наконец сдался и решил сменить тему:

— Ты уже записалась на осенний марафон?

— Да, вчера утром. А ты?

— Ну конечно! Будущие маги просто обязаны принимать участие в подобных мероприятиях!

Осенний марафон — что-то вроде комплексной олимпиады на открытом воздухе. Здесь проверяются твои знания за весь период обучения в академии. Сначала этап нумерологии, потом встреча с редкими расами, следом географический пазл и, наконец, зелья. В конце как вишня на торте проводится итоговая викторина, в которой каждый участник придумывает каверзные вопросы своим соперникам. Как вы уже можете догадаться, первое место в этом мероприятии я не занимала никогда, а все из-за проклятых зелий. Но этот год был моим последним шансом поразить судей перед выпуском, и я все еще могла рассчитывать на внимание потенциальных магов к моей скромной персоне.

— Что-то Лиса долго нет. Я пойду его поищу, — забеспокоилась я.

Герольд явно был не в восторге от моих отношений с его братом. Странно, ведь когда мы были только друзьями, он всегда был рад меня видеть. А теперь как будто чувствовал, что я сотворила с его младшим братишкой что-то не то.

К своему удивлению я обнаружила Лиса на кухне (там, где, он, собственно, и должен был быть). Он сидел на высоком барном стуле и лениво разглядывал стоящие перед ним бокалы.

— Узкие горы вызывают Лиса! — Я помахала рукой у него перед лицом. — Узкие горы вызывают Лиса! Прием!

— Иди ко мне, моя узкая гора, — сказал Лис и привлек меня к себе. Я, к собственному негодованию, даже не подумала сопротивляться.

— Твоя семья знает о зелье? — спросила я.

Парень поморщился. Было видно, что эта тема ему не очень-то приятна.

— Да, — ответил он и посмотрел на меня, ища в моих глазах одобрение.

— То есть как «да»? Они знают, что я опоила тебя приворотным зельем, а ты теперь бегаешь за мной, как принц Латекский за мадам Жюпри?

— Это еще кто такие?

Я не сразу заметила, как ловко он перевел тему.

— А, ты не знаешь… Из одного фильма. «Подземелье ящера» называется. В общем, все начинается с того, что к одной знахарке в дом заявляется банда головорезов и…

— Тина, прекрати. Ты же знаешь, я ненавижу черно-белые фильмы.

Я знала, но никогда не могла отказать себе в удовольствии испортить умнику настроение. И тогда я решилась задать ему вопрос, который мучил меня уже целый день:

— Слушай, а как ты смотришь на то, чтобы попытаться найти антидот к зелью вместе?

Лис посмотрел на меня так, как будто я предложила перебраться через городские стены на голубях.

— Его не существует, — не скрывая радости, ответил он. — И тебе вряд ли удастся его изобрести, даже если ты потратишь на это все отведенное тебе время. Лучше бы занялась чем-нибудь полезным. Скажем, научилась печь пирожные моей мамы.

Я гадала, ответил ли он так, потому что сам был под воздействием зелья или потому что противоядия действительно не было? Но чтобы быть уверенной до конца, мне все надо было проверить самолично.

Лис как будто прочитал мои мысли:

— Я говорю это тебе не потому, что заинтересован в том, чтобы антидота не существовало.

— Тогда я просто запрусь у себя в комнате на оставшиеся пять месяцев и не буду с тобой разговаривать. — И как же я раньше не додумалась до такого гениального решения?

— А потом?

— Что потом? — не поняла я.

— Ты не думала о том, что потом тебе все-таки придется выйти наружу? И уж тогда я тебя точно никогда не отпущу.

Звучит заманчиво, но я все еще помню, что мне нельзя верить тебе, хитрый Лис.

— Это как в «Принцессе и драконе»?

Лис сжал зубы.

— В какой еще «Принцессе и драконе»?

— Ну, это фильм такой. В общем, жила-была принцесса Орнелина в высо-окой такой башне…