В середине октября, когда добрая половина деревьев уже облысела, а вторая половина грелась у профессора Сорняк в оранжерее, к нам в академию пришла небывалая новость. Наследный принц Плоских земель собирался жениться. Да не абы на ком, а на своей сводной сестре, которая родственницей по крови ему, к счастью, не приходилась.

И все, конечно, начали перемывать королевской семье косточки, и каждый второй говорил, что без приворотного зелья тут точно не обошлось, и косился почему-то на меня.

На самом деле, слухи в академии насчет меня и Лиса рассосались довольно-таки быстро (зуб даю, Лис к этому отношение имеет самое непосредственное), и даже Рутель со временем свыклась с мыслью, что дам-совету нужно срочно искать новую жертву. Чем они, собственно, и занялись. Ей стал оборотень-рысь Дамиан. Да-да, тот самый Дамиан, который как-то раз пригласил меня на осенний вечер, но которому я дала от ворот поворот. Так что во всем можно найти свои плюсы.

Между тем, приближался осенний марафон, и чуткий Лис на время оставил меня в покое, чтобы я могла как следует подготовиться. Если под «оставил в покое» вообще можно подразумевать личное время в несколько часов перед сном.

А что касается самой подготовки, то тут у меня было полное болото. Я могла читать одну и ту же страницу раз по пять, постоянно ловя себя на мысли, что вообще не вникаю в смысл написанного, а думаю о чем-то своем. О чем, ясно и без объяснений.

Словно цветущая яблоня — нашла, с чем себя вообще сравнивать — я подставляла свои листики солнцу, ища спасения в его заботливых лучах. Правда, временами оно было чрезмерно заботливым, отчего я рисковала получить ожог и остаться раз и навсегда без коры.

Если подумать, все было не так уж плохо, если не считать того, что я к этому привыкала. Теперь мне почему-то было наплевать на то, что со мной будет, когда закончу академию, если закончу ее вообще. Все должно будет решиться в конце зимы, когда я наконец-то освобожусь от Лиса и его секретов. Что бы он там от меня ни скрывал.

А в это воскресенье мои родители ждали его в гости для «официального знакомства». Не понимаю этой глупой традиции, ведь не жениться же он на мне собирается, право слово. К февралю он уже и вовсе забудет о том, кто такая эта Тина и что между нами было. Оно и к лучшему: будет меньше поводов краснеть при встрече.

Почти каждый вечер ко мне через окно залезал черный кот, и я заметила, что в те дни, когда он появляется, родители возвращаются домой особенно поздно. А у этого создания мозгов оказалось гораздо больше, чем я думала. И мне польза, и коту от моего ужина кое-что перепадает. (Хотя он всегда делает вид, что в нем течет царская кровь и подачки с моего стола для него что трава для леопарда.)

И вроде бы постепенно все устаканилось, но ровно за неделю до осеннего марафона у мамы начались непонятные перепады в настроении. Сначала она просто отказывалась есть, ссылаясь на отсутствие аппетита, а затем и вовсе впервые на памяти начальства взяла себе выходной. Для меня это тоже оказалось в диковинку, и я наблюдала за родительницей из темных углов, словно она была диким зверьком, выпущенным из клетки на волю.

К моему удивлению, мама даже сумела сама сварить себе кофе и порезать козий сыр (правда, ножом для мяса, но новичку простительно). Затем она взяла один из детективов из библиотеки отца и принялась завтракать, попивая книжку и зачитывая ее кофе. Ну, то есть наоборот.

— Мам! — Я выскочила из своего убежища так неожиданно, что тут же пожалела: у матери был такой обескураженный вид, будто бы я была василиском, а не ее родной дочерью.

С расширенными от ужаса глазами мама изучала меня, а я, чтобы ей было удобней, замерла на месте. Пускай запоминает: возможно, совсем скоро я уеду из крепости и прости-прощай.

— Тина, и когда у тебя успела вырасти грудь? — спросила родительница на полном серьезе.

Если бы я сейчас тоже пила кофе и читала детектив, что поперхнулась бы так, что мама не горюй.

— Лет шесть назад. А что? — Я попыталась придать лицу невозмутимое выражение, но мне это явно не удалось.

Мама закатила глаза. Она так делала всегда, когда вспоминала молодость.

— Между прочим, — сказала она, — когда я была в твоем возрасте, я встретила твоего отца.

— Да ну?

Я раньше никогда не задумывалась, почему мама вышла замуж так рано. Ну вышла и вышла — я-то таких глупостей вытворять не собираюсь.

— Он был такой высокий и красивый… И все девочки на государственных курсах за ним бегали.

— Ну а ты, конечно, строила из себя ледяную принцессу и до последнего не давала ему сломить твою оборону.

У мамы на лбу появилась забавная морщинка, которую было заметно всегда, когда она в чем-то сомневалась.

— Откуда ты знаешь?

— Предположила, — ответила я и села напротив мамы за стол, чтобы узнать, чем же все закончилось. Это как в фильме, у которого смотришь сначала финал, а потом уже все остальное.

На столе лежали принесенные накануне Лисом зеленые яблоки, и я тут же захрустела одним.

— На самом деле, все было не совсем так, — сказала мама, чуть понизив голос. Я придвинулась еще ближе. — Я призналась ему первой.

— Что?!

Вот такой я свою мать точно никогда не знала. Мне всегда казалось, что она из тех слабохарактерных миниатюрных барышень, за которыми бегают мужчины, а они сидят и ждут подходящей партии. Но чтобы мама сама призналась в любви? Это что-то новенькое! Хотя теперь это объясняет кое-какие факты из моей собственной биографии.

— В это время, — мама словно и не заметила моего шока, — за мной ухаживал еще Мортин, старшекурсник. Даже не представляешь, как он злился, когда узнал про нас с твоим отцом. Я думала, они подерутся. И подрались. Гай проиграл, но зато я была его утешительным призом.

Мортин… Знакомое больно имя.

— Ма, подожди. Мортин — это случайно не какой-нибудь тезка нашего городского главы?

Про себя я молилась, чтобы мое предчувствие оказалось неверным. Но нет.

— Вообще-то, это он и есть. — В голосе матери звучала обида за то, что я была столь невысокого мнения о ней.

Перед моими глазами сразу пронеслись картины: мама в огромном белом доме городского главы; леди Аида в качестве служанки в чепце и белом фартучке; я, бегающая по дому, как ураган, и Лис, который был бы моим братом. Меня передернуло. Фу, мерзость какая. И даже не знаю, что из всего этого самое ужасное.

— А! — догадалась я. — Значит, он тогда был бедным и некрасивым.

— Нет, его родители и сами были достаточно состоятельны, а что касается внешности, то думаю, его младший сын особенно похож на него в молодости. Не знала, что ты считаешь Лиса уродом.

Я потеряла дар речи. Все эти новости совершенно не укладывались у меня в голове. Сейчас я бы с радостью оказалась на месте прошлой себя пять минут назад, когда я жила почти обычной жизнью и ни о чем таком не подозревала.

Мама продолжила, воспользовавшись моим молчанием:

— Сейчас я особенно рада, что все сложилось так, как сложилось. Иначе бы Мортин не встретил Аиду и у него не появились бы такие замечательные сыновья. И ты не встретила бы Лиса, конечно, — добавила она понимающим тоном.

Моя жизнь никогда не будет прежней.

— Ма, слушай, а если у меня с Лисом… не совсем все по-честному?

— Это как? — удивилась родительница. Конечно, в ее-то время приворотные зелья были таким же мифом, как сейчас разум у почтовых голубей.

— Ну, я кое-что сделала, из-за чего Лис в меня влюбился.

Неожиданно мама откинулась на спинку стула и громко засмеялась.

— Тогда, родная, — сказала она, пытаясь успокоиться, — боюсь, что все по-честному. Потому что он тоже успел кое-что сделать, из-за чего в него влюбилась ты.

Битый час я пыталась расчленить ядовитую змею-ползучку, но кожа снималась не единым пластом, а мерзкими склизкими слоями. Некромантия — второй предмет после зелий, который я, мягко говоря, недолюбливала.

Мимо моего стола как раз проходила профессор Лейла — обворожительная женщина лет тридцати, обожающая все яркое и радостное, но непонятно почему избравшая для себя удел преподавателя некромантии. Краем глаза она взглянула на мою работу и ужаснулась.

— Тина, деточка, относись к объекту осторожней! Не картошку чистишь, право слово!

— Слышала? — громким шепотом подключился сидящий неподалеку Орон. — Не картошку чистишь!

У самого парня змея больше напоминала порезанную на кружочки колбасу.

Я в ответ показала недотроллю язык, но тут же была замечена профессором Лейлой. Та лишь покачала головой.

— Прошу вас, хоть вы помогите коллеге, — обратилась она к сидящему за последней партой Лису. Тот хоть и предпочитал не высовываться на занятиях, предметы знал даже лучше меня, ведь ему это нужно было для того, чтобы стать магом, а не чтобы потешить свое самолюбие. Если бы я точно знала, что мне действительно нужно, я бы тоже не распылялась на ерунду.

Не знаю, почему со всей группы профессор Лейла выбрала мне в помощники именно Лиса. Видимо, слухами Плоские земли полнятся.

— Посмотри, — пожаловалась я парню, когда тот подсел ко мне, — я тяну вот здесь, но она не снимается целиком, а отрывается кусками.

Лис в задумчивости поправил очки. Почему-то в них он мне казался даже более привлекательным, чем без них.

— И которая это у тебя змея?

Я уже почти не разбирала, что он мне говорил.

— А? Что? Третья. Точно третья.

— Понятно, — произнес Лис таким тоном, как будто диагностировал смертельную болезнь. — Еще раз покажи, как ты это делала.

Испортив очередной змеиный трупик во благо науки, я развела руками в стороны. Сколько мне сегодня еще предстоит перелапать этих противных тварей, я боялась даже представить.

— Тина, смотри. Ты тянешь в середине туловища, а нужно начинать с хвоста. Просто включи голову, это же элементарно.

Остаток занятия мы с Лисом отпиливали у ползучки зубы. Тоже далеко не самое приятное времяпрепровождение.

Выйдя в коридор, мы еще какое-то время шли молча в направлении кабинета, где должно было проходить занятие по нумерологии, а потом я сказала:

— Слушай, мне кое-что не дает покоя.

— Опять? — ухмыльнулся Лис.

— Опять. И отдай мне мой рюкзак. Терпеть не могу, когда парни носят девчачьи сумки. Это так немужественно. — Несколько мгновений я опять собиралась с духом, а потом выпалила: — Твой брат пригласил меня на кинофестиваль. Я согласилась.

Как я и ожидала, Лису эта новость явно не понравилась.

— Это же кино! — оправдывалась я. — Ты сам говорил, что терпеть не можешь черно-белые фильмы!

— И у меня нет шанса тебя отговорить? — В его голосе промелькнула слабая надежда.

— Ни единого.

Остаток дня мы разговаривали только на общие темы, а после занятий Лис вдруг куда-то внезапно исчез, оставив меня наедине с Тигрой. Воспользовавшись случаем, я пригласила подругу в гости. Маме Тигра нравится, да и вообще, девичьи посиделки — это всегда приятно. К тому же, теперь у меня для подруги выдавалось не так много свободного времени.

— Он ведет себя странно, — сказала я Тигре по пути домой. Карти и Шлюз радостно помахали нам руками с качелей. Видимо, учеба еще не успела надоесть счастливым маленьким созданиям.

Тигра напряглась.

— Что ты имеешь в виду?

— То и имею. Не знаю, как должны себя вести те, кто выпил такое зелье, но тут у нас явно не классический случай.

— Обоснуй. — Подруга предложила мне мятный леденец, и я его с радостью приняла.

— Ну смотри, поначалу он устраивал все эти кошачьи концерты у академии, дарил мне цветы и посылал стихотворения голубиной почтой каждое воскресенье. А теперь все, что он делает круглые сутки, это ревнует и предъявляет на меня свои права каждому встречному.

— И тебя это напрягает? — спросила Тигра.

Я кивнула.

— Даже очень. Как будто он… нет, не знаю.

— Как будто он что?..

Тигра все равно не успокоится, пока не узнает.

— Ладно, это очень бредовая теория, но все же. У меня такое чувство, будто он и не пил зелья. Просто решил посмеяться надо мной.

— Точно, — тут же с горячностью подтвердила подруга, — бредовей некуда.

Но что-то в ее тоне заставило меня думать, что если Тигра и не скрывает от меня тайну мирового масштаба, то уж точно что-то недоговаривает.

— Меня Герольд пригласил на кинофестиваль, — решила я немного сменить тему.

В этот момент мы уже вошли в дом, так что тему мальчиков пришлось немного отложить. И я так и не узнала, что думает Тигра по поводу меня и парня, по которому я сохну с невесть какой ступени.

В коридоре нас встретила мама с кулинарной формой в руках, внутри которой бултыхалось что-то отдаленно напоминающее инжирный пирог. Боюсь, ужинать мы сегодня опять будем салатом.

— А, Тигрия! Какой сюрприз! Проходи скорей, и ты, Тина, тоже. Скоро и Раэль с работы вернется — сядем ужинать вместе.

И она упорхала обратно на кухню. Никогда не понимала эту ее привычку звать отца по фамилии. Если я к этому привыкла, то для посторонних, наверное, звучало странно.

— Она беременна, — прошептала Тигра мне на ухо. — Точно тебе говорю.

Признаться, предположение подруги заставило меня занервничать. Ведь вполне могло статься, что она была права. Не то чтобы я не хотела, чтобы у родителей были еще дети, но кто же будет о них заботиться, когда они снова одним прекрасным утром отправятся собирать налоги?

Ты гиперответственна, Тина. Тебе необходимо немного выпустить пар, расслабиться и перестать тащить на горбу не только свои проблемы, но и заботы всех окружающих.

— Мам, мы будем у меня в комнате! — крикнула я в пустоту без надежды на то, что меня услышат.

Я дала Тигре свою старую пижаму (не такая уж она и старая, просто растянутая, а крупной Тигре будет в самый раз), и мы достали Магическую Монополию. Обожаю эту игру чисто из-за того, что мало кто вообще составляет мне компанию в настольных забавах. Мама с папой вечно на работе, а кот, сами понимаете, еще не дорос до таких вещей.

— Чур я буду магиней солнца! — запищала Тигра, выхватив из коробки ярко-желтую фигурку. Когда мы были помладше, мы часто спорили, кому она достанется, но теперь я уже перестала обращать внимание на такие мелочи.

— Так что ты там говорила про Герольда и кинофестиваль? — напомнила подруга.

Я сгребла денежные башенки в одну кучку и пожала плечами.

— Просто он пригласил — я согласилась.

— А потом, конечно же, доложила об этом Лису?

— Типа того. Давай, твой ход.

Магиня солнца без нашей помощи сделала по полю пять шагов вперед. Иногда магия делает тебя таким ленивым, что непонятно еще, как никто не догадался, чтобы игра проходила вообще без участия игроков. Надо будет запатентовать эту идею, кстати говоря.

— А Лис?

— А что Лис? — Я пожала плечами. — Похоже, обиделся. Хотя вообще ума не приложу, на что там обижаться. Герольд, между прочим, в нашем любовном треугольнике единственный, кто никакой дряни для «тонуса» не пил.

— Так ты теперь наше зелье называешь? — обиделась Тигра. — Я покупаю площадь мертвецов.

Квадратик с изображенными на нем трупами окрасился в ядовито-желтый цвет. Мой черный так и оставался на поле в значительном меньшинстве.

— Тигра, ты просто посмотри правде в глаза. Никому из нас зелье счастья так и не принесло — скорее, наоборот, из-за него все окончательно запуталось.

— Слушай, я все давно собираюсь тебя спросить. А что там такого между вами произошло пять лет назад? Мы с тобой тогда еще не очень общались: ты в основном везде была с Лисом.

Я была пока не готова рассказать кому-либо эту историю, даже лучшей подруге, о чем ей прямо и сказала.

— Ну ладно, — согласилась она. — О, у тебя пропуск хода за решеткой!

Тигрия радовалась моим неудачам, как ребенок. Но сейчас меня мало интересовал исход настольной игры.

— Ты хоть вопросы для финального раунда подготовила? — спросила подруга, покупая Яму язычников.

— Почти. Мы с котом тут по вечерам штудируем все самые сложные разделы учебников, но найти то, чего тебе сходу не скажет потенциальный победитель марафона, задачка не из легких. Все свои козыри я выложила в предыдущие двенадцать лет учебы в академии. Надо ли говорить, что, сколько бы раз я ни выходила в финал, победить мне так и не удавалось.

Согласно правилам после марафона трое сильнейших участников попадают в финальный раунд, где задают друг другу вопросы, подготовленные заранее. Лучше, конечно, чтобы противник не знал ответа, но нужно не забывать, что все участники без исключения тщательно готовятся подложить тебе свинью.

— С котом? — удивилась Тигра. — Я думала, родители не разрешают тебе заводить животных.

— Он так, приходит, когда хочет. — Я махнула рукой.

Подруга засомневалась.

— Да ну… Эй, смотри, у меня очки увеличиваются в три раза!

В некоторых вещах мне просто никогда не суждено победить: в Магической Монополии, осеннем марафоне и любви. Последнее почему-то огорчало особенно.

В этом году судьями марафона традиционно стали профессор Альтея, профессор Веллинг и профессор Круг. Преподавательница по зельям профессор Доротея воспитывала уже четвертого ребенка, поэтому ей разрешили не участвовать в забаве. Последнее судейское кресло занял какой-то анонимный заезжий маг, лицо которого нельзя было разглядеть из-за надвинутого на глаза капюшона.

С нашей ступени в соревновании участвовали пять человек: я, Лис, Герольд, умница Рутель и всезнайка Октавия. Насчет двух последних я не очень-то переживала: каждый год мне удавалось обходить их, и сейчас я не собиралась сдавать позиции. А вот два-брата акробата действительно заставляли мои поджилки трястись от страха.

Перед самым стартом Лис подошел ко мне и похлопал по плечу.

— Ты справишься, Тина.

У меня изо рта вырвался свист, больше похожий на змеиное шипение.

— Если мне кое-кто не помешает, умник.

По сигналу мы ринулись к своим столам и приступили к примерам по нумерологии. Мое задание оказалось не таким уж и сложным: рассчитать число ауры воскрешенного мертвеца, вывести дату, когда предположительно все кролики съедят всю траву, а также записать по памяти пять значений энергии летнего солнцестояния. Для дочери сборщиков налогов такие вещи — на раз плюнуть.

Марафон всегда проводился вне стен академии, несмотря на то, что конец октября — не самое теплое время года. Обычно на поляне за школой раздвигали гигантских размеров шатер, куда умудрялись поместиться все студенты да еще и огромное поле для испытаний. Профессор Лимея — магиня-физик — как обычно, обеспечила пространство теплом и светом, но лично мне больше бы помог освежающий холодный воздух с улицы.

Мне все время хотелось оглянуться и посмотреть, как идут дела у других участников, но я не могла позволить себе такой роскоши. Дорога была каждая секунда.

На мгновение я задумалась и потеряла нить рассуждений, согласно которым число ауры зомби у меня выходило четным, тогда как это было возможным только для живых людей. И в это время мимо меня пронеслась Рутель с заполненным бланком. Как же она могла справиться быстрее меня?!

Краем уха я уловила, как девочки из дам-совета и влюбленные в Рутель парни скандируют с трибуны ее имя. Остальная часть зрителей поддерживала кого-то из братьев. Я же оставалась сама по себе, если не считать Тигры, которая рычала свои смущающие кричалки откуда-то с задних рядов.

Времени перерешивать не было, и я решила положиться на удачу, тем более что Лис уже сдал свою работу и отправился на следующий этап. Перед тем, как пойти дальше, он мне, конечно же, подмигнул. Не дождешься, маленький лисенок. Здесь я победу тебе так просто не отдам!

Словно лань, улепетывающая ото льва, я рванула к своему кубу, в котором меня ожидала встреча с магическим существом. Только бы не пятилапый бегемот, как в прошлом году. Я тогда вывихнула ногу, пытаясь станцевать перед ним успокаивающий танец. Бегемоты — такие неблагодарные, сколько бы лап у них не было.

Но вопреки моим ожиданиям, в кубе было темно — на столе горела только одна свеча, а за самим столом сидел некто, очертаниями очень похожий на человека.

«Это же тот самый анонимный четвертый судья», — узнала я, и по спине побежали мурашки.

— Проходи. — Голос мага (или это был вовсе не человек?) казался глухим и одновременно очень громким. Он проникал в каждую клеточку твоего тела, заставляя тебя чувствовать дискомфорт и неуверенность.

Что-то здесь было не так. Кем бы сидящий передо мной ни был, с таким я еще не встречалась. Интересно, а у Рутель там опять поющие головастики?

— Проходи, — повторил голос уже жестче, и я помимо своей воли подчинилась. Мне вообще не нравится, что в последнее время многие помыкают мной, как половой тряпкой.

Тут я и заметила стул, расположенный напротив создания в капюшоне. Недолго думая, я села.

По правде говоря, мои мысли все еще вращались вокруг числа ауры живого мертвеца, так что я не сразу расслышала, что незнакомец сказал дальше.

— Простите? — пискнула я, понимая, как глупо я выгляжу.

— Я спрашиваю, почему ты решила снова участвовать в осеннем марафоне? Твои учителя говорили, что тебе еще ни разу не удалось подняться на пьедестал.

Я попыталась незаметно наклониться и разглядеть лицо существа в капюшоне, но при таком свете это было все равно, что найти крошку от печенья в коробке с пуговицами.

— Просто я всегда мечтала стать помощником мага, — ответила я, но сама услышала в собственном голосе сомнения.

— Правда? — Интонации моего собеседника были такими монотонными, что это уже начинало раздражать. — А ты не думала стать мастером зелий? Я вижу в тебе большой потенциал.

Он что, смеется? Или он как-то пронюхал про мою авантюру с приворотным зельем?

— Вообще-то, я не очень люблю зелья. — Я попыталась вложить в свой ответ как можно меньше сарказма.

— Иногда то, что мы любим больше всего, вызывает в нас самые противоречивые эмоции.

Моя чаша терпения медленно, но верно наполнялась до самого края. Еще одно нравоучительное высказывание — и я не выдержу.

— Это марафон на время, — напомнила я, — так что если вы сейчас не дадите мне задание второго этапа, то, боюсь, мне придется вас об этом попросить.

— Ах да, прошу прощения. Все время забываю о подобных мелочах.

«Все время забываю о подобных мелочах», — передразнила я про себя его монотонное бурчание.

— Я видел твою работу по нумерологии, — продолжил маг, как будто только что у нас не состоялось разговора о том, как важно на марафоне время.

— Я только что ее написала.

— О, в этих вещах много времени не требуется. Ты могла бы стать отличным нумерологом. Я бы даже сказал, великим. Если бы у тебя не было такого таланта к зельям, конечно.

— Вы издеваетесь? — Я решила говорить с этим странным типом откровенно: терять мне уже определенно нечего.

— Нет, почему же, я говорю вполне серьезно. Зелья, которые преподают вам в академии, — это совсем не твой уровень. У тебя чутье в этом деле, поверь мне. Уж я-то знаю толк в магии получше твоих профессоров из академии.

После его слов мне вдруг стало действительно любопытно:

— И как вы это определили?

— Глаза. У всех великих мастеров зелий разноцветные глаза. Это знак свыше, мой юный друг.

— Тут темно. И к тому же, я ношу линзы, — продолжала спорить я. Но он был прав: под корректирующими цвет глаз линзами у меня были разноцветные глаза. Просто мне не хотелось чувствовать себя уродом, чтобы все кругом смеялись надо мной и думали, что я черная ведьма или что похуже.

Мастер зелий! Как же, фавн возьми, прозаично!

— Просто подумай об этом на досуге, — сказал мой собеседник. — А теперь иди, тебе пора на следующее задание.

И все? Никаких ядовитых жуков, загадок сфинкса или опускающегося со скоростью света потолка? Просто разговор с милым дядечкой в мантии — и гуляй на все четыре стороны?

Ошарашенная, но безмерно счастливая, я выскочила из куба. Одновременно со мной со своим заданием справилась Октавия. Но она почему-то была насквозь промокшая. Что с ней творилось в кубе, мне спрашивать не хотелось, да и времени не было.

Географический пазл я собирала уже на автомате и справилась с этим быстрее всех. Я пришла к финишу первой, но это только означало, что я попадаю в финал. Ничего больше. Следом за мной финишную черту пересекли Лис и Герольд. Хороша компания для финальной игры. Мокрая Октавия чистила перышки где-то в сторонке, а у Рутель от злости аж тушь потекла.

Нам дали полчаса перерыва перед викториной. Ко мне тут же подскочила Тигра с бутылкой воды и полотенцем. Можно подумать, я тут единоборствами занималась, а не задачки решала.

— Давай, подруга! Вперед! — подбадривала она меня. — Ты должна показать этим магам-недоучкам, кто тут круче всех!

— Эй, я вообще-то тут. — Рядом появился Лис с улыбкой, растянутой до ушей.

Если он собрался тут просить меня уступить ему «по старой дружбе», то не на ту напал. Но вместо этого парень отвел меня в сторонку и прошептал на ухо:

— Я позволю тебе выиграть, если ты возьмешь свои слова назад и скажешь моему брату, что пойдешь на свой дурацкий фестиваль со мной.

Я усмехнулась.

— Вот еще, и не мечтай. Я выиграю без твоей помощи. В этом году — мой последний шанс проявить себя, и я не собираюсь идти на уловки, чтобы добиться своего.

Сразу вспомнилась вся история с зельем: тогда я совсем не думала о том, чтобы играть по правилам. Судя по взгляду, Лис подумал о том же.

По результатам жеребьевки, вопросы начинала задавать Октавия. Затем на них отвечал Герольд, потом Лис, и следующий вопрос он уже должен был задавать мне. И все шло хорошо ровно до тех самых пор, пока не настала моя очередь отвечать.

— Назови точное число волшебных гномов из сказки про магическую пещеру. — Лис смотрел прямо на меня, и в его глазах было то, что я прочесть была не в силах.

— Раз… — начал отсчет профессор Круг. — Два… Три…

Я молчала не потому, что не знала ответа на этот вопрос. Это-то я как раз знала. Мое молчание было вызвано совсем иным фактом. Это был мой вопрос.