– Директор санатория «Марьино» Борис Ильич Ворович рассказывал мне о том, что в 60-е годы туда не раз приезжала Фурцева. Останавливалась всегда в одном и том же номере, потому что именно из него был выход в парк и на пруд. Рано утром Екатерина Алексеевна, взяв удочки, бежала рыбачить. Ловила не только с берега, но и с лодки. Когда рыбалка удавалась, она очень радовалась, хотя не раз подчеркивала, что важен процесс ловли, а не результат (кстати, в этом году, то есть в 2010-м, я снова провел три недели в прекрасном санатории, принадлежащем Управлению делами Президента. Заметил, что рядом с дверью одного из «люксов» теперь красуется мемориальная досочка в память о пребывании здесь Екатерины Фурцевой).
– Да. Могу подтвердить, что Екатерина Алексеевна увлекалась рыбалкой.
В семидесятых годах мы снова дважды отдыхали вместе в чудесном местечке Лидзава на мысе Пицунда между Гаграми и Сухуми. Там в реликтовой сосновой роще при Хрущеве были построены три государственные дачи, обнесенные бетонным забором, и великолепный бассейн. За этой территорией располагался дом отдыха Совета министров Грузии, где большинство отдыхающих было из Москвы: министры, ответственные работники ЦК, МИДа, Совмина. Только в это время я приезжала сюда с мужем Василием Кухарским, а Фурцева одна.
Екатерина Алексеевна останавливалась в люксе, каждый день в шесть утра спускалась к берегу – в это время за ней приходил катер – и уходила в море на рыбалку. Возвращалась через несколько часов всегда с уловом. По-хозяйски растапливала специальными дровами железный шкаф-печку – «коптильню», раскладывала там рыбу и уходила гулять в горы. Возвращалась к обеду, потом отдыхала, плавала, а к ужину уже была готова рыба, которой она всех угощала. Ее день был загружен полностью: то ли сказывалась привычка много работать, то ли это была попытка, сменив привычную обстановку, избавиться от груза невеселых мыслей.
В Лидзаве Фурцевой очень понравилось, и она приехала туда на следующий год. Отпуск омрачался тем, что она накануне сделала операцию на косточках, и теперь у нее очень болели ноги. Но, тем не менее, она все так же в шесть утра уходила в море, так же коптила рыбу, поднималась в горы. Однажды во время прогулки она сказала, что ей очень больно ходить, но она старается не ныть. Возвращаясь, плавала, а вечером все снова собирались у коптильни, привлеченные аппетитным ароматом копченой рыбы.
У нее был особый дар общения: любого из собеседников она слушала с неподдельным вниманием и участием. Желание помогать было искренним, на просьбы она откликалась сразу, не отказывая.
Ее очень любили девушки, работавшие в доме отдыха. Простая и приветливая, она перед отъездом оставляла им в подарок свои летние наряды. Новые, модные, красивые платья были большой радостью для приморских жительниц.
Однажды, когда мы отдыхали с Фурцевой в доме отдыха в Пицунде, Екатерину Алексеевну приехал навестить композитор Отар Тактакишвили, министр культуры Грузии. Фурцевой захотелось посмотреть грузинскую деревню, и мы все вместе отправились в путешествие.
Как потом выяснилось, пока мы собирались, кого надо уже предупредили: едет министр культуры СССР.
Подъехали к большому крепкому деревенскому дому. Во дворе накрыт длинный стол, белая скатерть, красивые тарелки одинакового размера, вилки, ножи. Все очень чинно. Встретила нас какая-то патриархальная семья – дедушка с бородой, бабушка почтенная, мама, папа, маленькие дети в национальных костюмах – мальчик и девочка. Нас сопровождал кто-то из местных партийных руководителей и грузинские композиторы, отдыхавшие в доме отдыха. Все очень мило. Накормили вкусным обедом. Взрослые члены семьи исполнили грузинские песни, дети станцевали лезгинку.
Через некоторое время Екатерина Алексеевна, весьма довольная, уехала вместе с Тактакишвили. Мы же с мужем еще ненадолго остались. И вдруг замечаем, что «члены семьи» постепенно расходятся. Дедушка с бородой – куда-то в одну сторону, бабушка – в другую, детей появившаяся благообразная учительница вообще увезла.
Когда мы поинтересовались у сопровождавших нас партийных работников, что же это за семья, они объяснили: «Как же мы можем министра культуры СССР приглашать в обычный деревенский домик, в простую, деревенскую семью? Конечно, мы все приготовили, вызвали артистов из национальных ансамблей – взрослого и детского…»
Вечером после ужина, когда мы с Екатериной Алексеевной гуляли по берегу моря, она наивно восторгалась деревенской «семьей», их бытом, красивой посудой на столе, аккуратно разложенными обеденными приборами…
– Да, хороший спектакль…
А у меня есть дополнение к вашему портрету «Фурцева на отдыхе». Одна моя хорошая знакомая, неоднократно проводившая летнее время в доме отдыха «Валдай» (когда-то он принадлежал ЦК КПСС), рассказывала, что среди обслуги до сих пор ходят легенды о незамысловатом гастрономическом пристрастии министра культуры – простых деревенских щах на валдайской капусте, которые специально для нее готовили местные повара. Высокопоставленные отдыхающие узнавали о присутствии Екатерины Алексеевны в доме отдыха по густому приманивающему аромату.