ДАМИР МИКУЛИЧИЧ

ПЕЛА, СВЯЩЕННАЯ ЗМЕЯ

Пер. с сербско-хорватского Н. Новиковой

Я зовусь Фа Раон, что на языке моих предков означает Сын Солнца Ра. Отец дал мне это имя, потому что я появился на свет в тот самый миг, когда солнце село в седловину между двумя самыми высокими вершинами хребта Сен. А это случается раз в тысячу лет. Почему - ни родители, ни мудрецы не могли мне объяснить. Я разгадал эту тайну сам только спустя долгие годы, когда стало сбываться предсказание моего отца, что Небо предначертало мне великие дела, а Земля - великие страдания.

Я родился под знаком Неба и своим спасением обязан тому, что шел по начертанному мне Небом пути. Эти слова я приказал рабам высечь на каменной глыбе, которая здесь останется стоять навечно. Навечно? Могу ли я с уверенностью утверждать это теперь, когда знаю, что есть силы, которые могут заставить и камни исчезнуть с лица земли?

Никто, кроме меня, не знает, что произошло. Я - единственная нить, связующая прошлое с будущим, мир, которого уже нет, - с миром грядущим. Я - мост через реку забвения. И я единственная перемычка к Истине. Невежественные дикари, среди которых я теперь живу, не могут понять меня. Только я знаю Истину о Небе и о Земле. Боги и я. Недаром мое имя Сын Солнца.

Открытую мной Истину не могли понять мудрейшие люди моей страны, и потому я здесь - проклятый всеми изгнанник. Окружающие меня дикари падают передо мной ниц, взирая словно на бога. Но что мне с того? Я один на один со своим Знанием, которое сойдет вместе со мной в могилу. Только начертанные на камне слова останутся людям будущих поколений. Почему Боги именно мне предназначили выступать в роли и Бога и человека? Если они хотели, чтобы я был среди них, почему не призвали к себе вместе с моим народом? Кому открыть Истину, которую я познал?

Истину о великом мире, в котором мы - лишь малая частица.

Теперь мне известно то, что знали одни боги. И за это они разлучили меня с моим народом, обрекли на страдания. Я бесплоден, ибо бесполезны добытые мной знания. Как объясню я людям, что Земля, на которой мы живем, похожа на шар и обращается вокруг Солнца? А оно такой же шар, огромный, ослепительный шар. Даже его сын не смеет произносить подобные речи, не рискуя стать изгнанником.

Когда мне исполнилось шесть лет, отец отвел меня в храм Ра и посвятил жрецов в тайну моего имени, поведав о знамении, сопровождавшем мое рождение. Они взяли меня к себе, и с той минуты я уже больше никогда не видел ни родителей, ни братьев. Я рос в храме, слушал то, что мне говорили жрецы, смотрел на мир их глазами.

В шестнадцать лет ко мне привели Изиду. И с тех пор мы вместе с ней каждый вечер провожали уходящее Солнце Ра и снова приветствовали его утром. Это были лучшие дни моей жизни. Но именно тогда появилось у меня безумное желание, которое стало потом моим проклятьем и моим путем к спасению. Так, вероятно, хотели боги, хотя теперь, когда я столько знаю о небе, я не уверен, что это исходит от них. Может быть, ко всему свершившемуся причастен другой бог - Случай? Тот бог, что вовлекает все живущее в игру без правил, создает хаос, неподвластный уму человека.

Мне кажется, я нашел силы, которые движут миром, но мне еще неизвестна их конечная цель, если она вообще существует. Одно без сомнений: я - единственный человек, обладающий Истиной, я нашел ответ на множество вопросов. И он гласит: "Ответа нет". Мы предоставлены самим себе, богам нет дела до нас, людей, они заняты только собой: они слишком велики, всемогущи, чтобы снисходить до людей. Мы для них лишь малая песчинка в бескрайнем пространстве. О Небо, ты не просто полог Ра, простертый над нами, ты глубоко, глубже моря. Ты бескрайне, и нет у тебя предела. Ты вечно, а жизнь человеческая - мгновение. Ты река времени, а мы - лишь тонкая тростинка, влекомая его потоком. Умерев, я не переселюсь, как верил мой народ, в другой мир, не будет моя душа летать над пустыней Хон. Я исчезну, подобно капле воды, попавшей на раскаленный камень, ветер развеет меня по свету. Мое тело лишь минутное биение жизни, а жизнь так же кратка, как вскрик, взорвавший на миг тишину и исчезнувший без следа. И все-таки этот вскрик моей жизни останется вечным эхом до той поры, когда мое знание, соединившись со знанием будущихпоколений, поможет людям познать Истину. Я стою у истоков вызова, который человек бросит богам.

На моей далекой родине каждый вечер по ступеням храма Солнца Ра тянулась вверх вереница паломников. Там, наверху, у вечного огня, зажженного в честь бога Ра, стоял я. Со всех сторон меня окружали каменные стены. Они не давали богу ветров погасить огонь, а мне мешали наблюдать заходящее солнце, угасающий лик Ра, но я знал, что он сойдет с неба в долину Раман. И тогда люди вознесут благодарение Отцу жизни и Матери плодородия. И тогда я разожгу ярче вечный огонь, заменяющий ночью Ра. Однако охотнее я бы погасил его, чтобы в сумраке дождаться, когда загорятся в небе звезды. Они и послужили причиной моего первого столкновения с Советом Мудрейших.

Многие дни провел я в одиночестве, прежде чем появился Кретон. Впрочем, если бы он и не пришел первым, и не завел со мной разговор, я все равно отправился бы в Совет сам: ведь времени оставалось все меньше.

- Ты, Фа Раон, еще молод, еще не сумел осознать благости великого Ра, - начал Кретон. - Мы заметили, что ты проводишь ночи на террасе, где установил какие-то непонятные предметы, чтобы глядеть на черное небо. Не забывай - оно враг жизни, а ты, как и я, слуга всемогущего Ра и тебе ведом Закон. Совет избрал тебя Верховным Жрецом - так требовало пророчество. И как братья мы хотели бы напомнить тебе - ночь существует лишь как мгновенье сна и исчезает, как сон. Разумные, достойные люди ночью спят. Мне выпала неприятная миссия от имени Совета напомнить тебе о Законе, который ты нарушаешь. Я говорю тебе об этом как друг.

Я знаю, Кретон мне действительно друг, и если он так говорит, значит, на то есть решение Совета.

- Я чту Закон, Кретон, и не собираюсь нарушать его. Единственное, чего я хочу - проникнуть в тайну того времени, когда Ра, как и вся природа, все в мире, спит. Именно ночью появляются и исчезают видения, которые издавна привлекают меня. Мне захотелось понять, что они такое. Я начал с Луны. Мне удалось установить определенную закономерность в ее появлении. Она...

Кретон прервал меня, почти коснувшись ладонью моего лица. Это был предупреждающий знак - он означал, что говорящий переходит границы дозволенного. Привычка подчиняться Закону невольно заставила меня замолчать, хотя я был уверен, что недозволенного в моих словах нет.

- Что ты хочешь узнать о Луне, Фа Раон? Еще в древней Книге Истин записано, что Луна - блуждающая тень Солнца Ра. Это произошло еще в те времена, когда

Pa обращал свой светлый лик только к голубому небу - ни земли, ни людей еще не было. Когда же Ра создал землю, тень, приревновав его, покинула своего властелина и с тех пор бродит по небу. Приближаясь к Ра, она от стыда бледнеет и сжимается, становясь совсем маленьким серпом. Так происходит и с нашей тенью в день Благодарения, когда Солнце Ра стоит прямо над головой.

- Все это мне известно, Кретон. Но послушай, что я узнал. Видел ли ты ночью на небе бесчисленные точки? Они исчезают с наступлением утра. А на следующую ночь снова появляются, располагаясь точно в том же порядке. Пока длится ночь, точки на небе медленно движутся с Востока на Запад, словно вращаясь вокруг какой-то одной невидимой точки. Движение пяти точек отличает какая-то своя, особая закономерность. Каждой из них я дал имя.

- Я вижу, ты зашел дальше, чем я предполагал, - в голосе Кретона звучало негодование. - Впрочем, я подозревал это. Только уважение к тебе удерживает Совет от того, чтобы положить конец твоему безумию.

- Я не безумен, и ты это хорошо знаешь. Кретон.

- Фа Раон, я призываю в свидетели всемогущего Ра и белые облака, рожденные его дыханием, что желаю тебе добра. Разве когда-нибудь в жизни ты видел дважды одинаковый узор облаков на небе? Видел или нет? - спрашиваю я тебя.

- Нет, не видел.

- Как же ты тогда мог утверждать, будто видел.

- Я никогда не говорил этого, Кретон.

- Говорил, говорил только иными словами.

- Я говорил о другом - в появлении звезд есть своя закономерность, которой нет у облаков.

- Но Фа Раон, в Книге Истины черным по белому написано, что облака рождены дыханием Ра, а звезды - отблеск его сияния. Они - искры, оставленные им на пройденном за день пути, краешки его лучей, не успевших добраться до земли и рассеявшихся по небу. Поэтому утром, когда Ра возвращается на небо, они иногда не успевают гаснуть.

Я попытался объяснить Кретону, что они не гаснут, а лишь бледнеют - их свет тускнеет и меркнет в сиянии лучей Ра.

- По-твоему, значит, звезды существуют и днем? - Он оглянулся, словно желая убедиться, что рядом никого нет, и почти шепотом произнес: - Существуют независимо от Ра? Не хочешь ли ты убедить меня, что звезды дальше от нас, чем Солнце Ра? Но ведь всем известно, что Ра ходит по краю неба, а за ним уже ничего нет.

- Наши знания ничтожны, Кретон. Я не ведаю, как далеко от Ра звезды, но уверен, что они не имеют к нему отношения. Ни к Солнцу, ни к нашей Земле. Я пришел к этому после многих лет наблюдений за ночным небом. Хочешь я покажу тебе свои записи? Дело в том... Нет, лучше не буду продолжать - ты решишь, будто я лишился разума.

Я замолчал, не решаясь открыться до конца Кретону. Ведь я еще и сам не во всем разобрался. Да простит меня Солнце Ра, но теперь я узнал, что оно такой же шар, как и Земля, на которой я стою.

Кретон молча, исподлобья, смотрел на меня. И тогда я решился. Одним духом выпалил я ему все, что узнал о Пеле. Я чувствовал, что с каждым словом падаю все глубже в пропасть, и нет мне пути назад. Собственный голос казался мне чужим, словно слова, которые слетали с моих уст, отделялись от меня и существовали сами по себе. Я говорил ему о путях звезд, о Пеле, священной змее.

Не могу вспомнить точно тот час, если он вообще был, когда я, наконец, понял, что держу в руках кончик нити, ведущий к Истине, нити, указывающей путь, по которому я должен идти. Иногда мне приходила мысль, что сам бог Ра послал меня к людям возвестить новое Знание. Но не мог понять, зачем ему это понадобилось. Тем более это остается для меня загадкой сейчас, когда я понял, как мал наш мир в сравнении с Небом. Я пришел к выводу, что Ра вообще не знает о нашем существовании.

Мое "безумие" началось со своего рода игры. Мне доставляло удовольствие создавать в воображении картину звездного неба и отгадывать, как оно будет выглядеть через день, месяц, год...

За последние четырнадцать лет самыми счастливыми для меня минутами были те, когда подтверждались мои предположения. Каждую ночь убеждало меня Небо в моей правоте. На небесной сцене звезды исполняли тот самый танец, который я задумал для них. Они будто читали мои мысли.

Пять звезд, которым я дал имена своих братьев и сестер, двигались иначе, чем остальные, казалось, нарушая установившийся порядок. Но я уже знал, что это лишь кажется. Все дело в том, что они обращаются вокруг Солнца Ра точно так же, как и наша Земля. Две из них ближе к Солнцу, чем Земля, а три дальше. Все остальные звезды не изменяют своего положения на небе. Это доказывает, что они очень далеки от нас. Так подтвердилась еще одна моя догадка.

Постепенно мне стало ясно, почему в разное время меняется вид ночного неба: Земля обращается вокруг Солнца Ра, и мы смотрим на небо из разных точек, иначе говоря, видим разные части его. Точно так же, как если бы мы стали обходить храм, став к нему спиной. Тогда нам поочередно открывались бы сначала сады на юге, потом горная цепь Сен на западе, поля с оросительными каналами на севере, море на востоке. Понял я и другое - как сменяются день и ночь. Объяснение оказалось невероятно простым. Земной шар, медленно вращаясь, поворачивается к Солнцу разными сторонами. Поэтому не в одно и то же время восходит Солнце Ра и наступает день в разных местах земли.

Так из ночи в ночь, из года в год покорялось мне Небо. До тех пор, пока внезапно не вышло у меня из послушания; извлекло из своих недр несуществующую звезду - Пелу, священную змею. Никто кроме меня ее не заметил. Один я знаю звездное небо так, как солдат каждую зазубрину на своем мече, как рыбак каждую излучину реки Ханы.

В ту ночь, когда я отмечал на своей карте неба новое положение Мара и Йопа, она была еще крошечной, едва заметной точкой. Но ошибки быть не могло - прежде ее на этом месте не было. Пела вынырнула из мрака, как священная змея из глубин озера Кол. Никто и никогда ее не видел, но все верят, что живет она в темных глубинах и что голова ее распространяет сияние. Ее появление должно повлечь за собой великие события. Какие именно - никому неизвестно. Поэтому я дал новой звезде имя священной змеи, не подозревая тогда, что тем самым снова предвосхитил грядущее. Пришло время, и я понял, что она оправдывает свое имя.

В тот вечер, когда Кретон пришел ко мне, я только вернулся из храма, где готовился к свершению обряда Вечного Огня. Едва я переступил порог дома, ко мне бросилась Изида. Ноги ее были босы, волосы распущены. Так по обычаю наших женщин она предупреждала о грозящем несчастье.

- Они только что были здесь, - взволнованно сообщила Изида.

- Ты о ком? - спросил я, хотя уже понял, что произошло.

- Я их не знаю. Какие-то стражники. Их послал Совет. Они сказали, что им нужны только твои приспособления для наблюдения за небом, и унесли все, что смогли, а остальное разбили.

Значит, Совету все известно: Кретон донес на меня.

Он, наверняка, не сомневался, что действует во имя моего же блага. Как иначе излечить человека, постоянно употребляющего траву марихуаны, от которой мутится разум, начинаются галлюцинации? Только отобрав у него ее. И у меня отняли мою "марихуану" - мои трубы для наблюдения за небом, угломеры, водяные часы. Но папирусы, где записаны результаты моих наблюдений, им не удалось найти. Я ношу папирусы на себе, обмотав вокруг тела. Совет сможет получить их, только убив меня. Не думаю, чтобы они решились на это. Все-таки я Верховный Жрец, меня почитает народ. К тому же ничего предосудительного я не совершил. Сейчас важно одно - о моем открытии известно не только Кретону, но и всем остальным в Совете. Только бы они поняли, что оно означает. Но я очень сомневаюсь, поймут ли.

"Истину нельзя познать. Ее можно только получить в дар от богов, если ты этот дар заслужил", - вспомнились мне слова Кретона. Я подарил ему Истину, хотя он ее не заслужил. Она не нужна Мудрейшим. Я, только я, с самого начала стремился познать ее. Для всех остальных моя Истина - бред человека, напившегося воды из источника Килтарам.

Как сообщить людям о том, что их ждет? Может быть, в один из вечеров обратиться с башни храма к народу? Но это было бы чистейшим безумием, бесполезной жертвой. Кто-нибудь из моих помощников силой заставит меня замолчать. Если еще прежде не разнесет меня в клочья ворвавшаяся в храм толпа. Нельзя враз отнять у людей то, во что они привыкли верить испокон веков. Мечом, наверно, возможно, но словом - нет.

Моя Пела вынырнула не из бездонных глубин озера, а из бездонных глубин неба. И она не змея. Я один знаю, что такое Пела. Человек, пожелавший понять, откуда она взялась и какую роль сыграет в нашей жизни, прежде должен научиться смотреть на Небо моими глазами. И на Землю тоже.

Взгляд мой упал нa белый гребень из слоновой кости, скреплявший уложенные в высокий пучок длинные волосы Изиды. Слоновую кость привозили на судах с далекого восточного побережья, считавшегося краем земли. Все думают, что там, на востоке, у океана кончается земля. Но теперь я знаю, что это совсем не так. За океаном лежат другие, не известные нам земли. И вообще никакого края у Земли нет и быть не может ведь она шар.

Я смотрел на небо, и взгляд мой невольно обратился к тому месту, где должна находиться она, моя Пела. Ночь еще не наступила, но в вечернем сумраке звезда была уже заметна. Всего несколько звезд светили ярче ее, но я знал - скоро Пела засияет ярче самой яркой утренней звезды Вены, которую я назвал именем своей сестры. Потом Пела станет видна и днем. Может, тогда люди поймут, что им грозит, убедятся, что я был прав. Но я уже буду далеко. Теперь я больше не могу оставаться здесь. Попрошу Совет Мудрейших снять с меня звание Верховного Жреца. Уверен, они охотно согласятся. Людям скажут, что я оставил суетный мир, дабы в тиши пустыни Хон возносить молитвы великому Ра.

На самом же деле я уеду. Отправлюсь на корабль как можно дальше от нашего острова на Восток, а там - в глубь большой земли. Хорошо бы, конечно, уехать не одному. Вот если бы ко мне присоединился мудрейший Арахом...

Мои размышления прервал стук у входных ворот. Изида послала раба открыть, а сама в страхе прижалась ко мне.

- Это опять они, - прошептала она. - Что ты им сделал плохого?

- Не бойся, Изида. Это не они. - Удары были робкими, с длительными перерывами.

У меня уже мелькала догадка, кто этот нежданный гость. Действительно, я не ошибся. К дому приближался один из Мудрейших - старый Арахом. Его незрячие глаза были устремлены вперед, он шел, держась за рабаповодыря.

- Приветствую тебя, Фа Раон, - он протянул мне правую руку, как принято только между добрыми друзьями.

- Счастлив видеть тебя, Мудрейший Арахом, - опустившись на колени, я сжал его руку в своих ладонях. - Нет ничего слаще для, моих ушей, чем внимать твоим речам, нет большей радости для глаз, чем лицезреть твой святой лик. Какие добрыевести принес ты в этот поздний час в дом, который незадолго до этого опустошили стражники, посланные Советом?

- Ты прав, Сын Солнца, ночная тьма скоро опустится на землю. Но она не помешает нам. - Его пальцы, едва касаясь, пробежали по моему лицу, чтобы определить его выражение.

Я действительно был рад Арахому, и он, поняв это, удовлетворенно кивнул.

- Мне тоже приятна всякая встреча с тобой, Фа Раон. Ночная же тьма меня не пугает - для. старого Арахома уже давно не кончается ночь, есть Ра на небе или его нет. Но я пришел к тебе с необычной просьбой.

- Все, что в моих силах, я готов сделать для тебя.

- Я хочу, чтобы ты показал мне то место на небе, где находится твоя Пела, священная змея.

Если бы это был не Арахом, а кто-нибудь другой, я принял бы его слова за насмешку. Но я знал - это не в правилах мудрейшего Арахома. Я подвел его к выходу на террасу и повернул лицом на юго-восток, туда, где уже видна была Пела. Несколько минут мы стояли молча. Невидящий взор Арахома был устремлен ввысь.

- Я узнал все от Кретона. Сегодня собирался Совет, и он поведал нам о твоих откровениях. Они не поняли и осудили тебя. Но я верю тебе. К сожалению, только один я.

- Отче, я всегда преклонялся перед твоей мудростью.

- Мудрость давно покинула нас, Фа Раон. Ее свет угас. Мы все больше погружаемся во тьму невежества. Мудрейшие боятся, что знание пошатнет веру в богов.

- Ты в самом деле веришь в мою правоту, Арахом?

- Верю и в твою правоту и в тебя, Фа Раон. Я и сам пытался раскрыть тайну Неба, но мои старания оказались тщетными: без наблюдений я не мог найти подтверждения своим мыслям. Теперь благодаря тебе я нашел подтверждение своим догадкам. И мне радостно оттого, что они оказались верны. Я даже могу себе представить, где появляется твоя Пела, священная змея.

Сославшись на слабость, Арахом выразил желание немного отдохнуть. Изида принесла ему мое любимое плетеное кресло..

На землю опустилась ночь, и небо было усеяно звездами новая луна еще только нарождалась. Арахом долго молчал, потом поднялся с кресла и, поддерживаемый рабом, сделал несколько шагов вперед. Он поднял глаза к небу, словно стараясь разглядеть что-то, и на удивление точно повернулся в сторону, где должна была находиться Пела.

- Когда взойдет твоя Пела, священная змея?

- Пока не могу точно сказать. Вероятно, не раньше чем наступит полнолуние. Она сейчас все быстрее приближается к Земле, потому что яркость ее увеличивается. Она летит прямо навстречу нам.

- Откуда взялась эта Пела? Как велика она? И что собой представляет?

Я горько усмехнулся.

- Мудрейший Арахом, хотя ни ты, ни я не верим древнему пророчеству, ему предстоит сбыться самым неожиданным образом. Вопрос только в том, будет ли это означать конец всего мира или лишь великую трагедию. Я не знаю, каких размеров Пела, но думаю, гораздо больше гор Сен. Может, она такая, как наша Земля, а может, немного меньше. Сейчас она кажется небольшой точкой, но на самом деле она достаточно велика, чтобы столкнувшись с Землей, вызвать огромные разрушения, а то и ее гибель.

- Да, я уже слышал об этом. Это за эти мысли тебя обвиняет Кретон, а с ним и все члены Совета. - Арахом повернулся ко мне лицом. - Потому я пришел к тебе, Фа Раон. Меня обязали сообщить тебе решение Совета, хотя мне очень горько это делать. Я предпочел бы, чтобы этим вестником был кто-нибудь другой. Но пути судьбы неисповедимы. Нам предстоит расстаться как раз тогда, когда мы обнаружили свое единомыслие. Совет повелел сообщить тебе, что отныне ты и Изида изгоняетесь из Атлы. Послезавтра вы должны отплыть: судно будет ждать в заливе. Вы навсегда покинете Атлантиду, возвратиться сюда ты можешь только для того, чтобы принять смерть. Таково решение Совета. Единственным, кто был против такого решения, оказался я, и потому именно меня послали сообщить решение Совета тебе. Может, они втайне надеются, что и я захочу вместе с вами покинуть Атлу.

- А почему бы и нет, мудрейший Арахом? Если размеры Пелы меньше, чем я полагаю, и упадет она в океан, выжить смогут лишь те, кто будет находиться дальше от побережья, во внутренней части земли. За горами, на востоке, лежат обширные земли, а наша Атлантида - лишь окруженный водой остров. Если Пела упадет в море, волны затопят его.

- Нет, Фа Раон, я останусь. Слишком я стар, чтобы бежать от смерти, тем более что она так спешит ко мне прямо с Неба. Уехав, ты спасешься. В сущности Совет спасает тебя от бедствия, в которое не верит. А может, все еще кончится благополучно, может, уцелеет Атла. Тогда я смогу доказать им, что ты был прав, р тебе разрешат вернуться.

- Добрейший Арахом, твоими бы устами да мед пить. Но умоляю тебя ради всех святых, уйди в ущелье гор Сен. Если милостив бог, может, не доберутся туда океанские волны.

- Я послушаюсь тебя, Фа Раон, и отправлюсь, как только Луна войдет в первую четверть. Ты будешь уже далеко на востоке. Если же с тобой что-то случится, а я переживу столкновение с Пелой, знай - своим ученикам я поведаю о мире, который ты открыл нам, бессонными ночами наблюдая Небо. Тогда другими глазами и мы будем смотреть на него.

Так закончился наш разговор с Мудрейшим Арахомом за два вечера до того, как я отправился в изгнание, покинул родные края, которые мне никогда больше не суждено было увидеть... Однако я, можно сказать, побывал здесь еще раз.

Это было через несколько месяцев после падения Пелы. Судно, на котором я приплыл, кружило на том самом месте, где совсем недавно находился остров, который считался центром вселенной. Груды обломков затрудняли плавание, бились о борт, сея страх среди рабов-гребцов...

День, когда небо, океан и земля поменялись местами, запомнился людям надолго, ужас наводило одно слово "Атлантида". Чтобы память о нем не стерлась в веках, я повелел высечь на камне это послание к людям будущего. Сам я не видел гибели Атлы, сюда, на далекий восток, на берега великой реки Миср, докатились лишь отзвуки катастрофы. Но я хочу, чтобы после нас осталась не просто память о ней, а то, что гораздо важнее: истина о Небе, с которого упала звезда. О Небе, тайны которого еще предстоит раскрыть тем, кто придет после нас.