Широкий след трех десятков лошадей вел прочь от колодца. За ближайшим невысоким барханом он разделялся. Следы показывали, что полтора десятка лошадей ушли налево, а остальные направо. Скандинав разделил свой отряд. Шестнадцать человек во главе с десятником отправились по следам отряда, в котором были послы Энпилухана и Аккада. А сам скандинав отправился по следу уходящих колдунов. В его небольшом отряде было всего четыре человека – он сам, оба молодых жреца и солдат, которому Набонасар отдал своего жеребца, однако у всех четверых под седлом были быстрые арабские кони. И скандинав сразу же взял высокую скорость.

Кони быстро несли всадников, сокращая расстояние до преследуемых. Очевидно, их заметили, потому что два всадника выскочили из-за бархана и устремились на отряд. Не сбавляя скорость, скандинав, слегка отклонившись и пропустив мимо себя меч одного из них, рубящим ударом сзади-сбоку почти до седла раскроил одного из напавших, а второй слетел с коня с кинжалом в глазу, пущенным рукой Шамши. Скандинав не стал оборачиваться. Он увидел главное – кони выскочивших навстречу всадников были заморены, покрыты пеной, следовательно, преследуемым не удастся далеко уйти.

Вскоре еще четверо всадников вынеслись навстречу скандинаву. Они держали луки наготове, и, едва преследователи подъехали к ним на расстояние выстрела из лука, спустили тетивы. Ехавший сбоку солдат поднял своего коня на дыбы – и сразу три стрелы попали в его живот. Конь упал и перевернулся через голову, солдат еле успел спрыгнуть с него, а тем временем скандинав и жрецы из своих луков сбили на песок двоих из напавших и через несколько мгновений скрестили мечи с двумя остальными. Лязг мечей, короткие вскрики, и скандинав, крикнув солдату, чтобы он забрал лошадей убитых аккадцев и возвращался к колодцу, в сопровождении жрецов пустился вслед за беглецами.

Впереди показался высокий песчаный холм, а по его склону вверх карабкались шесть небольших фигурок. Еще три всадника мчались в сторону преследователей. Это громко сказано – мчались. Замотанные, не получившие отдых кони еле передвигали ноги, безжалостно погоняемые сидящими на них людьми. Одна из лошадей упала, двое донесли всадников до преследователей, но изо ртов у них клочьями летела пена, и они упали от первого же столкновения с арабскими скакунами, сбросив седоков. Аккадцы не просили пощады. Один из них успел вскочить на ноги, но при падении выронил меч. Подобрать его ему уже было не суждено. Второму упавший конь навалился на ногу, и он не мог встать. Бурна молча расстрелял его из лука. Третий, чей конь упал раньше, со всех ног бежал к холму, на который поднялись колдуны в сопровождении трех оставшихся солдат. А у подножия холма вдруг стала вырастать темная стена. Она поднялась выше самого холма и двинулась вперед, все быстрее и быстрее.

– Песчаная буря, – ахнул кто-то из молодых жрецов за спиной скандинава.

Действительно, огромные массы песка пришли в движение и неслись на людей. Однако не это было страшно – в конце концов известно, как пережидать песчаную бурю. А страшно было то, что авангард песчаной стены составляли темные быстро двигающиеся всадники. Завидев их, бежавший к холму аккадец повернулся в обратную сторону и помчался было прочь. Однако стена быстро настигла его, и темные всадники мимоходом, не останавливаясь, разрубив несчастного одними сильным ударом, помчались дальше.

Скандинав и жрецы уложили на песок коней и закрыли им головы тканью, чтобы они не испугались и могли дышать, а сами выстроились клином – спереди скандинав, немного сзади по сторонам Бурна и Шамши. Рев ветра оглушил людей, и следом за первыми песчинками перед ними оказались таинственные темные всадники. Увернувшись от меча одного из них, скандинав рубанул по ногам коня. И конь рассыпался, распался на отдельные песчинки, тут же унесшиеся прочь под напором ветра. Так же распался на песчинки и всадник, которому меч слегка зацепил ногу. Песчаная буря продолжала бесноваться, отправляя в атаку все новых всадников, однако теперь уже люди знали, как с ними бороться. Достаточно было слегка задеть любую часть всадника и лошади, как они распадались на песчинки. Однако нужно было и ускользать от смертельных взмахов мечей песчаных воинов.

Но вот в натиске бури наметился перерыв. Воспользовавшись им, люди подняли коней и очутились в седлах. Они вырвались из песка и помчались к холму, на вершине которого, воздев руки к небу, стояли колдуны. Завидев троих всадников, они с новой силой принялись читать заклинания. На полдороги к холму людей накрыла новая масса песка, снова началась битва с песчаной армией. Молодые жрецы уже были покрыты мелкими ранами, и скандинава тоже несколько раз зацепило мечом. По счастью, разрезы были неглубокими. Буря гнала своих воинов вперед, они не имели возможности остановиться. Так что сделав два-три взмаха мечом, песчаные солдаты уносились вперед, уступая место следующим. Это и облегчало сражение, так как участвовали в рубке только те песчаные солдаты, которые непосредственно были перед людьми, и можно было просто уклониться от схватки, и затрудняло одновременно, так как практически не было передышки в атаках, приходилось непрерывно двигаться, отбивать удары и наносить их самому.

Но вот бег песчаных всадников прекратился и воздух посветлел. И снова люди, быстро подняв коней, во всю прыть пустили их вперед, не ожидая, пока опадут последние песчаные струи. И снова прямо перед ними начала подниматься темная стена. Однако скандинав направил коня прямо на нее и, мгновенно пробив ее, оставил у себя за спиной. Звякнула тетива его огромного лука, и один из колдунов в агонии забился на вершине холма. Три аккадца бросились по склону холма вниз на людей, а двое уцелевших колдунов скрылись из глаз, бросившись вниз по противоположному склону холма.

– Они ваши! – на бегу крикнул молодым жрецам скандинав, и они, бросив коней, устремились наперерез аккадским солдатам.

Судя по всему, эти солдаты входили в отборные части аккадского войска. Во всяком случае, мечами они управлялись ненамного хуже молодых жрецов и думали одержать быструю победу. И вооружены они были бронзовыми мечами, что указывало на их высокий статус. Двое из них схватились со жрецами, а третий помчался было наперехват скандинава, поднимающегося на вершину холма немного сбоку. Однако первые же моменты боя показали, что перед аккадцами не простые солдаты, и они дружно завопили, призывая в помощь третьего, который помчался к ним, оставив скандинава, который без помех быстро влетел на вершину. Оба колдуна, скользя по склону, опускались все ниже и ниже. Но вот один из них перевернулся через голову и забился на песке со стрелой в спине, второй же, скатившийся уже практически до подножия холма, бросился бежать к стоявшим неподалеку нескольким лошадям. Он был уже далеко за пределами досягаемости обычного лука и знал это, поэтому, стремясь добраться до спасительных коней побыстрее, бежал по прямой. На мгновение задержавшись, он повернулся к холму, поднял руки вверх и хотел прокричать проклятие, но стрела пробила ему горло, и он, удивленно выпучив глаза и хрипя, схватился за нее и упал на песок, так до конца и не поняв, откуда взялась эта смертоносная стрела. Тем временем завершился бой и на склоне холма. Несмотря на то, что их было трое, а жрецов двое, численное преимущество не помогло аккадцам, и они обильно полили своей кровью песчаный склон. А молодые жрецы, расправившись с ними, вслед за скандинавом спустились вниз, подозвали лошадей и не спеша отправились в сторону колодца.

Они проехали почти полдороги, когда конь едущего впереди скандинава вдруг отпрянул в сторону и заржал, едва не выкинув того из седла. Покрытые тонким слоем песка, повсюду были разбросаны трупы лошадей и людей. Скандинав сразу узнал солдат, отправленных им в погоню за послами. Здесь же лежали и сами послы с сопровождающими их аккадскими солдатами. Все они были убиты страшными режущими ударами. Что здесь произошло, вырисовывалось достаточно ясно.

Поняв, что возле колдунов шансы спастись все-таки выше, сделав большой крюк, послы вывели своих людей на следы колдунов и пошли по ним, рассчитывая объединить группы. Здесь их и настиг посланный скандинавом отряд. Силы были примерно равны, однако в это время сюда пришла вызванная колдунами песчаная буря со смертоносными всадниками, не разбирающимися, где свой, а где чужой. Люди вынуждены были сообща отбиваться от нового врага. Об этом свидетельствовало положение тел. Лежали вперемежку и аккадцы и вавилоняне, убитые одинаково. Здесь никто не разобрался в способах защиты от песчаных воинов, и они приняли открытый бой, исход которого был предрешен. Люди сражались верхом, поэтому были перебиты и все кони.

Молодые жрецы прочитали подобающие этому случаю молитвы и, вздохнув, скандинав покинул поле боя. Хоронить убитых не было никакой возможности, пришлось оставить их в песках.

Сидя на уставшем коне, скандинав думал о том, догадались ли Хутрап и Набонасар, как справиться с песчаным войском и есть ли у колодца хоть кто-нибудь живой. Однако вблизи от колодца ему навстречу выехал небольшой отряд во главе с Набонасаром, вызванным постом, расположенным на одном из холмов. Набонасар не повторил ошибок аккадцев, погибших в результате собственного разгильдяйства, не выставивших сторожевое охранение. А у колодца его встретили Хутрап и Энинрис. Уставших арабских скакунов отвели в конюшню, а скандинава и молодых жрецов посадили ужинать. Энинрис сослалась на усталость и тоже ушла в тень конюшни.

– Это все, кто уцелел? – спросил Хутрап, взглядом указав на молодых жрецов.

Скандинав молча, не вдаваясь в подробности, кивнул головой. За ужином он узнал, как караван пережил песчаную бурю.

Сначала ничто не предвещало беду. Набонасар и с ним человек десять остались у колодца, где добили засевших в конюшне аккадцев, а всех верблюдов с остальными людьми он отправил к каравану, ведь там не осталось практически ни одного животного. Быстро нагрузив бактрианов и взяв с собой Энинрис и часть людей, Хутрап поручил остальным быстрее грузиться и отправляться вслед за ними.

Когда началась песчаная буря, они уже видели ограду колодца и бежали к ней что было сил. И тут появились необычные всадники. Солдаты попытались было вступить с ними в бой, но это было бесполезно. Лишь первая пятерка верблюдов успела укрыться в конюшне. Остальные бактрианы, бывшие при них погонщики и вся вторая часть каравана, состоящая из дромадеров, двигающаяся сзади, погибла. У них не было шансов спастись.

– Признаться, – сказал Хутрап, – я не чаял увидеть тебя живым. Из солдат едва уцелело десятка три человек.

– Однако, мы отбились от песчаных всадников, – сказал скандинав, – и убили колдунов.

И он рассказал про погоню за колдунами и как погибла часть его отряда.

И снова всплыли услышанные от захваченного аккадского разведчика слова о том, что приказано было убить всех, кто находится в караване. И снова сидящие у небольшого костра Хутрап, скандинав и Набонасар перебрали каждого оставшегося человека, но никого не могли заподозрить как аккадского шпиона и убийцу. Возможно, он был в числе убитых солдат, раз аккадцы никого не собирались выпускать живым.

Здесь же подсчитали и свои потери. Битва за колодец, последующее преследование колдунов и вызванная их колдовством песчаная буря стоили жизни более семидесяти человек, самые ужасающие потери за все время движения каравана. Кроме этого, погибли почти все верблюды, за исключением пяти бактрианов. Зато в конюшне остались почти полсотни коней, больше, чем в караване было людей. А к сегодняшнему дню в живых осталось всего-то, включая и сидящих у костра Хутрапа, скандинава, Набонасара, молодых жрецов и Энинрис, тридцать пять человек, десятая часть от первоначального количества.

– А где захваченные аккадцы? – спросил скандинав, – их же было десятка три или четыре.

– Я дал им полдесятка коней, нагрузили воду в мешках, немного продовольствия и без оружия выгнал, сказал, чтобы убирались, пока целы, – ответил Набонасар, – противно было резать их, словно стадо баранов, да и числом они превосходили нас, оставлять никак нельзя было. А угрозы без оружия они не представляли.

– Ну да, – заметил скандинав, – а о том, что в песках валяется уйма оружия погибших, ты как-то не подумал? Но затем началась песчаная буря…

– Признаться, упустил этот момент насчет оружия… Ну, значит, им не повезло, – жестко сказал Набонасар, – их сюда никто не звал. Во всяком случае, я сделал для них больше, чем они сделали бы для нас. Они бы с нас живых содрали кожу. Или ты сомневаешься в этом?