Вскоре после того, как Хутрап отправился ко дворцу правителя города, в кабинет старшины купцов большого аккадского торгового двора, расположенного неподалеку от городской стены, стремительно зашел начальник охраны двора и, несмотря на то, что в кабинете больше никого не было, что-то зашептал ему на ухо. Глаза у старшины купцов расширились, он вскочил и согласно кивнул головой.
– Немедленно убери всех с дороги, ни один человек ничего не должен видеть, раз последовала такая просьба, – сказал он, – и обеспечь нас фруктами и напитками! Веди сюда и оставь нас наедине.
Когда вошедший человек, дождавшись ухода начальника охраны, сбросил капюшон с головы, старшина купцов низко поклонился ему.
– Ко мне поступил приказ Нарамсина, царя Аккада, оказывать тебе всяческое содействие. Приказывай, что надо исполнить.
В это время раздался негромкий стук в дверь. Гость сразу же снова набросил капюшон на голову, и только тогда старшина купцов разрешил стучавшему войти. Стучал начальник охраны, принесший большое блюдо, доверху заполненное фруктами, и сосуд с напитком. Поставив все это на столик, он с поклоном удалился. Гость снова отбросил капюшон и набрал горсть фисташек.
– У меня мало времени, – сказал он, – вернее, его нет совсем. Поэтому слушай, что ты должен будешь сделать. Хутрап, посол Пели, с завещанием находится на постоялом дворе в центре города.
– Как эта хитрая лиса забралась в курятник, где вокруг полно собак? – удивленно спросил старшина купцов, – это абсолютно на него не похоже! За этим что-то кроется!
– В караване нет припасов, он вынужден был завернуть сюда, – ответил гость, изредка бросая в рот орешки, – иначе бы все остались без еды.
– Но это так неосторожно с его стороны! – покачал головой старшина купцов.
– Ты кому служишь – Эламу или Аккаду? – разозлился гость, – слушая тебя, кажется, что нашим врагам!
– Я просто пытаюсь понять Хутрапа. Я уверен, что за этим что-то стоит!
– Пусть стоит, что хочет, – ответил гость, – теперь это не имеет никакого значения. Ты должен сделать вот что. С Хутрапом всего-то тридцать человек. Правда, есть там один, стоящий десятка. Однако сотня человек сегодня ночью должна истребить всех их. Затем проверить каждую складку их одежды. Надо найти завещание. Он так спрятал его, что я до сих пор не могу понять, куда.
– Может, носит под одеждой? – спросил старшина купцов.
– Нет, точно нет. И ни у кого из его ближайшего окружения его нет. Возможно, где-то в караване находится его доверенное лицо, которое хранит завещание в своих вещах… Никто не должен уйти. Я же буду в самой дальней комнате, под столом. Смотри, не ошибись!
– Сотня моих людей перед восходом солнца, когда самый сильный сон, совершит налет. Я все понял. Мы обставим это, как обычное ограбление.
– Это твои проблемы, что ты будешь дальше делать. Мне же нужно завещание, а для этого нужны трупы их всех без исключения! Конечно, кроме самого Хутрапа, его надо захватить только живым!
Гость снова надвинул капюшон. Старшина купцов вызвал начальника охраны и приказал незаметно проводить визитера к выходу со двора. И вскоре нежданный гость растворился в толпе народа, бродившего по узким лабиринтам улиц, а начальник охраны аккадского торгового двора вместе со старшиной купцов еще долго сидели, обдумывая план нападения на посольство, руководимое Хутрапом. Тем более, что условием было то, что никто из сопровождающих Хутрапа людей не должен был уйти. Поэтому было решено, что участвовать в нападении должно не менее двух сотен человек. Из них сотня составляет первую волну атакующих, полсотни человек дополнительно перекрывают возможные пути отступления, а оставшиеся полсотни составляют стратегический резерв и направляются, если встретится упорное сопротивление и защитникам удастся укрепиться где-нибудь внутри постоялого двора. Слишком многое зависело от этого завещания. И старшина купцов дал приказ людей не жалеть.
Несколько аккадских шпионов вскоре уже прогуливались у входа в постоялый двор, изредка заглядывая внутрь него, чтобы узнать, как будет организована его ночная охрана. Однако перед обедом на постоялый двор вернулись из города все отпущенные люди, и его ворота закрыли, лишив шпионов возможности наблюдения. Им оставалось лишь следить за воротами, ожидая, что кто-нибудь выйдет наружу. Однако никто не выходил, внутри постоялого двора царила тишина, изредка нарушаемая ржанием лошадей и криками верблюдов.
В полной темноте перед самым рассветом на окружавших постоялый двор улицах произошло какое-то движение и послышался легкий шум. Две сотни вооруженных аккадцев во главе с начальником охраны торгового двора и в присутствии старшины купцов тихо окружили его. Однако, к их удивлению, постоялый двор был освещен факелами, изнутри него слышалась беготня людей и какие-то выкрики.
– Они узнали про наше нападение и готовятся обороняться! – тотчас сообразил старшина купцов, – атакуй немедля, пока они не приготовились!
Начальник охраны тут же подал условный сигнал, и сотня человек, с оружием наизготовку перемахнув через забор по принесенным с собой лестницам, со всех сторон вломилась на территорию двора и напала на находящихся там людей. Произошла ожесточенная рубка. Однако, против ожидания, не тридцать человек оказалось на дворе, а много больше, и числом они никак не уступали напавшим аккадцам, ели не превосходили их. Шум ожесточенного сражения был таким, что проснулись люди в расположенных поодаль домах и, вооружившись, высыпали на улицы, решив, что какой-то враг внезапно напал на город и пробрался в центр города.
Ворота постоялого двора распахнулись, и, ведя за собой полсотни человек усиления, начальник охраны и старшина купцов вломились внутрь. На дворе лежало множество убитых и искалеченных людей с обеих сторон. К этому времени сражение временно затухло, воюющие стороны отодвинулись друг от друга, собирая силы для нового натиска. Но…
– Прекратить! – внезапно, что было сил, закричал старшина купцов, выбегая вперед. Ничего не понимая, но подчиняясь команде своего начальника, начальник охраны повторил его команду. Сгрудившись у ворот, аккадцы опустили мечи.
Такая же команда послышалась у противника, с противоположной стороны, и навстречу старшине купцов из их нестройных рядов вышел… хорошо ему знакомый городской верховный жрец богини Пиненкир.
Они молча смотрели друг на друга.
– Ловко он нас провел! – сквозь зубы сказал старшина купцов.
– Но ты ничего не сказал мне, что они здесь! – зло выкрикнул жрец, – тогда бы ничего этого не было!
– Я сам мог управиться с ними! Это и наше дело! – ответил старшина купцов, яростно сжимая кулаки.
– Вон оно – твое дело! – зло кивнул головой на заваленный телами двор жрец.
– Но как это могло случиться, что мы приняли за врагов друг друга? – приходя в себя, спросил старшина купцов, – и куда делся Хутрап?
– Понятия не имею, – признался жрец, – мы только пришли, и тут со спины напали твои люди. Я и решил, что это засада Хутрапа…
Сражение прекратилось. Люди начали перевязывать раны и складывать в одно место убитых. Жрец послал своих людей обыскать постоялый двор снизу до верху.
– Сведения, что Хутрап здесь, мне послал правитель Эпарти, – сказал верховный жрец, ожидая результатов обыска, – у него был сам Хутрап.
– А у меня был один надежный человек, – сказал старшина купцов, – он точно знал, что посол Пели будет здесь до утра. Ничего не понимаю! Куда он мог пропасть?
Результаты обыска принесли еще больше непонятного для старшины купцов и верховного жреца. Все животные – кони, верблюды, и весь груз каравана были на месте. Не было только ни одного человека. Вообще ни одного! Тем временем, отдуваясь, в сопровождении нескольких вооруженных человек сюда прибежал хозяин постоялого двора. Его немедленно доставили к глазам верховного жреца.
– Где твои постояльцы? – зло спросил его старшина купцов.
– А что, их разве нет? – удивленно переспросил хозяин, – они заплатили мне положенную плату и попросили, чтобы никого не осталось из слуг. Что они сами со всем управятся. Слуг я отпустил, и сам ушел, где-то к обеду.
– Как они могли уйти и куда? – спросил верховный жрец.
Хозяин постоялого двора только в недоумении развел руками.
Прибывшему к постоялому двору отряду городской стражи верховный жрец показал распоряжение правителя города, согласно которому под его руководством происходила поимка государственных преступников, скрывающихся в данном постоялом дворе, и запрещалось кому бы то ни было вмешиваться в его действия. Командир отряда пожал плечами и увел отряд обратно в казарму. Вмешиваться у него не было ни причин, ни желания.
Тем временем уже начало светать, и обыск подошел к концу. Верховного жреца и старшину купцов позвали на дальний конец двора и показали обнаруженный хитро замаскированный лаз в окружающем его заборе, через который люди Хутрапа незаметно покинули двор. Зло плюнув, верховный жрец приказал дать хозяину постоялого двора пятьдесят плетей, чтобы он в дальнейшем знал, кому можно сдавать места, а кому нет. Вскоре крики избиваемого стали доноситься из одного из строений, а люди старшины купцов и верховного жреца, забрав с собой раненых и убитых, начали уходить с постоялого двора. В ночной схватке погибло почти полсотни человек с обеих сторон, и почти столько же было раненых. Верховный жрец приказал своим людям конфисковать и доставить к нему оставшихся от каравана животных, в том числе и трех прекрасных арабских скакунов. Старшина купцов не посмел возразить ему, хотя ему и чрезвычайно хотелось самому завладеть ими.
Дальнейшие действия городской верховный жрец и старшина аккадских купцов проводили уже совместно с правителем города, сидя за столом его кабинета и выслушав прежде массу нелицеприятных эпитетов и ругательств в свою сторону. Обсуждали дальнейшие действия по поимке Хутрапа.
– У них было еще два редких арабских жеребца, – вспомнил старшина купцов, – и их должны были запомнить стражники городских ворот, если только их уводили из города. Надо немедленно организовать опрос городских стражников.
К стенам города немедленно были отправлены гонцы с соответствующим распоряжением.
– Я не могу сказать, кто у меня есть в его сопровождении, – откровенно признался старшина купцов в ответ на требование правителя города сказать, откуда у него подробнейшие сведения о составе каравана Хутрапа, – это будет стоить мне головы. Могу только сказать, что он настолько засекречен, что даже лицо его видели только несколько посвященных. И к нему никак не обращаются в разговоре, чтобы даже случайно никто ничего не догадался. Он ищет, куда Хутрап спрятал завещание, но пока безуспешно. Вроде и спрятать негде, однако обнаружить до сих пор не удалось.
– А, может, и нет у него этого завещания? – спросил правитель города.
– В том то и дело, что есть. Хутрап его несколько раз держал в руках, проверяя, не отсырел ли свиток. Но вот только куда он затем его прятал – неизвестно. Поэтому надо взять Хутрапа непременно живым, а раскаленные угли развяжут язык любому…
Вскоре после завтрака, поданного прямо в кабинет, примчались посыльные с известиями, что караван в четыре десятка лошадей, в котором находились два неоседланных арабских жеребца, вчера после обеда вышел из городских ворот и направился в горы, по направлению к переправе через реку Карун.
– Ну вот, прояснилось, – довольно улыбнулся правитель города, – это точно они. Хутрап бросил трех прекрасных арабских жеребцов только потому, что они были заседланы, а этих ведет с собой в качестве подарка. Сколько ты говоришь там человек в караване, немного больше тридцати?
– Мои люди более подготовлены к походам, чем твои стражники, – вмешался старшина купцов, – они привыкли сопровождать караваны и лучше будут чувствовать себя в горах.
– Я с ним согласен,– кивнул головой верховный жрец, – пусть направит сотню своих людей вдогонку.
– И следопыты, умеющие читать следы, найдутся, – утвердительно кивнул старшина купцов.
– Ну что ж, быть по сему, – подвел итог правитель города, – но смотри, купец, если твои люди ошибутся, всем нам не сносить головы! Так что надо землю грызть, но достать завещание! И не забывай, что Хутрап имеет полдня запаса. И возьми для своих людей подорожную. Я подпишу.
– Не беспокойся, будут землю грызть, если потребуется! – заверил старшина купцов.
Еще оставалось порядочно времени до полудня, когда сотня аккадских солдат, переодетых в гражданскую одежду, но в полном вооружении, имея каждый заводную лошадь, вышла из городских ворот и на рысях помчалась в сторону далекой переправы.
Через два дня в ту же сторону помчались еще три сотни всадников. Их возглавлял сам Эпарти, правитель Сусана, не выдержав напряжения ожидания вестей от направленной за Хутрапом погони и решив лично узнать ее итоги на месте, у моста через Карун.