Ветры с окрестных гор, с теснящихся массивов переносили невидимый строительный материал – через мраморные каменоломни, через поселения каменотесов перемещали его по каньону Ибара и, полируя белый мрамор, внедряли в него, помогая строительству монастыря над быстрой и холодной Студеницей.

Великий жупан Стефан Неманя, основатель самого мощного средневекового Сербского государства, отец основателя сербской православной церкви, единоверной и единокровной с русской православной церковью, посвятил эту церковь-обетницу Успению Пресвятой Богородицы.

Когда копали яму под фундамент для церкви Богородицы, церкви-усыпальницы этого единого монастырского ансамбля, землекопам пришлось порядком намучиться из-за буйной растительности, которая вырастала каждую ночь. Все повырубят, корни повытаскивают, землю глубоко перекопают, а наутро глядь – снова трава зеленеет. Медленно продвигалось дело, и от ночной стражи не было никакого толку, кого не поставь, ближе к полуночи тяжелая усталость и сон его с ног валит, а на заре снова траву с корнем рви.

Однажды утром, только было работники взялись за дело, взвилась в небо песня. Откуда-то с высоты звучал женский голос, настолько дивный, словно он из горла ангела изливается. Все живое встрепенулось, воспряло, трава под ветром зашумела, а песню эту сопровождал нежный перезвон колокольчиков.

Когда все стихло, люди, не задаваясь вопросом, кто эту песню на них излил, вернулись к работе ободренные, перестали хмуриться, не чувствовали больше тяжести в плечах. В тот день кому-то из землекопов под лопатой попалась серебряная монетка, такая чистая и светлая, словно не в земле лежала, а только что отчеканена, и на ней виден ясный лик и знаки. Старший над рабочими послал ее великому жупану.

Работа теперь кипела. Трава и растения перестали упрямиться, земля сама раскрывалась, камни из нее сами выкатывались, мраморные блоки точно становились на свое место.

Храм вырос на глазах.

А там, где была найдена монетка, когда пришло время, похоронили мироточивое тело упокоившегося правителя, и долго еще вокруг его могилы время от времени появлялся белый свет.

* * *

На рубеже четырнадцатого и пятнадцатого веков, во времена, когда Сербия была надежным прибежищем православного христианства в Европе, ею правил целомудренный деспот Стефан Лазаревич, сын князя Лазара Хребляновича.

Благородный Стефан, рыцарь ордена Змея, сделал Белград столицей. В его официальной грамоте, с золотой печатью и изображением города, записано:

«Я нашел наикрасивейшее древнее место, застроил его и посвятил Пресвятой Богородице!»

Многие древние книги изучил он и, святой наукой руководствуясь, решил в восточной части Верхнего города воздвигнуть митрополитскую церковь Успения Пресвятой Владычицы. На месте благословенном, где простирался богатый сад, полный всевозможных насаждений.

На третий день работы, когда копали яму под фундамент, земля исторгла серебряную монетку и землекоп принес ее деспоту.

С одной стороны был вычеканен лик с венцом правителя на голове, крестом в правой руке и скипетром в левой, с другой же – три скрещенные копья с надписью: «Володимир на престоле, а се его сребро».

В богатой библиотеке ученого деспота Стефана одна книга с обгоревшим корешком и пожелтевшими страницами занимала особое место. Он вчитывался в нее, дивясь богатству, хранившемуся в переплете с поврежденным хребтом. Кто знает, через что пришлось ей пронести то, что она содержала, однако оно осталось неповрежденным.

Деспот с жадностью читал предание и посматривал на монетку, которая отвечала на его взгляд поблескиванием. Книга учила, что три серебряные монеты спрятаны в трех святых местах, а в центре этого треугольника – серьга, глубоко в землю закопанная. Одна. Вторая давным-давно по свету странствует, с тех пор как еще до христианского императора Константина обе они были сделаны из золотого креста, который один христианин отдал как выкуп за жизнь своего сына. Выкуп-то с него взяли, а сына не вернули. Однажды утром среди захваченных драгоценностей обнаружились серьги, с рубином посредине и невинными белыми жемчужинами по сторонам, вот только неизвестно было, кто их изготовил. Они одна за другой исчезли в течение следующих трех дней, а кто их взял, так тайной и осталось. Имелись подозрения и обвинения, но найти их это не помогло.

Знак креста над ними. И если даже где-то обнаружится лишь одна, и она добро принесет. Выпрямятся поколебавшиеся в вере, поднимется народ.

А когда рубины, из крови праведника возникшие, составят пару, начнутся великие времена перемен.

По просьбе деспота однажды утром прибыл монах из монастыря Студеница и протянул ему скромный узелок. Теперь соединились две одинаковые серебряные монеты. Третью за всю свою жизнь он так и не нашел, и даже не напал на ее след.

А до конца книги все ему никак не добраться. Сопротивлялась, как он ее ни читал, все к одному и тому же возвращался.

Он любил охотиться в лесах Северной Сербии, на охоте судьба его и настигла. На месте, называвшемся Главица, голова его упала на грудь и кречет с руки не взлетел.

Перед самым выездом на охоту он, восхищенный своим открытием, на задней обложке с внутренней стороны записал то, что увидел между строк. Что в первый раз на земле Сербской, ведомые высшим Промыслом, серьги соединятся в полночь с 9 на 10 июля 1856 года. В этот час под знаком креста и православия в местечке Смляны родится человек, с которым начнутся и закончатся времена великих перемен.

По меркам преходящим, время пройдет недолгое и близким будет следующее их соединение.

Человек, предопределенный происхождением и помеченный меткой на плече, упорным трудом, соединяя прошлое с настоящим, призовет будущее.

Сначала и третья монета должна будет оказаться на поверхности земли. Потом появится пророчество на картине, ибо картина будет оттиском грядущего. Нужно только, чтобы все это было прочитано…

С помощью двоих, действующих вместе как один, скрытое намерение и древнее завещание осуществятся.

Серьгам не суждено сверкать рядом. Они снова разъединятся, и, каждая своими путями, станут во времени следовать создавшему их Промыслу.

Спешил деспот, книга осталась открытой, чтобы высохли чернила. Закрыть книгу он не вернулся. История вытекла из нее и пустила корни.