Происходило что-то странное. И это происходило уже достаточно давно. Сначала он старался не обращать внимания, пытался отключать эмоции и включать здравый смысл. Бесполезно. Мысли о ней появлялись вновь и вновь, причем в самые неподходящие моменты. Например, когда он сидел на совещании, где обсуждались серьезные финансовые вопросы. Или во время важных переговоров с иностранными партнерами.

И Джек Невилл вынужден был признать: он, управляющий директор семейного бизнеса, солидный тридцатидвухлетний мужчина, в трезвом уме и ясной памяти влюбился, словно подросток. Именно так. Похожие чувства он испытывал в четырнадцать лет, когда предметом его обожания стала синеглазая тоненькая девочка со светлыми вьющимися волосами из параллельного класса. Он не смел признаться ей в любви, тайком писал письма и стихи, которые никогда никому не показывал. Она была как мечта: прекрасная и Недоступная. Такой и осталась в памяти.

Потом были увлечения, симпатии, страсти, желания… Как у любого нормального мужчины, были связи с женщинами. Но того ощущения чего-то светлого, чистого и необыкновенного больше не возникало. Да, собственно, Джек и не ждал ничего подобного. Такое возможно лишь в ранней юности и уходит вместе с ней. А в двадцать пять и тем более в тридцать два на первый план выходят соображения разумности происходящего.

Его характер был закален, с одной стороны — бизнесом, с другой — спортом. Джек с детства увлекался виндсерфингом, как и многие его ровесники, живущие на берегу океана. К рекордам, правда, не стремился. Главное — получить свою дозу адреналина, почувствовать, как тебе подчиняется неуправляемая водная стихия и доска стремительно несется по послушным волнам. Бизнес и спорт научили его даже в кризисных ситуациях за считаные секунды брать себя в руки, сохраняя хладнокровие.

А потому Джек Невилл был очень удивлен, если не сказать — шокирован, когда понял, что временами просто теряет рассудок.

Около двух лет назад Джек вышел из сиднейского офиса компании с единственной мыслью — срочно пообедать. Он только что прилетел из Сингапура после сложных переговоров. Двое суток провел почти без сна: ночной рейс в одну сторону, потом — в обратную. Переговоры прошли не так, как планировалось, и отец, выслушав, остался недоволен. Словом, Джек был невыспавшимся, голодным и злым.

Он шел по аллее в сторону ближайшего кафе в надежде съесть хоть что-нибудь и выпить хоть что-нибудь, не глядя по сторонам. И конечно же на пути попалась какая-то девчонка с мольбертом, который был чуть ли не больше ее самой. Джек случайно задел его, и он упал.

— Извините. — Пришлось остановиться и наклониться, чтобы поднять этот мольберт.

Джек еще подумал что-то типа: «Торчат тут всякие художники, когда люди делом заняты». Он выпрямился.

А она хорошенькая… — пронеслась в голове мысль. И ножки, и талия, и грудь… Мысль эта, надо признать, была не нова. Джек отнюдь не избегал общения с девушками, особенно с красивыми блондинками.

Юная художница, похоже, растерялась.

— Спасибо большое. Это вы меня извините! Я такая неуклюжая.

— Ничего, бывает, — примирительно сказал Джек. Злость и раздражение уже куда-то испарились.

Девушка встряхнула головой и улыбнулась. Ямочки заиграли на щеках, а в глазах отразилось синее сиднейское небо. Что-то дрогнуло в сердце от этой искренней улыбки, от этого открытого взгляда. И крамольные мысли исчезли? Хотелось просто стоять и любоваться ею — как произведением искусства. Если бы Джеку было четырнадцать, он бы, наверное, так и сделал. Но ему уже за тридцать. Он солидный бизнесмен, которому не пристало знакомиться на улице, а тем более изображать страдания юного Вертера. Оставалось только улыбнуться и идти куда шел.

На обратном пути Джек вновь увидел ее. Девушка расположилась чуть в стороне от пешеходной дорожки и, время от времени поднимая голову от мольберта, сосредоточенно рисовала. Неслышно ступая по траве, он подошел поближе. Это была уже почти законченная картина — кусочек весеннего Сиднея: аллея в сиреневом цвете джакаранды, люди, спешащие по своим делам, несколько малоэтажных зданий и один офисный небоскреб, как раз тот, откуда он вышел полчаса назад. Джек не очень разбирался в живописи, но было очень похоже, поэтому картина ему понравилась. Девушка продолжала рисовать, не замечая, похоже, ничего и никого вокруг.

Он так же неслышно отошел. Потом еще не раз ходил по этой аллее, но больше ее не видел. Джек досадовал на себя за то, что не спросил у нее номер телефона, не пригласил куда-нибудь. Но… что не сделано, то не сделано. И черты ее лица постепенно стерлись из памяти.

— Джек… — ныла Молли, — ты должен обязательно посмотреть. Тебе понравится. Лучшего места за такие деньги не найти. Конечно, придется вложиться в строительство, зато все будет по твоему вкусу. Я бы и сама купила, но ты же знаешь, у меня фитнес-клуб…

— Уговорила, — сдался Джек. — Я уже сто лет собираюсь перебраться за город. Когда-то надо наконец решиться. Почему бы и не в Манли?

Так с легкой подачи сестры Джек Невилл приобрел загородный дом. Правда, это слишком сильно сказано. Скорее, то, что когда-то было домом. Полузаброшенные постройки, которым уже сто лет, наверное. Практически все их пришлось снести. И буквально за год Джек отстроил роскошный особняк, который, он надеялся, вскоре станет обитаемым.

Но еще надо было привести в порядок территорию, хотя бы фасадную часть. Он слышал, что этим занимаются ландшафтные дизайнеры. Поэтому зашел в Интернет и набрал в строке поиска «Ландшафтный дизайнер, Сидней». Всеведущая Всемирная паутина выдала несколько, десятков страниц. Изучать их все не возникло ни малейшего желания. Поэтому Джек открыл наугад первую попавшуюся — там был длинный список дизайнерских агентств. Ему понравилось название «Джакаранда» — оно пахло весной и напоминало о красивой художнице, с которой он так и не познакомился. Джек набрал номер телефона и договорился о встрече с дизайнером на следующий день в Манли.

Девушка неожиданно оказалась пунктуальной. За пять минут до назначенного времени она позвонила и сообщила, что уже подходит к дому. Джек вышел навстречу.

— Джек Невилл, — представился он.

— Линда Флэтчер, — услышал в ответ.

Она или не она? Эта мысль начала крутиться в голове Джека с того момента, как он увидел ее. Он уже плохо помнил художницу. Линда была странным образом на нее похожа. Но та девушка была худенькая и с лучистым взглядом, так поразившим его, эта же заметно полнее, кажется, заметно взрослее и какая-то озабоченная. Впрочем, она приехала работать, а не флиртовать, с чего бы ей строить глазки своему заказчику? И Джек, включив мозги, стал воспринимать Линду Флэтчер исключительно как дизайнера.

Это у него очень хорошо получалось. До того момента, пока он не увидел ее, везущую чемодан на колесиках, на улице Сиднея. Только утром по дороге в город она рассказывала ему о своей счастливой жизни со Стэнли и о том, как она соскучилась. Не сказать, чтобы Джеку было очень интересно это слушать, но из приличия он даже что-то комментировал, произнося: «Здорово», «Молодцы», «Правильно» и прочую ерунду. И вот, вместо того чтобы проводить романтический вечер с любимым, она тащит по улице этот потертый чемодан неизвестно куда.

Решение родилось мгновенно. И уже через две минуты Линда сидела рядом с Джеком в автомобиле, возвращаясь в Манли. Почему он это сделал? Все просто: гораздо логичнее завершить всю работу на территории сразу, не оставляя на потом. Именно так он отвечал себе на вопрос. И искренне верил, что это правда.

Первый очевидный звоночек прозвучал у него в душе, когда он увидел Линду ночью у пруда. Она стояла под дождем, промокшая насквозь, запрокинув голову — и в ее неподвижной позе, в этом ее вдохновенном порыве навстречу Вселенной была, казалось, какая-то неистовая мольба. О чем? Хотел бы он знать. И Джек подумал, что готов дать ей все, о чем она просила небо. Все, что было в его силах.

Несколько минут, пока Линда не видела, он любовался ею. Потом все же окликнул — и еле успел спасти от падения в воду. Подхватив, Джек сгреб девушку в охапку, прижал к себе и почувствовал, что на него накатила волна такой нежности, какую он еще никогда не испытывал. Что это? Ему снова четырнадцать?! Да нет… Потому что, разглядывая Линду в свете фонаря, он почувствовал еще и вполне плотское влечение к этой женщине. Именно. Из гадкого утенка Линда превратилась в прекрасного лебедя. И сама еще этого не понимала. А он уже понял.

— Я хочу вернуть Стэнли, — заявила она Джеку, вырвавшись из его объятий.

И в тот же момент он люто возненавидел этого типа. Наверняка недостойного. Иначе бы она не оказалась с чемоданом на улице. Неужели она в самом деле хочет вернуться к нему?

— Молли… Ты что-нибудь знаешь о Стэнли? — обратился к сестре Джек вскоре после той встречи с Линдой в ночи.

Было воскресенье, они сначала заехали к отцу, которого по традиции навещали в выходные, а оттуда отправились поужинать в уютный японский ресторанчик на набережной залива Дарлинг-Харбор — пожалуй, самого изящного места в Сиднее. На удивление, народу было немного, тихо играла музыка, похожие на гейш официантки неслышно двигались по залу… Словом, обстановка была умиротворяющая, располагала к откровенности, и он подумал, что сейчас подходящий момент поговорить.

— Стэнли? — Молли задумалась. — Не припоминаю. А кто это?

— Кажется, это парень Линды.

— А в чем дело? — удивилась Молли. — Если тебе нужно что-то о нем узнать, спроси у нее.

— Да нет мне до него никакого дела, — разозлился Джек на недогадливость сестры.

Несмотря на очень близкие отношения, он никогда не посвящал ее в свои амурные дела и понятия не имел, с какого бока подойти к этому вопросу. Он замолчал и уткнулся в свою тарелку.

Молли понимающе улыбнулась. Окунув очередной ролл в соус, с удовольствием отправила его в рот. Потом аккуратно заметила:

— Джек, по-моему, ты к ней неравнодушен.

Он сосредоточенно продолжал жевать, не поднимая глаз. Потом взял стакан, отпил глоток воды и решился.

— По-моему, тоже.

Ничего себе! — подумала Молли. Видно, у него это и впрямь серьезно.

Брат никогда не откровенничал с ней насчет своих отношений с женщинами. Еще лет в двадцать он сказал, что познакомит родных только с одной девушкой — и это будет его будущая жена. Молли понимала, что сегодняшнее признание далось ему нелегко. Поэтому спросила мягко:

— Я могу тебе чем-то помочь?

— Наверное, — согласился Джек. — Я не понимаю, что у них за отношения. Мне кажется, он просто скотина. Не может она любить такого… Может быть, тебе она расскажет?

Молли задумалась.

— Я попробую. Но, знаешь, Линда… она очень закрытая в том, что касается чувств. Я никогда не лезла к ней в душу, потому что думаю, ей это будет неприятно. Иногда мне кажется, что она очень одинока. Только изо всех сил скрывает это. Мне бы очень хотелось помочь ей. И тебе. По-моему, вы прекрасно подходите друг другу.

Джек почувствовал некоторое облегчение. Все-таки у него замечательная сестра. Во многом они похожи. Оба очень целеустремленные и упорные, если не сказать — упертые. Уж если что-то взбредет в голову, ни один, ни другой ни за что не отступятся. В детстве это порой приводило к бурным ссорам и взаимным обидам. Но отец настойчиво приучал их спорить цивилизованно, убеждая собеседника аргументами. И, надо признать, его усилия увенчались успехом. Во взрослой жизни это умение им обоим не раз помогало.

В то же время они были разными. Джек — выдержанный, спокойный, всегда принимает решения обдуманно и просчитывает ситуацию на сто ходов вперед. А Молли, бывает, поддается импульсам, действует спонтанно. Но уж если чего-то очень хочет, то преодолеет все преграды на своем пути — и добьется своего. А главное — она тот редкий человек, на которого можно положиться. И в отличие от многих знакомых Джеку женщин умеет хранить секреты.

Он убедился в этом еще в детстве, когда тайком от родителей отправлялся на яхте понырять с аквалангом с более взрослыми ребятами из спортклуба. Маме в принципе не нравилось его увлечение виндсерфингом, потому что ее старший брат в подростковом возрасте утонул, не справившись с волной во время прилива. С тех пор океан стал для нее своего рода фобией. И уж тем более она не пережила бы подводных экспериментов сына. Поэтому о том, чтобы пойти на яхте с благословения семьи, даже речи не было. Одна только Молли знала, что Джек нарушает родительские запреты. И всегда его прикрывала, хотя жутко волновалась за брата.

Так что Джек не сомневался: теперь у него появился верный союзник. И он не ошибся.

Буквально через день Молли снова приехала в Манли. В последнее время она часто бывала у брата, потому что ощущала его незримую поддержку. Недавно от нее ушел муж. К другой женщине. Это было настолько неожиданно, что Молли почти впала в депрессию. Чтобы не сойти с ума, уехала на месяц в Европу: ходила по музеям, картинным галереям, осматривала замки Франции, Англии и Италии — словом, заполняла каждый день до предела. К моменту ее возвращения в Австралию как раз заканчивалась отделка фитнес-центра — и теперь Молли с головой окунулась в работу.

Именно в это время Джек и познакомил их с Линдой, которая стала ее первой клиенткой и в которую она вкладывала всю душу. Впрочем, это было нетрудно: Линда очень старалась. И уже через два месяца их совместные труды увенчались успехом — из милой полноватой простушки Линда превратилась в стильную красотку. Неудивительно, что Джек увлекся ею.

Только, похоже, она никого к себе близко подпускать не собирается. Линда с удовольствием рассказывала о работе, о проектах, о хобби, но никогда и ничего — о своем прошлом и о своих отношениях с другими людьми, будь то подруги, родители или мужчины…

Сегодня Молли намеревалась выяснить, что это за Стэнли, который встал на пути ее брата. Но оказалось, что именно сегодня у Линды выходной и она еще утром уехала в Сидней. Что ж, придется ее дождаться. Вскоре появился Джек. Они вместе поужинали, потом переместились в гостиную, чтобы выпить чаю, заваренного на травах. Линда все не появлялась.

— София, — позвала Молли, — вы не знаете, Линда собиралась сегодня вернуться?

— Она уже дома, я видела ее минут десять назад, — откликнулась та.

— Спасибо. — Потом Молли обратилась к брату: — Пойду поговорю с ней.

Джек ушел в библиотеку, где обычно проводил пару часов перед сном, просматривая почту, а иногда — общаясь по скайпу с партнерами или друзьями.

Молли вернулась примерно через час. Все это время Джек честно пытался заниматься финансовыми расчетами, но мысли то и дело возвращались к Линде. Он злился из-за того, что не в состоянии взять под контроль свои чувства. И не хотел признаваться себе, что с нетерпением и даже некоторой тревогой ждет, что скажет сестра.

— Стэнли действительно существует, — объявила она с порога.

— Это мне известно, — заметил Джек. — Было время, Линда делилась некоторыми счастливыми мгновениями их совместного существования.

— Неужели? — удивилась Молли. — Мне казалось, она вообще не любит говорить о себе. В общем, они поссорились. Но, по ее словам, она собирается вернуться к нему.

— Понятно, — усмехнулся Джек. — Надо же, какой герой-любовник.

— Не злись. Знаешь, она так старалась убедить меня в своей любви к нему, что убедила в обратном. Как человек, немного знакомый с психологией, и как наблюдательная женщина могу сказать определенно: она испытывает интерес к тебе. Не знаю, насколько сильный. Только ее это пугает. Она сопротивляется этому.

— Почему? — призадумался Джек.

— Понятия не имею, — пожала плечами Молли. — Может, у нее какие-то обязательства перед этим Стэнли. Да, кстати, придется тебе дать ей приглашение на презентацию на две персоны. Познакомишься с соперником.

— Спасибо, сестренка, удружила, — вернулся к своему обычному, несколько ироничному тону Джек.

— Не за что, — парировала она. — Для тебя — все, что угодно.

Это она. Это точно она. Когда Джек пригласил Линду на танец, она встряхнула головой, улыбнулась — и на ее щеках заиграли ямочки, а в глазах будто зажглись звездочки. Это она — Джек не сомневался теперь ни капельки. Его будто озарило. Вмиг стало понятно, что и его юношеские мечты о прекрасной незнакомке, и его поклонение той девочке из параллельного класса, и встреча с юной художницей — все было не просто так. Это судьба. Она давала ему знаки.

И как же здорово, что теперь его прекрасная незнакомка здесь, рядом. Ее не нужно больше искать. Она создана для него. Она останется с ним навсегда. Джек привлек Линду к себе, почувствовал, как дрожит ее рука, как бьется ее сердце. И на него вдруг нахлынуло первобытное желание. Подчиняясь инстинктам, Джек взял ее за руку и вывел во двор.

Хочу ее, хочу немедленно. Она моя… Эта мысль овладела им целиком. И было все равно, где они находятся, видит ли их кто-нибудь, кто и что подумает. Потому что это — она! Целуя Линду, он добрался до груди, и тут перед глазами блеснула голубая капля бриллианта. Его будто током ударило. Что он делает? Пытается просто овладеть ею: грубо, посреди двора, как дикарь… А ведь она и есть самый ценный бриллиант в его жизни.

И Джек резко отпустил девушку.