Бросив свой яркий, заметный издали рюкзак и вещи на пляже в Черепашьей бухте, Марина надела кепку с козырьком, спрятав под ней слишком приметную в наше время роскошную косу, надела солнцезащитные очки и пешком направилась вдоль берега к Новому Свету, оставаясь бдительной и успешно избегая встреч с редкими туристами. В посёлке она села в маршрутное такси, достала плеер, надвинула кепку поглубже на лоб и погрузилась в океан музыки. Прикрыв глаза, девушка дистанцировалась от внешнего мира и нежелательных знакомств. На автовокзале в Судаке молча обошла бросившихся навстречу назойливых таксистов и уверенно проследовала к автобусу. Без лишних слов отдала деньги водителю и села на заднее место в салоне. Спустя полтора часа она благополучно прибыла на симферопольский железнодорожный вокзал. До поезда оставалось больше часа. Марина успела купить на привокзальном рынке фрукты в дорогу и запастись журналами. Завтра она уже будет в аэропорту, и совсем скоро её встретит Даша в Валлетте на острове Мальта. Всё прошло без сучка и задоринки. Марина осталась довольна собой. Она стояла на перроне и всё её существо было наполнено весной и возрождением. Внутренняя целостность, которую она почувствовала впервые в жизни, давала ей возможность неограниченного движения. Ей казалось, что сейчас она взмахнет крыльями и сможет полететь, как бабочка. Да, как настоящая разноцветная бабочка! Она уже не куколка, плотно закутанная в кокон условностей, запретов, чужих мнений и решений её личной судьбы! На ум вдруг пришло стихотворение Афанасия Фета:

Марина Ковалевская слушала краем уха беседу попутчиц и думала, как же так получалось в её жизни, что её единственная настоящая подруга Дашка появлялась на горизонте в самые нужные моменты? Даже сейчас, когда жила так далеко. Они не могли часто созваниваться. Обычно звонила Даша и всегда вовремя. Она обладала каким-то непостижимым, удивительным чутьём и появлялась в жизни своей подруги детства именно в тот момент, когда та больше всего нуждалась в помощи или моральной поддержке. Даша уже два года жила на Мальте и была вполне счастлива. Правда, уезжала она туда всего на два месяца – после окончания института на стажировку английского. Её энергичная мама нашла для дочери вполне достойное вакантное местечко в преуспевающей фирме города, но лишь с одним условием – Даша должна свободно говорить на английском и в основном по телефону с зарубежными сотрудниками и клиентами.

На тот момент с английским у Даши было напряжённо, но мощная мотивация в виде высокой зарплаты и перспективы карьерного роста в крутом офисе с мраморными стенами своё дело сделали. Буквально за два часа симпатичная девушка-оператор в туристической фирме нашла для Даши местечко в школе «Inlingua» в мальтийском городе Слима и уверила, что, проучившись пару месяцев, Даша доведёт свой английский до совершенства. Да если ещё и поселится в семье, где вынуждена будет постоянно общаться на чужом языке, то по возвращении не только говорить, но уже и думать будет на английском. У Даши не было оснований не верить квалифицированному оператору, излагавшему очень убедительно. Окрылённая девушка помчалась собирать в дорогу чемодан, и вскоре вылетела на Мальту.

В Валлетте, столице замечательного острова, её и трёх таких же наивных студенток встретил трансфер в виде крошечного автобуса, который благополучно доставил их в Слиму прямо под крыльцо квартиры, в которой они должны были остановиться. В туристической фирме, где Даша оплачивала своё проживание в семье – двести евро за неделю, она подписала договор, в котором было написано, что в мальтийской семье у неё будет отдельная комната в квартире со всеми удобствами, завтраком и ужином. Щас-с! Договор и фирма остались в Харькове, а мальтийская семья благополучно дрейфовала между несколькими школами в Слиме. И столь благополучно, что, когда Даша материализовалась на их пороге, ставить её чемодан было практически некуда.

Хозяйка продемонстрировала радостный оскал широких зубов и кабанчиком взметнулась с её чемоданом куда-то наверх, под крышу. А девушке предложила стакан зелёного соку юппи с дорожки. Лучезарно улыбаясь до коренных зубов, хозяйка привычно произнесла своё «вэлком ту зе Мальта» и первым делом чётко огласила список категорических «нельзя» на её территории. Кроме Даши, в трёхкомнатной квартире находились восемь студентов из разных стран и семья из четырёх человек. Младшему из хозяйских сыновей было всего полтора года, и он постоянно отчаянно орал. Это и понятно: дабы быть услышанным, не затоптанным, вовремя накормленным и напоенным в таком многонациональном коллективе, следовало обладать луженым горлом.

Даше хватило её английского, чтобы уяснить: студентам запрещается с семи до восьми утра пользоваться одним-единственным совмещённым санузлом, ввиду того что основной кормилец и муж, то бишь глава семьи, уходит к восьми на работу. После его ухода – опять же «вэлком», но в порядке живой очереди. И никому не интересно, что твои занятия начинаются в восемь тридцать.

Лояльная хозяйка разрешала своим гостям возвращаться на ночлег в любое время после полуночи. Но, так как ключ на всех студентов один, и если кто-то закроется изнутри, этот кто-то должен и открыть следующему вернувшемуся на его пронзительный в ночи звонок. На завтрак «мать Тереза» подавала обычно хлопья с молоком синюшного оттенка нулевой жирности (ну уж очень не любят иностранцы холестерин!), бутерброды с маргарином и сильно «женатый» чай (очевидно, его заваривали по понедельникам и разводили всю неделю). Отличный бизнес! Гостеприимные мальтийцы пребывали в абсолютной уверенности, что их иностранные студенты никуда от них не денутся. Можно смело кормить их на ужин макаронами с маргарином, а утром выдавать по две столовые ложки хлопьев, – всё равно они пробудут здесь до конца своего обучения.

Но от судьбы не уйдёшь, Даша всё выдержала благодаря поддержке нового итальянского друга Гайдано, с которым встретилась на Мальте и Гайдано не отпустил свою любимую на Родину. Они поженились и Дашина мечта о карьере в крутом офисе с гранитными стенами растаяла в дымке дремавшего вулкана Этна, не оставив следа.

Весной Даша позвонила Марине сообщить о радостном известии: у них с Гайдано родился сын. В итальянских семьях отношение к новорожденным трепетное, почти как к святым. Итальянские родственники с рождением внука простили Даше её происхождение и устроили большой праздник, засыпав её и малыша подарками. Молодая мамочка была на седьмом небе от счастья и хотела, чтобы все вокруг были счастливы. Марина же коротко и не без иронии рассказала подруге, что у неё трудный период: она поняла, что ошиблась с выбором профессии и с замужеством как-то не угадала. Какое из двух зол было меньшим, определить не могла. Даша, заразив подругу на время разговора своим оптимизмом, советовала не отчаиваться, обещала звонить чаще, приглашала в гости. Иногда полезно посмотреть на ситуацию со стороны, дистанцироваться. Почему бы нет? Марина с радостью приняла специальное приглашение, которое ей вскоре прислал Гайдано. Даша предлагала побывать не только на Мальте, но и в Италии. Если всё хорошо сложится и малыш будет хорошо себя чувствовать, можно будет предпринять совместное путешествие.

Документы были готовы, но Марина и словом не обмолвилась ни с мужем, ни с матерью. Впервые в жизни она принимала решение самостоятельно. Марина вдруг почувствовала момент «с меня довольно». Она поняла, что должна сделать что-нибудь, что угодно. Пусть это будет самая большая ошибка в жизни, но это будет её ошибка. Как будто земля уходила из-под ног, и она бесстрашно спешила прожить это внутреннее «землетрясение». Ей хотелось поскорей пройти через него – и стать сильнее. Она решила отбросить все ограничения, которые сдерживали и душили её жизненную энергию…

А тем временем в институте в связи с экономическим кризисом сокращали штат, сворачивая некоторые исследования. Сотрудникам, достигшим пенсионного возраста, предложили уйти на заслуженный отдых. Увы, но такое предложение получила и Алла Евгеньевна. У неё помутился разум. «Надо уметь держать удар и отвечать на удары», – сказала себе Ильзе Кох и начала подготовку к собственным проводам. Ресторан она сразу отмела. Нужно отпраздновать торжественно и помпезно, но, разумеется, в родных стенах лаборатории. Не из ресторана же её решили спровадить на пенсию, а из института. «Вот и проведём последнее застолье в родных пенатах, пусть им всем запомнится этот день», – решила она.

Денег на закуски и напитки Алла Евгеньевна не пожалела. Никто из её предшественников не накрывал такой царский стол. В одном из лучших ресторанов были заказаны фирменные блюда от шеф-повара. В меню были и фаршированная щука, и молочный поросёнок, и баранина в винном соусе с овощами, и, конечно же, десерт – огромный торт-поляна, украшенный лебедями. Даже у Славика на свадьбе такого красивого торта не было.

Но для себя, любимой, ничего не жалко. И деньги, предназначенные для путешествия по старым замкам Европы, были без сожаления потрачены «на общественный унитаз» (так мысленно выразилась Алла Евгеньевна). Да, они уж точно надолго запомнят этот вечер! Один роскошный торт со свечами чего стоит! Свечей будет столько, сколько лет Алла Евгеньевна отлабораторила в институте.

Прощальный вечер подходил к концу. Уже были сказаны все речи, провозглашены все тосты, откушаны все блюда, и Алла Евгеньевна, выглядевшая уставшей и печальной, распорядилась внести торт.

В помещении выключили освещение. Дверь распахнулась, и две официантки, обслуживающие мероприятие, ввезли шедевр на маленьком столике на колёсах. Все ахнули! Это был не торт, а произведение искусства: в мерцаниях трёх десятков свечей пара белых лебедей словно парила над изумрудной лужайкой и голубым озером.

Гости поднялись, зааплодировали, обступили столик, предусмотрительно прихватив десертные тарелки. Все наперебой принялись делать комплименты Алле, её широкой натуре, намекать на пару лебедей и высказывать предположение о скором изменении статуса виновницы торжества. Было шумно и весело. «Вечер удался!» – можно было прочесть на лице Аллы Евгеньевны.

Ей подали нож. Она наклонилась над столиком, примерилась и решительно погрузила лезвие в мягкую, нежную плоть торта. Один лебедь покачнулся и завалился на бок.

В этот момент произошло непредсказуемое: кто-то крикнул испуганным, нехорошим голосом:

– Включите свет, скорее!

Гости приумолкли. Неприятно потрескивая в тишине, загорелись неоновые лампы, осветив зал. И все увидели невероятную, неуместную и не поддающуюся пониманию картину: явно мёртвый Славик – с мучительной гримасой на молодом и ещё минуту назад живом и красивом лице – лежал на полу, сжимая в руке бокал из-под шампанского.

В следующее мгновение Алла Евгеньевна с шумом рухнула на пол как подрубленное дерево. Все бросились к ней, и только ректор – с беловато-синим то ли от неонового света, то ли от испуга лицом – шагнул к телу Славика и, присев на корточки, проверил пульс, затем понюхал бокал и произнёс:

– Шампанское – с запахом миндаля. Это цианид. Вызывайте полицию! Никому не выходить из помещения!

Поднимаясь во весь рост, он внимательно посмотрел на Марину, стоявшую рядом. И даже он, виды видавший и отлично разбирающийся в людях и ситуациях человек, не смог прочесть ни одной эмоции на её лице. Верней сказать, на застывшей на её лице маске. Создавалось впечатление, что сама Марина отсутствовала, а её физическая оболочка оставалась здесь – на месте чудовищного происшествия. Или преступления?

Всех задержали до утра. Действительно, этот вечер запомнится всем навсегда.

Аллу Евгеньевну госпитализировали с инсультом. Марину допросили и отпустили домой под подписку о невыезде. А через два дня, бросив горсть земли на крышку гроба Славика, Марина беспрепятственно приобрела авиабилет в предварительной кассе на Мальту и в этот же день выехала в Крым в служебном купе проводников.