«Нет уж, все лишь начинается», — подумала Александра и Горохова успокоила:

— Ничего я не подхватила. Вглядитесь в меня, разве похожа я на шизофреника?

Он вгляделся и заключил:

— Пока не похожа, но скоро будешь похожа. Эта болезнь прогрессирует. Скоро ты позабудешь свое настоящее имя, потом забудешь родной язык.

— Забуду родной язык? — Александре стало смешно. — И что у меня останется? Или я стану немой?

Он изумился:

— О чем ты говоришь?

— Я говорю о том, что других языков не знаю.

— Как это? — опешил Горохов.

— А вот так, — сообщила с гордостью Александра, — я знаю только русский и не надо мне никаких других языков. Я же домохозяйка.

Он опять попытался схватиться за голову, опять наткнулся на шляпу и в гневе стянул ее, бросив на стол. Джентльмен за соседним столиком замер с открытым ртом, уставившись на типично мужскую прическу дамы, которой он пытался назначить свидание.

Александра хихикнула и попросила:

— Горохов, прекратите шокировать публику.

— А-а, теперь уже все равно, — отмахнулся он, поднимаясь из-за стола. — Пойдемте в мою машину.

— А как же хвост? — поразилась она.

— Тому ли, кто провалил операцию, бояться хвоста? — рассердился Горохов.

Совершенно секретно.

Центр — «Бобу».

Категория срочности — «Литер 1».

Канал связи — «Экстра».

Обозначенные Вами связи Объекта с интересующими нас лицами считаем оправданными. Необходимо их продолжать и по возможности расширять.

Достоверно известно, что «крот» сбросил информацию об агенте Палтус. Вероятнее всего будет предпринята попытка взлома легенды указанного агента.

Все данные говорят о том, что взлом легенды должен происходить при участии прессы.

Приложите все усилия к тому, чтобы выяснить кто из прессы и ближайшего окружения окажется причастен к попытке взлома легенды. Успех этого мероприятия с высокой долей вероятности даст возможность определить личность «крота».

Имеются убедительные данные резервной агентурной сети «W-G», что в случае неудачи со взломом легенды агента Палтус будет предпринята попытка вторичного взлома. Вероятно насилие. Ваши действия в этом случае должны сообразовываться исключительно с необходимостью определения личности «крота».

Тому ли, кто провалил операцию, бояться «хвоста»?!

В женской одежде, размахивая соломенной шляпкой с дурацким пером, Горохов шагал размашисто и по-мужски. Он был очень расстроен.

Ася семенила за ним и, глядя на его волосатые ноги, смешно торчащие из-под подола, то и дело хихикала. По доброте душевной, ей было жалко его, но Горохов был так потешен, что сдержать смеха она не могла. К тому же, она была рада: теперь окончательно прояснилось, что Игорь не изменял. И Стерлядь (ну надо же!) не лгала. Они просто сотрудники, оба агенты разведки.

«Чудеса, — с гордостью думала Ася, — мой муж настоящий герой».

И вдруг ее осенило: «Зато я настоящая дура! Из-за глупой ревности, из подозрительности я встряла в серьезное дело. И как всегда все испортила. Теперь может пострадать мое государство, моя страна…

Хуже, пострадает карьера моего Игорька!

Ой, что я наделала!»

— Не отставай! — не оглядываясь на Александру, рявкнул Горохов.

Зато на самого на него прохожие не просто оглядывались, они каменели, увидев столь странное существо: гей — не гей, трансвестит — не трансвестит.

«Кого только нет в этом Лондоне», — изумленно пожимали плечами прохожие.

Асе надоело чужое внимание.

— Куда мы идем? — спросила она.

— Туда, где я оставил машину.

— А зачем было ее так далеко оставлять?

Горохов подивился ее наивности.

— Считаешь, в центре Лондона можно припарковаться? — враждебно сказал он.

— Так мы идем за город, — прозрела она.

— Не совсем. Поблизости есть местечко. До него осталось немного.

И он припустил еще хлеще, хоть и до этого скорость набрал немалую — благо, длинные ноги ему позволяли. Александре другого не оставалось как за ним поспевать. Она бежала за Гороховым и горестно размышляла: «Что я наделала? Куда, глупая, вляпалась!»

На глаза навернулись слезы.

«Так, только не плакать! — приказала она себе. — Выкручусь!

Во всяком случае, надо попробовать. Сдаться всегда успею. Кое-что у меня получается, я уже начала исправлять положение. Речь удалась. Сыр Генри меня хвалил. Похвалил и Горохов. И президент какой-то…

Вот только странно, что Стерлядь до сих пор на чистую воду меня не вывела. И Игорешка словно исчез. Почему он меня не разыскивает? Что бы это могло означать?

Ай, что бы это ни означало, мне оно на руку. Может Стерлядь и Игорь испугались и затаиться решили…

Но почему тогда их начальник говорил мне про другое задание, якобы выданное Игорю?

Этот момент у Горохова проясню и возьмусь за дело!»

Решившись спасать карьеру мужа, Ася слегка успокоилась, а глянув на волосатые ноги, маячившие впереди, снова развеселилась.

— И ты еще ржешь? — поразился Горохов, ныряя во двор, делая знак кому-то неведомому и открывая дверцу машины.

Ася пискнула:

— Я не ржу.

— Нет, ты ржешь, — рявкнул Горохов, водружаясь за руль. — Ты такая же, как всегда!

— Какая?

— Зловредная!

«Я такая же как всегда? — удивилась она и подумала: — Вот и отлично. Меня это очень устраивает».

Александра пристроилась рядом и спросила:

— А по-вашему, я должна плакать?

— Не плакать, а выть! Вопить во весь голос! Мы в жопе! Дрянь наше дело!

— И вовсе не дрянь, — упрямо возразила она. — С речью я справилась?

— Справилась, — нехотя буркнул Горохов.

— Хайлайтера завалила?

— Похоже, что завалила.

— Если мне скажут, что делать дальше, то, возможно, я снова справлюсь.

Он испытующе на нее посмотрел и спросил:

— Ты что, совсем ничего не помнишь?

Ася потрясла головой:

— Не память — пустыня.

Горохов снова завел шарманку:

— Болезнь Карлсона! Катастрофа! Провал!

— Никакая и не болезнь, — обиделась Ася, — всего лишь головой о крышку люка ударилась.

— Какого люка? — выстрелил он вопросом.

— Обычного люка, каких на тротуаре полно. Шла, задумалась, наступила, крышка перевернулась, я начала падать в люк, а крышка сверху меня накрыла. Удар получился не сильный, но в голове что-то произошло. Теперь ничего не помню.

— Произошло? И когда это произошло? — изумленно спросил Горохов.

Александра неопределенно пожала плечами:

— Точно сказать не могу, похоже, давно, но сказалось вот только теперь.

Он взвыл:

— В самый неподходящий момент!

— Да уж, — смутилась она, — я никого подводить не хотела.

— А подвела! — рявкнул Горохов, зло сдирая с себя женскую блузу.

— Вы тоже меня подвели! — возмутилась и Ася, решив, что пришел подходящий момент для генерального наступления. — Где Игорь? Что с ним случилось? Только не вздумайте лгать! Я по глазам вашим вижу, что с Игорем что-то случилось!

С гордостью она поняла, что осадила Горохова. Он сконфуженно скреб в затылке и молчал. Александра усилила натиск, уверенно сообщив:

— Если узнаю правду про Игоря, с операцией справлюсь, а в темную выполнять задание откажусь наотрез.

Горохов встрепенулся и, с надеждой взглянув на нее, спросил:

— Точно, думаешь, справишься?

— Не думаю, знаю — справлюсь!

— А память?

Ася пожала плечами:

— Что «память». Ее же не напрочь отшибло. В ответственный момент кое-что возвращается. Речь мою вы, кажется, слышали.

Он подтвердил:

— Да, потрясная речь.

— То-то же.

Облизав нервно губы, Горохов придвинулся к Александре и с робкой лаской спросил:

— Детка, а может и в самом деле попробуем справиться? Выход есть. Все равно я в кафе засветился, и в отеле уже наследил. Короче, сделаем так. Ты открыто берешь меня к себе референтом-охранником, а я буду тебя направлять. Если где память твоя откажет, я сразу верный шаг подскажу, посоветую.

— А начальство? — притворно усомнилась она.

— Думаю, шеф идею одобрит.

Александру такая идея чрезвычайно устраивала, но, скрыв свою радость, она заявила:

— Не соглашусь, пока не узнаю про Игорька. Где Игорь? Говорите, где он? Сбежал?

Горохов нахмурился и промямлил:

— Слушай, давай на «ты». Не могу я привыкнуть к тому, что ты выкаешь.

— Ты мне зубы не заговаривай! — прикрикнула Ася. — Отвечай на вопрос!

Он улыбнулся:

— Ну вот, теперь ты нормальная. Успокойся, — продолжил он ненатурально зевая. — С Игорем все в порядке. Жив твой Игорь, здоров, выполняет другое задание.

Из женских журналов Ася уже точно знала в каких случаях так фальшиво зевают мужчины: когда лгут и пытаются скрыть эту ложь под маской безразличия, равнодушия — рядовое мол дело.

— Хорошо, — сказала она, — я согласна работать на любых ваших условиях, только пускай Игорь сам мне позвонит и скажет, что у него все в порядке. А если он не позвонит, тогда я первым же рейсом вылетаю в Москву, — пригрозила она, и Горохов сдался.

— Черт с тобой, — буркнул он, — сама напросилась. В больнице твой Игорь лежит.

Александра, схватившись за сердце, подпрыгнула:

— Как в больнице?

— А вот так, перед самым вылетом в Лондон в аварию он попал.

— Один?

— Нет, со своей домохозяйкой.

— С настоящей?

Горохов внимательно на нее посмотрел.

У Аси душа ушла в пятки: «Перестаралась, дурища!»