Наливая и выпивая, Горохов с Бьюмоном не заметили как Ася выскользнула из номера и валкой походкой направилась к портье.

— Простите, могу я спросить у вас по секрету? — важно икнув, прошептала она.

— Конечно, можете, госпожа Ушакова, — бесстрастно ответил портье.

— Позволят ли мне в вашем отеле созвать пресс-конференцию?

— Конечно. Это можно устроить. На какой день вы хоте ее назначить?

— Хочу прямо сейчас!

— Прямо сейчас? — ошарашено воскликнул портье. — Госпожа Ушакова, но вы же, простите, не совсем сейчас в форме.

Здесь надо заметить, что портье тоже был на содержании у ее врагов, но одно дело информацию поставить, и совсем другое — человека подставить. Он счел своим долгом образумить госпожу Ушакову. Он попытался ей даже внушить, что пресса мигом примчится, узнав в каком состоянии госпожа Ушакова собралась проводить конференцию.

— Журналистам лишь бы сенсация, а ваша карьера неисправимо, боюсь, пострадает, — заключил, сокрушаясь, портье.

В ответ Ася пьяно обрадовалась:

— Для карьеры-то я и стараюсь! Мне надо срочно карьеру спасть! Впрочем, если вы мне помочь не хотите, я всех созову сама. Раз сенсация, значит пресс-конференция состоится прямо на улице! — пригрозила она.

— Зачем же на улице, — пожал плечами портье. — Устроим у нас.

— Тогда я в своем номере.

— Отлично, мы вам сообщим, когда все будет готово, — грустно кивнул портье и с надеждой подумал: «Может еще успеет она протрезветь».

Когда Александра вернулась, Горохов и Бьюмон были уже изрядно пьяны.

— А я опасно трезвею, — прислушавшись к себе, заключила она и скомандовала: — Наливайте!

— За что пьем? — с трудом ворочая языком, осведомился Горохов.

Она пояснила:

— За пресс-конференцию.

Он деловито кивнул:

— Ага, значит, за пресс-конференцию. Ну, чтобы все путем, значит, прошло! — вдохновенно пожелал Горохов и, лихо замахнув явно лишнюю порцию, продолжил беседу с Бьюмоном: — Так значит русский ты выучил в Америке, в Вест — Пойнт. И как оно там?

— Ничего, — отмахнулся Бьюмон и расстроено сообщил: — Ром вон кончается.

Горохов его успокоил:

— Ерунда, купим еще.

— Мы на ногах уже не стоим. Здесь с этим строго. Увидят какие мы и больше и не принесут.

— А мы Аську пошлем! Она еще ходит! — радостно сообщил Горохов и обратился уже к Александре: — Аська! Слышишь, я тобою горжусь! Пойдешь за бухлом?

— Это будет уже смертельная доза, — огрызнулась она, мысленно готовя себя к разговору с журналистами.

Бьюмон махнул рукой:

— А, чепуха, он из России, а там не знают разницы между рядовой пьянкой и русской рулеткой!

— Правильно, Курточка, — подтвердил Горохов, — А ты, Аська, мне не дерзи!

— Аська на базаре семечками торгует, — рассердилась она.

— Точно, семечками теперь ты и будешь торговать в своей Распердяевске. С Курточкой со своим.

Бьюмон потряс головой:

— Я — нет, пока она будет там торговать, я в Распердяевске порно-клуб организую.

Ася предупредила:

— Ты только на пресс-конференции этого смотри не взболтни. А еще лучше, вообще помалкивай о своих планах.

— А что я буду там тогда говорить? — заинтересовался вдруг Бьюмон.

— Скажешь только, что хочешь себя спасти и потому решил на мне, то есть на порядочной бабе жениться.

— А я что должен там говорить? — встрепенулся Горохов и с гордостью сообщил: — Я много чего могу рассказать.

— Этого-то я и боюсь, — озадачилась Ася. — Знаешь что, вот ты вообще лучше туда не ходи. Тебе-то уж точно там нечего делать.

— Не-е, за компанию я куда угодно пойду, — заупрямился вдруг Горохов.

Ася долго его убеждала, что пресс-конференция не то место, куда можно пойти ползком, но Горохов был непреклонен:

— Любым способом, но пойду.

Кто знает, возможно она его и переубедила бы, но раньше прозвучал телефонный звонок: Асю приглашали на пресс-конференцию.

Положив трубку на аппарат, она приосанилась и сообщила:

— Ну, ребятки, кажется, началось!

— Надо выпить! — с готовностью предложил Бьюмон, который ничего иного давно уже и не предлагал.

— Мне, для храбрости, — да, а вам — нет! — постановила Ася, влив в себя изрядную дозу.

После этого она, подхватив под руку Курта и стараясь сохранять равновесие, отправилась в конференц-зал. К ее удивлению Горохов поднялся и, качаясь, потрусил все же за ними на своих нетвердых ногах. При этом он с гордостью всем сообщал:

— «Ползком, ползком», видите, как уверенно я иду!

Когда эта компания ввалилась в конференц-зал отеля, экстренно собравшиеся там журналисты вздохнули с большим облегчением. Никто не верил, что госпожа Ушакова явится под шафе. Когда же она вошла, изрядно качаясь, все телекамеры заработали, как сумасшедшие.

— Усадите его, — толкнув в зал Горохова, непонятно кому приказала она.

Его усадили, и он тут же, словно бы по заказу, заснул с громким храпом. Ася повела Бьюмона прямо к столу и, не успев даже присесть пообещала сенсацию. Журналисты и сами уже видели, что сенсации не избежать: в пьяном Бьюмоне, кое-как прикрытым кружевным женским халатом, все признали знаменитую порно-звезду.

Пользуясь тем, что Горохов храпит, Ася приступила к признаниям.

— Знаете кто это? — спросила она, кивая на Бьюмона.

Разумеется, все знали, но госпожа Ушакова не согласилась со всеми.

— Нет, — сказала она, — теперь уже это не порно-звезда. Я решила его спасти от падения и безнравственности.

— Каким образом? — прозвучало из зала.

— Радикальным, — пьяно тряхнув головой, заверила Ася и мысль пояснила: — Я на Курте женись. Точнее, он на мне, а я, соответственно выйду замуж.

Из зала послышались насмешливые возгласы:

— Но у вас уже есть муж! Разрешите напомнить!

— Ошибаетесь, — кусая губу, крикнула Ася и, не сумев сдержать слез, прошептала: — Мой муж мне изменил. Я с ним развожусь.

Полетели вопросы:

— Как вы об этом узнали? Не слишком ли крутые меры из-за одной измены? Из мести за порно-звезду? Даже Хилари своего Клинтона все же простила.

— Я бы тоже простила, — хлюпая носом, призналась Ася. — Но Игорь живет с другой женщиной. С Савиновой Маргаритой Семеновной. А узнала об этом я от подруги. Да, из мести за порно-звезду выхожу! А может Курточке надоело глупостями заниматься! Может он станет мне верным мужем! Много ль нам, бабам надо!

Уронив голову на стол, Александра навзрыд заплакала. В зале повисла гнетущая тишина — журналисты слегка растерялись.

— Простите, я немного пьяна, — не поднимая лица, хлюпая носом, призналась Ася и спросила: — Но как поступили бы вы? Так больно! Так больно!

Далее она уж не могла говорить — только рыдала.

— Нам пора, — вдруг сказал Бьюмон, поправляя халат.

Схватив Асю в охапку, он вывел ее из зала.

Все взгляды устремились на Горохов:

— А этот? Кто он?

— Кажется телохранитель. Или помощник, — понеслись неуверенные ответы.

Все столпились вокруг Горохова, который с очень уютным храпом спал в кресле.

Препроводив Александру в номер, Бьюмон несколько протрезвел.

— Э-э, — сказал он, — да за мной давненько должны приехать. Время-то вышло. Все. Я звоню в клуб, и пакуй меня обратно в коробку.

Ася расстроилась:

— Куда? В клуб? Курточка, ты же мне обещал!

— Раз обещал, значит исполню. Но не сразу. У меня же контракт. Знаешь, какую придется нам платить неустойку?

— Какую?

— Тебе лучше не знать, — отмахнулся Бьюман и, скользнув веселым взглядом по комнате, с восхищением пропел: — Э-э, да мы не плохо здесь погуляли! Бутылок тьма! Неужели это все мы?

Но Ася его не слышала.

Ася уже спала на диване.

Когда Ася проснулась, за окнами было уже светло, в гостиной работал телевизор, а Горохов сидел на полу, щелкая кнопками пульта.

— Ну ты вчера дала стране копоти, — рассмеялся он, увидев, что Ася раскрыла глаза.

Впрочем, она их сразу же и закрыла, жалобно простонав:

— Ой, не напоминай! Это жестоко!

Он удивился:

— Что жестоко?

— Помнить на следующий день все, что пьяная натворила вчера. Признаться, я надеялась на амнезию.

Горохов похвастал:

— Амнезия приключилась у меня.

Ася снова открыла глаза:

— Что, совсем?

— Нет, местами. Как шел на пресс-конференцию, помню, а что дальше было со мной забыл. Остальное помню уже с того момента, как Бьюмана твоего провожал.

— Ну так не много ты и пропустил, — простонала она и спросила: — Ты меня не убьешь?

— За что? — поразился Горохов.

— За вчерашнее!

Неожиданно он ее похвалил:

— Это был сильный ход. Рискованный, правда, но своевременный. Риск, как жена и водка: в малых дозах — лекарство, в больших — чистый яд.

Хватаясь за голову, Ася взмолилась:

— О, не говори мне про яд!

— Да я не про яд, — усмехаясь, продолжил Горохов. — Я про твой ход. Если честно, сам понял не сразу что ты затеяла. Зато теперь, когда все разрешилось, могу сказать: ну мать, ты и гений! Раньше надо было тебя отругать.

Ася пришла в ужас: «И еще он будет мне говорить, что не помнит один брифинг. Да он все абсолютно забыл, раз хвалит меня».

— Ты хоть знаешь, сколько выпил вчера? — прохныкала она, с ненавистью глядя на пустые бутылки.

— Какая разница? — отмахнулся Горохов. — Я трезв как стеклышко и в прекрасном настроении и самочувствии. Проспался и патологически свеж. Вот что значит настоящая русская пьянка. Только она и умеет стрессы гасить.

— Надо же, — диву далась Ася, — ну и здоровье! А я чувствую себя так, будто вместе со стрессом загасили меня. Лучше бы и в самом деле меня загасили, такого я натворила. Что теперь будет? — сокрушилась она.

— Ты о чем?

— Я обо всем, что было вчера и особенно о пресс-конференции. Хорошим же посмешищем я предстала перед народом.

— Это да, — согласился Горохов, — по всем каналам только тебя и показывают.

Ася подскочила и крикнула «нет!», но, схватившись за голову, повалилась опять на подушку.

— Согласен, пьяная баба — зрелище отвратительное. — Особенно, когда она сопли пускает.

Горохов сделал страшные глаза и, вдруг улыбнувшись, радостно сообщил:

— Зато рейтинг твой взлетел до небес.