Минут десять Анна в полнейшей прострации сидела в машине, положив руки на руль. Ехать домой не хотелось, но больше ей некуда было ехать. Случившееся обнажило ее неустроенность. Анна вынуждена была признать, что уже много лет жила не в ладу с собой.

Филя… Он был чужим. Анна порылась в памяти и не нашла ничего, что могло бы их связывать. Все, что интересовало Анну, Филю не только не вдохновляло, — раздражало. Она рада была бы жить его интересами, но какие они, интересы Фили, похоже, не знал и он сам. Все, что происходило в доме, ему было абсолютно безразлично. Как стоит мебель и какая она, где лежат ковры и прочее, он не замечал. Тупо уставившись в телевизор, Филя месяцами мог лежать на диване. Анна из кожи вон лезла, лишь бы как-то его растормошить, вызвать радость, оживление, ну улыбку хотя бы.

Все напрасно. Филя, если и оживлялся, то лишь при виде пирогов и пива. Впрочем, подарки, которыми его засыпала Анна, тоже радовали Филю. Он рассеянно чмокал ее в щеку и все. На этом благодарность кончалась. Сам он дарил подарки по большому принуждению.

Впрочем, неправа Анна, оживить Филю было чрезвычайно просто: достаточно было его запихнуть в костюм и вывести в гости. Несмотря на упорное сопротивление, он потом становился весел, легок и остроумен, но… с чужими женами.

«Он не любит меня наверное,» — подумала Анна, понимая, что в этот неприятный момент она меньше всего может рассчитывать на поддержку мужа.

Во-первых, он ее вряд ли будет слушать. Придется долго его тормошить, а он, пристально глядя в телевизор, будет рассеянно мычать: «У-у, у-у…»

Во-вторых, его скорей всего и не окажется дома.

В третьих он придет навеселе. В последнее время это стало нормой. Придет и завалится спать.

Несмотря на то, что Анна была самостоятельна, независима от мужа и даже содержала его, решиться на развод она не могла. Анна любила Филю, но не сердцем, а лишь желанием любить. Что она могла поделать с тем, что потребность любви была в ней выше всего. Анна не умела жить без любви. Ей непременно надо было кого-нибудь окружать собой, своей заботой, своим теплом, лаской…

Однако слишком долго все это не возвращалось обратно. Анна была в отчаянии, но на развод не решалась. Остаться одной она боялась больше всего на свете. Больше всего на свете!

Анна завидовала красавице Кире. Конечно, имея рост и длинные ноги можно по вечерам сидеть в кресле, смотреть глупые сериалы и вязать свитера, которые никогда не будешь носить.

Можно вязать, вязать, а потом выйти на улицу и увидеть, что все мужчины засматриваются тебе вслед. Попавший в орбиту Киры, мгновенно влюблялся.

Ну да, Кира вяжет и смотрит сериалы, она не нуждается в любви. Любви у нее много, да и не в этом ее счастье. Кира неплохо живет в своем эгоизме. Она и с Анной дружит лишь потому, что та лезет все время со своими чувствами и заботой. Кира запросто может поужинать в кафе и отправиться домой к голодному мужу, который горячо любит ее и на пустой желудок.

Ах, если бы Анна не была такой маленькой и «карманной», как говорит ее Филя. Она бы тоже кружила головы мужчинам, плевала бы на них и не нуждалась бы ни в чьей любви. И тогда любви у нее было бы много, как у Киры.

Жизнь становится особенно невыносимой, когда наваливаются неприятности.

«Вот когда человек понимает, как все у него нехорошо,» — подумала Анна и повернула ключ в замке зажигания.

Оставив «десятку» на платной стоянке в трех шагах от дома, Анна вошла в свой подъезд, дождалась лифта и поднялась на свой пятый этаж. Прежде чем вставить в замочную скважину ключ, Анна прислушалась и, несмотря на то, что за дверью была тишина, войти в квартиру одна не решилась. Вдруг вспомнила, что занимала у соседки сахар, обрадовалась и позвонила. Соседка открыла.

— Хочу отдать тебе сахар, — сказала Анна, показывая на свою дверь. — Зайдешь?

— Да ладно, — отмахнулась та.

— Что «ладно», пойдем, — заупрямилась Анна. — Журнал новый купила, покажу.

В квартире был полный порядок. Филя как обычно отсутствовал. Посторонних не было. Анна успокоилась, вернула соседке сахар, презентовала ей журнал и, когда наконец осталась одна, почувствовала себя совершенно разбитой. Усталость съела даже страх.

Анна долго лежала в горячей ванне, потом выпила травяной чай и отправилась в кровать. Спальная встретила ее обычным холодным порядком. Анна сбросила одежду и надела ночнушку, больше похожую на пеньюар. Пытаясь возбудить к себе интерес Фили, Анна не скупилась на дорогое секс-белье. Одежду она тоже покупала очень женскую и дорогую. Даже ее фартук был воплощением кокетства.

Правда Филя этого не замечал.

Анна долго лежала в постели, перебирая в памяти картины прошедшего дня. Она хотела уснуть до прихода Фили, но уже понимала, что ждет его и не уснет, пока он не явится.

Часы пробили девять, потом десять, а потом пришел Филя. Он был пьян. Очень пьян. Таким Анна не видела его никогда и удивилась. Он упал прямо на пол, едва перешагнул через порог.

— Где ты был? — спросила Анна и тут же поняла, что сморозила глупость.

Если Филя и знает где был, то сообщить ей об этом он вряд ли сможет.

Однако он что-то гордо промычал и даже попробовал подняться. Он был очень упрям в своем желании, уронил тумбочку и стул; Анне пришлось сдаться. Она помогла ему встать на ноги и попыталась направить его в ванную, но Филя пожелал проследовать прямо в спальню. Там он рухнул поперек кровати и захрапел.

Анна разрыдалась.

«И это я вынуждена любить?!»

Обливаясь слезами, она сбросила с мужа туфли, стянула штаны, с огромным трудом сняла пиджак и накрыла Филю одеялом. Он отмахивался и, похоже, ругался. Впрочем, это приходилось лишь предполагать, поскольку речь его была слишком невнятна.

Анна не представляла как можно рядом с Этим (она брезгливо глядела на мужа) лечь. Схватив телефон, она выскочила в гостиную и, несмотря на позднее время, принялась набирать номер Киры.

— Ты уже спишь, но сейчас проснешься — плача сказала Анна. — Филя до беспамятства напился.

— Где? — пожелала знать Кира.

— Этого сказать я не могу и не удивлюсь, если и он не помнит.

Хлопнула дверь спальни и раздался звук тяжелых шагов. Анна выглянула и с удивлением увидела, что муж довольно сносно передвигается в сторону туалета.

— Что там? — спросила Кира.

— Ожил, и даже сам идет.

Она с силой захлопнула дверь гостиной и поведала Кире как ей плохо.

— Это все потому, что ты не веришь в себя, — заключила Кира. — Ты должна завести любовника. У меня есть на приметет один одинокий мужчина…

— Ах, перестань, — смущенно промямлила Анна. — Разве мужчина может быть одинок?

— Хватит заботиться о Филе, — потребовала Кира. — Ты совсем потеряла представление о мире. И пора позаботиться о себе.

— Я хочу чтобы заботились обо мне другие, но как этого достичь? — вздохнула Анна.

Кире такой вопрос показался форменной глупостью. Как эгоистка, ответ на него она знала спинным мозгом.

— Отключись от забот, — душевно посоветовала Кира. — Бери пример с меня. Прикинься больной, пусть Филя лечит тебя. Короче, думай только о себе и о своей внешности и другие сами найдутся и сразу же начнут заботиться. О тебе.

— Даже обладая неистребимым оптимизмом, я не могу рассчитывать на это, — пожаловалась Анна. — Ты — другое дело, ты почти как топ-модель. А я маленькая и карманная.

— Глупости, на любой товар найдется покупатель, а маленькая собачонка до смерти щенок. Ты полностью соответствуешь этой народной мудрости и выглядишь моложе меня.

— Вот именно, я тот гадкий утенок, который никогда не дорастет до лебедя.

— Поверь в себя и жизнь начнется! — оптимистично заключила Кира, и в это время на кухне раздался грохот.

— Он что-то там разбил! — закричала Анна и, бросив трубку, помчалась на кухню.

Филя сидел на полу и держал в руках кастрюлю с котлетами. Остальное содержимое холодильника лежало рядом, вместе с полкой, на которой оно стояло.

— Есть пора, — с блаженной улыбкой пояснил он разъяренной Анне.

Она хотела задать ему исконно женский вопрос: «Разве там тебя не покормили?» — но передумала и, махнув рукой, вернулась в гостиную.

— Все, что было в холодильнике, вывернул на пол, — горестно сообщила она.

— Но это же безобразие! — возмутилась Кира. — Мало что он на твоей шее сидит, так еще и позволяет себе гусарство! Гони его!

— Ты что? — ужаснулась Анна. — Выгнать проще простого. Он парень видный, его быстро схватят, а вот я кому нужна?

— Поверь, на твою шею найдется немало желающих, — пообещала Кира.

Анна хотела ей возразить, но в дверь грубо застучали. Она выглянула в коридор и с ужасом увидела, что муж стоит у порога с твердым намерением открыть.

— Не делай этого! — взвизгнула она, но было поздно.

Он уже высовывал голову на площадку.

— Я тебе перезвоню! — крикнула Анна подруге и бросилась к мужу.

В квартиру уже вваливались внушительного вида парни — настоящие верзилы.

«Один, другой, третий, четвертый,» — считала про себя Анна. У нее подкосились ноги, но невзирая на слабость, она нашла в себе силы чтобы не закричать и спрятаться за дверью гостиной.

Верзилы, не долго думая, схватили Филю за ноги и за руки, закинули его в другой конец коридора и начали его там бить. Анна тут же порадовалась, что Филя предварительно позаботился об анестезии: трезвый он этого не перенес бы, а сейчас лишь вопил и брыкался. Анна с трудом удерживала себя, чтобы не броситься к мужу на помощь, но внутренний голос подсказывал ей, что верзилам нужна она.

— Ну что, поговорим? — спросили верзилы, когда «вымочили» Филю досиня.

— А разве мы еще не начали? — спросил он, изрядно протрезвев.

Анна поняла, что пора выходить.

С криком «что здесь происходит?» она выскочила из своего укрытия и бросилась к Филе, схватила его за голову, прижалась к щеке и быстро прошептала на самое ухо:

— Я твоя любовница, иначе снова будут бить.

Филя не очень умно посмотрел на нее и что-то жалобно промычал. Теперь Анне надо было играть роль любовницы. Она понятия не имела как это делать, но на всякий случай сказала:

— Бедненький…

Закончить монолог ей не удалось. Ее быстро подняли с пола и поставили перед верзилами.

— Жена? — спросил один из них.

Она испуганно замотала головой и выдавила из себя:

— Любовница.

Верзилы, как по команде, уставились на Филю. Дар речи бедняга сразу потерял, но вполне определенно изобразил на руках, что полностью согласен с этой мыслью, так как от жены он ждет гораздо больших вершений, а то, что ему предоставляет Анна, не тянет даже на соседку.

Верзилы поняли его жестикуляцию по-своему, грязно улыбаясь оглядели Анну с головы до ног, и один из них спросил:

— Зовут как?

Анна назвала вымышленное имя, которое тут же и забыла. Для пущей убедительности она добавила:

— Жена его в командировке, поэтому Филя сюда меня и пригласил, — она кивнула в сторону спальни, где очень кстати была разобрана кровать.

Филя тут же обогатил ее сообщение своей жестикуляцией.

Верзилы заржали, с интересом посмотрели на прозрачный пеньюар Анны, потом на раздетого пьяного Филю, потом опять на нее.

— Не она что ли? — озадаченно спросил один.

— Не-а, — покачал своей бычьей головой другой. — Та совсем не такая.

— Конечно не такая, — обрадовалась Анна. — Совсем не такая. Я здесь вообще не при чем. Отпустите меня, пожалуйста.

— А жена его приедет когда?

— Мы собирались гулять до утра, — не моргнув глазом солгала Анна. — Значит до утра не приедет точно, если он, конечно, не дурак.

Верзилы с сомнением посмотрели на Филю.

— Отпустите меня, зачем я вам, — запричитала Анна. — Я же ничего не знаю.

— А с женой знакома?

Анна всплеснула руками:

— Что вы? Зачем? Я и с ним-то недавно познакомилась. Он обещал мне заплатить.

Анна начала плакать.

— Пусть идет, зачем она нам, — сжалился самый огромный верзила.

А самый любопытный еще раз присмотрелся к Анне и спросил:

— Точно не она?

— Точно, я же помню, — подтвердил другой, который больше всех лупил Филю.

Верзилы переглянулись:

— Отпустим?

— Пусть идет. Зачем она нам?

— Ладно, выматывайся.

Анна не верила своим ушам:

— Да? Можно?

— Валяй.

Анна попятилась к спальне:

— Спасибо, я оденусь, можно?

— Валяй, — усмехнулись верзилы.

Анна, восхищаясь их добротой, метнулась в спальню, в секунду оделась и, переложив документы из сумочки в карман, выбежала из квартиры.

У подъезда стоял джип, номер которого Анна старательно запомнила. Она уверена была, что верзилы приехали именно на нем. Взяв со стоянки свой автомобиль, Анна помчалась к Кире.