Валерия понять ничего не могла. Она терялась в догадках и сходила с ума. Дороф давно приехал. Словно по заказу он оказался как раз тем сильным уверенным в себе брюнетам, мечта о котором столько лет терзала ее, а Лиза, как говорится, ни «тпру» ни «но»! Позабыла о всех своих планах, и на методу и на «матерого волка» наплевала да крутится денно и нощно вокруг этого белобрысого референта-Мишки.

Валерия и так и эдак ей уже намекала, мол делом заняться пора, мол время идет, а ты дурака валяешь — все бесполезно.

Такой Валерия никогда не видала свою подругу. У Елизаветы словно крышу снесло, словно с цепи сорвалась она — и мыслью, и делом, и телом на Мишку пошла, фигурально выражаясь, сбила с ног, на спину повалила и победила. На такой раскрутила беднягу роман, что он очумел и совсем потерялся. Был готов хоть в огонь хоть в воду за Лизкой, словно кролик на удава глядел на нее и млел, млел, млел…

Валерия только диву давалась: «Что происходит? Лизка и блондин? Блондин и не я? Нет, крыша едет! Крыша едет уже и у меня!»

Крыша ехала у всех, кто попадал в их орбиту. Елизавета так увлеклась, что забыла про остальные свои увлечения, а увлечения протестовали. Надсаживались телефоны, раскалялись пейджеры — Лиза пряталась от своих старых поклонников. Все! Все потеряли ее!

Все, кроме Круглова. Один Круглов оказался хитрым и настырным. Он дежурил у лифта, подкарауливал Елизавету и Михаила после работы и вел их в ресторан. Там выяснялось, что денег у него с собой нет, Лиза платила, Михаил краснел, Круглов был доволен.

Впрочем, кроме Валерии, довольны были все. Дороф был доволен Валерией, Елизавета — Михаилом, Михаил — Дорофом, который не замечал его полной профнепригодности.

Следует отметить, что Михаил не обманул, он действительно понятия не имел о том, чем занимаются референты. Если бы не Валерия, которая без устали исправляла его ошибки, Михаил, пожалуй, лишился бы своего места. Во всяком случае Валерия была в этом уверена.

А вот Елизавета ничьих ошибок не исправляла. Напротив, носясь, как курица с яйцом, с неожиданной своей любовью, она толкала на ошибки других, мешая работать и Михаилу, и даже Валерии. Елизавета суетилась, лезла в чужие дела, везде совала нос и восхищалась, восхищалась своим тщедушным блондином. Тот, разумеется, млел.

В конце концов Валерии надоела эта «порнография», и она решилась на серьезный разговор.

— Лиза, что происходит? — строго спросила она, улучив момент, когда в приемной они остались одни: лже-Дороф вел переговоры в своем кабинете, а Миша вышел по каким-то делам.

— Ты о чем? — изумилась Лиза.

— О чем я? — еще больше изумилась Валерия. — Смотрю и понять не могу, Лиза, что происходит?

Елизавета сделала большие глаза и вернула вопрос подруге:

— А что происходит?

Валерия разозлилась.

— Ты издеваешься? — закричала она. — Или не заметила, что приехал Дороф?

— Ну да, он приехал, я заметила, но ты-то почему психуешь?

— Ха! А ты не знаешь почему я психую?! «Матерого волка» кто собирался в меня влюблять? Или ты передумала?

— Ах, вот ты о чем, — Елизавета вздохнула с облегчением. — Во-первых, не вопи, нас могут услышать. А во-вторых, не торопись, спешка хороша при ловле блох. Мы медленно спустимся с горушки и, как в том анекдоте, поимеем все стадо.

Валерия своим ушам не верила: кто это говорит? Та, которая убеждала, что каждая минута дорога?

— Лиза! — закричала она. — Какое стадо? Я думала, что мы уже присмотрели бычка, осталось только одно: затащить его в мой загончик. Время не терпит. Еще год-два, и я старая дева. И что потом? Идти в аптеку и просить для себя Виагру?

— Зачем? — опешила Елизавета.

— Затем, что я одинокая, а в доме постоянно требуется мужская сила: сделать ремонт, диван передвинуть и так далее и тому подобное, — просветила ее Валерия. — Французский не годится для домашней работы, поэтому мне осталось одно: напиться Виагры и с мужской силой двигать диван самой. Прямо с лежащим на нем Французским. Выходит, только это меня и ждет. Да? Ответь, Лиза!

Растерянная Елизавета молчаливо пожала плечами, что окончательно взбесило Валерию.

— И если уж если речь зашла о стаде, — закричала она, — так скажи мне, Лиза, зачем ты клеишь этого облезлого козла?!

Валерия кивнула на стол, за которым обычно сидел референт-Миша. Она кивнула на стол и с ужасом обнаружила, что он и сейчас там сидит. Взялся невесть откуда, сидит и с интересом слушает ее монолог.

— Когда ты пришел? — столбенея, спросила Валерия.

— Только что, — спокойно ответил он.

— А почему мы не заметили? — удивилась Елизавета.

— Потому, что были увлечены, — рассудительно пояснил Миша и с издевкой добавил: — Продолжайте-продолжайте, вы мне не мешаете.

— Ах так! — рассвирепела Валерия. — Ну так и будем продолжать! Ты, Лиза, решила, что хватит с меня и кобеля-Рафика? И домашнего животного — Французского? Боже! Сколько их у меня!

Елизавета струхнула и, опасливо косясь на Мишу, предложила:

— Лера, пойдем выйдем.

— Зачем? — ставя руки в бока, закричала Валерия. — Здесь все свои! Он знает, что я мечтаю выскочить за Дорофа. И ты знаешь, так зачем выходить?

Елизавета снова покосилась на Мишу и нервно попросила:

— Лерка, не дури. Это уже глупо.

Михаил неожиданно принял сторону Валерии.

— Ничего не глупо, — сказал он, давая понять, что «облезлого козла» великодушно прощает. — Дороф здесь будет не вечно, и вам бы, девушки, в самый раз поторопиться. Валерия права, пора тебе, Лиза, и на миллиардере свою методу проверить. На мне она безотказно сработала: по уши втрескался.

Елизавета уставилась на подругу.

— Растрепала? Уже всем растрепала? — зло спросила она.

За Валерию ответил Михаил:

— Почему — всем? Только мне. Я сначала ей не поверил, а теперь, когда все у нас так закрутилось… Короче, лично могу засвидетельствовать: метода действительно гениальна. Ладно, не буду вам мешать, — спохватился он и, вскочив из-за стола, спешно покинул приемную.

Елизавета помчалась за ним.

— Миша, при чем здесь метода? — виновато мямлила она. — Миша, не слушай ее, у нас все склеилось без методы…

Валерия проводила парочку презрительным взглядом и надменно изрекла:

— Гордость — та роскошь, которой нищие заменяют богатство.

Изречение адресовалось Михаилу (это он-то, Михаил Дороф нищий?), но он промолчал, зато энергично отреагировала Елизавета.

— Лерка, сейчас же прекрати, — вернувшись, цыкнула она и, зло сверкнув глазами, вылетела из приемной.

Оставшись одна, Валерия призадумалась. У них, видите ли, роман, а она снова не при делах. И никакого просвета. Вроде и «матерый волк» под боком, да толку никакого нет. Где она, эта метода?

— Полный бардак! — в конце концов горестно выдохнула Валерия.

Вдруг из своего кабинета выглянул лже-Дороф и на ломаном английском поинтересовался:

— А что есть «полный бардак»?

— Это когда хорошо всем, кроме меня, — не стала скрытничать Валерия.

— Ай-яй-яй! Это плохо, когда такой красавице плохо, — шутливо удручился лже-Дороф и, ущипнув девушку за щечку, игриво пообещал: — О'кей, когда я освобожусь, то буду делать и вам хорошо. О'кей?

— О'кей? — согласилась Валерия.

— О'кей, — уже серьезно подтвердил лже-Дороф и озабоченно осведомился: — А где мой референт?

Валерия пожала плечами:

— Весь вышел.

Лже-Дороф махнул рукой, буркнул:

— Явится, пусть весь зайдет, — и скрылся за дверью.

Вскоре вернулись Елизавета и Михаил. Она молча излучала радость.

— Помирились, — с явным триумфом сообщил он.

— Дороф тебя искал, — злорадно уведомила Валерия.

— А меня снова на рабочем месте не было, — огорчился Михаил и поспешил к шефу.

Елизавета, пользуясь подходящим моментом, порхнула к подруге и принялась увещевать:

— Лерка, не злись. Стараюсь исключительно в твоих интересах.

— Ага, и с Мишкой в моих интересах крутишь роман? — удивляясь такой наглости, спросила Валерия.

— Конечно, — не моргнув глазом, подтвердила Елизавета. — Усердствую, вместо тебя на блондина западаю. Но даже это не спасает, — горестно вздохнула она и подытожила: — Эх, Лерка, к блондинам ты приговорена злым роком.

— С чего ты взяла?

— Вижу. И в этого влюбилась, уже сцены ревности закатываешь, бесишься. Боже, как ты ревнуешь! — с чувством воскликнула Елизавета, после чего Валерия снова взбесилась.

— Я ревную?! — завопила она. — Я влюбилась?! Да на кой фиг он мне нужен, твой Мишка, нищий белобрысый козел!

По иронии судьбы именно в этот неподходящий момент Михаил снова вернулся в приемную, но Валерия к двери кабинета стояла спиной и опять его не увидела. Она была ужасно возмущена. Даже не обратила внимания на сигналы подруги, дававшей ей понять, что они опять не одни.

— Ха! Она спасает меня! — гремела Валерия. — Сгребла недотепу и спасает меня! Лиза, в кого ты влюбилась? Ты посмотри, посмотри на него! Он же лох! Рохля! Тюфяк! Недоносок! А как он одевается? А как ходит на своих косолапых ногах?

Валерия соединила носками ступни и неуклюже, по-медвежьи, прошлась по приемной. Сделав круг, она, естественно, наткнулась на Михаила, окаменевшего у двери кабинета. Наткнулась, по запарке рявкнула «отойди», собралась заворачивать на второй круг… и тут-то, осознав, что произошло, испугалась. Она не была злючкой, а потому сразу почувствовала вину и пролепетала:

— Ой, Миша, прости…

Он покраснел, сердито бросил:

— Иди ты к черту, — и вылетел из приемной.

На этот раз Елизавета не побежала за ним. Она схватилась за живот и покатилась со смеху. Елизавета смеялась, а Валерия едва не плакала. Она сама с детства настрадалась от чужих насмешек и, как никто другой, понимала до чего это больно, когда беспощадно уничтожают за то, что никак исправить нельзя.

— Ой, Лиза, как плохо все получилось, — распереживалась она. — То козлом его обозвала, то начала вдруг дразниться. Как думаешь, он сильно обиделся?

— Думаю, сильно, — «успокоила» ее Елизавета. — Да тебе-то что? Ты же его не любишь.

— Не люблю, но зачем его обижать? Обижать я никого не хочу. Вообще-то, Мишка очень неплохой парень.

— Ну вот, началось. Говорила же, что ты влюбилась в очередного блондина прямо в трех шагах от Дорофа. Так и не коли мне глаза методой. Никакая метода здесь не поможет, если ты сама стремишься к ничтожеству.

Валерия мгновенно опомнилась и, повернув оглобли, начала убеждать подругу в своем равнодушии к Михаилу.

— Да мне плевать на него! — закричала она, явно перебарщивая. — Лиза, как ты могла подумать, что меня тянет к этому уроду? Он же ничтожество белобрысое! Он же полнейший нуль!

Разумеется, Михаил не мог не вернуться в этот подходящий момент. Бодрым шагом он вошел в приемную и, услышав, что речь все еще о нем, утратил последнее терпение.

— Черт возьми! — завопил он. — Может хватит про меня? Честное слово, начинает надоедать!

— Я согласна, — вспыхивая и столбенея, воскликнула Валерия. — Даже не знаю, как это получается, — залепетала она. — Прости, Миша, я набитая дура, да и не в тебе дело…

— Знаю, в Дорофе, — вставил он.

Елизавета сдалась:

— Ну хорошо-хорошо, Лера, успокойся. Завтра же им займусь, только прекрати скандалить.

— Уж займись, — усаживаясь за стол, обиженно изрек Михаил, — пока твоя подруга здесь всех не перекусала.

— Завтра займусь, — задумчиво повторила Елизавета. — Хотя нет, Миша, завтра же мы с тобой собирались к Круглову. Он читает свой новый роман, — пояснила она Валерии. — Лучше послезавтра вечером все обсудим.

— Послезавтра мы на вернисаж идем, — напомнил Михаил.

— Точно, — пригорюнилась Елизавета. — Выходные тоже заняты. Тогда перенесем разговор на понедельник, а, еще лучше, на вторник.

Валерия взорвалась:

— На понедельник! На вторник! Совсем ты, Лиза, меня забросила! Ну как же, у них роман! Роман! Бары, рестораны, вернисажи! Мой «матерый волк» по побоку! Зачем тогда втравила меня?

— Втравила? — поразился Михаил. — Ты забыла, крошка? Здесь неплохо платят.

— Не смей называть меня крошкой! — взвизгнула Валерия. — Я не крошка!

— Ты права, — ядовито согласился Михаил, — скорей, ты буханка.

На глаза Валерии навернулись слезы:

— Лиза, он оскорбляет меня!

— Вот это да! — вознегодовал Михаил. — А ты до этого меня ласкала!

— Не ругайтесь, — взмолилась Елизавета. — Лера, не нервничай. Клянусь, я сегодня же тобой займусь.

— Когда?

— После работы.

Михаил счел не лишним напомнить:

— После работы мы приглашены в клуб Кругловым.

— Вот именно, — подбочениваясь, воскликнула Валерия. — На кой фиг я тебе нужна?! Ты же в клуб приглашена!

— Ничего страшного, — успокоила ее Елизавета, — с нами в клуб пойдешь, там и потолкуем.