Вылетев из клуба, Валерия остановилась и обнаружила, что Елизавета и Михаил ее преследуют. Валерия пришла в ярость.

— Отцепитесь от меня! — неистово сжимая кулаки, закричала она.

Елизавета испуганно попятилась.

— Все будет нормально, — шепнул ей на ухо Михаил. — Возвращайся, а я останусь и ее успокою.

Елизавета нехотя последовала его совету и вернулась в клуб, Валерия же сломя голову понеслась по улице, то и дело натыкаясь на прохожих и ругаясь на чем свет стоит. Отстав на несколько шагов, Михаил бежал за ней, а когда она успокоилась и перешла на шаг, рискнул заговорить.

— Лера, зря ты на Лизу ополчилась, — сказал он. — Лиза не могла своей подруге такую злую диверсию подстроить.

Валерия вспыхнула вновь.

— Не могла? — закричала она, останавливаясь и презрительно глядя на него сверху вниз — так уж распорядилась природа.

Михаил спокойно пожал плечами и уверенно подтвердил:

— Не могла.

— Ха! Кто бы говорил! С чего это ты так хорошо о ней думаешь?

— С того, что знаю ее.

Валерия рассмеялась:

— Ты? Знаешь ее? Идиот!

Она повернулась и, неистово размахивая руками, зашагала к скверу.

Ее заявление озадачило Михаила. Он остановился, постоял в задумчивости и, словно очнувшись, сорвался с места. Валерию он догнал уже в сквере.

— Почему это я идиот? — зло дергая ее за рукав, закричал он.

— А потому! — ответила она, ничего не проясняя. — Потому! Потому!

— Ты не юли! Раз начала, говори: почему? Почему я идиот?

— Сам знаешь!

— Нет не знаю! Уж ты скажи! Скажи, если не трусишь!

Похоже, он был уязвлен.

— Отвяжись от меня! — гаркнула Валерия, не желая ничего говорить.

Проходя мимо чугунной лавки, она энергично от него отмахнулась. Слишком энергично — такой силы Михаил не ожидал. Не устояв на ногах, он упал, ударившись головой об угол лавки.

Упал и… отключился.

Валерия сгоряча пробежала несколько шагов, оглянулась, замерла, испуганно вскрикнула и вернулась. Рухнув на землю, она тормошила Михаила, прислушивалась к его дыханию, нервно щупала пульс, прикладывала ухо к его груди и в конце концов с ужасом обнаружила, что сердце не бьется.

Сердце не бьется!

Валерия сунула руку под его затылок — затылок был в крови.

— Убила! — закричала Валерия, в ужасе оглядываясь по сторонам. — Убила-аа!

Сквер был на удивление пуст. Где-то вдали маячила стайка подростков, ждать помощи от которых не приходилось. Валерия достала из сумочки мобильный и лихорадочно попыталась набрать «скорую помощь», но телефон не работал. В отчаянии Валерия отбросила его в сторону и начала делать искусственное дыхание рот в рот, точь в точь как учили ее в английской спецшколе.

Просто счастье, что научили! Вскоре у Михаила появился пульс, он задышал, открыл глаза и сразу спросил:

— Что это было?

— Уф, как ты меня напугал, — с облегчением вздохнула Валерия. — Думала, что убила тебя. Как ты себя чувствуешь?

Михаил прислушался к своим ощущениям и ответил:

— Слабость и болит голова.

— Еще бы, ты сильно затылком ударился. Давай я подняться тебе помогу.

Она протянула ему руку, но он отрицательно покачала головой:

— Нет, спасибо, я сам.

— Как — сам? — испугалась Валерия. — Ты только что был почти труп. Сердце остановилось. Еле его запустила.

— Ах, вот в чем дело, — прозрел Михаил.

Не принимая предложенной помощи, он самостоятельно поднялся с земли и уселся на лавку. Валерия, озабоченно поглядывая на него, уселась рядом.

— Ты уверен, что можешь сидеть? — спросила она. — Мне кажется, тебе лучше прилечь.

— Нет, — ответил он.

— А может вызовем «скорую»?

— Нет, не стоит.

Он покачал головой, но тут же поморщился от боли. Валерия достала из сумочки носовой платок и приложила его к затылку Михаила.

— Кровищи сколько, — посетовала она. — Ты прости меня, Миша, не знала, что так получится. Страшно на Лизку была я зла. Боже, как я испугалась, когда не обнаружила у тебя пульса.

Он невесело усмехнулся:

— Пульс был, но очень слабый.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Валерия.

Михаил замялся, но все же сказал:

— Понимаешь, Лера, я не совсем здоров. У меня редкая, но не смертельная болезнь. Эта болезнь время от времени роняет меня на землю.

— Ты эпилептик что ли?

— Да нет, здесь совсем другое. Понимаешь, в обмороки падаю, причем в самое неподходящее время. Пульс становится еле слышен, дыхание почти останавливается, а потом все налаживается само собой. Прихожу в себя, как правило в синяках и шишках.

Валерия расстроилась:

— Выходит, я зря тебе искусственное дыхание делала.

— Выходит, что зря, хотя, я жалею, что этого не почувствовал, — Михаил усмехнулся.

Валерия вспомнила, как она делала это чертово искусственное дыхание, как старалась, и, скрывая улыбку, нарочито сердито сказала:

— Ты мне брось эти шутки. На Лизке своей тренируйся.

Михаил помрачнел.

— Кстати, — вспомнил он, — мы там перед приступом моим о чем-то беседовали.

— Вовсе нет, — отрезала Валерия. — Не беседовали ни о чем.

Он рассердился:

— Да ладно врать-то. С памятью у меня пока полный порядок. Так что ты хотела о Лизе сказать? Ведь о ней, как я понимаю, шла речь.

Валерия снова пришла в ярость:

— На кой она мне нужна, твоя Лиза, предательница эта! Никогда ей не прощу! Сдала меня по полной программе. Да и что с нее взять? Борзописец есть борзописец! Продажная тварь!

Михаил пристально посмотрел на Валерию и тихо, но твердо сказал:

— Прошу при мне о Лизе так оскорбительно не говорить. Никогда.

Валерия опешила:

— Что-оо? Что ты сказал?

— Я попросил тебя не оскорблять в моем присутствии твою же подругу, — сдержанно ответил Михаил.

— Почему это? — возмутилась Валерия.

— Потому, что ты ногтя ее не стоишь. Не годишься ей даже в подметки.

Валерия потеряла дар речи. Да и что тут скажешь, когда этот слизняк, это ничтожество, этот простофиля возомнил себя заступником, да еще кого?

Лизы!

Этой акулы!!!

Ха, обижают ее! Да она сама неплохо умеет на всех нападать. Уж не ему с ней силами меряться.

«А, пошел он к черту, придурок. Разве ему объяснишь?» — подумала Валерия, собираясь на этой рискованной ноте и прекратить разговор, но Михаил свою мысль продолжил.

— Лиза, в отличие от тебя, девушка неподкупная и благородная, — с достоинством произнес он.

Это было уже слишком. Такого Валерия стерпеть не могла.

— Да с чего ты взял, ненормальный? — закричала она.

— С того, что Лиза не ищет красавцев-миллиардеров, как делаешь это ты. Лиза способна разглядеть в человеке чистую и добрую душу, потому она и выбрала меня, страшненького и нищего.

Валерия неожиданно возразила.

— Нищего — да, — сказала она, — но совсем не страшненького. На мой вкус, ты очень даже симпатичный.

Михаил удивился:

— Зачем ты врешь? Я же слышал как ты меня облезлым козлом обзывала. Да я и сам знаю, что у меня не слишком много волос. Ну, да не в этом дело. Мне все равно как ты обо мне думаешь. Главное, что Лиза любит меня. Она ценит в людях не положение и не деньги, а душевные качества. За это и я ее полюбил, хотя это ее свойство на первый взгляд незаметно. Если честно, вначале она мне совсем не понравилась.

— И первое впечатление тебя не обмануло, — злорадно просветила его Валерия. — Лиза и не собиралась влюбляться в тебя. Таких, как ты, она и в упор не видит. Ей только «матерых волков» подавай.

Михаил рассердился:

— Это неправда! Почему же она тогда меня полюбила?

— Да кто тебе сказал, что она полюбила тебя?

— Лиза сказала.

— Она наговорит, ты только слушай, — ехидно рассмеялась Валерия. — Лизка прирожденный манипулятор, гений управления людьми. На самом деле она терпеть не может таких, как ты. Таких она презирает. Ей было нужно, чтобы ты втрескался в нее, вот ты и втрескался. Прямо с налету. Не веришь?

Михаил не поверил. Не хотел да и не мог поверить. Впервые он встретил по-настоящему достойную девушку: бескорыстную, современную, умную, добрую… Пусть не красавицу, но зато дьявольски привлекательную. И она в него влюблена. И он в нее влюблен.

А эта копилка, эта секс-мародерка, эта эгоистка Валерия теперь убеждает его, что Лиза ломает комедию с какими-то неясными целями…

Нет, Михаил поверить в это не мог.

— Зачем Лизе ломать комедию? — растерянно спросил он. — Зачем ей прикидываться влюбленной?

— Да за тем, чтобы Дороф не сорвался с крючка! — с непонятным торжеством сообщила Валерия, и Михаил испытал шок.

«О чем она говорит? Лиза морочит мне голову, чтобы Дороф не сорвался с крючка? — растерянно подумал он. — Что бы это могло значить?»

Для Михаила такое сообщение могло значить только одно: Лиза, а следовательно и Валерия, каким-то образом узнали, что он и есть тот самый Дороф!

Коли так, то вся затея его мгновенно теряет смысл. Если эти, не слишком искушенные в подобных вопросах девушки, легко раскололи его, как орех, то что говорить об поднаторевшем террористе Эрдогане?

Михаил, забыв о боли, потряс головой и взвыл:

— Какая-то чушь! Быть этого не может!

Валерия, очень довольная произведенным эффектом, громко сказала:

— Еще как может! Ха-ха!

Он задумчиво уставился на нее и спросил:

— Что-то я не пойму. Ты что, хочешь все мне представить так, будто Лиза тоже корыстна, будто она тоже нацелилась на…

Михаил хотел сказать «на меня», но после длинной паузы все же спросил:

— Лиза тоже нацелилась на Майкла Дорофа?

— Нет, на Дорофа она нацелила меня.

— Тогда при чем здесь я? — окончательно зашел в тупик Михаил, с облегчением смекнув, что его не разоблачили.

— При чем здесь ты? Ну…

Валерия замялась.

«Сказать или не сказать? — гадала она. — Он такой впечатлительный, еще брякнется снова в обморок…

Ну и черт с ним, — наконец решилась она, — почему я должна щадить этого мямлю?»

— Лизе показалось, что я собираюсь в тебя влюбиться, — с притворным вздохом, сообщила Валерия. — Вот Лиза и испугалась.

Михаил удивился:

— Испугалась? Почему?

— Потому, что у меня взбалмошный характер. Лиза считает меня абсолютно безалаберной в житейских вопросах.

— В каком смысл? — спросил Михаил, на него Валерия такого впечатления не производила.

— Лиза думает, что я незрелый человек, способный совершать невыгодные для себя поступки. Она права, влюбившись, я запросто могу плюнуть на Дорофа, а Лиза долго искала подходящую кандидатуру. Конечно, она бросилась спасать положение.

«Ничего не пойму, — подумал Михаил, теряя терпение. — Почему женщины так все запутывают?»

— А я-то здесь при чем? — раздражаясь, спросил он. — Зачем Лизе понадобилось морочить мне голову?

Валерия тоже потеряла терпение.

— Господи, какой ты несообразительный! — психанула она. — Лиза решила нейтрализовать тебя, понимаешь? Вывести из игры.

Он бестолково похлопал глазами и прошептал:

— Из какой игры?

— Черт возьми! — завопила Валерия. — Говорю открытым текстом: Лиза боялась, что я влюблюсь в тебя и не захочу охмурять Дорофа. Сначала она попыталась форсировать события, начала расхваливать тебя на все лады. Помнишь?

— Конечно помню, но зачем?

— Чтобы я не медлила, чтобы поскорей влюблялась в тебя. Давила своим авторитетом.

Михаил напомнил:

— Как ты могла влюбляться, если между нами практически сразу возникла неприязнь.

— Да, — согласилась Валерия, — поэтому Лиза изменила тактику. Она по опыту знает, что рано или поздно я все равно на блондина-недотепу сверну. Когда она поняла, что на этот раз я почему-то влюбляться не спешу, она затеяла этот дурацкий роман. Для надежности. Мы все же подруги. Лиза прекрасно знает, что я не стану у нее жениха отбивать. Вот и все.

Михаил окаменел:

— Что — все?

— Все тебе рассказала, — развела руками Валерия. — Все, как есть. Но не переживай, больше она не будет морочить тебе голову. Сегодня мы с ней объяснились, Лиза окончательно убедилась, что наша с тобой взаимная неприязнь зашла слишком далеко. Так далеко, что близкие отношения между нами невозможны. Убедившись, что в этого блондина я не влюблюсь, Лиза дала мне слово оставить тебя в покое. Теперь ты понял, что она ломала комедию? А если бы ты знал, что у нее не бывает меньше пяти любовников одновременно, то и вовсе не питал бы иллюзий.

Валерия думала, что прозрев, он разозлится на подлую Лизку, но Михаил пришел в ярость, вскочил с лавки и, сжав кулаки, закричал на нее:

— Что ты мелешь?

Валерия увидела в свете фонаря, как он побледнел, как задрожал от бешенства, как заходили на его худых скулах желваки.

«Ишь как из-за Лизки распетушился, — с обидой подумала она. — Вряд ли мой Французский на такое способен. Вряд ли он кинется так меня защищать. А чем я хуже? И вообще, что это Лизка к нему привязалась, к моему блондину? Это мой! Мой блондин! Я должна была запасть на него. А он на меня. Лизка же терпеть не может таких: голубоглазых, стеснительных и смешливых блондинов, так почему он ее защищает? Почему? Разве это справедливо?»

Валерия не разозлилась…

Нет, она разозлилась, но не так, как прежде. Это была не ярость, а тихая завистливая злость. Валерия начала глумиться:

— Ой, Миша, напугал. Ой, горой за Лизку. Ой, сейчас он на меня набросится. Ой, как сверкает глазами. Страшнее кошки зверя нет. Смотри снова не брякнись в обморок, недотепа, — презрительно заключила она, решив про себя: «Если кинется на меня, та-ак врежу — мало не покажется».