Этой ночью не спала и Валерия. Она ревела на плече подруги. Лиза, скрывая радость, ее пытала:
— Лерка, ну что там у вас произошло?
Валерия сквозь спазмы рыданий пищала:
— Он предал меня! Между нами все кончено!
От слов этих у Елизаветы теплело в душе, но мучила неизвестность — хотелось подробностей, вопросов скопилась тьма: кто кого бросил? Насколько надежен разрыв? Чем Михаил провинился? И каково его настроение? И как он Лерке собирается мстить? Не заладится ли с ней, с Елизаветой мириться? И как в этом случае выгодней себя повести?
Это и многое другое Елизавете очень хотелось знать, но Валерия только рыдала — на вновь создавшееся положение и капли правды не пролила, не бросила лучика света, как подруга ее ни умоляла. Пребывая в полнейшей тьме и теряясь в догадках, Елизавета раздраженно спросила:
— Не из-за Дорофа у вас разгорелся сыр-бор? Что-то Дороф в последнее время заметно к тебе потеплел.
И едва она это вымолвила, как Валерия рассмеялась — рыдать перестала и давай хохотать. Елизавета испуганно на подругу уставилась: «Что это с ней? Не истерика ли приключилась?»
А Валерия вдруг замолчала и, зло прищурив глаза, прошептала:
— Правильно, Дороф. Он. Только он, — и, прочитав вопросы в глазах подруги, предупредила: — Не пытай лучше, Лиза. Потом расскажу. — Подумав, добавила: — Позже узнаешь сама.
Сказано было так, что Елизавета пытать не стала — что имелось ввиду вскоре действительно узнала сама. Едва утром подруги вошли в офис, Валерия, демонстративно не глянув на кислого Мишу, распахнула дверь шефа и скрылась в его кабинете. Вернулась она уже в обнимку с радостным лже-Дорофом и, проследовав мимо изумленной Елизаветы, небрежно бросила:
— Вот так-то, подружка. Шеф сделал мне предложение, и я его приняла. До завтра, сегодня нас здесь не будет. Помолвку надо отпраздновать.
И парочка удалилась. Елизавета проводила их завистливым взглядом и ошарашено прошептала:
— Вот это да! Кажется, наша дурища целого миллиардера себе отхватила!
— И без твоей «гениальной» методы, — с унылым сарказмом заметил Михаил.
— Да ладно тебе язвить, мы друзья по несчастью. Лучше скажи, какая кошка пробежала меж вами?
Елизавета глянула на него и мигом отпали вопросы, нетерпеливо толпившиеся в ее душе — поняла: сегодня ответов она не получит, Михаил сам не свой.
В подтверждение ее мыслей он выключил компьютер, поднялся из-за стола и вышел. Елизавета хотела за ним побежать, но не решилась, отпустила его, подумав: «Не время, наверстаю потом».
А Валерия не далеко ушла со своим Дорофом — бросила миллиардера, едва его «Мерседес» на квартал отъехал от офиса. Отомстив Михаилу, она утратила к Дорофу интерес и, сославшись на злую мигрень, отправилась домой на метро. Она хотела остаться одна и хорошенько подумать что в ее жизни произошло и почему происходит это систематически: удачи оборачиваются поражениями, а вот поражения превращаться в удачи совсем не спешат. Валерия не была фаталисткой и в совпадения не очень-то верила: во всем винила себя.
«Что-то во мне не так, — размышляла она, проталкиваясь среди пассажиров подземки. — Видимо, делаю все неправильно. Вот доберусь до дома и досконально по полочкам все разложу, а уж после решу как мне поступить. Может, и выйду за Дорофа. А что, чем плох жених? Миллиардер! Лизку от зависти перекосило. Ничего-ничего, мы еще подумаем, как поступить, поразмышляем еще», — успокаивала себя она.
Но поразмышлять над собственной жизнью Валерии не удалось. Шагнув на порог своего дома, она учуяла Мишкин запах — его недорогой одеколон. Валерия понеслась по квартире и, не обнаружив его вещей, рухнула на диван и в голос завыла. Ее уже не прельщал брак с Дорофом.
— Кроме перекошенной Лизки, ничего в этом браке хорошего нет, — рыдая, приговаривала она. — А Мишка подлец! Выходит, правильно я его раскусила: засланный казачок! Как только раскрылся его обман, сразу шмотки собрал, подлец! А я-то, дура, думала, что он любит меня-яяя! Тайны свои ему раскрывала-аа! А он такой же, как эта сволочь — Эрка-ан!
И едва она это выкрикнула, как из прихожей донесся звонок.
«Мишка вернулся!» — с надеждой подумала Валерия и, вылетев из комнаты, распахнула входную двери.
На пороге (даже не верится, что бывает такое) стоял Эркан Эрдоган — легок на помине.
— Не ждала? — с нежной улыбкой спросил он по-английски.
Валерия, пропуская его в квартиру, сделала шаг назад и растерянно выдохнула:
— Памяни черта, он и рога высунет.
— А ты вспоминала меня? — обрадовался он, уверенно минуя прихожую и сразу следуя в комнату.
— Вспоминала в связи с неприятностями, — огорчила его Валерия и спросила: — Как ты меня нашел? Хотя, — она махнула рукой, — глупый вопрос. Лучше скажи, зачем пришел? Если ты по душу Дорофа, то знай: мне не выгодна его смерть. Он мой жених.
Она пристально смотрела на него — ни один мускул не дрогнул на красивом лице Эркана.
— Можно присесть? — спросил он, кивая на потертое кресло.
Падая на еще более потертый диван, она ядовито ответила:
— Попробуй, присядь, вдруг не взорвется.
Эрдоган попытался сделать вид, что не понимает ее намеков, но Валерия заявила:
— Сразу хочу тебя предупредить: манипулировать собой не позволю. Я в курсе, что Дороф твой кровник. Как его будущая жена я сейчас позвоню в милицию и сообщу…
Он ее перебил:
— Успокойся, зачем мне соваться к невесте Дорофа с глупыми предложениями? Какой я Дорофу конкурент? У него миллиарды, а я в твоих глазах террорист. На то, как живется моему народу, тебе, конечно, плевать…
Теперь уже Валерия его перебила:
— Эркан, не дави на жалость. Ты преступник, как бы ни жилось твоему народу. В милицию я сообщать не стану (тебя и без меня найдут), но, чтобы не накликать беды, лучше ты уходи.
— Уйду, но несколько позже.
Разговаривая с Эрдоганом, Валерия лихорадочно размышляла, пытаясь ответить сразу на множество вопросов. И у нее кое-что получалось. Там, где дело не касалось ее личной жизни, она была чрезвычайно сообразительна, наблюдательна и прозорлива. От профессионального взгляда Валерии не скрылось: Эрдогана не удивило сообщение о ее помолвке с Дорофом. Значит он в курсе событий. Очевидно и другое: Дороф действительно не интересует его. Почему? Не мог Эрдоган похерить кровную месть.
И тут она вспомнила о Мише — зачем он заказывал эту злосчастную статью? Он явно знает об Эрдогане не с одних слов Валерии. И кто он, сам Миша? Он падает в обмороки, слабый, хилый — такой в спецслужбах не нужен. И по характеру он не спец, так зачем крутится вокруг Дорофа и странно себя ведет?
Решение пришло мгновенно.
— Знаю почему ты здесь, — заявила она Эрдогану. — Майкл тебя интересует. Мишка мой, Михаил.
Эрдоган тщательно изобразил изумление:
— Какой Михаил?
Валерии стало ясно, что она на верном пути.
— Тот, который жил здесь, у меня, — сказала она.
В лице Эрдогана мелькнула тревога:
— А теперь что, не живет?
— Вот ты и проболтался, — усмехнулась Валерия, усиленно соображая и мысленно сводя воедино концы.
«Значит, ему нужен Мишка, а не мой шеф. Но Мишка….»
По всему выходило, что Мишка и есть настоящий Дороф.
Припомнив, как небрежно шеф относился к охране, Валерия удивилась: «Как я раньше не сообразила? Ведь знала же, что за Дорофа везде представительствуют его двойники. Мне бы насторожиться уже во время того странного конкурса. Какой из Мишки секретарь-референт? По конкурсу он прошел против всякой логики. Но тогда выходит, что и меня выбрали не случайно. Зачем? И как? Впрочем, как, это ясно. Дэн из Нью-Йорка всем дирижировал, Мишкин дружок. Господи, какой он мне Мишка? Он же и есть настоящий Дороф!»
Догадка казалась невероятной — Валерия верила ей не до конца и искала скорей не подтверждений, а надежных разумных опровержений, но чем больше она размышляла, тем точней вырисовывалась картина из обрывков воспоминаний. Из памяти выплывали новые детали, события — по-другому теперь смотрела она на них. Теперь и сказочка с женихом-миллиардером прекрасно укладывалась в общую логику: Мишка проверки невесте устраивал и приказания двойнику отдавал…
И тут Валерию осенило: «Но зачем ему это? Если он меня не любил, а всего лишь использовал как подсадную утку, чтобы заманить в засаду Эркана, то зачем он устроил этот спектакль с домогательствами своего двойника? Зачем ему было нужно, чтобы я вышла за этого ненастоящего Дорофа?»
Валерия вопросительно посмотрела на Эрдогана, словно ожидая ответа, но он молчал. По неясным причинам он оставил ее в покое — не мешал Валерии думать. И она этим пользовалась.
«Так, начнем с самого начала, — решила она. — Начнем с Англии. Я случайно получаю место у Дорофа, и мною заинтересовался Эркан. У меня нашли бомбу, но отпустили. Думаю, Дороф…
Господи, какой он Дороф? Это же Мишка мой! Настоящий Дороф и Мишка — одно лицо, как это ни печально. Мишка бомбу „замял“ — договорился с властями, поэтому меня и отпустили. Кстати, с его стороны это было жестоко. Эрдоган никогда живыми свидетелей не оставлял, и меня он обязательно должен был бы убрать. Но для этого надо приехать в Россию… Значит с тех пор, как я вернулась из Англии, следили за мной сразу со всех сторон. Мишкин расчет прост: Эркан приедет меня убивать, тут-то его сцапают…
Нет, это глупость. Мишка совсем не дурак, чтобы на это рассчитывать. Зачем Эркану своими руками меня убивать? Это Мишку он должен своими руками прикончить, он его кровник, а меня может кто угодно убить. Уж Эрдоган нашел бы кого подослать…
Но почему он до сих пор не сделал этого? Почему я осталась жива? Не такая же я глупая, чтобы отнести этот подарок насчет его пылкой любви. Вывод один: Эркан ведет свою игру, и в этой игре отведена и мне какая-то роль. Да, как это ни обидно, но опасности подвергали меня сразу с двух сторон, а я, как овца… А все Лизка!»
В том, что Елизавета лишь пассивно принимала участие в этой двойной игре, Валерия не сомневалась.
«Лизка знала не больше меня, — подумала она и не ошиблась. — Дорофу не составило труда навести обо мне справки, у него же толпа помощников. Выяснив, какие у меня интересы, они подкинули Лизке информацию о конкурсе — вот и все дела.
Что дальше? На что при этом Мишка рассчитывал? Он собирался подцепить на меня своего врага и тут же его уничтожить. Но зачем ему было рисковать и соваться в самое пекло событий? Почему он крутился возле этого ненастоящего Дорофа? Положился бы на своего Дэна…
Ага, положится он, сейчас. На Мишку это совсем не похоже. Считает себя пупом земли, по-настоящему никому не доверяет, привык все держать под своим контролем. К тому же уверен, что Эрдоган не знает его в лицо. Допустим все так, и что из этого? Я-то понадобилась Мишке зачем? Как они с Дэном собрались ловить на меня Эркана?»
От мелькнувшей мысли Валерия взвыла:
— Господи! За какую дуру все держат меня!
Эрдоган, пребывавший в безразличной задумчивости, оживился и с интересом на нее посмотрел, но не сказал ни слова. В его молчании, в затянувшейся паузе, в отсутствии объяснений, вопросов — во всем его поведении была особая восточная хитрость, нагловатая и недоступная европейцам. Валерия шестым чувством улавливала, что поведение Эрдогана легко объясняется и пыталась нащупать фундамент, на котором стоит его логика — логика террориста. Первое, что приходило в голову: я заложница.
Мысль эту Валерия сразу отмела. Но почему он пришел? Почему сидит и молчит?
Она понимала: спрашивать его бесполезно. Выход один: заставить его самого задавать ей вопросы. Когда человек вступает в беседу, лицо его не сохраняет покоя молчания, и сколько бы человек ни врал, за него говорить начинает его лицо: каждый мускул, каждая морщинка — а Валерия очень неплохо знала язык человеческого лица. И Эркан знал, что она это знает. И молчал.
«Мишку ждет, — окончательно решила Валерия. — Почему-то уверен, что Мишка сюда придет. Но если за мной его люди следили, он давно должен был знать, что Мишка со мной живет. Почему же он раньше не приходил?»
На этот вопрос ответ был один: он раньше не знал, что Дороф и Мишка — одно лицо.
А теперь Эрдоган это знает. Откуда? — Это первый вопрос.
Валерии показалось странным и то, что опытный террорист затеял двойную игру с самим Дорофом. Любая двойная игра подразумевает сильных сообщников в стане врага. Ведь на самом деле выходит, что не Дороф заманивает в западню Эрдогана, а сам Эрдоган, оставив в живых Валерию, поставил капкан на Дорофа. И Дороф, похоже, почти туда угодил. Он воспользовался предложенным ему вариантом и вступил в игру, думая, что сам диктует в ней правила. Что принесло Эрдогану такой успех? — Это второй вопрос.
Есть и третье: вскрикивая «за какую дуру все держат меня», Валерия подумала, что своей искренностью и доверчивостью производит на окружающих не слишком хорошее впечатление. Выходит, и Дороф, и Эрдоган полагали, что ею можно легко управлять. Эрдоган появляется, клянется в любви, она его прощает и помогает убить Дорофа…
Представив все это, Валерия осознала, что никто не мог рассчитывать на такой, слишком глупый поворот. Следовательно, она нужна для чего-то другого. Для чего? — Это третий вопрос.
Из этих трех вопросов сам собой возникает ответ: у Эрдогана есть сообщник из окружения Дорофа. Кто-то из очень близких ему людей, преследующий свои цели. Он-то и открыл лицо Михаила. Почему только сейчас открыл? Видать припекло, торопится и рискует. Ведь если Дорофа не удастся убрать, если Мишка вдруг выживет, тогда он точно сможет вычислить кто его все время сдает.
Теперь Валерия знала почему Михаил здесь, в Москве — он не просто хочет избавиться от заклятого врага, он пытается выявить предателя из собственной среды. Наверняка Михаил, затевая все это, сузил круг доверенных лиц и положился только на одного человека — на самого близкого друга.
А кто у него вернейший друг?
Дэн!