Немая сцена длилась долго, я даже заскучала. Наконец Архангельский очнулся и проревел:

— Где коты?!

Даня горестно закатил глаза, Тася втянул голову в плечи, Пупс безразлично уставился в пол, Женька не скрывал своего торжества.

— Сразу же вам сказал, что ничего не выйдет из этой затеи, — радостно заржал он.

— Что ты ржёшь? — гаркнул Архангельский. — Будку на край света зачем я гнал? Мы летим, как стая напильников, а ты ржёшь!

Евгений стал серьёзен, с этой серьёзностью он на Ваню и накинулся:

— Будку он гнал! Бизнес разворачивать собирается! «Капусту» уже считает! Ты хоть мозгой своей шевельни! Нашёл кому верить! Даня до добра не доведёт!

— Чего это я не доведу? — возмутился Даня. — Ты хоть знаешь, сколько мы с Тамаркой за нашего кота отвалили?

— Таких дураков немного, — отрезал Евгений и с жаром воскликнул: — Кому сказать, не поверят: продавать за кордон котов! Да кому там нужны эти обосрыши? Разве что в качестве зоологической диверсии.

— Это очень хороший бизнес, — упрямо мямлил Даня. — За границей самый шелудивый кот бешеных бабок стоит, а у нас этого добра навалом.

— Да где же? — возмутился Архангельский. — Где навалом? Ни одного не вижу. Даже проверить не могу хорош ли бизнес, дайте продать хоть половину кота. Сколько бабок уже потратили?

— Шестьсот долларов, — отчитался Пупс. — И ещё деньги, что ты отдал за будку. Итого: шестьсот тридцать долларов.

— Моих, — проныл Даня.

— Тамаркиных, — напомнил Евгений. — Кинется баба искать и тебя пришибёт твоим же любимым котом. Он килограммов пятнадцать уже весит.

Архангельский неожиданно на моего Женьку вызверился.

— Чем пугать малых детей, — закричал он, кивая на Даню, — думай лучше как выкручиваться будем!

— А что тут выкручиваться, — развёл тот руками, — я пас. Меня во уже как достали ваши коты, — и он провёл рукой по горлу.

— Тебя? — возмутился Тасик. — Котов-то я ловил. Вы все к культурной работе потянулись. Даня вообще только иностранцев согласился брать на себя, а я пахал, как проклятый.

Тут и Евгений вышел из берегов.

— Ты пахал? — взревел он. — Ты «капусту» считал, а пахал один я. Того отвези, того привези, потом вези уже котов, потом на рынок за рыбой. С утра до ночи рысачу! А воняет из-за ваших котов от меня так, что Юлька и на порог скоро не пустит. Выгонит и будет права.

Тут же я призадумалась, не вернуть ли им котов.

— Зря ты, Жека, бушуешь, — не одобрил Архангельский. — Юлька хрен выпустит тебя за порог, когда ты лимон баксов ей вручишь.

Я сразу же решила котов не возвращать.

— Да-а, — неожиданно поддержал Архангельского Пупс, — если верить тем бизнесменам, с которыми нас Даня свёл, бизнес и в самом деле неплохой налаживался. Несложный…

— Я бы так не сказал, — вставил Женька.

Пупс продолжил:

— И не требующий больших вложений.

— Я бы так не сказал, — вставил Даня.

— Хороший бизнес и неопасный, — заключил Архангельский. — В столярку сунулись, а там все схвачено, сразу напоролись на братву, а тут все чисто.

«Я бы так не сказала,» — зажимая нос платочком, подумала я.

— Да, в этом бизнесе нам никто дорогу не перейдёт, потому что придумал его я, — с важностью сообщил Даня. — Безопасный и доходный бизнес.

— Правильно, — одобрил Архангельский, — а то, что не будет размаха того, как мы планировали со столяркой, так ерунда — тише едешь дальше будешь.

— От того места, куда едешь, — саркастично заметил Евгений. — Неужели вы не видите, что бизнес абсолютно беспонтовый? С животными заморочка одна, а бабок с гулькин нос. Уже потратились, уже пролетели. Уже невыгодно. Мужики, встряхнитесь, вы что, ослепли? Почти семьсот долларов тю-тю! Остановитесь, пока дальше не влипли. Бизнесу вашему хана. Это даже не бабушка надвое сказала, это уже дедушка на хрен послал.

Его пламенная речь не нашла отклика, но капнула яда сомнений в сердца товарищей. И Пупс, и Тасик, и даже Даня помрачнели, призадумались. Один Архангельский не внял.

— Да брось ты, Жека, — оптимистично отмахнулся он, — наловим новых котов…

— Сами ловите, — тут же запротестовал Тася.

— И на свои дачи возите, — запротестовал и Даня.

— И сами покупайте корм, — подключился к ним Евгений.

Короче, бунт.

Архангельский сразу сбежал, смылся под предлогом, что надо отпустить будку, водитель которой загнул бешеную сумму за простой.

Когда он вышел, мужья затеяли спор: все, кроме Женьки, сомневались. Были аргументы и против и за, из чего я сделала вывод, что бизнес их, скорей всего, будет развиваться — Женьку они уговорят.

Как только я это поняла, сразу же начала ломать голову, как снова их бизнесу помешать. Смех смехом, но кто знает, может и в самом деле заграница помирает без наших котов. Я тоже слышала, что домашние животные там стоят дорого.

Когда же Архангельский будку отпустил да в дом вернулся и вовсе запаниковала я.

— Мы должны утереть носы нашим жёнам! — оптимистично сообщил он. — Пускай знают, что и мы не лыком шиты. Пускай не задаются, пускай не воображают, что в этом мире выживают лучше нас.

И он такую радужную расписал картину, что у меня под ложечкой заныло — не видать мне Женьки, как своих ушей без зеркала.

И в этот миг я услышала за окнами звук. Звук автомобильного двигателя.

Мужья, увлечённые спором, на этот звук внимания не обратили, да и я не сразу обратила, а лишь тогда, когда он у ворот Тамаркиной дачи застрял.

Я выглянула в окно; на дороге рядом с калиткой остановился чёрный армейский автобус, стекла которого защищала стальная сетка.

Что-то сильно мне это напоминало.

«Да ведь ОМОН же на таком в тот раз подъехал, когда я бизнес их ломала», — озарило меня.

Из автобуса, тем временем, высыпала толпа здоровенных молодых мужиков в униформе, с автоматами и в бронежилетах. Командовал ими бугай совершенно немыслимых размеров. Он взмахнул рукой и проревел голосом, напоминающим пароходную сирену:

— Рассредоточиться! Занять круговую оборону!

«Просто странно, что не услышали этого рёва наши мужья, — удивилась я. — Правда, на второй этаж (почему-то) с улицы звуки лучше долетают, да и окна закрыты на первом этаже.»

Пока я размышляла, крутые мужики бросились выполнять команду. Они тут же преобразовались из толпы в цепочку и организованной рысью потрусили кто к кустам, кто к лопухам.

С делом этим, видно, они знакомы были не понаслышке. Быстро рассосались и растворились в окружающем пейзаже.

«Любо-дорого смотреть, так слаженно работают,» — мысленно похвалила их я, не сомневаясь, что это Тамаркины орлы прикатили.

Удивляло лишь одно: речь, вроде, шла об охране, а тут на даче высадился настоящий десант.

«Все, — подумала я, — придётся отвечать за самоуправство Дане. Так ему и надо. Может он к бизнесу поостынет.»

Я сразу принялась ломать голову, как бы настроить против Вани Марусю, а за ней и Тосю на Тасю натравить, да заодно и Розу на Пупса. Если все они бизнесом заниматься бросят, то мой Женька в одиночку даже думать о миллионах не захочет.

«Он парень компанейский, совсем не одиночка,» — с нежностью вспоминая его привычки, подумала я.

Однако засада уже в кустах, а мужья все спорят и спорят и ничего, что творится вокруг, не замечают и замечать не хотят.

А чёрный автобус газанул, выплюнув облако сизого бензинового перегара, и укатил.

Едва он отъехал, и звук его двигателя растворился вдали, как появился новый звук: откуда то, мягко урча, накатывался ещё один автомобиль. Не такой шумный, конечно, как армейский автобус, но и неслабый.

«Что здесь, у Тамарки, фешенебельные дачи или проходной двор? Правильно сделала, что „Мерседес“ в гараж поставила,» — сердито подумала я, снова выглядывая в окно.

К воротам подкатывал знакомый «Лендровер»; я опешила.

«Гоблины!»

Джип ненадолго притормозил перед воротами, а гоблины, как герои заправского вестерна, попрыгали ещё на скорости.

И тут я ещё больше поразилась, потому что увидела…

В открытую дверцу «Лендровера» высовывалась необъятная морда моего старого знакомого — Вована.

«Он что же, — подумала я, — до конца своих дней мой заказ решил выполнять? Опять вязать мужей приехал? Вот и урок мне. С этой братвой только свяжись, потом не отстанет.»

Вован из машины не вышел, остался за рулём. Я пригляделась к его браткам и с трудом удержала в себе дикий вопль.

«Вот это да! — изумилась я, глядя на гоблинов и глазам не веря. — Живы и невредимы. Даже те, простреленные. А ведь эти двое всадили друг в друга по пуле. Отчётливо видела… Неужели в бронежилетах были?»

— Открой ворота! — гаркнул Вован.

— На кой хрен? — изумился простреленный. — Дави их к едрене фене. Пусть, бля, раньше наложат в штаны, прежде чем мы их конкретно прищемим.

— Да может их, блин, и нет здесь? — засомневался Вован.

— Здесь, — уверенно ответил самый верзилистый гоблин. — Разведка донесла.

— А где же их тачка? — продолжал сомневаться Вован.

— В сарай загнали.

Рыжий гоблин ткнул пальцем в сторону комфортабельнейшего гаража, приютившего мой отремонтированный «Мерседес», и решительно зашагал к нему. Открыл ворота и присвистнул от удивления.

— Бля! Да эти уроды тачку поменяли! Как же, блин, наша наружка прохлопала?

Он достал пистолет, и не боясь шума, четыре раза пальнул…

Сердце моё зашлось от боли.

«Боже! Мои колёса! Новенький „Мешлен“! Неужели у этого гада рука не дрогнула? Если мерзавец их прострелил, я за себя не ручаюсь!»

— Хрен они куда поедут, — радостно загоготал рыжий гоблин, и я тут же решила: «Вендетта!»

А он, не подозревая о своём горе, повернулся к «Лендроверу» и жизнерадостно махнул рукой.

— Давай, Вован, загоняй!

«К чему оптимизм, когда жизнь коротка,» — подумала я, уже глядя на него, как на покойника.

Джип взревел мотором и с треском вкатился на территорию дачи. Красивые, но непрочные Тамаркины ворота лишь хрустнули под его колёсами.

И вот тут-то насторожились наши мужья!

Я подивилась: «Какая реакция!»

Первым, правда, обратил внимание на посторонний шум мой Евгений.

— Слышь, Иван, — сказал он Архангельскому. — Вроде рядом из пушки палят.

— Да здесь у каждого, если не пистолет, так ружьё, — успокоил его Даня.

— Да нет, Жека, — отмахнулся Архангельский, — никто не палит. Послышалось тебе.

И тут-то загрохотали ворота.

— Атас! Мужики! — крикнул Евгений, бросаясь к окну.