События так стремительно развивались, что мне и в самом деле было не до Мишеля. Признаться, сто раз пожалела я, что взяла его с собой в засаду — помощи от него никакой, только руки связал мне. Если бы не он, сейчас могла бы идти к Евгению и клясться ему в любви, не солгав ни словом. Бог судья, и раньше обожала мужа, а теперь, когда выяснилось как он всем нужен, просто схожу с ума! Жить без Женьки не могу, а тут какой-то жалкий Мишель под ногами путается.

Пока я решала свои проблемы, наши многоуважаемые мужья решали свои: дружно гадали как с бабками поступить — вернуть и гордо отказаться или просто скрыться с чемоданчиком, не объясняя ничего.

Мой Женька и Архангельский склонялись к мысли, что неплохо бы с «бабками» скрыться, а вот Даня, Пупс и Тася сильно возражали. Все трое сомневались, что и своих жён уговорят скрыться.

Точнее, лишь Пупс и Тася сомневались — Даня точно знал, что никак он не сможет вредную Тамарку подбить бросить свою любимую компанию, да ещё из-за какого-то жалкого миллиона долларов.

И здесь я была с ним согласна. Свою компанию Тамарка ценит гораздо выше, и не пустится с Даней в бега. А без Тамарки Даню бега не интересуют. С нежностью я узнала, как высоконравственны наши мужья. Ещё нравственней и выше, чем я всегда о них думала. Никто! Ни один не собирался, разбогатев, «лимон» заныкать. Напротив, каждый стремился скорей этой радостью со своей женой поделиться.

Правда, насчёт Женьки был полный туман, поскольку не уточнил он с какой именно женой: со мной или с Юлькой. Но все равно приятно слышать, что наши мужья так непорочны и чисты. Честное слово, тайком от Мишеля я прослезилась.

А мужья после горячих споров окончательно решили, что не стоит братву с коллегой дожидаться.

— Все, мужики! — вскакивая, закричал Женька. — Хватит базарить! Мотать пора!

И в этот самый момент раздался звук приближающейся машины. Мужья застыли в растерянности, а Архангельский схватился за голову:

— Едрена вошь! Это же господин Папикакис!

— Папикакис?!! — хором завопили мужья.

И немая сцена.

Первым пришёл в себя Архангельский.

— Так! — скомандовал он. — Жека, хватай чемодан и тащи в свою тачку! Садимся мужики и как ни в чем не бывало пьём пиво и жрём шашлыки.

— А я? — запаниковал Карл.

— И ты, — успокоил его Архангельский. — Садишься с нами. Только помалкивай, не проболтайся, что ты киллер международного класса, а я твой клиент. Делай вид, что мы все одной компании.

Женька схватил чемодан и спрятал его в багажник «Тойоты». Вскоре джип «Лексус» выкатился на полянку. Из него вышел не высокий, но очень ладно скроенный мужчина, одетый с подчёркнутой респектабельностью. В руках он нёс чемоданчик.

— Приветствую всех, — совсем не с греческим акцентом воскликнул Папикакис, после чего я с точность заключила, что он американец.

Наши многоуважаемые мужья бросили делать вид, что заняты шашлыками и пивом, и восторженно раскрыли ему свои объятия.

— Господин Папикакис! — радостно загудел Архангельский. — Как вы вовремя!

— Ванюша, давай уже на ты и можешь называть меня просто Микис, — сходу попросил Папикакис, из чего стало ясно: он тоже хочет брать быка за рога.

Едва подумала я так, как тут же обнаружилось, что совсем не ошиблась. Господин Папикакис выложил сумку на стол и с важностью сообщил присутствующим, что в ней пять миллионов. Услышав это, наши многоуважаемые мужья мгновенно утратили добросердечность и насторожились.

— Зачем? — строго спросил Евгений.

Господин Папикакис в нежной улыбке расцвёл и пояснил:

— Хочу инвестировать в ваш бизнес.

Архангельский нервно хохотнул и поинтересовался:

— Так срочно?

— Да, — утвердительно кивнул Папикакис. — Уже взяты билеты на самолёт. Завтра мы должны быть в Афинах. Наклёвывается очень выгодное дельце, — и он заговорщически подмигнул Архангельскому.

— Та-аак, — сказал Евгений.

— Приехали, — сказал Тася.

— Мочало — начинай с начала, — сказал Даня.

— Опять двадцать пять, — сказал Пупс.

— Снова за рыбу гроши, — сказал Архангельский.

— Не понял, — удивился Папикакис. — Вы не рады? Завтра будете гулять по Афинам…

Евгений очень ненатурально заржал:

— Этому весьма мы рады, господин Мыкола, но вынуждены вас огорчить: мы уже получили один чемоданчик, и по чистому совпадению там точно такая сумма. Ровно пять лимонов.

И без всякого перехода Евгений пришёл в ярость, схватил Папикакиса за грудки, громогласно причислил его к сексуальным меньшинствам и потребовал:

— А ну, гад, признавайся, «Аист» тебе нужен?!

Тут надо отдать должное Папикакису — совсем неглупый мужчина. Мгновенно сообразил что к чему и, даже не пытаясь отлепиться от Евгения, согласился:

— Да. Да, мне нужен «Аист». Но вы не поняли, господа, я больше плачу. Пять миллионов, это всего лишь аванс. В Афинах вы получите ещё столько же.

Тут уж вспылил и Архангельский. С криком «ах ты, гнида!» бросился он отнимать Папикакиса у Евгения.

— Дай его мне! — вопил он. — Я сам! Сам ему морду набью!

— И я! — закричал Даня.

— И я! — вдохновился Пупс.

— И я! — загорелся Тася.

Всем! Всем сразу приспичило Папикакису морду бить. В результате началась свалка, и он один остался не у дел. Стоял сиротливо, смотрел как дерутся наши многоуважаемые мужья.

«Ах ты гнида! Что об нас подумал! За пять лимонов Родину ему должны продать!» — доносилось из мужской свалки. И бедного Папикакиса ещё и ещё, на все лады многовариантно причисляли к сексуальным меньшинствам, причём так громко, страстно и виртуозно, что уши закладывало.

Папикакис одиноко постоял-постоял, послушал-послушал, да и принялся куда-то звонить.

Достал мобильный, набрал номер и в этот момент зазвонил мой телефон. Мужья мгновенно насторожились, бросили драться и увидели чем занят господин Папикакис. А он уже кому-то распоряжения выдавал:

— Начинайте! Да! Сейчас же!

Дальнейшего видеть я не могла, потому что пожалела Тамарку — уж слишком надсаживалась она.

— Мама, ты невозможная! Сейчас же Женьку позови! Зови сейчас же Женьку! — вопила она.

Краем глаза я заметила подкатывающий к баньке джип, ещё один джип, на этот раз новенький «БМВ». Он лихо зарулил на поляну, дверцы распахнулись и…

Гоблины! Те самые гоблины, которые похищали Архангельского в день его свадьбы, выскочили, потрясая оружием. Я глянула на Мишеля:

— Ты знаешь их?

— Впервые вижу, — ответил он.

Я не стала рассказывать Мишелю, что именно эти гоблины когда-то угнали его «Альфа Ромео», да и времени не было, уж очень Тамарка лютовала.

— Мама, ты невозможная! — вопила она. — Сейчас же позови Евгения! Я должна с ним поговорить!

— Сама с ним поговорить должна, — сказала я и отключилась.

А гоблины окружили наших многоуважаемых мужей, демонстративно угрожая им пистолетами.

— Хватайте их и вяжите! — приказал Папикакис. — Только осторожно!

Гоблины застыли, видимо приноравливаясь сделать это половчей. Учитывая размеры моего Евгения и тем более Архангельского, у гоблинов уже возникали проблемы.

«А дальше будет хуже,» — подумала я, с удивлением не обнаруживая на полянке Карлуши.

Гоблины медленно шли на наших многоуважаемых мужей, мужья сбивались в кучу, уплотнялись, но было очевидно, что так долго продолжаться не может. Вот-вот наступит развязка.

«Какая?» — подумал я и в этот миг услышала голос Карлуши:

— Руки вверх!

И гоблины и Папикакис оглянулись и… подняли вверх руки. Они же не знали, что пулемёт, который был в руках у Левина, выведен из строя Мишелем. В мгновение ока наши многоуважаемые мужья разоружили гоблинов, связали и их и Папикакиса, бросили рядом с костром, отправили в багажник Женькиной «тойоты» ещё один чемоданчик с пятью миллионами и принялись решать как дальше быть.

— Оставим эту банду здесь, а сами поедем ко мне в Архангельск, — предложил Архангельский. — Там есть где до лучших времён схорониться.

— А жены? — хором закричали Даня, Тася, Пупс и Женька.

«Интересно, кого мой имеет ввиду?» — подумала я.

— Жёнам позвоним, все честно расскажем, они к нам позже приедут.

— Идёт! — решили мужья и только направились к машине, как на дороге снова показались горящие фары джипа.

— «Лендровер». Вован возвращается, — прошептала я и забегала пальцами по кнопкам телефона.

— Куда ты звонишь? — заинтересовался Мишель.

— Капитолине, подруге, — пояснила я.

Он удивился:

— Считаешь, что выбрала удачное время?

— Удачней некуда, — ответила я, и тут же включилась в разговор с Капитолиной: — Капа! Капа! Я в деревне! Здесь просто кошмар! Где твой Коля?

И в этом месте прогремел первый выстрел. Потом второй, третий. Вована и его гоблинов поломанным пулемётом не напугать, но ведь наши многоуважаемые мужья разоружили банду Папикакиса. В общем, несложно представить, что творилось на полянке. От страха я на скороговорку перешла.

— Капа! Капа! Где твой Коля? — вопила я. — Срочно! Срочно его зови! Я в деревне! Здесь у баньки творится такое! Настоящий аукцион! Родину продают!

Мишель неожиданно разнервничался.

— Зачем тебе Коля? Кто он? Кто он? — зашептал он как-то слишком взволнованно.

— Муж Капы и генерал ФСБ по-совместительству, — сообщила я, удивляясь, что он заинтересовался моей пустой болтовнёй с подругой.

Едва я это сказала, как Мишель начал вырывать у меня телефон. Само собой, я воспротивилась, связь с Капитолиной прервалась, а я закричала:

— Ааа-ааа!

— Тише, умоляю, — попросил Мишель.

— Хорошо, — сказала я, — но оставь мой телефон в покое.

Он послушался, но попросил:

— Пожалуйста, не надо звонить в ФСБ.

Я удивилась:

— Почему?

Ответить он не успел, телефон мой опять зазвонил.

— Капитолина! — отскакивая от Мишеля, воскликнула я, но это была Тамарка.

— Мама, ты невозможная! Сейчас же позови Евгения!

— А черт! — закричала я. — Это неосуществимо, Тома, ему не до тебя! Слышишь что творится?!

— Слышу, — рявкнула Тамарка. — Сколько можно обсматриваться боевиками? Вы там развлекаетесь, а у нас тут горе!

Сообщение Тамарки взволновало меня. Что за горе? Но спросить я не имела возможности, Мишель снова бросился отбирать мой телефон.

— Знаешь, — прошипела я, — так дело не пойдёт. Мне не по нраву такое самоуправство. С кем и когда разговаривать, решать буду только я. И не смей мне перечить.

Но он хоть и беззвучно, но все же перечил, пока я не заявила:

— Сам посуди, зачем мне такой муж? Я лучше вернусь к прежнему!

С этими словами я отдала ему телефон и попыталась выскочить из крапивы, но Мишель мне помешал.

— Софи, ты сошла с ума, — прошептал он, крепко хватая меня за руку. — Там стреляют, тебя могут убить.

Я глянула на поляну — он был неправ. Там уже не стреляли. Гоблины Вована и сам Вован уже были разоружены и связаны. Оказывается на этот раз они приехали не одни, а с белокурым мужчиной в дорогом костюме, которого наши многоуважаемые мужья тоже связали. «Коллега, — догадалась я — ещё один цэрэушник.»

— Вот что, — обратилась я к Мишелю, — если ты сейчас же меня не отпустишь, буду очень громко кричать.

Он отбросил мою руку, как ядовитую змею и прошептал:

— Все, что угодно, только не кричи.

— Тогда верни телефон, — потребовала я.

Он вернул и очень вовремя, потому что телефон опять зазвонил. Я ждала Капитолину, но это снова была Тамарка.

— Все, Мама! Ты допрыгалась! — закричала она. — Юлька руки на себя наложила! Мы с Розой её дважды спасали, но она сказала, что все равно умрёт, если Женька к ней не вернётся. Мама, коли в тебе хоть капля совести осталась, позови Женьку! Срочно позови! Роза не сможет долго Юльку удерживать! Сейчас же позови Женьку! Позовёшь?

— Позову, — сказала я и крикнула: — Же…

Увы, этим пришлось ограничиться, потому что Мишель зажал мне рот. С телефоном он поступил ещё хуже, выбросил его в кусты, меня же принялся уговаривать:

— Софи, ты должна нам помочь. Если согласишься, то одна заработаешь пять миллионов. Вдумайся в эту цифру: пять миллионов долларов.

Я рассердилась:

— Что тут вдумываться? Говори, что надо делать?

К удивлению моему он потребовал совсем немного:

— Ты должна помириться с мужем. Если согласна, мы найдём общий язык и пять миллионов, считай, уже в твоём кармане.

— Ах, так ты никакой не мой поклонник? — возмутилась я. — Просто морочил мне голову? Тебе тоже этот «Аист» нужен?

Мишель и согласился и возразил:

— Да, мне нужен «Аист», но и тебе голову не морочил, я твой поклонник, одно другому не мешает. Сейчас главное выполнить задание, нам очень хорошо заплатят, а потом мы с тобой уедем Люксембург.

— Я же сказала, что не могу жить в карликовом государстве, у меня клаустрофобия. Что же касается Евгения, то не мне выбирать. Он женился на Юльке, значит любит её.

— А если б не Юлька, кого бы Астров любил?

Ответила я не задумываясь:

— Меня!

— Вот и я так считаю, — сказал Мишель.

— Почему? — удивилась я.

И он сказал мне истинную правду:

— Потому, что тебя невозможно не любить, Софи, поэтому не волнуйся, ты помиришься с Женькой. Соглашайся, дорогая, а куда деть Юльку — наша забота.

Я насторожилась:

— Что значит — деть?

— Софи, дорогая, не стоит вдаваться в подробности, сейчас не до мелочей. Мы все смертны. Но времени мало, ближе к делу, вот твоё задание: в ближайшие дни вы помиритесь с Евгением и отправитесь в путешествие по Европе. Путешествие фирма оплатит.

— Фирма — ЦРУ? — поинтересовалась я.

— Разумеется, — согласился Мишель. — Очень желательно, чтобы и подруги твои отправились с вами путешествовать. Они согласятся?

Мне стало смешно:

— Конечно, если за чужой счёт. Но, если я правильно поняла, вас интересуют не мои подруги, а их мужья? И их что ли с собой прихватить?

— Да, — обрадовался Мишель. — Как ты умна! Софи, значит ты согласна?

— Нет! — отрезала я и выскочила из крапивы.

Устремилась к Евгению, но не успела сделать и трех шагов как что-то тяжёлое на голову опустилось, в глазах потемнело, исчезла луна…