«Ну, я и вляпалась! В юности так не попадала!» — испугалась Далила, отчаянно замолотив кулачками по упругой спине Ванека.

Чех был размером с гориллу и ударов не замечал — спальня приближалась быстро, неотвратимо. Набрав в легкие воздуху, Далила нечеловечески завизжала:

— Не насилуйте меня-я! Я отыграю-юсь!

Ванек застыл — даже занесенную над ступенью ногу не опустил, так и держал ее в воздухе.

Граблин тоже оцепенел. Проливая водку мимо стакана, он глухо спросил:

— Ты что сказала?

— Я отыграюсь! — храбро повторила Далила.

Мужчины переглянулись и ликующим хором воскликнули:

— Что же ты раньше молчала!

Граблин опрокинул в себя стакан и нетерпеливо воззвал:

— Быстро садимся!

— Садимся, — согласилась Далила, радостно ощущая под ногами твердь пола.

Ванек, освободившись от ноши, вдруг усомнился в успехе мероприятия, сделав открытие:

— Она же баба!

— Ну и что? — рассердился Граблин. — Я либерал!

Чех похвастал:

— А я демократ!

— Тогда не кобенься. Между прочим, слово «карта» женского рода. «Игра» — тоже.

— Точно, — вынужден был согласиться Ванек. — И «ставка» женского рода, а «кон» мужского.

Граблин засуетился:

— Садимся! Время идет!

Первым сел чех. Энергично тасуя колоду, он мелочно напомнил Далиле:

— Ты на кону два раза подряд. Если себя отыграешь, второй раз по новой ставишь себя.

«Какая разница, сколько раз мне проигрывать?» — скептически подумала она, надеясь расслабить мужчин игрой и, выбрав момент, улизнуть. Но Ванеку деловитейше подтвердила:

— Да-да, я на кону два раза.

Граблин, азартно потирая ладони, вдохновенно воскликнул:

— Эх! Впервые с бабой сажусь! Сейчас посмотрим, как бабы в «очко» режутся!

— В какое «очко»? — деловито осведомилась Далила.

Граблин и чех растерянно переглянулись и друг друга спросили:

— Она что, не играет?

Далила себя похвалила:

— Почему же, на фортепиано отлично играю, на аккордеоне могу и на баяне, а в «очко» не умею. А может, умею. Не знаю, не пробовала.

Ванек насторожился:

— А во что ты точно умеешь?

— Точно? Ни во что. Даже в «дурака». Издержки строгого воспитания.

— А как же ты собралась играть? — поразился Граблин и нервно хлебнул из горла.

Далила пожала плечами:

— Я думала, вы научите.

Чех заартачился:

— Я не буду учить! Отправляемся в спальню!

«Опять двадцать пять!» — огорчилась Далила и жалобно пропищала:

— А может, научите? Я спо-соб-ная.

Неожиданно Граблин взял ее сторону.

— Учить буду сам! — категорично изрек он и, протянув даме бутылку, выдал совет:

— Хлебни-ка для храбрости. Дело отчаянное.

Отшатнувшись, она промямлила:

— Издержки строгого воспитания. Я не пью.

— Что, совсем? — изумился Граблин, обалдело уставившись на Далилу.

— Крепких напитков — совсем.

Чех с уважением осведомился, вдруг интеллигентно переходя на «вы»:

— А что вы пьете?

Она застенчиво пояснила:

— Шампанское изредка или вино.

— А ликер? — поинтересовался совсем уж с любезной улыбкой чех.

Далила с такой же улыбкой ответила:

— Не пью и ликер. Иногда наперсток наливочки.

— Бабушка моя готовит сливовую наливочку божественного вкуса, — мечтательно поведал всем Ванек.

Граблин зло сплюнул:

— Тьфу! Совсем охренели? По душам разговор завели! Вы еще про хобби свои расскажите! Буду я с вами тут время терять!

Жестом, не терпящим возражений, он сунул Далиле бутылку и приказал:

— Хлебни, и поехали!

Она потрясла головой:

— Не могу! Я не пью!

Граблин пожаловался:

— А я не могу с трезвым партнером играть! — И философски заметил:

— Надо же когда-то и тебе начинать.

Чех сочувственно посоветовал:

— Хлебните, не отвяжется.

Далила обреченно хлебнула и в тот же миг опьянела, но не огорчилась.

«Во всем есть плюсы, — решила она. — Нависшая угроза уже как бы и не угроза, а легкое приключение. Подумаешь, спальня! Да и что такое игра?»

Рискованно качнувшись на стуле, она капризно воскликнула:

— Мужчины, учите меня!

Граблин с одобрением взглянул на нее и с доброй усмешкой определил:

— Ну вот, теперь хоть на человека похожа. А то выпендривалась как неродная.

И начал учить:

— Банкует традиционно Ванек.

— Почему традиционно? — осведомилась Далила.

— Потому что он традиционно выигрывает, — кисло промямлил Граблин и бодро продолжил:

— Из банка каждому даст по карте, потом будешь добирать. Стоимость валета — два очка, дамы — три, короля — четыре, туза — одиннадцать. Бери до тех пор, пока не наберешь очко!

— Какое очко? — удивилась Далила.

Чех поразился:

— Ну и безграмотность!

— Двадцать одно очко. Переберешь, проиграла, — презрительно процедил Граблин и, потирая руки, скомандовал:

— Задело! Остальное станет ясно по ходу!

— А ставки?! — возмущенно подпрыгнул Ванек. — Какой мне резон с вами играть?

Далила воскликнула:

— Я ставлю себя.

— И я ставлю ее, — подписался чех и пояснил:

— Она моя собственность, пока не отыграется.

Граблин почесал в затылке и с достоинством согласился:

— Принято. Я ставлю вопрос.

Ванек восстал:

— Что принято? На кой черт мне с вами играть? Если ты выиграешь, получаешь два раза ее. Если она выиграет, получает себя и вопрос. А что я получаю?

Граблин немедленно сообщил:

— Два раза ее и вопрос.

— Да она и один раз мне не нужна, — уныло поведал чех. — А вопрос и подавно.

— Не мелочитесь, — рассердилась Далила. — Играйте без всякого, просто так, за компанию.

Ванек уперся:

— За компанию мне надоело.

— Да она же подруга Галины! — радостно вспомнил Граблин и потребовал:

— Ты должен пойти нам навстречу.

Ванек мгновенно сдался.

— Иду! — сказал он, хватаясь за сердце.

Сели играть. Далиле пришла десятка пик, восьмерка бубей и дама треф.

«На первый раз хватит», — решила она и наивно открыла карты, кокетливо попросив:

— Посчитайте, пожалуйста, а то я забыла очки.

— Да тут видно и без очков! — ажиотажно воскликнул Граблин и, поперхнувшись, завыл:

— Ну, новичкам и везет!

— Очко-о, — пропел растерянно Ванек и грустно добавил:

— Давненько я не проигрывал.

Теперь банковать посадили Далилу и нацелились сразу играть. Чех снова напомнил:

— А ставки!

— Ну, ты посмотри! — обиделся Граблин. — Что ты за человек? Где русский размах? Одна европейская мелочность.

Чех зло повторил:

— Ставки!

Граблин сплюнул и доложил:

— Все так же. Я ставлю вопрос. Она ставит себя. Ты делаешь обычную ставку.

— А я вообще не пойму, что происходит, — заявила Далила.

Ванек изумленно уставился на нее и сообщил:

— Вы выиграли.

— Неужели? — изумилась она и тут же спросила:

— Значит, я больше не ваша?

— Нет, — с облегчением выдохнул чех.

Граблин яростно сплюнул:

— Тьфу! Они опять о пустом! За дело!

Чех выложил стодолларовую купюру. Далила удивленно спросила:

— А это что?

В два горла ей объяснили:

— Ставка!

— Ах вот оно как! — прозрела она, набрасываясь с кулаками на Граблина. — Выходит, я пошла по цене панельной шалавы?! Сто баксов моя цена! Ах ты сволочь! Ты гад!

— Цена превосходная! — закрываясь двумя руками, возопил изумленный Граблин. — Галка и та шла дешевле!

— Так вы играете? Или я лучше вздремну, — лениво зевая, встрял Ванек.

Далила опомнилась:

— Ираем, играем.

Граблин радостно сообщил:

— Тогда ты банкуешь.

И передал ей колоду.

На этот раз Далила ограничилась двумя картами — надоело сдавать. Ей пришли десятка и туз. Не понимая своей удачи, она их быстро открыла, спросив:

— Ну, что на этот раз у меня?

— Очко! — восторженно гаркнул Граблин. — Мать вашу в дышло! Снова очко!

Ванек жалобно проскулил:

— Давно уже так не проигрывал.

Далила цапнула выигрыш.

— А теперь мне два вопроса, и я пошла, — потребовала она.

Испуганный Граблин вскочил:

— Куда?! Бог любит троицу!

— Да, надо бы мне отыграться, — поддержал его Ванек и философски добавил:

— Мне. Для престижу.

— Вам надо, а мне не надо! — рассердилась Далила. Граблин, убиваясь от горя, завыл:

— Да за это же в приличных домах по морде бьют канделябром! Партнеру всегда дают шанс! Хотя бы один!

Ванек с достоинством вставил:

— Больше одного никогда не прошу.

Далила воскликнула:

— Один шанс! Хорошо! 51 согласна, если на кон ставятся все вопросы!

— Как это — все? — поразился Граблин.

Она пояснила:

— Буду спрашивать столько, сколько понадобится.

Чех рассердился:

— Эдак он здесь состарится.

— Иначе уйду, — пригрозила Далила.

Граблин радостно согласился:

— Фиг с ней! Делаю ставку: любые вопросы! Пусть попробует выиграть в третий раз! Все! Сели! Она снова банкует!

На этот раз в руках у Далилы оказались три семерки. Теперь уже и сама она сообразила, что выиграла, злорадно всем сообщив:

— А у меня снова очко!

Граблин ей не поверил:

— А ну! Покажи!

Далила открыла карты.

— Точно, очко! — восхищенно воскликнул Ванек и посмотрел на нее с непонятной нежностью.

— Вот так дела, — горестно выдохнул Граблин.

Чех вдруг панибратски изрек:

— Галина, конечно, вне конкуренции, но и ты женщина удивительная!

— Подруга Галины, — констатировал Граблин и с азартом воскликнул:

— Давай повторим!

Дал ила подумала: «Новичкам везет, и бог любит троицу», — и напомнила:

— Был уговор.

Чех подтвердил:

— Был уговор.

— Тогда все. Ты мой. Отвечай на вопросы, — потребовала Далила, победоносно глядя на Граблина.

Тот задумчиво глянул наверх:

— А может, мне лучше в спальню?

— Приоритеты не те. В данный момент секс мне не нужен, особенно с вами, — практично сообщила Далила и задала первый вопрос:

— Кто устроил Матюка в холдинг Дедом Морозом?

— Делягина Шурочка за него хлопотала, — скучнея, поведал Граблин.

— Почему?

— Она, как кошка, в него влюбилась. Думаю, Самохина и Матюк сговорились и взялись основательно за буржуев Делягиных. Она Сашку мастерски обрабатывала, он — Шурочку. Оба рвались к хорошим бабкам. И оба прорвались. Матюк женился на Шурочке, а Янка стала банкиршей.

Далила восхищенно похвалила его:

— Галка не обманула, вы действительно все про всех знаете!

И Граблина понесло. Хлебнув из «горла», он сделал детальный экскурс в биографии Самохиной и Матюка, обличая любовников в алчности и разврате.

Далила еле остановила его, испуганно известив:

— Хватит! Больше не надо!

Граблин обиделся:

— Я только начал!

Ванек схватился за голову, Далила — за сумочку:

— Спасибо вам за компанию, я пошла. Мужчины хором воскликнули:

— Как — пошла?

С укором она объяснила:

— Качаясь, пошла, вы же меня напоили.

Граблин протянул ей бутылку:

— Хлебни-ка еще! Идти станет легче!

— Я за рулем, — отшатнулась Далила.

— Хлебни, не отвяжется, — посоветовал Ванек.

Она хлебнула.

— А теперь за карты! — скомандовал Граблин.

— Это нечестно! — возмутилась Далила. — Я не буду больше играть!

Чех взмолился:

— Один только разик. Последний. Ради эксперимента. Нам любопытно: повезет ли тебе и в четвертый раз.

— Вам любопытно, а я боюсь рисковать.

— У тебя есть сто долларов, ты ничем не рискуешь, — заверил Ванек.

Далила взвизгнула:

— Но я не хочу!

Граблин, громко скребя в затылке, задумался вслух:

— Чем бы тебя заинтересовать? Может, устроить встречу с Самохиной?

— Спасибо, я с ней в клубе постоянно встречаюсь. Вот если устроите встречу с ее дружком Матюком, тогда я, может, соглашусь.

Чех подпрыгнул от радости:

— Легко! Если выиграешь, завтра же с ним встречу устрою!

— И вы знаете Матюка? — удивилась Далила.

— А кто же его не знает? Он известный картежник!

— Шулер он, — зло уточнил Граблин и с восторгом скомандовал:

— Садимся играть! Я тоже ставлю на кон Матюка!

Чех поразился:

— Второй раз? Зачем же?

Граблин отрезал:

— Для верности.

Далила опять банковала, и снова пришло к ней очко. Мужчины хором воскликнули:

— Вот это прет! Давай еще! Один разик! Последний!

Пользуясь их растерянностью, она решительно двинулась к выходу и сообщила, уже из двери:

— Еще разик будет вам завтра. Хлопнув дверью, она добавила:

— Если приведете мне Матюка.