В субботу согласно традиции Далила отправилась навестить крестницу Ангелину. Галина с порога радостно сообщила:

— Он звонил!

— Ты о ком? — удивилась Далила.

— Я о нем!

— О Граблине?

— Сдался мне Граблин. Я о дыхании в трубке. Он звонил и снова молчал. Поразительно, как он меня нашел? — мятежно терзая «рисковое» декольте, вопросила Галина. — Он прямо как Бэтмен, для него нет преград!

Далила опустила подругу на землю:

— Ничего поразительного. После всех жалоб я позвонила в твою старую квартиру.

— Зачем?

— Попросила теперешних жильцов дать ему твой телефонный номер.

Галина опешила:

— А как они узнают, что это он?

— Я пояснила.

— Что ты пояснила?

— Сказала, если кто-то спросит о тебе приятным мужским голосом, значит, номер можно давать. Я правильно сделала?

— Как я сама не сообразила? — удивилась Галина и печально пожаловалась:

— Мне так его не хватало. Иной раз муторно на душе, и не с кем поговорить.

— Ты с ним разговаривала? — испугалась Далила.

— Конечно.

— О чем?

— Обо всем. Я как чукча, что вижу, о том и пою.

— Здрасте! И о чем же ты пела?

— До свидания! Об Ангелинке, о том, что мечтаю сделать ремонт, о пустом холодильнике.

Далила настороженно спросила:

— И все?

Галина исподлобья глянула на подругу и виновато призналась:

— Еще о женском своем одиночестве.

— Ужас какой, — прошептала Далила. — А он что?

— Он молчит. Дышит в трубку и грустно молчит.

— С чего ты взяла, что грустно?

— Он хороший, раз мне звонит. А хороший не будет радоваться, когда у меня пустой холодильник.

Далила всплеснула руками:

— У тебя совесть есть? Когда у тебя был холодильник пустой?

— А он пусть думает, что пустой, — деловито постановила Галина.

— Зачем?

— На всякий случай. Вдруг сердце дрогнет, и он захочет продуктов мне подвезти.

— Если ты будешь его одиночеством женским грузить, он вообще звонить перестанет, — предсказала Далила.

— Пока же не перестал. Разыскивал даже меня, — с гордостью сообщила Галина и с подозрением глянула на подругу:

— А может, ты знаешь, кто мне звонит?

— Точно не знаю.

— Ага! Точно не знаешь, значит, есть предположения?

— В общем, есть, — призналась Далила и тут же пожалела об этом.

— Какие? — завопила Галина.

И принялась наседать, пытаясь энергичным наскоком выбить секрет из упрямой подруги.

Развивая тему разнесчастной женской судьбины, отсутствия в доме кормильца и пресловутого одиночества, она надеялась вызвать сочувствие у Далилы.

Однако именно из сочувствия Далила не хотела говорить о своих подозрениях. Если в трубку дышал незнакомец, случайно принимавший роды у ее бесшабашной Галины, тогда лучше молчать. Пока есть надежда, что намерения у него серьезные, надо молчать. А надежда есть. Не из пустого же любопытства мужчина больше года дышит в трубку и слушает ужасную Галкину болтовню. Значит, она его за живое все-таки зацепила.

"Безусловно, зацепила, — и так, и этак размышляла Далила. — Я его видела, на маньяка он не похож. Он апельсины таскал в роддом, интересовался здоровьем Галины, переживал за младенца. Теперь вот снова их разыскал…

Он, конечно, женат, но, скорей всего, брак не прочный. Раз в трубку дышит, значит, история с родами не прошла для него бесследно. В тот день он был напуган, ошеломлен, очень переживал за ребенка…

И теперь его явно тянет к Галине. Или к малышке. Или сразу к обеим.

В любом случае что-то бродит в его душе, какие-то чувства там созревают, — сделала вывод Далила. — Но он сам должен во всем разобраться. И решение должен принять только сам, без всякого принуждения. А пока что он просто молчит. Пока он сомневается, нужны ли ему с ней отношения, с этой болтушкой. А Галка, если сказать ей о нем, с ходу начнет маневры. В атаку пойдет и обязательно все испортит. Несомненно, он испугается.

Да, надо молчать", — окончательно заключила Далила и категорически отмела наскоки подруги.

— Хватит! — закричала она. — Отстань! Ничего я не знаю!

— Не знаешь? — растерялась Галина, впечатленная искренним гневом Далилы.

— Не знаю. Понятия не имею, кто так упорно звонит. Брякнула, чтобы тебя подразнить, а ты хуже клеща вцепилась. Я уж не рада.

— Брякнула, — сникла Галина. — А я-то думала, ты действительно в курсе.

— Не пойму, с чего ты разволновалась? Мало ли кто звонит? Может, это школьник играет или студент прикололся. Да мало ли какой хулиган. Ты не девочка, а столько волнений. И романтизмом вроде бы не страдаешь.

Галина с чувством положила руки на сердце:

— В том-то и дело, что я страдаю!

Далила прикрикнула:

— Ну, так хватит тебе страдать! Честное слово, это смешно!

— Тебе смешно, а мое сердце чует, что это он, — проныла Галина.

— Кто «он»? Очередной? Я тебя умоляю, прекрати! Их столько у тебя перебывало, и пучками, и пачками. И больше месяца никто не задерживался.

— Сколько можно глаза мне колоть? Я давно не такая. У меня вон лопатки чешутся.

— А лопатки ты к чему приплела? — удивилась Далила.

Галина возмущенно просветила подругу:

— К тому, что крылья режутся у меня! Уж год живу как святая! Ангелом стану того и гляди, а ты мне старых грехов не можешь простить!

— Никто тебя не упрекает. Все, хватит, я не ругаться пришла, — и Далила резко переключила подругу, приказав:

— Наряжай Линочку, пойдем в сквер дышать.

Во время прогулки подруги с жаром обсуждали, как быть с деньгами, полученными от Орлова. Галина горела желанием немедленно свою долю потратить, а Далила ей возражала:

— Нельзя тратить то, что не заработано.

— Он расписку с тебя взял? — деловито осведомилась Галина.

— Нет.

— Деньги давал при свидетелях?

— Нет. Какие свидетели в моем кабинете?

— Тогда можно смело потратить.

— А если мы преступление не раскроем?

— В любом случае возвращать не придется. Деньги мои, и он ничего не докажет.

— Твои? — поразилась Далила. — Пока что я в основном работаю.

— Я говорю о своей доле, — пояснила Галина.

— О своей? И что за доля?

— Половина!

— Половина? — Далила присвистнула:

— Фю-ю-ю! Губа не дура! Вот какая у тебя справедливость.

— Да понимаю, что не права, — согласилась Галина, — если по-честному, делить надо бы на троих.

— На троих?!

— На тебя, на меня и на Линку.

Далила воскликнула:

— Ах вот оно что!

И сардонически осведомилась:

— Ангелина с нами работает? Каким образом? Будет какать и писать на штаны пойманных нами преступников?

Галина пристыдила подругу:

— Ты же крестная мать, как ты можешь? Я бы с Димкой твоим поделилась, если бы на меня вдруг свалилась такая гора дурных денег.

— Здрасте! В том-то и дело, что гора как-то странно свалилась.

— До свидания! Мы ее отработаем.

— Кто «мы»? — возмутилась Далила. — Мы пахали, сказала блоха, сидя на пахаре.

— Ничего себе! — искренне удивилась Галина и с ядовитой улыбкой напомнила:

— Основные информационные потоки исходят от Граблина, а он мой источник.

— А я с Граблиным в карты играла! Я выиграла Матюка, честью рискуя! И завтра в логово бесстрашно попрусь! На свидание с Матюком!

— Я с тобой! — мгновенно присоединилась Галина. Далила мученически закатила глаза и остудила пыл подруги, отрезав:

— Только не это!

— Я в качестве группы поддержки, — с мольбой пояснила Галина и гордо пообещала:

— Пойду на любые жертвы.

— Например?

— Если ты проиграешь, я собой расплачусь.

— Ха! Да ты только о том и мечтаешь! — презрительно рассмеялась Далила и постановила:

— Пока я не выясню, из каких намерений вытекает щедрость Орлова, ни копейки не позволю его денег потратить. Может, он нас подставляет, может, это ловушка. Шутка ль сказать, пятьдесят тысяч долларов зараз отвалил!

Галина, пригорюнившись, согласилась:

— Причем это задаток, что подозрительно. Даже крутым детективам за месяц работы столько не платят. Я узнавала.