Месяцем раньше. Япония. Провинция Акито. Резиденция уважаемого в стране якудзы (одного из шести повелителей японской мафиозной организации) господина Судзуки Хаято, известного больше под именем Тацу — Великий Дракон.
Улыбаясь блаженно и мечтательно Великий Тацу тряхнул колокольчиком, стараясь придать лицу выражение бесстрастной озабоченности. Это давалось ему нелегко. Он все еще держал перед собой письмо к великой и желанной Мархалевой Софье Адамовне.
— Переводчика! — приказал господин Судзуки мгновенно появившемуся секретарю.
— Вестник из России… — едва слышно выдохнул секретарь, пытаясь напомнить о задремавшем в приемной Юдзане.
Глаза Великого Дракона метнули молнии.
— Сколько у твоей матери сыновей? — зловещим шепотом спросил Тацу мигом побелевшего от ужаса переводчика.
— Один… Я один… …мой господин, — складываясь в поклоне, скрывшем смертельную бледность, ответил секретарь.
— И эта достойная женщина не смогла дать должного воспитания единственному сыну!? — голос Великого Тацу гремел, потрясал и уничтожал.
— Простите, мой великий господин! — взмолился секретарь.
Он рухнул на пол, и в руке его блеснул длинный нож, неведомо откуда извлеченный. С решимостью палача секретарь глубоко вонзил клинок в дубовые доски пола, прижал к лезвию мизинец и…
Только так можно просить прощения у того, кто для тебя больше, чем отец! Только так извиняются перед тем, кто день и ночь печется о твоем благополучии и достатке твоей семьи!
Одно мгновение, короткое движение лезвия, превращенного в гильотину, и палец отделиться от руки.
Но и этого мало!
Счастье! Великое счастье, если Тацу примет его извинения. Если простит.
Секретарь господина Судзуки прижал к клинку мизинец и…
— Не сметь! — прогремел голос Великого Дракона. — Твой палец еще может мне пригодиться. На сегодня ты прощен, но в следующий раз тебе не хватит и двух пальцев!
— Спасибо, мой добрый господин, мой Великий Тацу!
Секретарь господина Судзуки вздохнул с облегчением и подумал: “Стареет Дракон… Десять лет назад за мой промах понадобилось бы десять рук, чтобы хоть на одной из них остались все пальцы…
Знаю, что виноват, но понять не могу и сейчас, как жалкий переводчик может быть важнее гонца из России? Важнее якудзы, из клана Изумрудного Дракона… Но перечить Тацу…
Я повредился умом!»
Однако Великому Дракону не было дела до ничтожных мыслей ничтожного секретаря.
— Переводчика! — грозно напомнил он.
Уже через секунду переводчик, склонившись в поклоне и не смея оторвать глаз от пола, застыл перед Тацу.
— Уважаемый профессор, как продвигаются дела с переводом шедевра госпожи Мархалевой? — учтиво поинтересовался господин Судзуки.
— Продвигаются, о Великий Дракон! — ответил профессор-переводчик.
— Зовите меня просто Тацу, — милостиво разрешил господин Судзуки.
— Да, Тацу, — сохраняя позу кающегося грешника, согласился профессор.
— Не терпится взглянуть на вашу работу, — поторопил профессора Великий Дракон.
Он буквально впился в строки перевода, оставив профессора стоять в противоестественной позе. На лице Тацу блуждала кроткая, умиротворенная улыбка, но…
От первых признаков грозы до леденящего душу окрика Великого Дракона прошел лишь миг.
— Идиот!!! — гремел всевластный якудза. — Высокообразованный кретин!!! Чему ты можешь научить нашу молодежь там, в своем университете! Тебе не удалось понять возвышенную душу этой прекрасной женщины. Этого истинного перла природы. Ты недостоин своей матери!
Великий Дракон потрясал листочками перевода и гремел, гремел, гремел…
Но его уже никто не слышал. Затылок профессора, погрузившегося в глубокий обморок, гулко стукнул по дубовому полу.
— Пустоголовый! — злорадно произнес Великий Тацу, созерцая распростертого на полу профессора.
Несчастный переводчик умудрялся подергиваться от ужаса даже в обмороке.
— Надо же до такого додуматься! — продолжал бушевать Великий Дракон. — До чего он тут мне допереводился! До “идите вы все в задницу”! Да могла ли госпожа Мархалева Софья Адамовна, эта богиня утренней росы, эта нежнейшая из женщин, эта прекраснейшая из писательниц, исторгнуть подобное? Подумал бы своими тупыми профессорскими мозгами, прежде чем нести мне эту похабщину! Убери этот гнусный пасквиль! — приказал грозно он.
Профессор мгновенно пришел в себя и, вскочив с пола, залепетал слова извинений:
— Простите, о, простите Тацу! Это нелепая ошибка… моего аспиранта… Я доверил набор текста… Простите… Это страшное недоразумение… Я лично исправлю… Я понимаю как нелепо…
“Может приказать спустить с него шкуру с живого? — размышлял Великий Дракон. — Или определить его дочь в проститутки? Но… Все равно нет кары достойной отмстить за госпожу Мархалеву. Так и быть, пусть живет, жалкий ученый червяк!”
Словно услышав мысли Тацу, профессор упал на колени и возопил:
— Я закончу перевод шедевра госпожи Мархалевой на год раньше срока! Я искуплю!
— Ладно, — одобрительно кивнул Великий Дракон. — Ты мне еще пригодишься. А теперь за дело! Скажи, что означает фраза: “с нее элегантно съехала ее прекрасная шляпка”?
— О, — оживился профессор, — это мое достижение. Путем долгих медитаций мне удалось постичь русское выражение “у нее крыша поехала”.
Сказал и тут же пожалел о сказанном. Великий Дракон вновь издал грозный рык.
— Ты посвятил всю свою ничтожную жизнь изучению русского языка? — ядовито спросил он.
— Да, Тацу, да… — кланяясь, как китайский болванчик, пролепетал профессор.
— Это было ошибкой, — констатировал Великий Дракон. — Тебе нужно было идти поденщиком на рисовые плантации. Даже ребенок знает: по-русски “крыша поехала” — значит сошел с ума, спятил. Несравненная госпожа Мархалева прибегла к фольклору. Все великие украшали этим своими труды.
— И все же я в своем переводе более склонен употребить выражение: “безумие слегка тронуло ее прекрасные черты”.
“Все-таки хорошо, что я не приказал удавить этого профессора-недоумка, — подумал Великий Дракон. — Порой и от такого морального урода бывает польза. Может ведь, когда захочет…”
И Великий Тацу отпустил переводчика со словами:
— Только месяц могу дать на исправление твоих мерзких ошибок. Только месяц! Иначе…
— Да, да мой господин, только месяц, — эхом отозвался профессор, испаряясь.
Секретарь к тому времени уже изготовился и доложил еще до того как раздался звон колокольчика:
— Гонец из России, Великий Тацу. Юдзан, начальник буке (военного дома) клана Изумрудный Дракон.
— Докладывай! — приказал господин Судзуки почтительно склонившемуся Юдзану, проскользнувшему в кабинет с изяществом истинного буси (воина).
— Великий Тацу, отец мой и господин, — церемонно начал Юдзан, — спешу доложить, что в целом дела в России идут неплохо.
— Зови меня просто Тацу и говори конкретно, — приказал Великий Дракон.
— Да, Тацу! Мы экспортировали из доверенного вами края, — продолжил Юдзан, — пятьсот девиц легкого поведения.
— В какие страны? — заинтересовался господин Судзуки.
— В Турцию, в Гватемалу, в Алжир и в Гондурас, — без запинки доложил Юдзан.
— Это не хорошо, — огорчился Великий Дракон. — Говорят, в Турции мужчины утратили уважительное отношение к женщине. Бесчестные сутенеры не платят жалование даже трудолюбивым проституткам. Приказываю! Экспорт в Турцию прекратить!
— Будет исполнено, Тацу.
— Продолжай!
— Неплохо обстоят дела и с импортом краденых автомобилей из Японии. За месяц мы импортировали пятьсот пятьдесят машин.
— Каких марок? — вновь проявил интерес Великий Дракон.
— “Субару”, “Мицубиси”, “Ниссан”, “Тойота” — без запинки отрапортовал Юдзан.
— Экспорт краденых “Субару” временно прекратить, — последовало распоряжение господина Судзуки. — Правление концерна в последнее время сотрясают скандалы. Можем ли мы предлагать честным людям ворованные машины, произведенные бесчестными людьми? Нет, не можем! Потому что это будет противоречить принципам ваби. Ваби — одна из ключевых эстетических категорий японцев. Ваби — это уединенность, безыскусность, скромность и честность. Скандалы концерна “Субару” попирают скромность, уединенность и честность. Во всем этом вижу интригу и фарс, значит скандалы попирают и безыскусность. С этого дня никаких “Субару”!
— Да, Тацу, — так ничего и не поняв, признал Юдзан. — Никаких “Субару”.
— Продолжай!
— Неплохо идут дела и с импортом оружия, Тацу. Мы вывезли из России в различные страны триста танков Т?90, сорок две системы “Град”, двадцать систем “Ураган” и пять штурмовиков-истребителей СУ?31, которых нет на вооружении даже в России.
— До сих пор не пойму, как возможно такое, — вставил Великий Дракон и приказал: — Продолжай.
Юдзан продолжил:
— Кроме того, мы продали чеченским сепаратистам пятьдесят переносных ракетно-зенитных комплексов “Игла”.
— Неплохо, — одобрил деятельность своих эмиссаров Великий Дракон. — Но поставки ПЗРК чеченским террористам следует немедленно прекратить. Они стреляют по гражданским самолетам. Это недопустимо! Наши люди тоже летают. Мы можем понести потери.
— Будет исполнено, Тацу, — поклонился Юдзан и продолжил, — а теперь о сакэ…
Великий Дракон оживился.
— О, это главное! Расскажи Юдзан как обстоят дела с контрабандой сакэ.
— Мы завалили Россию высококачественной контрабандой с наших подпольных заводов. Начато строительство легальных предприятий по производству спиртного.
— Они смогли оценить прелесть и значение нашего несравненного сакэ? — с надеждой спросил господин Судзуки.
— Они его пьют, Тацу, — уклончиво ответил Юдзан, не смея добавить: “Когда выпито все, даже одеколон”.
— Что ж, — философски заметил Великий Дракон, — начать можно лишь одним способом: взять и начать. Пусть пьют. Остальное придет позже. Продолжай!
— С властями достигнуто взаимопонимание, — сообщил Юдзан. — Губернатор не препятствует нашей деятельности. Он заинтересован в инвестициях и приветствует строительство заводов по производству сакэ. Он доволен тем, что мы вкладываем деньги в сервисные центры по обслуживанию краденых автомобилей.
— Так и должно быть — кивнул Великий Дракон. — Но сотрудничать нужно не только с официальной властью.
— Да, Тацу, — поспешил согласиться с господином Судзуки Юдзан. — Нам во многом удалось наладить взаимовыгодное сотрудничество с местной братвой. Однако…
— Говори! — громыхнул Великий Дракон.
— Они полоумные, мой Тацу. Думают одно, говорят другое, а делают третье. Люди без чести и совести. Положиться на их слово нельзя и невозможно. Даже когда им выгодно честными быть, они по привычке лгут все равно. И еще эта немыслимая и почти беспричинная жестокость. Они поклоняются силе, не имея ее. Эти люди стреляют друг в друга из-за безделицы, из пустяков. Они ведут непрекращающуюся войну всех против всех. Они двуличны и лживы. С ними очень трудно работать, но мы стараемся, Тацу. И пока у нас получается.
— А пьют ли они сакэ? — заинтересованно вопросил Великий Дракон.
— Пьют, Тацу, пьют и сакэ тоже, только…
— Говори Юдзан!
— Это выше моего понимания, господин. Мне известны все точки, которые реализуют наше вино сакэ. Однако во всех городах края появилось в продаже не наше сакэ.
— Не наше? — Великий Дракон изумленно поднял брови. — Но чье? И какое оно?
— Совсем не такое, каким сакэ быть должно. Сорокаградусное!
— Сорокаградусное сакэ?! — ужаснулся Дракон. — Святотатство!
— Да, наш отец. Их не устраивает наше вино. Ведь в самом крепком из наших сакэ всего 21 градус. Но этикетки на их огненном пойле наши.
— Конкуренция! — задыхаясь от ярости, констатировал господин Судзуки. — Недобросовестная конкуренция! Фальсификация! Дискредитация! Фикция! Подумать только, сорок градусов!
— Мой господин, — терпеливо дождавшись слова, продолжил Юдзан. — В России популярен напиток с крепостью в сорок градусов. К тому же, русские привыкли запивать водку пивом. Их любимая поговорка: “водка без пива — деньги на ветер”. Негодяи, подделывающие сакэ, знают это прекрасно.
— Дикари! — возмутился Судзуки.
— Да, мой господин, — подтвердил Юдзан. — Мне кажется, что и нам следует учесть местную специфику. Ничего ведь не стоит производить сакэ крепостью в сорок или даже в шестьдесят градусов. В коммерческих целях, я думаю…
— Ты думаешь!!! — взревел Великий Дракон. — Тебе приспичило думать! На сакэ замахнулся! Посмел! На традиции! На устои! Ты посягнул на мое право думать за всех!
— Прости, Тацу!
С глухим стуком Юдзан рухнул на колени, вонзил в пол кинжал. Рукоять оружия уже начала движение, лезвие уже впилось в кожу, но…
— Прекратить! — потребовал Великий Дракон. — Твой палец еще может мне пригодиться.
Великий Тацу погасил в глазах молнии и вернулся к делам.
— Скажи, Юдзан, — потребовал он, — все ли предпринято для того, чтобы губернатор края, покровительствующий нам, был переизбран на второй срок? Выборы очень скоро.
— Мы предприняли все меры, Тацу. Губернатор должен быть переизбран. Мы дали взятки, перечислили деньги политическим партиям, заплатили местному телевидению, запугали непокорных. Мы предусмотрели экстренные варианты на случай непредвиденного развития событий.
Великий Дракон удовлетворенно кивнул.
— Немедленно возвращайся в Россию, Юдзан, — приказал он. — Найди и покарай гнусных фальсификаторов нашего прекрасного сакэ. Смерть святотатцам!
— Да, Великий Дракон! Смерть! — грозным эхом отозвался Юдзан.
С этими словами он, не теряя времени на отдых, пустился в обратный путь.