Нельзя сказать, что племянник Далилу потряс, но она удивилась: слишком быстро он сделал свое открытие. Выслушав его сенсационное сообщение, она скептически осведомилась:

— Как ты узнал?

Евгений поведал со смущенным смешком:

— Применил страшную пытку к Морковкиной.

— Надеюсь, пытал ее не в постели?

— Нет, на столе.

Далила вспылила:

— На каком еще столе?! Ты же мне обещал обойтись без секса!

Бонд рассмеялся:

— На столе пыток. Знаешь, есть такой стол, какой-то инквизитор придумал…

— Не пори ерунды, — раздраженно прервала его Далила. — Мне не до шуток. Ты где?

— Лежу у Морковкиной.

— Издеваешься?

— Да нет, уже просто лежу.

Она зло подумала: «Собачонок неисправим. Нашел время ерничать. Неужели не чувствует, в каком я состоянии?»

Досчитав до пяти, она ласково попросила:

— Женечка, приезжай, если можешь.

Бонд серьезно ответил:

— Конечно, могу. Немедленно буду, а ты загляни в холодильник.

— Зачем? — удивилась Далила.

Евгений снова не удержался от шутки:

— Чтобы узнать, нет ли там трупа.

— Ну, зараза! — рассмеялась она. — Приезжай, и труп там появится!

— Откуда?

— Я тебя прямо на пороге убью!

— Заметано. Мне сегодня клиент навороченной тачки нахамил беспредельно, в связи с этим жить абсолютно не хочется. Так что у тебя в холодильнике?

Шаром покати?

Далила проследовала на кухню и сообщила:

— Да нет, свертки лежат какие-то. Что-то я совсем замоталась. До чего дело дошло, уже Димка еды нам купил.

Бонд возразил:

— Димка питается исключительно протеинами.

Раз свертки лежат, значит, Матвей заходил.

— Быть не может! — поразилась Далила. — Он тебе что, звонил?

— Мы даже виделись.

— Ну надо же. Теперь Матвей и тебя возлюбил.

— Уж пришлось, — рассмеялся Евгений. — Ты же ему себя любить не даешь, он вот ко мне подъезжает.

Того и гляди, сексуальную ориентацию сменит.

Далила не способна была оценить его юмор, ответила с полной серьезностью:

— Не я наш брак поломала. Пусть любит свою Ирину. И что он тебе говорил?

— Жаловался, что ты слишком много работаешь.

Далила фыркнула:

— Кто бы на это жаловался! Будто у меня что-то осталось, кроме работы. Он меня веры в порядочность чуть не лишил. Он меня подкосил и разрушил.

Бонд удивился:

— Правда? Я бы так не сказал. После развода ты расцвела.

— А каких мне сил это стоило, счастливую изображать? Это я только знаю! Матвей предатель! Уж он-то знал, что, разрушая брак, он лишает меня сразу всего.

Я психоаналитик. Как я чужие души должна врачевать, если свою не вылечила?

Евгений уже пожалел, что завел рискованный разговор.

— Но ты же вылечила, — растерянно вставил он.

— Я поступила мудрей, я не позволила себе заболеть, но Матвей от этого лучше не стал. Он предатель, и не смей за моей спиной с ним встречаться, — с излишней горячностью приказала Далила и, совсем уже как девчонка, добавила:

— А продукты его я выброшу.

Прямо сейчас.

— Отлично. Я куплю тебе новые, — поспешно согласился Евгений.

Вообще-то он не считал, что тетка проиграла от развода с Матвеем. Матвей по-прежнему ее любит, это факт — не зря же он пытается установить с Далилой контакт. И сам Евгений к лучшему изменился. Раньше тетка интересовалась, что лежит в холодильнике у племянника, теперь эти вопросы он ей задает. И Димке развод родителей пошел на пользу. Раньше парень был эгоистом, признавал лишь свои интересы, а теперь он научился за собой убирать, нет-нет да и посуду помоет. К матери покровительственно относится, заботой ее окружил, а раньше был почти равнодушен к Далиле. Раньше отца больше любил.

Евгений знал почему. Он сам порой осуждал свою тетку за неугомонность. Удивлялся: чего ей не хватает? Получила высшее образование, стала психологом, и хватит. Работай потихоньку и занимайся семьей.

Нет же, ей подавай мединститут. Сама похудела (мотается-разрывается) и семью позабросила. Что и кому собирается доказать?

Теперь же, когда повзрослел и осознал, что у тетки талант, Евгений осуждал не Далилу, а общество. Он удивлялся мужской несправедливости и женскому неравноправию: почему, когда мужчина хочет чего-то добиться, все относятся к его желанию с уважением и ему помогают, а с женщиной все не так. В лучшем случае женщине не мешают оставаться наедине с ее же проблемами. А то еще и добавят своих, да при этом стыдят: куда лезешь? Зачем высовываешься? Хочешь быть самой умной?

Умных женщин в России не любят.

Теперь Евгений все правильно понимал и своей умной теткой гордился, но жениться решил на женщине средних способностей. Решение это не афишировал, но Далила, когда он ввалился (весь в пакетах и свертках) и с порога начал рассказ, мгновенно заметила, что его потянуло к Морковкиной.

— Как тебе показалась эта Морковкина? — прервав его, спросила она.

Хоть и знала из многих источников, что девушка симпатична, но довольно глупа, однако хотела услышать оценку племянника.

— Нормально, — ушел от ответа Евгений и под маркой выдачи информации вновь с удовольствием заговорил про Морковкину.

Рассказывал-то он про покойницу Машу и сестрицу ее Наташу. Однако из рассказа племянника Далила почему-то узнала, что у Морковкиной длинные ноги.

Потом узнала, что у нее отличный вкус. И что смех ее похож на серебряный колокольчик. И еще как-то по-особому Морковкина проводит у лба указательным пальцем, если задумывается. Оказывается, она умеет задумываться — об этом тоже Евгений поведал Далиле. Вот как много.

А про Машу сказал лишь то, что ее убили. И про Наташу только то, что она в день убийства прибежала к Марине Морковкиной с просьбой подтвердить ее алиби, значит, убийца Наташа, она. И все.

Закончив, с идиотским счастливым видом (опять же находясь под впечатлением от Морковкиной) он деловито спросил:

— Ты ужинала?

— Ужинала? Надеюсь, ты шутишь? — рассердилась Далила.

Бонд удивился:

— Да нет, сам жрать хочу. Собирался составить тебе компанию.

Она раздраженно напомнила:

— Но прежде ты собирался что-то мне рассказать.

— Ну, ты даешь! Я уже все рассказал.

— Ошибаешься, — язвительно возразила Далила, — ты только начал. Что за странная информация: прибежала Наташа за алиби. И все. Остальное про ноги Морковкиной. На тебя это непохоже. Ты что, влюбился?

Бонд обиделся:

— Не доверяешь? Подозреваешь, что я переспал с Морковкиной?

Далила его успокоила:

— Пока не подозреваю, но все же хочу знать не только про ноги Морковкиной.

— Неужели тебя интересует что-то еще?! — взволнованно и с непониманием воскликнул Евгений.

— Увы, да.

Хлопнув себя по лбу ладонью, он с ликованием прозрел:

— Правильно! Ты же у нас не мужчина, тебя занимают всякие пустяки: алиби и убийства.

— Да, боюсь показаться тебе пустой и любопытной, но хотелось бы услышать и про Наташу. Когда она прибежала к Морковкиной? Как вела себя? Что говорила? Все это важно. Я хочу это знать.

Евгений, жадно прижимая к груди батон колбасы, жалобно поинтересовался:

— А нельзя вести допрос во время ужина?

— Нет, нельзя, — постановила Далила. — Сначала расскажешь, потом будешь лопать.

Бонд, дурачась, с огромным трудом оторвал от груди колбасу и воскликнул:

— Жестокая! Пытай же меня! Пытай!

— С удовольствием, — усмехнулась Далила и деловито спросила:

— Для начала скажи, как Морковкина относится к Замотаевой?

— Плохо.

— Почему?

— Марина с детства мечтает выйти замуж за Гошу Кроликова, а Наташа Замотаева бесится с жиру и клинья под этого Гошу бьет.

Далила от комментария воздержалась, лишь усмехнулась, а Евгений, поразмыслив, добавил:

— Версия не моя, а Марины. Я не утверждаю, что Замотаева наставляет рога Замотаеву. Возможно, все даже наоборот. Ведь это Замотаев не расстается с Кроликовым ни днем ни ночью. Так где же гарантии, что они не погнались за модой и друг друга не приголубили?

Далила отмахнулась от рискованных предположений племянника:

— Ерунда. Кроликов — телохранитель Замотаева.

Следовательно, они не расстаются. И оба они натуралы, я точно знаю. А твоя Морковкина…

— Твоя Морковкина, — вставил Евгений. — Ты меня к ней послала.

— Хорошо, пусть моя, — согласилась Далила. — Она ревнует Гошу к Наташе из зависти. Наташа красавица, и муж у нее богатый. К тому же Наташа слишком часто видится с Кроликовым, что твою Морковкину вовсе не радует.

Бонд снова напомнил:

— Твою Морковкину.

Далила нахмурилась:

— Ладно, мою.

Евгений задумался и спросил:

— Значит, ты уверена, что Морковкина просто ревнует? Я слышал, у женщин есть это, как его? Забываю все время. Ты же умная, подскажи.

— Опять издеваешься? — рассердилась Далила и не осталась в долгу, ядовито добавив:

— Сегодня ты на подъеме. Ох уж эта Морковкина!

— О! Сразу вспомнил! У нее есть чутье!

— Интуиция, — уточнила Далила и снова съязвила:

— Видимо, Морковкина не блещет умом, раз ты обнаружил в ней интуицию.

Бонд пробубнил:

— Я бы много чего обнаружил, но ты запретила нам ложиться в постель.

— Ха, я запретила! У тебя уже есть Зайка.

— Да, и я этого не скрываю.

— Тогда не понимаю. Несмотря на свою Зайку, ты положил глаз на Морковкину?

— А что тебя удивляет?

— А как же твой пресловутый девиз?

— Какой девиз? — удивился Евгений.

Далила напомнила:

— За двумя Зайками погонишься, ни одной не поймаешь.

Племянник поскреб в затылке и горестно ее просветил:

— Девиз устарел. Теперь он звучит по-другому: за двумя Зайками погонишься, от обеих поймаешь.

— Я рада, что ты понял, почему я запретила тебе ложиться в постель с Морковкиной, — заключила Далила и предложила:

— Давай вернемся к Наташе.

— Давай, — согласился Евгений. — Почему ты уверена, что она не флиртует с Кроликовым?

— Ну, поручиться ни за кого нельзя. Наташа не работает, привязана к дому, ей скучно, но, с другой стороны, Кроликов привязан к ее Замотаеву. Ты же сам говорил, они не расстаются.

— Минутку-другую всегда можно выкроить.

Далила осуждающе посмотрела на племянника и строго сказала:

— Тебе видней.

Евгений воскликнул:

— Да не спал я с Морковкиной!

— Верю. Не спал, но собираешься спать.

— И не собираюсь. Я все уже выяснил, зачем нам встречаться?

Он сказал это так твердо, что Далила поверила и успокоилась.

— Ладно, — сказала она, — проехали. Вернемся к Наташе. Почему ты решил, что она убила сестру?

Бонд постучал указательным пальцем по темечку и с гордостью сообщил:

— Потому, что у меня аналитический склад ума.

Когда Наташа прибежала к Морковкиной, та понятия не имела об алиби. Наташа ей сообщила, что поругалась с сестрой и не собирается праздновать день рождения Маши.

Далила возрадовалась:

— Слава богу, наконец-таки я что-то узнала, кроме длины ног Морковкиной!

Бонд усмехнулся:

— Слушай дальше, раз уж тебе повезло. Наташа плакала и жаловалась Морковкиной, что Машка дрянь, что надо ее проучить. В конце концов и Морковкина согласилась не ходить в ресторан на Машино торжество. Более того, они в знак протеста сколотили компанию и укатили на дачу Морковкиной. Где и кутили почти до утра. Брат Андрей, узнав о смерти Маши, еле Наташу нашел.

— Ты хочешь сказать, что Наташа убила сестру и спокойненько укатила гулять с Морковкиной? — поразилась Далила.

Бонд подтвердил:

— Именно это я сказать и хочу. Только гуляла Наташа совсем не спокойненько. Во-первых, она нажралась до чертиков, а во-вторых, все время рыдала и приставала ко всем с жалобами на сестру.

— И на что она жаловалась?

— Укоряла Машу каким-то накрытым столом и пирогом. Наташа была назойлива, и все от нее шарахались. Всем было не до нее.

— Погоди секунду, — попросила Далила и побежала в свой кабинет.

Вернулась она с отчетами детектива, полученными от Верховского. Листая на ходу, удивилась:

— Странно, здесь ни слова о том, что Наташа в день гибели Маши была у Морковкиной. Ты уверен, что Марина не врет?

Евгений пожал плечами:

— Зачем? Там же была компания, человек десять.

Любой из них подтвердит.

— Да, ты прав. Видимо, детектив не подозревал Наташу, потому и не придал значения ее алиби.

— А для кого он отчеты составлял?

— Для Андрея Верховского.

Бонд рассмеялся:

— Ну, ты даешь, Пинкертон! Зачем он Андрею будет докладывать, где Наташа его была? Будто Андрей сам не знает. Он же ее у Марины нашел, не детектив.

— Точно, — согласилась Далила. — У тебя и в самом деле, оказывается, аналитический склад ума, а у меня к концу дня мозги подзаплавились. А что там с алиби?

— Когда Андрей дозвонился до Морковкиной и сообщил ей о гибели Маши, Наташа протрезвела. Вот тогда-то она и попросила Морковкину всем сказать, что пришла к ней на два часа раньше.

— И чем Наташа просьбу свою объяснила?

— Тем, что в дороге была, когда Маша погибла.

— А зачем ей вообще понадобилось алиби? — удивилась Далила.

Евгений развел руками:

— Вот и я спросил у Марины — зачем? Оказалось, что Наташа была у стилиста, а Маша ей позвонила.

Слово за слово, они поругались. Наташа распсиховалась и крикнула в трубку: «Ну, все! Теперь я тебя грохну!» А стилист это слышал.

— И что из того?

— Короче, Наташа просила Морковкину всем подтвердить, что звонила она, Марина, и слова «я тебя грохну» адресовались именно ей, а не Маше. Морковкина согласилась, но ее особенно не расспрашивали.

Далила задумчиво подытожила:

— Да-а, интересная информация.

Бонд расплылся в улыбке:

— Еще бы. Не сказать, что сильно стараюсь, но, за что ни возьмусь, во всем просто ас. Куда деваться? Талант есть талант.

— Бери выше. Евгений, ты гений! — рассмеялась Далила, шутливо отпуская племяннику подзатыльник. — Гений и злостный хвастун.

Тот сделал вид, что обиделся:

— Ну вот, все испортила.

— Я испортила? Испортила все Морковкина.

Бонд мелочно уточнил:

— Твоя.

Далила на этот раз заупрямилась:

— Нет, твоя.

Евгений стоял на своем:

— Нет, твоя!

— Хорошо, — согласилась Далила. — Наша Морковкина, общая. Она все испортила.

— Каким образом?

— Она согласилась предоставить подруге алиби, но не заметила одной интересной детали. Откуда Наташа знала, что покойная Маша пирог испекла? Вряд ли Маша сама ей сообщила. Значит, Наташа после стилиста домой заезжала.

Бонд констатировал:

— Железная логика.

Далила расстроилась, — Зря смеешься. Мне уже не до смеха, — грустно сказала она. — Верховский ко мне обратился, я не отказала ему в помощи. Теперь он мой пациент. Я ответственна за его здоровье. Уж не знаю, как там все было в тот страшный день, но если Верховский узнает, что его Наташа повинна в смерти его же Маши…

— И что будет? — скептически осведомился Евгений.

Далила поежилась:

— Боюсь, такого удара Верховский не переживет.

В прихожей хлопнула входная дверь и раздались решительные шаги — на пороге кухни вырос Дмитрий. Он жадно уставился на заваленный продуктами стол и радостно констатировал:

— О! Неплохо сидите! Присоединяюсь к вам!

Евгений озорно взглянул на тетушку и спросил:

— Ну что, проявим доброту? Разрешим и ему на колбасу посмотреть?

— Но только посмотреть, — рассмеялась Далила. — Он же питается протеинами, а в твоей колбасе только крахмал Когда ты научишься выбирать качественные продукты? Покупаешь, что под руку попадет.

— А ты, мама, только выбирать и умеешь, но почему-то ничего не покупаешь, — обиженно пробубнил Дмитрий, зверски вгрызаясь в «накрахмаленную» колбасу Далила и Евгений хором воскликнули:

— Грязнуля! Руки сначала помой!