Далила позвонила Верховскому, не выходя из клуба, прямо из холла.

После короткого приветствия вежливо поинтересовалась:

— Как ваше самочувствие?

Ожидала услышать в ответ обычное: «Да вот, бессонница одолевает».

Однако Верховский ее удивил, возвестив со смущением и удивлением:

— Представляете, сегодня днем заснул за рулем и целых четыре часа проспал как убитый.

Она ужаснулась:

— Надеюсь, катастрофы удалось избежать!

— С чего вдруг? — изумился Верховский.

— Неужели не удалось?! — испугалась Далила.

— Удалось! То есть не удалось! То есть… Тьфу! — раздраженно сплюнул Верховский и извинился:

— Простите, хотел вас быстрей успокоить и запутался. Короче, не было никакой катастрофы. Да и с чего бы она была?

— Как с чего? — поразилась Далила. — С того, что вы за рулем заснули. Это ли вам не причина? Или вы уже научились водить машину во сне?

Он рассмеялся:

— Да нет, машина стояла, я не ехал, просто сидел.

Пашку Замотаева поджидал, мужа моей Наташки. Мы в бизнесе вроде совсем разошлись, но вот приехал, и общие дела как-то сами собой нашлись. Как сестрица любит шутить, мы с Замотаевым по делам замотались.

Он отправился на переговоры, а я остался в машине и задремал.

Далила продолжила:

— А переговоры длились четыре часа.

— Нет, — рассмеялся Верховский. — Если бы. Павел вышел из офиса, увидел, что я крепко сплю, и глазам своим не поверил. Так, потрясенный, и потопал ловить такси.

— Не решился вас разбудить? — удивилась Далила, подумав: «Как трогательно. Настоящая дружба, мужская».

Голос Верховского потеплел:

— Да, Пашка такой. Он добрый. Наташа сама еще не поняла, как ей повезло, когда она вышла замуж за Павла. Если Пашка меня не решился будить, представляю, как он носится с ней, капризулей.

Далила вернула его к прежней теме.

— И что же дальше-то с вами было? — спросила она. — Заснули, и как вам спалось? Видели сны?

— Нет, спал как убитый. А когда проснулся и посмотрел на часы, волосы встали дыбом. Четыре часа!

Бросился Пашке звонить, а он смеется: «Что же выходит?! Ты вот только что глаза продрал? Ну, ты здоров, брат, спать! А нам, как последним лохам, впариваешь: бессонница да бессонница. Как же, так я теперь и поверил!» Честное слово, мне перед Пашкой было даже неловко. Будто и в самом деле я притворялся.

Далила его успокоила:

— Не вы один, многие великие люди попадали в такое же положение. Годы, столетия проходят, а ничего не меняется. Еще кто-то из классиков, кажется Нушич, по этому поводу сокрушался: «Стоит пожаловаться на бессонницу, как обязательно найдется свидетель, слышавший ваш громкий храп среди ночи».

Так что сомнения окружающих в таких случаях абсолютно нормальны.

— Пашка добряк, — рассмеялся Верховский, — на самом деле он все понимает, просто подтрунивает по-дружески. Но почему я вдруг так отрубился?

Далила порадовалась:

— Выздоравливаете. Раньше вы совсем плохи были: необходимое добирали мелкими порциями в течение дня, а теперь, раз проспали целых четыре часа, значит, дело пошло на поправку. Я рада за вас, я вас поздравляю.

— За поздравления вам, конечно, спасибо, а вот что я ночью теперь буду делать?

— Думаете, ночью вам не удастся заснуть? — скрывая оживление, спросила Далила.

— Думаю? Да я абсолютно уверен! Ночь на носу, а я на подъеме. Свеж и бодр, как никогда. И не знаю, куда девать этот переизбыток. Ночи для меня настоящие пытки. Придумать не могу, чем бы себя занять.

Телевизор и книжки уже надоели.

Далила пошутила:

— Одно вам осталось, даже два: казино и ночной клуб.

— Вот чего терпеть не могу, так это ночных клубов, — признался Верховский. — Вот где бездарная суета. А в казино еще хуже. Халявы я категорически не признаю. Деньги тогда ладонь греют, когда их своим трудом заработаешь. Я на деньги смотрю, как на мерило своих способностей, возможностей, сил. С помощью денег я узнаю, чего стою. Не более.

— Мне симпатична ваша позиция, — искренне призналась Далила, — хотя я иногда своим пациентам прописываю и такую вот суету: казино, ночной клуб.

В разумных дозах полезно все, даже яд, — рассмеялась она и неожиданно предложила:

— Не хотите совершить со мной загородную прогулку?

Он откликнулся мгновенно и очень охотно:

— Когда? Хорошо бы прямо сейчас.

— Да, прямо сейчас я и предлагаю.

— С преогромнейшим удовольствием, — радостно воскликнул Верховский и некстати добавил:

— С вами хоть на край света.

Его игривые нотки Далиле совсем не понравились.

Чтобы не вдохновлять его без нужды, она сдержанно пояснила:

— Это будет сугубо деловая прогулка.

Он тотчас взял нужный тон:

— Вы что-то нашли по нашему делу?

— Да, наше дело сильно продвинулось, — подтвердила Далила, испытывая благодарность к Верховскому за чуткость и сообразительность.

Она поняла, он из тех редких людей, которым не приходится долго в подробностях объяснять, как надо себя вести и что вообще происходит.

"Ловит все на лету, — мысленно похвалила его она и вдруг отметила:

— Совсем как друг его, Хренов".

Пауза, видимо, затянулась, потому что Верховский спросил:

— Алло! Вы где? Я вас не обидел?

Далила откликнулась:

— Нет-нет, простите, задумалась.

Он деловито спросил:

— Мы за город поедем на разных машинах?

— Нет, не стоит, — сказала она.

Верховский немедленно предложил:

— Тогда на моей лучше ехать. У меня внедорожник.

— Хорошо, — согласилась Далила. — Прямо сейчас и отправляйтесь в мой двор. Я тоже туда, поставлю свой «фордик» в гараж, и мы сразу поедем.

Укладывая трубку в карман, она удивленно отметила: «Странно, он даже не поинтересовался, куда мы поедем».

Однако он поинтересовался чуть позже, когда они встретились.

— Куда едем? — браво воскликнул Верховский, выходя из своего добротного джипа. — Я на всякий случай прихватил бутерброды и чай в термосе, мало ли что.

Обойдя автомобиль, он галантно распахнул перед Далилой переднюю дверцу и, не услышав ответа, еще раз спросил:

— Так куда путешествуем?

Из осторожности она не стала распространяться на улице.

— Как только тронемся, все расскажу, — произнесла Далила, ступая на подножку.

Верховский, поддерживая ее под локоть, пытался помочь, но только мешал. Благодаря его усердию Далила неловко поставила ногу, зацепилась за коврик каблуком сапога и не села, а рухнула в кресло самым неэлегантным образом.

Свою ошибку он понял мгновенно, виновато воскликнув:

— Простите, хотел как лучше, а получилось как всегда, когда хочу понравиться очень красивой даме.

Теперь вы, наверное, будете думать: «Вот же увалень, этот Верховский».

Далила рассмеялась:

— Ни в коем случае. Я при первом знакомстве отметила изысканность ваших манер, что в наше время встречается редко.

И он рассмеялся:

— Огромное вам спасибо, вы настоящий психолог. Будем считать, что помощь пришла очень вовремя. Я был в трех шагах от отчаяния.

— Вы не правильно поняли, — морща нос, возразила Далила. — Это вовсе не комплимент из сострадания к вашей неловкости.

Он вдруг очень серьезно спросил:

— А что это?

— Просто ход моих мыслей, — смутилась она. — Ви же пытались их угадать, вот я тайны и открываю ради экономии вашего времени.

Верховский, весьма артистично закатывая глаза, воскликнул:

— О-о! Мое время действительно нуждается в экономии! Особенно ближе к ночи!

Он поклонился Далиле, бережно, но уверенно взял ее руку, лежащую поверх сумочки, и, сказав:

— После ваших похвал я просто обязан… — слегка тронул ее узкую кисть своими губами.

— Лишь после этого Верховский закрыл дверцу и, стремительно обойдя джип, вернулся за руль.

Пока они выезжали со двора на Таврическую, Далила, поразмыслив, решила, что ее комплимент действительно выглядел каким-то дежурным. Да и последующие пояснения не казались убедительными.

— Если честно, я на самом деле была приятно удивлена, когда обнаружила в вас превосходно воспитанного человека, — призналась она. — К сожалению, чаще встречаешь в людях показушность, манерность, а вот истинное воспитание — редкость.

Верховский смущенно спросил:

— Тогда можно узнать, о чем идет речь?

Далила собралась ответить, но ой, словно испугавшись чего-то, ее перебил:

— После такой высокой оценки начинаешь бояться собственного несовершенства.

Она пояснила:

— Я об искренности, об адекватности слов, деклараций и истинных помыслов. Вы просты в общении, не произносите умных речей, не стараетесь выглядеть аристократично, но чутко улавливаете настроение собеседника. С вами легко любому, потому что каждый рядом с вами ощущает ваше к нему уважение.

— Правильно, а как же иначе? — удивился Верховский. — Я не разговариваю с теми, кого не уважаю.

Далила вздохнула:

— Ах, зачастую умные и с виду интеллигентные люди в беседе увлечены только собой, и плевать им на собеседника. Из-под тонкого лака манер ясно проглядывает их грубость, невежественность. Меня всегда удивляла такая странная вещь: почему-то чаще всего стараются выглядеть особо интеллигентно именно те люди, которые обожают себя и презирают ближнего.

— Уж вы-то знаете, почему так происходит, — заметил Верховский.

— Вы серьезно так думаете? — удивилась Далила.

— Да, вы же психолог.

— Как психолог, я констатирую факт, объяснить его должны философы и специалисты по этике. Лично я перед такими людьми ощущаю бессилие. Как ученый, я их понимаю, а как человек — нет. Они для меня нечто темное.

— А мне кажется, что вы насквозь видите всех людей, а не только меня.

— Ах вот почему вы так естественны, — рассмеялась Далила. — Оказывается, вы всего лишь решили, что бесполезно скрывать недостатки.

— Недостатки? Нет уж, простите, вы сами меня убедили, что я сплошное достоинство! — с шутливой обидой воскликнул Верховский.

Далила в ответ погрозила пальцем:

— Позвольте-позвольте, крылья ангела не я раздаю, по этим вопросам к всевышнему.

Он разочарованно констатировал:

— Значит, я не ошибся, вы всего лишь сделали мне комплимент.

Уловив в его разочаровании искренность, она с полной серьезностью возразила:

— Нет, я сказала вам то, что думаю. Общаясь, вы в первую очередь помните о собеседнике, а уж потом о себе. Именно это я и называю воспитанием, все остальное — бутафория. И давайте на этом поставим точку. Не хотелось бы утонуть во взаимных комплиментах.

Ее просьба прозвучала резковато, но Верховский не обиделся.

— Согласен, — сказал он и спохватился:

— А куда мы едем?

Далила лаконично поведала:

— На дачу к Морковкиной.

Верховский не выразил удивления, словно ему все равно куда ехать: на дачу так на дачу, к Морковкиной так к Морковкиной.

— Тогда нам в другую сторону! — воскликнул он, лихо разворачивая свой мощный джип.