В кабинет премьер-министра Украины Юлия Тимошенко вернулась в декабре 2007 года. Позади был очередной изнуряющий предвыборный марафон, новое шаткое большинство «оранжевых» в Раде, а перед глазами маячил все тот же Ющенко, угрюмо размышлявший над вечным своим вопросом: Тимошенко или все-таки Янукович?

Роман Виктора Андреевича с Виктором Федоровичем был недолгим. С бульдожьим упорством месяц за месяцем глава правительства отвоевывал все больше и больше президентских полномочий, и в апреле 2007 года Ющенко, по-настоящему испугавшись, распустил Раду. Новые выборы, прошедшие 30 сентября, принесли победу БЮТ и президентскому блоку НУНС.

Победа привела в тупик. Президент окончательно осознал, что все было напрасно: попытка возвыситься над украинскими элитами при создании «Универсала национального единства» в 2006 году, который леди Ю отказалась подписывать, разгон Рады, новые выборы. Все тот же шахматный столик стоял посреди Украины, и одинокий Ющенко заново расставлял фигуры, но, если из игры выходила Тимошенко, он видел перед собой до боли родное лицо Януковича. А если приходилось расставаться с Януковичем, то за столик усаживалась Тимошенко.

«Взаимонеприятие Ющенко и Тимошенко имеет корень, как у саксаула, уходящий в землю если не на двадцать метров, то на семь лет, – комментировал ситуацию еженедельник «Зеркало недели», наблюдая, как мечется загнанный в угол президент. – Склад обид, накопившихся у обоих политиков, не подлежит инвентаризации, а размер амбиций – урезанию. Терпеливое, почти мученическое молчание Тимошенко в процессе формирования коалиции вряд ли обманет Ющенко, ибо душа Юлии Владимировны вся в зарубках, как календарь Робинзона Крузо. Поэтому вполне логично ожидать от нее после премьерского голосования ответной реакции за порчу душевного имущества. Но это не новость».

Подержав паузу и тяжко вздохнув, Ющенко назначил премьером свою вечную соратницу. А что оставалось делать?

Второй срок во главе Совета министров Юлия Тимошенко посвятила неустанной, изматывающей, беспрерывной, как всегда, работе, а также укреплению личной власти и уничтожению противников.

Прежде всего, речь шла о Януковиче. Размышляя вслух о предшественнике, леди Ю опять не жалела ни красок, ни эпитетов. По ее словам, те 16 месяцев, в течение которых Виктор Федорович возглавлял правительство, были отмечены «мошенничеством и воровством в самых крупных масштабах». Он сам и его чиновники ушли из власти, «прихватив 10,2 млрд гривен… и если все эти гривни взять в купюрах, это более ста тонн денег. Для этого нужно поезда строить, чтобы их перевезти… они воровали $60 в секунду без перерыва на сон, еду и отпуск».

Возможно, это была серьезная политическая и человеческая ошибка – так отзываться о главном своем конкуренте. Вне зависимости от того, хорош он или плох, патологический вор или обыкновенный украинский чиновник. Это было нерасчетливо.

Впрочем, винить ее в том, что она как никто умеет плодить врагов, обрушиваясь на них с той же силой и страстью, с какой выводила революционные толпы на Майдан, пожалуй, бессмысленно. Убавь у нее хоть каплю темперамента, этой способности бешено любить и ненавидеть – и выйдет совсем другой человек. Проживающий иную, более спокойную жизнь, без этих немыслимых взлетов и падений, правительственных кабинетов и тюремных камер, побед и катастроф.

Характер диктует стиль политического общения – и тут ничего не поделаешь. Тот, кто против нее, – всегда заведомо человек в лучшем случае глупый, а в худшем – подлец и бандит. В итоге беспощадность Тимошенко в ее каждодневных «кулачных боях» с конкурентами оборачивается ответной враждой. Конкуренты становятся врагами, образуя нечто вроде клуба ненавистников Тимошенко, и ряды их пополняются непрерывно, и входят в этот клуб люди самые разные, иногда более ни в чем не согласные друг с другом, кроме неприятия леди Ю. Типа Виктора Ющенко и Виктора Януковича.

Размышляя на эту тему, Дмитрий Выдрин утверждал, что Тимошенко «нарушает базовый принцип отличия Украины от России», ибо «украинская элита никогда не сжигала мосты, оставляя пути для диалога, возможности для компромисса и альянса». Корень зла политолог видел в провинциальном происхождении, поскольку Тимошенко «не ощущает того, что с молоком матери впитывала какая-нибудь женщина, выросшая в профессорской семье в Киеве. Ей не повезло. Это не вина, а беда. Она не понимает, что мужчины разделяют понятия оскорбления и унижения. Оскорбление смывается: кровью, деньгами, в конце концов сексом. Унижение не смывается ничем… Я говорил ей: “Юлия Владимировна, бейте их по лицу, но никому не плюйте в лицо”. Она куче мужчин наплевала в лицо».

О тяготах провинциального происхождения, якобы накладывающего отпечаток на жизнь, можно и поспорить. Бывает, и в интеллигентных семьях вырастают хулиганы, а в деревенских – интеллигенты. Порой из провинции в столицу приезжают порядочные, честные люди, а в столичных семьях вырастают беспринципные интеллектуалы, готовые служить любому режиму. Однако Дмитрий Выдрин безусловно прав в другом. Сжигать мосты и расправляться с оппонентами Тимошенко умеет великолепно.

Зато в отношениях с народом, с избирателем, с любимыми провинциальными бабушками, голосующими за нее, она совсем другая. Мягкая, сострадательная, стремящаяся убедить, а не обидеть. В политике это еще называется популизмом, но все-таки нет сомнений в том, что в проявлении своей любви Юлия Тимошенко столь же искренна, как и в проявлении ненависти.

Вернувшись в кресло премьера в 2007 году, она ставит перед собой еще одну, самую главную задачу: использовать пост премьера в качестве трамплина на грядущих президентских выборах. Ради этого уже в январе 2008 года ее Кабинет утверждает проект программы с недвусмысленным названием «Украинский прорыв: для людей, а не для политиков». Ради этого она жестко добивается исполнения своего предвыборного обещания: выплатить каждому вкладчику погибшего вместе с нерушимым Союзом Сбербанка СССР знаменитую «юлину тысячу» – из расчета 1 гривна за один советский рубль. Ради этого почти не комментирует разразившуюся в августе краткую и жестокую российско-грузинскую войну. И покуда Ющенко обнимается в Тбилиси с президентом Саакашвили, она молчит, не без оснований ожидая, что Путин в соседней России оценит ее сдержанность. Или хихикает, встречаясь с Владимиром Владимировичем, когда тот называет Виктора Андреевича «мазуриком». Ради этого якобы не склонная к компромиссам Тимошенко совершает поразительный шаг: начинает переговоры о создании коалиции с «Партией регионов». Из этого ничего не выйдет, Янукович боится ее и не доверяет ей. Он никогда не простит ей былых унижений, но цель у леди Ю другая, и этой цели она достигает с легкостью. До конца 2009 года президент Ющенко уже не пытается отправить ее в отставку.

Оказывается, она умеет не только воевать на баррикадах и пользоваться популистскими средствами для достижения локальных побед. Закаленная в политических баталиях, она стала стратегом, способным просчитывать комбинацию на несколько ходов вперед. И если бы Тимошенко ограничилась только этими ходами, понемногу оттесняя на второй план неповоротливого Януковича (а Ющенко уже был неизбираем), то на президентских выборах 2010 года у нее были бы все шансы на победу.

Но ограничиться этим она не могла. Поскольку была уверена, что должна исполнить то, что давно уже считала своей исторической и почти священной миссией.

Не прошло и трех месяцев после ее назначения премьер-министром, как леди Ю отправилась в Москву, где встретилась с Владимиром Путиным и руководством «Газпрома». А вернувшись в Киев, заявила: «Мы наметили четкий план сбрасывания с Украины ярма “РосУкрЭнерго”». Именно в этом и состояла ее миссия: уничтожить фирму Дмитрия Фирташа. «Этот путь не будет простым», – заявила она в тот же день журналистам. Однако ясного представления о том, какими каменьями и шипами устлан «непростой путь», у нее, скорее всего, еще не было.

Анализируя визит Тимошенко в Москву, секретариат Ющенко заявил ни больше ни меньше как о «государственной измене премьер-министра». Ссылаясь на материалы спецслужб, обвинил ее в тайных договоренностях с Путиным. Якобы за закрытыми дверями она обещала российскому премьеру содействовать интересам российского бизнеса на Украине, продлить срок пребывания российского флота в Севастополе и не активничать при вступлении Украины в НАТО. Взамен Путин гарантировал ей поддержку на президентских выборах. По версии окружения Ющенко, интересами Украины Тимошенко расплачивалась за свои политические амбиции. В сущности, это был тот самый приговор, который через несколько лет зачитает судья Киреев в Печерском суде города Киева.

Чем же была на самом деле ее война с «РосУкрЭнерго»? Сторонники Тимошенко видели в ней борьбу с теневой экономикой, желание премьер-министра раз и навсегда прикрыть «кормушку для воров». Противники предполагали, что леди Ю всего-навсего готовится к президентским выборам и, уничтожая РУЭ, прикрывает предвыборную кассу Ющенко, а штаб Януковича лишает одного из главных финансистов. Но ни та, ни другая версия, даже если обе были правдой, не объясняли ни слепящей ярости, с которой ринулась в бой леди Ю, ни ее безрассудной готовности заплатить практически любую цену за уничтожение фирмы, которая являлась, по сути, реинкарнацией ее собственной ЕЭСУ.

Было ли зерно истины в обвинениях Ющенко? Если исключить формулировку «измена родине», то, скорее всего, да. Тимошенко раньше других поняла, что договариваться о русском газе надо исключительно и лично с Путиным, больше просто не с кем. Очевидно ей было и то, что к настоящей войне за газ не готовы ни вконец разругавшиеся украинские элиты, ни разочаровавшиеся в своих вождях украинцы, а значит, ни о какой мобилизации по польскому или балтийскому сценарию мечтать не приходится. Наконец, строительство «Северного потока» в обход Украины, поддержанное Европой, лишало Киев главных аргументов в дискуссиях с Москвой. Оставалось плюнуть на обвинения президентского секретариата и лететь в Москву, где, глядя на Путина очарованным взглядом, тихим воркующим голосом торговаться за каждую точку и запятую в новом договоре. Понятно было, что идти при этом придется на очень серьезные уступки, в том числе и не имеющие ровным счетом никакого отношения ни к газу, ни вообще к экономике. Но никакого выбора у Тимошенко, как она полагала, не оставалось. Особенно если она хотела покончить с «РосУкрЭнерго», на 50 % принадлежащего российской стороне.

А ситуация между тем обострялась.

Летом 2008 года «Газпром» заявил о грядущем повышении цен. Вместо $180 за тысячу кубометров платить предстояло $400. Эта цифра звучала как смертный приговор экономике Украины. Времени на переговоры оставалось все меньше. При этом в серьезности угроз «Газпрома» сомневаться не приходилось: в сентябре россияне подняли цену для европейцев до $500.

Прорыв случился 2 октября.

В тот день российская и украинская стороны заявили о подписании правительственного соглашения из семи пунктов, тут же окрещенного журналистами «Меморандумом Тимошенко – Путина». Представляя московские договоренности, леди Ю торжествовала: «Была угроза, что с 1 января Украина получит газ по $500. Думаю, что мы полностью убрали эту угрозу». И хотя новая цена в тексте соглашения не разглашалась, близкие к переговорам эксперты с облегчением сообщали о $270 за тысячу кубометров. Сама Тимошенко позже назовет цену $235.

Праздновала она в те дни и другую победу, не менее для нее важную. Пункт номер два «Меморандума» навсегда исключал РУЭ из схемы поставок газа на Украину.

Подписание договора наметили на 31 декабря.

А 8 октября на украинских телеэкранах появился усталый президент. Ющенко был предельно серьезен: «Началась попытка демонтажа Украины и наших ценностей. Баланс власти. Национальная безопасность. Политический курс. Язык. Это все стало мишенью специальных договоренностей. Демократическую коалицию, убежден, глубоко убежден, разрушило одно – человеческая амбиция. Человеческая амбиция одного человека». В этом своем обращении к нации президент объявил о роспуске Верховной рады и внеочередных выборах. Он полагал, что настала пора выкинуть Тимошенко из премьерского кабинета, как год назад Януковича.

Не учитывал он при этом одного. Что у леди Ю было время подготовиться к такому сценарию. Не успел президент закончить свое обращение к соотечественникам, как БЮТ обжаловал указ о роспуске Рады в суде. Тимошенко и ее сторонники действовали быстро и слаженно. Уже 10 октября Окружной административный суд Киева приостановил действие указа президента, а на следующий день Центральная избирательная комиссия объявила о своем согласии с доводами судьи Келеберды. Что оставалось делать взбешенному и одновременно растерянному Ющенко? Уволив судью Келеберду, а потом ликвидировав и сам Окружной суд Киева, он вынужден был смириться с тем, что выгнать Тимошенко пока не в силах.

Зато он все еще мог сорвать газовые переговоры премьер-министра с «Газпромом». Этим своим правом он и воспользовался. Отозванная из Москвы Тимошенко позже со сдержанной яростью скажет: «Переговоры… были сорваны тем, что, к сожалению, украинские политики пытались сберечь “РосУкрЭнерго” как теневого коррупционного посредника…» Путин откликнется с нескрываемым презрением и удовлетворением от самоубийственной свары в «оранжевом» стане: российской стороне, скажет он, не дают напрямую заключить контракт с НАК «Нафтогаз Украины». Украинские политики борются не за цену на газ, а «за возможность сохранить тех или иных посредников, для того чтобы использовать получаемые дивиденды в личных целях».

Чувство презрения и разочарования испытывали в те дни многие. На Украину вернулся стыд за свою страну. Те, кто постарше, вспоминали свои чувства, когда с пленок Мельниченко зазвучал голос Кучмы. Тогда стыд гнал на улицу, а мечта об «Украины без Кучмы» была мечтой о честности, чистоплотности и достоинстве власти… Теперь же «оранжевые» вожди на глазах всего мира месяц за месяцем полоскали грязное белье, одержимые одним-единственным желанием: уничтожить друг друга.

Между тем это был еще не конец. Своего пика конфликт Ющенко и Тимошенко достиг в феврале 2009 года. К тому времени премьер-министру все-таки удалось подписать договор с Россией. Но после фиаско декабря 2008 года и очередной «газовой войны» с Россией у нее практически не оставалось козырей, и Путин продиктовал ей совсем иные условия, чем в октябрьском «Меморандуме».

Договор был, мягко говоря, не самым удачным.

Очевидец рассказывает, как 10 февраля Юлия Тимошенко выступала на Совете национальной безопасности и обороны, отчитываясь о подписанных документах. В течение часа президент Ющенко поносил «кабальный» контракт. Затем предоставил слово премьер-министру, добавив, что в ее распоряжении 15 минут. «Газовая принцесса» уложилась в 15 секунд. «Это не заседание Совета национальной безопасности, а шабаш, который прикрывает коррупцию. И хочу предупредить: если своим решением СНБО возвратит “РосУкрЭнерго”, оно будет обжаловано в суде. У меня все», – высказалась Тимошенко. «Юлия Владимировна, благодарю за содержательный доклад», – подвел черту президент.

Потом они долго ругались между собой: Ющенко, Тимошенко, первый заместитель главы «Нафтогаза» Диденко, руководители внешней и военной разведки. «Подписанное вами соглашение – это капитуляция. Вы – бездари!» – бушевал президент. Пока отчитывались шефы спецслужб, леди Ю вышла на крыльцо секретариата президента и сообщила прессе, что высшее начальство намерено вернуться к коррупционным схемам. Когда она вернулась, о ее словах уже знали все собравшиеся. Полемика обострилась до предела. Ющенко заговорил о «грязной игре», о «жажде аннексии» и о том, что «платить за эту авантюру будет вся Украина». «Юлия Владимировна, вы регулярно воровали тот газ, а теперь поучаете, как избавиться от коррупционеров?! Вы на коррупции построили отношения в парламенте! У вас все держится на взятках! И если не заплатите своим партнерам в Верховной раде, если они не купят себе очередной “лексус”, то они к вам, простите, жопой повернутся!»

Внезапно слово взяла Инна Богословская, приглашенная на заседание в качестве главы следственной комиссии парламента. Обозвав Тимошенко «воровкой и мошенницей», она произнесла главные слова: «Госпожа Тимошенко… должна сидеть за решеткой!» Как в воду глядела.

Депутату Богословской леди Ю ничего не ответила. А вот президенту порекомендовала одно: «Идите в суд, Виктор Андреевич! Ваша прокуратура, ваше СБУ – если есть нарушение закона – открывайте уголовное дело!»

Но Виктор Андреевич не хотел идти в суд. Ни в начале 2009-го, когда был уверен, что все суды куплены Тимошенко, ни полтора года спустя, летом 2011-го, когда ушедшего в отставку президента вызвали в суд в качестве свидетеля. Дважды он проигнорировал повестку. В первый раз причину можно было, хоть и с трудом, назвать уважительной: экс-президент проводил отпуск в Париже. На вторую повестку он просто никак не откликнулся. Прокуроры даже пригрозили ему штрафом в 500 гривен, а в случае, если он откажется вновь, пообещали доставить в суд принудительно. Пришлось согласиться.

Конечно, Ющенко понимал, как отнесется общественность к его показаниям против Тимошенко. Собственно, все это уже было, еще в «дореволюционные» времена. Леди Ю в качестве обвиняемой, Ющенко в роли прислужника власти. Знаменитое «письмо трех», опубликованное сразу после ареста Тимошенко в 2001 году, под которым поставили свои подписи тогдашние руководители страны: президент Кучма, председатель Верховной рады Плющ и премьер Ющенко. В нем говорилось, что «кучка отщепенцев» и «политических деградантов» будоражит народ, пытаясь «сбить Украину с пути реформ». Что эти люди – «фашистская клика», что нет у них «ни чести, ни совести». Меж строк легко читалось, что самая бесчестная и бессовестная среди всех – Юлия Тимошенко.

«Чего заслуживает мужчина, предавший женщину?.. Несомненно, презрения. Этого заслуживает и Виктор Ющенко. Видать, для него портфель премьера важнее, нежели честь». Эти слова бывшего политзэка Левко Лукьяненко довольно точно отражали общественные настроения в 2001 году. Но эти настроения поменялись, едва стало известно, что Тимошенко не осуждает Ющенко, а сам он прилагает немало усилий, чтобы вытащить ее из тюрьмы…

Допрос продолжался больше часа.

Показания бывшего президента были убийственны для Тимошенко. Говоря строгим языком протокола, Юлия Владимировна обвинялась в том, что при заключении договора с премьер-министром России Путиным она превысила свои полномочия. Ющенко полностью подтвердил обвинения. Если же отвлечься от протокола, то сказать можно и по-другому.

Остатками своего авторитета Ющенко в тот день поддержал Януковича в его расправе над Тимошенко. Отправил в тюрьму ту, без которой никогда бы не стал президентом Украины. Были ли у человека по имени Виктор Ющенко основания для этого? Более чем достаточно. Имелись ли у экс-президента убедительные аргументы против подписанного договора? Безусловно. Но было во всей этой сцене в Печерском суде и иное измерение: историческое. Тот образ, который, глядя в зеркало, так мечтал сохранить для потомков невезучий украинский экс-президент, – образ «совести нации», «украинского Гавела», – окончательно померк 17 августа 2011 года.

Тщательно подбирая слова, свидетель рассказывал о женском коварстве и вероломстве. О том, как долго, муторно, но небезуспешно шли ценовые переговоры между Киевом и Москвой. Как руководитель украинского «Нафтогаза» Олег Дубина, встречавшийся с Ющенко, утверждал, что российская сторона готова договориться о цене на газ на уровне $250, причем «было ощущение, что цену можно снизить до $235». О том, как, перехватив инициативу, в Москву отправилась Тимошенко, хотя Виктор Андреевич лично просил ее не вмешиваться в эти дела. Как она вернулась, подписав соглашения и отказавшись проинформировать президента о новой цене. «Цена на газ – отличная!» – цитировал Ющенко ответ леди Ю на его настойчивые расспросы. «Когда я попросил дать прочитать мне контракт, Тимошенко отказалась, – продолжал свой рассказ экс-президент. – Но потом, когда Юлия Владимировна поехала на якобы очередные переговоры с Путиным, на факс в Администрацию президента чудным образом пришел документ. Как мы потом увидели, это был газовый контракт, в котором была указана цена $450». Почти в два раза больше, чем ожидали украинские переговорщики.

Тимошенко и ее защитники не задали свидетелю ни одного вопроса. «Ющенко не давал показания, он провел лекцию для участников судебного процесса», – чуть позже прокомментирует этот эпизод один из адвокатов подсудимой. А «газовая принцесса» отреагирует еще суше. «Я не хочу, – скажет она, – чтобы на всеобщее обозрение выносили личную неприязнь между экс-президентом и экс-премьером».

Когда Ющенко, покидая суд, выехал из внутреннего двора судебного здания, его машину забросали яйцами.