Утро наступает неожиданно, против всех законов природы. Какое странное утро… Воздух как родниковая вода. Солнечный свет слишком прозрачен, а у тишины слишком знакомая мелодия. Какое странное дежа-вю… Я где-то видела все это, но этого со мной никогда не случалось. Ну, хорошо, если утро случилось, его надо жить. Какое-то удивительно мягкое белье, жаль покидать постель, но утро манит, как запрещенное лакомство. Цветы на столе, беспорядочно собранный, такой далекий от эстетичной упорядоченности, такой не восточный букет, будто надерганный наспех. Где я? Какая дикость, какая лишенная всякой логики фантасмагория, проснуться утором вне своей жизни. Окно открыто, за ним ветер, а вот и цветы, они собраны прямо здесь – у дома. Луг кажется бесконечным. Это удивительный мир. Я здесь одна, но я не чувствую себя одинокой. Кажется это МОЙ мир. Я его хозяйка, единственная и полновластная. Я не знаю еще, населен ли он подобными мне, но не тороплюсь узнать. Я нашла свой Мир, и пока эта находка занимает все мое сознание. Я нашла его и все, чего я хочу сейчас, это исследовать его, как первооткрыватель исследует Новую Землю. Да, все должно быть обосновано-упорядочено….Или это знание Не Моего Мира? Во всяком случае, я хочу начать с имени. Это мой мир, мы сейчас только вдвоем, и имя необходимо мне. Я смогу обращаться к Своему Миру, задавать ему вопросы, рассуждать и получать ответы, но для этого нужно имя. Истинное Имя. В голову лезут странные малознакомые, хотя и затертые языком до оскомины имена – Счастье, Радость, Успех, Знание. Я углубляюсь в лес. Странный лес, он так неожиданно появился на краю луга, еще пару шагов назад, обещающего не кончаться никогда. Лес действительно странный, по законам Не Моего Мира не могут быть в одном и том же лесу, в одно и тоже время подснежники и белые грибы под опавшей серо-коричневой листвой. Но в лесу Моего Мира ….. Стоп, Здесь в лесу имя так явно, что удивление вызывает моя глухота, это Я-МИР, он представился этим именем еще на опушке, но я была занята самокопанием… Я выкапывала сомнительно ценный клад – Знания Не Моего Мира И Опыт Прожитых В Нем Лет. Занимательно оказаться в роли Робинзона Крузо, без опыта, знаний и инструментов не на неведомом необитаемом острове, а в Своем Собственном Внутреннем Мире. Впрочем, слова «внутренний мир» тоже часть Прошлого Знания, и здесь вряд ли будут мне полезны. Ведь здесь и сейчас мир этот вполне внешний, ощутимо окружающий меня, пахнущий, дышащий, осязаемый. И впервые за многое время мне не хочется лежать бесцельно в кровати, посвящая себя разрабатыванию творческого плана под кодовым названием Как Не Жить Этой Жизнью, а вовсе даже наоборот, тянет идти, углубляясь в этот лес, рассматривая и изучая каждую травинку, каждую тропинку, читать этот мир как Книгу В Которой Есть Все Ответы.

Если внимательно присмотреться, то преобладает в лесу все-таки осень. Хотя там и тут видна светло зеленая весенняя трава, подснежники и даже – как в детстве, символом надежды на право начать все сначала – проталины – лысинки черной, теплой земли, окруженные как остатками седых волос грязным снегом. Но все-таки желтого, коричневого, устало – осеннего леса больше. Это уже не золотая осень, но еще и не слякотный октябрь. Это Осень, та самая, несущая покой. Почему именно осень, я никогда не выделяла ее как особенно любимое время года… Осень – что это? Время перед зимой или конец лета? Впрочем, я никогда не восхищалась идейностью лета. Наверно я еще слишком молода, для того, чтобы радоваться зрелости. Но уже достаточно устала, чтобы приветствовать осень – предвестник зимы – покоя – затишья. Зимой не надо оправдывать ничегонеделание, ведь зима – тут уж не попашешь. Зимой можно часами сидеть у камина, глядя в огонь, думая о Вечном и Великом, не испытывая мерзенького зуда вины «надо же что то делать». А почему? Кто сказал, что обязательно надо делать. Делать, без желания, без трепета влюбленности в процесс делания, без этого восхитительного чувства «делаю Это потому, что не могу не делать» – разве это не тоже самое что разрушать? А «не делать», то есть не производить материальных объектов или движений, но создавать образы, вырабатывать энергию мысли, тепло чувства – разве это не равно Созиданию? Я знаю, что ответы написаны в этой книге – книге с чудным и претендующим названием Я-МИР, и за зиму я успею прочесть ее.

Лес раздвинулся с уважением, кажется, что даже ветви стали ниже, как если бы деревья совсем немного, без лишнего подобострастия поклонились, не смея посмотреть прямо в глаза Ее Величеству – Реке. Впрочем, это и не река даже, а скорее ручей, но ручей царский, широкий, бурный, не журчащий нет, поющий, мастерски вплетающий свою партию в общую мелодию жизни. Кажется, есть что-то невообразимо важное в словах этой песни, но я пока не в состоянии понять их. Я прислушиваюсь, и в голове звучат строчки явно не мои, но и не читанные никогда прежде. Ручей ли напел мне их, или одиночество нашептало? Я не спорю и не отмахиваюсь, я гость в этом чужом мне моем мире не мне менять его привычек.

Мне необъяснимо, несказанно хорошо здесь в лесу. Тот самый гаденький зуд действия, который вечно нес меня мимо жизни и сейчас пытается высказаться «идем», мол «дальше, там еще много неизведанного», но рядом с песней воды под аккомпанемент леса голосок его слышится писком. Я не хочу уходить отсюда. Остаюсь. Кажется, еще о многом мне расскажет этот ручей, мудрый как старый Учитель и резвый как счастливая девчонка.

Мне 9 лет, я сижу у такого же ручья, в алее, со смешным названием «подсадок», алее из Детства. Мне хорошо, одиночество и удовольствие неразделимы. Я королева ручья и травы. Они принадлежат мне, и я ими владею. Еще моим, неотделимо и неотнимаемо, является мой конь, мой лучший друг – велосипед. Уезжая далеко от дома, к ручью, траве, одиночеству я достигаю высшей степени мудрости – счастья. Разве производила я тогда какие либо действия / объекты? Но разве это делало меня хуже? Может, именно это время, было моей личной зимой – зрелостью? А что произошло позже – я впала в детство? Постарела? Когда, в какой момент я разучилась «не делать» созидательно и «делать» без разрушения?

Когда разрушение стало моей нелюбимой, обрыдлой, но привычной работой? В мелодии ручья я слышу шум ветвей. Это Сад Моей Юности. Всплывает картинка – я в саду, очень занята – я НЕНАВИЖУ. Это не легкая наука – ненависть, но там, в саду мне кажется, что без нее я не смогу стать взрослой. Я ненавижу, и не прощаю себе этой ненависти. Не тогда ли родилась Девочка, Которой Важно Быть Хорошей? Не тогда ли началась в моей жизни Эра разрушения?

Я когда-то не жила в мире общепринятой реальности. Тогда, давно, до Эры повального невезения, я жила в мире, который ощущала как единственно реальный. В нем люди любили и радовались мне, в нем я никогда не чувствовала одиночества и отверженности. В этом мире я была – Я. Мне было интересно с Собой, мне не было с Собой скучно. Там жили великодушные друзья, смелые принцы, благородные хулиганы. Там со мной был все_понимающий и реально_существующий отец. Мой мир представлялся мне таким совершенным, что в нем просто не могло быть никаких недостатков, он был предельно функциональным, он не впускал в себя ничего не приносящего мне радость. Там со мной был отец. Там мама понимала меня. И еще у меня там был близкий друг. Близкий, до неразлучности, до идентичности, до приступов многочасового молчания.

Этот мир был живым, полноценным существом, и, когда я ушла из него, он затосковал и умер. Куда деваются умершие миры? Уходят в сны, мечты, или остаются внутри нас и мстят нам за свою смерть. Мстят нереализованностью, неудовлетворенностью, неполноценностью. А может они не умирают, а просто уходят и ждут, ждут, не надеясь особенно, нашего возвращения? Боже!!!! Вот оно.… Вот откуда это ощущение… Какое странное дежа-вю… Я где-то видела все это, но этого со мной никогда не случалось.

Второй шанс. Это всегда неожиданное чудо. Право на пересдачу неудачного экзамена. Право на вторую попытку. Уже не на пятерку, теперь с подсказкой, но все еще возможность выразить себя.

Я, взрослая, разочарованная в знаниях Не Моего Мира, разбитая собственными попытками разрушить свою жизнь, как разрушают неудачную пробу, сохранившая единственный талисман из Того Самого Настоящего Мира – веру в то, что Тот, кто создал меня, не мог не создать Мой Мир, Мир для меня, Мир идеально мне подходящий, я вернулась домой. Ребенком не знала, взрослой забыла, не искала, по причине незнакомства с объектом поиска, я возвращена, как нерадивый ученик, которого учитель подталкивает в плечо на пороге класса, возвращена в единственно подходящий для меня мир, единственно истинно реальный, мир, где я – Я. Мир с чудным и претендующим названием Я-МИР.

Ручей продолжает рассказ, но мне уже не достаточно слышать, для полного понимания – соединения со звуком, я должна осязать его, кожей и мышцами впитывая информацию. Вот она – прозрачная правда зазеркалья. Опускаю руку в морозную плазму воды, и кисть начинает свою, отдельную от меня жизнь. Жизнь ощущений, физического существования, реального наличия здесь и сейчас. Она, не дожидаясь моей готовности, объявила себя наличествующей. Вода стала моими глазами. До сих пор я -вся была во вне. Я видела и осознавала наличие в реальности деревьев и травы, но где же была я? Мои руки, лицо, ногти – были ли они реальны, или словно во сне, я скорее догадывалась об их существовании, чем ощущала их действительность. И вот теперь не зрением глаз и не знанием памяти, а ощущениями воды я вижу свою руку, реальную, физически действительно существующую. Я – невидимка, забывший давным-давно, как выглядит его тело, опустивший руку в краску, обнаруживаю вдруг форму, цвет, консистенцию собственной плоти. Я – наркоман, получивший первые капли зелья, не могу уже остановиться, не обнаруживая еще и еще доказательства собственной реальности. Я – мудрец, осознающий, что получение счастья во всей его полноте – суть несчастье, так как истина счастья в устремлении пути. О нет, я не бросаюсь в поток всем телом, я хочу искать его постепенно, шаг за шагом, сантиметр за сантиметром, удивляясь и радуясь каждой находке, как золотоискатель, просеивая день за днем месяцы и годы в поисках Того Самого Дня. Погружаю в воду вторую руку, мудр, Создавший меня! Отсчитав половину отпущенного мне Знанием Не Моего Мира века, я не задумывалась ни на минуту (что значит минута в сравнении даже с тем, жалким, веком) о том что парность, не есть не предусмотрительность рачительного хозяина. Две руки не две, а одна и одна. Ни как не соединенные между собой, там, в зазеркалье, каждая живет своей жизнью, имеет свой характер, свое великое предназначение, и свое право выбора. Они похожи, но в то же время достаточно различны, чтобы возник интерес одной к другой, тропность, притяжение, объяснимое разве что разнополостью. Эта подводная игра двух рук, лишенных объединяющего тела, самый красивый из существующих брачный танец – танец полного доверия, полного понимания, танец счастья – счастья устремления.

Волнение, охватившее меня, волнение исследователя за минуту до Великого Открытия, волнение Женщины, почувствовавшей Его присутствие за секунду до первого взгляда. Я вхожу в ручей, и получаю новый подарок бытия. Ноги! Одна и одна, так же как руки, две самостоятельные жизни. Какая разная судьба, какие разные миссии.

Одна – революционер, пионер-первопроходец, непоседа, везде сующая свой нос, первое движение – стремление – посыл ее предназначение. Но истинный смысл ее устремлению придает вторая – приносящая вслед за нею все тело на вновь обретенный участок вселенной. Они как два канала соединяющие изученное с неизведанным. Обретя ощущения, я обнаружила, что у каменистого дна есть не только зрительная реальность, холод и звук, есть и острые края камней и ласковая мягкость песка и шершавость струящейся воды. А что там, в надзеркалье, куда уходят, поднимаясь над гладью ноги-каналы? Захожу глубже и пугаюсь. Когда то я знала…. Нет, верила, да скорее верила, чем знала. И вера эта ничего не давала моему восприятию себя, но теперь холодными глазами воды, хрипотцой подмешанной в знакомый голос ручья, ледяной ртутью, не оставляющей никакого сомнения в реальности, ощутимости, физичности тела, я знаю, и знание это пугает. Нет места недоверию, нет возможности избежать этого знания, оно получено, неопровержимо, беспощадно. Ни с чем нельзя перепутать это дрожащее, вибрирующее томление в той самой, узловой точке, точке объединяющей устремление и воссоединение, отделение и цельность, поиск и понимание. В совокупности с неожиданным мягко-пуховым теплом низа живота, зазвучавшим тихой сопрановой ноткой в общем хоре, это новое открытие не оставляет мне права на побег, на не принятие истины. А истина в том, что я Женщина. Я и прежде, в Не Моем Мире носила женское имя и облекала не существующее, а подразумеваемое тело в женские одежды. Я была признана достаточно высококачественным существом женского пола. И только теперь, ртутная тяжесть воды дала в полной мере ощутить значение этого знания – я Женщина. Совершенное Создание, растерявшее на длительных привалах свое Совершенство, утратившее саму память о нем, настолько прочно и надежно забывшее, до крайней степени потери – потери физической. И звуки сопрано, звучащие все настойчивее, нет, не просят, не предлагают – приказывают ощутить себя Совершенным Сосудом – сосудом для принятия, сохранения и творения.

Поглощенная незнакомым, пугающим знанием, я не заметила, что, словно завороженная, не ведая, что творю, я зашла глубже в воду. О да, предназначение новое, дополняющее Совершенство до полного Совершенства – не принимать, хранить и творить, а принимать, хранить, творить и давать – вот в чем моя миссия. Грудь – канал отдачи, канал, который никогда не позволит мне перестать испытывать счастье принятия, так как вечно уравновешивает его потоком отдавания – вскармливания.

Совершенство, устремляясь к полному совершенству, перестает звучать в аккорде «хорошо» и вливается новым, чистым звуком в аккорд «хорошо очень». Перестает быть совершенством видимо – слышимо – ощутимо – существующим и становится Совершенно функциональным. Руки, ноги, женственность, опираясь на надежного и преданного партнера – спину, друга, который не подведет, возьмет на себя вся тяжесть земного притяжения, первым подломится под непосильной ношей, сохранив – пощадив сотоварищи, сливаются воедино – в единый Совершенно функциональный механизм, индивидуальный, присущий только этому миру, автономный и по своему духовный.

Потрясенная, ошарашенная новым знакомством я ощупываю звук, издаваемый моим вновь приобретенным телом, вижу его ощущения, осязаю его целостность. Желание дышать становится безабстрактным, физическим, понятным и непреодолимым. Я хочу петь и кричать, сливаясь с арией, звучащего леса. Хочу двигаться, пойти – полететь, найти новые ощущения. Трогать кору деревьев, выучить ее гладкость, вспомнить ее тепло, гладить траву, коснуться огня. Соединиться с ветром. Найти себе подобных и ощутить – увидеть – услышать в них свою женственность. Соединить свое найденное тело с мужским телом и получить еще одну находку – Себя Воссоедененную. Испытать счастье соавторского творения – населить мой Я-МИР близкими, подобными мне, и в разной степени мной же созданными Совершенствами.

Солнце садится, огонь заката возвращает мне, утерянную было, рассудительность. Пора возвращаться в дом. После странной этой прогулки я уже в полной мере осознаю, что это Мой Дом. Я его хозяйка, я владею им. И он действительно существует, и никуда, слышишь ли ты, никуда не денется из моего Настоящего мира.