Савва лежал на спине на том самом линолеуме, который они вместе недавно стелили. Лицо было спокойным, но мертвенно-бледным, руки вытянуты вдоль туловища. Ольга взяла его за запястье – пульс не прощупывался. Он был похож на мертвого, а точнее – на человека в состоянии глубокой комы.

"Господи, да что же делать? " – в панике думала Ольга.

Нормальный человек без особых колебаний уже давно бы вызвал «скорую помощь», да еще и милицию в придачу, но Ольга все еще в нерешительности стояла над распростертым на полу Саввой.

Подошла Пунечка и улеглась прямо у его головы.

Насчет милиции Ольга сомневалась. Что она им скажет? Как объяснит исчезновение бандитов? Ее примут за пьяную или сумасшедшую, или за ту и другую одновременно. Но вот «скорую помощь» вызвать, безусловно, следовало. Ольга двинулась в коридор, но тут безжизненное тело на полу шевельнулось.

– Не надо… «скорую»… – прошептал Савва. – Пройдет.

– Так что же мне делать? – спросила Ольга, но он уже снова впал в забытье.

Пришедший домой Торин-Павлуша очень удивился, увидев на кухне лежащего на полу человека, в котором он узнал того самого единственного в мире взрослого, который заинтересовался эльфийским языком.

– Он упал в обморок, – сказала Ольга. – Видимо, полная потеря сил. Помоги-ка мне, давай перенесем его на диван в большую комнату.

Савва оказался совсем не тяжелым, и мать с сыном перенесли его на диван, причем Савва так и не проснулся.

Ольга укрыла своего спасителя пледом, задернула шторы, выключила свет и на цыпочках удалилась, прикрыв за собой дверь. Стоило ей уйти, как в комнату пробралась Пуня. Она осмотрелась, а затем направилась прямиком к дивану, прыгнула и устроилась под боком у Саввы, уютно свернувшись калачиком. Каждый делал то, что мог.

Было бы лучше, если Ольга не стала бы задергивать шторы, а, наоборот, раскрыла бы окна настежь. Но она не знала об этом и устроила обессилевшего Савву так, как ей казалось лучше всего. Добро тоже лечит.

Ольга и Павлуша ушли на кухню и, чтобы не шуметь, закрыли за собой двери.

– Что случилось, мама? – спросил Павел, с удивлением вынимая из раковины остывший паяльник и разглядывая валявшиеся на полу обрезки веревки и обрывки клейкой ленты.

Ольга молча налила воду в чайник и также молча поставила его на огонь. Она не была уверена, надо ли ребенку знать о том, что произошло. Но если это повторится снова, что тогда? Это может случиться и в ее отсутствие. Дети должны знать об опасности, к тому же Ольге совсем не хотелось врать, а ведь тогда пришлось бы придумывать какое-то объяснение и веревкам на полу, и паяльнику в раковине.

Ольга села к столу и сказала:

– Сейчас я тебе все объясню. Но постарайся не пугаться, а воспринимать все спокойно. Как говорил Горбачев, таковы реалии наших дней.

Когда через некоторое время домой вернулся Петр, младший брат встретил его в прихожей и серьезно сказал:

– Постарайся воспринять это спокойно и без паники. Но нам надо быть начеку. На нас наезжали бандиты.

– Опять белые гномы? – рассеянно спросил Петр.

– Нет, настоящие бандиты. Они хотят отнять у нас квартиру. А в большой комнате лежит экстрасенс.

– Ты, часом, не заболел? – скривился Петр. – Какой еще экстрасенс?

– Обычный. Он у нас был уже, линолеум стелил, помнишь?

– Ну и фантазия! Это увлечение Толкиным до добра не доведет! – махнул рукой старший брат и стал снимать куртку.

– Да при чем здесь Толкин! – возмутился Павел. – Я тебе дело говорю. Вот спроси у матери.

Петр открыл дверь на кухню.

– Мама, у нас действительно что-то происходит? – с порога спросил он.

– Да, – спокойно ответила Ольга. – Я сейчас введу тебя в курс дела. Только не волнуйся, воспринимай все совершенно спокойно.

Ольга в нескольких словах рассказала обо всем, что прежде скрывала от обоих сыновей: о том, как в результате дефолта отец оказался должен крупную сумму, поскольку незадолго до кризиса перевел актив фирмы в рубли для закупки товара. В результате кредиторы, вернее, те, кто считали себя его кредиторами (потому что сами они хорошо нагрели на этом руки), наняли профессиональных выколачивателей долгов. Это уже отъявленные бандиты, которые с самого начала требовали сумму в полтора раза большую начальной, а затем и вовсе «включили счетчик». Поскольку и это не помогло, они решили действовать силой и буквально пару часов назад явились в квартиру, чтобы заставить ее подписать генеральную доверенность на квартиру и все остальное имущество. Если бы это удалось, то им пришлось бы сейчас самым спешным образом собирать вещи, потому что квартира скорее всего была бы продана уже сегодня вечером.

– Но тут произошло чудо. Самое натуральное. В самый ответственный момент на пороге кухни появился Савва, по команде которого бандиты немедленно покинули квартиру, – закончила Ольга рассказ.

– Но как он это сделал? – не поверил Петр. – Он действительно что-то вроде экстрасенса? Вы считаете, это правда?

– Правда или нет, но по его команде бандиты ушли, – пожала плечами Ольга. – Вон, паяльник включенный в раковину бросили.

– Слушай, неужели ты веришь в подобную чепуху? – удивился Петр. – Слушай, мама, все может быть гораздо серьезнее! Ну ты подумай, как он мог заставить троих сильных мужиков встать и уйти?! Да они его одной левой… Нет, тут что-то не то!

– Ты вспомни, какой он.

– Да помню я его! Мне он тогда понравился, было в нем что-то такое не от мира сего, что ли… Но тут он тебя парит, ты уж извини. Савва Морозов… Тоже мне баба Нюра нашлась! И он что, по-прежнему здесь?

– Да, спит на диване в большой комнате.

– Ты что, его и ночевать оставишь?

– Не вижу другого выхода.

– Да ты с ума сошла, мама! Это какое-то мошенничество. Он ночью откроет им дверь, они вынесут компьютеры, да мало ли что? Ты сама подумай, какое странное совпадение, что он пришел именно в тот момент, когда здесь были бандиты! Нет, здесь дело явно нечисто!

Петр встал и решительно направился в гостиную.

Там оказалось очень темно. Когда его глаза привыкли к темноте, Петр увидел, что над диваном тьма рассеивается, как будто там находился источник несильного свечения. Петр пригляделся и увидел устремленные на него зеленые глаза, которые светились совершенно явственно. Ему понадобился миг, чтобы сообразить, что это кошка.

– Пуня! – позвал Петр, и зверек соскочил с дивана, издавая сухое потрескивание и разбрасывая вокруг себя сноп синеватых искр.

– Пуня, – обалдело прошептал Петр.

В этот момент свечение погасло, и он понял, что комнату освещал голубоватый свет, пробивавшийся через синие шторы. Да и Пуня, мурлыкавшая у его ног, была знакомой и родной кошечкой, милой и совершенно обычной.

Петр взял кошку на руки и прошел на кухню, где мать как ни в чем не бывало мыла посуду.

– Мам, – сказал Петр. – Пуня говорит, что все правда.

– Я рада, что ты хоть кому-то доверяешь, – ответила Ольга.

– Но этого же не может быть. – Петр потер лоб рукой. – Это же ерунда какая-то – всякие сверхъестественные силы, ясновидящие, телекинез… Это же противоречит…

– Чему это противоречит?

– Науке, здравому смыслу.

– Здравому смыслу то, что делает Савва, возможно, и противоречит, но на одном здравом смысле далеко не уедешь. Здравый смысл нам настоятельно подсказывает, что Солнце ходит вокруг Земли. Превращение пространства во время и наоборот – тоже не сахар для здравого смысла, так что это не аргумент. Ты же физику проходил, что там в квантовой механике говорится про единство вещества и поля? Любое физическое тело в любой момент испускает электромагнитное излучение. То есть даже вот эта вилка сейчас его испускает, табуретка, на которой ты сидишь. А уж тем более человек! В нем же происходят сложнейшие процессы. Представляешь, какое у него сильное должно быть поле.

– И Савва Тимофеевич его видит?

– Не знаю, глазами ли именно он видит, но он чувствует поле другого человека очень точно. Собственно, мы все чувствуем поля друг друга, поэтому какой-то человек может вдруг показаться нам противным или, наоборот, симпатичным без всяких, казалось бы, на то оснований. Но мы только смутно ощущаем общий фон, а Савва Тимофеевич видит детали.

– Да уж, – почесал голову Петр. – И он что же, умеет даже читать чужие мысли?

– Видимо, до какой-то степени да.

– Не хотел бы я, чтобы кто-нибудь постоянно читал мои мысли, – покачал головой Петр.

– Вот как? – насторожилась Ольга. – Тебе есть что скрывать?

– Нет, но и голым перед другими тоже неприятно выставляться.

– Тогда тебе, возможно, придется иногда отвечать на не очень приятные вопросы, – с внезапной жесткостью сказала Ольга. – У меня есть один. Ты готов ответить?

– Да… – растерянно пробормотал Петр, совершенно не подозревая, куда клонит мать.

– Кто такая Диана? – спросила Ольга. – Ив каких вы с ней отношениях?

– Диана… – опешил Петр, который ожидал любого вопроса, но только не этого.

У него на языке вертелись разные варианты: «Не суйся не в свое дело! Она, собственно, никто, и никаких отношений с ней нет. Я не понимаю, о чем ты говоришь». Такого варианта, чтобы сказать то, что есть на самом деле, даже не возникало. Потому что действительно, кто она такая, эта Диана? По сути дела, он сам не имел об этом никакого представления, по крайней мере не мог быть стопроцентно уверен ни в том, что она молодая, ни даже в том, что она женского пола.

– Да, Диана, – повторила Ольга, поскольку пауза затянулась. – Диана, петерлинк-ком – или как-то так? Ты что, стал адептом секса по Интернету?

– Что? – Петр не верил своим ушам. – С чего?.. Да как?.. – Он затряс головой. – Да нет, конечно! Что я, совсем свихнутый? И как только тебе такое могло прийти в голову?!

– А что еще я могла думать? – ответила Ольга. – Ты тратишь бешеные деньги на болтовню в реальном времени неизвестно с кем, делаешь это всегда в мое отсутствие, твой почтовый ящик заперт, ты решительно не хочешь разговаривать со мной на эту тему, сколько я ни пыталась… и что ты прикажешь мне думать в такой ситуации?

– Все что угодно… – пробормотал потрясенный Петр. – Только не это. Я думал, ты мне доверяешь… Как же можно так вот – не верить.

– Доверяю, конечно, – смягчилась Ольга. – Но и ты меня пойми. Только и слышишь, что родители понятия не имели о том, что их дочь наркоманка, пока не было уже слишком поздно. Они тоже доверяли, считали, что у них хорошая дочь. В наше время столько всего наслушаешься, что голова пойдет кругом.

Ольга замолчала и отвела глаза.

– Я понимаю тебя, мама, – сказал Петр. – Прости, что я тратил так много компьютерного времени. Я, кстати, хотел тебе сказать, что нашел работу, и теперь просто куплю вечерний пакет у какого-нибудь провайдера не самого дешевого, и эта проблема будет решена. А насчет Дианы… Это совсем не то, что ты подумала. Она просто друг по переписке, как, знаешь, раньше были такие, назывались пен-френд. И в то же время… она замечательная девушка. Смешно так говорить, я знаю, я никогда ее не видел, даже не слышал ее голоса, не представляю, как ее на самом деле зовут, но она… она, правда, замечательная. В жизни, я имею в виду в реальности, я таких не встречал. Хотя она-то и есть самая настоящая реальность. А ящик я закрывал, даже не знаю зачем…

– Личные письма часто запирают на замок, – вздохнула Ольга. – Это как раз можно не объяснять.

– Ну вот прочитай хотя бы одно ее письмо, – с жаром сказал Петр. – Пожалуйста. Ты сразу поймешь, какая она замечательная.

– Петр, я совершенно не желаю читать чужие письма, – улыбнулась Ольга.

– Нет, мама, пожалуйста, прочти, это очень важно для меня! – настаивал Петр.

Он бросился к компьютеру, вышел в свой почтовый ящик, быстро набрал код, который оказался довольно немудрящим – «Диана», – и вывел на экран последнее письмо, после которого она замолчала.

– Я тебе верю, Петруша, – сказала Ольга. – И мне совершенно не обязательно читать, что она тебе написала. Прости меня за то, что я в тебе сомневалась.

– Мама, я не поэтому прошу, – взмолился Петр. – Есть еще одно обстоятельство… Понимаешь, что-то случилось: несколько дней назад она перестала выходить в чат и писать тоже перестала. Я не понимаю, в чем дело. Может быть, я ее чем-то обидел, может быть, написал что-то не то. Ну, если ты ее письмо читать не хочешь, прочти хотя бы мое. Скажи, есть в нем что-нибудь, что может показаться обидным? Ну, вот если бы ты была сейчас молодой девушкой и получила бы такой е-мейл, ты бы что подумала?

Петр вывел на экран то самое письмо, после которого Диана замолкла:

Селяне шумною толпой

На штурм сельмага устремились…

– Надо же, а ты у меня, оказывается, не лишен поэтического дара, – засмеялась Ольга, прочтя письмо. – Ну что тебе сказать? Получи я в свое время такое вот послание (тогда оно, конечно, было бы бумажным), я бы не обиделась. – Ольга хмыкнула. – Скорее даже напротив. Мне бы понравилось такое письмо. Но, понимаешь, я могу говорить только за себя. Трудно решать за другого, особенно если его в глаза не видел. Ты все-таки мой сын, возможно, мы в чем-то мыслим одинаково.

– Ну хорошо, мам, – не унимался Петр. – У тебя же ученицы примерно такого возраста, как Диана… – Он осекся. – Я так думаю, хотя теоретически, конечно, это может быть негр преклонных годов… Ну все равно, как ты думаешь, твоим ученицам такое письмо понравилось бы?

Ольге на ум пришла Даша Пославская. Она представила ее лицо.

– Да пожалуй, что да. Мне, по крайней мере, так кажется.

Ольга посмотрела на сына. Петр глядел на нее с мольбой. Она поняла, что сын действительно очень переживает.

– А знаешь что, – сказала Ольга. – Давай спросим Савву Тимофеевича, когда он проснется. Может быть, он что-нибудь присоветует дельное.

Петр кивнул, а затем спросил:

– Он останется у нас?

– Сегодня наверняка, а там посмотрим. Во всяком случае, он пробудет столько, сколько посчитает нужным.