Введение

Знакомьтесь — ваши новые учителя

Закройте вместе со мной глаза. Только на мгновение. Закройте глаза и представьте такой день:

Утренние пташки щебечут за окном, вы просыпаетесь на заре — и чтобы начать день, будильник вам не нужен. В тот миг, когда луч солнца касается ваших сомкнутых век, вас переполняют самые разные эмоции: волнение, радость и предвкушение. Плавно вы переходите к вашей утренней йоге, напрягая и расслабляя каждую мышцу вашего тела перед тем, как выйти из дома на пробежку. Пробегая мимо соседских домов и наслаждаясь силой, которую дарует нам хорошее здоровье, вы вдыхаете свежий воздух, аромат цветов, трав и деревьев. И хотя этой дорогой вы бежите каждое утро, для вас она так же бесценна, как если бы вы исследовали ее впервые. Увидев друзей и родных, вы приостанавливаетесь, чтобы радостно их поприветствовать, и они, в свою очередь, приветствуют вас. Они, как и вы, наслаждаются каждым мгновением дня, который им только предстоит прожить.

Вся семья ждет, когда вы вернетесь к завтраку домой. Вы приветствуете их с еще большей радостью, чем до этого — соседей. И прежде чем броситься во двор, чтобы играми отметить наступление нового дня, который вы проведете вместе, вы обнимаете и целуете своих близких, показывая, как сильно вы любите и цените их. И так каждое утро каждый день — иначе что есть жизнь, если не возможность разделить с теми, кто нам дорог, это невероятное ощущение чуда и благодарности, которое мы все испытываем? Когда приходит время отправляться на работу, вас переполняет предвкушение — вы же любите то дело, которым зарабатываете на жизнь! Оно дает вам не только деньги, но и чувство гордости и уважения к себе. Вы тепло приветствуете коллег. И хотя все они так непохожи — разного роста и комплекции, цвета, расы, религиозных убеждений, — вы знаете, что все вы единое целое, объединенные общей целью. Вы уважаете всех, с кем работаете, от тех, кто занимается неквалифицированным трудом, до исполнительного директора. И даже он разделяет эту концепцию принятия. Философия вашей компании — каждый жизненно важен в работе, которую вы делаете, и доходы должны распределяться справедливо и между всеми. Иногда у вас возникают разногласия с коллегами. Может быть, они обладают чем-то, что нужно вам, или делают что-то, с чем вы не согласны. Но в вашей компании удары в спину невозможны — нет ни тайных сговоров, ни шепотков у кулера с водой. Нет и нет: когда вы с коллегами понимаете, что что-то идет не так, вы открыто выражаете свое мнение, даже если это приводит к небольшому спору между вами. Недовольство исчезает через несколько минут, но проблема разрешена, день продолжается, и нет места ни затаенной злобе, ни обиде.

Похоже на идеальный мир, правда? И, скорее всего, мир невозможный — своего рода волшебная сказка про жизнь современного города.

Но сказка остается сказкой далеко не всегда. Сценарий, показанный мною, — эскиз того, какой жизнь могла бы быть, если бы люди проживали ее так, как собаки. Собаки показывают нам идеальных нас.

За последние десять лет я написал шесть книг, посвященных поведению собак, практически все они стали бестселлерами по версии газеты New York Times. В каждой — истории тех собак, которых я перевоспитал за эти годы, и рассказы о методах, которые я использовал, чтобы помочь им. В этих книгах я был наставником. Но книга, которую вы читаете сейчас, иная.

В этой книге нет собак-школьников, только учителя. Наши учителя. На этих страницах я пытаюсь — впервые в моей жизни — рассказать вам о тех — очень важных — уроках, которые собаки дали мне. Наши собаки постоянно находятся рядом с нами, каждым своим движением показывая путь к новой — лучшей — жизни. И мы слишком часто не обращаем на них особого внимания. Мы считаем, что это мы даруем им все, полагая, что знаем о жизни куда больше, чем они, и твердо веруя, что это нам есть чему научить их, а не наоборот.

На самом деле мы тратим огромное количество сил, пытаясь сделать наших собак похожими на нас! Мы учим их понимать наш язык — зачастую даже не пытаясь понять их. Мы учим их сидеть, стоять, приходить и вставать на задние лапы для нашего собственного удобства, не ради них.

Мы балуем их, как детей, хотя собакам совершенно неважно, чья игрушка лучше, и покупаем для них самые дорогие костюмы, хотя им и дела нет до моды.

В этом нет никакого смысла, как мне кажется. А мы еще учим наших собак вести себя как люди, хотя многие из нас не в состоянии построить счастливые отношения с представителями своего собственного вида.

Собаки самой природой созданы, чтобы всей душой чтить такие ценности, как честь, уважение, ритуалы, сочувствие, честность, доверие, верность и сострадание. Они инстинктивно понимают значимость иерархии в стае и взаимовыгодные отношения. А что, если перестать учить их тому, что, как нам кажется, они должны усвоить от нас, мы попробуем научиться чему-то от них?

Я пишу эту книгу потому, что верю, пришло время воспринимать наших собак как наших наставников. У собак есть все те качества, которые так нужны нам и которые нам, похоже, не так легко приобрести. Каждый день своей жизни собаки проживают в соответствии с тем этическим кодексом, о котором люди только мечтают. И я верю в то, что собаки зачастую понимают нас лучше, чем мы сами. Сократ говорил: «Познай самого себя». У меня есть своя версия этого изречения: если хочешь познать самого себя, познай свою собаку!

В конце концов, по-своему, собаки знают вас — вас, настоящих, — лучше, чем большинство окружающих вас людей. Ваша собака знает ваши привычки. Ваша собака умеет читать язык вашего тела и ваших эмоций — и, вероятно, куда лучше, чем вы, ваша собака раскрывает ваши самые потаенные подсознательные мысли, она — настоящее зеркало вашего внутреннего «я».

«Ни один философ не умеет так видеть сквозь человека, как собаки и лошади».

Герман Мелвилл

Эволюция наставника

Собаки стали нашими лучшими из лучших наставниками просто потому, что были вынуждены ими стать. Стать примерными учениками, изучавшими поведение человека веками.

В результате эволюции, занявшей не просто века, тысячелетия, они приспособились к изучению нашего вида, чтобы добиться успешного сосуществования и со-действия с нами.

Задумайтесь: собаки мигрировали вместе с представителями нашего вида на тысячи тысяч миль. Они охотились вместе с нами; они пасли наш скот и защищали наши земли. Они шли рядом с нами и приспосабливались вместе с нами на каждом этапе нашего пути, сопровождая нас, пока мы были охотниками-собирателями, становились фермерами, а потом жителями крупных промышленных городов. В течение всего этого времени собаки начали понимать наши устои почти так же хорошо, как свои собственные. Они научились читать язык нашего тела и различать оттенки настроения в голосе. Чтобы выжить, они стали самыми выдающимися экспертами в мире по всем видам поведения человека. Я убежден, что, если бы собаки умели говорить на нашем языке, они стали бы отличными психологами, равно как нашими лучшими друзьями и наставниками.

Сегодня на планете Земля живет больше четырехсот миллионов собак. В каждой четвертой семье в Соединенных Штатах — примерно — есть собака. Неважно, богаты вы или бедны, религиозны или придерживаетесь атеистических взглядов, живете в большом городе или на маленьком ранчо в деревне. Собаки знают, как вести себя и как жить с любым из нас. Именно потому, что они так хорошо умеют приспосабливаться, собаки — единственные животные, которые счастливо живут вместе с людьми уже десятки тысяч лет.

В своей поучительной книжке «Гений собаки» (англ. The Genius of Dogs) исследователи Брайан Хэйр и Ванесса Вудс предполагают, что, когда доисторические волки начали развиваться в то животное, которое известно нам сейчас, они «одомашнили» людей так же, как мы одомашнили их. Они учились так быстро и, помогая нам охотиться, пасти наши стада и защищать наши дома, тоже заслужили награду: пищу и кров, которые постепенно дополнились еще одной — уникальной межвидовой привязанностью.

Представьте себе тот момент, когда 34 000 лет назад некий разумный волк-протособака осознал, что все его жизненные нужды будут удовлетворены, если он поможет этому странному прямоходящему созданию делать то, что волки и так делают каждый день в полном соответствии со своей природой: охотиться, разведывать, следить и защищать свои семьи.

Волки, которые не боялись и не пугали людей, внезапно получили преимущество, которого не было у их «более диких» сородичей. Это была ситуация типа «выигрыш — выигрыш», которая имеет место и по сей день. И наши собаки всегда стремились понять нас, чтобы как можно лучше встроиться в нашу жизнь, хотя мы далеко не всегда оказывали им ту же любезность. Большинство моих клиентов приходило ко мне, полагая, что проблемы собак никак не связаны с их хозяевами. Но практически в каждом случае собачья проблема начинается с человека. Какими бы ни были их профессии или культурный багаж, люди, с которыми я работал, всегда приходили с одной и той же мольбой: «Цезарь, пожалуйста, пожалуйста, помоги моей собаке!» И мне приходилось учить каждого из них понимать, что, прежде чем я помогу их собаке, они должны узнать, как помочь самим себе.

Эволюция лучшего друга

Собаки всегда были рядом с нами, наблюдая за нами и считывая показатели счетчиков нашей энергии, всегда, на каждом этапе нашей эволюции. Когда нам нужна была защита, они учились тому, как коммуницировать с нами, чтобы предупредить о грозящей опасности. Когда нам нужно было переместиться с места на место, они охотно впрягались в наши санки и повозки. А когда мы нуждались в сочувствии, они научились тому, как стать нашими лучшими друзьями.

По мере развития человеческой цивилизации мы постепенно перестали нуждаться в собаках в большинстве тех домашних хлопот, что когда-то выпадали на их долю. Но даже сегодня они продолжают учиться решать новые задачи, которые мы им подбрасываем.

Собаки помогают распознать нам болезни, помогают в поисково-спасательных операциях, предлагают услуги в канистерапии в больницах и по-прежнему приносят в наш дом сочувствие и веселье.

Наши отношения с собаками всегда предполагали более глубокую связь, чем с другими домашними любимцами — рыбками, хорьками, коровами, козами и даже котами. Возможно, все дело в том, что люди и собаки — социальные виды, разделяющие понимание ценности того, что значит положиться на других и в то же время заботиться о них. Со временем собаки из помощников и компаньонов превратились в полноценных членов семьи. Их обманчиво простое отношение к жизни предлагает нам идеальный образец того, какими должны быть доверие, уважение, преданность и верность в отношениях. Так что есть все основания полагать, что в своей следующей эволюционной роли они станут нашими величайшими учителями.

«Собаки — самые изумительные создания: они дарят нам безусловную любовь. Это пример для подражания — для всех живущих».

Джильда Раднер

Самые важные уроки в жизни

Ребенком я учился тому, что такое уважение, от собак, болтавшихся на нашей ферме, впитывая уроки неконфронтационного разрешения конфликтов и социального самоосознания. Я учился спокойствию, наблюдая за мирным сотрудничеством членов стаи. Я учился честности и целостности, впитывая простые и прямые способы общения этих животных друг с другом.

Собаки были моими ролевыми моделями, и собаки помогли мне стать тем, кто я есть сегодня. Они продолжают вызывать во мне потребность стать лучше: лучшим спутником, другом, отцом и учителем.

Чтобы научиться чему-то у собак, мы прежде всего должны научиться сходиться с ними, и не с позиции превосходства. Мы должны стать скромными и открытыми к другого рода общению. Чтобы научиться у собак — или у любых других животных, коли на то пошло, — мы должны сначала понять их мир, попытавшись увидеть жизнь их глазами.

Наша жизнь столь сложна сегодня. Пока мы по праву гордимся революционными технологиями, которые предлагает нам современная цивилизация, мы забываем о том, что все это может уводить нас все дальше и дальше от нашей инстинктивной природы. Работа, ставшая источником стресса, длинные поездки на работу и с работы, часы, которые проводим, не отрываясь от компьютера, все это кажется нам нормальным. Наши дети получают больше домашних заданий, чем игр. Они больше не могут расслабляться, лазая по деревьям. Наоборот, они постоянно сидят дома, не в силах оторваться от экранов с быстро меняющимися картинками.

У нас есть дома, в которых нужно поддерживать чистоту, поручения, которые нужно выполнить, долги, которые должны быть закрыты, счета для оплаты. И если мы позволим себе полностью погрузиться во все эти вопросы, мы никогда не сможем увидеть мир во всех его драгоценных моментах — так, как совершенно естественным образом видят его собаки.

С учетом всего этого я верю, что секрет душевного покоя и счастья кроется в нашем внутреннем, инстинктивном мире, где собаки болтаются двадцать четыре часа в сутки семь дней в неделю.

Мы прежде всего и более всего — животные, и мы знаем, когда что-то начинает идти не так в нашей жизни. Поэтому мы читаем книжки про «помоги себе сам» и занимаемся самолечением при помощи еды, алкоголя, наркотиков, азартных игр и безудержного шопинга — и все это в отчаянной попытке заглушить шум и обрести покой.

Но так уж получается, что лучшие для этого ролевые модели в мире живут прямо рядом с нами в наших домах. Собаки могут дать нам массу жизненных уроков — например, о доверии, верности, спокойствии и безусловной любви. Все эти вопросы я буду обсуждать с вами на последующих страницах. Но прежде всего я хочу поделиться с вами восемью особенными уроками, которые дали мне некоторые самые особенные собаки в моей жизни, — уроками об уважении, свободе, доверии, искренности, прощении, мудрости, стойкости и принятии.

Дома и в Центре психологии собак я окружен постоянно расширяющейся стаей чудесных собак.

Эти уроки мне дали мои обожаемые питбули Дэдди и Джуниор, гордая и очень заслуженная собака с нашей фермы Палома, пара массивных ротвейлеров Кей и Сайкл, и даже маленький французский бульдог по имени Саймон.

Сквозь мою жизнь прошло так много собак, и все оставили свою несмываемую метку. Как вы увидите, каждая глава представляет конкретный вдохновляющий шаг к самопознанию в путешествии, основанном на тех уроках, которые преподают нам наши собаки.

Многие годы я говорил о лидерах и последователях. Но пришло время нам «последовать» за собаками, приняв их взгляд на мир, их образ жизни и их ценности, которые всегда являются социальными ценностями всей стаи. Собака проживает свою жизнь без какого-либо себялюбия, всегда полагая благополучие стаи прежде своих интересов. Живя здесь и сейчас, собаки никогда не потеряются меж деревьев, познавая красоту всего леса. В этот момент человеческой истории принятие стаеориентированного мировоззрения — тот императив, который более не может обсуждаться. Мы должны вернуться к здравому смыслу, к простоте и благодарности за то, что у нас есть. Мы постоянно откладываем на потом самые важные вещи в жизни: семью, здоровье, радость и баланс.

Мы. Но не собаки. Как только они чувствуют дисбаланс — в окружении, в ситуации или в человеке, — они не размышляют о том, что нужно сделать, чтобы исправить это. Они просто реагируют — и это очень похоже на то, как мы отдергиваем руку, коснувшись обжигающего пламени.

И когда дело доходит до анализа того, что происходит с неустойчивыми человеческими эмоциями, тут собакам нет равных, они — настоящие виртуозы.

Если мы присмотримся к ним повнимательнее и постараемся получше их услышать, то возлюбленные наши домашние животные могут оказаться нужными ключами к нашему личностному росту и самопознанию.

Мудрость собаки — лекарство, врачующее душу, — но в нашем человекоцентричном мире мы часто забываем уделять им необходимое для нас же самих внимание.

Ну что? Давайте же отправимся в путешествие, которое поможет нам открыть новые возможности для того, чтобы правильно прожить свою жизнь, — возможности, основанные на уникальных и пронзительных уроках, которые нам могут дать наши собаки.

 

Урок 1

Уважение

Он выглядел так же, как и все остальные собаки на ферме: голова, как у волка, чуть закрученный хвост, длинные ноги и тощее тело койота. Но то, что это Палома, было ясно с первого взгляда на его шерсть: чистый, сливочно-белый окрас, который так отличался от коричневых и серых шубок всей остальной стаи. Даже когда в лучах заходящего солнца не так-то легко было разглядеть его цвет, все равно было что-то такое в этом животном, что выделяло его среди всех, когда он возвращался после очередного длинного и жаркого дня в полях.

Когда он спускался по склону холма, поднимая облака пыли с утоптанной сотнями копыт дорожки, он, казалось, воплощал собою исключительное достоинство.

Всегда рядом или чуть позади моего деда, но всегда впереди, опережая остальных людей и собак, Палома стоял, такой же прямой и горделивый, как питахайи, которыми были усыпаны холмы штата Синалоа, нашего дома в Кульякане на западном побережье Мексики.

Его уши всегда были приподняты, настороже, он поворачивал голову словно спутниковая тарелка в поисках сигнала. Его голова и шея всегда были гордо выпрямлены, но, даже когда он замирал, словно статуя, его глаза оставались в движении, сканируя все вокруг.

Палома был безусловным лидером стаи из семи или даже больше собак на нашей ферме — так же, как мой дед был безусловным лидером своей собственной стаи, в которую входили наша семья, собаки и поденные рабочие. Но Палома был не только вожаком своей стаи, но еще и лейтенантом моего деда. Пусть он и был представителем другого вида, но то, что он был вторым в большой команде, в этом не было никаких сомнений. Собаки, как и работники, знали это наверняка. Как правая рука моего деда, Палома был условием sine qua non, с ним приходилось считаться, его уважали и почитали.

Как и мой дед, Палома был прирожденным лидером, спокойным и сдержанным, но его полномочия были неоспоримы. Как и мой дед, каждый день Палома работал от зари до самых сумерек, чтобы заработать свое пропитание. И, как и мой дед, он отвечал за безопасность и благополучие тех, кто был под его опекой.

С самого раннего детства, которое я провел на ферме с моими дедушкой и бабушкой, мамой и папой и младшей сестрой Норой, я был очарован Паломой. Я наблюдал за его общением с другими собаками: как он учил щенков, как он восстанавливал порядок, когда вспыхивали ссоры, и особенно, как он инстинктивно отзывался на все нужды моего деда еще до того, как тот успевал дать приказ. Я помню, как погружался в глаза Паломы, светло-карие, и тот холодок, который пробегал по моей спине, когда он возвращал мне ответный взгляд — это был взгляд не животного, но глубокой, всепонимающей души. В нем были понимание и бесконечная мудрость.

Помню, как-то Палома заговорил со мной — одними глазами: «Однажды ты станешь вожаком своей стаи».

Перенесемся почти на сорок лет вперед. Паломы и его стаи давно уж нет: вот оно, бремя человека, — мы обречены пережить почти всех собак, которых мы знаем и любим. Но вот я сижу здесь сегодня, смотрю на холмы и долины, окружающие мой Центр психологии собак в Санта-Кларите в Калифорнии, и вижу их — не как призраки, нет, но как живых, дышащих полной грудью, существ, энергия все еще пульсирует в этих холмах. Оглядываясь назад, я осознаю, что впервые понял, что такое лидерство, наблюдая за тем, как моей дед управлял фермой. Ему не надо было орать на людей, как вышибале из трактира. Он не приходил в ярость или отчаяние, когда урожай начинал засыхать в засуху. Все, люди и животные, радостно подчинялись ему — его сильной и твердой руке, управлявшей ими.

Палома был моим дедом в мире животных, вызывая у других то же самое чувство уважения. Ему не требовалось рычать или гавкать, чтобы заставить членов стаи последовать за ним. Он никогда не проявлял беспокойства или страха, когда домашний скот начинал сходить с ума из-за жары или голода. Сейчас я понимаю, что мой дед и Палома обладали одной и той же особенностью, выработать которую я впоследствии смог только очень большим трудом: они умели вызывать доверие и уважение других. Вы не можете стать лидером, если вам не удалось построить взаимное доверие, краеугольный камень отношений человека и собаки. Лидеры, которым не удалось заложить такой фундамент, зачастую добиваются подчинения, вызывая страх, — и этот стиль не работает ни в мире животных, ни в отношениях человека и собаки.

В нашей индустрии вот уже много десятилетий существует миф, что в своей работе я использую доминантный метод воспитания собак. Слово «доминантность» по отношению к вожаку стаи постоянно неправильно интерпретируется и трактуется как доминирование или запугивание. И это не тот образ лидера, который я усвоил от моего деда и Паломы, и это совсем не тот вариант вдохновляющего лидерства, за который выступаю я. Блоки, на которых строится настоящее лидерство вожака стаи, это уважение и доверие, а не страх и доминирование.

Круговорот жизни

Я родился и первые, самые важные для моего формирования, годы провел на ферме моего деда в Кульякане в Мексике. Наша семья вела жизнь, обычную для всех деревенских жителей. Все мы работали весь день напролет, чтобы дела на ферме шли своим порядком. Дед, бабушка, папа и мама и даже мы, дети, были нагружены своими обязанностями и хлопотами. Дети — сначала только я и моя сестра Нора, а позже к нам присоединились младшие — сестра Моника и брат Эрик.

Моя семья жила и делила хлеб и труды поровну на ранчо деда в Кульякане на западном побережье Мексики.

Мой дед был фермером-арендатором, а это значило, что, хотя он и не был собственником земли, но лендлорд, собственник земли, разрешал ему жить там. Каждый день своей жизни он вставал рано утром и приступал к работе: дойные коровы, свиньи, которых он продавал на мясо, сбор яиц, уход за будущим урожаем овощей — все требовало его неослабного внимания. Иногда он уходил работать в шахту и только благодаря этому нелегкому труду выживал и добывал деньги на все, что было нужно на ферме: от обработки земли до предметов первой необходимости для его семьи. Он умер там же, когда ему было сто пять лет. Такая жизнь выглядит так, как будто она была запечатана в капсуле времени, далекого прошлого — и в чем-то так и было. Но такова жизнь в развивающейся стране. Сегодня члены моего обширного семейства, те, что остались в Мексике, продолжают жить более или менее той же жизнью.

Когда мне было шесть лет, моя семья переехала в Масатлан, в ста двадцати пяти милях от ранчо деда. Но, пока я был подростком, каждое лето по-прежнему проводил у него. Вглядываясь в эту даль, я понимаю, что идеализирую то время. И даже сегодня приписываю простым будням моего детства право открытия того, что есть настоящее счастье. Но правда заключается и в том, что жизнь на ферме далеко не всегда была буколической идиллией. Вся наша семья трудилась, не разгибая спины, от рассвета до заката. У нас просто не было места для тех, кто, будь то человек или животное, не оправдывал своего существования. Особенно мы полагались на собак — они пасли коз и коров, защищали урожай от таких хищников, как мыши, кролики и птицы, всегда стояли в дозоре, предупреждая о приближении опасных зверей или незнакомцев.

Если бы не Палома и его стая, то вряд ли бы дед смог кормить свою семью и радовать землевладельца.

Палома становится членом семьи

В Мексике на ферме ты покупаешь, продаешь или меняешь своих животных — коров, лошадей и свиней. Но собаки так или иначе всегда остаются с тобой. И все-таки история появления Паломы была чем-то особенным. Как-то летом, когда я еще был только ползунком, дед отправился на соседнюю ферму и узнал, что одна из тамошних собак только что родила целый выводок. Деду стало любопытно, и он попросил показать ему этих щенков. Среди серых и бурых один выделялся своей белизной. Это был явный альфа-самец: весь бушующая энергия и гордость, он расталкивал и распихивал своих братьев и сестер, стремясь к сосцам матери. Мой дед, который всегда хорошо чувствовал энергию других животных, сразу понял, что маленький белый комочек — истинный лидер, и был впечатлен мощью, которая от него исходила.

Он спросил соседа, не обменяет ли тот на одну из свиней деда своего белого щенка, когда тот достаточно подрастет, чтобы забрать его от матери. Сосед не возражал. Почему дед назвал своего нового щенка Палома, испанским словом, обозначающим голубку, я так никогда и не узнал. По-английски это имя звучит как девичье, но на испанском оно используется для обозначения и мужского, и женского рода. Может быть, все дело в том, что Палома напоминал деду белые крылья голубки.

Все равны под солнцем

Все на ферме: дед, отец и другие работники — жили в полной гармонии с животными. Животные были частью нашей жизни. Собаки не жили в доме, их не кормили покупным сухим кормом и не купали в пенной ванне. Но в то же самое время они были членами нашей семьи. Представьте себе группу родственников, живущих по соседству и полностью поглощенных вашим ритмом жизни, при том, что у них есть свои ритуалы, обычаи и культура. Вот примерно так и жили наши собаки.

Собаки даже говорили на нашем языке. Я не говорю сейчас об испанском: я имею в виду язык энергии. Они были созвучны нашей жизни. Не было места дискриминации, иерархии или ранжированию; все мы, будучи объединены службой одной и той же цели, были исполнены чувством глубокого взаимного уважения и доверия. Никто не думал, что цыпленок менее важен, чем кот, а кот не так нужен, как собака, или что собака уступает лошади, потому что каждый из них служил одной более великой задаче.

В отличие от владельцев животных, с которыми я работал с тех пор, как приехал в Америку, члены моей семьи никогда не признавались в любви своим животным. Хотя Палома не отходил от деда ни на шаг, тот никогда не разрешал псу спать в своей кровати и не покупал игрушек и угощений. Вместо этого дед выказывал Паломе признательность, всегда следя за тем, чтобы вожак и его стая были накормлены, чтобы у них было укрытие и вода.

В ответ Палома вызывал уважение моего деда тем, что всегда был последовательным, надежным и отзывчивым к тому, что нужно было его человеческой семье в этот момент. Уважение, думается мне, одна из самых мощных форм любви.

Дед учил меня, что всегда нужно доверять животным, уважать их. Чем больше ты нуждаешься в нем, тем больше уважения нужно выказывать. Подумайте об этом. Если у вас нет веревки, чтобы поймать своего сбежавшего ослика, все, что вы можете предложить ему, чтобы убедить пойти вместе с вами, — это доверие и уважение. Когда вы завоевываете доверие любого животного, оно становится нитью, но не плетью насилия. Доверие — нить, из которой сплетается взаимное сотрудничество.

«Собака — самое верное из животных, и ее бы ценили куда больше, не будь она такой обыкновенной. Господь Бог сделал величайшие свои дары самыми простыми».

Мартин Лютер Кинг

Работа над ошибками

Когда вы живете в таком деятельном сообществе, как ранчо моего деда, ошибка вам дорого обходится. Последствия будут ужасными. Конечно, я был маленьким мальчиком, и мальчиком шустрым, любопытным и вредным. Я доводил свою мать до безумия, потому что всегда пытался взглянуть на вещи пристальнее; я все время задавал вопрос «Почему?». Дети по своей природе — источник оплошностей, всегда проверяют границы — и поверьте, я таким и был.

Однажды, когда мне было около шести, я подрался со своей сестрой. Мать заняла ее сторону, что привело меня в бешенство. В ярости я бросился прочь, чтобы сбежать в поля, где работали дед и отец. Когда я выскочил из дома, то пронесся в двух шагах от нашего коня, привязанного рядом. Почувствовав мою злость, он немедленно начал рваться и лягаться. Затем я промчался через задний двор, где мы держали цыплят, — в этот момент они мирно клевали свой корм, и они тоже уловили мою злобу и испуганно рассыпались у меня из-под ног. Петух заклокотал, растопырил крылья и погнался за мной. Наконец я добежал до ослика, который пил воду из длинного корыта, брошенного на дорожке, уходящей в поля. Ослик был единственным животным, на котором мне разрешали ездить, поэтому я вскочил ему на спину и дал пинка. Этот ослик — один из самых тихих и спокойных, каких вы только можете встретить, — начал вставать на дыбы и почти уже сбросил меня. И затем отказался двигаться с места.

По данным науки

В мире собак уважение означает игру по правилам

Спустя годы и годы исследований поведения собак, волков и койотов этолог Марк Бекофф пришел к убеждению, что честная игра и ясно выраженное коммуникативное поведение объясняют, почему сообщества псовых так хорошо организованы: честная игра и ясная, прозрачная коммуникация — отличительные черты взаимного уважения.

Например, когда собаки и волки играют, они инстинктивно стараются уравнять шансы: более крупный волк не будет кусать того, что помельче, изо всей силы, а вожак собачьей стаи может перевернуться и подставить живот псу с более низким статусом. Эти действия словно бы говорят: «Это просто игра — ничего серьезного». Более того, если пес случайно зайдет слишком далеко и поранит товарища по играм, он всегда «извинится» с поклоном, который другая собака распознает как: «Упс! Прости! Давай снова будем играть!»

Выказывая друг другу уважение во время игры, собаки и волки добиваются баланса в стае и минимизируют конфликты. К тому же Бекофф убежден, что это социальное поведение волков и собак, основанное на взаимном уважении, может помочь нам лучше понимать основы нашей собственной человеческой морали — отчасти благодаря нашему умению общаться друг с другом.

Я так и не выбрался в поля в тот день. Я ждал, поглощенный угрюмым чувством жалости к себе, пока не увидел, как Палома вместе с моим отцом и дедом спускается с холма, направляясь домой обедать. Я побежал к деду и рассказал ему все о том, как несправедливо меня обидели, — как даже животные не давали мне выйти из дома. Дед слегка фыркнул.

«Права твоя сестра или нет, не имеет значения, — сказал он. — Но вот то, как ты отреагировал на это, плохо. Ты всю ферму отравил своей злостью. Животные старались остановить тебя. Но ты не хотел их слушать. Ты не испытывал уважения к тому, что они говорили тебе о твоем поведении». Мой дед показал мне, что мое намерение сбежать и моя злость создали негативную атмосферу на всей ферме, как камень, брошенный в воду. Вымещение таких деструктивных эмоций на животных разрушает те узы доверия и уважения, которые столь важны в этих взаимосвязанных системах. Когда животные не доверяют тебе, они будут пытаться исправить тебя — иногда с применением силы — и сбежать от тебя или заставить тебя убежать от них.

«Никогда не вини животных, — повторял мне дед снова и снова. — Если животное что-то делает, то всегда в ответ на то, что ты сделал. Ты должен всегда уважать их, так как ты в ответе за них».

Со временем я все-таки понял, что же я сделал: я проявил неуважение к тому балансу и к той взаимозависимости, на которых покоилось благополучие нашего ранчо. Любая ошибка, пусть даже самая малая, в этом симбиотическом мире угрожает безопасности каждого. Конечно, я был еще мал и неопытен. Но благодаря моему деду и животным на ферме я быстро научился контролировать свое поведение и свои эмоции.

Работать за еду

В моих книгах и телешоу я всегда напоминаю, что собаки — а на деле все животные — обладают врожденной потребностью работать за еду и воду. И эта потребность есть и у нас, людей. Как я уже отмечал, в моей семье все работали — от лошадей и собак до людей.

Но иногда у нас ферме еды становилось мало. Временами моей матери приходилось варить суп из бобов и разбавлять его так, чтобы хватило на шесть человек. Если урожай был плох, все, что мне доставалось, одна тортилья и миска супа на весь день. Я редко говорю о том, что голод был моим почти постоянным спутником. Это режущее чувство пустоты в желудке превращало меня в злобного и раздражительного ребенка, и иногда я взрывался. Даже когда я стал взрослым, чувство голода постоянно напоминает мне о той злости. Мне приходится брать себя в руки и возвращать в настоящее, чтобы не провалиться в то чувство «жажды» из моего прошлого.

На ферме, если люди голодают, значит, и собаки остаются без еды. Цыплятам вполне хватало червяков, жуков и зерна, лошади, мулы и коровы могли есть траву. Но собаки зависели от остатков нашей еды — мяса, бобов и тортильи. Когда на нашей кухне еда заканчивалась, Палома уводил остальных собак, чтобы найти что поесть где-нибудь в полях. Пожива у них была так себе. Хорошо, когда им удавалось поймать кролика или рыбу, птицу или черепаху. Но в отличие от меня собаки, голодая, никогда раздражались. Они не выли и не визжали и не демонстрировали нам свои переживания. Они шли и работали каждый день. Заботились о своих щенках. Они могли приходить и уходить, когда им захочется, но они выбирали работу, чтобы помочь нам. В отличие от своих партнеров-людей они никогда не опаздывали, не отлынивали от работы в уголке и не пользовались днями отдыха.

Все собаки понимали, что они ценная часть того механизма, благодаря которому ферма живет и действует, и поэтому работа была для них исполнена радости. Их терпение, вовлеченность и постоянство вызывали у меня священный трепет. Да и как можно было не уважать такую трудовую этику!

Как собаки выказывают уважение:

• Признанием и уважением границ (то есть личного пространства или «территории» другого животного).

• Демонстрацией особой, очень аккуратной манеры приближаться друг к другу.

• Почитанием положения и талантов каждой собаки в стае; от слабой собаки в самом хвосте стаи до беспечного парня в середине и самого важного, альфа-самца, во главе, они все понимают, что каждый член стаи важен.

• Согласием с тем, какое положение они займут: ведомого или лидера.

Иерархия уважения

В стае собак есть три места — впереди, в середине и в конце, — и каждая из этих позиций принципиально важна для выживания всей стаи. Собака, идущая впереди, — лидер. Как Палома, он всегда любопытен, спокоен, напорист и уверен. Он ведет стаю не только сквозь обычную рутину каждого дня, но и к новым захватывающим приключениям. Средняя собака — покладистая и добродушная. Она поддерживает ритм для всей стаи. Замыкающая стаю собака — самая чувствительная. Она наблюдательна, она на страже и зорко следит за окружающей средой, выявляя скрытые, но возможные угрозы.

Собаки не живут так долго, как мы, и поскольку я постоянно встречаюсь и работаю с самыми разными представителями собачьего племени, моя стая постоянно меняется. Я предпочитаю сохранять свою «домашнюю» стаю достаточно небольшой и управляемой. Прямо сейчас в нее входят шесть собак, каждая из которых более чем скромных размеров. Старший государственный деятель у нас четырнадцатилетний Коко, чихуахуа размером с чайную чашку, который вырос вместе с моим младшим сыном Кальвином и который отличается таким же сдержанным и положительным характером. Несмотря на свой возраст, более чем энергичный Коко все еще правит всем курятником. Он прошел вместе со мной сквозь многое в этой жизни, так что нас связывает что-то особенное, пусть даже его самым любимым человеческим питомцем всегда был Кальвин. Их отношения глубоки еще и потому, что они по-настоящему родственные души. Если бы Кальвин был собакой, то он со всей определенностью был бы Коко, и наоборот.

Во главе стаи всегда идет Бенсон, платиновый блондин, померанский шпиц, очаровательный меховой шар. Пусть он и весит четыре с половиной фунта, но Бенсона отличает такая мощность личности, что он явно был рожден, чтобы стать лидером. Он силен, целеустремлен, уверен в себе и всегда просто вихрь энергии, готовый к поискам приключений — особенно если они связаны с самым любимым его веществом — водой!

Наблюдая за тем, как он плещется в нашем бассейне на заднем дворе, я думаю о том, что он выглядит так, словно был рожден стать дельфином, а не собакой.

Затем у нас есть еще Джуниор, мускулистый, атлетичный, энергичный «голубой» питбуль с шерстью голубовато-серого окраса. Джуниор — солидная собака из середины стаи: вальяжный, беспечный и энергичный. Он даже на секунду не заинтересован в том, чтобы стать лидером; ему нравится идти следом, до тех пор пока его ждет немало увлекательных игр. Игра, игра, игра! Для Джуниора мир — одна большая, чудесная игра, и все в нем — игрушка.

Он не особенно заботится о том, победит ли он, главное, присоединиться к игре. Но, когда мне нужно, чтобы он успокоился и вел себя послушно, он всегда с радостью подчиняется, потому что знает: в будущем для него всегда припасена одна-другая хитрая игра. Благодаря ровному темпераменту Джуниора он мой главный помощник: собака помогает мне привести в себя неуравновешенных собак, как на съемках, так и за их пределами. Он удивительно опытен и воспитан, и он везде путешествует со мной. На самом деле Джуниор — та самая собака мечты, о которой грезят все маленькие девочки и мальчики и которую каждый хочет в качестве домашнего любимца: игривый, послушный и любящий.

Альфи, светло-золотистая помесь йоркширского терьера, — еще один маленький представитель средней части стаи. Как и Джуниор, он спокоен, уравновешен и совершенно невозмутим. Его жизненная задача — болтаться рядом со мной или с моей невестой Джахирой и идти с нами вместе, куда бы мы ни пошли, что, как знает любой собаковод, — самое приятное ощущение, какое только есть в этом мире. Как и Джуниор, Альфи — лучший из наших помощников.

Он очень восприимчив к нуждам всех людей и собак, окружающих его. Говорят, что собаки — это ангелы на четырех лапах и с хвостом, и Альфи — хорошее доказательство правдивости этой теории. Когда мы смотрим друг на друга и я чувствую, что он относится ко мне с глубокой любовью, я вспоминаю, как моя мама смотрит на детей: с простой чистой безусловной любовью.

Стаю замыкает черный как смоль мопс, мы зовем его Джио. За свое имя он может быть благодарен National Geographic, а точнее первым трем буквам второго слова в названии журнала — Geo. Но из озорства мы придали имени другое звучание. Джио — семейный клоун, который всегда заставляет нас смеяться своими случайными и намеренными гримасами. И он тоже может быть слегка сдержанным, а его поведение порой кажется прямо-таки кошачьим — когда он рядом с нами сворачивается клубочком на диване или встречает новых людей. Он бесстрашен, но осторожен. Джио предложит вам уважение и привязанность — но сначала вам придется завоевать ее.

И наконец, у нас есть крошечная собачонка с глазами-пуговками, чихуахуа, которую мы подобрали на улице в Мексике. Тако — четыре года, но его мудрость куда старше его самого. Иногда такое качество можно найти у собаки, замыкающей стаю. Они могут быть тихими и осторожными по отношению к незнакомым людям и ситуациям. И они всегда прекрасно осведомлены о том, что происходит вокруг: это отличные наблюдатели и судьи — других собак и людей. Это описание идеально подходит к Тако. Каждый день, пока я наблюдаю за этой разношерстной сворой собак, играющих друг с другом у нас на заднем дворе или в моем Центре психологии собак, я вижу, насколько важно уважение для каждого их контакта. Вожак стаи уважает тех, кто в середине, а те в свою очередь выказывают те же чувства тем, кто замыкает стаю, они же уважают вожака, потому что каждый член стаи приносит в ее жизнь что-то исключительно важное. И именно это взаимное уважение — причина того, что в стае редко возникают конфликты, которые они не могли бы быстро уладить собственными силами. Они живое доказательство того, насколько естественно испытывать уважение для любого представителя животного мира — за исключением, быть может, людей XXI века.

Уважение в мире людей

Как нам перейти к тому, чтобы уважать друг друга? Ответом становится наша способность строить доверительные отношения. И пока наш вид не особенно хорошо справляется с этой задачей, а собаки — настоящие мастера.

Меня беспокоит, что в нашу эпоху традиционное уважение заменило восхищение могуществом и богатством или количеством «френдов», «лайков» или «фолловеров», которые мы собираем в социальных сетях. Положение дел очень печально. В животном мире собаки выказывают уважение при помощи телесного языка. Неуважение может привести к драке или изгнанию из стаи. В мире людей мы стали так терпимы к неуважению, что зачастую такое поведение не влечет за собой никаких последствий. И стоит ли удивляться тогда, что некоторые дети ведут себя агрессивно и эмоционально нестабильны?

Я и моя стая — Джуниор (слева), Альфи (сверху), Бенсон (в середине) и Тако (справа).

В том мире, в котором воспитывали меня, неуважение к лидеру или старшему было неслыханным явлением; даже в возрасте сорока шести лет я все еще не могу отказаться от привычки называть тех, кто старше меня, «сэр» или «мадам». Но мои сыновья, Андре и Кальвин, теперь двадцати одного и восемнадцати лет соответственно, как я чувствую, не склонны к такой потребности уважения, которого требовали мои родители и деды. Даже сегодня я придерживаюсь уважительного тона в разговорах с моим отцом. Учитывая ту роль, которую он сыграл в моей жизни, некоторые вполне определенные слова никогда не сорвутся с моих уст, и есть много вещей, которых я никогда не сделаю в его присутствии. Так я был воспитан.

Я воспитал немало прекрасных собак, но я все еще не уверен в методах воспитания идеального ребенка. Иногда я думаю, что моя бывшая жена и я дали нашим мальчикам меньше правил и ограничений, чем следовало. Конечно, они выросли в мире, который радикально отличался от мира моего детства, — и, разумеется, они тоже проверяли прочность установленных им границ, так же, как и я на ранчо моего деда. Моя бывшая жена и я всегда старались быть лучшими родителями, но мы часто расходились во взглядах на то, какими должны быть воспитание и дисциплина наших детей. Меня вырастил очень строгий отец — обычное дело в Мексике. Моя бывшая жена, выросшая в Лос-Анджелесе, привыкла к американским взглядам на воспитание, предполагавшим, что излишняя дисциплина ограничивает эмоциональное развитие ребенка. Еще более усложняла вопрос окружающая культура, которая отражала и провозглашала более терпимое отношение к воспитанию ребенка. И эта атмосфера — единственная, которая когда-либо окружала Андре и Кальвина.

Из жизни знаменитостей

Миллиардер

Слишком часто в нашем человеческом мире мы отдаем наше уважение людям, обладающим властью и богатством, — даже если они совершенно неуравновешенны в своей личной жизни. Собаки же не придают никакого значения тому, какую работу мы выполняем, сколько денег зарабатываем, есть ли у нас яхта.

Возьмем, например, мистера Би, одного из моих клиентов, известного миллиардера. Собаки были нужны мистеру Би для защиты и компании, поэтому он купил двух немецких овчарок у одного из лучших заводчиков и дрессировщиков Германии. Мистер Би позвал меня на помощь, так как он был расстроен тем, что одна из собак, Макс, казалось, начала отстраняться от него. Годами мистера Би и Макса объединяли очень близкие и нежные отношения. И вдруг Макс стал холодным, отчужденным, и в его поведении нельзя было найти даже малейших признаков привязанности.

Я выяснил, что первый партнер Макса, пес Рольф не так давно умер, и мистер Би купил вместо него новую собаку Бруно. Бруно немедленно стал очень близок мистеру Би. Проблема была ясна: это был вопрос простого уважения. Бруно был доминантной собакой и занял положение собаки — лидера стаи и в итоге получил статус выше, чем был даже у самого мистера Би! Макс, как и все собаки, просто выказывал подобающее уважение новому вожаку стаи, держась подальше от «собственности» Бруно, которой, так уж получилось, оказался сам мистер Би.

Уважаемый в деловом мире, мистер Би не понимал важности уважения в мире собак. Когда я показал мистеру Би, как нужно использовать энергию и язык тела, чтобы вернуть себе положение вожака стаи, Макс перестал относиться к Бруно как к вожаку, и обе собаки начали снова уважать мистера Би. А к Максу пришло прежнее ощущение преданности и любви к своему хозяину. Уважения собаки нужно добиваться. И в собачьем мире, как и у людей, уважение управляет поведением.

Разница в наших культурах и в вопросах воспитания вызывала немалое напряжение в нашей семье. И я уверен, мы не были одиноки в этих вопросах. В конце концов дети не появляются на свет с инструкцией по применению, и их воспитывать куда труднее, чем собак! Мои сыновья знали, что вместе с матерью они могут вести себя так, как я точно не одобрю. Например, я всегда был убежден, что у мальчиков должны были быть постоянные домашние обязанности и план действий на выходные. Как только они подросли, я решил, что пришло время найти им оплачиваемую работу, чтобы они привыкали к этике и обычаям рабочего человека. Моя же жена верила, что мальчики должны наслаждаться радостями детства, пока они не поступят в колледж.

Для нее колледж был условием, которое не обсуждалось. Это была еще одна тема для споров между нами: я не был так уж убежден в необходимости колледжа для них. Хотя ни один из моих сыновей не планировал поступления в университет в ближайшем будущем, я был бы счастлив и бесконечно горд, если бы они взглянули в ту сторону. Я учил их быть любопытными, любить учебу и читать любую книгу, на которую только они смогут наложить свою лапу.

Но, возможно, из-за моего собственного жизненного опыта я никогда не считал колледж обязательным условием для преуспевания. Я считаю, что, следуя за своими пристрастиями и инстинктами, они придут к успеху — если будут упорно работать. Если колледж — составляющая такого плана, отлично. И подводя черту: я всегда хотел, чтобы выбор, получать высшее образование или отказаться от него, был в руках моих сыновей.

Когда Андре и Кальвин еще только росли, я чувствовал, что должны быть установлены более четкие домашние правила — и как можно больше, вместе с ответственностью, которая наступает при их нарушении. Моя жена была не склонна к наказаниям и тяготела скорее к задушевным беседам и семейным обсуждениям. Думаю, наши сыновья запутались и иногда даже использовали разногласия между семейной философией своих родителей в попытке добиться своего.

«Умные собаки редко стремятся ублажить людей, которых не уважают».

Уильям Р. Кёлер, дрессировщик собак

Уважай других, и они будут уважать тебя

Я уверен, что некоторая доля уважения и признания роли других необходима в любой группе для поддержания общего порядка, то же самое относится и к собачьей стае. Если вы, будучи ребенком, не уважаете своих родителей, как вы впоследствии сможете уважать учителей? Ваших начальников? Друзей? Супруга? Научиться уважению — исключительно важно для детей, потому что, как и в мире животных, это обоюдоострое орудие.

Щенки учатся уважению, когда им всего лишь две недели от роду. Матери хватают свое потомство за загривок и несут в зубах или подталкивают носом, когда они делают что-то, не одобряемое матерью. Я с гордостью смотрю на своих мальчиков — теперь уже молодых людей, которые стали уникальными, замечательными людьми. И теперь я счастлив, потому что вижу: они усвоили так много уроков, которые я давал им, объясняя важность истинного, от сердца, уважения. Теперь, когда они готовы осознать то, что я им говорил, на более зрелом уровне. Когда они были еще юными подростками, их куда больше интересовало, какое впечатление они произведут на своих сверстников, чем то, что им там бормотали родители. Андре и Кальвин считали, что моя работа была легкомысленной и очень легкой. «То, что отец делает на ТВ, просто глупость!» — говорили они своим друзьям, хотя я знал, что они точно так не думали. Сегодня оба моих мальчика пришли к истинному уважению того, что мне удалось достигнуть благодаря моей работе на телевидении: мы воспитывали людей, меняли их взгляды и расширяли их кругозор. Только после того как они смогли прийти к этому чувству, каждый из них стал интересоваться тем, как можно использовать те инструменты, что дает телевидение, чтобы выразить самого себя.

И недаром.

Кальвин стал звездой своего собственного детского телешоу, «Матт и Стафф», которое было номинировано на премию Эмми, а Андре сейчас на пороге запуска своего собственного проекта. Каждый из них несет свою долю ответственности на своих плечах, и как бы они ни были молоды, они делают это без какого-либо апломба. Я никогда не думал о том, что мои сыновья пойдут прямо по моему пути, но я в восторге и для меня честь, что в их успехе есть доля и моего участия.

Уважение и взаимосвязь

Палома научил меня, что уважение к другим исключительно важно для формирования характера. В его мире вид и род, раса или вероучение не имели значения. Важным для собак всегда было другое: каждый должен делать свою работу и уважать свое место в стае. Урок, который я выучил от Паломы, был таков: когда я уважаю людей или собак, которые встречаются на моем пути, я показываю им, что я связан с ними. Это именно та связь, которая позволяет нам вместе работать на создание доверия: связь, которая удерживает вместе всю стаю. Это связь, которая позволяет нам работать во благо чего-то большего, чем просто мы сами, — будь то украшение рождественской елки, выполнение хозяйственных поручений на ранчо или работа в разношерстной команде на съемках телешоу.

Когда я помню, что уважение прежде всего, я чувствую себя легче, и все мои труды идут легко и дают отличный результат. Более сорока лет назад в Мексике Палома, снежно-белый пес фермера, посмотрел в глаза любопытному маленькому мальчику. И в этот удивительный момент, когда установилась связь между нами, во мне были посеяны семена того человека, каким я стал. Иногда я думаю, что если бы больше людей этого мира могли бы учиться у такого учителя, каким был Палома, наша планета была бы куда более дружелюбным, мирным местом для каждого из нас. Горделивая красота Паломы и его уверенное положение во главе стаи всегда будут примером для меня того, что значит уважать и быть уважаемым.

Наблюдая за тем, как Андре (справа) растет и становится умным, достойным молодым человеком, я вспоминаю о своих отношениях с отцом (слева).

И хотя я далек от совершенства, об этом мои сыновья часто напоминают мне, и иногда могу снова превратиться в того маленького гордого мятежного мальчика, который живет в каждом мужчине, я всегда стараюсь быть одинаково уважительным с моими собаками, семьей, коллегами и поклонниками, и я хочу, чтобы и они уважали меня.

Я пытаюсь помнить, что символически все мы работаем на одной и той же «ферме», и если все мы будем жить с четким осознанием этой мысли, то мы куда более вероятно достигнем успеха, если будем бороться за него все вместе.

Собачий урок № 1

Как научиться уважению

• Убедись, что ты умеешь слушать. Умение слушать создает общение и дает людям ощущение, что их услышали. Вы можете не соглашаться, но тем не менее вы слушаете. Это и есть уважение. Всегда признавайте вклад других, неважно, мал он или велик.

• Позвольте людям быть теми, кем они являются. Не судите их и не пытайтесь изменить.

• Держите свое слово. Делайте то, что вы обещали сделать. Честность рождает уважение.

 

Урок 2

Свобода

Это был меховой шар светло-коричневого цвета, с заостренными ушами как у чихуахуа, с коротким и неряшливым телом корги и теплыми, прекрасными карими глазами. Его звали Регалито, и я никогда не забуду его.

Регалито был моей первой собакой. Он дал мне один из самых важных жизненных уроков, которые я когда-либо получал: потребность в свободе. От Регалито я узнал, что для собаки жизненно важно чувствовать себя свободной, чтобы сохранять баланс темперамента и поведения. И это важно и для человека, не так ли? Что такое свобода? Для разных людей это слово наполнено разными значениями. Когда мне исполнился двадцать один год, свобода означала для меня только одно: переезд в другую страну в погоне за мечтой. Для кого-то другого это может быть свобода оставить постылую работу или жениться на той, которая по сердцу. Каким бы ни было ваше определение свободы, вы очень быстро понимаете, что, если вы не чтите свободу, ваша жизнь пуста или лишена смысла.

Исход

Я уже отмечал, что самые счастливые воспоминания моего детства — дни, которые я провел на ранчо деда в Кульякане. Но вот о том, как мне жилось, когда отец решил перевезти всех нас в город Масатлан, мне тогда было всего шесть лет, об этом я старался особо не вспоминать. Население города составляло более четырехсот тысяч человек, гигантская метрополия, — мы едва ли могли представить себе что-то подобное. В один из дней мои родители усадили меня и мою сестру Нору и сказали, что скоро мы должны будем променять наши бескрайние открытые пространства — небесные просторы, зеленые холмы и сияющие золотом поля — на крошечную двухкомнатную квартирку в перенаселенном двухэтажном здании.

Мое сердце было разбито. Представьте себе дикое животное, которое вдруг обнаруживает себя в трюме корабля, который везет его в зоопарк; я был этим диким животным. И хуже всего, именно я был причиной, по которой мои родители решили переехать. Будучи единственным сыном в моей традиционной и патриархальной мексиканской семье, я был и самым важным ребенком. Мой дед никогда не ходил в школу, а мой отец проучился только три класса. И он не хотел, чтобы его единственный сын остался невежественным недоучкой (мой младший брат Эрик родился, когда мне было одиннадцать). А на ферме со школьным обучением было неважно.

Глядя, как мой отец пакует весь наш скарб в дедову повозку, я, как сейчас помню, чувствовал, как что-то ужасное стискивает мою грудь. Я боролся с душившими меня слезами. И что такого важного в традиционном обучении? Я жил в лучшем учебном классе на планете — естественный мир природы может научить меня куда большему, чем какая-то школа! Разумеется, мои родители смотрели на это совсем по-другому. Мой отец уже получил отличную работу фотографа и видеооператора в местной службе новостей в Масатлане, и арендованная квартира уже ждала нас. Выть и жаловаться было бесполезно. Мы уезжали — и решение было бесповоротным.

В день отъезда дед увидел, что я хожу мрачнее тучи. И когда я уже залезал в грузовик, он вышел из дома, прижимая что-то к груди. Чем-то оказался Регалито. Регалито по-испански означает «маленький подарок» — подходящее имя для этой собаки, ведь дарить подарки, когда люди приезжают или уезжают, — одна из важнейших мексиканских традиций.

Регалито стал даром моего деда. Он присоединился к группе в грузовике, где уже разместили клетку с птицами моего отца — пару зеленых австралийских попугаев — и еще одну с цыплятами матери и сестры. Я думаю, по-своему каждый из нас пытался увезти с собой в новую жизнь хотя бы малую частицу нашего ранчо. Регалито был той особой частью фермы, которую забирал я.

Оглядываясь назад, я думаю, что дед отдал мне собаку потому, что считал, что я буду скучать по ферме. На мой взгляд, так он пытался сказать мне, что он будет скучать по мне. До приезда в Америку, где все, даже в офисе, обнимаются и целуются, я никогда не сталкивался с физическим проявлением любви. Там, откуда происхожу я, любовь всегда была молчаливой, но распознать ее было нетрудно. Прощальным объятием, по представлениям моего деда, было вручение мне Регалито, когда я покидал его дом.

Что-то вроде каникул

Когда мы только приехали в город, моя меланхолия очень быстро сменилась возбуждением. Оказаться в самом центре событий было чрезвычайно волнующе. Казалось, по главным улицам сновали миллионы машин — причем таких марок и моделей я и не видал никогда. В каждом районе были магазины и пестрые рынки, заполнявшие окрестные проулки бесконечными лотками, на которых продавалось все на свете. Там даже был сияющий голубой океан, волна за волной наплывающий на золотой песок пляжей, — такого я не видел никогда. Для моего детского сердца все вокруг было новым и изумительным. Так или иначе некоторое время наша новая жизнь воспринималась скорее как семейные каникулы.

Отец приступил к новой работе, а я вступил в первый день своей новой жизни — в школе, где я определенно был далеко за пределами привычной мне зоны комфорта. Я ненавидел сидеть весь день взаперти. Мама тоже вынуждена была тяжело трудиться, чтобы содержать нашу квартиру в порядке и заботиться обо всех нас, детях и животных (только подумайте — ей приходилось выполнять всю обычную домашнюю работу да еще вычищать все за птицами, собаками и цыплятами, чтобы наша квартира не превратилась в хлев). Она брала на дом шитье, чтобы заработать еще немного так необходимых нам денег.

Свой третий день рождения я отметил на ранчо деда: мы переехали в Масатлан три года спустя.

Оказалось, что Масатлан был очень дорогим городом. На ферме мы выращивали и растили почти всю нашу еду, так что даже в не самые лучшие времена моя мама всегда могла наскрести что-нибудь из того, что у нас еще оставалось.

В городе так не получалось. В нашей маленькой квартирке было только две комнаты: кухня, совмещенная с гостиной, и спальня — все, что нам оставалось, это держать несушек в и так забитом всем подряд холле. Мы больше не могли выращивать свои овощи и фрукты, так что практически все, что мы ели, приходилось покупать на рынке. Ладно, супермаркет с его изобилием еды был чудом сам по себе. Но мои родители не подозревали, во сколько обойдется такой образ жизни. Мы ели много круп, лепешек и бананов. Редко когда мы могли позволить себе мясо — цыпленок или свиная нога были блюдами рождественского стола. Мясо было для богатых. В наши дни некоторые люди выбирают вегетарианскую диету по зову сердца, но именно так моя семья вынуждена была питаться в то время. Мы не называли себя вегетарианцами — мы ели только овощи, потому что только их мы и могли себе позволить.

Но не еда и не отсутствие денег делали мою жизнь тоскливой. Потеря свободы делала меня беспокойным, я чувствовал себя загнанным в ловушку, я задыхался.

Как только прелести новизны нашей теперешней жизни поблекли, я начал замечать все то, что я ненавижу в городе. Для начала этот шум: постоянный грохот от уличных торговцев, пронзительные гудки машин, бесконечные драмы в соседних квартирах, которые исполнялись исключительно на повышенных тонах. Стены были не толще бумаги, а поскольку у нас не было кондиционера, окна были открыты постоянно. Это значило, что мы слышали каждую хлопнувшую дверь, каждую упавшую тарелку, каждый радостный визг или злобный рев.

Я тосковал по темным ночам на ферме, где иногда единственными доносящимися до нас звуками было пение сверчков и лягушек. Многие взрослые в нашем доме напивались по выходным, и возвращение их было громким и безумным. До того я никогда не видел пьяных, и зрелище взрослого человека, который спотыкается на каждом шагу и бормочет странные вещи, было пугающим.

Но хуже всего, город вместо того, чтобы делать мой мир все больше и больше, как мне казалось поначалу, начал, похоже, сжимать его. В нем был слишком высокий уровень преступности — и некоторые совершались в открытую. Мы постоянно слышали о наркотиках и похищении детей, и моя мать жила в вечном страхе за нас. Она стала сверхзаботливой. И установила целый кодекс правил, определяющих, куда мы могли или не могли пойти перед и после школы, и родители жестоко наказывали меня, если ловили на их нарушении. А я преступал постоянно. Вся моя природа противилась жизни за забором.

«Лучше быть собакой на свободе, чем львом в клетке».

Арабская пословица

Жизнь в конуре

Если уж я чувствовал себя зверем в капкане, то представьте, чем должен был стать переезд для Регалито. Маленький пес, который знал в своей жизни только свободу деревенских просторов и постоянное поддерживающее присутствие своей стаи. И хотя хвост его яростно крутился, когда я возвращался из школы домой, чтобы поиграть с ним, или когда моя мать ставила перед ним миску редких остатков от цыпленка, было ясно, что ему скучно и он подавлен.

Регалито начал вести себя так, как, теперь-то я знаю, ведут себя несчастные собаки. Он грыз мебель и постоянно гавкал. Он бросался на окна в отчаянной попытке выглянуть наружу. Мы жили на втором этаже, так что смотреть особенно было не на что. Проще говоря, он жил в месте, которое больше всего напоминало конуру. И я тоже.

Я быстро понял, что для животных город — жестокое место. Его обитатели обращались с ними с куда меньшим почтением, чем мой дед. На ферме собаки трудились бок о бок с людьми, как наши компаньоны и помощники. В городе собаки бродили по улице стаями, воруя еду и поедая объедки из мусорных баков. Собаки здесь были досадной помехой. Люди бросали в них камни. В этом было немало иронии — в деревне собаки были интегрированы в человеческий социум и одомашнены, и потому они были мирными, добродушными существами. Но в городе они становились почти дикими волками.

Я никогда не забуду, как впервые в своей жизни увидел собаку на крыше. Это был еще один странный обычай городских. Большинство крыш в Масатлане плоские; когда чужак проходил улицами рабочего района, его немедленно встречали и провожали хриплым гавканьем собаки, мечущиеся по крышам над ним. К этому более или менее и сводилась роль собак в Масатлане: работать дешевой сигнализацией.

Проблема в том, что собаки проводили там всю свою жизнь. Они не могли спуститься без посторонней помощи, и, если вдруг кто-нибудь не сжалится над ними, они не могли пойти куда-либо еще. На крыше им нечем было заняться: они носились кругами по своей жалкой территории, таращась вниз сквозь прутья, рыча и лая на все, что им казалось выбивающимся из общего порядка. А поскольку крыши были еще и тем местом, где бедные семьи вроде нас развешивали выстиранное белье, то эти собаки превращались в настоящих разрушителей. Их энергия, у которой никогда не было другого выхода, вынуждала их бросаться на развешанные вещи, рвать их в клочья и дожевывать то, что не было разорвано. Подобно людям на улицах, домовладельцы регулярно приходили к тому же выводу и считали собак ненужным хламом и так к ним и относились. В Масатлане уважения к собакам не было.

Поэтому наши соседи считали нас полусумасшедшими из-за того, что мы держали собаку в квартире. Цыплят и попугаев они еще могли понять, но собака?! Хотя иногда по выходным мне разрешали взять Регалито на пляж или выпустить на нашу крышу, чтобы он мог там побегать и поиграть, но все равно большую часть времени он проводил взаперти в холле нашей крошечной квартирки.

Поскольку я был юн и привык к естественной свободе собак на ранчо, я не понимал даже того, что Регалито нужно выводить на прогулку. Да я и ни разу не видел никого в Масатлане, кто бы выгуливал собак. Кроме того, тротуары были узкими, а машины проносились слишком близко к прохожим. В трепете за мою жизнь мать не разрешала мне слоняться по улицам в одиночестве. В результате по мере того, как месяц утекал за месяцем, мой маленький Регалито становился все более и более несчастным и нервным.

И хотя мы всей семьей начали новую жизнь в городе, я думаю, каждый из нас пытался воссоздать то простое, естественное существование, которое давало нам ранчо. Я боролся сильнее всех, и я проигрывал. Мне нужно было примириться с обстоятельствами, но вместо этого я боролся с ними. Я все больше и больше становился похож на Регалито, рыча на проносящуюся мимо жизнь и подпрыгивая, чтобы выглянуть в окно. Или на одну из тех собак на крышах, запертых над улицами, чьим единственным развлечением было белье на веревках.

Вглядываясь в прошлое, я чувствую, как меня подавляет это сходство между моей жизнью и судьбой Регалито и тех одиноких крышных собак Масатлана. Как и они, я — физически и психологически — был заперт в клетке и глубоко подавлен, чувствуя, что никогда уже не смогу обрести себя, настоящего себя. Глядя на тех собак, пытающихся заполнить свою пустую жизнь бесконечным обходом своей крыши, прыжками и рычанием, я отыгрывал такую же роль, только по-другому.

Все эти годы папа был на работе почти все время. Мы крайне редко видели его. Однажды моя мать, желая, чтобы я вел себя хорошо, сказала мне: «Теперь ты мужчина в доме». Готов поспорить, она быстро об этом пожалела, потому что я воспринял это совсем не так, как она того бы хотела. Я превратился в маленького Наполеона, который контролирует всех и вся. Я использовал это как оправдание всем нападкам на мою сестру Нору. Я дразнил ее, разыгрывал и всеми способами превращал ее жизнь в кошмар. Мои родители понимали, что пришло время меня осадить.

Сегодня, когда мои клиенты мучаются с животными, которые безобразничают от скуки или фрустрации — другими словами, из-за отсутствия свободы, — я часто советую им направить этот избыток энергии в позитивное здоровое русло. Бег рядом с вами, пока вы катаетесь на велосипеде или на роликах, плавание вместе или совместный поход с рюкзаками в горы, предложения активных развлечений по поиску приманки или тренировки ловкости — прекрасные способы помочь собакам ощутить вкус свободы, которую они столь жаждут, но свободы организованной и со своими ограничениями.

Мои родители поступили так же по отношению ко мне, когда поняли, что я начинаю бунтовать из-за той опустошенности, которую вызывал во мне город. Они предложили свою программу развития ловкости — для людей. Она называлась карате. Я начал заниматься им в семь лет, и занятия карате, на которые я ходил после школы, давали мне отличные возможности для физического выброса моей энергии, а заодно и начала дисциплины и самоорганизованности, в которых я нуждался, чтобы выстроить приоритеты моих жизненных обязанностей, например, учебы в школе, выполнения домашних заданий, заботы о Регалито и помощи по дому. Я часто задаюсь вопросом, каким человеком я стал бы, если бы мама и папа не заметили вовремя, как я себя чувствую и веду. И, думаю, вряд ли бы я смог вырасти тем дисциплинированным успешным человеком, которым я стал сегодня.

Что же касается Регалито, я бы очень хотел понимать тогда, что я знаю теперь о том, как дать домашней собаке вкус свободы. И это очень похоже на то, что поняли мои родители: как удержать под контролем невероятно энергичного и живого маленького мальчика.

«По-моему, мы так привязаны к собакам потому, что они существа, не скованные стереотипами. Такими могли бы стать и мы, если бы не были так уверены в собственном превосходстве».

Джордж Берд Эванс, писатель и заводчик собак

Найти свою свободу

Что значит «свобода» для вас? Для моего друга Джады Пинкетт Смит свобода — просто возможность часами бродить по холмам вместе с ее собаками, вдали от мобильного телефона, деловых обязательств и папарацци. Для моей невесты Джахиры — знание того, что я здоров и нахожусь в безопасности, если я путешествую далеко от дома. Для нее свобода — это свобода от беспокойства. Для моего старшего сына Андре свобода — ленивое времяпрепровождение на пляже с наушниками в ушах. А мой младший сын считает свободу возможностью обладать временем и пространством, чтобы создавать: рисовать картины, собирать книги комиксов и писать рассказы. Когда бы я ни спрашивал у людей, что свобода значит для них, всякий раз я получаю разные ответы.

Собаке не нужно изучать свободу; она прописана в ее ДНК. Собаки демонстрируют свою потребность в ней постоянно, и наша, их хранителей, задача — обеспечить им столько свободы, сколько можем.

Мы, люди, тоже нуждаемся в свободе; просто зачастую мы даже не знаем, что мы ищем. И иногда нужно совсем немного времени, чтобы понять, что же это такое.

Как показывает мой опыт работы с людьми и их собаками, это чувство нехватки свободы, которое испытывают многие люди, вызвано не физическими возможностями, не границами, которые нам ставит время, и не законами, которые управляют нашим поведением. Скорее оно вызвано теми ментальными и эмоциональными барьерами, которые блокируют наши врожденные инстинкты и пытаются отравить нашу душу. Например, многие мои клиенты непременно скажут: «Моя собака просто не в состоянии поладить с другими» или «Моя собака абсолютно не поддается дрессировке». Они даже не осознают, что ставят границы и требования для другого живого существа, абсолютно произвольные и основанные на их собственных страхах и неуверенности в себе. И моя задача — показать им, что все это — порождение их собственного сознания. И, устанавливая порожденные собственными фантазиями ограничения для своих собак, они убивают не только их свободу, но и свою собственную, и очень эффективно.

Когда речь идет о свободе, собаки знают о ней то, о чем большинство людей даже не догадывается: свобода приходит изнутри. Это не вещь и не место, это образ жизни.

Как собаки выражают чувство свободы:

• Используя свои чувства, чтобы исследовать и чествовать тот мир, который их окружает.

• Принимая свое место в стае и понимая, что последовательность правил, границ и ограничений дает им свободу быть теми, кто они есть.

• Наслаждаясь настоящим, не испытывая сожалений о прошлом и беспокоясь о будущем.

• Выражая себя такими, каковы они есть, без смущения и беспокойства о том, как они выглядят, звучат или пахнут.

• Упражняя присущие только им врожденные умения пасти, преследовать, отыскивать и отслеживать.

Энциклопедия собак

Когда мне было девять или десять лет, в школе я чувствовал себя действительно как рыба, вынутая из воды. Дети, которые обладали авторитетом среди соучеников, совсем не интересовались мной, и даже если кто-то из них оказывался рядом за ланчем, он тут же вставал и уходил, как только появлялся кто-то более занятный.

У меня был Регалито, так что я не особо переживал. Когда я прибегал домой после школы, он приветствовал меня так, словно самая известная в мире кинозвезда только что вошла в комнату. Он не ждал, пока кто-нибудь получше вывернет из-за угла, он хотел, чтобы рядом с ним был я и только я. Регалито хотел участвовать во всем, что я делал, будь то игра в прятки или беготня наперегонки по пляжу. И если я просто хотел посидеть спокойно наедине со своими мыслями, Регалито был согласен и на это тоже. У нас с ним никогда не было никаких конфликтов, никакой торговли. Мы были просто лучшими друзьями, полностью на одной волне друг с другом. Никто не понимал его, как я, и никто не знал меня лучше, чем Регалито.

Я всегда был очарован животными, но мой интерес к собакам теперь становился настоящей страстью. Мне казалось, на Земле существует совершенно отличный от нас вид — состоящий из существ с четырьмя лапами и хвостами, с представителями которого я сливался — в духовном и эмоциональном смысле — куда лучше, чем с любым человеком в моей жизни. У собак были все те качества — молчаливая сила, умение приспосабливаться, любовь к игре, решительность, эмпатия, терпение и мудрость, — к которым стремился и я. Я любил свою семью и знал, что и меня любят, — но с собаками я чувствовал себя совсем по-другому. Я ощущал себя цельным.

По мере того как я приспосабливался к жизни в Масатлане, карате давало мне ощущение уверенности в себе и безопасности.

Когда мне исполнилось десять, моя мать подарила мне экземпляр «Энциклопедии собак», которую она заказала по почте. Эта книга изменила мою жизнь. Стоило открыть ее, и мне представлялся чудесный новый мир. Большинство собак, которых я видел в Мексике, были более или менее похожи друг на друга — все те же нечесаные, серо-коричневые, смахивающие на койотов фермерские собаки. Но внутри моей новой книги я встретился с сотнями самых разных собак всех видов, размеров и цветов, — и каждая из них казалась мне редкой и экзотичной драгоценностью. Там были ирландские волкодавы, настолько большие, что я с трудом мог поверить, что они настоящие; шарпеи с их комическими складчатыми мордами. И сенбернары на склонах снежных холмов — таких я никогда не видел.

Я хотел узнать историю эволюции собак и того, как они стали теми удивительными созданиями, которых мы знаем, как, когда и где возникла каждая порода и зачем. Я хотел встретить и получить каждую собаку всех тех пород, о которых я прочел в этой книге. Я хотел, чтобы они стали моими лучшими друзьями, такими как Регалито.

«Собаки — это звено, которое соединяет нас с раем. Им неведомы злость, зависть или недовольство. Сидеть с собакой на склоне холма в ясный день означает вернуться в рай, где ничегонеделание не было скукой, а было безмятежностью».

Милан Кундера

Мой первый породистый пес

Однажды я шел домой из школы, и вдруг мимо мелькнул первый породистый пес, которого я когда-либо видел вблизи. Это был чудесный холеный ирландский сеттер, с длинной волнистой рыжей шерстью, свисающими плоскими ушами и совершенной элегантной побежкой. Я понял, что это ирландский сеттер, благодаря своей «Энциклопедии», которая к тому времени стала моей личной библией.

Немного пошныряв в окрестностях, я узнал, что владелец ирландца — доктор Карлос Гузман, живший в богатой части города. Доктор Гузман владел, выращивал и показывал на выставках чистокровных ирландских сеттеров, которые всегда становились победителями. Он был первым человеком в Масатлане, которого я видел выгуливающим собаку, а он делал это каждый день в три пополудни. Этот человек нажил состояние, делая незаконные аборты, спрос на которые был крайне высок у женщин высшего общества. Моя мать, ревностная католичка, осуждала его из-за этого — но я думал только о его собаках, поэтому я стал его тенью во время этих дневных прогулок. Это стало настоящим ритуалом для меня.

И вот однажды я набрался смелости подойти к доктору Гузману. Он выходил на прогулку с собаками примерно в то же самое время, когда я шел из школы. Раньше я ждал, пока он завернет за угол, и только потом следовал за ним на расстоянии. Но в этот полдень я буквально бежал за ним вниз по улице. Я, должно быть, до смерти испугал его! Я бросился за ним по крутому холму, открытому всем ветрам, и, когда наконец, едва дыша, догнал его, буквально засыпал всеми вопросами, которые только мог вспомнить, о его собаке и породе. Я выпалил их как из пулемета.

Отойдя от шока, доктор Гузман улыбнулся. Я развеселил его, или, быть может, он увидел мою искреннюю страсть к собакам, что было совсем нетипично для мальчика из рабочей семьи в Мексике. Когда я спросил его, можно ли мне будет получить одного из его будущих щенков, его глаза блеснули, и он согласился. Конечно же, я знал, что со временем щенки появятся, потому что в то время никто в Мексике — и я именно это и имею в виду — не стерилизовал и не кастрировал своих собак. В мексиканской культуре даже мысль о том, чтобы лишить какого-либо самца его «мужественности», была табуирована — даже если этот самец был собакой. И это опасная ситуация, которую я стараюсь исправить, разъясняя людям, что стерилизация и кастрирование нужны для сокращения числа брошенных и бездомных собак, которое только в Америке оценивается более чем в шесть миллионов особей.

Щенок, которого доктор Гузман подарил мне, был девочкой, и я назвал ее Салюки. Салюки — борзая, выведенная древними египтянами, я как раз читал про них в это время. Мне нравилась сама идея назвать мою новую собаку, которая немного была похожа на салюки — первую выведенную породу в истории. Это позволяло мне чувствовать связь с собаками и с их прошлым.

Позже я понял, что доктор Гузман отдал мне самого «страшного» щенка в помете. Он любил выставлять своих собак, так что он отдал мне ту, которая даже последней не выиграла бы конкурсы красоты ирландских сеттеров. Салюки была крупнокостной девочкой, и у нее не было ни капли от той грациозной женственной красоты, которыми отличались модельные ирландские сеттеры.

Конечно, я не знал, в чем разница, а даже если бы и знал, то для меня это не имело никакого значения. Я был настолько счастлив и горд, что она моя! Как по мне, так она была самой совершенной, самой красивой собакой в мире.

Я изумил мою мать, когда пришел домой с новым щенком, но она всегда поддерживала мои увлечения. Папа был столь же поглощен животными, как и я, так что с родителями у меня проблем не было. А Регалито и вовсе был счастлив получить друга для игр на все то время, пока я был в школе.

Воспитание Салюки — первой чистопородной собаки, которой я владел, — дало мне и радость, и даже еще более возросшее чувство ответственности. Я был полон решимости не повторять те ошибки, которые я допустил с Регалито.

Я уже начал схватывать, что нужно делать, чтобы собака была счастлива и в городе. И что значительно более важно, я начал понимать важность чувства свободы — и для моих собак, и для меня.

По мере того как Салюки росла, я начал выгуливать ее вместе с Регалито. Мне не нравилось, что доктор Гузман выгуливает своих собак на поводке. На мой взгляд, это ограничивало их свободу. И поскольку в то время в Мексике еще не были приняты законы об обязательном ношении поводка, я мог гулять с Салюки, идущей рядом со мной безо всякой привязи. Поскольку я удовлетворял самую важную ее потребность в свободе и движении — стремление быть на улице, вдыхать запахи, гулять и перемещаться вместе с ее стаей, — то мне было легко научить ее совершенному подчинению и умению всегда следовать за мной или идти справа от меня. Соседи считали, что это какой-то волшебный фокус. Как я уже говорил, в Мексике собаки не ходили рядом с людьми.

«Для меня “Собачьи дни” — символ апокалиптической эйфории, хаотической свободы и быстрого, действительно быстрого бега с широко закрытыми глазами».

Флоренс Уэлч [3] о своей песне, ставшей хитом, — «Конец собачьих дней» ( Dog Days Are Over )

Дом у моря

Мой отец работал фотографом и оператором на фрилансе долгими изнурительными часами. Когда мне исполнилось двенадцать, ему удалось отложить достаточно денег, чтобы купить для нас маленький домик в Масатлане, всего в двух кварталах от пляжа. Перед домом был сад для собак, а в нем самом — значительно больше места для нашей растущей семьи, в которой теперь были не только я и Нора, но и моя младшая сестра Моника и только что появившийся на свет брат Эрик.

Переезд в новый дом словно открыл для меня наконец двери моей темницы. Возможность слышать рокот океана поблизости будила какие-то естественные и первобытные чувства, и я наслаждался его звуками и запахами. Океан пах свободой и будущим.

Разумеется, я брал обеих собак с собой. Регалито уже начал стареть, но он стал куда более счастливой собакой с тех пор, как я начал учиться пониманию его нужд и стал выгуливать его и Салюки на улице. И оба они в каждый момент нашей новой жизни были бесконечно счастливы забыть о нашей крошечной квартирке на втором этаже.

Я становился старше и начал уходить все дальше и дальше от нашего района, чтобы самому исследовать город, и постоянно сталкивался с людьми, спрашивавшими меня о моих собаках, которые всюду были со мной рядом. Довольно скоро я стал известен как мальчик, свихнувшийся на собаках. И это работало в мою пользу, потому что, когда у кого-то появлялись лишние щенки, они спрашивали, не нужны ли они мне. Я никогда не отказывался. Я также пролистывал страницы объявлений в газете в поисках людей, продававших собак или щенков. Мои родители, довольные, что я нашел свое призвание, были счастливы поддержать мои устремления.

У нас появились Китси, помесь аляскинского маламута, самоед Осо и хаски Оззи. Я начал выгуливать их всех вместе, без поводка, как стаю, все больше и больше — и постепенно, по мере того как они становились все более расслабленными, общительными и похожими на тех собак, что жили на нашем ранчо, — я начал замечать, как раскрываются их личности. Во многих смыслах это был мой первый урок погружения в поведение собак. И я увидел, что, когда я давал моим собакам вкусить даже малую часть свободы, которая принадлежит им по праву рождения, они возвращали мне этот дар послушанием, лояльностью и привязанностью. Для меня тогдашнего свобода стала звучать как прогулки по улицам Масатлана или пробежки по пляжам в сопровождении моей стаи прекрасных, идеально воспитанных собак.

О том, как надо много работать и сочувствовать другим, я узнал от моих родителей, которые всегда были самыми главными моими помощниками и поклонниками.

И каждый раз моя семья принимала нового члена семьи с радостью. Моя мать, бывало, говорила: «Ну ничего, я просто добавлю чуть больше воды в бобы». А когда мой отец был дома, он всегда обходил все закусочные в округе в часы закрытия, чтобы попросить у них объедки для собак.

Любовь и свобода

Мой маленький Регалито прожил двенадцать лет и умер тихой, спокойной смертью в том самом доме у пляжа — не так уж плохо для собаки, которая большую часть своей жизни была заперта в душной пыльной квартирке и ела что придется (специальная еда для собак — это была история для людей, входящих в «Золотой миллиард»).

Иногда, вспоминая Регалито, я чувствую, как печаль охватывает меня. Я рано понял, что многие из собачьих проблем коренятся в том, что они сидят взаперти весь день напролет, и я поклялся, что никогда не позволю такому случиться снова ни с одной моей собакой. Я знал, что сделал для него все, что мог, но все же, все же, если бы я мог, то попросил бы прощения у моей самой первой собаки. И хотя я был всего лишь маленьким мальчиком, который мало что знал, я бы хотел повернуть время вспять и дать Регалито возможность носиться по пляжу или отправить его обратно на ранчо к деду, где он мог бы жить своей естественной жизнью вместе с остальными членами стаи моего деда.

Конечно, единственный способ исправить что-то для Регалито — теперь помочь как можно большему количеству собак, чтобы им никогда не пришлось жить куцей жизнью, пусть даже в нашем, далеком от природы человеческом мире. Я хочу помочь всем собакам пережить их собственное понимание «свободы» и жить такой жизнью, которая позволит им полностью быть теми животными, которыми они являются.

Настоящая любовь означает поддержку и помощь от человека или животного в том, что важно для другого: выполнять желания другого прежде, чем думать о своих собственных. Собаки выказывают нам любовь постоянно, будучи сверхчувствительными, воспринимая наши нужды и стараясь изо всех сил удовлетворить наши потребности в компании, любви и послушании.

Но, хотя мы всегда говорим, что мы «любим наших собак», на деле мы слишком часто обращаемся с ними так, как если бы они существовали только для нашего удовольствия и удобства. Мы игнорируем их действительные, врожденные нужды и желания — в упражнении, дисциплине и привязанности. Слишком часто мои клиенты дают своим собакам привязанность, привязанность и еще раз привязанность, потому что это проще и так им удобней в тот или иной момент времени. Я стараюсь научить их, что любить собаку по-настоящему — значит научиться заботиться о потребностях животного прежде, чем о своих собственных.

А что, если взять ту формулу для построения успешных отношений с собаками, которую я использовал в работе с сотнями клиентов, и применить ее в наших отношениях с людьми? Что, если мы избавимся от наших эгоистичных желаний и попытаемся понять нужды других людей — супругов, друзей, партнеров, ребенка, сотрудников, босса — чтобы сделать счастливыми и их?

Что, если мы постараемся перестать контролировать людей и ситуации, а вместо этого просто будем смотреть и слушать, что они действительно пытаются нам сказать? Не значит ли, что нам придется пройти длинный путь, помогая каждому, с кем мы соприкасаемся, чтобы они могли испытать чуть больше покоя и свободы в своей жизни?

Самая знаменитая песня Стинга — «Если любишь кого-то, отпусти его» (If You Love Somebody Set Them Free). Любой родитель скажет вам, что это не так-то просто сделать. В моей сегодняшней жизни, прямо сейчас, самый большой вызов, который стоит передо мной каждый день, — это не вмешиваться и позволять моим сыновьям Андре и Кальвину свободно совершать свои ошибки. Я говорю себе, что помогаю им реализовать их потребности, стараясь оказать содействие их карьере, поместив их в школу и давая им советы. В действительности же большая часть этих действий нужна мне самому — все это проявления эгоистичного стремления быть хорошим отцом. Но что нужно самим моим мальчикам? Как бы тяжко мне ни было это признавать, но иногда они хотят, чтобы я просто свалил и дал им понырять и поплавать в свое удовольствие.

Например, мой старший сын Андре жил с моей бывшей женой в течение самого ужасного периода нашего развода. Став де-факто мужчиной в доме, он решил, что достаточно взрослый, чтобы начать жить самостоятельно — несмотря на то, что он еще не окончил школу. Он был уверен, что он может иметь свою квартиру, самостоятельно заботиться о себе и при этом отучиться в старших классах и успешно сдать экзамены. Я был категорически против, но он и слушать меня не хотел, и мне пришлось научиться прикусывать язык, чтобы сохранить тогда еще очень хрупкие отношения с ним.

В тот год — как я и предсказывал — Андре не сдал экзамены. Столкнувшись с реальностью, сын принялся за занятия и в конце концов получил свой аттестат. Но все равно это было не тем же самым событием, которое бывает только «один раз в жизни», когда ты можешь надеть мантию и шапочку выпускника и промаршировать к помосту вместе со всем своим классом и отметить этот мильный камень своей жизни с друзьями и сверстниками. Андре сожалеет об этом теперь, но, если бы я не предоставил ему тогда свободу совершить свои собственные ошибки, вряд ли бы мы разговаривали сегодня.

Или Кальвин — мой младший сын, который больше всего похож на меня: такой же любопытный, такой же мятежный и такой же ниспровергающий авторитеты. Когда ему было шестнадцать, Кальвин запустил свое телешоу «Матт и Стафф» на канале Nickelodeon, детское шоу о школе для собак (марионеток, конечно). На этом этапе он прошел только трехмесячный курс актерского мастерства в своей жизни. Когда дело дошло до записи первых эпизодов, ему дали сценарий и сказали выучить текст и попрактиковаться до съемок.

Что ж, Кальвин думал, что он может проскочить эти три месяца уроков актерского мастерства, отмахнуться от самой тяжелой работы и просто прийти на съемочную площадку и стать звездой. И хотя я много раз предлагал ему пройтись по сценарию вместе, Кальвин сказал, что у него все под контролем, и, как только он приступит к съемкам, все немедленно встанет на свои места.

Я держался как мог, дал ему совершить все ошибки и не стал предупреждать, что, похоже, он ставит под угрозу весь проект.

Как и следовало ожидать, когда первый день съемок наконец наступил, Кальвин был удручающе не готов. Снова и снова он путал слова или вовсе забывал свои реплики. И так продолжалось первые несколько недель съемок. Режиссер шоу был в ярости до такой степени, что потребовал от продюсеров уволить Кальвина и заменить его молодым профессиональным актером.

И это стало тем сигналом, который был нужен, чтобы пробудить Кальвина. Как только дело дошло до потери работы, он погрузился в процесс, выучил весь сценарий и сосредоточился на том, чтобы отработать съемки как можно лучше. Результат: за первый год в эфире шоу было номинировано на две Дневные премии «Эмми», включая номинацию «Лучшее шоу для дошкольников». И хотя я предупреждал его, что может произойти, если он не будет достаточно работать и репетировать, но, думаю, отсутствие веры словам родителей, видимо, заложено в ДНК подростков.

Я рад, что сдержал свой гнев и фрустрацию и позволил Кальвину самому получить свой очень тяжелый жизненный урок.

А что же я? Мое определение свободы менялось всю мою жизнь. Я думаю о свободе примерно так, как собаки. Когда мое уважение к кому-то находится на самом высоком уровне, то и доверие к нему растет. Чем крепче мое доверие, тем сильнее лояльность.

Собаки научили меня и тому, что чувство свободы необходимо для уравновешенной жизни. Присмотритесь, как истинная, лучшая природа вашей собаки проступает наружу, стоит вам отстегнуть поводок и пустить ее свободно бегать по полям. А теперь прикройте глаза и представьте все то же самое для себя — как вы живете жизнью без поводка своих собственных ограничений и страхов.

Собачий урок № 2

Как почувствовать свободу

• Следуйте за своим призванием и подчиняйтесь своим инстинктам.

• Ваше призвание создает энергию ваших достижений, а ваши инстинкты — компас, который ведет вас сквозь тяготы жизни.

• Когда вы чувствуете себя печальным, смущенным, опустошенным или испытывающим беспокойство, эти эмоции создают ограничения, а постоянное их переживание может быть сигналом необходимости перемен в вашей жизни. Подавленные эмоции, если вы не обращаете на них внимания, на самом деле могут вызвать физические недомогания.

• Будьте честны с собой в том, кто вы есть. Когда наш собственный воображаемый образ не более чем иллюзия, мы обречены на то, чтобы постоянно разочаровать самих себя и всех остальных.

• Принимайте спокойно любые обстоятельства, если пришло время отпустить ситуацию, над которой вы не властны.

 

Урок 3

Уверенность

Дейзи, иссиня-черный кокер-спаниель с сияющими глазами-угольками, с подозрением смотрела на меня однажды поздним зимним вечером 1991 года. В тот день, когда мы впервые встретились, она заросла шерстью, грязной и косматой. Длинные пряди падали ей на глаза, а ее когти, как я заметил, отросли настолько, что, искрутившись, вросли ей глубоко под кожу.

Хотя Дейзи дрожала, когда я взял ее на руки, я вспомнил, как мои новые боссы — мисс Нэнси и мисс Марта, совладелицы «Чула-Виста Груминг» (Chula Vista Grooming) — нервно переглянулись. Вне всякого сомнения, они надеялись, что собака не кинется на меня так, как когда-то на них. Я слышал, как они взволнованно говорят друг с другом, но мог понять только отдельные слова. Единственное, что я точно знал в тот момент по-английски: «У вас есть разрешение на работу?»

Это не имело значения, так как кого-то в этой комнате я понимал идеально — и на самом деле даже лучше, чем если бы она говорила со мной по-испански. И это была Дейзи. Вряд ли кто мог это заметить, но она уже сказала мне все, что я хотел о ней знать. Казалось, все вокруг нас померкло, и внезапно в комнате остались только мы двое. Я понял, что чувствую себя гораздо спокойнее и увереннее впервые с того момента, как я пересек границу Соединенных Штатов несколько недель назад. Я взглянул на Дейзи и пробежался пальцами по ее шерсти. Она посмотрела на меня и перестала дрожать. Я перенес ее на стол для стрижки и был готов начинать.

«Собака говорит, но лишь с теми, кто умеет слушать».

Орхан Памук

Перейти Рубикон

Я уже писал о том, как до того, как приехать в Америку, я пересек Рио-Гранде на пути к моей новой жизни. Я приехал, и в моем кармане было ровно столько денег, чтобы добраться до того, что я считал Сан-Диего, а на самом деле это была Чула-Виста в десяти милях от него. Журналисты и интервьюеры потом изобразили этот опыт как историю века: «иммигрант без гроша за душой совершает чудо». Но это не вся правда. Никто и никогда не пишет о том страхе и чувстве опасности, которые приезжают вместе с тобой.

Пока я был подростком, мой растущий интерес к собакам помогал мне нарисовать картину того, каким может быть мое будущее. Я смотрел американские фильмы и телешоу — «Лэсси», «Рин Тин Тин» и «Маленькие негодяи» — и изумлялся тому, как эти собачьи «актеры» работают. Из-за моей глубокой привязанности к собакам я точно знал, что хочу связать свою будущую жизнь с животными, с их обучением, так, чтобы они могли совершать удивительные вещи на съемках. Разумеется, в Мексике это было невозможно, особенно учитывая тотальное отсутствие уважения к собакам в культуре страны. У меня не было ни одной идеи, как я достигну своей мечты, но я точно знал, что поеду в Америку и стану дрессировщиком собак в Голливуде.

Это было в один из дней построждественских недель. Мне двадцать один год, мне было холодно, мокро, я хотел есть, а мои родители и братья с сестрами остались в Масатлане, также как и мой дед, так и не покинувший Кульякан. Чуть южнее границы с США я стоял в Рио-Гранде, ледяная и грязная вода которой доходила мне до самой груди. Рядом со мной «койот», которому я заплатил за доставку к моей новой жизни. Койотом в Мексике зовут тех, кто помогает людям нелегально пересекать границу. Я отчаянно хотел выбраться — и желательно на той стороне, где я мог бы достичь своей американской мечты, которая обещала, что я стану лучшим дрессировщиком собак в мире.

По данным науки

Наука верить в себя

Как утверждает журнал «Личность и социальная психология», даже простое наличие собаки в доме может поселить уверенность в человеке. В статье «Друзья с преимуществами: о позитивных последствиях владения домашними любимцами» ведущий исследователь Аллен Р. Макконнелл говорит о длительных исследованиях, которые показали, что владельцы домашних животных отличаются более высокой самооценкой, крепче физически, меньше склонны к одиночеству, более добросовестны и экстравертны, менее склонны к тревожности и беспокойству, чем те люди, в жизни которых нет места для животных вообще. Второй эксперимент, в котором принимали участие только владельцы собак, позволил обнаружить, что они отличаются даже более сильным чувством благополучия, так как собаки усиливают у своих хозяев ощущение принадлежности к стае, самооценку и осмысленность бытия.

К этому времени уже наступила полночь, вокруг сплошная мгла, и тут меня посетили совсем другие мысли. «Койот» — хорошее имя для моего проводника, он выглядел таким же тощим и голодным, как и это животное. Он уже забрал у меня все мои деньги — сто долларов, которые отец подарил мне на Рождество, — и, представлялось мне, собирался убить меня. И все же я чувствовал, что у меня нет другого пути. Я следовал за ним, подчиняясь его свистящим инструкциям до тех пор, пока не раздалось: «Corre! — Беги!»

Он завел меня в темный низкий узкий тоннель, и тут я подумал: «Вот здесь он меня и убьет». В этот момент надеяться мне было больше не на кого: только на койота, на Бога и на самого себя. Это была настоящая рука Судьбы.

Конечно, он не убил меня: вместо этого он аккуратно перевел меня через границу. Но радости, которая должна была бы меня охватить, как я думал, стоит мне оказаться на американской земле, нет, радости я не почувствовал. Вместо этого ко мне пришло осознание моего положения. У меня не было денег. Я не знал языка. У меня не было еды, и жить мне тоже было негде. И у меня не было ни одной идеи, с чего же начать.

Моя юность в Масатлане была сплошным вызовом для меня. Я был не таким уж смирным ребенком, но я был на сто процентов уверен в двух вещах в этом мире: мои навыки карате и мое умение работать с собаками. Но потеря своего времени на собак была совсем не тем, что считалось нормальным в Мексике, — и особенно среди моих одноклассников. Дети смеялись надо мной, обзывая el perrero — «грязным егерем», издеваясь надо мной, и шептались у меня за спиной, изгоняя изо всех школьных сообществ. Я мог выжить в море их насмешек только потому, что дома меня ждали мои собаки, всегда готовые выказать мне свои любовь и обожание.

Несмотря на то, что я всегда чувствовал себя не таким, как все, у меня было внутреннее призвание, которое устремляло меня вперед. Глубоко внутри меня какой-то голос словно говорил мне, что у меня есть особый дар и что я не должен сдаваться. И как только я окончу старшие классы в Масатлане, я должен довериться моим инстинктам и найти свой путь, который приведет меня к моей цели — например, найти работу у грумеров или стать ассистентом ветеринара в городе. Теперь же, грязный и голодный, устрашенный новым миром, который назывался Америка, я чувствовал, что уверенность начинает покидать меня.

В хвосте стаи

Когда я приехал в Калифорнию, я уже знал, что добиться успеха в Америке будет не просто, но меня все еще переполняло восхищение от авантюрности всей моей затеи. Здесь столько было всего, что я мог увидеть, узнать и исследовать.

Но для начала мне нужно было изобрести способ зарабатывать достаточно денег на еду. Я бродил по улицам Чула-Виста, останавливаясь у разных магазинов и спрашивая: «Может быть, вам нужны работники?» Некоторые давали мне пару долларов за то, что я убирал в коридорах, складах и гаражах. Это, конечно, был не лучший способ обрести уверенность, но тяжелая работа давала мне возможность почувствовать себя немного лучше.

В Америке я начал с работы в салоне стрижки собак, но вскоре я уже дрессировал своих первых собачьих клиентов.

Я быстро понял, что в Америке лучший способ обрести работу — браться за то, к чему сами американцы даже не притронутся. А это означало, что ты должен мыть машины и окна, протирать полы, подметать парковки и тротуары. Первые три месяца я спал в лагере для бездомных, который я нашел под хайвеем. А еще я обнаружил существование хот-догов по двадцать пять центов в 7-Eleven.

Спустя несколько недель жизни в Чула-Висте оптимизм, который я пронес через границы, начал угасать. Я пытался бороться с этим чувством, но сейчас я могу признаться: мне было страшно. У меня не было ни одной идеи, как мне построить нормальную жизнь в этой чужой стране. Я блуждал по улицам, пытаясь выработать план. Некоторые люди с презрением смотрели на меня, словно бы я был грязным и не вполне человеком. У меня никогда в жизни не было такого ощущения, как будто бы я попал на самое дно, оказался в самом хвосте стаи. Я снова и снова задавался вопросами: «Что я делаю здесь? Да что я вообще могу предложить такому месту, как Америка?» В Мексике мы привыкли думать, что американцы знают все и вообще лучше всех на этом свете. В конце концов, мы постоянно смотрим фильмы, в которых именно Америка спасает мир.

Из жизни знаменитостей

Уэйн Бреди

Актер, певец, комик и хозяин телешоу «Давай заключим сделку» Уэйн Бреди признается, что тот шоумен-экстраверт, каким он выглядит на ТВ, крайне далек от того закрытого человека, которым Уэйн является в настоящей жизни. «Я бы ни за что не смог назвать себя общительным человеком, — говорит он. — По дороге на сцену мне пришлось, конечно, измениться, потому что такова моя работа, но я не думаю, что стоит смешивать человека на работе с его истинной личностью».

Уэйн говорит, что был интровертом с детства, а участие в общественных мероприятиях и встречи с новыми людьми были для него невыносимы: «Если ты не такой уж общительный человек, то сидеть дома, вдали ото всех, очень просто. Не будем копать глубоко, но мне кажется, что на самом деле все это — следствие того, что меня травили, когда я был ребенком. Постепенно я научился защищать себя, и у меня был голос — но он-то у меня был с рождения, не будем смешивать. Если ты разговариваешь с кем-то, говоришь им что-то, всегда есть вероятность того, что тебе скажут что-то неприятное в ответ или будут вести себя так, что ты почувствуешь себя очень некомфортно». Ротвейлер Уэйна Чарли изменил его жизнь. «Я смотрю на Чарли, который может войти в комнату и подойти к самому грустному, самому неулыбчивому парню и просто подать ему лапу, — говорит Уэйн. — И эта его способность быть открытым, любящим и дарящим свое тепло окружающим научила и меня чему-то. Теперь мне несложно подойти к кому-нибудь и сказать “Привет!”, представиться и улыбнуться. И этот урок я выучил благодаря Чарли. И я стараюсь практиковать этот навык так часто, как только могу, потому что он дается не совсем легко. Моя собака вдохновила меня набраться смелости и открыться этому миру».

(Я вот не помню ни одного фильма, где бы Мексика спасала мир, а вы?) С другой стороны, некоторых американцев так уж воспитали, что они считают мексиканцев людьми второго сорта. Но в те времена моей жизни, я чувствовал, что даже не второго — еще хуже.

Требуется помощь

Моя жизнь начала меняться к лучшему, когда я увидел объявление «Требуется помощь» в витрине одного маленького заведения с белой вывеской, на которой было написано «Стрижка собак». (Я понял, о чем идет речь, потому что там на двери была картинка, изображающая собаку, расческу и фен.) Я два года работал собачьим парикмахером у ветерана в Масатлане, так что у меня действительно были настоящие навыки, которые я мог предложить. Оставалась только одна проблема — как убедить владельцев нанять меня. У меня не было документов, домашнего адреса, номера страховки, и я вообще не говорил по-английски. Я зашел внутрь и увидел за стойкой двух женщин, обеим было под шестьдесят. Они были очень старыми: седые волосы, никакого макияжа и простые, поношенные, совсем не модные платья. Они представились как Марта и Нэнси. Позже я узнал, что они владели «Чула-Виста Груминг» более двадцати лет и были настоящей местной достопримечательностью.

Я использовал единственные слова на английском, которые были в моем распоряжении: «У вас есть работа?» — и, как мог, заполнил формы, которые они мне вручили. Они взглянули на мое полузаполненное заявление, а потом на меня. Но вместо того чтобы вручить мне метлу или швабру, как делали мои предыдущие работодатели, мисс Нэнси вручила мне фото с изображением того, как должен выглядеть идеально подстриженный кокер-спаниель.

Я взглянул на нее и кивнул. Мисс Нэнси посмотрела на мисс Марту, которая махнула мне в сторону задней комнаты. Там были разложены инструменты для стрижки, профессиональный фен, приготовлены ванна и металлический стол… еще там был маленький черный кокер-спаниель, который съежился и рычал низким угрожающим голосом.

Это была Дейзи.

Возвращая уверенность

Наверное, я так никогда и не узнаю, почему эти две женщины решили довериться тощему двадцатиоднолетнему мексиканскому иммигранту, который зашел к ним с улицы. Я ничего не знал и об истории этой собаки. Только потом я выяснил, что Дейзи терроризировала и грумеров, и ее владельцев месяцами, и они уже сочли ее потерянной для общества.

Я знаю только то, что случилось в этот момент.

Мисс Нэнси и мисс Марта с изумлением смотрели, как Дейзи перестала трястись, стоило мне взять ее на руки. И хотя они посматривали на нее со страхом, словно бы она была монстром, мне было понятно, что по природе Дейзи совсем не агрессивная собака. Она просто не чувствовала себя в безопасности.

Для меня энергия и язык тела делают понятными собачьи диалоги с той же легкостью, с какой становятся понятны разговоры людей, — и я немедленно приступил к интенсивной беседе с Дейзи.

Она прямо говорила мне, показывая всем своим телом, что у нее есть места, прикосновения посторонних к которым заставляют чувствовать ее крайне некомфортно. Естественно, я старался избегать этих мест и не касаться ее задней части, ее живота. Вместо этого я положил ей руку под подбородок и поднял на задние лапы — так что она выглядела очень гордо, царственно. Инстинктивно я понимал, что, если я хочу постричь эту собаку, нужно завоевать ее доверие. И она тут же ответила, словно бы говоря: «Спасибо! Ну наконец-то хоть кто-то меня услышал!» Затем я начал стрижку.

Я смотрел, как тает чувство страха и неуверенности у Дейзи, и ощущал, что и мои собственные сомнения исчезают вместе с ними. Впервые с тех пор, как я покинул Мексику, я ощутил, как ко мне возвращается уверенность. Мне действительно было что предложить — и по тому, как мои нанимательницы смотрели на меня, было ясно, что это именно то, в чем нуждались эти американки!

Я закончил стрижку Дейзи и отдал ее им. Мисс Нэнси и мисс Марта выглядели счастливыми и потрясенными. Такими счастливыми! Они подошли к кассе, вынули 60 долларов и вручили их мне. Я покачал головой и отдал деньги обратно, пытаясь сказать, что это слишком много. Но они ободряюще кивнули и указали мне на прейскурант на стене, поясняя, что я получил половину из ста двадцати долларов, причитающихся за приведение Дейзи в порядок. Все мои предыдущие работы в Америке заканчивались тем же днем, но мои новые наниматели показали на календарь, дав понять, что они ждут меня завтра.

К следующей неделе молва облетела всех постоянных клиентов «Чула-Виста Груминг», которая сообщила им, что в доме появился мальчик по имени Цезарь, который может работать с самыми трудными собаками. Клиенты видели, как их собаки покидают сеансы стрижки не измотанными от стресса, а абсолютно счастливыми. Внезапно люди перестали смотреть на меня косо. Они улыбались и благодарили меня, когда я выходил из задней комнаты с их ухоженными добродушными собаками. Все эти благодарные улыбки восстанавливали и мою уверенность в себе. В течение последующих месяцев я и мои нанимательницы общались на ломаном испанском, при помощи языка жестов и нескольких новых английских слов, которые я выучил: мойка, фен, ножницы. Мои хозяева дали мне ключи и позволили спать и принимать душ прямо в магазине. Это и заработки в половину стоимости каждой стрижки позволили мне копить деньги и строить планы стать профессиональным дрессировщиком собак.

В конце концов я решил, что мне нужно переехать в Лос-Анджелес, где жили и работали все голливудские дрессировщики. Я решил это с грустью, потому что это означало расставание с надежной гаванью «Чула-Виста Груминг», которая давала мне приют целых девять месяцев.

Я был и всегда буду бесконечно обязан мисс Нэнси и мисс Марте, которые дали мне шанс. Поскольку я так и не выучил английский, единственный способ сказать им, что я уезжаю, заключался в возвращении ключей. И я рад, что к тому моменту я уже выучил слова «Спасибо вам».

Как собаки обретают уверенность

• Зная свое место в группе или семье. Признание стаей дает им чувство безопасности.

• Овладевая какими-то навыками. Это может быть что-то простое вроде нахождения, плавания или добывания — или какие-то более сложные умения, как способность пасти скот или обладание особой ловкостью.

• Имея рядом пример ролевой модели, за которым можно идти, можно играть или вместе исследовать что-то.

• Развивая чувство безопасности — в их окружении, стае и жизни. Тревожная собака никогда не обретет уверенность, пока она не будет чувствовать себя в безопасности.

• Сталкиваясь и преодолевая препятствия и вызовы и постоянно овладевая новыми навыками — вот почему полицейские и военные собаки так уверены в себе: они постоянно работают с вызовами, которые обычным собакам даже и не снились.

Выйти из зоны комфорта

Когда я привожу в себя собаку, которая чувствует себя неуверенно и нестабильно, я стараюсь постепенно выманивать животное из привычной ему зоны комфорта, постоянно ставя его перед новыми вызовами и используя мою собственную уверенность в себе или уверенность другой собаки в моей стае, чтобы поддержать опасливую собаку.

Многие родители знают, что в мире людей каждое новое достижение, даже самое мельчайшее, создает в ребенке ощущение своей новой силы и уверенности. Тот же принцип прекрасно работает и в отношении собак. Чтобы помочь нашим любимцам преодолеть их тревожность, мы должны приложить все усилия, чтобы быть сильными, уверенными в себе ролевыми моделями, которым они могут довериться, потому что и доверие тоже рождает уверенность. Волшебство заключается в том, что, возвращая уверенность своей собаке, вы строите еще более мощный фундамент для уверенности в самом себе. И если вы не доверяете вашим отношениям с вашей же собакой, вы просто не сможете стать ролевой моделью. Если вы научитесь настойчиво вести, направлять и заботиться о своей собаке, вы запустите старый закон нашей вселенной: то, что вы даете, вы получаете назад сторицей.

Из жизни знаменитостей

Джерри Сайнфелд

«Меня обожают миллионы, — стонал Джерри Сайнфелд, клиент и друг, который никогда не перестает меня смешить. — За исключением одной-единственной маленькой собаки». Джерри признался, что у него возникли проблемы с одной из двух его такс, которых звали Хосе и Фокси. Фокси демонстрировал исключительно недружелюбное поведение с Джерри и, казалось, боялся его (как и любого другого взрослого мужчину). «Джерри просто списал ее со счетов», — заметила мне как-то вечером его жена Джессика.

Сайнфелды стали собаководами впервые в жизни и со своими новыми любимцами чувствовали себя как на тонком льду. И эта неуверенность делала их слабее в восприятии их собственных собак: они не любят подчиняться или не уважают человека, который находится в мучительных сомнениях по своему поводу. И я предложил не только организовать чувство собственного достоинства для застенчивой Фокси, но и поддержать уверенность в себе у ее знаменитых владельцев. Сначала, чтобы добиться уверенности у собаки, я использовал поводок, давая ей возможность приближаться ко мне очень медленно — шажочек за шажком. В конце нашего упражнения она еще напряженно, но уже с любопытством обнюхивала мою ногу. Теперь дело — за владельцами: я предписал Джерри, что именно он станет тем, кто будет награждать Фокси за каждый ее храбрый поступок. Это значило, что Джерри придется распрощаться со своими старыми страхами и рискнуть приблизиться к ней, поощряя ее наградой и выраженной привязанностью.

Также я показал Сайнфелдам, как нужно выгуливать Фокси, чтобы воспитать у нее чувство собственного достоинства: нужно просто позволить ей возглавить парад всей семейной «стаи». И чем больше задач Сайнфелды поставят перед Фокси, тем быстрее она преодолеет свои страхи и обретет уверенность в себе. А задавая задачки Фокси и разделяя ее успехи и достижения, Джерри и сам очень быстро нарастит уверенность в себе как владельце собаки.

Мастера собачьей уверенности

Прекрасное в собаках заключается еще и в том, что дар уверенности взаимен. Это значит, что чем более сильным лидером вы становитесь для своей собаки, тем крепче ваша уверенность в себе и в собственной жизни. У меня были десятки клиентов, многие из них такие же богатые и знаменитые, как Сайнфелды (см. рубрику «Из жизни знаменитостей»), но они постоянно словно лишались всех своих сил, стоило им вернуться домой к своим собакам.

По данным науки

Чтение собакам делает детей не только образованными, но и уверенными в себе

Тот факт, что собаки принимают нас такими, какие мы есть, и не судят нас, как зачастую это делают другие люди, объясняет, почему пребывание рядом с собакой помогает нам чувствовать себя спокойнее, безопаснее и увереннее. Исследователи изучали, какое влияние оказывает простое чтение вслух спокойной внимательной собаке на детей с низким уровнем грамотности и другими проблемами в учебе. Даже самые первые результаты очень обнадеживают. Данные показывают, что дети, читающие собакам, улучшают свои навыки чтения в целом, хотя нужны еще более пристальные исследования, которые смогут объяснить, как и почему возникает этот феномен.

Так не должно быть. Когда мы строим чувство собственного достоинства на нашем успехе и материальных возможностях, уверенность в себе оказывается очень непрочной и прозрачной, словно папиросная бумага. Финансовые успехи приходят и уходят. Но быть спокойным сильным лидером для вашей собаки можно, черпая силы только из внутреннего источника. И эта уверенность никогда вас не покинет.

Когда дело доходит до наших тревог, то у каждого из нас есть свои тревожные кнопки. Точки Дейзи были расположены на ее теле — и это были места, прикосновение к которым она не переносила. Моим уязвимым местом было отсутствие безопасности, коренившееся в моем убеждении, что я никогда не буду достаточно хорош для этой чужой страны. Но у каждого из нас есть и источники силы. У Дейзи — под подбородком. У меня — в умении прекрасно понимать собак и коммуницировать с ними, которого у моих боссов — пусть даже они и любили собак — никогда не было.

Дейзи и другие собаки, которых я стриг, показали мне, что у меня и в самом деле есть нечто особенное, что я могу предложить этому миру: нечто, в чем моя приемная страна действительно нуждается. И, как я узнал от Дейзи, лучший способ взрастить в себе уверенность — завоевать доверие и уважение других людей. А эта искра пробудила рождение веры в себя, надежды на себя. Я уверен, что собаки могут помочь нам найти ту инстинктивную силу, которая до поры дремлет внутри каждого из нас.

Собачий урок № 3

Как выработать уверенность в себе

• Используйте собак как ролевые модели. Собаки просто хотят быть собаками — не какими-то другими животными и уж точно не человеком. Используй их пример, чтобы почувствовать гордость и отдать честь тому, чем ты являешься.

• Ищи свои собственные данные тебе от рождения дары или таланты, взращивай их, работай над ними, покуда ты не станешь настоящим мастером. Знание порождает уверенность.

• Расценивай самые трудные времена своей жизни как возможности для построения своей внутренней силы. Чем больше трудностей ты преодолеешь, тем более уверенным сможешь стать.

• Никогда не переставай учиться. Используй любую возможность, какая только подвернется тебе под руку, чтобы освоить новые навыки и обнаружить новые способности.

 

Урок 4

Подлинность

Урок истинности или подлинности чувств, может быть, самый важный из тех, что дали мне собаки. Когда бы мы могли проводить дни нашей жизни так, чтобы не нужно было скрывать наши чувства, чтобы не было нужды в создании иллюзий о самих себе, чтобы к каждому новому вызову нашей жизни мы подходили бы ясно и открыто, смело признавая свои ошибки и делая выводы из них, тогда бы опыт человеческой цивилизации обогатился бы новыми и еще более ценными достижениями, чем мы даже можем представить.

Собаки живут так каждый день. И они всегда жили так. Потому что собаки просто не могут лгать. Что такое истинность? Для меня это почти то же самое, что и честность, но в сотни раз могущественнее. Для животных истинность нормальна. Многие животные умеют обманывать, но это их стратегия выживания — например, птица может притвориться, что у нее сломано крыло, чтобы увести хищника от гнезда с птенцами. Но только мы, люди, можем лгать самим себе.

Мы, люди, носим маски каждый день: маски, чтобы скрыть наши постыдные секреты, чтобы поднять нашу самооценку в глазах других, чтобы помочь себе сделать вид, что мы не заняты тем, что разрушает нас или может ранить другого. Эти маски зачастую двусторонние — одна сторона, чтобы одурачить мир, другая, чтобы оставить в дураках нас самих. Люди — единственные животные, способные к отрицанию, к отработанному искусству лжи самому себе. Когда вы чисты сердцем и истинны, вы свободно встречаете любую правду о себе, даже такую, с которой вы предпочли бы не сталкиваться или не выставлять напоказ. Когда вы подлинны, вы честны с другими — и, что важнее, вы честны с тем существом, которым вы на самом деле являетесь.

В мире животных инстинктов подлинность можно почувствовать. У нее есть энергия и запах, любая собака мгновенно понимает, кто перед ней. Но в мире интеллекта, где обитает большинство людей, подлинность распознать труднее.

Подлинность и энергия

Одно из первых правил подлинности — она неотделима от энергии, которая исходит от любого животного или человека. Позвольте мне объяснить мою концепцию энергии, поскольку она соотносится с тем, как мы коммуницируем с собаками, другими животными и друг с другом.

«Энергия» — как я ее определяю — состоит из двух элементов: эмоции и намерения. Чем честнее наши намерения и чувства, тем сильнее наша энергия. Собаки впитывают ее как губки, именно потому, что способность разбираться в постоянно меняющемся состоянии людей стала их эволюционным долгом.

Собаки немедленно распознают несовпадение демонстрируемых нами намерений с нашими эмоциями. Это стало особенно очевидным во время моей работы с одним из недавних клиентов, который обратился ко мне за помощью: три его ротвейлера перестали слушать его во время их вечерних прогулок. Я решил понаблюдать за ним. И как выяснилось, большую часть прогулки хозяин проводил, погрузившись в свой мобильный телефон и приходя в раздражение из-за некоторых разговоров. Он не был вместе со своими собаками и точно не обращал внимания, когда собаки рвали поводки и бросались на прохожих.

Когда я указал ему на это, клиент признался, что он сознательно самые важные телефонные разговоры откладывает до этих вечерних прогулок. Он хотел проводить их вне дома, так, чтобы его семья не слышала, как он кричит или приходит в ярость. Таким образом, его действительные намерения заключались не в том, чтобы пойти на обычную вечернюю прогулку с собаками, но в стремлении получить возможность скрыться из дома, чтобы разобраться с самыми проблемными рабочими ситуациями. И поскольку его намерения были нечестны, а его энергия во время прогулок слаба, ротвейлеры и стали грозой всего района.

Это я и имею в виду, когда говорю, что создаваемое вами энергетическое поле формируется вашими эмоциями и намерениями. Эмоции и намерения моего клиента были далеки от сбалансированности. Его эмоции — злость и расстройство. А его намерение — сбежать из дома, чтобы получить возможность уединения. Он не был честен, он не был подлинным. И закономерным результатом всего этого стали обнаглевшие собаки, буквально сорвавшиеся с цепи.

У меня было много учителей собачьего племени, которые преподали мне уроки искренности за эти годы, но два очень разных ротвейлера стоят прежде всех: одного звали Сайкл, другого — Кейн. Оба пришли в мою жизнь в то время, когда я только отыскивал свой путь и пытался обнаружить направление развития моей профессиональной жизни.

«Если собака, посмотрев тебе в лицо, не пошла за тобой, пора вернуться домой и разобраться со своей совестью».

Вудро Вильсон

Расчистка «авгиевых конур»

Распрощавшись с моими ангелами-хранителями в «Чула-Виста Груминг», я отправился в Лос-Анджелес, где в поисках работы истоптал все мостовые, заглядывая в каждую компанию, занимающуюся дрессурой в этом городе. Наконец мне удалось получить место чистильщика клеток во Всеамериканской академии дрессировки собак. Это было одно из тех мест, где люди платят огромные деньги, чтобы за две недели их собаки стали безупречно воспитанными и на стопроцентно послушными. На моем ломаном английском я объяснил владельцу, что мечтаю стать дрессировщиком. Он нанял меня мгновенно — не дрессировщиком, но чистильщиком конур. День за днем я скреб, чистил и мыл собачьи обиталища, пока они не заблестели. Детство на ферме снабдило меня могучей рабочей этикой. Мой дед учил меня, что, если уж ты взялся за работу, делай ее как положено, на пределах своих возможностей, и позаботься о каждой мелочи до самого конца. Я пронес эту философию на всем пути из Мексики в Америку, и именно эта вовлеченность в работу и эта этика расположили ко мне мисс Марту и мисс Нэнси в «Чула-Виста Груминг».

Во Всеамериканской академии я работал еще усерднее. Конечно, я очень надеялся, что мое прилежание будет замечено и однажды меня поднимут до помощника тренера. И в то же самое время я старательно учился, наблюдая за профессиональными дрессировщиками. Многое из того, что я видел, было мне не по сердцу. Хотя собаки, которых привозили в академию, очевидно, были любимы, ухожены и поражали прекрасной физической формой, их поведение рассказывало совсем другую историю. Я видел страх, фрустрацию, неспособность сосредоточиться и даже неконтролируемую агрессию. Владельцы платили огромные деньги, чтобы устроить собак в это место в надежде на их «излечение» от поведенческих проблем. Но я быстро понял, что обучение тому, как сидеть, стоять, подходить к хозяину и вставать на задние лапы, никак не затрагивает более глубокие поведенческие сдвиги. Между занятиями собаки сидели в изолированных клетках, и это только усиливало их чувство тревоги и ощущение нестабильности.

За те недели, что я провел во Всеамериканской академии, я познакомился кое с кем из работавших там тренеров. Это были хорошие люди, в самом деле заботившиеся о животных, но проблема была не в них, а во времени и в деньгах. Если вы обещаете клиенту, что через две недели вернете ему идеально послушную собаку, вы должны сделать все, чтобы так и произошло. Что часто подразумевало резкие приемы, даже тогда, когда и так было видно, что животное находится в состоянии стресса: хвост поджат, уши прижаты.

Любой родитель знает, что при таких подходах заставить ребенка выполнить команду — не значит улучшить его поведение в целом, что же говорить о реабилитации собаки. И эти наблюдения сами по себе становились для меня мини-уроками подлинности. Я начал понимать, что традиционные команды: «Сидеть», «Стоять, «Ко мне», «На задние лапы» — созданы для людей, используют человеческий язык и человеческое понимание процесса обучения. Собаки же вовсе не собираются становиться людьми, они просто хотят быть собаками, и относиться к ним требуется соответственно их подлинному естеству.

Из грязной конуры к грязным машинам

Мало-помалу мой хозяин во Всеамериканской академии поручал мне все больше. Одной из моих задач было приводить собак из клеток на уроки. Вскоре тренеры заметили, что я могу справиться даже с самыми немыслимыми поведенческими проблемами у некоторых. Я не испытывал страха даже перед самыми крупными представителями собачьего рода, и они, чувствуя это, легко следовали за мной. С крайне боязливой собакой я никогда не повышал голоса и не применял силу. Я мог просто сесть вместе с ней в ее конуре и сидеть ровно столько, сколько требовалось для того, чтобы она могла расслабиться, а затем заинтересоваться, что это за тип тут рядом с ней. Как только доверие устанавливалось, они приближались ко мне и разрешали надеть ошейник и поводок. В итоге, хотя я и не был одним из них, но из-за моей способности справляться в самых экстремальных случаях тренеры частенько отправляли ко мне самых неподатливых собак.

Один из клиентов академии, его звали Росс, был особенно впечатлен тем прогрессом, который показал его пес, крупный ротвейлер Сайкл, которого назвали так из-за любви Росса к мотоциклам.

Заметив, что меня в академии недооценивают, Росс предложил мне мыть машины в центре аренды лимузинов, который ему принадлежал. Он сказал, что будет платить мне значительно больше, чем во Всеамериканской академии, и даже предоставит корпоративную машину, в чем я отчаянно нуждался, учитывая необходимость поездок по такому огромному городу, как Лос-Анджелес. Он хотел, чтобы, кроме мойки машин, я продолжал тренировать Сайкла, которого он планировал использовать как собаку-телохранителя. Годы спустя я узнал, что у Росса были все основания искать себе защитника: за блестящим фасадом его главного законного бизнеса крылась торговля наркотиками. Позже его арестовали и приговорили к тюремному заключению за все его преступления.

По данным науки

Все лгут

Социальное и криминалистическое исследование доктора Лиан тэн Бринке, судебного психолога Школы бизнеса им. Уолтера Хааса при Калифорнийском университете в Беркли, указывает, что люди особенно бездарны в изобличении лжецов. Весьма вероятно, что на наши суждения можно полагаться с той же степенью уверенности, что и на игру в орлянку.

И это вызывает опасения, поскольку обман и притворство, судя по всему, пронизали нашу культуру. Циничные юристы и судебные эксперты любят повторять: «Все лгут», и Д. Т. Хэнкок, специалист по обману и профессор Стенфордского университета, смог доказать это. Подсчитано, что люди прибегают к чистой выдумке, сочиняя 14 % электронных писем, в 37 % телефонных разговоров и 27 % бесед лицом к лицу — и это только с теми людьми, которые нам особенно близки!

Казалось бы, уход из этой крайне респектабельной академии воспитания собак в мойщики машин стал гигантским шагом в неверном направлении. Но я нутром чувствовал, что поступаю правильно. Как только я заканчивал с мойкой машин, Росс говорил, что я могу заниматься тренировкой других собак, не только Сайкла. И прежде чем я задумался над тем, где мне взять других клиентов, я узнал, что многие люди со связями в Голливуде приходят к Россу, чтобы нанять лимузин по случаю особых событий. И как только появлялись сами знаменитости или их служащие, чтобы выбрать себе машину, Росс начинал расхваливать на все лады мексиканского парня, который у него работает и который просто гений с собаками. Понадобилось не так много времени, чтобы некоторые из звезд, арендующих лимузины, что показывались у Росса, — Вин Дизель, Николас Кейдж и Майкл Бэй — обнаружили меня посреди горы пены. Когда они предлагали мне работу по дрессировке их собак, я всегда соглашался. Я брал столько собак, сколько я мог тренировать одновременно. Обычно около десяти. Но однажды дело дошло до тринадцати, что уже слегка попахивало безумием. Но дело было не только в деньгах. Мне нужен был настоящий вызов: я находился на самой ранней ступени становления моего обучающего метода, пробуя на практике, что работает, а что не подходит. И единственной возможностью ответить на эти вопросы было практиковаться, практиковаться и еще раз практиковаться.

Первые собаки, воспитателем которых я стал, — два ротвейлера, чьи владельцы хотели, чтобы они были их личными телохранителями.

Подлинность: пусть Сайкл будет Сайклом!

Сайкл был тем первым псом, который научил меня важности подлинности как в человеке, так и у собаки. Росс дал мне поручение превратить Сайкла в свирепого защитника. Мне всегда нравились задачи, требующие серьезных вложений и усилий, и ощутимость результатов работы по превращению собаки в персонального телохранителя. Но чем больше я узнавал эту собаку, тем меньше мне хотелось проводить такую работу с ним. Сайкл был очень интеллигентным парнем, готовым к быстрому усвоению идей и команд. И было ясно, что он стремится сделать то, что я от него требую. Но после недели тренировок стало окончательно понятно, что, хотя он был просто рожден для роли личного защитника, ему не хватало для этого нужной энергии.

Любая собака может быть приведена в себя после стрессов, любой собаке можно вернуть внутренний баланс, любая собака готова к дрессуре. Любой владелец собаки знает, насколько умен и разносторонен этот вид и насколько приспособлен он к улавливанию желаний и нужд человека. Но это не значит, что поставленные цели дрессуры подойдут любой собаке в любом случае. Это то же самое, что заставлять ребенка, рожденного стать художником, сконцентрироваться на математике, или тихого мальчика, предпочитающего всему чтение, отправлять в спортивную секцию. Попытка вылепить из собаки желаемую форму, которую хочет придать ей только человек, вряд ли приведет к хорошим результатам.

Каждая собака особенная, но очень часто их ДНК и воспитание определяют то, какими они станут. Борзые собаки — это бегуны, известные своей способностью преодолевать длинные дистанции, преследуя зайца или лису. Пытаться научить их выслеживать и охотиться — более сложная задача, чем обучить тому же бигля, являющегося гончей с тонким нюхом и по своей природе склонного к этой деятельности. Высока вероятность, что борзая никогда не заинтересуется выслеживанием. Также верно и то, что бигля можно научить гнаться за зайчиком, но вряд он будет делать это от души, предпочитая уткнуться носом в землю и ловить запахи.

Так вот в случае Сайкла его энергия была столь же важна, как и воспитание, когда дело доходит до понимания того, какое занятие для собаки лучше всего. «Энергия есть энергия». Я хочу сказать, что собака, рожденная с той или иной энергией, не может быть изменена человеческой волей или воспитанием. Люди могут назвать эту энергию личностью, но собака видит ее как естественную часть своего мира и своей стаи. В соответствии с этой философией собака с низким уровнем энергии будет средним исполнителем определенных видов задач, которые подходят собаке с высоким уровнем энергии, — например, в отпугивании воров — вне зависимости от качества дрессуры, которую она получит. Да и наоборот, энергичная, доминирующая собака может быть обучена стать воспитанной, терпимой собакой-поводырем или лекарем, но вряд ли она будет так уж хороша в этом деле, и уж тем более она не будет полностью счастлива.

Как и многие ротвейлеры, Сайкл обладал крайне развитой мускулатурой и мощной квадратной челюстью, внушающей страх. Но в глубине души он был милым игривым неумехой — крепкая собака из середины стаи. У него было достаточно сил для того, чтобы повеселиться, но конфронтация — о нет, это не его стихия. Он не был создан для драки. Чтобы стать собакой-телохранителем, он должен был родиться уверенным в себе лидером стаи. Именно такие собаки становятся спутниками офицеров полиции из подразделения К9. Они инстинктивно становятся на пути злоумышленника. Если их подстрелят, они продолжают бросаться на преступника. Они не из тех, кто боится громких звуков или бросается прочь, если вдруг кто-то окажется у задней двери. Они идут вперед и вперед, пока владелец не скажет им остановиться.

Сайкл не был таким. Он не возражал против обучения бойцовским навыкам, потому что он любил учиться, — но для него это была только игра. У него был легкий характер пса, который хочет играть. И поскольку он не мог быть самим собой при таком режиме тренировок, работа стала похожа на программирование робота, а не на выявление лучших качеств собаки.

Проблема была налицо. Я хотел доставить удовольствие Россу и выполнить то, для чего он меня нанял, но я работал не с механизмом, а с индивидуальностью: живой, чувствующей собакой. Однажды, когда я мыл очередной лимузин и размышлял над тем, что же делать с обучением Сайкла, я случайно понял его настоящий талант. Он был невероятно умен в изучении сложных задач и трюков. Более того, он действительно любил работать над этим вместе со мной.

В отличие от программы обучения бойцовским навыкам, которой он занимался только потому, что я хотел этого от него, Сайкл был невероятно мотивирован и целеустремлен в изучении других задач, которые больше подходили его беспечной натуре. Поскольку я хотел увеличить время тренировок с некоторыми собаками, с которыми я работал, то я, пока мыл машины, придумывал для них разные игры. И однажды меня осенила идея воспитать одну интеллигентную немецкую овчарку Хауви как моего «ассистента». Через несколько недель я научил его приносить мне ведро с водой по моей просьбе. И тут я подумал, раз уж у меня есть водонос, то, может быть, попробовать поучить Сайкла таскать шланг.

Сайкл оказался исключительно смышленым студентом. Как будто бы всю свою жизнь он ждал, когда его начнут учить этим наукам! Он был таким крупным и с такими мощными челюстями, что главной задачей стало научить его не прокусывать шланг, пока он его тащит. Росс заставлял меня менять каждый прокушенный шланг за мой счет, и при моей невеликой зарплате это было большим ударом. Постепенно я приучил Сайкла не только таскать шланг и приносить его к машинам. Я также добился того, что он мыл колеса вместо меня. Мне кажется, Сайкл был еще большим перфекционистом, чем я. Люди, которые видели нас, не верили своим глазам, когда пятидесятикилограммовый ротвейлер мыл колеса лимузина, поливая их водой снова и снова. За эти полтора года я обучил Сайкла всем полезным и глупым манерам и трюкам. Эта собака наконец нашла свое призвание, и ей все время было мало учебы.

Росс благородно согласился с той новой ролью, которую я дал Сайклу. Хоть это и не было его изначальной целью, но он уважал мои способности к работе с собаками и смирился со сложившейся новой ситуацией.

Сайкл так и не стал телохранителем Росса. Он был идеален в том, что касалось предупреждения своего хозяина об опасности, также он не менее идеально справлялся с ролью страшного ротвейлера, который загавкает любого. Но он не был создан для нападения. И он никогда не преуспевал в этом, потому что он стремился быть самим собой. Чтобы добиться успеха — и что более важно, чтобы воспитать счастливую, эмоционально уравновешенную собаку, — вы должны работать с той энергией, что есть у вашей собаки. Вам просто придется позволить ей быть тем, чем она является. Работая с Сайклом, я научился доверять своей интуиции и никогда не заставлял его поступать против его истинной природы. И это и стало значительной частью той базы, на которой строятся мои методы реабилитации собак.

Чтобы применить этот урок подлинности к самому себе, мне понадобилось чуть-чуть больше времени.

«Если хочешь быть, то прежде всего не пытайся казаться».

Альбер Камю

Как собаки сохраняют свою подлинность

• Собаки появляются на свет с определенной энергией, которая остается с ними в течение всей их жизни. И ее нельзя изменить или подделать.

• Собаки не лгут. Энергией и языком тела они всегда говорят именно то, что думают и чувствуют в этот момент.

• Собаки обладают невероятными способностями настраиваться на одну волну с людьми. Они могут мгновенно считывать нашу энергию и разбираться в наших намерениях.

• Собаки исключительно честны друг с другом. Они сразу же понимают, будет ли другая собака им другом, врагом или просто приятелем. Они мгновенно показывают, кто они есть и чего они хотят.

• Собаки подлинны по своей природе, и подлинность критически важна для поддержания их внутреннего баланса и хорошего жизненного уклада. Они инстинктивно знают, что они должны делать, — надо только, чтобы люди позволили им.

Воспитание Кейна

Кейн был идеальным воплощением представлений о ротвейлере: полный пакет. Огромная голова, квадратные челюсти и пронизывающий взгляд, сосредоточенный на вас и только на вас. Он был поджарым, но с развитой мускулатурой, шерсть красивого сияющего коричневого цвета, а стойка такова, что любая собака из «Американского Кеннел-клуба» сгорела бы со стыда. Я назвал его председателем совета директоров в честь Фрэнка Синатры. Дело было не только в его темно-голубых глазах, которые напоминали мне знаменитого эстрадного певца; Кейна с рождения отличала совершенно выдающаяся харизма. Когда он входил в комнату, каждый ощущал его присутствие. И, как и Синатре, Кейну никогда не приходилось перерабатывать, он обладал исключительной грацией и классом. Его мощная энергия была отфильтрована, заведена в рамки воспитания, но не почувствовать ее было нельзя.

Ведь по моему лицу видно, что я действительно наслаждаюсь своей работой? Мы многое можем узнать о том, как давать и получать любовь, если прислушаемся к тем урокам, которые нам дают собаки.

Кейн появился у меня, когда я наконец обзавелся своей собственной вывеской. Росс продал свой бизнес спустя полтора года после того, как мы встретились. Но он посоветовал мне переговорить с новым владельцем, так как «мы нужны друг другу». Новый собственник, Вальдо, сказал мне, что ему нужно защитить свой склад в южной части Лос-Анджелеса, так как члены банд опасаются крупных мощных собак типа моей, и потому он хочет, чтобы я сторожил его склад каждую ночь вместе с собакой. А в обмен на эту услугу я смогу использовать гигантскую огороженную парковку рядом со складом как место для тренировки собак. Росс был прав: это была идеальная сделка.

К этому моменту, за полтора года непрерывного мытья лимузинов и тренировок собак, я уже скопил около 15 000 долларов, — более чем достаточно, чтобы открыть свой бизнес.

Я приехал в мэрию Лос-Анджелеса и за двести долларов приобрел предпринимательскую лицензию, и это были все мои расходы на запуск стартапа. Я назвал свой новый бизнес Центром психологии собак не просто так. К этому моменту моей жизни я уже понял, что не хочу стать еще одним обычным дрессировщиком собак, потому что был уверен, тренировка собак — в том ее виде, в каком ее практикуют во Всеамериканской академии дрессировки собак, — не решает те проблемы, с которыми сталкиваются собаки и их хозяева в моей новой стране.

Глубоко в душе я верил, что американцы не понимают, что нужно собакам для счастья. Но моя предыдущая успешная работа с клиентами показала, что любящие своих собак люди хотят и готовы учиться этому. В то время я много читал, стараясь найти подтверждение своим теориям, и как-то наткнулся на книжку «Психология собак: основа дрессуры». Автор, доктор Леон Ф. Уитни, всемирно известный лондонский ветеринар, исключительно научно описал все то, к чему я пришел инстинктивно.

Доктор Уитни, с которым уже спустя много лет я имел честь познакомиться лично и лично же поблагодарить его — это было во Франции, в Каннах, — стал той музой, вдохновения которой мне не хватало, чтобы придумать название моей деловой затее. Мои друзья и даже моя бывшая жена сочли, что я сошел с ума. «Никто не знает, что такое Центр психологии собак, — твердили они. Но я настаивал, потому что в глубине своего сердца я знал, что название подобрано верно. И в этот раз следование своим подлинным чувствам оказалось тоже верным.

Первый Центр психологии собак состоял из огороженного куска земли и маленького склада в промышленной части южного Лос-Анджелеса. Это было не так уж много, и к тому же расположение в одном из самых неприятных районов города… Но мне хватало его размеров, аренда была посильной, и все это было мое.

Слухи о том, что я хорош в дрессировке агрессивных собак, разошлись быстро — и теперь было постоянное место, где люди могли бы меня найти. Владелец Кейна, лайнбекер «НФЛ» Роман Файфер, в то время игрок «Лос-Анджелес Рэмс», был одним из моих первых значительных клиентов.

Если говорить о мощи и харизме, то Роман и сам был более чем впечатляющим. Когда мы встретились, он, шесть футов и два дюйма в высоту и, по крайней мере, двести тридцать семь фунтов по весу, мог выжать триста восемьдесят лежа. И при этом был невероятно интеллигентным. Спортивные журналисты описывали его стиль игры как тонкий и изящный — но у него не было ни одной идеи, как сделать такими же свои отношения с собственной собакой. «Слушай, помоги мне, парень», — сказал он, показавшись в дверях моего центра с двумя псами на буксире. Указав на Кейна, он добавил: «Моя собака нападает на моих друзей!» Как и у многих моих клиентов, проблема Романа крылась в определении движущих сил в доме. Как правило, когда люди впервые приносят собак домой, они просто не знают, что делать с ними, — и особенно с представителями мощных крупных пород.

Конечно, они выбирают эти породы потому, что эти собаки, большие и красивые, создают некоторый имидж для своих хозяев. Но порою владельцы ожидают увидеть нового питомца сразу же идеальным существом, даже не понимая, какие именно потребности животного нужно уравновесить и удовлетворить.

Когда Роман пришел ко мне, Кейн был подростком, это самое сложное время в процессе становления собаки. Так же, как и у подростков человеческого рода, у собак это фаза, когда животное пробует все и пытается раздвинуть свои границы и — впервые — понять границы, которые определяет его хозяин. Роман был молод и одинок и зачастую проводил время дома с игроками своей команды. Будучи очень сильным представителем мужского пола, он решил, что Кейн автоматически будет подчиняться ему и его друзьям, таким же мачо, как и он. Но Кейн знал свою силу куда лучше, чем его хозяин, и в его планы не входило становиться чьим-то миленьким послушным маскотом. Быть талисманом — это история не про Кейна.

Похоже было, что некоторые друзья Романа утробно боялись собак — особенно таких больших и мощных, как ротвейлеры. Они это скрывали, разумеется, но Кейн учуял их страх моментально. Вся мужская энергия, заряженная тестостероном и адреналином, которую источали Роман и его приятели, делала Кейна еще сильнее, и он был полон решимости завоевать место равного в окружении Романа.

Когда друзья Романа вели себя грубовато рядом с ним, Кейн был готов показать им рычанием и укусами, что он знает их секрет. Он как будто бы говорил группе: «Не стоит недооценивать меня. Я рожден, чтобы стать одним из вас, ребята».

Слишком для меня

Роман так ничего и не понял, что происходит с Кейном, и спустя год совместного проживания он оставил его у меня в центре. Чего никто в то время не знал, так это того, что я и сам чувствовал: все это слишком. Шел 1994 год, я только что женился на моей девятнадцатилетней подружке, узнав, что она беременна. Мы встречались только десять месяцев и так и не успели хорошо узнать друг друга. В двадцать четыре я точно не планировал остепениться, слишком скоро. Однако я был воспитан моими родителями, и это означало порядочность в отношении женщин, так что я хотел поступить правильно.

И не успел закончиться свадебный прием, как я понял, что я совершенно не готов ни к браку, ни к ребенку. Да у меня даже счета в банке не было на тот момент. Я жил с шестью собаками в переделанной студии на заднем дворе у одного своего приятеля и почти все свои деньги вкладывал в новый бизнес, доходы от которого появляться совсем не спешили. Я брал только десять долларов в день за постой и тренировку каждой собаки. И хотя у меня собиралось от пятнадцати до пятидесяти собак в центре, даже половина из них не принадлежала клиентам, которые хотели бы, чтобы я справился с их проблемами, и платили бы за это. Большая часть — подкидыши, которых я забирал в группах спасения собак или подбирал на улицах.

У меня не было и родственников в Америке, так что мои единственные родственные связи были представлены родителями и братьями жены латинского происхождения, но твердо усвоившими американские ценности. У меня не было ни одного решения задачи, как совместить жесткие гендерные представления моей родины с тем, чего от меня ждала моя очень американская жена. Когда родился мой сын Андре, а я внезапно стал молодым отцом, я впал в еще большую растерянность. Я хотел, чтобы меня уважали, но перепутал уважение и страх. Как и у футболистов, с которыми дружил Роман, у меня тоже было множество страхов, которые мне хотелось скрыть.

Я в отчаянии смотрел по сторонам, пытаясь найти своего рода образец, ролевую модель, которая помогла бы мне стать тем человеком, которым я хотел стать.

«Когда я смотрю по сторонам, я всегда узнаю что-то, и это что-то — я сам… Не стоит оглядываться на знаменитость и пытаться стать его дубликатом».

Брюс Ли

Не та маска

Однажды, когда мне было лет двадцать с небольшим, я включил телевизор, а там как раз шел фильм «Лицо со шрамом». Я много слышал о нем от своих друзей и решил посмотреть его. Главный герой — торговец кокаином Тони Монтана, которого играл Аль Пачино, — совершенно заворожил меня. Он напомнил мне тех могущественных мачо, которых я видел, пока рос, — наркобаронов в стиле El Chapo (коротышка). В нашем рабочем районе в Масатлане мы жили бок о бок с преступниками. В школе многие из моих одноклассников идеализировали могущество воров в законе, которые щеголяли своей властью и держали в страхе весь город.

Теперь, живя и работая в южной части Лос-Анджелеса, я оказался соседом членов афроамериканской и испанской банд, которые правили улицами в девяностые. Увиденное тогда — это было еще то могущество — целыми днями, каждый день!

Аль Пачино — неотразимый актер, и в его исполнении Тони Монтана ожил. У этого персонажа не было предела высотам, которых он хотел достичь. У меня тоже были огромные мечты, и это качество понравилось мне. У Тони не было чувства страха. А я отчаянно жаждал бесстрашия — только так, казалось, я смогу достичь исполнения своих желаний, даже при том, что я был устрашен моей новой ролью мужа и отца.

Поэтому я принял импульсивное решение действовать так же бесстрашно и безжалостно, как и Тони. И неважно, что его поступки ни в коей мере не были созвучны моей внутренней природе. Принятие личины Тони было актом защиты самого себя от того чувства опасности, которое я постоянно ощущал. Но я зашел слишком далеко.

Я начал говорить, как Тони, имитируя его манеру. В то время я платил немного наличных местному мальчику Андреасу за то, что он помогал мне в центре во второй половине дня, и иногда я нанимал и его маленького брата, чтобы и он помог мне тоже. Они оба были шокированы, обнаружив, как из спокойного разумного человека их босс превратился в требовательного отвратительного тирана.

Я стал агрессивным и вечно недовольным и дома. Моя юная жена не могла понять, что со мной происходит, но это ей точно не понравилось. Говоря по правде, не могу утверждать, чтобы я и сам себе нравился. Но маска, скрывающая мою тревожность, была как успокоительное — и в то время мне это виделось каким-никаким решением проблемы.

Никогда не лгите собаке

Прошло не так уж много времени, и мой мачо Тони Монтана начал портить всю мою жизнь. Пока я не надел эту маску, все было не так уж плохо; у меня не было прямых столкновений с бандами, правящими тем районом, где располагался Центр психологии собак, и мы довольно мирно сосуществовали. В сущности, они меня уважали, потому что я шел по улицам и тащил за собой на буксире целую стаю мощных собак, выстроенных в идеальную шеренгу.

Местные владельцы бизнесов также заметили меня и начали мне доплачивать за патрулирование по ночам сообща с моими собаками окрестностей их владений. Мне они казались сумасшедшими, так как я все равно выгуливал псов в районе складов и парковок. Но деньги я принимал с радостью! Результатом этих ночных прогулок стало то, что аллеи и улицы стали значительно чище. Местные жители взяли себе за привычку после шести вечера выбрасывать весь свой мусор, старую мебель и прочий хлам на дорожки. Но тут начали поговаривать, что очень большие бойцовые собаки патрулируют окрестности, так что люди перестали мусорить на улицах.

Бандиты никак не могли уразуметь, как я могу управляться со всеми этими собаками — и чаще всего без поводка. Для них это означало только одно — власть, и они оставили меня в покое. Но, превратившись в Тони Монтану, я сам стал действовать как гангстер. Я стал ходить развинченной развязной походкой. Изменил манеру одеваться, отказавшись от обычной повседневной одежды в пользу кричащего гангстерского хлама, который Аль Пачино носил в фильме. Я даже начал говорить сквозь зубы с бандюками, с которыми сталкивался на улице, балансируя на грани того неуважения, которое они не собирались долго терпеть.

Вглядываясь в эту часть своего прошлого, я не могу поверить, что я подвергал себя такому риску по глупости, просто изображая крутого парня из фильма. Но в тот момент мне казалось, что отлично со всем справляюсь.

Собаки из моей стаи в Центре психологии собак стали теми добрыми душами, кто сорвал с меня маску Тони Монтаны. Я тренировал шесть огромных ротвейлеров, включая Кейна, вместе с моим питбулем Дэдди, который тогда еще был совсем щенком. До этого момента весь «секрет» моего «тайного собачьего слова» заключался в моей спокойной, уверенной энергии. Животные по природе уважают эту энергию и, уважая, готовы слушать тебя и следовать за тобой.

Но уверенный не значит агрессивный! А моя маска имени Тони Монтаны была суперагрессивной. Такая энергия воспринимается животными как нестабильная. Как я уже отмечал, из всех животных только люди готовы следовать за нестабильным лидером. Кейн был доминирующей собакой во всей стае, и он первым раскусил меня. Стоило мне враскачку пройти рядом, как он сделал две вещи: первое — спародировал мою высокомерную энергию, а затем узурпировал мое положение лидера, отказавшись подчиняться мне. А когда остальные собаки увидели бунт, они тоже восстали.

Для Кейна поведение Тони Монтаны было еще одним вызовом от человека, который изображал из себя крутого парня, будучи абсолютно неуверенным в себе. И раз я, человечий глава стаи, стал нестабилен, пес просто взял руководство на себя. Любая команда, где два лидера дают совершенно противоположные указания, обречена на распад, это и случилось с моей стаей. У них был Кейн и был я — и из нас двоих только Кейн точно знал, кто он такой. И когла я вышел на прогулку, вся стая бросилась врассыпную. Я был молод и смущен, и сначала даже не осознал, что пошло не так. Но, как только я начал терять контроль над собаками, гангстеры из моего района перестали смотреть на меня с уважением. А поскольку я одевался как наркодилер и ходил по району, словно бы он мне принадлежал, я превратился в мишень.

Однажды я был с другом, который знал меня с той поры, когда я только перебрался в Лос-Анджелес. Насмотревшись на мое поведение и резкие перемены, он спросил: «Да что с тобой такое? В кого ты вообще превратился?» Я смотрел на него в смущении. «Если ты не перестанешь выделываться, тебя либо подстрелят, либо ты окончательно потеряешь контроль над собаками», — подытожил он уже спокойно.

В этот самый момент меня наконец-то озарило, и я понял, что необъяснимое поведение собак было вызвано моей собственной фальшивой личиной, моей неестественностью.

Они перестали воспринимать меня всерьез и больше не будут следовать за мной. В мире животных лидер стаи просто не имеет права быть неподлинным, ведь это ясный признак внутренней нестабильности. Собаки, может, и потерпят это недолго, но точно на фальшь не купятся.

«Убить» Тони Монтану

Образ Тони Монтаны оказался неверным решением моих проблем. Столкнувшись с ситуацией, которая меня оглушила и испугала настолько, что мне захотелось спрятаться, я выбрал не подлинного себя: изо всех возможных вариантов я выбрал придуманного кем-то сомнительного героя.

Есть какая-то трагическая ирония судьбы в том, что этот незрелый выбор, который я совершил в попытке защитить себя, мог навсегда разрушить мои отношения с собаками — и нанести серьезный ущерб моему еще не вставшему на ноги бизнесу. Мои врожденные умения работать с собаками были и всегда будут зависеть от подлинности моей натуры и тотальной честности по отношению к собакам, с которыми я работаю. Чтобы заниматься моим ремеслом, требуется спокойная, уверенная энергия, которая исходит из самого ядра, здесь нет места для театральной игры. И если бы я продолжил цепляться за этот искусственный путь, я бы не смог помочь ни собакам, ни своему бизнесу, который скорее всего бы захлебнулся. Сам того не сознавая, я почти уничтожил мечту всей моей жизни, отказавшись самостоятельно справляться со своими страхами и слабостями, чтобы, пройдя через них, выйти повзрослевшим.

По данным науки

Обмани собаку и потеряй ее доверие

В 2015 году в научном журнале «Познание животных» вышла статья об исследовании японских ученых из Университета Киото, в котором высказывалось авторитетное предположение, что люди, которые обманывают своих собак, рискуют потерять их доверие — и надолго.

Японские исследователи поставили перед собаками два запечатанных непрозрачных контейнера: в одном была еда, другой — пуст. На первом этапе исследования перед тем, как пустить животных к угощению, ученые ясно дали собакам понять, где лежит еда. На втором же экспериментаторы намеренно обманули собак, указав им на пустой контейнер. Наконец, те же самые ученые показали собакам контейнер с едой, как это было во время первого этапа, но с драматически другими результатами. Во второй раз только восемь процентов собак последовали за подсказками людей.

Исследование показало, что собаки прекрасно чувствуют людей, которые дают им недостоверную информацию. Другими словами, раз собаку обманешь — собака глупа, но дважды — сам останешься в дураках, потому она никогда больше не будет тебе доверять.

То, чему Кейн научил меня, было просто: быть собой прекрасно само по себе — даже если этот «я» не всегда уверен в своем месте в сообществе людей. Собаки достаточно терпеливы и дают тебе возможность разобраться в своих человеческих проблемах до тех пор, пока ты не проецируешь фальшь или неустойчивость при общении с ними. Собаки не ждут от тебя ничего, кроме честности. И они заслуживают только подлинности. А чтобы стать подлинными, мы должны зачастую разучиться многому из того, что делает нас, как нам кажется, успешными в мире людей. И всегда лучшее решение — вернуться к своим основным, самым честным и самым достойным инстинктам.

Чтобы наверняка «убить» Тони Монтану, я сфотографировался. Затем взял фото Аль Пачино в этой роли и вклеил свое лицо поверх его. Я до сих пор храню этот коллаж у себя дома, чтобы напоминать себе о тех временах, когда я не был подлинным.

Перевоспитание Кейна

Так уж вышло, что Кейн прекрасно знал, кто он и для чего он рожден; он вовсе не нуждался в концентрации, чтобы понять это. Это было нужно его владельцу и мне, а не ему. В ответ я изменил свое отношение и дал клятву всегда быть настоящим с самим собой и с моими собаками. Это помогло мне исправить отношения с Кейном. Мы установили новую, значительно более содержательную связь между нами, вовлекая друг друга в более легкие, игровые формы совместных занятий.

Мы могли отправиться на пляж в Малибу и играть в новом природном окружении. Мы могли бегать вместе в холмах и вместе же бросаться в освежающие объятия океанских волн. Не было такой веселой глупости, которую бы мы ни опробовали и ни придумали вместе, возвращая его доверие ко мне. И все это было полной противоположностью действиям, которые бы заставили включиться доминантные инстинкты собаки. Затем я начал работу с владельцем Кейна, Романом, чтобы помочь ему построить спокойно-уверенные лидерские отношения со своим питомцем. Я учил его мгновенно распознавать, когда Кейну некомфортно рядом с кем-то — особенно возле его друзей, страдающих боязнью собак и демонстрирующих при этом браваду, чтобы скрыть свой страх. Два года спустя Роман женился, и я работал с ним и с Кейном, чтобы помочь им убедить его молодую жену, что Кейн безопасен для их новорожденного ребенка и на него можно положиться. Несколько лет спустя, когда Роман развелся, он снова обратился ко мне, чтобы я помог Кейну построить здоровые отношения с его новой девушкой и ее крошечным чихуахуа.

Из жизни знаменитостей

Алек и Хилария Болдуин

Мой клиент Алек Болдуин известен как один из самых занятых, активно снимающихся актеров нашего времени. Его профессия — сутки напролет создавать характеры и менять маски. В жизни он заработал себе непробиваемую репутацию парня, который не боится сказать то, что он думает, что нравится далеко не всем. Он полагает, что опустошающе трудно избавиться от плоского образа. «Многие люди плохо понимают Алека, — говорит его жена Хилария, знаменитый инструктор по йоге, преподающий на Манхэттене. — Когда он идет по улице, его невозможно не заметить. Но популярность может быть изматывающей, особенно если ты живешь в таком бурном центре, как Нью-Йорк. Он не может нигде спрятаться. Его общественная жизнь полна хаоса. Поэтому мы и обожаем своих собак: они не знают, что он знаменит. Они любят его безо всяких условий, так же как и он их любит безо всяких условий. Это абсолютно чистые взаимоотношения — возможно, самые честные в его жизни».

Собаки Алека точно знают, кто он такой в своем сердце и душе. Они не видят человека, который постоянно меняет маски, который любит поспорить, который иногда резко высказывается в новостях или в таблоидах. Собаки Алека хорошо воспитаны и уравновешены, потому что он разделяет с ними свой подлинный мир. В ответ они отражают ту его сущность, которую редко приходится видеть публике.

Собаки дают нам бесценный дар — возможность расслабиться и быть самими собой, настоящими, со всеми нашими достоинствами и недостатками и при этом быть безусловно любимыми.

Был ли счастливым конец истории Кейна? Факт. Он больше никогда не проявлял агрессии по отношению к друзьям Романа. На самом деле Роман и его семья брали с собой Кейна везде, где бы они только ни путешествовали. Он стал настоящим доверенным членом семьи и собачьим «большим братом» для детей Романа.

Я никогда не забуду этого чудесного ротвейлера и тот жизненно важный урок необходимости уверенности в себе, который он мне преподал.

Четыре мира

Я переработал многие понятия, полученные из опыта общения с собаками, в простые концепции, которые легко объяснить и усвоить. Одна из них прямо относится к идее подлинности и концентрируется в том, что я называю «четырьмя мирами».

Я верю, что человеческое существование предполагает четыре очень разных пути восприятия и переживания событий нашей жизни и нашего взаимодействия с другими. Это:

духовный мир,

эмоциональный мир,

интеллектуальный мир,

мир инстинктов.

Несколько примеров объяснят, что я имею в виду. Священник может провести большую часть своей жизни в духовном мире, а программист — насельник прежде всего мира интеллекта. Автор романтических романов большую часть времени соединяет в себе два мира — и интеллектуальный, и эмоциональный.

Мы можем перемещаться между этими мирами в зависимости от нашего окружения и обстоятельств. Например, адвокат, который по долгу службы двигается исключительно в условиях мира интеллекта, оказывается в эмоциональной реальности, возвращаясь домой к детям. Но большинство людей тяготеют к одному, главному для них, миру.

Если вы уже припоминаете что-то, то задержитесь на этой мысли: в каком бы из четырех миров мы ни жили в тот или иной момент нашей жизни, он регулирует линзы, сквозь которые вы смотрите на жизнь и определяете вашу реальность. В свою очередь реальность будет формировать ваш способ отношения к людям, животным и вещам. Она также будет определять, как вы будете реагировать на разные ситуации.

Если вы — обитатель интеллектуального мира и оказываетесь в отношениях с человеком, твердо стоящим в мире эмоций, вы можете показаться ему лишенным чувства сострадания и эмпатии. Если вы — насельник духовного мира, то при общении с людьми из мира интеллекта вы можете выглядеть человеком, полным предрассудков и иррациональности.

Принятие этих четырех миров и определение того, который является для нас главным в конкретный момент времени, помогает нам лучше общаться и лучше понимать других. А усиление и улучшение коммуникаций всегда позволяет найти путь к собственной идентичности.

В то время как большинство людей обычно обитает где-то посредине двух миров — интеллектуального и эмоционального, собаки — как и все остальные животные — постоянные резиденты мира инстинктов. И когда я работаю с собаками, я всегда перехожу в свой мир инстинктов, так чтобы я мог работать с ними на понятном им уровне.

«Только подумайте, что Всемогущий, давший собаку в спутники нашим наслаждениям и нашим тяготам, дал ей природу благородную и не способную к обману».

Сэр Вальтер Скотт

Люди могут солгать, но собаки никогда

Когда меня приглашают определить проблемы поведения собаки клиента, я обычно сажусь и слушаю, как клиент беспокойно рассказывает мне долгую, полную деталей историю о том, как его собака ведет себя неправильно и почему. Но мой опыт показывает, что причина дурного поведения собак почти никогда не связана с тем, что описывают их хозяева. Конечно, я слушаю очень внимательно и слежу за теми эмоциями и драматизмом, которыми мой клиент уснащает свою историю и которые, очевидно, с его точки зрения, важнейшая часть повествования. А затем я смотрю на собаку. И она скажет мне: «Мой хозяин эмоционально неуравновешен, и мне страшно». Или: «Мой хозяин игнорирует меня, и мне скучно. Поэтому я грызу мебель». Собаки моментально рассказывают мне то, что на самом деле происходит в доме и с их владельцами. Поэтому я всегда исхожу из того, что люди рассказывают истории, а собаки — правду.

Верни свое внутреннее «я»

Собачьи инстинкты и поступки непреднамеренны. Если собака кусается, значит, ей страшно или она чувствует угрозу, но вовсе не потому, что вы ей не нравитесь или ее оскорбили ваши слова. Собаки действуют инстинктивно, что означает, что они действуют исходя из своей подлинной сути. Если взять собак за образец, мы сможем сделать первые шаги по направлению к своему действительному, подлинному «я».

Собачий урок № 4

Как стать подлинным

• Помни о своих инстинктах и знай, что твоя первая реакция или ответ, как правило, наиболее подлинный. Не всегда это будет верная реакция, но всегда она будет выражать тебя настоящего.

• Наблюдай за языком тела других. Тело редко лжет — особенно глаза.

• Будь осторожен, когда твой внутренний голос предупреждает тебя о возможных последствиях высказывания, к которым приведет сказанная тобою правда. Твой внутренний голос скажет: «Я не могу произнести этого, так как могу потерять работу». Или: «Я не могу сказать ему этого, потому что он никогда этого не поймет». Стоит подвергнуть сомнению эти предположения, потому что чаще всего они неверны и они точно уводят тебя от твоего истинного «я».

 

Урок 5

Прощение

Свидетели потом расскажут, что сначала они услышали вой: невыносимые стоны, как будто предвещающие агонию невинного существа, испытывающего мучительную боль. Такие звуки вызывают перебои в сердце у любого человека, способного к состраданию. Ужасные звуки доносились все ближе и ближе. Все больше и больше людей, населяющих этот не самый простой рабочий район южного Лос-Анджелеса, высовывались в окна. Некоторые рискнули выйти на улицу, чтобы посмотреть, что там происходит.

Затем на улицу вырвался огненный шар. Полыхание пламени, тошнотворный запах бензина и горящей плоти, и вместе со всем этим прямо на них по улице мчалась собака — рот разинут, глаза выкачены в ужасе. Правда была очевидной и ужасной: кто-то поджег этого питбуля.

Среди очевидцев оказалось несколько добрых самаритян, бросившихся на выручку несчастному псу и пытавшихся сбить пламя пледом, они же принесли холодные мокрые полотенца и попытались успокоить несчастное животное, пока не приедет ветеринарный контроль.

Она смогла дотянуть до ветеринарной клиники, где врачи поспешили заняться ужасными ожогами третьей степени, тянувшимися вдоль всей ее мускулистой спины.

Через несколько недель представители «Сердец и хвостов», небольшой, но очень эмоциональной группы спасателей, забрали псину из больницы домой. Спасатели назвали ее Розмари.

Розмари была очень изящной коричнево-белой помесью питбуля, которую выбросил кто-то из устроителей нелегальных собачьих боев. Мы так и не узнали, кто облил собаку бензином и поджег, но, вне всякого сомнения, это было сделано сознательно. Может быть, она чем-то разозлила своих похитителей. Может быть, проиграла какой-то особенно важный бой, и они решили покончить с ней. Но скорее всего, поскольку Розмари была славным и добрым существом, ее использовали как мишень, чтобы учить других бойцовых собак убивать. Возможно, ее мучители даже не были злы на нее, а просто решили развлечься чуть более садистски в этот день. Что бы ни было причиной — да разве вообще может быть хоть какая-то причина для такого варварства?! — но они облили бензином ее красивую шкурку, бросили спичку, а затем со смехом наблюдали за тем, как мчится по центральной улице южного Лос-Анджелеса сплошной шар оранжевого пламени, из которого доносился визг страдающего и преданного существа.

Слава богу, существуют еще спасатели, которые так же, как и я, считают, что ни одно животное не заслужило того, чтобы его выкинули словно мусор, — вне зависимости от того, из-за чего оно пострадало, будь то природа, случайность или человек. Эти люди обладают самой тонкой душой на свете, и они же самые сильные, потому что они вблизи видят, как люди оскорбляют, предают или даже мучают собак. Худшие стороны человеческой натуры предстают перед ними каждый день.

Когда видишь, как далеко может зайти человек в издевательствах над невинным беспомощным животным, начинаешь терять доверие ко всему человеческому виду. Добрые люди из «Сердец и хвостов» оплатили счета за лечение Розмари, собирая пожертвования, пока она еще проходила интенсивную терапию ожогов. Когда она начала выздоравливать, ее выписали из дома и отправили в приемную семью, где она должна была пройти долгий курс физического и психологического восстановления. Но вскоре возникло ощущение, что не только на ее теле, но и на ее сердце остались вечные рубцы, нанесенные ей людьми.

Розмари начала выказывать признаки агрессии почти сразу же, рыча и щерясь на работников, пытавшихся ей помочь. На прогулке с женщиной, которая взяла ее в семью, она напала на двух пожилых людей. Если бы она была не в компании людей опытных, посвятивших себя спасению животных, ее скорее всего бы усыпили. Но они знали, что она пережила, и хотели дать ей еще один шанс на жизнь, которую она заслуживала. И они принесли ее ко мне, ухватившись за последнюю надежду.

Розмари дала мне неоценимый урок прощения, который влияет на меня до сих пор.

«У людей, натравливающих одних животных на других, кишка тонка, чтобы полезть в драку самим. Они просто второсортные трусы».

Кливленд Эмори

Восстанавливая доверие

Мне рассказали о Розмари как о смертельно опасной собаке, но я мгновенно понял, что вся ее агрессия — это сто процентов страха. Розмари — собака с низким уровнем энергии, типичная собачела из хвоста стаи, у которой не было ни малейшего желания лезть в драку (еще одна причина, по которой она могла быть отвергнута устроителями боев бойцовых собак). Изучая ее покрытое шрамами тело, я увидел, что она не использовалась как собака для разведения — у нее не было щенков. А устроители собачьих боев обычно ищут доминантных самок для производства новых поколений собак.

Я дал Розмари время привыкнуть ко мне на ее собственных условиях, так я поступал со всеми новенькими. На первые несколько дней я изолировал ее от остальной стаи и просто подолгу сидел рядом с ней, не произнося ни слова, дожидаясь момента, когда она сама захочет потянуться ко мне. И в этот самый момент она подошла ко мне, лизнула щеку, затем вздохнула и положила голову мне на колени. Стало ясно, что настоящая Розмари по своей природе очень мягка и невероятно любвеобильна. Она нападала на людей, потому что привыкла к этому. В ее бойцовом прошлом люди были источником оскорблений и боли, поэтому она наносила превентивный удар. Она просто пыталась достать их раньше, чем они доберутся до нее. Вхождение в состав моей стаи — а в те времена она достигала сорока — пятидесяти собак — тоже помогло исцелению Розмари. Собакам нет дела, покрыта ли другая собака шрамами, лишилась ли она глаза или ноги. Они считывают только ее энергию, а Розмари, хотя и застенчивая поначалу, обладала теплыми мягкими манерами, которые стаей тут же были одобрены.

Один из способов обучения собак доверию и уважению — представить их стае, где они смогут найти свое место.

Поскольку Розмари все больше и больше времени проводила в любящей компании собак из моей стаи, моей жены и детей, персонала Центра психологии собак, она начала сбрасывать свою агрессивную защитную оболочку. Я инструктировал каждого посетителя центра приближаться к ней спокойно и с уважением, давая ей время и место и соблюдая мои правила первого общения с любой собакой: при первой встрече прикосновения, разговоры и взгляд глаза в глаза запрещены.

Наблюдение за тем, как Розмари восстанавливает доверие и привязанность к людям, стало первым в моей жизни духовным переживанием. Ее способность к прощению была близка божественной. Вот собака, испытавшая запредельные ужасы издевательств, которые только может придумать человек, — и все же из животного, атакующего своих спасителей, она превращается в сладкий мягкий клубочек, свернувшийся возле моих сыновей Кальвина и Андре, пока они играют с собаками центра после школы.

Из жизни знаменитостей

Кеша

Певица, автор песен, рэпер и актриса Кеша (полное имя — Кеша Роуз Сейбер) глубоко любит и уважает всех животных. Будучи первым всемирным послом «Общества защиты животных Соединенных Штатов», по всему миру она проводила кампании против тестов на животных. За свою пока еще очень недолгую жизнь она помогла спасению сотен животных, многие из которых становились жертвами насилия, пренебрежения или просто выбрасывались на улицу. И она тесно сталкивалась с их невероятной способностью прощать. «Собаки просто доверяют вам. Без условий, абсолютно чисто и прекрасно», — говорит Кеша. «Когда я только начинала свою карьеру, я чувствовала примерно так же. Но с годами трудно не исчерпать источник досуха. И ты иногда думаешь, что дух животных — то, к чему нужно стремиться, потому что он так прекрасен и чист. И именно к такому я пытаюсь вернуться».

Не так давно Кеша сама столкнулась с проблемами, вызванными двухлетними битвами в судах с ее бывшим продюсером. В 2016 году певица отказалась от иска, чтобы сосредоточиться на дальнейшем развитии своей карьеры. Наблюдение за тем, как собаки восстанавливаются и идут дальше после перенесенных немыслимых страданий и унижений, дало певице понимание того, как она сама сможет преодолеть полосу неудач и предательств в своей собственной жизни.

«Заблуждаться свойственно человеку, а прощать — только собаке».

Неизвестный мыслитель

Розмари обретает цель жизни

Розмари смогла предложить стае гораздо больше, чем могла получить сама, восстановить свою собственную способность доверия к миру. По своей природе каждое животное, будь то киты, приматы и особенно волки, обладает своим социальным статусом. На самом деле выживание многих видов зависит от градации «одиноких матерей» или более пожилых самок, играющих в стае роль нянек для новорожденных. Оказалось, что Розмари была рождена, чтобы стать такой нянькой.

Примерно в это время — только года два после того, как я открыл Центр психологии собак, — люди в нашей южной части города решили, что мы убежище для животных в беде. Они бросали у наших ворот беременных собак или коробки с выброшенными новорожденными щенками. Мы никогда не отказывались принять их; мы помогали восстановиться собакам с поведенческими проблемами и позже связывались с одной из многочисленных организаций помощи животным, с которой мы работали, чтобы найти им хорошие семьи.

Как только Розмари увидела, что я тащу коробку с крошечными щенками, она бросилась ко мне. С этой минуты она и эти щенки были неразлучны. Если щенки были столь малы, что их надо было кормить из бутылочки, она всегда была рядом, чтобы вылизать их после кормления. Если им нужна была мать, чтобы уютно свернуться у нее под боком ночью, Розмари была тут, предлагая им все тепло своего покрытого шрамами тела и обеспечивая их безопасность. Когда бы щенная собака или щенки-сироты ни присоединялись к нашей стае, Розмари тут же становилась их официальной нянькой. Она обладала неистощимым запасом нежности и любви. И она была просто немыслимо дисциплинированна. Щенкам нужны твердые границы и правила, которые им дают их матери. От матери они узнают все правила хорошего тона в собачьем обществе — это, кстати, одна из причин, по которой щенки от заводчиков, устраивающих фабрику по воспроизводству ценной породы, страдают от поведенческих проблем. Матери на таких фабриках не более чем репродукционные машины, и, как правило, они настолько затравлены и находятся в таком состоянии стресса от жизни, которая больше похожа на пытку, что у них просто нет сил на настоящее материнство. Их щенки так никогда и не получают знаний о том, что значит быть собакой.

Розмари гарантировала, что все щенки, попавшие в Центр психологии собак, выйдут кандидатами наук по социализации в собачьем обществе! Нежная любящая душа Розмари и ее способность прощать и двигаться дальше вдохновляли каждого, кто хоть раз с ней встретился или просто услышал ее историю.

Одноглазый

Одноглазый и Розмари были членами моей стаи примерно в одно и то же время. Одноглазый, жилистый чистокровный питбуль с характерным розовым носом, — еще одна жертва индустрии бойцовых собак. Этого пса владельцы выбросили на улицу. В одном из боев он потерял глаз, и, когда раны на глазнице заросли, он стал похожим на лихого одноглазого пирата. Пока Одноглазый привыкал к своему новому странному взгляду на мир — только через один глаз, — он стал крайне подозрительным по отношению к другим собакам и действовал невероятно агрессивно, пытаясь тем самым скрыть свою ранимость. Когда же дело дошло и до людей, работники общества защиты животных, которые спасли его, принесли Одноглазого ко мне.

Восемь лет спустя каждый, кто принял кого-то из этих собак в свою семью, восхищался способностями своих любимцев преодолеть свое прошлое — и особенно их неисчерпаемыми запасами любви. Какой изумительный пример способности собак к прощению!

В отличие от Розмари Одноглазый был воспитан бойцовой собакой, его предыдущие владельцы поощряли доминантную, агрессивную сторону его природы. Когда он поступил к нам, то был напряженным доминантным самцом с инстинктами и мощной энергией альфа-самца, которые могли стать опасными, почувствуй он угрозу — что в самом начале нашей совместной жизни происходило постоянно. Когда я только начал работать с ним, мне приходилось непрерывно следить, чтобы он не почувствовал себя под угрозой и не попытался нанести удар. Но, как и в случае с Розмари, сдержанное, дружеское, прекрасно организованное окружение стаи вместе с постоянным присутствием заботливых людей, помогающих ему исцелиться, постепенно успокаивало его. Примерно через шесть месяцев он отлично влился в свою новую жизнь в Центре психологии собак и больше никогда не проявлял агрессии по отношению к людям.

1000 обид, которые нужно простить

Бойцовые собаки Майкла Вика

В начале апреля 2007 года отряд федеральных агентов и местных вооруженных сил отправился в поместье, занимавшее пятнадцать акров виргинской земли. Больше известное как «Конуры» с дурной славой, оно принадлежало квотербеку клуба «Атланта Фэлконс» Майклу Вику. Там были обнаружены доказательства проведения подпольных боев на десятки миллионов долларов. В ходе обыска конфисковали около семидесяти собак, в основном питбулей. Многие из них были серьезно ранены.

Майкл Вик был признан виновным и отправился в тюрьму — но что должно было случиться с освобожденными питбулями? Даже в «Американском обществе по предотвращению жестокого обращения с животными» считали, что все бойцовые собаки подлежат усыплению. Но команда полных решимости добиться своего волонтеров собиралась сделать все, чтобы этого не произошло.

В своей книге «Потерянные собаки: псы Майкла Вика и история их спасения и освобождения» Джим Горант [4] рассказывает, что на самом деле произошло с собачьими жертвами Вика. Экспертная комиссия оценивала поведение сорока девяти спасенных собак и обнаружила, что шестнадцать могут быть сразу отправлены на передержку, ожидая, пока им подберут приемную семью. Две собаки подошли для работы в полиции, а тридцать были отправлены в прибежище, где собаки, сочтенные небезопасными для передачи в семью, могли бы прожить остаток своей жизни в комфортных условиях, где люди заботятся об их питании и здоровье. Только одну собаку — самку, которую, похоже, заводчики довели до агрессивности, переходящей в безумие, — было решено усыпить.

«Собаки показывают нам свою бесконечную способность к прощению. Я думаю, их умение прощать как-то связано с даром жить в настоящем. Они не влачат за собой груз ненужных воспоминаний, и это должно стать важным уроком для нас».

Доктор Эндрю Вейл

Ты — это не твое прошлое

И Розмари, и Одноглазый стали знаковыми собаками для Центра психологии собак и часто выступали в эпизодических ролях в ранних выпусках шоу «Переводчик с собачьего». Так произошло потому, что физические увечья выделяли их изо всей стаи. Люди смотрели на шрамы Розмари и единственный глаз Одноглазого и спрашивали: «Оооо, что же с ним случилось?!» И несмотря на всеобщее жгучее любопытство, мне не нравилось снова и снова рассказывать печальные истории их жизни. Еще и потому, что один из важнейших уроков, которые собаки преподают нам, заключается в том, что ты — не твое прошлое. Собаки не цепляются за прошлое так, как мы. Воспоминания могут быть драгоценными, но, если снова и снова проигрывать досадные происшествия, которые стоило б забыть, мы не сможем по-настоящему оценить движение вперед. Все, что нам нужно, — это сделать глубокий вдох и посмотреть на таких собак, как Розмари и Одноглазый, вся жизнь которых — один вдохновляющий пример.

Одноглазый стал источником вдохновения для каждого сотрудника Центра психологии собак: еще бы — ведь он смог преодолеть свою душевную травму и начать доверять людям снова.

Многие мои клиенты чрезмерно сконцентрированы на прошлом своих собак — куда больше на самом деле, чем сами собаки. Порою, взяв собак из приюта или спасая жертв насилия, владельцы часто начинают придумывать бесконечные художественные истории о том, что могло бы произойти с их собакой до того, как их жизни пересеклись. «Наверное, ее часто били, поэтому она боится сапог». «Он ненавидит залезать в машину — быть может, его когда-то оттуда выбросили!» Даже когда истории дурного отношения или издевательств над собакой правдивы, их новые владельцы, генерируя слишком много негативной энергии, неразумно не дают своим питомцам преодолеть прошлое.

Живи настоящим

Розмари, которая пережила страдания и оскорбления, причиненные ей существами чудовищной, невообразимой жестокости, нашла в себе силы двигаться дальше и простить человеческий вид, нанесший ей столько ран. Одноглазому, которого воспитывали ненавидеть и атаковать, понадобилось чуть больше времени — но постепенно и он тоже принял совершенно новый образ жизни. И все это потому, что собаки, как только им дают такую возможность, всегда стремятся обрести баланс. Они не жаждут провести свою жизнь в психологическом инвалидном кресле или носить кандалы того события, которое осталось в далеком прошлом. Собаки рождены, чтобы жить в настоящем, и они действительно предпочитают делать именно это.

Мой опыт показывает, что только люди воспитывают в собаках неуравновешенность и только люди отнимают у них их индивидуальности, — все то лучшее, что заложено в каждой собаке. Это нечестно и неправильно — и это одна из причин, постоянно заставляющих меня учить людей и передавать эту важную весть: научитесь отпускать прошлое. Не можете сделать это для себя, так, пожалуйста, сделайте это ради своей собаки.

Живя ранами

Можете ли вы представить человека, который пережил бы что-то подобное тому, что произошло с Розмари? В мире есть миллионы людей, которые пережили дурное обращение, отвержение, несправедливость и насилие. Большинству из них нужны годы исцеления, борьбы и терапии, чтобы оставить мертвому прошлому хоронить своих мертвецов; и многим так никогда и не удается уйти вперед и справиться со своей болью. Отчасти это происходит потому, что люди благословлены и прокляты мощной, инстинктивной, почти кинематографической способностью к созданию и хранению воспоминаний. Но правда заключается также и в том, что многие люди так привыкли к своей боли и так срослись с ролью жертвы, что они не в силах расстаться со своей травмой даже тогда, когда у них появляется возможность идти дальше. Чему мы можем научиться у собак, что поможет нам справиться тогда, когда происходит немыслимое?

Как собаки прощают

Собаки не умеют абстрагироваться от событий своей жизни. Они могут только вырабатывать ассоциации, связанные с пережитым опытом.

Собаки формируют новые положительные представления об ушедших в прошлое событиях и двигаются в будущее, как только им предоставится такая возможность.

Собаки связаны с течением жизни в каждый настоящий момент времени, что позволяет им в полной мере наслаждаться тем, что есть здесь и сейчас.

Собаки свободны отпускать прошлые травмы, что, другими словами, дает им возможность жить в состоянии, когда то, что происходит в данный момент, сейчас, — единственное, что имеет значение.

Я провожу в компании огромного количества собак почти каждый день своей жизни, и их влияние на меня глубоко. Совершаю ли я вместе с ними пробежку по холмам Санта-Клариты, бросаю ли им мяч на пляжах Малибу или работаю с клиентом, чтобы помочь его несчастной собаке обрести жизненный баланс, мне дарована способность проводить большую часть моей жизни в настоящем — так, как это делают собаки.

Однако я только человек, и, как и многие другие, я все еще борюсь со старыми обидами, прошлыми травмами и проблемами, которые трудно мне отпустить. Те из нас, кому удалось полностью освободиться от гнета своего прошлого — будь в нем боль, потери или предательство, — невероятные просвещенные люди, и я восхищаюсь той тяжелой внутренней работой, которую им пришлось проделать, чтобы достигнуть этого духовного уровня.

Я стремлюсь к этому в жизни, но непростым путем мне далось знание, что прощение — это путешествие, в котором тебя зачастую подстерегают незримые прежде ухабы.

«Мои собаки прощают… мою злость, мое высокомерие, мою жестокость. Они прощают все, что я делаю, потому что я сам готов простить себя».

Ги де ла Вальден «Ради пригоршни перьев»

Путешествие в темноту

Спустя годы борьбы мне было даровано исполнение моей мечты: грезы о том, что я стану дрессировщиком собак в Америке не просто исполнились, но превзошли мои самые смелые ожидания. В процессе пути она изменила свое направление и обрела новую миссию, сформированную на основе моих талантов и всего того, что я узнал о собаках Америки и о себе с тех пор, как в первый раз постриг Дейзи в «Чула-Виста Груминг».

Я не стал лучшим дрессировщиком собак в мире, как надеялся когда-то, но зато я стал тренером для людей. В процессе реабилитации проблемных собак я осознал, что обучение владельцев пониманию того, что им хотят сказать собаки своим поведением, и есть тот ключ к обретению новой, лучшей жизни и для собак, и для их владельцев.

В 2004 году на канале National Geographic было запущено мое первое телешоу «Переводчик с собачьего». В 2006-м вышла моя первая книга «Главная книга “Вожака стаи”». «Переводчик с собачьего» выдержал девять сезонов, а «Главная книга “Вожака стаи”» стала всемирным бестселлером.

Иногда я думаю о прошлых днях и воображаю торнадо вроде того, что унес домик Элли в «Волшебнике страны Оз». Внутри него вращается множество волшебных вещей: счастье переехать вместе с женой и двумя сыновьями из крошечного домика, который мы арендовали в пригороде Лос-Анджелеса в Инглвуде в новый красивый дом в Санта-Кларите; признание — те премии «Эмми» и People’s Choice Awards, которые получало мое шоу; моя книга в списках бестселлеров «Нью-Йорк Таймс»; встречи с миллионами моих поклонников по всему миру.

Но в этом торнадо есть и темные опасные элементы: драгоценное время, которого требовала работа и которое было отнято у моей семьи; постоянные путешествия, из-за которых я был вдали от моих мальчиков; чувство опустошения, когда я понял, что не могу контролировать определенные направления моего бизнеса; споры, которые я вел с женой по мере того, как мы пробивались сквозь увлекательные, но штормящие моря нашей жизни, пока однажды не пришло время разрыва.

Эти годы проходят передо мной, словно размытая акварель. Тогда, в апреле 2010 года, моя жена просто убила меня, сообщив, что она подала на развод. Для меня это стало абсолютным шоком. Когда она позвонила, я был в Ирландии, готовясь к выступлению на шоу. Я был сломан, страдал бессонницей, издерган из-за проблем в бизнесе, которые уже дошли до точки кипения. Мне нужно было выходить на сцену через несколько мгновений после ее звонка — и вот где видна трагическая ирония судьбы: это было одно из лучших шоу, которое я когда-либо проводил. Никогда — ни до того, ни после — я еще не был так полон живых искрящихся эмоций — эмоций раненого зверя.

Мне потребовалось немало сил, чтобы добиться личностного роста и преодолеть депрессию, но благодаря моей стае, которая всегда была на моей стороне, я справился и с этим тоже.

Когда я покинул сцену, боль начала затоплять меня. Я был зол, меня предали. Знаю, я был далек от совершенства, но мне казалось, что я так старался. На самом деле вместо ее звонка с сообщением о разводе я с нетерпением ждал ее прилета в Европу с Кальвином и Андре, которые никогда еще не были за океаном.

Долгие месяцы надежда на каникулы всей семьей в таком восхитительном новом месте, о поездке в которое я не мог бы даже и мечтать еще десять лет назад, помогала мне держаться во время моей изнурительной работы. И когда этот пузырь лопнул, я был разрушен.

По данным науки

Прощение может спасти твою жизнь

Одноглазый и Розмари проходили через что-то похожее: прощение, как оказалось, больше не принадлежит одним лишь проповедникам религиозных и духовных ценностей. Напротив, это чрезвычайно серьезный рецепт долголетия и хорошего здоровья, основанный на десятилетиях скрупулезнейших медицинских исследований. Недавние исследования показали, что прощение, дарованное тем, кто поступил с нами дурно, понижает давление, укрепляет иммунную систему, улучшает сон и влияет на продолжительность жизни. Люди, умеющие справляться со своими обидами, оказываются более здоровыми, живут дольше и в целом более довольны своей жизнью. Они реже подвержены депрессии, тревожности, стрессу, злости и враждебности. Те же, кто не может справиться со своими негативными эмоциями, страдает суровыми депрессиями и посттравматическим стрессовым расстройством. Они чаще болеют — особенно сердечными заболеваниями — и медленнее выздоравливают, не говоря о том, что им приходится бороться с целым комплексом проблем со здоровьем.

Когда моя жена бросила эту бомбу, мне оставалось отработать еще четырнадцать съемочных дней, не говоря уже об интенсивном графике живых выступлений перед огромными аудиториями по всей Великобритании. Не знаю, как мне удалось не сломаться, но я справился. Должно быть, я был как в тумане, словно оглушенный, потому что я не так уж много помню о том времени; я просто пытался дожить до конца путешествия.

Вернувшись наконец в Калифорнию, я чувствовал себя выжатым как лимон, — умственно, физически, эмоционально и духовно. Вскоре я обнаружил, что расстроены наши семейные финансы, которые, по идее, должны были в этот момент быть очень неплохими и гарантировать нам безопасность на некоторое время. Дальше стало ясно, что мой многолетний партнер по бизнесу работал совсем не в моих интересах, и в итоге я утратил контроль над собственным делом и телешоу. Никогда в жизни я не чувствовал себя таким брошенным и одиноким.

Позже я узнал, что депрессия, подобная той, что испытал я тогда, — это черная дыра. Когда ты находишься в этом состоянии достаточно долго, то обнаруживаешь, что света больше нет и выбраться из нее невозможно. Мне понадобилось шесть лет и море тяжелой работы — включая восстановление моего бизнеса и взятие, впервые в жизни, карьеры под свой контроль — чтобы выкарабкаться из этой дыры. И я испытываю огромную благодарность к моей семье, коллегам, друзьям и, конечно же, поклонникам, которые были рядом, чтобы помочь мне пройти через это.

Глядя в прошлое, я понимаю, что эта боль сделала меня мудрее, сильнее и возродила во мне способность к сочувствию людям. Побывав в темных пределах, откуда многие, менее счастливые, не могут вернуться, я чувствую глубокое и искреннее понимание и сострадание к страдающим людям, чувства, которые прежде были мне недоступны. Говорят, что Бог никогда не дает нам более того, что мы можем вынести, — и размышляя над этим периодом моей жизни, я думаю, что Бог, видимо, исходил из того, что я куда сильнее, чем казалось мне самому. И я так благодарен, что он оказался прав.

«Не страдание владеет вами. Это вы не можете отпустить его».

Ошо

Путь к прощению

Я бы хотел уметь прощать людей, обидевших меня в этой жизни, так ясно и так совершенно, как это удалось Розмари, Одноглазому и всем другим униженным и оскорбленным собакам, которым я старался помогать все эти годы. Мне до сих пор внушает трепет и благоговение способность собак пройти через ужаснейшие мучения и тем не менее испытывать безусловную любовь к человеку, виду, который несет полную ответственность за то, через что им пришлось пройти.

Каждый день я стараюсь стать похожим на собак, сумевших преодолеть проявленную к ним жестокость, которая превосходит все те мучения, что я когда-либо претерпел. И один из первых шагов на этом пути к прощению — попытка увидеть ситуацию глазами другого человека. У собак нет проблем с этим, потому что их подход всегда заключается в том, что «стая — прежде всего, член стаи — под конец». Они видят мир сквозь призму того, что лучше для стаи. Людям же эмпатия дается гораздо труднее. Вспоминая о своем первом браке теперь, я понимаю, что мы с самого начала заложили бомбу под его основание. Я всегда говорю: «Энергия есть энергия», — и у нас с женой энергетический кризис начался с первого же дня. Мы оба старались, как могли, но мы никогда не были подходящей парой. Самым ужасным опытом из всей длинной истории нашей неудачной семейной жизни стало то, что мои сыновья очень долго отказывались общаться со мной. Я никогда прежде не знал, что такое развод или даже просто разрыв отношений, и я не был готов к тому, что люди — даже твои собственные дети — могут и очень часто чувствуют необходимость выбрать чью-то сторону.

По мере роста успешности «Переводчика с собачьего» я работал сутками и много путешествовал. Поэтому меня не было рядом, когда мои дети отправлялись на первый бал или когда Андре забил свой первый гол. Меня не было вечерами на ужинах, меня не было рядом, когда нужно было дать им совет, как справиться с их первыми проблемами. В мое отсутствие оба моих сына росли и становились все ближе к своей матери. Когда она сказала, что хочет получить развод, я отчаянно жаждал вернуться домой из Европы, чтобы попытаться спасти наш брак и мою семью. Но я не мог. Контракт обязывал меня довести тур до конца. Поэтому мои сыновья тогда так ничего и не услышали от меня и не увидели эту ситуацию моими глазами, пока не прошло много-много времени. Так что, полагаю, нечему удивляться, что в их сознании я превратился в этакого плохого парня.

Я не пытаюсь сказать, что я все делал правильно в нашей семейной жизни. Но я был настолько сконцентрирован на том, что должен обеспечить моим близким хорошую жизнь, что упустил много важного для меня и моих мальчиков. Они были злы на меня. Я думаю, что они верили, что, если бы я был хорошим отцом — был бы рядом с ними чуть чаще, если бы я уделял больше внимания им и их маме, развода бы не было. Ни один ребенок не желает видеть, как расстаются его родители.

В то время я чувствовал себя покинутым всеми, для кого, как я думал, мое существование имело значение. Мои сыновья были и остаются одной из важнейших причин, почему я заставляю себя вставать по утрам, и осознание того, что я теряю их любовь и поддержку, было разрушительным.

Сегодня все изменилось. Я стал ближе Андре и Кальвину больше, чем когда-либо. И я могу отпустить эти черные дни нашего раскола. Теперь они стали старше и могут смотреть на все чуть более ясным взглядом, чтобы понять и мою точку зрения так же, как они понимали свою мать, и чтобы сформировать более зрелое представление о причинах разрушения нашего брака. Каждый из них простил своим родителям их несовершенство. А с тех пор, как Андре и Кальвин сами начали работать с собаками и участвовать в телешоу, они вдруг наконец поняли, что их старый папа может еще их чему-то научить!

Я благодарен за то, что теперь могу проводить с ними больше времени, чем тогда, когда они были младше, а моя жизнь вышла из-под контроля. Сегодня я и моя невеста Джахира наконец-то испытали, что такое по-настоящему равные, поддерживающие отношения. Я начинаю смотреть на мой неудавшийся брак с меньшим количеством эмоций и с большим пониманием того, насколько мы оба — и я, и моя жена — были в нем несчастны. Я могу увидеть все это с двух точек зрения, не только моей, могу посмотреть и разрешить прошлому оставить меня в покое.

В моем зеркале заднего вида все еще отражаются тяжелые для меня события, которые я изо всех сил пытаюсь отпустить. Но я чувствую себя благословленным и вдохновленным, когда вижу, как собака проносится мимо прошлой травмы и, прощая, достигает столь искомых ею мира и баланса. Понемногу, день за днем, уроки, которые мне дают такие собаки, как Розмари и Одноглазый, поселяют во мне смелость двигаться к спокойствию и прощению в каждом фрагменте моей жизни.

Собачий урок № 5

Как принять прощение

• Постарайтесь посмотреть на боль в своем прошлом так, как ее видят собаки: и она побледнеет по сравнению с радостями настоящего времени.

• Помните, лелеять свои обиды — означает принять яд и надеяться, что умрете не вы, а тот, другой.

• Обиды ранят только того, кто хранит их. Прощение — выбор, который можете сделать вы и только вы.

• Постарайтесь проявлять эмпатию к людям, которые поступили неправильно по отношению к вам. Глядя на мир их глазами, вы будете лучше понимать их действия.

• Прощение — дар, который вы вручаете самому себе. Не ожидайте извинений или возмещений от другого человека, их не будет. Это ваше и только ваше дело — убрать все негативные эмоции из вашей жизни.

• Празднуйте настоящий момент во всей его цветистой славе. Возьмите собак за образец — они точно знают, как жить наполненной жизнью в каждую секунду своей жизни.

 

Урок 6

Мудрость

Каждый из нас сталкивался в своей жизни с человеком, который помог нам стать лучше. Может быть, это учитель, который вдохнул в нас любовь к учебе, или кто-то из родителей, давший силы пройти сквозь скалистые рифы юности, или тренер, который помог вырастить уверенность в себе на игровой площадке. Мы можем назвать их кумирами, героями или ролевыми моделями. Но какое бы имя мы ни дали им, эти люди занимают особое место в наших мыслях, в нашем сердце и в наших воспоминаниях. Они — те силы, что поддерживают нас в формировании самих себя, когда мы становимся теми, кем надеемся стать.

Для меня такой особенной фигурой стал Дэдди, гигантский красноносый питбуль с нежным сердцем — моя правая рука на протяжении шестнадцати лет. Он всегда был на моей стороне, помогая мне приводить в порядок проблемных собак задолго до появления моего телевизионного шоу. Люди называли Дэдди моим помощником и другом. Но ни одно из этих слов не отдает ему должное. Дэдди был настоящим «переводчиком с собачьего», первоклассным специалистом, когда дело доходило до понимания несчастных собак! А я просто его ученик.

Способность Дэдди понимать и помогать другим — не только собакам, но и каждому человеку, с которым он общался, — была исключительной, я такого никогда не видел до встречи с ним и ни разу после. Он мой настоящий герой, даже сегодня, когда прошло почти семь лет после его смерти, он продолжает на меня влиять и эмоционально, и духовно. Дэдди поставил мне высочайшую планку, чтобы я смог стать таким же умным, уравновешенным, терпимым и нравственным, как он.

Дэдди был не просто собакой, умеющей себя вести. Он был не просто умной собакой. Не просто добрым. Вы можете подумать, будто я преувеличиваю, но для меня, да и для любого, кто провел с ним хоть немного времени, Дэдди был воспитателем духа, воплощением всего величия самых вдохновляющих лидеров в истории, которое было упаковано в одной красивой собаке. Каким-то образом этот упитанный, коренастый питбуль с рождения обладал тем, что мне казалось мудростью веков.

Дэдди показал мне, что безграничные любовь и верность возможны в этой жизни. И он также научил меня находить вдохновение в новой и далекой цели: достижении истинной мудрости.

Мудрость находится за пределами познания

Мудрость — многозначное слово, и его используют в самых разных контекстах. Та мудрость, которой научил меня Дэдди, простирается далеко за пределы обычных определений просто ума или безбрежного поля познания. Несмотря на часто встречающееся заблуждение, быть умным не значит быть мудрым. Умный человек многое знает и умеет работать с информацией. Быть умным — это функция нашего интеллекта. Но истинная мудрость — неважно, «сведущ ли мудрый человек в книгах» или нет, — покоится на более глубоком знании, которое приходит к нам инстинктивно и в результате жизненного опыта. Словарь утверждает, что «мудрость» — это «способность видеть проницательно и выносить корректные суждения о том, что есть верно или правильно». И смысл как раз и заключается в проницательности и способности выносить верные суждения.

К Дэдди это определение подходит идеально.

Мудрость состоит из многих частей. Я уверен, что мудрость есть и врожденные качества, личные свойства и привычки, и то, что мы приобретаем вместе с уроками, которые сама жизнь преподает нам. Она может включать обладание теми или иными сведениями и интеллект, который дает образование, но и это необязательно. То, чего мудрость действительно требует, это наличие жизненного опыта — что еще важнее, способность учиться на его уроках, хороших и тяжелых. Способность пережить неудачи и страдание и переработать их в необыкновенные жизненные уроки — вот начало пути к истинной мудрости.

Дэдди и предубеждение против питбулей

Дэдди принадлежал Реджинальду «Реджи» Ноублу, больше известному как Редмэн, знаменитому рэперу, диджею, продюсеру и актеру, который обратился ко мне с просьбой о помощи в дрессировке четырехмесячного щенка, которого он взял у заводчика. (Редмэн сначала назвал его Л. А. Дэдди, но я сократил это имя, и кличка так и прилипла к малышу.) Как-то ранним утром где-то в 1995 году он пригласил меня прийти в его склад — штаб-квартиру, расположенную на юге центральной части Лос-Анджелеса.

Я очень живо помню этот день: шла съемка одного из его видеоклипов, и вокруг нас был сплошной хаос. Съемочная команда передвигала огромные кофры с оборудованием, рабочие сцены занимались реквизитом, помощники режиссера выкрикивали какие-то команды, рэперы и танцоры репетировали в каждом углу огромного лофта. У ножек кресла Редмэна я увидел мирно сидящий и не реагирующий на сумасшествие вокруг упитанный рыжий шар, который не мог быть не чем иным, кроме как питбулем: двадцать фунтов, только что купированные уши и огромная массивная голова.

И хотя меня впечатлила естественная спокойная энергия Дэдди посреди этого бурления и возбуждения, я также почувствовал в нем сомнение и легкое чувство неуверенности. Такие качества в собаке могут стать как подарком судьбы, так и проклятием. Здоровая предосторожность поможет собаке остаться уверенной, спокойной и социально адаптированной. Но слишком много неуверенности может привести или к отупляющей пугливости, или — что куда хуже — к агрессии, основанной на страхе.

В мире существуют миллионы ответственных владельцев собак, и Редмэн был одним из них. Умный и вдумчивчивый парень, он был полон решимости стать хорошим опекуном для Дэдди — на благо общества и самого пса. Он видел, как некоторые его друзья и коллеги, владельцы плохо адаптированных к жизни в обществе питбулей, оказывались в суде за дурное поведение своих собак, и он вовсе не жаждал такой судьбы для себя, своей семьи и, конечно, для Дэдди.

Редмэн хотел, чтобы Дэдди стал собакой, которая никого не поранит, будет неагрессивной и послушной, и надеялся, что он сможет брать его с собой куда угодно без риска получить судебный иск. За кулисами его решения также был и менеджер, ворчащий, что у них будут проблемы с законом, стоит Дэдди укусить кого-нибудь. Редмэн любил Дэдди с самого начала. Но он стоял у самых истоков своей славы и готовился к запуску серии длинных, изнурительных туров. И на время отъезда он хотел оставить Дэдди у меня, чтобы щенок сразу мог приступить к курсу интенсивных тренировок.

Договорившись с Редмэном, я дал ему мой номер и повернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Дэдди одарил меня изучающим взглядом своих холодных зеленых глаз. Дрожь пробежала по моему позвоночнику, мне вдруг показалось, что я знал его всю свою жизнь. Мне стоило только сказать: «Пошли, Дэдди», и он спокойно последовал за мной к двери, за которой приоткрывалось начало того, что должно было стать нашим длинным совместным путешествием.

Для Дэдди и меня это оказалось началом совершенно невероятного пути. Я уверен, мы оказались в жизни друг друга совсем не случайно, нас соединяли дружба и такая тесная душевная связь, которая останется со мной до последних дней.

Учитель становится учеником

В четыре месяца Дэдди был в том идеальном возрасте, который нужен для формирования сознания собаки. Но постарайтесь не совершить ошибку: он уже был рожден с теми качествами, которым ни один человек не мог обучить его. С самого начала он был любопытным, упорным и очень восприимчивым учеником, у которого была только одна потенциальная слабость: он был неуверен в себе и несколько осторожен. Поэтому частью его учебной программы стала работа над построением самооценки Дэдди путем создания для него непривычных ситуаций и новых вызовов. Мы отправлялись вдвоем и вместе со стаей в самые разные места — на пляж, в горы и на переполненные людьми улицы. Мы занимались с ним бесконечным множеством самых разных упражнений — от простого обучения послушанию и тому, как стать собакой-телохранителем, до игр, во время которых он должен был попробовать определить конкретный запах. С каждым новым вызовом Дэдди все легче и легче расставался со своими страхами.

Когда я погружаюсь в воспоминания, то думаю, что это и были те времена, когда я действительно заставил себя вырасти как личность — и для этого мне пришлось, собравшись с духом и не обращая внимания на собственные, скрытые глубоко внутри меня, страхи, выйти из моей зоны комфорта. Шли недели, Дэдди, становясь все более независимым и уверенным в себе, был словно отражением моего собственного опыта, а наша связь друг с другом начала крепнуть.

Официальная «щенячесть» у собак заканчивается в девять-десять месяцев от роду, и они вступают в пору мятежной юности, которая длится, пока им не исполнится года два примерно. Поскольку я избавил Дэдди от его детских страхов, он оказался — ненадолго — в фазе некоторой надменности, не считая возможным уступить ни одному испытанию. Это привело его к нескольким небольшим дракам с моими ротвейлерами, которые решили испытать его браваду. На эти драки я ответил тем, что показал ему, что правильным было бы просто уйти — уступить и держать свою гордость под контролем.

Хотя сначала это я был тем, кто обучал Дэдди основам уклонения от конфликта. Он поглощал эти уроки и вывел их на новый уровень. И прошло не так много времени, когда я почувствовал, что теперь я стал учеником, а Дэдди учителем.

К тому моменту, когда ему исполнилось два года, Дэдди оставался холодным, спокойным и отчужденным, если другие собаки пытались втянуть его в драку. Оказавшись втянутым в конфликт, он стоял как вкопанный или просто игнорировал агрессора, поворачивал свою башку и уходил. Он был как тот спокойный мальчик в старшей школе, который не утруждает себя переживаниями из-за ничтожных склок других учеников. Даже тогда Дэдди, казалось, инстинктивно знал, как рассеять напряжение ситуации, отступив назад и словно дав выпустить воздух из шарика — воинственного противника.

Я помню день, когда одна новенькая собака, которую я привел в стаю Центра психологии собак, решила спровоцировать Дэдди на драку. Когда я глядел на то, как Дэдди удаляется, словно бы этой неприятной собаки нет вовсе, у меня словно лампочка в голове зажглась. Неожиданно мне стала ясна глубинная ценность способности к капитуляции.

Капитуляция зачастую не просто самый практичный, но также и самый восхитительный выбор. Уступая, вы избегаете конфликта и позволяете лучшей части вашей натуры выйти на поверхность. Естественным образом вы становитесь более сильным, потому что отныне ни один человек и ни одна сложная ситуация не смогут манипулировать вами или контролировать вас. Наоборот, когда гордость побуждает к драке, спору или высокомерному сопротивлению, ваше истинное я может никогда не выявиться, и вы кончите тем, что ваша истинная мощь достанется другим.

Каким бы воинственным Дэдди ни выглядел, он ни разу не стал инициатором конфликта. Дэдди был самим воплощением миротворчества, мягкости и терпения. Было в нем что-то невероятной чистоты: он был благороден до мозга костей. Сама невинность и бесконечная мудрость, упакованные в одной собачьей душе. Спустя год рядом со мной шло существо редкостного духа.

Детские страхи Дэдди быстро уступили место полной достоинства уверенности в своих силах. И еще не успев стать полностью взрослой собакой, он уже оказался на полпути к тому, чтобы стать таким, кого весь мир готов был любить и ценить почти так же сильно, как я сам.

Член стаи

Сначала я был нанят, чтобы дрессировать Дэдди, взяв его на несколько месяцев передержки. Но эти месяцы быстро превратились в годы. Редмэн был крайне востребован в девяностые: три из его самых успешных альбомов стали золотыми в США: Dare Iz a Darkside (1994), Muddy Waters (1996) и Doc’s da Name (1999). После 2000 года он запустил совместную работу и туры с певцом Метод Мэн; они даже вместе сыграли главные роли в одном фильме. В результате Редмэн почти никогда не бывал дома подолгу. И все же их с Дэдди объединяла истинная любовь, которая никогда не слабела. Когда бы он ни оказывался в городе — пусть даже на несколько дней, я отвозил Дэдди к Реду. В ту секунду, как Дэдди видел Редмэна, его хвост начинал вилять так, что все его тело сотрясалось. Воссоединяясь, Дэдди и Редмэн проводили вместе все те часы, что Реду удавалось выкроить между концертами.

Из жизни знаменитостей

Уитни Каммингс

Актриса, комик, писатель и продюсер, Уитни Каммингс доверила мне истории о многих необычайно важных уроках, которые она получила в течение своей полной волнений жизни на пути к собачьей мудрости — точнее говоря, на пути к познанию мудрости спасенного ею питбуля по имени Рамона. «Если у вас есть питбуль, он научит вас пониманию других людей, — говорит Уитни. — Глядя на реакцию других людей на питбуля, вы многое можете сказать о них. Не говоря о том, что рядом с вами идет отличный детектор лжи в виде пса». Уитни уверена, что Рамона помогла ей отказаться от отношений с некоторыми людьми, которые могли стать разрушительными для нее. «Она — мое зеркало, — говорит Уитни. — Она начинает гавкать или становится беспокойной, если видит меня не с тем парнем, что надо». И Рамона, замечает Уитни, всегда оказывается права: «Она просто заранее знала, что он обманывает или просто плохой человек». «Мы привыкли думать, что люди в отличие от собак умны — но это так неверно, — считает Уитни. — Собаки гораздо больше связаны на интуитивном уровне с тем, что происходит вокруг нас. С возрастом мы становимся пренебрежительными и думаем, что нам есть чему поучиться только у тех, кто выше нас, но это неправда. Ты никогда не знаешь, где ты получишь уроки мудрости сегодня: от ребенка, шмеля или собаки».

Все остальное время Дэдди был полноправным членом стаи в Центре психологии собак. Он не был доминантным самцом, но благодаря мягким невызывающим манерам вызвал мгновенное уважение и привязанность всей стаи.

Дэдди было примерно три года, когда я впервые заметил его «дар». Когда в центр поступала новая собака и видно было, что она полна страхов или тревожности, Дэдди подходил к ней, и в то же мгновение собака успокаивалась. Если же иная собака словно лопалась от злости, угрожая стабильности всей стаи, то иногда Дэдди вмешивался и приводил все в порядок прежде, чем я успевал подойти. У него было врожденное умение управлять социальными контактами, знание того, как показать — своей энергией и языком тела, — что он не собирается причинять вреда. Но он умел показать другим собакам, что они перешли черту. Словно бы он говорил им на собачьем языке: «А ну остынь, все в порядке». Я начал замечать инстинктивные реакции и решения Дэдди и по ним формировал подход к работе с собаками. Я понял, что это помогает мне более эффективно управлять сложными собачьими случаями.

Переводчик с человечьего

Дэдди был хорош в понимании поведения не только собак, он был и непревзойденным мастером чтения характеров и сердец людей. Я всегда отличался хорошей интуицией в отношении собак, но хотел бы я обладать той же эмпатией и той же проницательностью в отношении представителей своего собственного вида, как это естественно получалось у Дэдди.

Наблюдая за тем, как Дэдди общается с людьми, я узнавал о том, что движет ими, больше, чем мог бы научить меня любой человек. Я взял за правило брать Дэдди с собой на деловые встречи и смотреть, как он реагирует на присутствующих в комнате. Некоторых он игнорировал и словно бы уклонялся от общения с ними. К другим он вежливо подходил, обнюхивал и затем заваливался на спину, подставляя живот для ласки. Иногда реакции Дэдди руководили моим выбором — уклониться или принять человека или ситуацию. Спрятать свои истинные намерения от Дэдди было невозможно.

Дэдди был самим вдохновением — скромный и мудрый, он был той силой, что приносила успокоение в мою жизнь. И это он был настоящим «переводчиком с собачьего».

Терпимость, эмпатия и богатство духа

За те шестнадцать лет, что мы провели друг с другом, Дэдди воспитал во мне — постепенно, шаг за шагом — каждое из тех свойств, что составляют редкое и столь желанное качество, которое называется мудростью.

Первым уроком стала терпимость. Одной из первых черт, что я заметил у Дэдди даже в его юности, было исключительное терпение по отношению к меньшим или младшим собакам. У нас были две маленькие левретки, Лита и Рекс, которые жили в эти годы с нами в Центре психологии собак. Два неразделимых вихря, полных энергии и озорства, они обожали залезать на Дэдди, частенько сворачивались в клубок возле него, чтобы заснуть. Он никогда не жаловался.

Дэдди показывал мне, что эмпатия по отношению к другим — жизненно важный краеугольный камень, на котором покоится мудрость. В современном мире, когда многие из нас вовлечены в необходимость состязаться друг с другом, бороться за место под солнцем, заботясь о нуждах своей семьи, мы зачастую забываем открыть глаза и увидеть еще большую борьбу и страдание вокруг.

Даже щенком Дэдди был невероятно проницательным наблюдателем: его влекло к тому — человеку или собаке, — кто испытывал страдание. Нередко он был первым, кто приветствовал новую собаку в стае, и его инстинктивно притягивало к тем, кто нуждался в его поддержке больше всего. Если собака чувствовала, что вся группа подвергла ее остракизму, Дэдди становился привечающим ее опекуном и неофициальным хозяином. А если другой член стаи чувствовал недомогание, Дэдди всегда был готов предложить ему тихую комфортную поддержку.

Его эмпатия также сильно работала и по отношению к людям. Если кто-то из моей семьи или служащих сталкивался с проблемами или горевал, Дэдди тут же узнавал об этом. Он направлялся к ним, шлепался всей своей увесистой тушкой к их ногам и перекатывался на спину, предлагая им «терапевтическое» почесывание его пуза. Когда Дэдди входил в комнату и чувствовал, что кто-то расстроен, он кратчайшим путем несся к нему, тыкался носом, пытаясь лизнуть лицо, или дружески помахивал хвостом в знак поддержки. Все мои друзья и коллеги, которым повезло встретиться с ним, до сих пор говорят о том, насколько комфортно было просто находиться с ним рядом. Нельзя было встретиться с Дэдди и уйти, не ощутив прилива хорошего настроения и того, что тебе вообще стало значительно легче. Похоже, он был прирожденным целителем.

Наши поклонники обожали Дэдди и любили смотреть, как он работает с особо сложными случаями в выпусках «Переводчика с собачьего».

Дэдди научил меня той щедрости духа, что является еще одним примечательным знаком мудрости. Не было ни одного человека или животного, которого он бы ни поприветствовал тепло и доброжелательно. Будучи безупречным судьей характеров и намерений, он никогда не общался ни с кем подозрительно или враждебно. Он был очень почтительным и осторожным, но сердце его всегда было распахнуто настежь. Если он чувствовал, что кому-то его или его стаи интересы не по сердцу, он обычно просто уходил от него подальше.

Но если Дэдди хотел позаботиться о ком-то, то не было ничего, что бы он не был готов сделать для этого человека или собаки. Он был истинным дарителем. Каждое утро он любил сообщать мне или моей семье, что он проснулся, притаскивая нам какой-нибудь подарок: ботинок, футболку или плюшевую игрушку. Он болтался вокруг с подарком в зубах, ожидая, пока объект его щедрости наконец заметит его. Затем устремлял взгляд своих чудных зеленых глаз, предлагая забрать игрушку и заканчивая ритуал величественным уходом: мощный хвост гордо поднят и приветственно колышется.

По данным науки

У собак действительно есть способности к эмпатии

Бихевиористы только недавно начали исследовать вопросы человеческой эмпатии и способности к сотрудничеству (годами куда более важными считались агрессия и конкуренция). Но с тех пор как умение играть честно с другими стало отличительным признаком того, что делает цивилизацию — или вид — успешной, исследователи обратились к вопросу: способны ли собаки к эмпатии?

И как выяснилось, эмпатия у собак (особенно по отношению к людям) дала им сильное эволюционное преимущество, и свидетельства тому были найдены в десятках последних научных исследований. В 2011 году журнал «Записки Королевского биологического общества» опубликовал несколько исследований, посвященных вопросам эмпатии у собак. Анализ показал следующее.

Собаки реагируют на стресс своего владельца усилением негативного эмоционального возбуждения.

Собаки «ловят» зевки людей («заразная зевота» связана с повышенным уровнем эмпатии у людей).

Когда они сталкиваются со знакомыми людьми, которые изображают, что они расстроены, собаки демонстрируют признаки эмоционального огорчения, интенсивно предлагая «сочувственную заботу».

Даже собаки, не прошедшие дрессировку, чувствительны к проявлениям человеческих эмоций и иногда действуют так, чтобы позвать кого-либо на помощь, что предполагает способность не только к эмпатии, но и к оценке ситуации.

Исследование подчеркивает важность продолжения изучения этого вопроса, что позволит измерить и понять эмпатические отношения собак с людьми. В конце концов, с тех пор как все больше и больше собак используется для оказания помощи человеку в десятках новых терапевтических направлений, мы в ответе за сохранение их позитивного эмоционального состояния не меньше, чем нашего собственного.

Настоящий переводчик с собачьего

Дэдди был в моей стае уже лет семь к 2004 году, когда я начал съемки шоу «Переводчик с собачьего». Я с самого начала решил брать его с собой, и он оказался настоящим хитом программы. Мгновенно его популярность у публики достигла такой степени, что его назвали, возможно, лучшим представителем породы питбулей, каких только предлагали медиа за очень длительный период.

Дэдди был абсолютной противоположностью образа того «злобного» питбуля, стереотип которого часто эксплуатировался в прессе. Каждый, кто видел шоу, мгновенно начинал думать о нем как об очень мудром человеке или шамане, который оценивает любую проблемную ситуацию, а затем объясняет всем остальным, как нужно поступать.

Как духовный лидер, Дэдди обладал неисчерпаемым запасом терпения к слабостям и глупости других. В нем не было ни капли жестокости. Он ни разу никого не укусил — ни собаку, ни человека. Если загнать собаку в угол, большинство, пытаясь защитить себя, естественно используют зубы как последнее оружие — но я, правда, не думаю, что Дэдди хотя бы раз такое пришло в голову. Без единой неудачи, все, что требовалось, чтобы разрядить любую ситуацию, — это его успокаивающее присутствие и стоическое достоинство.

Я всегда называл Дэдди «послом его породы», потому что, хотя он и выглядел пугающим, где угодно его общество было комфортным для любой собаки или человека. Если в нашей семье происходили какие-то ссоры, Дэдди входил в комнату, и напряжение как-то сразу снималось. Если я встречался с кем-то впервые и не знал, о чем говорить, Дэдди, гигант от ушей до кончика хвоста, вместе с его неожиданно деликатными манерами становился прекрасной затравкой для любого разговора. В какой бы ситуации я ни оказывался, личной или профессиональной, Дэдди приходил, и чудесным образом все вокруг становилось гораздо лучше.

Дэдди участвовал во многих эпизодах «Переводчика с собачьего», и его специальностью было оказание помощи в моей работе с реабилитацией самых агрессивных и трусливых собак. Нередко, когда я не был уверен, что делать в этом случае, я звал Дэдди и наблюдал за его поведением с проблемной собакой. Он никогда не устраивал драк и не вынуждал собаку сбежать. Он спокойно оценивал ситуацию, а затем реагировал на нее в соответствии с тем, что видел и чувствовал. И что бы он ни делал, это инстинктивно дополняло ту стратегию реабилитации, которую я выбирал для этой собаки. Конечно, Дэдди всегда выбирал правильно.

Как собаки используют мудрость

Собаки по своей природе открытые существа. Поскольку они живут в настоящем и находятся под влиянием только того, что они переживают в каждый конкретный момент времени, они всегда очень ясно видят каждый опыт и то, зачем он действительно нужен.

Собаки по своей природе способны к эмпатии. Благодаря обонянию и обостренной способности воспринимать энергию они мгновенно могут понять, что чувствует другое животное или как оно страдает, — и в их природе заложено стремление вернуть это животное к сбалансированному состоянию.

Собаки по своей природе общительны. При помощи запахов, энергии и языка тела они говорят друг другу — и нам, если мы приглядимся и прислушаемся, — все, что только должно быть сказано.

Собаки по своей природе наблюдательны. Их восприятие мира окружающего значительно мощнее нашего, и они обращают внимание на все. Таким образом, они постоянно обрабатывают информацию, которую мы, люди, с нашей эгоцентричной точкой зрения на мир, постоянно теряем.

Собаки по своей природе подлинны. Когда они любят, они делают это без условий, свободно отдавая свои сердца и великодушно прощая. И в результате они способны видеть и ценить только самое лучшее в других созданиях.

Дэдди и рак

Когда Дэдди было лет десять, он пошел со мной к одной моей подруге-ветеринару, которая нуждалась в помощи: были проблемы с ее собаками. Доктор Кэтлин Даунинг, должно быть, заметила что-то неуловимое в Дэдди, чего никто не видел, потому что она рекомендовала привести его снова на исследование. Через неделю она нашла образование у него в простате, сделала биопсию и обрушила на меня чудовищную новость: у Дэдди рак.

Я был сражен и в крайнем смятении чувствовал себя абсолютно беспомощным. Я заботился как можно лучше обо всех своих собаках, но Дэдди был особенным. Когда я позвонил Редмэну, и у него была та же самая реакция: «Почему это должно было случиться с такой прекрасной собакой?!»

Доктор Даунинг сказала мне, что существует протокол лечения, но гарантии, что он сработает, нет. И это обойдется мне в пятнадцать тысяч долларов. Разумеется, я без сомнений немедленно начал курс лечения Дэдди. Как знает любой собачник, никакая цена не может быть слишком высокой для спасения животного, которое вы любите.

Я был рядом с Дэдди, когда он проходил курс двухчасовых сессий химиотерапии. К счастью, он переносил ее достаточно неплохо; у него не было ни тошноты, ни головокружения. Разве только он спал чуть больше, чем обычно. Его стоицизм изумлял меня. Он ни разу не подал ни одного сигнала об испытываемых дискомфорте, боли или страданиях. Может быть, он скрывал эти чувства, чтобы мне было лучше. Словно бы он говорил мне: «Перестань волноваться. Что будет, то будет».

Я изо всех сил пытался следовать его примеру и действовать, как если бы все было — и будет — отлично. Я рассказал о его состоянии только нескольким доверенным друзьям и помощникам, потому что я не хотел, чтобы люди искажали негативными и слабыми энергиями своих чувств печали и грусти естественный позитивный настрой Дэдди.

После того как Дэдди прошел последнюю операцию, во время которой ему удалили яички, врачи сообщили хорошую новость: болезнь отступила. Это произошло незадолго до того, как он снова был со мной в пути на съемки «Переводчика с собачьего». И хотите верьте, хотите нет, но вышло так, что его мудрость возросла после сурового испытания, которое он с таким терпением перенес.

В Центре психологии собак Дэдди (третий справа) был тем, на кого я полагался в работе даже с самыми трудными собаками в стае.

Официальное объявление

Большую часть времени, которое мы провели вместе, Дэдди официально принадлежал Редмэну, хотя на самом деле жил со мной постоянно. Поскольку Редмэн считал Дэдди совершенной собакой — а он и был таким! — он хотел, чтобы у Дэдди было потомство. Вот почему он никогда не разрешал мне стерилизовать его (хотя я бы предпочел сделать это еще и потому, что тогда у Дэдди не было бы рака). Мы часто забываем, как короток собачий век, и, после того как Дэдди пережил испытание болезнью, я вдруг осознал, что мы вместе провели уже целых десять лет.

Наконец Редмэн согласился официально передать мне права владения собакой, хотя и любил его всей душой. К этому времени Дэдди и я были неразлучны, и Редмэн понимал, что так будет лучше. Когда мы встретились для подписания документов, этот крутой рэпер, выросший на суровых улицах Ньюарка в Нью-Джерси, не стеснялся рыдать как ребенок. Он действительно любил Дэдди и продолжал навещать его всю оставшуюся жизнь. Я всегда буду благодарен Редмэну за его великодушное разрешение усыновить эту собаку. Дэдди был нашим мальчиком, и Реду было абсолютно спокойно от мысли, что его собака живет у меня. Это был еще один пример таланта Дэдди вызывать в людях, которых он знал, природную мудрость и подлинную бескорыстную любовь. Как и я, Редмэн обнаружил, что пребывание рядом с Дэдди вызывает в нем желание поступать альтруистически — например, отдавая ради ее блага свою собаку, хотя и очевидно было, что это ранит его сердце. Но иногда самые трудные решения — самые верные.

«Питбуль Дэдди — звезда большего калибра, чем я, — сообщил Редмэн в блоге A. V. Club в 2007 году. — Он был у Опры! Если бы он остался со мной, он бы не стал тем Дэдди, которым должен был быть! Поэтому я пожертвовал возможностью жить с ним, и он просто взорвал эфир! А теперь он — звезда, парни. И это еще один дар».

«Получая собаку, вы становитесь наследником ее прошлого и мудрости всех тех предшествующих поколений, что собака приносит с собой».

Экхарт Толле

Возраст и мудрость

Мудрость Дэдди росла вместе с ним и с тем опытом, который он получал в своей жизни. Помню, как во время одного из последних сезонов шоу «Переводчик с собачьего» меня попросили помочь уникальной бельгийской овчарке малинуа по кличке Вайпер (Гадюка), но он боялся всех. Это была первоклассная собака, специально обученная для поиска сотовых телефонов (и даже их мельчайших деталей) в тюрьмах; он был одной из самых талантливых собак, когда-либо занимавшихся такой службой. И в какой-то момент во время тренировок Вайпер начал бояться тех пугающих заключенных, камеры которых он должен был обыскивать. Этот страх постепенно превратился в недоверие ко всем людям, выросшее до такой степени, что он больше не мог заниматься своей работой; Вайпер мог мгновенно полностью уйти в себя или сбежать от любого встреченного человека. И поскольку первые восемь месяцев своей жизни он провел, засыпая каждую ночь в упаковочном ящике, он вернулся к привычкам своего детства. Он просто хотел свернуться клубочком в безопасном месте и спрятаться от всего мира.

Из жизни знаменитостей

Кэти Гриффин

У комедийной актрисы Кэти Гриффин главной страстью за пределами сцены стало спасение собак — особенно трудно пристраиваемых пожилых животных. Кэти приписывает свое понимание ценности мудрости и проницательности, что приходят с возрастом, своим тесным взаимоотношениям со своей невероятно остроумной девяносточетырехлетней матерью. «В одном из моих представлений я говорю, что мне скучно с любым человеком младше девяноста, потому что истории моей мамы, которой исполнилось девяносто четыре, невероятны и захватывающи, — говорит она. — В ней мы получаем отличного наблюдательного рассказчика, который повествует о том, как впервые встретился с геем или как она впервые услышала о том, что такое гражданские права. Она прошла через несколько мировых войн, и ее опыт кажется мне куда более интересным… И честно говоря, я думаю, что это — одна из причин, по которым я предпочитаю пожилых собак, — продолжает Кэти. — Мне нравятся те, кто уже никому не нужен, потому что в них есть душевность, которую можно встретить только у щенков. У меня было четыре собаки, которые дожили, как минимум, до восьми. И я видела совершенно определенно, что с возрастом, так же, как и у людей, их поведение менялось. Они становились более покладистыми, доверчивыми и мягкими».

Мы с Дэдди отправились посмотреть на Вайпера и его тренера, который уже отчаялся помочь своей бесценной собаке. Мы пришли в здание, которое было специально спроектировано как «фальшивая тюрьма», в которой такие собаки, как Вайпер, привыкали работать в столь необычных условиях. Когда я шел оценивать ситуацию, то оставлял Дэдди ждать в «доме на колесах» — в фургоне, принадлежавшем программе «Переводчик с собачьего».

Когда я зашел, Вайпер уже прятался под столом, и ничто не могло вытащить его оттуда. Угощения не сработали, уговоры тренера тоже. Наша съемочная команда снимала, а я был в растерянности, не зная, что и предпринять. И как часто случалось, когда я застревал перед неожиданным препятствием, я обратился за «советом» к Дэдди. Я открыл дверь фургона, где он терпеливо ждал меня.

И хотя ему было пятнадцать лет, он страдал артритом, у него были проблемы со зрением и мочевым пузырем, Дэдди не нуждался в том, чтобы ему говорили, что делать или куда идти. Притом что раньше он никогда не был в этом здании, он протрусил по коридорам и фальшивым камерам, пока не нашел ту, где прятался Вайпер. Не тратя времени, Дэдди просунулся всем свои старым больным телом под стол и прикоснулся носом к носу Вайпера.

Больше ничего не потребовалось. Собака вылезла, и Дэдди своим поведением показал ему, что я — тот человек, которому точно можно довериться. Дэдди с легкостью справился с тем, что ни я, ни тренер Вайпера не могли сделать. Благодаря Дэдди я смог приступить к работе, постепенно приучая овчарку доверять людям снова. Через несколько недель Вайпер смог вернуться к службе. Одним лишь прикосновением своего носа Дэдди изменил целую жизнь одной собаки.

Не было ни одного человека в команде «Переводчика с собачьего» в тот день, кто ни лишился бы дара речи от восхищения. Случай с Вайпером был прекрасным примером прирожденной мудрости Дэдди в работе.

Уважайте своих стариков — собак и людей

Дэдди работал на шоу «Переводчик с собачьего» до крайней старости: до человеческих ста пяти лет. Это делало меня счастливым, ведь я был воспитан в уважении к старшим. Величайшая мудрость моего деда — а он тоже прожил сто пять лет на этой земле — была почитаема всеми людьми в его окружении и особенно членами нашей семьи. Это чувство всплыло у меня в памяти, когда я наблюдал, как реагируют люди на поседевшего Дэдди. Когда они видели, как он прохрамывает в дом и помогает собаке, успокаивая ее или как-то по-другому показывая ей, как надо себя вести, для них открывались новые горизонты в понимании того, что могут делать пожилые собаки.

Правда в том, что, когда вы живете со старой собакой, вы часто получаете возможность провести время с одним из самых восприимчивых, эмпатических и опытных созданий на планете. Мои клиенты постоянно говорят мне, что они верят в то, что их пожилые собаки наконец «докопались»: они становились зачастую более душевными и полноценными компаньонами по мере своего старения.

Я уверен, что мы должны нашим пожилым собакам давать даже больше, потому что они так много дают нам. Это еще одна сторона мудрости.

Я наблюдал за процессом старения многих собак, которых я любил в своей жизни, но ни с одной я не был связан столь тесно, как с Дэдди. К концу его жизни каждый из нас знал, что чувствует и думает другой; мы действовали словно в едином «потоке», где не было нужды в усилии, но существовало только единение. Отношения с Дэдди стали одними из самых глубоких, какие я только испытывал в своей жизни.

Конечно же, я любил Дэдди, но уверен ли я, что он отвечал мне взаимностью? Я знаю, что да.

«Благословен человек, заслуживший любовь пожилой собаки».

Сидни Жанна Сьюард

Мудрость никогда не умирает

По мере старения Дэдди становился еще спокойнее. Некоторые собаки уменьшаются в размерах, старея, но не Дэдди. Его тело и его мудрость только увеличивались.

В наших продюсерских помещениях был специальный стол для писем и посылок, которые прибывали для Дэдди от поклонников со всего мира — и даже более того, они приходили и для меня! Среди них были тысячи просьб о фотографиях или «автографе» — отпечатке лапы вместе с подарками: фотографиями, домашними лакомствами и прочими поделками. И помимо всего прочего там были портреты: рисунки, картины и даже скульптуры Дэдди, на которые он вдохновлял людей. Среди всего прочего были забавные видео собак, которые смотрят на Дэдди в телепрограмме и приходят в возбуждение каждый раз, когда он появляется на экране. Не раз нам говорили, что в честь него проводились католические мессы. Все это означает, что целый мир понимал, что это была действительно особенная собака.

Что отличало Дэдди от других чудесных собак в моей стае? Легко догадаться: мудрость. Она делала его естественным лидером. Однажды, когда у нас шли съемки в Северной Каролине, нас с Дэдди пригласили посетить госпиталь для ветеранов, где проходили лечение участники войны в Заливе — и многие с ампутированными конечностями. Когда мы вошли в больничную палату, можно было наблюдать уважение, которое эти ветераны питали к Дэдди, и я видел, что и Дэдди с почтением относится к ним.

Я уверен, что эти солдаты смотрели на Дэдди как на одного из них: идеальная собака-герой, большая, сильная и благородная. Дэдди буквально раздувался от радости, получая приветствия, и я чувствовал, что он испытывает гордость от того, что эти люди-герои выражают ему свое почтение и восхищение. Каждый солдат хотел сфотографироваться вместе с Дэдди.

Для меня этот опыт стал совсем другим. Я был тронут и опечален теми жертвами, которые эти мужчины принесли ради своей страны. Многие из них больше не могли ходить и были обречены на жизнь в инвалидных колясках. Некоторые потеряли друзей и семью по возвращении домой. Я хотел спросить, как они получили свои ранения. Я хотел помочь. И я принес в эту комнату чувство горечи и неадекватности. Я, но не Дэдди. Вряд ли он мог меньше переживать о том, что случилось с этими солдатами в прошлом. Он не заметил, что их телам и их судьбам чего-то недоставало. Он был просто счастлив находиться с ними рядом. И, как всегда, он видел только их души, которые для него были душами героев.

Дэдди оказал влияние на жизни миллионов людей во всем мире. Жалко, что наши зрители в Азии и Европе так никогда и не смогли встретиться с ним лично, поскольку я не начинал серьезных международных туров до его смерти. До сих пор поклонники во всем мире спрашивают меня о нем. Они вспоминают самые любимые свои выпуски шоу с Дэдди и восхищаются тем, как глубоко и точно он понимал, как помочь собаке и обучить человека. Дэдди научил своих почитателей, как им жить.

Разумеется, одним из величайших достижений Дэдди стало то, как он изменил восприятие питбулей от образа агрессивных убийц до представления о них, как о мирных, любящих существах. Мой питбуль Джуниор продолжает эту работу и воплощает это послание в себе. Питбули — чудесные, нежные, терпеливые и умные собаки, и рядом со мной всегда будет питбуль, чтобы убедить мир, что это они пострадали от безжалостных людей, а не наоборот. Благодаря Дэдди это послание, думаю, наконец-то дойдет до всех своих адресатов.

«Он научил нас искусству безоговорочной любви. Умению отдавать ее, умению принимать ее. И там, где есть она, большинство остальных деталей встает на место».

Джон Гроган «Марли и я»

Пора прощаться

Дэдди был сильным и праздновал наступление каждого дня своей жизни, но мать-природа сильнее даже самого крепкого из нас. Несмотря на то, что он прожил несколько великолепных лет после того, как справился с раком, предательские симптомы возраста начали проявляться, когда ему исполнилось пятнадцать. Дэдди всегда жаждал участвовать во всем, что когда-то было так легко для него: бегать со стаей, помогать мне на съемках, воровать у меня шоу прямо на сцене на моих живых семинарах. Но понемногу физическая активность начала утомлять его. У него развился артрит, и его тазобедренные суставы начали отказывать. Но Дэдди был все еще крутой собакой. Почти слепой и глухой, он излучал ту же мудрость и благородство, что и всегда.

По данным науки

Химия любви

«Как мне узнать, что моя собака действительно любит меня?» — постоянно слышу я от своих клиентов. И я всегда отвечаю: «А как вы знаете, что любите кого-то?» К счастью, наука наконец дала нам более осмысленный ответ.

Любовь — жизненно важная эмоция для социальных животных, и у собак она состоит из тех же химических элементов, что и у людей. В 2015 году японское исследование совершенно определенно показало связь собак с окситоцином, тем самым «гормоном привязанности», который возникает у матерей и детей и у людей, когда они занимаются сексом. Когда собаки преданно смотрят в глаза своим владельцам, их мозг производит повышенное количество окситоцина, усиливая любовную связь между человеком и животным. Аналогичный процесс происходит в мозге и у их владельцев.

Это означает, что, с точки зрения нейрохимии, любовь собаки к владельцу точно подобна любви матери к своему ребенку или любви мужа к своей жене, и мы способны любить наших собак с той же силой, что и наших супругов и детей.

Если быть точным, то любовь состоит из многих химических процессов. Но очевидно, что любовь собаки — настоящая, чистая и бесхитростная. По словам исследователя восприятия у животных доктора Брайана Хэйра из Университета Дьюка, «когда собаки смотрят на вас, на самом деле они обнимают вас своим взглядом».

Наконец его состояние ухудшилось настолько, что больше он не мог ходить. Последним унижением стала потеря контроля над мочевым пузырем. Я знал, что его время на исходе, я видел, что качество жизни, которую он так любил, снижается до уровня, когда большую часть дня он проводил на своей лежанке не просыпаясь.

Его хвост все еще счастливо болтался, когда приходил с визитом кто-то, кого он любил, и он по-прежнему оставался стойким и спокойным. Но ветеринар сказал мне, что, возможно, он испытывает боли. И хотя его способность переносить боль была потрясающей, я не мог выносить даже мысли, что ему предстоит еще большее страдание. Я уверен, что собаки говорят нам, когда нам нужно помочь им уйти, и я понял, что Дэдди говорит мне, что пришло время нашим путям разойтись.

В тот день, когда я принял мучительное решение усыпить его, я позвал Редмэна и Джаду Пинкетт Смит, чтобы сообщить им это. Они и, наверное, еще сотня наших соседей и друзей немедленно прибыли ко мне домой, чтобы попрощаться. Дэдди так или иначе оказал влияние на каждого, кого мы знали.

Когда новости были опубликованы, мы неделями получали цветы и подарки от поклонников со всего мира, даже из Китая. Наш дом был настолько переполнен букетами, открытками и плюшевыми животными, что мы легко могли открыть цветочный магазин.

Жизнь Дэдди закончилась 19 февраля 2010 года. Ему было шестнадцать лет. Ветеринар пришел к нам домой, где было тихо, безмятежно и едва горели свечи — у мексиканцев так принято почитать умирающих. Когда мы были готовы, вся семья собралась вокруг Дэдди. Мы прочли молитву, ветеринар сделал укол. Все еще молясь, мы наблюдали, как величайшая собака в мире мягко уходит в свой последний сон. Затем я, рыдая, держал его на руках. Мои мальчики и моя бывшая жена плакали, как и я.

Мы старые знакомые со смертью. На ферме моего деда я видел, как уходят многие животные, и многих из них я любил. Смерть всегда была естественной частью жизни. Затем, когда мы переехали в Масатлан, я видел смерть людей значительно ближе, чем положено маленькому мальчику. По утрам, идя в школу, я часто видел на улице тела людей, погибших в результате ночных похождений.

И все же, пока не наступил этот момент, я не осознавал, насколько я был не готов к смерти такого близкого существа, каким был для меня Дэдди. Мое сердце не было готово — но я понимал, что не имею права на эгоизм. Где-то глубоко внутри я понимад, что время Дэдди пришло и что я должен принять это.

В тот вечер я думал обо всем, что мы пережили вместе, — прогулки в лесу возле старого здания Центра психологии собак, бедность, запуск моего телешоу, путешествия по Америке, борьба с раком. И хотя я люблю всех моих собак, в этот момент я четко осознал, что другого Дэдди не будет и не может быть никогда.

Говорят, что иногда ты чувствуешь, как душа покидает тело умирающего человека. Но, когда Дэдди ушел, я почувствовал, как что-то внутри меня исчезло — и навсегда.

Наследие Дэдди не ушло вместе с ним. Со дня его смерти и до настоящей минуты я продолжаю получать посылки с посвящениями ему и воспоминаниями о нем. Я храню их дома под огромным портретом Дэдди, который написал для меня художник Даниэль Мальцман из Лос-Анджелеса.

Люди смотрели «Переводчика с собачьего», потому что хотели увидеть, как Дэдди разберется с напряженной ситуацией. Он давал надежду миллионам людей, которые не могли справиться со своими собаками. Надежда — вот что делает нас сильными. Дэдди делал меня сильным.

Путешествуя по миру, я встречаю людей из Азии и других частей света, смотрящих шоу «Переводчик с собачьего» в первый раз. Когда они начинают говорить со мной лично и узнают, что Дэдди больше нет, они испытывают шок. Многие из них плачут, хотя они никогда не встречали его.

Я ни разу не выступал с речью, чтоб ни вспомнить о Дэдди. И в этот момент я всегда говорю своим слушателям: «Я бы хотел, чтобы вы могли встретиться с ним».

У меня нет ни тени сомнения, что я никогда не стал бы столь успешен без помощи Дэдди, который показывал мне самый естественный путь к реабилитации несчастной собаки. Я бы никогда не стал столь преданным отцом, если бы не Дэдди, который показал мне, что такое бескорыстная любовь. Я никогда бы не стал тем человеком, каким я являюсь сегодня, если бы не мудрость Дэдди, вдохновляющая меня ценить каждый момент, оставаться спокойным и доверять своим инстинктам.

Собачий урок № 6

Как достичь мудрости

• Будьте внимательны. Используйте медитацию, йогу и время на природе как способы выключить окружающий вас шум. Постепенно ваш разум очистится и ваша интуиция усилится.

• Культивируйте сочувствие и эмпатию. Несмотря на то что мы живем в культуре, которая поощряет алчность и эгоизм, старайтесь ставить себя на место тех, кто страдает. А затем протяните руку и помогите им.

• Живите настоящим. Сделайте перерыв в разговорах и мыслях о себе. Вместо этого вглядывайтесь и вслушивайтесь в то, что происходит вокруг вас.

• Наблюдайте, не осуждая. Просто оставайтесь спокойным, примите происходящее и просто позвольте ему случиться.

• Воспринимайте каждый опыт своей жизни, неважно, хороший или плохой, как исключительно важный урок в вашей вечной классной комнате. Буддистская поговорка утверждает, что «учитель появится, когда ученик к этому готов». Всегда помните, что любой человек, животное или даже событие рядом с вами может стать тем «профессором», которого вы всегда искали. Примите их существование как возможность перевести вас на следующий уровень понимания.

 

Урок 7

Гибкость

В конце лета 2010 года в Центре психологии собак в Санта-Кларите оставались только я и моя стая. Многое вокруг напоминало мне о той части Мексики, где я вырос — низкие покатые холмы, заросли кустарника и иссушающая жара. Две хаски Джады Пинкетт Смит тащили салазки, которые я приспособил для езды по неровной бесснежной местности. Мой питбуль Джуниор и еще несколько псов бежали рядом, пока мы взбирались с холма на холм. Никогда прежде я не ощущал себя таким живым.

В этот момент чистой радости далеким кошмаром казалось то чувство безнадежного отчаяния, которое я пережил всего несколько месяцев ранее. Тогда одно за другим со мной происходили события, разрушавшие мой слаженный мир, каждый день я ждал новых неприятностей и стрессов и винил в этом внешний мир. И я никак не мог понять главного — для того, чтобы двигаться дальше и снова управлять своей жизнью, я должен был излечиться внутри.

Я помолился — и в этот момент цель моей жизни прояснилась сильнее, чем когда бы то ни было. Я со всей ясностью осознал свое назначение на этой земле — помогать собакам и обучать людей.

Но сначала нужно было закончить некоторые дела. После нескольких месяцев изнурительной работы мне наконец удалось завершить свой развод, избавиться от стеснявших меня деловых обязательств и перебраться в уютный новый дом. И по мере того как новое направление моей жизни становилось все более и более многообещающим, процесс моего исцеления шел все успешнее.

Чтобы это произошло, мне пришлось нажать на кнопку «перезагрузка» и оставить работу, на которую я потратил много лет. Лишь постепенно я смог переключиться на то, что меня по-настоящему привлекало. Я освободил выходные от телевидения и от проведения семинаров и смог сосредоточиться на самом важном для себя — на моих собаках.

В следующие три месяца я почти не общался с людьми, за исключением ближайших друзей и членов семьи. День за днем я избавлялся от своих болей и обид с помощью тяжелого физического труда — своими руками я создавал дизайн здания Центра психологии собак и обустраивал территорию вокруг. Все остальное время я проводил с собаками — гулял, бегал, катался на роликах и играл с ними.

Я также снова стал заниматься делом, с которого когда-то началась моя страсть к собакам: стал наблюдать за тем, как они играют и общаются друг с другом. Я часами мог сидеть тихо, наблюдая за ними. Так в моей голове сформировалась мысль: собаки всегда помнят, что жизнь проста. Это люди делают ее сложной. Я смотрел на то, как они резвятся на склонах холмов, блаженствуя на солнце, согревающем их спины, я начинал чувствовать, что ко мне тоже возвращается способность наслаждаться простыми радостями.

За недели почти полного моего одиночества моя стая помогла мне восстановить способность радоваться настоящему моменту. Вместо того чтобы пытаться добиться всего, как я по ошибке делал прежде, я снова учился с благодарностью принимать то, что у меня есть прямо здесь и сейчас.

«Собаки часто счастливее людей, потому что для них самые простые вещи и есть самые лучшие!»

Мехмет Мурат Ильдан, писатель и драматург

«Диснейленд»

Ничто не помогает развить устойчивость, как умение относиться к жизни так, как это делают собаки: наслаждаясь природой и каждым моментом своего существования. И я не имею в виду забыть прошлое или игнорировать возможные последствия своих поступков — вовсе нет. Но умение полностью отдаваться настоящему учит нас правильно и позитивно воспринимать прошлое и будущее.

Есть выражение, которое всегда вызывало отклик во мне: «Не жалеть о прошлом и не закрывать для него дверь». Мы не должны забывать уроки прошлого, но и позволять им давить на нас тоже нельзя. Если момент жизни сегодня напомнит вам о прошлом в позитивном ключе или подарит вам идею, как улучшить будущее, значит вы делаете все правильно.

Пока мои собаки тянут нашу упряжку по пустошам, меня переполняет благодарность. Я пережил болезненные последствия развода, но теперь чувствую себя горазо лучше на пути прощения и излечения. Я все еще испытываю боль от разлуки со своими сыновьями, но я чувствую силу и поддержку стаи. Я чувствую примирение в своем сердце и ощущаю, как становлюсь сильнее, чем когда-либо. У меня есть моя четвероногая стая и крепкая поддержка моей семьи — моих родителей, моего брата Эрика, моих сестер Норы и Моники и многих друзей.

И хотя стоит середина лета, я чувствую себя Джорджем Бейли — героем фильма «Эта прекрасная жизнь», который всегда показывают на Рождество. В конце фильма Кларенс — ангел-хранитель Джорджа — оставляет ему послание: «Человек, у которого есть друзья, не может быть неудачником». Это идея фильма, но это и достаточно хорошая мысль, чтобы помнить ее в реальной жизни. И, конечно, если у вас есть собака, у вас всегда есть друг.

По мере того как ко мне возвращался вкус к жизни, мои креативность и мотивация тоже восстанавливались. Наблюдения за тем, как играют мои собаки, что делает их счастливыми, вернули мне вдохновение. Я сказал себе: «Мы говорим, что любим своих собак, но обычно мы предлагаем им те развлечения, которые нравятся нам, людям. Почему бы не создать для собак такое место, которое сделает счастливыми их?»

Так ко мне пришло ви́дение будущего. Я должен превратить Центр психологии собак в «Диснейленд для собак»! Я должен создать парк, в котором собаки смогут делать то, что они любят — плавать, бегать, исследовать, рыться, вынюхивать, искать и многое другое. Потом я смогу добавить зверинцы для других животных, чтобы подчеркнуть место собак в царстве животных. Я буду проводить семинары для владельцев собак и обучу их, как сделать счастливыми их питомцев, — и эти владельцы создадут идеальные условия для своих собак. А потом, совсем как Уолт Дисней, я распространю свои идеи по всему миру.

По данным науки

Связь на генетическом уровне?

Возможно, как предполагает наука, связь между людьми и собаками уходит вглубь, за пределы истории и эволюции. Возможно, эта связь записана в наших генах.

В декабре 2005 года группа исследователей опубликовала в журнале Nature статью, в которой сообщалось о расшифровке последовательности генома домашней собаки.

«Люди и собаки имеют одинаковый фрагмент генной цепочки, — заявила руководитель проекта Керстин Линдблад-То из Института Броада Гарвардского университета и Массачусетского технологического института. — Фактически каждый ген в геноме собаки такой же, как и в геноме человека, и выполняет сходные функции».

Спустя несколько месяцев, когда я наконец почувствовал, что готов вернуться в Лос-Анджелес и снова взяться за работу, я обнаружил, что мой брат Эрик нашел в Бербанке помещение для офиса моей будущей компании. Здание выглядело в точности как диснеевский замок. Я понял, что это счастливое предзнаменование и я нахожусь на правильном пути.

Когда я рассказал моей маленькой, но преданной команде о своей идее «Диснейленда для собак», они все меня поддержали, и мы принялись за работу. Не откладывая, мы создали в Центре психологии собак в Санта-Кларите все, о чем я мечтал, и даже больше: парк развлечений, населенный собаками и множеством других животных (включая лошадей, лам и черепах), с огромным бассейном, площадкой для упражнений и массой захватывающих развлечений для собак. Мы открыли небольшой семинар «Основы» для тех владельцев, которые хотят научиться понимать своих собак и удовлетворять их собачьи нужды. А затем — совсем как Дисней! — мы отправились во Флориду и открыли второй Центр психологии собак (неофициально мы называем его «Диснейлендом») в Форт-Лодердейле в 2014 году.

Я всегда буду помнить тот день среди иссушенных холмов вокруг Санта-Клариты, когда я ощутил радость от того, что почувствовал себя полностью исцеленным — духовно, эмоционально и физически. И очевидно — благодарить за это следует собачью, а не человеческую медицину. Мои собаки не только помогли мне отыскать внутренние резервы, двигаться дальше и позитивно смотреть в будущее — они сделали все это, ничего не спрашивая взамен. Эти четвероногие ангелы пришли ко мне в самые темные дни и вывели к самым светлым временам моей жизни.

И среди псов моей стаи, в самом ее центре, в эти дни был мой персональный ангел-хранитель — мускулистый трехлетний питбуль по имени Джуниор.

«Собаки мудры. Они забираются в укромный угол, зализывают раны и не рвутся обратно в мир, пока полностью не излечатся».

Агата Кристи

Воспитание Джуниора

2008 год. Я оказался лицом к лицу с болезненным фактом — Дэдди не всегда будет рядом. Он прошел через рак и снова выглядел как настоящий чемпион, но я не мог больше скрывать от самого себя тот факт, что он начинает сдавать. Я знал, что мне будет нелегко снова найти такой неординарный характер в каком-либо животном. И я решил, что ему нужен протеже — ученик из следующего поколения, которому он сможет передать свою мудрость, пока еще остается с нами. У меня появился план: Дэдди должен был помочь мне вырастить из щенка своего идеального преемника.

Выбрать породу для Дэдди-младшего (Дэдди-Джуниора — так я решил назвать его) было легко. Дэдди стал самым популярным в мире питбультерьером и помог бесчисленному количеству людей лучше понять его породу. Мне нужен был еще один чистокровный питбуль, чтобы продолжить дело, которое мы с Дэдди начали вместе.

Из жизни знаменитостей

Джада Пинкетт Смит

Джада была одним из моих самых близких и доверенных друзей более двадцати лет. Впервые я встретил ее, еще когда работал мойщиком лимузинов и тренировал собак в свободное время. Она хотела, чтобы ее двух ротвейлеров подготовили как псов-телохранителей. Мы видели друг друга и в хорошие, и в трудные дни, и ее опыт духовного излечения с помощью стаи полностью совпадает с моим.

«Я расскажу тебе, что мои собаки сделали для меня, — сказала однажды Джада, когда мы вместе со всей стаей гуляли по холмам Санта-Моники. — Мои собаки помогли мне вернуться к корням. Я выросла посреди насилия, в очень опасном месте. Я выросла в доме без отца, в доме с очень юной мамой, и я молилась. Каждый. Божий. День. Когда я выходила на улицу, я полагалась только на свой инстинкт выживания».

Джада рассказала, что, когда она добилась успеха в Голливуде, этот инстинкт притупился и она стала более уязвимой. «Ты живешь здесь под защитным колпаком, понимаешь?» — объясняла она. И, когда она начала работать со мной и учиться управлять стаей, она почувствовала, что к ней возвращается ее прошлое. «Мои собаки помогли мне вернуться туда, где я могу чувствовать связь со своим прошлым, помогли вернуть те инстинктивные навыки, которые я приобрела когда-то маленькой девочкой на темных улицах Балтимора, — и использовать их другим способом. Теперь я использую эти инстинкты для выживания своего бизнеса. Я использую их для того, чтобы решать — с кем я готова вести дела, а с кем нет. Использую, чтобы выстраивать отношения с людьми. Мои собаки помогли мне снова стать тем, кто я есть на самом деле».

На самом деле это Дэдди выбрал Джуниора и взял на себя роль учителя этого щенка.

К счастью, мой старый друг, с которым я познакомился еще в Мексике, позвонил мне и рассказал, что он как раз свел свою нежную и покладистую суку питбуля с чистокровным производителем-чемпионом. Теперь у него на руках был помет из щенков, которые — судя по всему — унаследовали от родителей уравновешенный темперамент, и он приглашал меня посмотреть на них. «Кто знает, — сказал он. — Может, ты найдешь среди них нового Дэдди?»

Так в один ясный день я обнаружил себя посреди городка за рулем джипа с Дэдди на заднем сиденье — мы ехали знакомиться с пометом шестинедельных щенков. Вскоре эти копошащиеся неуклюжие крохотные комки шерсти уже ползали по нам, пока я пытался разобраться — кто из них будет альфа, кто окажется в хвосте стаи, а кто в середине.

Один щенок немедленно выделился среди прочих. У него были бархатная серая шерсть, белое пятно на груди и привлекательные голубые глаза. Этот тип известен как голубые питбули (хотя голубые глаза могут стать зелеными или коричневыми по мере взросления). Щенок был очаровательным, но его внешность меня интересовала гораздо меньше, чем его энергичность. Я взял его на руки и вздрогнул — он напомнил мне юного Дэдди.

Конечно, воспитание щенка — это работа в основном для Дэдди, и именно ему предстояло сделать окончательный выбор. Я аккуратно поднес щенка к Дэдди — тот обнюхал его и обозначил интерес. Когда я опустил щенка на землю, тот направился к Дэдди, осторожно и опустив голову, выражая своим видом уважение. Я был впечатлен тем, что этот шестинедельный щенок уже демонстрировал такие хорошие собачьи манеры. И когда Дэдди закончил осмотр щенка и направился к выходу, малыш завилял хвостом и пошел за ним! Сомнений не было — мы нашли нашего Дэдди-Джуниора.

Джуниору было восемь недель, когда мы привезли его к себе домой. И с первой ночи они с Дэдди были неразлучны — спали вместе, ели вместе, играли вместе — юный Джуниор еще нетвердо стоял на ногах, но уже во всем пытался подражать Дэдди. Как только Джуниору сделали все необходимые прививки, я стал брать его с нами повсюду. Он сопровождал меня и на публичных выступлениях, и во время прогулок всей стаи в холмах и на берегу. Я даже стал принимать его в стаю на съемках «Переводчика с собачьего». Когда вы растите щенка, важно познакомить его с как можно большим количеством разных ситуаций: чем лучше он научится адаптироваться, тем более надежным и уравновешенным он станет.

Что такое устойчивость для собак

• Собаки каждый день начинают с нуля, вчерашние тревоги, эмоции или переживания для них неважны. Каждый день — это возможность начать все заново, любые прошлые неудачи, страхи и дурные мысли никогда не длятся слишком долго.

• Собаки стараются не показывать ни боли, ни травм, любое проявление слабости может оказаться опасным. Это делает их более сдержанными, но также и помогает быстрее оправляться от травм.

• Собаки очень зависят от своей стаи или от людей вокруг: если их социальная группа выказывает смелость, то даже самый робкий пес будет стараться делать так же.

• Собаки любопытны и всегда готовы к новым приключениям, это помогает им оставлять неприятности позади.

Джуниор принимает эстафету

В середине 2009 года, когда стало понятно, что Дэдди уже слишком слаб, чтобы сниматься в большом количестве выпусков «Переводчика с собачьего», Джуниору уже исполнилось два с половиной года, и я начал привлекать его к съемкам шоу в роли моего главного помощника. Поскольку он провел свое детство вместе с Дэдди, много наблюдал за своим ментором и копировал его, он уже умел многое из того, чего я от него ожидал (конечно, я немного направлял его вначале). Сейчас, к своим семи годам, Джуниор превратился в мощного мускулистого атлета, а его навыки достигли уровня, когда мы понимаем друг друга без слов — почти так же, как это было с Дэдди.

Во многих отношениях Джуниор был не похож на Дэдди. Он выше, стройнее, с гибкой мускулатурой; Дэдди был коренастым, с широкой мощной грудной клеткой. Их темперамент тоже отличался. Если сравнивать жизнь с университетским кампусом, то Дэдди был похож на опытного выпускника факультета философии, а Джуниор — на беспечного спортсмена из университетской команды. Он стал отличным атлетом и творил с мячом чудеса — Джуниор был просто одержим им и не расставался бы никогда, если бы я не ограничивал время для игр.

То, что Джуниор творил с обычным мячиком для бейсбола, невозможно представить. Еще он был без ума от воды — что не очень характерно для питбулей. Дэдди, например, никогда не был большим любителем воды: когда я приводил стаю на пляж, он довольствовался тем, что смотрел на океан с берега — выкапывал себе нору в песке и не рвался плескаться в волнах, как остальные. Зато Джуниор оказался превосходным пловцом и даже полюбил подводное плавание. Он погружается в воду, как профессиональный ныряльщик: задерживая дыхание и ныряя с открытыми глазами, погружаясь на самое дно в поисках мяча.

Из жизни знаменитостей

Джон О’Харли

Я был не первым, кому собаки помогли справиться с тяжелым разводом, — уверен, что не буду и последним. Актер Джон О’Харли, больше всего известный по роли Дж. Петермана в сериале «Сайнфелд», рассказал журналу «Путь Цезаря», как его псы Мальтиец и Скоши спасли его во время трудного периода после разрыва.

«Скоши и я отправились в долгое путешествие через всю страну, от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса, — рассказывал он в ноябре 2010 года. — Это помогло нам смириться с тем фактом, что наша семья сократилась. Собаки очень терпеливы и умеют жить сегодняшним днем. У них нет ощущения прошлого или будущего».

Смех — лучшее лекарство

Я покинул дом, в котором жил с женой и двумя сыновьями, и снял временную холостяцкую квартиру. Из собак меня сопровождал только Джуниор, прочие вместе с моей командой остались в Центре психологии собак. Словно два холостяка, мы проводили все свое время вместе: гуляли, болтали, ели, спали, смотрели телевизор, лежа на диване. Даже после того как я начал приходить в себя, меня временами — особенно по ночам — одолевали мрачные мысли, и я погружался в пучины одиночества, сожаления и печали.

По данным науки

Есть ли у собак чувство юмора?

Исследования, продолжающиеся более ста лет, подтверждают — есть!

Чарлз Дарвин был первым ученым, кто предположил, что у собак есть чувство юмора. В 1872 году в книге «О выражении эмоций у человека и животных» он писал, что некоторые псы могут «дразнить» своих хозяев с помощью «розыгрышей»: хозяин думает, что пес несет брошенный объект, а пес в последний момент бросает объект на землю и убегает с ликованием, как если бы сыграл удачную шутку. По мнению Дарвина, такое поведение сильно отличается от обычной игры.

Австрийский этолог лауреат Нобелевской премии Конрад Лоренц пошел еще дальше, предположив, что собаки на самом деле умеют смеяться. В своей книге 1949 года «Человек находит друга» он писал: «Этот смех чаще всего можно увидеть у собак, играющих с обожаемым хозяином. <Они> приходят в такой восторг, что издают такой звук, будто начинают задыхаться от смеха».

Явление, похожее на описанный Лоренцом собачий «смех», во время тестов много лет спустя наблюдала Патрисия Симонет из Колледжа Сьерра-Невады на озере Тахо. В 2001 году она и ее студенты записали и проанализировали звуки, которые часто наблюдали во время игр. Они обнаружили, что по рисунку и частоте эти звуки сильно отличаются от тех, что собаки издают, когда на самом деле задыхаются. Когда же Симонет воспроизвела записанные звуки перед молодыми щенками, те явно обрадовались, бросились за игрушками и принялись играть. Другие записи звуков, издаваемых собаками, в том числе и обычные звуки собачьего дыхания, такой реакции не вызывали.

В 2009 году нейрофизиолог и автор популярных книг о поведении собак доктор Стенли Корен нашел более практическое применение открытому Патрисией Симонет «собачьему смеху». Он пытался имитировать записанные звуки, пока не смог добиться идеального (для человека) подражания: «На мой взгляд, лучше всего работает что-то вроде “ххух-ххах-ххух-ххах”… Этот звук заставил моих собственных псов сесть и завилять хвостом и броситься ко мне через всю комнату».

Затем Корен попробовал с помощью этих звуков успокоить расстроенных псов. Во всех случаях ему удавалось добиться положительных результатов, однако куда хуже это работало с травмированными собаками или находившимися в депрессии. «Это напоминает попытки успокоить людей, — описывал Корен. — Если они расстроены, немного юмора может помочь им успокоиться и прийти в себя. Но если они находятся в состоянии паники, то ваши попытки развеселить их могут быть восприняты неправильно, они могут решить, что вы не обращаете внимания на их эмоциональное состояние, и это только ухудшит ситуацию».

Подумайте об этом: вы смеетесь вместе со своей собакой?

Именно тогда я и обнаружил еще одно удивительное достоинство Джуниора: он оказался настоящим артистом, клоуном. Джуниор всегда точно знал, когда мне нужна была его поддержка — и тут же устраивал что-нибудь, чтобы развеселить меня. Каждое утро этот семидесятифунтовый питбуль изображал забавного щенка: пританцовывал, потягивался и поднимал лапы, требуя, чтобы я почесывал его живот.

Джуниор никогда не упускает случая подурачиться с другими собаками. Он любит играть с членами нашей семейной стаи, особенно с теми, кто меньше его размером — например, с Коко, Бенсоном или Джио. У него мощное мускулистое тело, но, когда он играет с маленькими собачками, он пытается кувыркаться и прыгать совсем как они, — отчего и выглядит немного неуклюжим. Я всегда веселюсь, наблюдая за тем, как он пытается угнаться за собачками, которые намного меньше его. Джуниор не так проворен и грациозен, как они, но со стороны кажется, будто он верит в это и пытается повторять все их трюки!

В самые тяжелые часы моего темного путешествия Джуниор спас мою жизнь. Он помог мне избавиться от злости и депрессии. Джуниор очень отличался от Дэдди, но он оказался именно тем псом, который был мне нужен в этот тяжелый период. Конечно, я читал об исцеляющей силе смеха, но я никогда лично не переживал ничего подобного, пока не встретил его.

Гибкость и излечение: собаки как врачи

У собак есть особенная способность к исцелению, которую наука только начинает изучать и понимать. Это не новость: я уверен, что миллионы людей уже испытали на себе эмоциональное или психологическое излечение от собак. Мне доводилось видеть, как собаки возвращают к жизни тех, от кого уже отказались врачи.

Один из самых ярких примеров этого мы показали в выпуске «Переводчика с собачьего», героиней которого была женщина A. J., которая переживала панические атаки, сходные с посттравматическим синдромом, после серии тяжелых стрессов, вызванных чередой неудач и смертей близких, случившейся в ее жизни. Ее расстройство дошло уже до такой стадии, что она начала бояться появлений на публике и проводила большую часть времени, скрываясь в стенах своего дома. Но как только в ее жизни появился растрепанный маленький терьер Спарки, она обнаружила, что панические атаки стали намного реже, — и, когда она осознала это, процесс выздоровления пошел намного быстрее.

Спарки помог A. J., когда все остальные способы лечения были бессильны. Он умерил ее тревоги и успокоил ее трепетное сердце. Одного его присутствия в комнате было достаточно, чтобы она почувствовала себя лучше. Она решила добиться для него официального статуса пса психиатрической помощи — категория собак-помощников, которую признали только в последние десять лет, — чтобы Спарки мог сопровождать ее повсюду. Проблема была в том, что A. J. очень боялась больших собак — особенно питбулей, — ее страх делал Спарки агрессивным при встречах с другими собаками, а это заставляло ее еще сильнее нервничать. Именно по этой причине служебным собакам запрещается проявлять любую агрессию.

Я смог помочь A. J. — привез в Центр психологии собак и устроил встречу с более чем дюжиной дружелюбных питбулей, которые проявили столько любви, что это побороло ее страхи. И когда A. J. перестала бояться, агрессия со стороны Спарки проявлялась все реже. Жизнь A. J. изменилась: с помощью спокойного и получившего сертификат Спарки она смогла покинуть свое убежище и стать сильнее, чем прежде.

По данным науки

Природный антидепрессант

Результаты недавних исследований, опубликованные в «Журнале личной и социальной психологии», показали, что владельцы домашних животных намного реже испытывают страх или навязчивые идеи, чем те, у кого таких животных нет. Владельцы животных реже впадают в депрессию, реже ощущают себя одинокими, у них выше самооценка, они реже переживают стресс и чаще чувствуют себя счастливыми. Похоже, собаки обладают способностями природных антидепрессантов и могут совершать чудеса, повышая самооценку человека и уменьшая его тревоги.

В следующие восемь лет A. J. полностью справилась и с психологическими, и с физическими проблемами и стала одним из самых успешных поваров-веганов в Лос-Анджелесе. Она считает, что своей новой жизнью она обязана целительным способностям одной маленькой собачки.

Лично я предпочел бы, чтобы психиатры чаще полагались на помощь собак, чем прописывали таблетки.

Недавно я получил письмо от зрителя, в котором он рассказывает, как его спас пес. Это прекрасное свидетельство той целительной силы и способности к устойчивости, которыми владеют собаки. Я привожу его здесь, убрав только личные имена.

«Дорогой Цезарь,

я сражался с депрессией с момента окончания школы, и это было нелегко. Лекарства, терапия, отчаяние, снова лекарства. Это продолжалось почти двадцать лет, иногда было легче, иногда тяжелее. Принимать перемены в жизни мне было тяжелее, чем большинству людей, некоторые вещи становились причиной депрессии, которая казалась бесконечной.

В 2012 году я завел щенка хаски, которого всего за день до этого нашли на обочине дороги. И моя жизнь изменилась с того дня, когда ее приемные родители открыли дверь и выпустили ее ко мне. Я плакал от радости, глядя на ее прекрасную мордочку, ее зеленые глаза светились счастьем и благодарностью просто за то, что она была здесь. С того дня она помогала мне бороться с депрессией, она подарила мне причину просыпаться по утрам и делать то, что большинство людей делают не задумываясь.

Когда мне хочется только одного — оставаться в постели, моя собака появляется и смотрит на меня, нахмурив брови, с выражением «А ну-ка пойдем играть!» Я встаю, обнимаю ее, говорю ей, как я люблю ее и как не могу жить без нее. Она развернула мою жизнь!

Она появилась в моей судьбе, когда ей было всего три недели от роду, а я ощущал себя почти приговоренным к смерти. С тех пор все полностью изменилось».

Если не брать в расчет такие исключительные случаи, как природные катаклизмы, некоторые виды травм, врожденные повреждения мозга или результаты неудачного скрещивания, то у остальных собак не бывает собственных проблем с психическим здоровьем — только приобретенные в общении с людьми. Это мы можем их сделать несбалансированными и безумными. Собаки приобретают психические проблемы и фобии или от людей с нестабильной психикой, или попадая в стрессовую ситуацию, в которой они бы сами по себе не оказались. Но даже в этих случаях, если собаку спасти от влияния негативной ситуации, она часто полностью восстанавливает свою психику (вспомните мое утверждение, что «собаки всегда стремятся к балансу»). И что еще более важно, у них есть талант приводить к балансу и нас.

Собаки восстанавливают наше психическое здоровье девятью способами

1. Они предлагют нам успокаивающий эффект физического прикосновения.

2. Они демонстрируют привязанность и повышают нашу самооценку.

3. Они разрушают чувство изолированности и одиночества.

Оуэн Хопкинс и его трехногий пес Хаатчи стали прекрасной парой. Они смогли построить свои отношения на полном доверии и принятии друг друга такими, какие они есть.

4. Они развивают нашу эмпатию и дают нам чувство ответственности за другое существо.

5. Они помогают нам выстраивать новые человеческие отношения.

6. Они отвлекают нас от негативных мыслей и ощущений.

7. Они вдохновляют нас поддерживать здоровый образ жизни — выходить на прогулки и делать простые упражнения.

8. Они повышают наш уровень серотонина, когда они с нами.

9. Они поддерживают нас целительной силой своего смеха.

Из жизни знаменитостей

Доктор Эндрю Вейл

Доктор Вейл, специалист по комплементарной медицине, рассказывает, что он часто «прописывает» общение с собаками своим пациентам как часть терапии. В 2012 году в интервью журналу «Путь Цезаря» он говорил, что «иметь собаку необычайно полезно для эмоционального состояния». Собаки заставляют владельцев думать об их нуждах, что помогает «избежать чрезмерной нездоровой сосредоточенности на себе».

Вейл продолжает: «Мои два родезийских риджбека напоминают мне, что можно просто ощущать себя счастливым без причины, они демонстрируют мне это каждый день».

Еще один удивительный пример того, как собаки могут поправить наше психическое здоровье и повысить нашу устойчивость, — история Оуэна Хопкинса, о котором журнал «Путь Цезаря» писал в августе 2012 года. Оуэн родился с редким генетическим заболеванием — синдромом Шварца — Джампела, — при котором мышцы человека всегда находятся в напряжении. Его детство было тяжелым. Еще маленьким мальчиком он понял, что люди смотрят на него не так, как на других, и с годами все больше стеснялся своей внешности — карликового роста, маленькой головы и аномально крохотных глаз. Как и A. J., Оуэн скрылся в своем собственном мире, все больше и больше времени проводя в изоляции от всех в своем доме.

В это же самое время в другом месте страдала анатолийская овчарка Хаатчи. Хаатчи было всего десять месяцев, когда его привязали к железнодорожному полотну и оставили умирать. Поезд отрезал ему одну из задних лап, но пес чудом остался в живых. Он истекал кровью и скулил, пролежал возле железной дороги несколько дней, прежде чем его нашел и спас отец Оуэна — Уилл, который принес трехногую собаку к себе домой.

Я работал с многими трехногими собаками в своей жизни, и все они действовали так, будто не теряли никаких частей своего тела. Удивительно, но большинство из них были способны бегать со стаей и не отставать. И другие собаки в стае тоже не придавали никакого значения тому, что у их товарища может не хватать конечности, глаза или части хвоста. Собаки не оценивают друг друга по этому признаку, и Хаатчи тоже не видел во внешности Оуэна ничего особенного.

Когда Оуэн впервые посмотрел в коричневые глаза Хаатчи, его жизнь мгновенно изменилась. Его новый пес безо всяких вопросов принял Оуэна таким, какой он есть, и это придало Оуэну уверенности, чтобы снова выйти из дома. Оуэн заботился о Хаатчи, выводил его на прогулку и водил на собачьи выставки; в результате он сам стал более уверенным и целеустремленным. Оуэн даже избавился от своего страха перед незнакомцами, потому что когда рядом Хаатчи, ему всегда есть с кем поговорить.

Собачья терапия

Больницы полны боли, страха и печали, и я думаю, что на свете найдется немного мест, где бы собаки были нужнее.

Если не считать зон боевых действий, больницы — это места, где люди переживают наибольший стресс. У больниц специфический запах — смесь ароматов лекарств, моющих средств, резины и запахов больных тел, — что делает их очень неуютным местом. И несмотря на стремление быть более современными и комфортными, они все еще полны фоновых шумов: приглушенных голосов, стонов и кашля, звуков дыхательных аппаратов, писка мониторов, телефонов, динамиков, лифтов и т. д.

Благодаря своей энергии, способности к сопереживанию и чувствительности собаки-терапевты, которые приходят и успокаивают пациентов, — это лучшее лекарство, которое может предложить больница. Лучшие псы для работы в больницах — это безмятежные собаки из середины стаи. Они дружелюбны и любопытны и несут позитивную энергию. Запахи, которые неприятны людям, собаки чувствуют намного сильнее, но у них с этим не связано никакого негатива. Также они не обременены чувствами вины, стыда или беспричинным беспокойством.

Из жизни знаменитостей

Больница XXI века

Дэвид Фрей, автор книги «Ангелы на поводке: собаки-терапевты и жизнь, которую они дарят», ведет знаменитую выставку собак Вестминстерского клуба собаководов. Его жена Шерилин — работает в отделении фонда Рональда МакДональда на Манхэттене. Оба они — страстные защитники идеи активного использования собачьей терапии в больницах.

«Когда мы начинали, в здравоохранении было много людей, которые не хотели видеть собак в больницах, — рассказывает Дэвид. — Но сейчас наука подтверждает то, что владельцы собак и так всегда знали».

Дэвид вместе со своими двумя британскими спаниелями посещает детей в больницах каждую неделю. «Когда пес входит в комнату, энергия меняется. Пациенты, которые не разговаривали, начинают говорить, те, кто не улыбался, начинают улыбаться. Собаки живут настоящим, и они дарят это настоящее пациентам».

Люди в больнице находятся в самом беспомощном состоянии. Собаки несут им оптимизм, надежду, любопытство и радость — все то, в чем особенно нуждается заболевший или травмированный человек. Хороший пес-терапевт, войдя в комнату, немедленно направится к самому больному или к самому нуждающемуся в его эмоциональной поддержке человеку. После он обойдет всю палату, пока все пациенты не получат свою часть позитивной энергии. Для собак энергия боли или болезни — это то, что нужно исправить, и восстановить правильный баланс в палате — это интересный вызов для пса.

Я тренировал Джуниора как собаку-терапевта, и он получил официальный сертификат в 2012 году. Именно эта роль ему досталась в моем сериале «Цезарь 911», хотя в шоу терапия оказывалась другим собакам, а не людям. Джуниор гордо носит свой официальный знак «Пес-терапевт», который позволяет ему повсюду путешествовать со мной; люди, видя его, испытывают больше доверия, они знают, что этот пес воспитан, спокоен и хорошо тренирован. Когда у собаки есть такой знак, люди знают, что она работает и не нуждается в том, чтобы ее приласкали или отвлекали.

«Искусство исцеления идет от природы, а не от врача. Поэтому врач должен открыть свой разум и начать с изучения сил природы».

Парацельс

Провожатый Доктор Пес, онколог

Изучение разных аспектов устойчивости было бы неполным без изучения чудесной способности собак не только облегчать физические страдания, но и обнаруживать болезни, пока не стало слишком поздно. Показательный пример — собаки, вынюхивающие рак.

Собачья способность распознавать оттенки запахов весьма примечательна. Специально обученные животные находят иголки в стоге сена снова и снова. А благодаря тому, что у собак примерно на сто тысяч рецепторов, чувствительных к запахам, больше, чем у нас, они способны обнаруживать раковые клетки или продукты их жизнедеятельности — в том числе и на самых ранних стадиях болезни. Собаки способны идентифицировать химические следы распада веществ в человеческом организме в диапазоне до одной триллионной. И они могут определить, какого запаха быть не должно.

Сегодня обученные собаки способны с точностью до девяноста восьми процентов унюхать и определить рак намного раньше лабораторных тестов. Научиться определять на ранних стадиях эту болезнь — даже самые тяжелые ее разновидности — значит превратить ее из смертельной в излечимую.

Наконец, наука начинает учиться понимать то, что собаки пытаются сообщить нам уже тысячи лет. Мы только начинаем учить их тому, как донести до нас их драгоценные знания.

Весной 2010 года мне посчастливилось побывать в одном из этих удивительных центров обучения собак-ищеек. В клинике на Пайн-стрит в Сан-Ансельмо в Калифорнии старший тренер Кирк Тернер объяснял мне, как можно обучить собаку распознавать рак всего за две с половиной недели. Он использовал контейнеры с детской кровью или пустые пробирки, в которых прежде были клетки или анализы больных. В крышках контейнеров проделывались отверстия, чтобы запах мог просачиваться наружу. Собаке давали несколько контейнеров и тренировали садиться рядом с контейером, который содержит нужный запах — в данном случае запах раковых клеток. Правильный ответ вознаграждался — угощением, или похвалой, или игрой в зависимости от индивидуальных предпочтений пса.

Майкл Маккаллох, директор клиники, рассказал мне о случае, когда пес во время тренировки обнаружил признаки рака у женщины, чей доктор не обнаруживал у нее новую опухоль уже полтора года. Она входила в состав контрольной группы, собранной из людей, которые должны быть здоровы. Двадцать четыре раза из двадцати пяти попыток пес принюхивался к образцу ее дыхания и садился, он обнаруживал следы рака в образцах и не двигался с места. Женщина снова отправилась к врачам, и когда ее доктор обнаружил новую опухоль, та была настолько мала, что с трудом фиксировалась приборами, она была на той стадии, которую врачи обозначают как «нулевую». Доктор смог ее полностью удалить.

Другая удивительная история произошла во время собачьей выставки. Один из псов, участвовавших в конкурсе красоты, имел работу, о которой организаторы шоу не знали: он был одним из первых шнауцеров, которых обучили обнаруживать рак. Но случилась неувязка — по правилам выставки во время конкурса пес должен стоять, или он будет дисквалифицирован.

Когда шнауцер, обученный вынюхивать рак, оказался рядом с одним из судей, он немедленно сел и не двигался. Конечно, он был немедленно дисквалифицирован. Но прежде чем покинуть ринг, владелец шнауцера отвел судью в сторону и объяснил случившееся, посоветовав обратиться к врачам.

Несколько дней спустя судья позвонила владельцу, чтобы поблагодарить. Она сказала, что врачи обнаружили у нее рак груди второй степени. И если бы не пес, возможно, это обнаружилось бы слишком поздно для успешной операции.

И конечно, пес не слишком беспокоился из-за того, что его дисквалифицировали на конкурсе красоты. Ведь он сделал то, для чего его тренировали, — спас человеческую жизнь.

Собаки, обнаруживающие диабет

На шикарном коктейль-приеме я не мог оторваться от восхитительного золотого ретривера в служебном жилете и с рюкзаком на спине. Эта прекрасная собака сопровождала женщину лет тридцати, с которой мы немного пообщались.

Акт об американцах с ограниченными возможностями запрещает незнакомым людям расспрашивать владелицу пса, чем именно она болеет (не говоря уже о том, что это немного невежливо). Но эта молодая леди меня узнала и сама рассказала, что у нее диабет первого типа, что ее пса зовут Харди и что он сопровождает ее уже три года. Пес не только предупреждает ее об опасных изменениях уровня сахара в ее крови, но он также носит в аптечке в рюкзачке ее инсулин и набор необходимых лекарств. Псы, обученные обнаруживать диабет, определяют изменения уровня сахара в крови по запаху дыхания их владельцев. Они также обучены искать дополнительную помощь, если она потребуется.

Женщина достала красную пластиковую складную миску для воды, закрепленную на рюкзаке Харди. «Это очень удобно — брать его с собой на мероприятия, где я могу случайно съесть что-нибудь, что может нарушить мой баланс в крови, и не заметить этого, — объяснила она мне, наливая воду в миску и опуская ее на пол. — И не только поэтому. Я больше не беспокоюсь, даже если попадаю в комнату, где не знаю никого. Люди всегда окружают нас, и мне всегда есть о чем с ними поговорить».

София и Монти

«Самая важная работа собак — быть рядом. Подобно легендарному Церберу, собаки до сих пор охраняют многих из нас от ада одиночества».

Тара и Кэти Дарлинг «Во славу собак»

Когда София Рамирес искала себе щенка и выбрала Монти — свою длинношерстную таксу, — она рассчитывала, что ее собака будет участвовать в выставках. Но вскоре у Софии обнаружили гипогликемию, а затем она заметила, что Монти странно реагирует всякий раз, когда у нее начиналась сильная головная боль или наступало обморочное состояние. София предположила, что здесь есть связь, и решила, что из ее пса может получиться отличный служебный пес-медик.

По данным науки

Как собаки лечат нас

• Собаки, помогающие диабетикам, определяют, если у их владельцев, больных диабетом первого типа, уровень сахара в их крови опустится слишком низко, и предупреждают их об этом.

• Собаки, помогающие эпилептикам, предупреждают владельцев о первых признаках приближающегося приступа, они могут принести лекарство.

• Собаки-поводыри помогают слепым, глухим, страдающим болезнями мозга или хроническим больным (например, тем, кто страдает от болезни Паркинсона). Они натренированы на выполнение ежедневных задач, сопровождение своего владельца в публичных местах и на предупреждение владельца и окружающих о потенциально опасных ситуациях.

• Собаки, работающие в психиатрии, помогают восстанавливать психическое состояние пациентов, создавая комфорт и позволяя физический контакт.

• Собаки-терапевты помогают ухаживать за больными, принося радость в палаты.

• Собаки, помогающие аллергикам, обучены обнаруживать опасные аллергены в еде или в окружающем пространстве.

После тренировок Монти стал помогать Софии следить за уровнем сахара в крови. Если этот уровень падал, Монти начинал скрестись и напоминать Софии про необходимость принять лекарство. «Я использую измеритель, но гораздо легче забыть использовать его, чем не ответить псу, когда он изо всех сил привлекает твое внимание, — объясняет она. — Если бы не Монти, меня, вероятно, здесь бы уже не было».

Самое примечательное в истории с Монти то, что он стал проявлять свои способности совершенно самостоятельно, еще до того как его начали тренировать. Его нужно было научить только тому, как реагировать, когда уровень сахара в крови Софии понижается. Способности собак заботиться о здоровье людей относятся к числу их врожденных природных талантов.

Служебные собаки и солдаты

С тех пор как начался конфликт в Ираке и Афганистане, солдаты стали возвращаться домой с уникальными травмами. Одним из самых распространенных типов оказались черепно-мозговые травмы (ЧМТ), вызванные детонацией взрывных веществ. ЧМТ — это травма, которую не видно, но в таких случаях часто речь идет о повреждении лобной доли мозга, что может привести к тому, что затрудняется выполнение самых простых ежедневных обязанностей. Жертвы ЧМТ часто страдают припадкми или обмороками, этот вид травм оказывает серьезное воздействие на личность, приводя к изменениям в памяти, эмоциональных особенностях и темпераменте. Несмотря на то, что это настоящая физическая травма, увидеть ее последствия сложно, потому что они находятся внутри мозга.

Другим следствием войны с терроризмом стало распространение посттравматического стрессового расстройства (ПТСР). Это еще один вид травмы, которая остается невидимой, но причиняет серьезный ущерб психике. Симптомы могут быть ужасны: кошмары, тяжелые воспоминания, сильный страх, отчаяние, недоверие к окружающим, чувство вины, одиночество и неспособность получать удовольствие от жизни. Поскольку ПТСР тоже разрушает личность, пострадавшие часто отдаляются от своих друзей и близких, которым трудно понять их необычное новое поведение. Это приводит к одиночеству, одиночество провоцирует депрессию. С тех пор как началась война с терроризмом, вооруженные силы США и департамент по делам ветеранов зафиксировали вспышку эпидемии самоубийств, связанных с ПТСР.

И тогда появились новые герои Америки — служебные собаки, натренированные на оказание помощи людям с ЧМТ и ПТСР. Эти собаки готовятся индивидуально, чтобы помочь каждому ветерану или военнослужащему именно с его формой ЧМТ или ПТСР. Собаки могут запомнить сотни разных индивидуальных заданий: вызвать помощь врачей, предупредить о приближении приступа или панической атаки раньше, чем они начнутся, или оказать помощь вроде доставки медикаментов или собственной терапии. Эти собаки также помогают пациенту справиться с эмоциональными перегрузками, находясь рядом с ним и выполняя отдельные охранные функции — например, не позволяя другим людям толпиться вокруг пациента.

Департамент по делам ветеранов уже использует собак для помощи тем, кто получил физические травмы во время боевых действий. Теперь начинают привлекать и собак, натренированных на помощь людям с ПТСР, для поддержки ветеранов, у которых установлен этот диагноз. Эти псы оказывают неоценимую помощь в интеграции травмированных войной обратно в гражданскую жизнь. Поскольку эта работа собак-терапевтов едва началась, данных о ее результатах пока недостаточно. Но у нас уже есть достаточно подтверждений того, что бывшие военнослужащие — и мужчины, и женщины — поддерживают концепцию использования собак для помощи ветеранам с ПТСР.

Тысячи лет мы получаем доказательства связи между собаками и психологической устойчивостью человека, их уже достаточно, чтобы наука это признала. Лично я верю, что общение с собаками всегда является лучшим в мире лекарством.

Гибкость и любовь без всяких условий

Я считаю, что понимаю собак лучше, чем людей, — и временами думаю, что собаки единственные, кто по-настоящему понимает меня. Находясь среди собачьей стаи, я испытываю такое ощущение спокойствия, которого не могу достичь более нигде. Я старомодный парень, который верит в честь и в традиции, и я заметил, что эти вещи чаще встречаются среди собак, нежели среди людей. Ценности, которые действуют в стае — верность, искренность и взаимная поддержка, — трудно встретить в современном обществе.

Мои отношения с Джуниором пока только в начальной точке того пути, который когда-то помог мне достичь глубокой близости в отношениях с Дэдди. Я всегда хотел достичь чего-то похожего в отношениях с людьми, но эти попытки всегда были неудачными.

Я никогда не испытывал такой любви, как та, что я делю с Джахирой. Она стала лучом света в моей жизни.

Так было, пока я не встретил Джахиру.

После того как я подписал все бумаги, связанные с моим разводом, я официально стал холостым. Я прошел через период неуверенности в себе. Я беспокоился о своем бизнесе, о своих сыновьях, чувствовал себя отвергнутым и нелюбимым. Однажды, в 2011 году, я отправился на шопинг-терапию в магазин Dolce & Gabbana в Лос-Анджелесе и увидел невероятно красивую женщину, работавшую там. Так все и началось.

Мы встречались некоторое время, становились все ближе друг другу и начали обсуждать идею жить вместе. Тем временем, пока мой старший сын Андре оставался со своей матерью, его брат, мой младший сын Кальвин — тогда ему было десять лет, — решил жить со мной. Я был счастлив от того, что смогу снова быть с ним каждый день, что больше в его жизни не будет «воскресного папы», но со временем начались и проблемы. Развод принес ему — как и мне — неуверенность в себе и в своем месте во вселенной. Он стал раздраженным, начались проблемы в школе, появилась склонность к бунтарству.

Когда Джахира наконец переехала к нам, она немедленно взяла на себя роль новой матери для Кальвина. Я увидел, как она окружает его теплом и подает пример любви. Со временем ее постоянная поддержка помогла Кальвину справиться с гневом и раздражением.

Мы были двумя сломленными людьми, я и Джахира — юная, но невероятно мудрая для своих лет, — но мы знали, как вместе собрать наши осколки. Она подарила нам пример безусловной любви в самую трудную минуту нашей жизни и привела к самым лучшим результатам. Она поверила в нас раньше, чем мы сами поверили в себя. И чудесным образом мы все оказались на высоте.

Джахира оказалась именно той женщиной, которая научила меня доверять людям. Мои отношения с собаками — особенно с Дэдди — всегда были очень глубокими и успешными, они основывались на искренности и поддержке. Я всегда был с собаками самим собой, и они дарили мне любовь и уважение. Но никогда в своей жизни я не чувствовал себя так же комфортно с людьми. Только теперь я осознал, что я всегда выстраивал вокруг себя стены.

Джахира оказалась человеком, который убедил меня разрушить эти стены. Она убеждала меня, что, когда между двумя людьми устанавливается прочное взаимное доверие, возможно создание самой глубокой и драгоценной связи между ними.

Никогда прежде я ни с кем не испытывал такой связи, какая установилась между мной и Джахирой. Как часто один из нас начинал фразу, а другой говорил: «Как раз об этом я и хотел сказать!» Или я вспоминал о чем-то, что должен сделать, а она поворачивалась ко мне и говорила: «Не волнуйся, милый, я уже позаботилась об этом».

У Джахиры самое щедрое сердце, которое я знаю. Мы с ней достигли такого же высокого уровня взаимного уважения, какого я раньше достигал только с животными. Я никогда не думал, что встречу такую любовь и доверие безо всяких условий в человеке, но Джахира показала, что это возможно. И это чудесное чувство.

Вот почему я предложил Джахире выйти за меня замуж.

Потребовалось несколько лет и несколько собак, чтобы излечить меня. Собаки воспитали во мне устойчивость, они показали мне, как освободить свое сердце для отношений с другим человеком, построенных на безусловной любви. Я всегда говорил, что даже старый пес может научиться новым трюкам. И даже этот старый пес может в любой момент измениться.

Собачий урок № 7

Как стать гибким

• Впустите энергию покоя. Это уменьшит стресс, который может привести к ментальным и физическим недомоганиям. А еще это принесет пользу, потому что понизит ваше давление и уровень кортизола.

• Занимайтесь излечением внутренних ран. Придерживайтесь режима и используйте нагрузки низкой интенсивности, которые так нравятся собакам: прогулки, плавание и бег.

• Посмотрите в лицо своим проблемам. Отрицание их только замедляет процесс излечения.

• Примите себя, не осуждая, и не фокусируйтесь на оценках других. Если вы примете себя, остальные тоже последуют за вами.

 

Урок 8

Принятие

Однажды утром я открыл «Лос-Анджелес Таймс» и увидел большой заголовок: «После расследования подозрений в жестоком обращении с животными против «переводчика с собачьего» Цезаря Миллана не будет выдвинуто обвинений».

Таким был официальный итог нескольких месяцев 2016 года, которые заняло расследование моих техник реабилитации собак Лос-Анджелесским окружным управлением контроля обращения с животными.

Собаки постоянно извлекают из происходящего новые и важные жизненные уроки, и мы должны поступать так же, превратив этот эпизод в подобный урок. Обвинения в жестоком обращении с животными, которые звучали в мой адрес, дали мне возможность провести ускоренный курс обучения искусству принятия, а моим учителем стал пес, имевший несчастье оказаться в центре инцидента — крохотный французский черно-белый бульдог по имени Саймон.

Но давайте по порядку.

Саймон и свинья

В моем телесериале «Цезарь 911» все истории начинаются с того, что люди звонят нам, чтобы рассказать о том, что у них возникли проблемы с собаками, требующие немедленного вмешательства. Часто речь идет о наступившем кризисе: под угрозой брак, или из-за собаки домовладелец грозит выселением, или даже — как и было в случае с Саймоном — вышедшему из-под контроля псу грозит усыпление.

Как и у всех собак, попавших в мое шоу, у Саймона была своя история и были свои проблемы. Все началось со звонка от Джоди и Сью, двух членов добровольной группы «Люди Пей», которые занимаются спасением — как можно догадаться — китайских шарпеев. Как и многие подобные группы, они находят большинство нуждающихся в помощи собак в местах, опасных для животных, и помещают их во временные приемные дома, пока спасатели ищут им постоянных владельцев. В таких временных приемных домах спасенные собаки получают возможность оправиться от травм и болезней.

Сенди, владелица Саймона, была одним из самых успешных волонтеров, помогавших «Людям Пей». Она бралась за самые тяжелые случаи, брала собак с серьезными травмами, болезнями, с самыми экстремальными историями спасения. За эти годы она приняла более шестидесяти шарпеев, вернула им здоровье и передала новым любящим владельцам. Я восхищаюсь такими людьми, как Сенди, чьи дома всегда открыты для помощи нуждающимся животным. Они настоящие ангелы-хранители.

Проблемы начались, когда Сенди завела собственного пса — Саймона, французского бульдога с завышенной самооценкой. Он был любимцем Сенди с того момента, как появился в ее доме, но со временем он становился все более и более агрессивным по отношению к собакам, которым помогала его владелица. В конце концов эта агрессивность начала создавать серьезную опасность.

У Сенди уже жили два домашних любимца, когда она завела Саймона: пара вислобрюхих свиней. Однажды, когда хозяйки не было дома, Саймон напал на них. Он загрыз одну из свиней, а вторая получила такие раны, что ее пришлось усыпить. Сенди была в шоке от этого инцидента.

Когда она позвонила мне, положение было отчаянным. Сенди и «Люди Пей» не знали, как поступить. Спасательная группа очень зависела от умения Сенди справляться с самыми тяжелыми случаями, но они считали слишком опасным отдавать ей новых раненых собак, пока в ее доме находился агрессивный Саймон. Сенди столкнулась с собственной версией «выбора Софи»: или отказать в помощи раненым шарпеям, которые нуждались в ее уникальных способностях к излечению собак, либо усыпить Саймона, который стал слишком агрессивным.

Я уже говорил — и я повторю это снова, — что я в большинстве случаев не считаю оправданным усыплять собак из-за их поведения. По моему опыту, собаки, которым не может помочь правильный человек, составляют крайне маленький процент проблемных псов. И даже в этих случаях они не заслуживают смерти (особенно если помнить, что в девяноста девяти процентах случаев их проблемы созданы людьми).

Саймон принимает новый мировой порядок

Когда моей помощи просит человек, который спасает собак, я понимаю, какая ответственность ложится на меня. В этом случае я помогаю не одному человеку или собаке — я помогаю бесчисленному множеству собак, которым сможет помочь этот человек. Когда я увидел Саймона и его агрессию в адрес Саншайна, шарпея, которого выхаживала Сенди, я понял, что это пес, который находится глубоко в «красной зоне». «Красная зона» означает, что если его оставить без присмотра, то животная агрессия может достичь такого уровня, что пес будет способен напасть по-настоящему, что может привести к трагедии, вроде той, что приключилась с вислобрюхими свиньями Сенди.

Первая часть моей работы состояла в том, чтобы научить Сенди снизить агрессивность Саймона по отношению к ее приемным собакам, пока не случилось новой трагедии. Саймон оказался трудным случаем, и в тот день мне пришлось много работать с ним. В конце концов мне удалось выяснить, что Саймон — как и большинство собак — открыт и готов воспринимать новые границы допустимого поведения. Беда в том, что никто прежде перед ним таких границ не ставил.

Я проработал с Саймоном очень долгий день, прежде чем он согласился на совершенно новый способ взаимодействия. Хотя полный курс его реабилитации должен был продлиться гораздо дольше (включая пребывание в Центре психологии собак, которое мы запланировали на следующую неделю), Саймон продемонстрировал заметное желание измениться. Как и большинство собак, он искренне предпочитает гармонию конфликту; он просто не знал другого способа выражать свои эмоции. Фактически, когда уже после заката я закончил работу в доме Сенди, злющий французский бульдог уже мирно отдыхал на террасе рядом с Сенди и вторым псом, Саншайном.

Из короткого клипа зрители не могли узнать, что встреча Саймона со свиньями помогла ему преодолеть свою агрессию по отношению к другим животным.

Пес согласился измениться. Как и многим собакам, с которыми я работал прежде, Саймону нужен был всего один день, чтобы начать приспосабливаться к новой структуре отношений в его доме.

Тогда я этого не понимал, но я и сам был тем, кому нужно было осознать свою внутреннюю борьбу с идеей принятия изменений — и сдаться.

«Принятие того, что происходит, — это первый шаг к преодолению последствий неудачи».

Уильям Джеймс

Саймон встречает своих демонов

Поскольку собаки намного лучше людей готовы к переменам, я верю, что важно показывать им то, чего они боятся или не любят, чтобы они смогли выработать совершенно новый способ взаимодействия с окружающим миром. Если пес не может сдержаться и преследует белок, я привожу его к белкам и тренирую не реагировать на них как на добычу. В прошлом таким способом мне удалось помочь десяткам собак: я приводил их на встречу с объектами, которые вызывали у них страх или агрессию, и с помощью повторений и четких ограничений создавал у них новые позитивные ассоциации с этими объектами.

Моя работа с Саймоном не была исключением. Узнав о том, что он в прошлом нападал на свиней, я позвонил своему продюсеру Тодду Хендерсону и попросил его привезти несколько свиней. Я вырос в Мексике рядом с этими домашними животными, и их повадки были мне очень хорошо знакомы. Есть шанс, что рано или поздно они присоединятся к компании лошадей, коз, лам, кур и черепах, которые мирно и счастливо сосуществуют в Центре психологии собак в Санта-Кларите.

Саймон оставался с нами в Центре психологии собак две недели. За это время я познакомил его со всеми животными, которые могли бы стать жертвами его агрессии — с козами, свиньями, лошадьми и, конечно, с другими собаками. Когда пришло время возвращаться домой к Сенди, он уже играл и гулял не только со свиньями, но со всеми животными и собаками моего ранчо.

Что такое принятие для собак

• Собаки являются, возможно, самыми успешными животными в природе, они биологически подготовлены приспосабливаться к изменениям окружающей среды и обстановки.

• У собак есть способность принимать обстоятельства, которые люди сочли бы травмирующими: жить в новом климате, отзываться на новые имена, которые дают им люди, присоединяться к новым стаям. Собаки умеют делать это лучше, чем их владельцы.

• Собаки легко соглашаются принять установленные границы, если их предлагают спокойно и настойчиво.

• Собаки переживают старость, болезни и даже увечья (такие как потеря конечности или слепота) спокойнее, чем люди, и с меньшим ущербом для психики.

• Собаки способны переживать глубокие эмоции — такие как горе от потери друга-животного или человека, — но они всегда идут дальше.

• Собаки, живущие среди собак, часто предпочитают уступить, а не провоцировать конфликт, чтобы и дальше жить мирно. Это основа принятия.

Один двадцатисекундный клип

Сенди, «Люди Пей», моя команда и я оценили результаты реабилитации Саймона как огромный успех. Вот почему последовавшая буря стала для меня таким шоком. Это было настоящее испытание моей собственной способности преодолевать жизненные препятствия.

В марте 2016 года в аккаунтах канала National Geographic в социальных сетях появился ролик, рекламирующий выход серии, посвященной истории Саймона. К несчастью, этот ролик представлял собой двадцатисекундный, вырванный из контекста клип, в котором Саймон — еще в самом начале его реабилитации — нападает на свинью и до крови кусает ее за ухо.

Сейчас понятно, что этот ролик выглядел слишком сенсационным без рассказа о предыстории Саймона и всего того, что происходило с ним и с Сенди. Зрителям, увидевшим его, могло показаться, будто Саймон так нападал на свиней уже после того, как прошел наш курс реабилитации. Они увидели, что я спускаю Саймона с поводка и он бросается на визжащую свинью. Но не узнали из этого ролика, что вскоре Саймон перестал выказывать какие-либо признаки агрессии и вообще интереса к свиньям, и я совсем снял с него поводок.

Несмотря на то, что из-за драматичного монтажа в ролике сцена нападения Саймона на свинью выглядела жестокой и кровавой, зрители, увидевшие всю серию, узнали, что ветеринар оценил раны свинье как «незначительные царапины». И, наконец, они увидели счастливый финал: всего пятнадцать минут спустя Саймон и свинья мирно трусят вместе по дороге.

Но те, кто видел только двадцатисекундный ролик, этого не знали. Всего через несколько дней после появления этой рекламы моя команда узнала, что в Интернете появилась петиция, в которой я обвинялся в жестоком обращении с животными. Меня обвинили в том, что я натравливал собаку на свинью. Некоторые даже гневались из-за того, что владелец свиньи в этот момент удерживал ее за задние лапы, чтобы она не убежала. (Любой, кто, как я, вырос на ферме, скажет вам, что это лучший способ остановить свинью. А если бы свинья вырвалась и побежала, она могла спровоцировать гораздо более агрессивное нападение со стороны ближайшей стаи собак.)

Не имело значения, что критики истолковали все факты неверно. Медиа почуяли запах крови и больших рейтингов прежде, чем кто-либо обратился к членам моей команды за комментариями.

Это был один из самых тяжелых уроков принятия, с которыми я когда-либо сталкивался.

За время своей публичной карьеры я приобрел массу преданных друзей, поклонников и коллег, которые поддерживали меня в том, что я делаю с собаками, и понимали мотивацию, которая стоит за этой работой. В то же время всегда существовала и шумная группа критиков, состоящая и из публики, и из некоторых профессионалов, которые шумно выражали свое несогласие с моим подходом к реабилитации собак (или, скорее, с тем, что они ошибочно считали таким подходом).

Когда это случилось, очень немногие из этих людей предложили мне конструктивно ответить на их критику. Они оказались удивлены, когда обнаружили, что я всегда готов выслушать их предложения. В конце этих дискуссий выяснилось, что они не согласны со словами, которые я использовал — например, «доминирование» или «самоутверждение», — чтобы описать свои методы, но не с самими методами. К тому же, хотя многие из таких критиков работали с собаками, у которых возникали обычные проблемы, они никогда не сталкивались с необходимостью заниматься реабилитацией собак из «красной зоны».

Я не скрываю того, что делаю, — все это записано, все показано по ТВ. Меня часто критиковали — и в выступлениях, и в статьях. Я понимаю, что многие из тех, кто это делает, на самом деле искренне озабочены благополучием и здоровьем собак и других животных и уверены — справедливо или нет, — что делают полезное дело. Если кто-либо, кто приносит реальную пользу или чье мнение я уважаю, захочет это открыто и конструктивно обсудить, я всегда готов. Слова остальных — негативный белый шум — я учусь игнорировать.

Каждый из нас должен учиться принимать несогласие других. Требовать, чтобы весь мир любил тебя и был с тобой согласен — нереальная цель. Я знаю, каким путем идти мне, чтобы достигнуть цели, но это не значит, что не могут существовать другие пути, которые ведут к ней. Разногласия — это часть нашей культуры, сейчас больше, чем когда-либо. Политики не соглашаются с другими политиками (даже когда они представляют одну и ту же сторону). Ученые не соглашаются с другими учеными. Врачи не соглашаются с другими врачами. Доктор Фил не для всех; доктор Оз не для всех; Опра не для всех.

Я тоже бываю не согласен с другими. Я спорю со своими детьми. Я спорю с членами семьи. Я бываю не согласен с людьми из медиа. Но труднее всего мне принять единодушие слов и поступков того крохотного процента людей, которые нападают на все, что я делаю. В случае с Саймоном и свиньей они даже не попытались узнать факты. Едва им показалось, что они видят то, что хотят, как они объявили меня преступником.

Я увидел, как легко одно недоказанное обвинение может почти погубить дело, на создание которого ушло почти два десятилетия. Я был работающим отцом, более десяти лет я жертвовал временем, которое мог проводить с детьми, потому что верил, что помогаю людям лучше понимать их собак. Я и сейчас считаю это своей задачей. Но для того, чтобы я мог ее выполнять, люди должны доверять мне.

Потребовалось много времени, чтобы добиться доверия и уважения. Потребовалось много времени, чтобы построить карьеру и начать осуществлять свою миссию. Трагично, что хватило нескольких секунд, чтобы безответственные люди поставили все это под угрозу, начав бросаться словами вроде «жестокое обращение с животными».

«Думайте о том, куда зовет вас сердце, — талантов и благословений много у каждого человека, — а не о прошлых неудачах, которые случались с каждым».

Чарлз Диккенс

Непротивление. Принятие. Злость

Незаметно французский бульдог Саймон поставил меня перед новой проблемой. Смогу ли я, как Саймон, научиться принимать все, что происходит, независимо от того, откуда оно приходит? Или это сделает меня таким же озлобленным, как мои обвинители? Этот сложный, но неизбежный выбор стал для меня последним шагом по пути понимания концепции непротивления и принятия.

Во время этих нападок я заметил одну важную деталь — люди, которым я оказался ненавистен, никогда не высказывали личных обвинений в мой адрес. Мои критики не знают меня как личность, они не мои друзья, они не знают, что у меня на сердце и в душе. Они не знают, как глубока моя любовь к животным, какая связь возникает между мной и моими собаками, когда рядом нет камеры. Люди, которые не знают меня, не могут ранить мою душу.

И это то, чему я научился у собак. Они могут подраться друг с другом, но когда конфликт исчерпан, они движутся дальше. Они никогда не копят зависть или злобу. Так что вместо того, чтобы дать сдачи, я перевернул страницу, как научили меня собаки, и продолжил свой путь с верой, что впереди меня ждет что-то позитивное вместо всех этих треволнений.

Как мексиканец, который вырос в бедности без надежды на помощь со стороны правительства (и даже родителей) в трудные времена, я научился верить во что-то большее. Для меня это Бог. Но независимо от того, верите ли вы в Бога, во Вселенную, в дядю Сэма или в Летающего Макаронного Монстра, принятие означает веру. Веру, достаточную для того, чтобы справиться с ненавистью, негативом и даже потерей всего, что у вас есть, — и выйти из этих испытаний лучше, сильнее и мудрее, чем вы были прежде.

Как ни трудно было вынести эти недели расследования, я выбрал принятие и веру в то, что иду правильной дорогой. Моя команда и я были полностью открыты для расследования и помогали правосудию идти своим путем. Власти изучили спорный эпизод — прокручивая запись снова и снова, много раз — и всю историю в несмонтированном виде, снятую двумя камерами. Они изучили все меры предосторожности, которые мы приняли и для собаки, и для свиньи, прежде чем начали снимать. Они увидели, как вскоре после инцидента эта же счастливая свинья бегала по двору безо всяких следов травмы.

Инспекторы прибыли в Центр психологии собак и изучили наши постройки и наши методы, затем опросили всех ключевых сотрудников. Когда они изучили полный рапорт, написанный ветеринаром, который обследовал свинью сразу после инцидента, они обнаружили только одно критическое замечание в наш адрес: ветеринар написал, что нам нужно установить для свиней более плотный навес, защищающий от солнца, потому что день был очень жарким.

Результатом стало публичное снятие обвинений, о котором я читал в газете: «После всестороннего расследования, проведенного нашими сотрудниками, мы представили очень подробный и полный отчет в офис окружного прокурора, где не нашли никаких оснований для обвинений в адрес мистера Миллана, — заявил Аарон Рейес, заместитель директора Управления контроля за обращением с животными. — Это справедливое решение».

Конечно, я был уверен, что любое расследование работы Центра психологии собак и компании, выпускающей «Цезарь 911», должно было привести к полному оправданию — ведь мы не делали ничего дурного. Нам нечего скрывать. Напротив, мы гордимся тем, сколько сил тратим на реабилитацию и на спасение самой жизни собак, которые в этом нуждаются. Позже власти обратились к нашей команде с выражением сожаления об этом инциденте, который отнял столько времени, человеческих усилий и городских ресурсов. Так или иначе, но быть несправедливо обвиненным в жестоком обращении с животными — это самый травмирующий профессиональный опыт, который у меня когда-либо был.

Судите сами: что самое худшее, в чем можно обвинить человека, отдавшего всю свою жизнь помощи животным. Только прошепчите эти ужасные слова «жестокое обращение». Это слова, которые вызывают образы ненависти, жестокости, насилия — прямая противоположность моей работе с собаками.

Я стараюсь воспринимать любой опыт как урок, но иногда эти уроки бывают особенно тяжелыми. Таков урок принятия.

Реабилитация себя

Принятие — это урок, с которым мы все боремся. В отличие от других животных человек постоянно обременен тяжестью самооценки, которую мы называем «эго». Наши «эго» могут быть позитивными — они вдохновляют нас создавать, творить, представлять себе и достигать целей, которые могут показаться невозможными. Но у «эго» есть и темная сторона — способность перегружать наш интеллект и особенно наши инстинкты. Голос «эго» твердит нам, что мы центр вселенной, что мы заслуживаем быть на самом верху, полностью удовлетворенными и счастливыми сто процентов времени. А самое опасное: «эго» позволяет нам думать, будто мы в состоянии контролировать все в своей жизни и в нашем мире.

По данным науки

Принятие себя может быть ключом к счастью

Ученые Университета Хартфордшира (Англия) предложили пяти тысячам человек пройти опрос, чтоб определить их состояние по десятибалльной шкале уровня счастья. Вопросы были составлены на основе последних научных исследований того, что превращает несчастных людей в счастливых. Одним из поразительных результатов стало открытие, что принятие себя — это качество, напрямую связанное со счастьем, но оно недостаточно распространено. По шкале от одного до десяти почти половина (сорок шесть процентов) опрошенных оценили свою степень принятия себя ниже отметки «пять».

Исследователи рекомендуют выработать несколько привычек, которые помогут повысить самооценку и помочь принятию себя.

Во-первых, быть для себя таким же, как и для других. Видеть в своих ошибках возможности для обучения. Обращать внимание на то, что вы делаете хорошо — даже на самое малое.

Во-вторых, попросить доверенного друга или коллегу описать ваши сильные стороны или то, за что вас ценят.

В-третьих, потратить немного времени на себя. Останьтесь одни, в тишине, и прислушайтесь к себе — как вы ощущаете себя, свой внутренний мир. Попробуйте достичь мира с тем, кто вы на самом деле.

Принятие — это способность заглушить постоянное нашептывание нашего «эго» и принять то, что в жизни есть вещи, которые мы совершенно неспособны контролировать: смерть, природа и особенно — мысли, чувства и поступки других людей. Принятие позволяет нам сесть, сделать глубокий вдох и заставить себя позволить идти своим чередом тем вещам, которые находятся вне нашего контроля. В терминах «Переводчика с собачьего» «эго» проходит реабилитацию, чтобы найти мир в неопределенности.

Я всегда интересовался духовным ростом и стараюсь стать лучше, поэтому я работал над принятием очень долгое время. В некоторых делах, я чувствую, я достиг его. Когда я работаю с собаками, я принимаю их такими, какие они есть сейчас, и не осуждаю за прошлые или нынешние поступки. Я не злюсь, даже если они пытаются напасть на меня, и я не пытаюсь бороться с матерью-природой. Я верю, что моя работа состоит в том, чтобы помочь собакам вернуться к своей сущности: сначала животное, потом порода, а потом — имя, данное людьми.

Моих клиентов, которые приводят ко мне проблемных собак, часто сбивает с толку такой порядок в самоидентификации их питомцев — обычно они думают о собаке как о ее имени, затем о ее породе, а затем, чаще всего, они думают о ней как о человеке! Они забывают, что хотя собаки, безусловно, являются членами наших семей, Canis familiaris, на самом деле относятся совсем к другому виду. У собак другие нужды и желания, и мы должны учиться удовлетворять их, чтобы наши питомцы были счастливыми и уравновешенными.

Когда я обучаю клиентов этому, я на самом деле обучаю их принятию. Вы, наверное, думали, что это легко — передать другим людям свои способности общения с животными, правда? Неправда! Признаюсь, я нахожу людей загадочными и сложными. На мой взгляд, принятие их часто противоречивых мыслей и поступков — гораздо более сложная задача, чем та, которую приходится решать собаке, чтобы оставаться собакой. Единственное, что я точно знаю о людях, — что я не одинок в своем разочаровании.

Вот почему я верю, что принятие — это один из самых важных уроков, которым собаки могут нас научить.

Преимущество собак в том, что поскольку у них нет такого «эго», как у нас, то они и не зависят, как мы, от подробных и неотвязных воспоминаний. Они не позволяют прошлому влиять на их поступки снова и снова, они не копят зависть и могут выстраивать новые ассоциации намного легче, чем мы, оставляя позади все беды прошлого. Саймон — прекрасный пример того, как собаки делают это.

Еще один счастливый конец

Французский бульдог Саймон преподал мне самый сложный урок в моей карьере: способность принять то, что люди могут повредить и даже уничтожить то, чего они боятся или не понимают. Теперь я могу передать этот урок моим детям. Мы должны принять существование этой темной стороны человеческой природы, прежде чем мы сможем подняться выше.

Важно помнить, что из нас двоих, оказавшихся в центре этого инцидента, Саймон рисковал гораздо больше меня. Если бы я не справился с его реабилитацией, он мог заплатить за мою неудачу своей жизнью, приговоренный к эвтаназии как безнадежный случай.

Сейчас, много месяцев спустя после того, как мы закончили съемки этой серии, новый характер Саймона становится только сильнее. Его агрессия убавилась, и сейчас он может безопасно сосуществовать с компанией свиней, собак и многих других животных. Сенди продолжает выхаживать спасенных шарпеев, и она даже оставила у себя Саншайна, потому что он и Саймон — пес, который когда-то ненавидел других собак, — теперь неразлучны!

Вот это и есть тот прекрасный результат, на который я надеялся.

Потребовался пес, чтобы научить нас, как принятие может привести к новому — уравновешенному и мирному — взгляду на жизнь.

Собачий урок № 8

Как тренировать принятие

• Оцените открыто и беспристрастно обстоятельства и события, которые привели вас туда, где вы сейчас находитесь.

• Не повторяйте поступки, которые приводили к негативным результатам.

• Когда перед вами открывается новый лучший путь, не пытайтесь противиться, откройте себя, чтобы вместить и его.

• Всегда старайтесь двигаться в равновесии, но не в конфликте.

• Сохраняйте веру во что-то, что больше, чем вы, — будь это вожак вашей стаи, ваша семья, ваша миссия, мать-природа или ваш Бог.

Из жизни знаменитостей

Кэти Гриффин

Прежде чем стать знаменитым комиком, Кэти Гриффин прошла через безжалостное сито отборов и конкурсов, полупустые залы и выступления перед пьяной публикой. Теперь, когда она добилась успеха в шоу-бизнесе, она каждый вечер возвращается домой, чтобы восстановить силы и сосредоточиться, и в этом ей помогает ее семья из четырех собак, взятых из приюта — Чанс, Кэптен, Ларри и Пом-Пом.

«Они никогда не оценивают меня, — говорит Кэти. — Я просто смотрю на них, и они заставляют меня смеяться. Они честны друг с другом. Я пытаюсь достичь этого же в своих выступлениях, потому что честность — это та ссадина, на прикосновение к которой зрители реагируют. Образно говоря, мои псы — противоположность тем знаменитостям-адресатам моих шуток: они не пытаются выглядеть тем, кем не являются, и они любят тебя именно таким, какой ты есть».

 

Эпилог

Незадолго до окончания работы над этой книгой я вернулся из своего второго большого путешествия в Азию, где рассказывал людям о собаках. В первый раз я был там в 2014 году, когда проводил тур своих семинаров. Нынче я не только провел больше семинаров в Гонконге, материковом Китае, Таиланде и Сингапуре, но и снимал новый телесериал под названием «Рекруты Цезаря» — соревновательное реалити-шоу, где я работаю с обычными людьми, которые хотят стать тренерами собак, — чтобы выбрать себе нового ученика, того, кто однажды сможет стать известным как азиатский «Переводчик с собачьего».

Множество различий между восточной и западной культурами бросилось в глаза мне — выходцу из третьего мира. Но, прежде всего, азиатская аудитория намного восприимчивей к идеям спокойного и положительного лидерства, которым я обучаю, нежели американская или европейская. Тысячелетиями азиатская культура основывалась на сдержанности, дисциплине, верности, спокойствии и уважении к традиционным ценностям. Хотя большинство из тех, кто приходил на мои семинары, знали очень немного о том, как заботиться о своих питомцах и устанавливать с ними связь, эти люди очень быстро понимали и принимали то, что я говорю, — намного успешнее, чем многие из моих зрителей на Западе.

Отклик, который я получил от своей работы в Азии, был поразительным. Владельцы собак добивались удивительных результатов после моих семинаров, распространяя свои многовековые культурные ценности на отношения со своими собаками. В результате я вернулся в Соединенные Штаты полный оптимизма насчет будущего для собак в Азии. Владение собаками среди представителей среднего класса там превратилось в настоящий феномен, но людям все еще не хватало позитивной информации о том, как заботиться и делать счастливыми своих четвероногих друзей.

Хотя многие азиатские общества продолжают использовать собак как пищу, я все еще верю, что Восток, возможно, остается лучшим местом для тех, кто любит собак и принимает их как друзей, помощников и компаньонов. Некоторые древние восточные религии верят, что Бог отправил собак на Землю, чтобы учить и направлять нас. Другие верят, что когда умирает особенно набожный и достойный человек, последней инкарнацией его или ее души становится собака, ибо это самый мудрый и просвещенный способ земного существования. После всех уроков, которые я получил от собак, мне эта мысль не кажется такой уж надуманной. Быть может, древние мудрецы Азии интуитивно поняли насчет души собак что-то такое, что собаколюбивое западное общество начинает понимать только сейчас?

«Привести домой бродячую собаку — знак приближающегося богатства».

Китайская пословица

Я многому научился у самых важных людей в моей жизни. Мой дед учил меня уважению, моя мать научила любви, сыновья — терпению и сдержанности, моя возлюбленная Джахира научила меня доверию. Но скажу без колебаний, что именно в отношениях и общении с собаками я почувствовал все это в полной мере. Десятки разных псов из моего прошлого учили меня мудрости, которой не было ни у кого из людей. Нежный доберман-пинчер Беби Герл научила меня настойчивости, когда я месяцами работал, чтобы помочь ей преодолеть самые изнурительные приступы страха, какие я когда-либо видел. Гевин, пес-сапер, который вернулся из Афганистана с ПТСР, научил, что значит быть настоящим бескорыстным героем. Аполлон, ротвейлер моего сына Андре, показал целительную силу игры и нежности. Без помощи Дэдди и Джуниора, открывших для меня значение слов «верность» и «бескорыстная любовь», я никогда не смог бы стать таким заботливым отцом и романтичным партнером, каким стал. Собаки учили меня, как идти за своей мечтой, как влюбляться и переживать конец любви, как справиться с разочарованием, как перенести потери, как выжить, когда тебя оставили, как двигаться дальше и прощать.

Я счастлив, что меня поддерживают такие псы, как Джуниор. Собаки, с которыми я работаю, преподают мне новые уроки каждый день.

Всю мою жизнь, начиная с моего детства и первого моего любимца Паломы на ферме моего деда, собаки вдохновляли меня, они придали цель моей жизни и храбрость нести свое послание остальному миру. Это настоящее благословение — работать с собаками каждый день моей жизни, потому что это означает, что уроки продолжаются.

И это прекрасно, потому что я верю, что мне еще есть чему учиться. Человеческий мозг устроен сложнее, чем собачий, и у нас есть человеческое «эго» — но временами я думаю, что это усложнение всего лишь испытание, которое ставит перед нами Господь. Как и все люди, я еще нахожусь в процессе доработки.

Обучение у собак делает меня лучше. Спросите меня, были ли у меня ошибки в отношениях — профессиональных или личных, — и я отвечу: да, конечно. Сделал ли я все для того, чтобы стать идеальным родителем? Нет. Вырастил ли я идеальных детей? Нет. Но спросите меня, воспитал ли я идеального пса, и я отвечу: да, много раз да. Все потому, что собаки начинают свою жизнь в совершенной простоте — и если мы дадим им безопасность и порядок, в который надо встроиться, их характер позаботится о себе сам.

Нам, людям, не хватает собачьей врожденной бесхитростности и невинности, только самые просвещенные и одухотворенные из нас достигают чистоты жизни, наслаждаясь настоящим. Но, даже если мы не можем полностью подражать собакам, мы можем научиться у них их лучшим качествам. Счастье, свобода и простота — вот одни из самых драгоценных даров жизни, которые приносит истинная связь с собакой или собаками.

«Собаки — это люди, которыми мы могли бы быть, если бы для нас имели значение только по-настоящему важные вещи».

Эшли Лоренцана, писатель

А теперь еще раз закройте глаза. Попробуйте вместе со мной представить, что ваш день закончился вот так:

Вы пружинистым шагом мчитесь домой после работы. В тот миг, когда вы входите в дом, происходит воссоединение вас и ваших любимых, чувства так сильны, будто вы не виделись годами — вы обнимаетесь, танцуете, поете и празднуете, снова и снова выражая свою признательность и бескорыстную любовь друг другу. После энергичных упражнений на улице и прекрасного ужина вы вместе лежите на лужайке в облаке чудесных ароматов, песен сверчков и мерцающих звезд. Никто не разговаривает, потому что вы так много успели выразить друг другу, что слова не нужны.

Позже вы засыпаете на плече друг у друга, усталые и благодарные, не беспокоясь о том, что завтрашний день может оказаться не таким прекрасным, как сегодняшний.

Последнее, что вы успеваете ощутить, прежде чем уснуть, — чувство благодарности за то, что вам повезло жить такой богатой и насыщенной жизнью.

Этот простой, но глубокий урок, которому учат нас собаки, слишком важен, чтобы его игнорировать.

Нам просто нужно обратить внимание на них.

А теперь идите и докажите, что вы именно тот человек, каким вас считает ваша собака!